Отзывы на книгу «Вегетарианка», страница 3

Eco99

Начало книги заинтересовало своеобразными отношениями в семье. Наблюдалась эмоциональная нереализованность между мужем и женой. Отношения склонные к прагматизму, ритуальному следованию некоему общественному стандарту, с подавлением внешних, искренних эмоциональных взаимодействий между супругами, с доминированием мужской части. Отсутствие гибкости выявила хрупкость подобных отношений, нестойкость к ударам и трудностям, к привнесению нового, нестандартного.

В представлении корейского мужчины, выбирающего жену, женщины выглядят как товар на полках, демонстрирующие потенциальным женихам свои качества. Выбор сознательный, осуществляется с упором на практичность и комфортность:

«Подошла не быстрой и не медленной, не смелой и не тихой походкой. В ней не было изюминки, однако и особые недостатки не бросались в глаза, и поэтому она стала моей женой. Мне не приходило в голову искать хоть какой-то намек на изящество, или изобретательность, или оригинальность, но меня вполне устраивал ее скромный характер. Для того чтобы понравиться ей, я не притворялся умным и образованным, не дергался, опаздывая на встречу с ней, не маялся, невольно сравнивая себя с мужчинами из модных журналов: причин для этого не было.»

В этом выборе видеться, что-то страшное, застывшее. Выбор, в котором главным было - не затронуть свою психику, оставить все как есть, при этом ориентируясь лишь на внешнее проявления будущей супруги, не желая знать её внутреннего мира.

«Оправдав мои ожидания, она без всякой суеты выполняла обязанности заурядной жены. Каждое утро просыпалась ровно в шесть, варила рис, суп, поджаривала кусок свежей рыбы и подавала на стол; кроме того, имея опыт подработки еще со студенческих лет, вносила свою лепту в наш семейный бюджет. … Жена была молчаливым человеком. С просьбами обращалась ко мне редко и, как бы поздно я ни возвращался с работы, не интересовалась почему. Иногда у нас совпадал выходной, но даже в такие дни она не просила меня куда-нибудь ее сводить. Каждый вечер, пока я с пультом в руке валялся у телевизора, жена торчала в своей комнате. … Пошел уже пятый год нашей совместной жизни, но поскольку пылкой любовью мы никогда не страдали, то ни особых разочарований, ни усталости друг от друга мы не чувствовали.»

Но однажды, где-то внутри этой обыденности пророс мрак, ужас, проявляющийся в виде кровавых снов у супруги. Первым действием по освобождению от этих снов был отказ от всего связанного с кровью, с мясной пищей. Книга скорее об обществе, в котором коверкается человеческая психика. Автор демонстрирует взаимоотношения в обществе, не давая им оценку. Оценить и сделать выводы, задача читателей. В результате чтения легко обвинить мужскую часть общества, но одновременно они являются не менее пострадавшими.

В центре повествования две супружеские пары, в конечном итоге, с распавшимися браками. Мужская сторона выглядит бледно, слабовольно, действующая по инерции, потакающие своим чувствам, не желающие брать ответственность, не видящие и не чувствующие другую «половину». Женская часть находиться в упорной самоистязающей борьбе. И если не обращать на это внимание, то такое общество будет обречено. В книге, общество игнорирует надрыв женской части своего населения, пытается приглушить, сломать, выдать за сумасшествие или просто отказывается от этих людей, как сделала семья главной героини.

Конечно книга тяжелая, какое-то понимание о смысле читаемого приходит только в последней части. Примечательно, что рассказ ведется последовательно, от лиц окружающих главную героиню. Мы видим сразу несколько «правд», точек зрения. Мысли самой героини, автор передает редко, как-бы лишая её права на голос. В книге у неё нет и других прав, не только на жизнь, свободу, но и на смерть.

Также книга о совместимости людей в браке, об отношениях между мужем и женой, о необходимой чуткости в этих отношениях. Но, чтобы прийти к этой совместимости необходимо не просто обратить свой взор от себя к другим людям, но и произвести внутреннюю очистку от мусора, мешающего приблизиться к другой душе.

Вегетарианство, показанное в книге, ближе к сумасшествию. Но основной причиной этого считаю бесчувственность окружающих людей, которая складывается из конкретных действий каждого. Смысл был не в вегетарианстве, а в побеге от жестокости и бесчувственности друг к другу. Единственным устремлением героини стал пример растений, стремящихся к теплу и Солнцу. Другого тепла рядом не оказалось.

takatalvi

Вы когда-нибудь представляли во время чтения книги, как цветы занимаются сексом? Нет? Попробуйте «Вегетарианку», она заставит вас это сделать.

Роман южнокорейской писательницы Хан Ган ворвался в Россию с приглушенным хлопком, и это тот случай, когда невольно жалеешь, что не знаешь корейского, и ждешь, чем обернется дело. «Вегетаринка», принятая на родине критиками, но отвергнутая читателями, наделала много шума в англоязычном мире – Букер, списки бестселлеров, все дела. Южная Корея проснулась и заинтересовалась таким поворотом. Тут-то и выяснилось, что перевод книги, гм, сильно отличается от оригинала. Так что невольно задумаешься, беря в руки русское издание, а что же получили мы?

А получили мы необычный роман с насквозь фальшивым, на мой взгляд, названием. Даже не верилось, что все это серьезно происходит – что так называют книгу и первую ее часть, что именно о вегетарианстве говорится на первых порах. Что это? Черный юмор? Иллюстрация к этому безумному миру?

Роман делится на три части – по одной на каждого рассказчика. Вообразите себя на месте первого, мужа Ёнхе. Всегда покорная и послушная жена вдруг выбрасывает из дома все мясо и ставит ультиматум: никогда больше. Хочешь есть мясо – иди в другое место, рядом со мной такого не будет. Почему? Да вот, сон приснился.

Конечно, поначалу можно списать это на некоторое помрачение. Ну, осенило через сон человека, что мерзко ему мясо есть. Однако Ёнхе меняется – мало говорит, плюет на приличия, но главное – сильно худеет. И мясо она не просто не ест, при виде него она мертвеет и бледнеет. А все вокруг либо сюсюкают (детонька, мясо надо есть), либо матерятся (жри мясо, быстро!), и никто не желает признавать очевидное: у Ёнхе серьезные проблемы, и она нуждается в профессиональной помощи.

Но так уж устроена жизнь, и не только в Южной Корее, что человек с психическим заболеванием чаще всего становится позором для семьи, поэтому а) и мысли не допускается, что у нас такое случится б) когда все-таки случается, руки быстро умываются. Зато пока Ёнхе пребывает в растительном состоянии, муж ее сестры видит в ней необыкновенной красоты полотно для своих художественных замыслов, которые как раз связаны с растениями (пророческая получилась аллегория, между прочим). Но кратковременное избавление женщины от страданий приводит не к счастливому концу, а осознанию, что самый верный способ выхода из бардака – это... Это.

Книга показывает людей с самой отвратительной стороны. Вместо тревоги – мучительный стыд, вместо руки помощи – пощечина, вместо попытки понять – безжалостное клеймо. Среди водоворота, невольно вызванного Ёнхе, она сама и впрямь похожа на дерево, безуспешно пытающееся пустить корни, но человечество слишком жестоко, чтобы дать этому свершиться и потерять одного из своих без боя. Страдай, но живи, будь как все и не доставляй неприятностей.

Кто она еще, эта Ёнхе?.. Размытое пятно, такое же, как ее родовая отметка, не то решившаяся на дерзкий шаг отступница, не то ребенок, заблудившийся в дебрях земных иллюзий. Наверняка узнать нельзя – слишком глухая стена ее окружает, как и многих из нас.

В общем, роман заставляет и посопереживать, и подумать. И хорошо встает в ряд другой азиатской литературы с вязкими нотками безумия – есть в ней что-то от Харуки Мураками, Мо Яня. Так что любителям этих авторов, определенно, стоит попробовать.

Count_in_Law
Оказывается, где-то в ней сидел вот такой эгоизм, таилось вот такое своенравие. Оказывается, она просто безрассудная женщина!

Выйди эта книга на английском не в 2016, а в 2017 году, она, пожалуй, не просто получила бы Международную Букеровскую премию, а вообще обрела бы статус культовой. В воскресенье в США вручали "Золотой глобус", и селебрити превратили церемонию во флэшмоб против сексуальных домогательств. Большинство звезд первой величины отказались от ярких нарядов и выбрали черный цвет, чтобы показать свою солидарность с жертвами Харви Вайнштейна и прочих потных ручек и сальных глазок власть держащих. Опра Уинфри, получив свой приз, со сцены задвинула речь о правах женщин, минут на пять, не меньше. "Слишком долго женщин никто не слышал, им не верили, если они осмеливались говорить правду о власти этих мужчин, - сказала она. - Но их время вышло. Их время вышло".

Когда наблюдаешь за бесконечной чередой разоблачений, накрывшей Голливуд, порой кажется, что товарищи немного перебарщивают. Но факт остается фактом: эти женщины и поддержавшие их мужчины впервые столь массово подняли тему не только физического, но и психического насилия над женщинами, когда ситуация складывается такая, что отказ может обойтись очень дорого, а всеобщее молчание гарантирует дальнейшую безнаказанность. И "Вегетарианка" в эту катавасию вписывается идеально, ведь Хан Ган написала совершенно феминистскую книгу о героине, которая в отстаивании своей свободы принятия решений доходит до крайности - готовности умереть, лишь бы от неё все отстали.

Роман незатейлив по форме. Он прямолинеен, краток и незамысловат, а большинством читателей вообще, наверное, будет воспринят весьма поверхностно - как повествование о поехавшей кукушечке одной отдельно взятой дамочки. Ну наснила себе что-то кровавое, так зачем отказываться от мяса? Ну отказалась, но зачем резать себе вены, когда папаша-доброхот запихивает в тебя мясные продукты силой при всем честном семейном народе? Ну полежала в психушке, зачем потом связываться с мутным мужем сестры, который сначала рисует на твоем голом теле прекрасные цветы, а потом под соусом арт-проекта тупо удовлетворяет свои плотские желания? Ну запихнули снова в психушку, так зачем напрочь от еды отказываться-то и помирать ложиться, прикидываясь деревом? Поехавшая! Ненормальная! Фу-фу-фу!

Дальше...

И в этом как раз и кроется проблема восприятия происходящего, разница между "терпеть" и "сопротивляться", "жить" и "выживать". Женщины в России вообще очень много молчат и терпят. В обществе, полном больных людей, склонных к насилию, они легче обвинят в ненормальности человека, который пытается быть честным с собой, чем пойдут против давно навязанных патриархальных стереотипов. На самом деле, именно это понимание, вдруг наваливающееся на тебя всей неотвратимостью после прочтения, и есть самое грустное в "Вегетарианке", а вовсе не потенциальная смерть главной героини, которая решила стать деревом и наверняка добьется своей цели (хотя бы удобрив пару кустиков или включившись в природный круговорот в виде развеянного праха - не знаю уж, как у них там принято поступать с телами умерших).

"Вегетарианка" - это такой корейский арт-хаус в книжном формате, если вы понимаете, о чем я. Внешне обыденное, но закрученное сжатой пружиной повествование, замешанное на непременном насилии, чувственное и лишенное всякой назидательности и тем более развернутой рефлексии. Это больше настроение, чем сюжет. Эмоции, находящие отражение в поступках, а не в их подробном объяснении в голове героя.

Это остро, это мрачно и это очень печально. Закрыться от проблемы и считать феминизм ругательным словом - не значит обрести покой. К счастью, наша внешняя оболочка - это лишь форма, видная окружающим, а внутри ты можешь быть кем угодно. Даже деревом.

Время - до жестокости равнодушная волна, поэтому и ее жизнь, которая сжалась до твердого комка из одного лишь терпения, неслась дальше в общем потоке.

Приятного вам шелеста страниц!

bastanall

Я сперва подумала, что это странно: две подряд прочитанные книги рассказывают о желании героев превратиться в деревья. Но ничего странного в этом нет: оба романа написаны южнокорейскими авторами (с разницей в семь лет), оба стали культовыми как у себя на родине, так и в мировой литературе, и только поэтому оба переведены на русский язык. К тому же маловероятно, что Хан Ган не читала «Тайную жизнь растений» Ли Сын У. Про впечатления от той книги я уже рассказывала, здесь упомяну об общем между романами. И там, и там был только один герой, который осознанно хотел стать деревом, ну а окружающие принимали или не принимали это (здесь кроется главное различие). И там, и там героям не хватало любви; и там, и там рассказчики не являлись главными героями, но по-своему пытались их полюбить (только у Хан Ган рассказчиков целых три). И там, и там главные герои получили, что хотели: он — вернул свою любовь и стал деревом, она — закрылась ото всех и стала деревом. Она — это Ёнхе. Женщина, которая стала вегетарианкой. Ёнхе молчалива, на страницах романа нечасто «услышишь» её голос. Не только потому, что она слабеет на растительной диете, не только потому, что никто не хочет её слушать. Просто деревья... знаете, они вообще существа неразговорчивые. Вот и она, осознавая и чувствуя всё, постепенно перестаёт реагировать на мир. Это что-то вроде добровольной апатии или абулии, хотя когда Ёнхе закрыли в психиатрической клинике, врачи поставили ей куда более жёсткий диагноз: шизофрения и, самое главное, психологическая анорексия.

В итоге, если не углубляться, книга: о психических расстройствах, проявляющихся в форме отказа от еды, о насилии — сексуальном и психологическом, о патриархальном укладе общества, когда отец может избивать своих детей — и никто ему слова не скажет. Но зачем-то же Хан Ган назвала свой роман «Вегетарианкой», а не какой-нибудь «Жертвой насилия». Думаю, одной из причин может быть то, что противники вегетарианства часто пытаются доказать несостоятельность такой «диеты», заявляя, что если по этическим соображениям отказываешься от мяса, то должен отказаться и от растительной пищи — растениям ведь тоже больно! — а сам питайся солнечным светом, воздухом и водой, сколько влезет. Построенная «логическая цепочка» очень похожа на сюжет этого романа. А другой причиной может быть то, что отвлечённое название заставляет читателя задуматься, так в чём же всё-таки заключается внутренняя мотивация героини? Только ли дело в её несчастливом детстве? Вот здесь и начинается самое интересное: поиски ответа «потому что».

«Вегетарианка», первая из трёх частей, написана от лица мужа Ёнхе, и не случайно: он к Ёнхе ближе всех и одновременно хуже всех её знает. Как человек он, может быть, и не плох (на самом деле, ужасен), но вызывает у читателя сочувствие к женщине, о которой в таких вот выражениях рассказывает собственный муж. (Впрочем, не удивлюсь, если мужчины будут солидарны с ним, а не с героиней). Сопереживание рождает интерес и внимание к деталям, поэтому — в отличие от мужа — читатель задумывается над снами, которыми Ёнхе объясняет своё отвращение к мясу. Для мужа она просто сумасшедшая, которая морит голодом и себя, и ни в чём не повинного супруга, причём — и это самое ужасное, — голодом не только физическим, но и сексуальным. И то, и другое заканчивается плачевно. А ведь Ёнхе, кажется, просто хотела отстраниться от насилия, в котором погряз этот мир. Да и не только мир: Ёнхе и в себе чувствовала пугающую кровожадность и агрессию. Хочешь изменить мир — начни с себя. Вторая часть — «Монгольское пятно» — написана с точки зрения мужа сестры Ёнхе. Вообще-то такие отношения принято называть «свояк (иногда зять) со свояченицей», но он скорее был одержим ею как художник. Стоило ему узнать про синее монгольское пятнышко, сохранившееся у Ёнхе на ягодицах, как его обуяли фантазии. Художник воображал, что их тела разрисованы лепестками, что сами они — словно цветы, а между ними, понятное дело, тычинки-пестики — секс как чистое искусство без какой-либо порнографической пошлости. И этот процесс (разрисовывания тел и секса как метафоры) художник хотел заснять на камеру. Впрочем, почему «хотел»? Он был так одержим, что и уговорил, и нарисовал, и заснял всё на камеру. Уверена, видео получилось шедевральным, вот только его жена не оценила художественность соития мужа с сестрой и вызвала для обоих скорую: «Вас нужно лечить!» Не знаю точно насчёт художника — всё-таки грань между безумием и искусством тонка, это хорошо заметно по «Монгольскому пятну», — но вот у Ёнхе определённо были проблемы. И если до «перфоманса» — да, пожалуй, иначе и не назовёшь эту завуалированную эротику (и не думайте, будто я пишу об этом как о чём-то плохом), — так вот, если до «перфоманса» Ёнхе была ещё относительно нормальна, насколько нормальным может быть человек, страдающий от детских психологических травм, кровавых кошмаров вперемешку с бессонницей, то после «перфоманса» она явно пришла к выводу, что только став растением, очистив душу и тело от всего грязного — животного, человеческого, — она сможет быть счастлива. «Пламя деревьев», третья часть книги, с точки зрения психически здорового человека выглядит как торжество шизофрении над здравомыслием, гуманизмом и инстинктом самосохранения, то есть всем тем, из чего и состоит во всеобщем представлении нормальный человек. Эту часть истории рассказывают с точки зрения сестры Ёнхе: они вместе выросли, и нет человека ближе, кто мог бы понять Ёнхе. И она понимает! Ведь на деле они мало чем отличаются; если бы не сын, она вполне могла бы оказаться на месте сестры. Эта женщина оттягивает на себя много внимания (так же, как и предыдущие рассказчики, хотя главная героиня всегда одна), но если воспринимать её как альтер-эго Ёнхе, у которого просто жизнь сложилась иначе, то становится понятно, почему эта история идёт последней. Важнее всего здесь общие воспоминания о жестоком отце, о близости и отдалении сестёр, а также попытка понять, почему же в итоге Ёнхе отказалась не только от мяса, но и от еды вообще, почему сбежала в лес и почему захотела стать деревом. Последнее, впрочем, и так ясно: дереву не нужна еда, достаточно только солнца, воздуха и воды, чтобы жить. Но чем больше сестра об этом думает, тем сильнее лес кажется ей похожим на пламя. Она видит тёмно-зелёный огонь, полыхающий за окном автобуса по дороге к Ёнхе в психиатрическую больницу, где той пытались вернуть рассудок, и видит огромный зелёный костёр, ярко пылающий по обе стороны от дороги, когда они с сестрой на скорой мчатся обратно в город, чтобы сохранить Ёнхе хотя бы жизнь. Думаю, пламя деревьев будет преследовать её до самой смерти.

Эта непростая история в трёх частях может произвести на разных людей разное впечатление. Кому-то станет горько от насилия, которое мужчины совершат над женщинами, кому-то понравится художественное описание фантазий и секса, кого-то затошнит от разбросанных тут и там кровавых подробностей вроде убийства собаки или проталкивания трубки в пищевод. Но, несмотря на всё это, книга не мерзкая и не шокирующая. Потому что главная героиня невинна как дитя. Или как монахи-буддисты — они ведь тоже вегетарианцы, — чистые душой и далёкие от страстей человеческих. «В ней, принимающей всё безропотно, была словно какая-то святость, и её нельзя было назвать ни человеком, ни зверем; она казалась и растением, и животным, и даже человеком — неизвестным существом, чем-то средним между всеми этими созданиями, живущим на Земле.» Да, книга невинная и чистая, потому что Ёнхе была вегетарианкой. Но на самом деле она хотела стать деревом.

Shellty

Перед тем, как взяться за эту книгу, я случайно посмотрела интервью с ее автором. Вот оно:

maxresdefault.jpg
14:35

В ролике скромная и вежливая корейская женщина с тихим мяукающим голосом рассказывала, что важнее всего в авторском труде для нее исследование вопроса "что значит быть человеком", и что когда в подростковом возрасте она поняла, что литература ставит вопросы, но далеко не всегда дает на них ответы, то подумала, что может такие книги писать тоже. Я была немедленно очарована. Какая чудесная, деликатная женщина, подумала я. Какие правильные вещи она говорит, подумала я. Какой элегантный подход к литературе, подумала я. Книги у такого автора должны быть исключительным образцом интеллектуальной чистоты, подумала я. Так вот. В чем-то я была абсолютно права. А в чем-то очень ошибалась.

"Вегетарианка" - книга действительно исключительная, но ее элегантность - это элегантность перверсии. Она шокирующая и местами прямо-таки брутальная, но ни на секунду не утрачивающая какой-то дикой грации. Она предельно эротизирована, но в то же время это, пожалуй, одна из самых не-сексуальных книг, которые мне доводилось читать в своей жизни.

Молодая кореянка Ён-хе - тихая и покорная, пребывающая в умеренно несчастливом браке с каким-то мудаком - вдруг начинает видеть совершенно безумные кровавые пугающие кошмары, которые подталкивают ее отказаться от мяса и любой животной пищи вообще. Логику этого поступка не может постичь никто из окружающих. Муж-мудак в ярости, старшая сестра недоумевает, но тихо сочувствует, родители булькают от гнева и прибегают к совершенно варварским методам, чтобы заставить дочь - взрослую замужнюю женщину! - поступать "как правильно", а сама Ён-хе мечтает стать деревом и тихо соскальзывает в безумие. У романа восхитительная трехступенчатая структура, где каждая арка отличается новым рассказчиком и отделена от предыдущей во времени. Рассказчиков трое: муж-мудак Ён-хе, муж-мудак ее сестры (как-то не сложилось с браками в этой семье, да) и старшая сестра. Ён-хе, будучи фактическим центральным персонажем истории, сюжетного голоса не имеет и раскрывается только в наблюдениях других людей.

Это болезненная и депрессивная книга, вскрывающая столько мозолей, сколько иным, менее проблематичным, сюжетам и не снилось. Дисфункциональные семьи. Несчастливые браки. Несчастливые жизни. Насилие. Шизофрения. Пищевые расстройства. Одержимости. Веселью нет конца, короче. Роман тонко построен и изумительно написан, но при этом я очень остро чувствую, что какая-то часть книги - важная, существенная часть - была необратимо утрачена для меня, потеряна в процессе перевода, погребена в разнице культур. И мне искренне жаль, что я никогда не смогу понять эту книгу до конца. Я читала ее, собравшись в нервный комок трудновыразимого ужаса. Пищевые расстройства (и я сейчас не про вегетарианство, а про то, что с главной героиней случается в последней трети книги) пугают меня. Психические расстройства пугают меня. Идея того, что твоя семья - люди, которые теоретически должны быть самыми близкими, незыблемой константой доверия - могут обратиться против тебя, если ты смеешь жить не по их правилам, пугает меня. Мысль о том, что люди, глазом не моргнув, используют тебя в своих целях, почувствовав твою слабость, пугает меня.

Дивная книга, которую я никому не стану рекомендовать никогда.

Fiolent

Что характеризует литературу XXI века? Концентрация на теме насилия в разных его проявлениях. Какое слово не сходит с газетных заголовков последнее время? Дискриминация. По любому поводу от малых форм до масштабных истязаний. В прошлом году все читали о мучительных страданиях в «Маленькой жизни» Янагихары. На очереди – «Вегетарианка» Хан Ган.

Мы каждый день повторяем друг другу, что нужно научиться воспринимать людей вокруг такими, какие они есть. Это не работает. Лишь слова, растворяющиеся в воздухе. Мы критикуем, оцениваем, даем нравоучительные советы и подбиваем под единый стандарт. Особенно, если это касается близких. Все мы родом их детства. И родители, подарившие жизнь, должны осознавать, что эта жизнь им не принадлежит. Это чужие мысли, чужие устремления и чужие мечты. Но иногда (а неутешительная статистика говорит, что уже не иногда, а намного чаще) родители даже не пытаются об этом думать и заставляют эту еще маленькую жизнь становиться зависимой. Они насильно заталкивают в ее голову дурные воспоминания, которые искалечат ее навсегда, и не дают правильных установок, как становиться сильной.

И вот эта жизнь вырастает и в страхе оглядывается в прошлое. Она пытается делать неуверенные шаги вперед, но не самостоятельно, а под властью тех воспоминаний. И, конечно, эти шаги не верны, они не дают свободы, а также сковывают. А жизнь, истерзанная чужими нравоучениями, хочет научиться самостоятельно дышать. Она фантазирует о своей несложившейся идеальной судьбе. И чем сильнее в кожу впиваются оковы, тем больше жизнь погружается в иллюзию. В один из дней после мучительных сновидений она перестает есть мясо. Но такие решения рушат традиционный уклад окружающих. Поэтому жизнь поплатится за своеволие. В этом мире для нее уже не остается кислорода. И некому помочь ей вернуться назад.

Чтобы понимать азиатскую литературу, надо родиться азиатом. Я каждый раз так себе повторяю, когда читаю Мураками и не наслаждаюсь его произведениями. В «Вегетарианке» истины очень просты, проблемы без национального характера, но все это подано с определённым колоритом. Читать такие книги тяжело, местами невыносимо. Мне искренне хочется, чтобы в литературе XXI века наравне со злом появилось добро. В мире много боли, но там есть еще кое-что

strannik102

Наверное эту книгу правильнее всего читать, будучи врачом-психиатром или, как минимум, клиническим психологом. Потому что те метаморфозы личности главной героини Ёнхе, которые описывает в своём трёхчастёвом романе Хан Ган, иначе как психиатрическими терминами вряд ли можно описать. Ну, а неспециалист и обыватель сразу скажет "сумасшедшая" и будет, в общем-то, по-своему, по-обывательски прав.

Однако вот эта лёгкость и быстротечность обывательского диагноза совсем не означает, что он изначально ясен и однозначен. Потому что Хан Ган рассказывает всю историю погружения Ёнхе в своё иное состояние с самого начала, с самого отправного поворотного момента. Сон. Неприятный и непонятный, пугающий и навязчивый, повторяющийся и развивающийся по каким-то своим сонливым законам — сон буквально встряхнул Ёнхе, вывернув всю её суть и сущность наизнанку. И для мужа это вроде бы та же самая Ёнхе, молчаливая и послушная, привычная и знакомая, но одновременно и уже иная Ёнхе — с новыми привычками и убеждениями, с новыми пристрастиями и отвращениями. И вот с этой самой, новой иной Ёнхе он как раз и не готов мириться. да и не только он — эта новая и иная Ёнхе непонятна и раздражительна и для своей родительской семьи, и для сослуживцев — своих и супруга.

По прочтении книги и размышлениях вокруг неё и по поводу неё же, уже вот тут, на этой стадии появляется закономерный вопрос: "А можно ли было вовремя перехватить ситуацию? Можно ли было вмешаться в те внутренние процессы, которые происходили в психических недрах личности Ёнхе и вовремя пресечь их негативное и, в конечном счёте, разрушительное для личности Ёнхе развитие?". Ну, т.е. если бы супруг Ёнхе и её родители повели себя иначе, нежели это описано в романе и обратились бы к врачам-специалистам?

Однако роман уже написан и никаких нескольких вариантов развития событий в нём нет, и потому произошло то, что произошло. И переход повествования к другому рассказчику знаменует некий временной интервал после событий первой части книги, и изменение внешних условий в жизни героини. И тут уже для читателя интерес как минимум двойной, потому что личность нового рассказчика — мужа сестры Ёнхе — интересна сама по себе. Это художник. Но не в привычном нам образе — человек, стоящий с кистями и палитрой перед мольбертом, — а художник иного плана и иного инструментария. Он творит видеоролики. Не документальные, но постановочные и почти бессюжетные (так можно понять из контекста повествования), однако ролики с весьма смелым и порой попросту рискованным видеорядом. Неоднозначно воспринимаемым смотрящими их людьми и сложно оцениваемые обществом. Новая эстэтика и новая этика.

И его симпатия и интерес к сестре своей жены, к той самой Ёнхе, постепенно перерождаются в жгучее желание снять эровидеоклип с её непосредственным участием (что делать, всегда, когда женщина нравится, хочется увидеть её обнажённой и ещё как-то повозиться с её телом, пусть даже и не в прямом и непосредственном сексуальном контакте, но тогда как художник в стиле боди-арт и боди-пейнтинг). Задумка эта по мере её исполнения приводит к совершенно неожиданным для всех участников действа результатам. И наша знакомая Ёнхе только уходит вглубь своего нового состояния и своего нового мира, погружение в который нечаянно спровоцировал её зять.

В третьей части книги мы уже имеем дело с сестрой Ёнхе, потому что только она одна из всех прочих семейных сохранила какую-то связь с Ёнхе в её новом и уже в полном смысле "ином" состоянии. Дабы не спойлерить, наверное на этой стадии осмысления прочитанного романа нужно прекратить эти размышлизмы. Да и ситуация стала уже более однозначной и маловариативной для всех её участников, коих, в принципе, всего двое и осталось — бедняга Ёнхе и её младшая сестра. И финал вполне понятен и однозначен.

Не буду пытаться лезть в обозначенное в аннотации кафкианство романа (всё равно в этом ничего не понимаю), но вот, возвращаясь к психиатрии, думаю, что специалисты в этой области медицины могли бы попытаться разобраться со всей описанной ситуацией. Ведь Корея — страна с довольно жёсткими традициями, и подчинённое положение женщины в корейском обществе является многовековым и привычным (хотя, скажите мне, в каком обществе было иначе?). Но всё равно, когда пришли новые времена и новые свободные европейские нравы, то попытка женщины следовать этому новому вызывает глухое (и неглухое тоже) сопротивление в традиционном корейском обществе и даже в собственной семье этой женщины. Когда на подсознательном уровне ты непрерывно чувствуешь себя в тисках представлений, что ты должен выглядеть так и одеваться этак и питаться только так и спать только таким образом и на сексуальную активность мужа реагировать только так, как говорит традиция и как гласят вековые устои, и ещё многое-многое другое — поневоле у отдельных личностей могут начаться некие внутренние неполадки уже на уровне психики. Почему-то мне кажется, что именно вот в каких-то таких делах и моментах и кроется первопричина всему происшедшему с Ёнхе...

Не могу сказать, что книга лёгкая для чтения и для восприятия, особенно для впечатлительных натур. Однако с точки зрения оценки в паре "книга-читатель" поставлю совсем неплохие баллы. Мне понравилось.

А вот и картинка подходящая

elena_020407

В который раз убеждаюсь, что Букер - это сила. Романы, которые удостаиваются премии могут нравиться или не нравиться, но равнодушными не оставляют, это точно. "Вегетарианка" - как раз из таких книг. Я не могу записать ее в любимые, не могу хвалить и советовать всем подряд, но читала я ее с интересом и о потраченном времени не жалею ни капельки. Во-первых, давайте на чистоту, много ли вы читали современных корейских авторов? А сколько фамилий таковых можете назвать? То-то и оно. Я тоже ни одной. Поэтому любопытство победило. Во-вторых, в моем окружении всегда было много вегетарианцев. Да что уж там далеко ходить, у меня муж мяса не ест уже несколько лет, поэтому я практически в совершенстве овладела искусством грибных подливок и вегетаринских голубцов, выбора эзотических сыров, вылавливания из чужой тарелки рыбы или мяса в ресторане и остальными сопутствующими навыками. Поэтому любопытно было, в чем интрига, откуда скандал вокруг книги и почему все герои, судя по аннотации, бесятся из-за того, что Енхе перестала есть мясо. Может и мне надо топнуть ногой и оставить в пустом холодильнике огромную кастрюлю отбивных перед очередной командировкой? :)

И что вы думаете? Хан Ган написала книгу, в которой есть ответы на вопросы почему люди не едят мясо и правильно ли это или нет? Не тут-то было. Перед нами - тонкая экзистенциальная повесть, которая балансирует где-то на тонкой грани реализма и глубокой психологической притчи, после прочтения которой хочется задаться вопросами: А для чего я собственно существую? А так ли надо быть только человеком? А можно ли отказаться от своей двурукой и двуногой мыслящей оболочки и стать, например, деревом? Вот такая неожиданная рефлексия, однако.

Книга состоит из трех частей, каждая из которых рассказана от имени другого действующего лица, но эти три истории тесно связаны Енхе, которую мы узнаем и познаем глазами сначала ее мужа, потом зятя, а потом старшей сестры.

В первой части мы видим события глазами мужа Енхе, не понимающего иррациональной перемены, которая произошла с его женой. Спокойная и послушная мужу женщина, которая никогда не было ярковыраженной личностью, неожиданно под влиянием сна, решает стать вегетарианкой. Выбрасывает из холодильника запасы мяса, отправляет на помойку кожаные вещи и начинает потчевать мужа супчиками из морской капусты. Казалось бы, ничего удивительного, множество людей в мире отказывается от мяса, и небо не обрушивается на землю. Но мотивы Енхе остаются загадкой для ее мужа, и это приводит к семейной трагедии.

Вторую часть истории рассказывает нам зять, человек искусства, который жадно ищет вдохновения в сером окружающем мире, и которым неожиданно становится младшая сестра его жены. Вернее даже не сама Енхе, а ее странное родимое пятно на пятом элементе. Как не сложно догадаться, эта часть тоже заканчивается очередной семейной драмой.

Последняя же часть, рассказанная сестрой, описывает события спустя два года после того, как мы познакомились с Енхе. Запертая родственниками в психушке, она уже отчаялась встретить понимание и разрушается как личность, убеждая окружающих что больше не нуждается даже в пище растительного происхождения, поскольку превратилась в дерево и для мирного существования ей достаточно воды и солнечного света.

Эту книгу сложно отнести к какому-то определенному жанру, и тем более сложно однозначно интерпретировать. Автор оставила читателям много пространства для маневра, для формирования собственных объяснений поступков героини, и читатель вынужден сам решать, какими же мотивами руководствовалась Енхе. Полифоничный роман, звучащий множеством голосов, но голос самой ГГ мы слышим буквально несколько раз, она остается для нас загадкой, как некто, о ком мы слышали от множества знакомых, но никогда не встречались лично. Довольно нетипичное решение для романа, но определенно интересное и экстравагантное.

Повесть очень символичная, как многие книги, посвященные размышлениям о бренности человеческого бытия, свободе, переступанию границ и психическому равновесию. В то же время "Вегетаринка" сложна для восприятия и определенно не понравится тем, кто испытывает смущение при виде описаний секса. Но в этой книге они были на месте и, как по мне, оставались в рамках хорошего вкуса. Книга определенно специфическая, странная и, пожалуй даже, психоделичная. Но чего у Хан Ган не отнять так это того, что роман получился дейтсвительно выдающимся, и в первую очередь благодаря своим странностям. Кому советовать? Пожалуй, любителям литературных экспериментов в первую очередь. Им точно должно понравиться.

lustdevildoll

Невероятно депрессивная, душная, липкая книга, читать ее с холодным сердцем, беспристрастно анализируя, почему так получилось, каковы корни проблемы и почему ситуация развивалась так, как развивалась, мне было сложно, меня постоянно захлестывали эмоции, хотелось дернуть того или иного героя, влепить ему пощечину, заорать: "Что ж ты, скотина, делаешь?". А когда перевернула последнюю страницу, захлестнула такая невыносимая печаль, что захотелось напиться - не выпить, а именно нажраться. Давно от книг не было такого ощущения беспросветности.

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя, как писал Владимир Ильич. Если ты женщина и живешь в патриархальном консервативном обществе, то ты несвободна в кубе. Человеческий мозг так устроен, что желает все вокруг подогнать под шаблон, а если не подгоняется, начинает беспокоиться, циклиться на этом, и в итоге выплескивать раздражение. Малейшее отклонение от генеральной линии родился-учился-женился-работал-размножился-дача-внуки-умер порождает шквал вопросов разной степени бестактности, а обладание мало-мальским отличительным признаком оборачивается тем, что именно в этот признак тебя будут регулярно тыкать ("вегетарианка она, что с нее возьмешь").

Вот жила-была Ёнхе, тихая, скромная, никто и не знал, что у нее на душе творилось, никому не было интересно. Живет и живет. Был у Ёнхе властный папа-мудак, который бил дочку смертным боем, а собаку, которая посмела ее укусить, на глазах у девочки загнал до смерти, а потом сварил из нее суп. Был у Ёнхе муж-мудак, который женился на ней только потому, что она такая обыкновенная и средняя, а сам он понимал свои возможности на брачном рынке - из таких ничтожеств обычно и получаются домашние тираны, мнящие себя пупами земли. Собственно, когда покорная жена, которую муж всю дорогу воспринимать как принадлежащую ему вещь, ни с того ни с сего начинает чудить, он и не представляет, что с ней делать, и в скором времени самоустраняется с воплем: "настоящая жертва - это я!". Вспоминался при этом Брайан Бобер из чудесного романа Сью Таунсенд "Женщина, которая легла в кровать на год" , и вообще параллелей между этой и той книгами много, только Таунсенд - это слезы сквозь смех, а Хан Ган - слезы и злость. Если еще проводить параллели, то это, безусловно, "Жареные зеленые помидоры" - там были милые вырезки из газеты и благообразная рассказчица-старушка, а речь под мимимишным соусом шла об очень непростых временах и событиях в насквозь патриархальном обществе, здесь же роль декораций играют сны, мечты, искусство, образы, а в этой обертке все то же самое. Так вот, загнанная в угол женщина, случайно порезав палец, решает больше не есть мяса, и объяснять свое желание чем-то иным, нежели "Я видела сон" не хочет. Да чего вы все докопались до нее, в самом деле? Не хочет есть мясо - ну и пусть не ест, вам-то что? Да, понимаю, человек худеет на глазах, это вызывает определенное беспокойство за ее здоровье, но не мясом единым сыт человек, перестаньте смотреть ей в рот и считать количество съеденного, от такого пристального надзора аппетит испаряется моментально.

Желание Ёнхе стать растением, эта недостижимая мечта, тоже прекрасно понятно: растениям не задают дебильных вопросов, от них не ждут какого-то определенного поведения, они не играют роли, не обязаны соблюдать тысячи надуманных условностей, и если это не цветы или овощи на любовно возделываемой грядке или в европейском совхозе, от них никто не будет ждать соответствия каким-то непонятно кем придуманным стандартам и унифицированности. Заканчивается все предсказуемо плохо.

Как итог: книга однозначно не зайдет тем, что любит наклеивать ярлыки, всегда знает, как другим (даже если это персонажи книги) правильно жить, адептам "самадуравиновата" и тем, кто азиатскую литературу не любит в принципе. Тем же, кто, как я, любит поковыряться в ранках и посмотреть, что будет, должно зайти на ура.

tsumikomu

Человек несвободен. Он скован рамками социальных устоев и обычаев с момента своего рождения. Семья и страна диктуют ему свои правила нимало не заботясь о том, что он сам думает об этом, как смотрит на мир, как видит и чувствует его. Статусная иерархия заставляет его своими руками ломать собственную психику, подстраиваясь под требования окружающей действительности. При этом подчинение вбивается на уровне инстинктивной реакции как безусловный рефлекс. Они говорят: «человек — существо социальное», они напоминают: «ты не выживешь один». В результате от свободы личности, которая дежурно прописана в конституциях всех стран мира, не остаётся и следа.

Не будешь есть мясо, тогда съедят тебя.

Молчаливая и послушная (обыкновенная) Ёнхе вдруг в один день перестаёт есть мясо. Ну казалось бы, что такого? Не хочет - пусть не ест. Но нет, окружающие не понимаю как так можно, окружающие не могут оставить этот факт без внимания, а ее — в покое. С энтузиазмом они стыдят, шутят и откровенно издеваются над ней. Семья, муж и даже случайно-поверхностные знакомые в глаза и за глаза называют ее сумасшедшей, кричат, дергают за руки и за ноги как тряпичную куклу, но не хотят попытаться даже на секунду остановиться (зачем?) и спросить что происходит с ней, в ней самой.

Поедание мяса - человеческий инстинкт. А то, что называют вегетарианством, противоречит этому инстинкту. И поэтому оно противоестественно.

Такая, в сущности, банальная вещь как отказ от мяса разворачивает нутром наружу отсутствие личности человеческого индивидуума. Пирамида обязательств и обязанностей общества не способна вместить такое понятие как свобода воли и в конечном итоге отторгает Енхе из себя на периферию — в психиатрическую лечебницу, где уже врачи никак не могут понять почему она не хочет есть, не хочет жить.

Сейчас же кончай своё вегетарианство или что там. И давай, вот это, это, это — ешь, ешь быстро! Прошли времена, когда еды не хватало, сейчас всего вдоволь. С чего это тебе вдруг вздумалось такое?

Сама по себе история рассказывается с позиции трёх людей, которые какое-то время живут рядом с Ёнхе: мужа, свояка и ее старшей сестры. В каждом из них читатель может видеть лишь отражение главной героини, отнюдь не её саму. Свойства и качества, которыми они её наделяют подчас не имеют никакого отношения к реально существующему человеку здесь и сейчас. Муж живёт образом идеальной жены, которая должна холить и лелеять его персону. Свояк видит в ней только «монгольское пятно» и холст художника, он слеп и глух из-за похоти в своей голове. Сестра сама отдаёт её в психиатрическую лечебницу, потому что в глубине души боится не выдержать постоянного напоминания об измене мужа. Так, в одночасье, человек становится никому не нужен (а был ли нужен хоть когда-нибудь?) и, быть может, стать деревом — далеко не самый плохой вариант, чтобы вырваться из этого круга самопровозглашенной жестокости.

Вдруг осознаёт, что вот таких людей, сошедших с ума, воспринимает уже спокойно. Мирная улица, заполненная толпой нормальных прохожих, время от времени кажется ей непривычной.

Читатель, закрывая последнюю страницу, поневоле поймает себя на мысли — а не был ли я сам настолько жесток с людьми, меня окружающими? Уважал ли я их чувства, достоинство и внутренний мир? Да, книга не панацея, не волшебная палочка, чтобы в сразу всё взять и изменить, но так, незаметно и исподволь, она способна сделать нас хоть немного, но лучше.

Оставьте отзыв

Войдите, чтобы оценить книгу и оставить отзыв
279 ₽
Возрастное ограничение:
16+
Дата выхода на Литрес:
28 декабря 2017
Последнее обновление:
2007
Объем:
170 стр. 1 иллюстрация
ISBN:
978-5-17-102542-7
Переводчик:
Правообладатель:
Издательство АСТ
Формат скачивания:
epub, fb2, fb3, html, ios.epub, mobi, pdf, txt, zip

Входит в серию "Шорт-лист (АСТ)"
Все книги серии