Отзывы на книгу «Прокляты и убиты», страница 8, 140 отзывов

Для тех, кто будет читать мою рецензию, сразу хочу обозначить свое отношение к кое-какому вопросу. Сейчас много разговоров ходит вокруг того, что, мол, Виктор Астафьев писал о том, чего сам не видел и чему не был участником, что он спекулирует определенной тематикой и т.д. и т.п. Я, читая эту книгу, абсолютно не выискивала в ней документалистики. Для меня это исключительно художественное произведение и если в нем есть какая-то параллель с реальными событиями - хорошо, нет - лично для меня не беда.

Я прочитала немало книг о Великой Отечественной Войне, но книги, подобной "Проклятым и убитым" мне читать еще не доводилось. Начнем, пожалуй, с того, что все предыдущие мною прочитанные строились несколько по иному сценарию: "главный герой с первого дня войны всей душой хочет бить фашистов" → "он штурмует военкомат" → "оказывается на фронте и совершает ратные подвиги". Но дело в том, что тот человеческий ресурс, который с первых дней войны хотел попасть на фронт и попал туда, к сожалению, вскорости исчерпался... Тяжелые кровопролитные бои 1941-1942 годов пробили существенную брешь в рядах советской армии... И призвать на фронт пришлось даже тех, кто не стремился туда попасть и делал для этого все возможно и невозможное... Старообрядцы, верующие, блатные, симулянты, уголовники и просто зеленые мальчишки 1924-го года рождения. Именно из такой разношерстной компании и был сформирован 21-й запасной полк молодых новобранцев, который окажется в центре всего повествования...

Второе отличие этой книги от других книг о войне в том, что большинство читанных мною авторов обходили стороной тот этап из жизни солдата, который предшествует непосредственному попаданию на фронт. Виктор Астафьев же первую часть книги посвятил именно этому аспекту. В воинском городке, которое автор окрестил "Чертовой ямой" новобранцев ждали голод, холод, отсутствие обмундирования и элементарных пригодных для жизни условий. Из непосредственно военной подготовки - только строевая муштра на плацу. Впринципе, все, что солдат встретило в "Чертовой яме" преследовало их и на фронте... Читала и просто зло брало - ну что в такой богатейшей стране как Советский Союз не хватало материала, что обшить всем необходимым призывников? Почему они должны были наматывать на себя всякие лахмотья чтобы согреться в сорокаградусный мороз вместо того чтобы получить от государства, за которое они идут воевать, необходимый комплект одежды и обуви? Неужели в аграрной стране не было достаточного количества морковки, которая бы пошла солдатам в пищу и уберегла многих от куриной слепоты?! И так можно продолжать до бесконечности! В моей голове просто не укладывается, как можно отправлять на фронт тех, кого в карантине вместо того, чтобы подкормить и подготовить, наоборот довели до полного физического и морального изнеможения?! Многие дальше "Чертовой ямы" и не уехали - для них фронт закончился так и не начавшись либо инвалидностью, либо могилой...

Поездка перед отправкой на фронт в деревню Осипово на зимние хлебозаготовки показалась мне злобной насмешкой судьбы. После нескольких месяцев жизни в нечеловеческих условиях окунуться в сытую и уютную жизнь чтобы снова потом быть брошенным на произвол судьбы... Что может быть хуже, чем когда тебя поманили миражом нормальной жизни, а потом кинули в еще более худшие условия нежели были прежде?

В первой части книги мы знакомимся в большинством главных героев и постепенно узнаем истории из их довоенного прошлого. Сразу скажу, что попервах я была жутко категорична ко всем. В первой части у меня не было полюбившихся мне героев - несмотря ни на что, они были все в моих глазах одинаково мне неприятны. Я презирала Булдакова и Васконяна (каждого по-своему), искренне желала расстрела смутьяна Зеленцова, злилась за тупость на братьев Снегиревых... Из наименее неприятных мне можно выделить Колю Рындина и Лешку Шестакова. К концу второй части все первое впечатление от них сошло на нет. Все они стали по-своему родными и каждому из них я искренне желала выжить в этой мясорубке... И те качества, которые в первой части меня злили, во второй уже восхищали. Если бы Леха Булдаков и Зеленцов не были такими, какими они есть, смогли бы они выжить на плацдарме? Смогли бы обеспечивать многих необходимым себя и тех, кто воевал рядом? Вряд ли... Ашот Васконян - прекрасный человек, но его интеллигентность в таком месте как плацдарм только мешала ему и делала его непригодным для выживания...

Вторая часть для меня не столько осветила переправу через Днепр и битву за правый берег, сколько стала иллюстрацией тупой и упрямой военной машины, солдатского быта, различий в жизни простого солдата и тех, кто рангом чуть повыше. Какое же нестерпимое чувство омерзение накрывало меня, когда на страницах появлялся политрук Мусенок и сыпал своими лозунгами, брызжал слюной и требовал к себе уважения. Или его "походно-полевая жена", которой Нелли передавала документы вынесенных ею с фронта солдат, чтобы та после войны получила высшую награду среди медсестер... Или начальник артиллеристов - сытый, упитанный, с одеколоновым шлейфом, в закромах которого были заграничные вина, сухофрукты, шоколад и т.п., когда простые солдаты на том берегу Днепра жевали полынь... Да и все те, кто воевал не делом, а словом... Увы, но такие люди никогда не переведуться... Или те командиры, которые не передавали наверх реальную картину военной обстановки из страха перед гневом вышестоящего начальства...Такие крысы были, есть и будут в любом обществе, при любом государственном строе... Хуже всего то, что многие из них в отличии от простых солдат дожили до конца войны, нацепили незаслуженно полученные ордена, выдают себя за героев и требуют почета и уважения... И в толпе ветеранов по прошествии стольких лет нам не дано различить кто есть кто: кто герой, а кто им только прикидывается...

Минусом этой книги для меня стал стиль повествования.. Я очень долго пыталась к нему приловчиться. И все бы ничего, ко всему можно было бы привыкнуть, но читать речь простых людей, старообрядцев и различных национальностей в том виде, как она звучит, было очень трудно. Я понимаю, что автор построил текст именно так чтобы передать колорит героев, но иногда я по несколько раз перечитывала фразу, пытаясь понять, что же хотел сказать герой в переводе на нормальный язык. То же самое касается речи немцев. Зачем было писать немецкие слова русскими буквами чтобы тут же в скобках дать перевод!?

Я не могу сказать, что эта книга стала для меня каким-то открытием или сенсацией. То, о чем писал Астафьев, я по крупицам находила и у других авторов. Да, конечно, это были лишь намеки, полутона, двусмысленности, но все же... Такова была цена за то, чтобы быть напечатанным в советский период... Очень жаль, что автор прервал работу над книгой и о дальнейшей судьбе ее героев можно лишь догадываться... Так много эмоций возникало у меня в период чтения, многим хотелось поделиться в рецензии, а когда дело дошло до ее написания все слова куда-то исчезли... В любом случае, книга стоит того чтобы быть прочитанной. Хотя советовать ее кому либо я бы не взялась... Она не для всех...

С первых страниц роман призван вызывать жалость и отвращение. Точнее, главным образом с первых страниц. И название первой книги – «Чертова яма» – подходит ей как нельзя лучше. Грязь, грязь, грязь и еще раз грязь, холод, голод: так пасут непослушное человеческое стадо, призванное стать борцами с фашизмом, так умело ведется подготовка советских войск. Поначалу кажется, что все это вовсе имитация, что народ обманывают, что никому не нужных людей сгребают в «чертову яму» гнить заживо – списали по требованию, пусть теперь варятся в собственном соку. Читая об этих ребятах, не верится, что они пойдут воевать, да и вообще, признаться, чувствуется отвращение к ним: необразованные, грязные, заведомо гнилые. Я, как любитель дисциплины, все думала – эх, стрельнуть бы показательно их за то, что они себе позволяют. Однако продолжается это все не так уж и долго; постепенно просвечивается биография того или иного персонажа, чувства, почти всегда расходящиеся с поведением, и вот так, мало-помалу, человеческий мусор превращается в нормального, живого человека со своей историей и своим путем. Только лучше от этого становится лишь читателю, потому что над отвращением преобладают жалость и понимание, а вот будущим бойцам, понятно, нисколько не легче. Слишком долго киснут они в чертовой яме, в бесконечной грязи и бесконечном бездействии атрофируется все, что только может атрофироваться. Вершиной всего этого, самым ярким моментом в чертовой яме становится показательный расстрел двух мальчишек-близнецов, которые наведались домой взять еды и самостоятельно вернулись обратно – тем не менее, глупышек сочли дезертирами и устроили науку всем здешним обитателям. Не такого показательного урока я жаждала. За беспредел, творимый традиционным русским быдлом – да, за такой бездумный поступок – нет. Однако беспредел власть имущими в основном игнорируется, зато шаг влево, шаг вправо… Вскоре после этого прискорбного случая атмосфера несколько оживает. Сначала ребят отправляют на сельхозработы в деревню, где они, можно сказать, душу отводят и показывают себя со значительно лучшей стороны, еще позже, наконец-то, фронт. Переправа, переправа, берег левый, берег правый… И уж тут-то каждый себя показывает по-настоящему. Нельзя сказать, что условия много комфортней, но, по крайней мере, чего тут нет, так это отупляющего бездействия. Зато есть отупляющая надоедливость смерти – уже убили бы, надоело смотреть, как помирают другие. Надоели постоянная угроза, вечный недосып, вечный голод, вечный холод, в общем, все прелести боя.

Роман произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, правду, пусть и горькую, читать всегда интересно, и самое что ни на есть реалистичное описание Великой Отечественной (ну, так скажем, ее кусочка) лично для меня не шокирующее, но так – хочется кивнуть с суровым видом, мол, и в самом деле, бравые песни и потрясающие самопожертвования – это только одна сторона медали. Но, с другой, неприятно цепляет, что язык здесь у Астафьева красочен буквально со всех сторон. Описание природы – лучше не надо! Все так ласково, истинно по-русски. А вот речь людская – упаси господи. Нет, конечно, понятно, что мат-перемат от солдатни неотделим, однако есть множество способов, которые дают понять, что человек матерился, в том числе простецкое «и он выматерился». Ни к чему до последней буковки прописывать мат. Мне это было неприятно, литература, пусть даже претендующая на суровую реалистичность, не место для подобных слов, и в этом меня ничто не разубедит. Еще одна неровность, вызвавшая у меня не неприязнь, но недоумение – зачем немецкую речь прописывать русскими буквами. Если уж в скобках написан перевод для простых смертных, почему было не прописать оригинал на немецком? Я могу понять такое написание, когда «диалог» происходит между человеком, знающим язык, и человеком, его не знающим, но когда такой метод в целом становится системой для всех ситуаций… Ну, зато персонажи берут свое. Хорошо описаны людские судьбы, хорошо чувствуется и понимается каждый. И особенно удивительно сознавать, как это вначале раздражающие и вызывающие отвращение личности вроде Лехи Булдакова постепенно перешли в разряд особо полюбившихся персонажей, причем не абы как перешли, а честно, заслуженно. Может, все дело в том, что началось оно в чертовой яме, а, может, в том, что на войне человек, вольно или невольно, показывает самого себя во всех красках.

В заключение хотелось бы сказать, что вещь, конечно, не из легких – что в моральном плане, что в чисто читательском. Признаюсь, первые главы дались мне тяжеловато. Зато потом увлекло – сначала в чертову яму, потом на плацдарм, да так, что не оттащишь.

Не уверен, что процитирую дословно, но как-то Лия Ахеджакова назвала "прокляты и убиты" единственной стоящей книгой о войне. Может быть это чересчур критично, но доля правды есть в её словах. Произведение Виктора Астафьева поразило меня примерно также, как и "колымские рассказы" Шаламова и "архипелаг гулаг" Солженицына после первого прочтения. Я думаю, что эту книгу стоит прочитать всем, кто интересуется войной и всем, кто любит нацепить георгиевские ленты на 9е мая и пойти жрать водку в лес. Каяться нужно, а не парады устраивать.

Буквально сегодня дослушал "Прокляты и Убиты" Астафьева. Знаете что? Меня в какие-то моменты как будто электрошокером били.

Я очень не люблю клише, мол если книга о войне, то ей невозможно ставить оценку или что это настолько тяжелое произведение, что я не мог его читать. На все эти клишированные штуки я скажу нет. Оценку я поставить могу, да и читать/слушать было не то что бы тяжело, скорее отрезвляюще.

Что я могу сказать слету? Мне очень понравился язык Астафьева, книга действительно написана крутейшим языком. Мне нравится как в романе выведены персонажи и как они говорят - они действительно живые, и гибель каждого из них это что-то очень реальное, как будто убивают твоего товарища. Мне нравится, что автор делает фокус на людях, на их боли, отчаянии, на переживаниях, на судьбах. Сюжета здесь как такового нет. Ну есть конечно - форсирование Днепра и удержание плацдарма, но это скорее фон.

Если проводить кинематографические параллели, то хочется сравнить эту книгу с фильмом моего любимого Стэнли Кубрика "Цельнометаллическая оболочка". В чем схожесть? В том как автор заставляет тебя вжиться в суть его персонажей. Учебка - как и в оболочке, так и у Астафьева, это место где царит какой-то потусторонней мир токсичной маскулинности, но в тоже время это место, где мы знакомство с главным героями, с которыми мы будем проживать всю боль и страх дальше. Очень классный авторский ход, а главное очень реалистичный.

Я знаю, что Астафьев воевал и во многом это произведение автобиографично, скорее всего некоторые персонажи книги - это реальные люди (судьбы), с которыми сталкивался автор на фронте. От этого становится не по себе. Это как смотреть кино в котором все актеры уже давным давно умерли. Даже не так, это как смотреть фильм в котором актеров действительно убивают на твоих глазах, как Брендона Ли в "Вороне" (и когда ты знаешь об этом, мурашки бегут по коже).

Невероятно сильное произведение о войне в отличие от картонно-героического роман Бориса Васильева "В списках не значится" (про этот роман я хотел написать отрицательный отзыв еще в прошлом году, но как то руки не дошли). Советую прочитать роман "Прокляты и убиты" всем, особенно сейчас.

Мне кажется очень важно упомянуть еще о том, что это книга очень долго была запрещена в СССР и читая ее ты прекрасно понимаешь почему. В целом посыл произведения тот же самый, что и в великих советских фильмах о ВОВ "Летят Журавли", "Судьба Человека", "Отец Солдата", "Восхождение", "Баллада о солдате" (если смотрели хоть одну из них вы понимаете о чем я), но там много антипартийной и антисоветской риторики.

В перовой части романа "Чертова Яма" есть очень круто (страшно/больно) прописанная сцена расстрела двух братьев близнецов, которая навела меня на мысль, о том, что все беды нашей страны в ее размерах, в ее ощущении безграничности. Можно обесценивать все что угодно, все восполним: ресурсы, людей, что угодно. Мы же большая и великая страна, что нам пару человек ради великой цели, а ведь эти люди столько могли сделать....

Что я скажу на последок. Просто читайте книги, читайте хорошие книги, думайте о том, что вы читаете. "Прокляты и Убиты" - отличный роман, который великолепно доносит до тебя мысль и опыт автора.

P.S. Главное губительное воздействие войны в том, что вплотную, воочию подступившая массовая смерть становится обыденным явлением и порождает покорное согласие с нею. В. Астафьев

«Повторяю, всю правду о войне, да и о жизни нашей знает только Бог». (Виктор Астафьев. «Прокляты и убиты»)

«– Это еще что такое? – Оконники молились природе. Придут в леса, построят избу, прорубят оконце на восход и на закат солнца, молятся светилу, звезде, дереву, зверю, птахе малой. Икон оне с собой из Расеи не приносили, только складни со стихирами. И на одной стихире, баушка Секлетинья сказывала, писано было, что все, кто сеет на земле смуту, войны и братоубийство, будут Богом прокляты и убиты». (Виктор Астафьев. «Прокляты и убиты»)

ЗДРАВСТВУЙТЕ! Никогда не будет единого мнения, однообразных отзывов (критики, рецензий) на роман-эпопею Виктора Петровича Астафьева «Прокляты и убиты» (1990 - 1994гг)! Он сам это понимал и писал об этом в комментариях к роману.

Зато впечатляет огромный, незатухающий интерес к произведению автора родом из СССР. Роман читают люди среднего и старшего возраста, у которых есть уже сложившееся воззрение на Вторую Мировую и Великую Отечественную войну. Читать нужно и молодёжи, которая ещё формирует своё мировоззрение и будет жить после нас… Вот и автора уже нет. Умер В. П. Астафьев в 2004 году.

Я не могла пройти мимо этой книги не столько потому, что хотела понять хоть что-то о войне, а потому, что не вязались, привитые мне советской школой, учёбой, литературой, кинематографом, взгляды на самую немыслимую войну с теми открытиями, которые стали известны не так уж и давно: ГУЛАГ, «дедовщина» в армии, рассекречивание секретных документов…

Война героическая – кинематографическая и литературная изменяется с течением времени. Почему? Истина – не должна изменяться… Это свидетельствует только о том, что истина о войне не известна. Какой ценой завоёвана победа, знает только один Бог. У каждого война – своя…

Историческая правда – многогранна. История касается каждого из нас. Мы живём, постоянно наполняя и очищая свою душу, оставляя в ней то, что делает каждого из нас уникальной личностью. Душа жаждет правды, как и очищения от лжи. Этому способствует чтение правдивых книг. И пусть Астафьев утверждает, что это только его взгляды, его правда о войне, я не могу ему не верить.

«Прокляты и убиты» – нужный, недостающий пазл в моей картине о Великой Отечественной. Этот роман убедительно показал, как и чему вопреки наша Родина одержала победу. «А король-то голый!!!» – смог сказать напоследок, сильно подросший, мальчишка – Витька Астафьев.

Книгу решила прочитать после просмотра видео лекции Дмитрия Быкова о Ремарке. Конкретно когда лектор упоминал Астафьева как автора, который прошёл всю войну и осмелился все вспомнить и записать. Начав читать книгу я ещё не понимала, что это "ВСЁ". Предполагала, что будет в духе советских фильмов про войну. Патриотизм, дружба, взаимовыручка, такие плохие немцы и такой хороший советский народ освободитель-победитель ну и т. д. в духе юношеского максимализма. Ой нет... Столько грязи, столько грязи... Человек если он свинья, то никакое воспитание не сделает его Человеком. Хотя условия, в которых находились солдаты, были не лучше, чем в сарае. Гнилая система, необразованная чернь, возомнившая себя чем-то значительным.. Высокие идеалы? Мораль? Не... не слышал. Самодисциплина, собранность. .. Что? Мне понравилось, что в начале книги Астафьев пишет автобиографию. Потом читая роман понимаешь, что все это правдиво, все это было, да только жутко становится от мысли, в какой же темноте люди жили.. Многие продолжают так жить. Где же хваленое советское воспитание, новый человек светлое будущего? Пропаганда в советское время была на высшем уровне. Солдаты, минуту назад думающие о своём животе, кого бы обокрасть, где бы сфилонить, больные, слабые, измученные, после речи Сталина, прслушанной во время обеда, даже прослезились, прониклись жалостью к вождю, который делает все возможное, да только почему-то линия фронта отодвигается все более вглубь страны. А через ту же минуту - снова свиньи. Есть в книге светлые личности, но так их мало.

Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в реку, под огонь, в смерч, в дым, в смрад, в гибельное безумие, по сравнению с которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со сказочной жутью, от которой можно закрыться тулупом, залезть за печную трубу, зажмуриться, зажать уши.

И никакая рецензия не передаст всех тех эмоций и чувств, что вызвала во мне эта книга, самая настоящая книга из всех, что я читала.

Так и за сухой сводкой - "Советские войска успешно форсировали реку и закрепились на плацдарме, безвозвратные потери составляют более 20000" - не увидеть и не понять нам как умирали эти двадцать тысяч. 

Как гнали не умеющих плавать солдат в наступление, выставив на берегу заградительные отряды с новенькими пулеметами. Как тонущие тянули с собой на дно всех тех, кто мог бы выплыть. Как, достигнув берега под ливнем пуль и шквальным огнем минометов, закапывались в землю обессиленные люди, где многие из них так и остались навсегда. Как гнили неделю тысячи трупов на проклятом плацдарме, и справляли свой пир крысы и мухи.  Как всю эту неделю солдат великой Красной Армии кормили только обещаниями: вместо провизии, боеприпасов, и медицинской помощи  - статьи из партийных газет по плохонькой связи, стихи о подвигах и угрозы...  Как? Как?

А потом через годы река затопит это скорбное место. Место, где нашли свой покой тысячи русских парней, где они перестали, наконец изнывать от вшей и умирать от голода и страха...  И останется в ближайшей деревне только одна могила героя-политрука, который сытно ел и тепло спал в штабе всю операцию, и не стеснялся прилюдно унижать боевых офицеров, переживших ад. Вот к нему-то на могилу и будут пионеры приносить цветы... 

И это только один короткий эпизод, один небольшой клочек земли  нашей необъятной Родины, где были прокляты и убиты солдаты Великой Отечественной войны. А сколько их, сколько?

Так давно знакома с Астафьевым. Но до встречи с романом "Прокляты и убиты" складывалось впечатление, будто двигалась я с этим автором, как движутся поезда по параллельному полотну железной дороги. Вот вроде бы и рядом, но снова не пересеклись. Сначала школьное знакомство. Рассказы "Васюткино озеро", "Конь с розовой гривой". Героя Васютку до сих пор помню, а автора на удивление - нет. Вроде промелькнул, зацепил, да тут же и растворился. И восприятие Астафьева поэтому долгое время было как писателя школьного, программного, того, кого НАДО читать, а не которого ХОЧЕТСЯ. Не было какого-то индивидуального восприятия, что ли. Вот как слышишь имя Достоевского, или Гоголя, или Пушкина! И сразу перед глазами образ, сразу "лицо" автора в прямом и литературном смысле.

Но далее были новые пересечения. Тут и тяжёлая мрачная проза "Людочка" в старших классах. В университете пастораль о войне "Пастушка и пастух". Далее - множество рассказов... И всё задевало, и запоминалось, даже восхищало. А вот главного столкновения не было. И вот после романа "Прокляты и убиты" оно, наконец, произошло. И была это настоящая катастрофа сознания, после которой я могу точно сказать: это мой автор!

Честный, трепетный ко всякому злу и насилию, радетель всего живого, даже дикого медведя, ничтожной курицы, человек, написавший оду русскому огороду, впечатлительный человек. Человек, который, сидя в окопе, мечтал поступить на филфак, когда даже не знал значения этого слова (полагал, что происходит оно от "филе"). Как же страшно его читать, как же нужно его читать. Я всегда относила себя к начитанным людям, была наслышана о многих жутких и потрясавших рассудок вещах. Но если бы мой мозг не был подготовлен, если бы я не была знакома со многими фактами о войне из других источников (историков, солдат, литераторов), то это произведение, боюсь, сильно бы шокировало мою психику.

Так о чём же оно? Что заставило Астафьева взяться за перо спустя десятки лет? Какая то была незаживающая рана?! Какая поднялась идея?

Не вдаваясь в подробности сюжета, выделю основополагающую мысль о страдании русского человека, отрёкшегося от земли, от честного крестьянского труда, сжёгшего хлеба, убившего в себе труженика. Эта мысль не нова для произведений Астафьева. Он уже писал о городских пижонах, воротящих носы от "грязных" сельских работников. Про то, как плоды трудов этого самого работника экспроприируются самым возмутительным образом, воплощая в жизнь высказывание небезызвестного Гайдаевского Фёдора: "Кто не работает, тот ЕСТ!"

И этого труженика, этого солдата на войне погибло несколько миллионов. Это такая боль для каждого русского человека, а для Астафьева - личная трагедия. Почему так много? Откуда такое ЗАПРЕДЕЛЬНОЕ число? И вот этим вопросом задаётся автор! Да, воевали, да, были подвиги, честные умные солдаты. Но какой от них толк, когда воюют калошами да пламенными речами. Когда внутри армии БАРДАК. И Астафьев делает вопиющее заявление, которое так задело многих, задело национальную гордость: победили-то КОЛИЧЕСТВОМ. Нет, не качеством. Отступали аж до Москвы, а потом и до Волги... Такое высказывание ни в коем случае не обесценивает подвиг советского человека, воевавшего вопреки, а не благодаря...

Война, показываемая Астафьевым, для меня в некотором смысле новая. Я уже читала книгу Светлана Алексиевич - У войны не женское лицо В ней война показывается тоже с непривычной, с женской точки зрения. Астафьев же дополнил пробел, дав взглянуть нам на войну со стороны запасных полков. И вот это уже позор! Другого слова нет. Не автору позор, а тем начальникам, комендантам, генералам. Описание дистрофии, каннибализма, полного озверения и отупения человека да не где-нибудь в фашистском концлагере, а тут, у нас, в ГЛУБОКОМ тылу. И честно, после такой книги я стала восхищаться нашей армией ещё больше. Это ведь победили, несмотря на такое вопиющее преступление у себя под боком. Когда не хватало людей на фронте, они калечились и гибли в тылу... Расстреливались почём зря. Разумеется, многие читатели засомневались в правдивости изложенного, хотя сам автор пребывал в такой "Чёртовой яме", а в своей книге даже приводил письма "сотоварищей" по несчастью. которые после выхода книги летели к нему со всего Союза.

И я верю Астафьеву. После всего, что он писал, всего, что он пережил, верю. Ведь 27 миллионов погибших - это не объяснить только зверствами фашистов. Это как ведь? При такой совершенной технике, которая была и в 1941-м, а уж тем более в 1943-м. Усеянные трупами поля в три слоя - это же не о превосходстве немцев, это о безграмотности командиров, загонявших солдат в лоб, об отсутствии тактики, военного ума, хитрости. На Руси людей хватает, чтобы жертвовать, и пространства хватит, чтобы отступать. Вот это действительно ужасно. Когда не враг тебя, а по сути ты сам...

Вот форсирование Днепра да практически вплавь без плотов - это что, тоже немцы? А наличие прекрасного снабжения боеприпасами заградотрядов - тоже, когда наступающие отряды с устаревшей техникой бегут? Или вот "воюйте, мы вам снаряды подвезли", а пожрать доставить - так вы же словом дорогого товарища Сталина сыты.

Говорят, на Руси две беды: дураки и дороги. Нет, это и не беды вовсе, а так, недоразумения. Настоящая беда нашей страны - это русский Авось. Авось и так прокатит, авось и высоту так возьмём, авось и в бою оружие и еду добудете. Авось повоюем на чужой территории. Авось не позаботиться о лагерях для призывников, об обмундировании, потому что и так сойдёт, а не сойдёт - решим по ходу. Вот в чём главное преступление. А вот отчего этот "авось" - от лени, от безразличия к ближнему, от жадности, - вопрос другой.

И я очень рада, что Астафьев не уничтожил свой роман, как собирался. Слава богу, его отговорила жена. Виктор Петрович так хотел излить всё, что наболело у него. Но наболело не только у него. Уже 70 лет болит. Ценность одного человека в мире коллектива - ничто. Народ - всё. А в этом камень преткновения. Ведь когда человек умирает, он умирает сам по себе, а народ ведь не умер, и смерть этого человека вроде бы как не играет решающего значения. Его смерть - капля в море. Вот так и набралось 27 миллионов капель.

Рассуждала я больше и философствовала, да не отметила, что Астафьев - это просто невероятная глыба, это не просто свидетель, а художник и творец. Описание форсирования Днепра для меня - по своей выразительности, как маринистические пейзажи Айвазовского. Кажется, что даже чувствуешь на языке вкус воды... Умирание на песчаном берегу, соседство с огнём. Перемежание с шутками. В книге присутствует и нецензурная брань, но её количество в процентном соотношении ничтожно мало, да к тому же она органически вплетается в канву романа и не вызывает отвращения или диссонанса. Конечно, по жанровой природе это не роман-эпопея, но по оказываемому влиянию сравнима только с этим жанром. Клочок земли у Днепра становится целым миром, который автор словно разглядывает через лупу, выхватывая тот или иной эпизод. После прочтения остаётся опустошение и одна мысль: после такого кровопролития жизни на земле быть не может. Всё вымерло, всё вывернулось наизнанку. Дальше только пустота.

Отдельная мысль, которую после всего пережитого выразил Астафьев:

Они просто воспринимают человеческие взаимоотношения: прав — виноват, начальник — подчиненный, счастье — несчастье... В общем-то в простоте этой и есть, видимо, суть жизни, остальное домыслы, полутона, плутовство, которыми так ловко люди научились перетолковывать и заменять вечные истины: "Не укради, не пожелай жены ближнего своего..."

Обилие полутонов извращает нашу жизнь. Жизнь сложна? НЕТ, она проста донельзя. На войне всё наносное стирается. И автор видит, а мы вместе с ним: жизнь-то, оказывается. куда проще, чем кажется. А там, где идёт усложнение, - отличная почва для разного рода подлянок, лукавства и игр с совестью.

Закончу утверждением, что роман, конечно, неоднозначен, страшен. Не определилась только, нужно ли его читать детям. Первая мысль - нет, он не для детей! А потом... Если война - это "можем повторить", герои-супермены, георгиевские ленточки напоказ да потом переполненные ими урны, то пусть уж лучше прочитают. Пусть поразмышляют...

Прокляты и убиты" Это написал один из самых честных писателей России. Я люблю Виктора Астафьева уже давно. .А эта книга потрясла меня, и деталями,и художественной стороной.Есть места которые я читаю всем ,они как песня. Даю ее читать ,но с обязательным условием ВЕРНИТЕ! Некоторых она не задевает,не пойму почему.А Я читаю и плачу!

Как бы мне хотелось, чтобы все умеющие читать ознакомились с творчеством Виктора Астафьева, с этим романом особенно. Тогда и думающих людей прибавилось бы, а тупой самоуверенности и глупых фразочек в адрес проигравшим наоборот поубавилось . В дни празднования Великой победы всегда чувствую не радость, не гордость, а только грусть да стыд, что такое было когда-то, с нашими бедными солдатами, с нашим народом, а мы все никак не вынесем из того времени урока для себя. В книге много страшных сцен, смелых высказываний, хватает и «чернухи», такое не придумать, такому веришь. Однозначно к прочтению, и нежным романтикам тоже, привыкшим к идеализированным описаниям войны, читать, не отвлекаясь на мурашки от отвращения, все равно читать до конца и думать о прочитанном.