Отзывы на книгу «Прокляты и убиты», страница 7, 140 отзывов

Правда войны. Повествование о разных по своему людях, которые принесли Победу и мир нашей стране. Но пришлось им за это заплатить страшную цену!

Неоднозначная книга, производит двойственное впечатление. Замечательный, богато образный язык писателя при описании природы (особенно в других его произведениях заметно) потрясает. Читаешь, как музыку слушаешь. Автор любит природу, особенно её статичную гармонию. Но как только Виктор Петрович начинает описывать людей -хочется спрятаться, закрыть книгу, спорить, потому что любовь к миру заканчивается и начинается, как пишет сам автор, его правда и только его.

Где то прочитал, только два автора написали правду о ВОВ это Астафьев В. и Никулин В. Полностью согласен. Но книга очень тяжелая.

Читать строго обязательно всем, кого интересует реальная окопная правда о войне. О той страшной Великой Отечественной войне.

Это должны читать все, к 9мая, что бы хоть чуть прочувствовать как оно на самом деле. Спасибо земле нашей, что рождает она таких людей.

Книга, которая потрясает своей жестокой правдой, она переворачивает душу и ты кожей чувствуешь тот ужас и безысходность солдат, обреченных на верную смерть! Низкий поклон Виктору Петровичу за его исполинский труд!!!

Жаль не прочитал ее мой дед, погиб в 43 на Курской дуге ,а лихой казак был! Жаль внуков не дождался,мы_ бы погутарили с ним, спасибо большое за книгу .

..страшнее всего то, что это правда, что она бывает такой, где человеческие жизни ничего не стоят и не жалко ими закидывать пламя войны..

Так давно эта книга появилась в моём списке на прочтение и так долго я откладывала это, предчувствуя, понимая, что чтение не будет лёгким, да и объём, вместивший в себя смерть, страх, отчаяние и ужас, тоже внушительный. Но возможно ли рассказать о том, что там было, с чем пришлось столкнуться тем, кто был кинут в беспощадную мясорубку, бой не на жизнь, а на смерть на паре -тройке страниц ? Ясно, что не хватит никаких страниц и слов, чтобы вместить все то, что пришлось пережить тем, кто воевал , кто прошел до Берлина или лег на бескрайних просторах страны и за её пределами, ценою собственной жизни принеся мир в наши дома.

Никакая фантазия, никакая книга, никакая кинолента, никакое полотно не передадут того ужаса, какой испытывают брошенные в реку, под огонь, в смерч, в дым, в смрад, в гибельное безумие, по сравнению с которым библейская геенна огненная выглядит детской сказкой со сказочной жутью, от которой можно закрыться тулупом, залезть за печную трубу, зажмуриться, зажать уши.

И каждый раз, читая книги о войне или смотря кинофильмы, которых особенно много показывают к 9 Мая, все четче понимаешь это и осознаешь, насколько ценна победа, измеряемая миллионами жизней, молодых и старых, успевших пожить и только начинавших свой путь.

Роман состоит из двух книг, связанных между собой и логически, и героями, и являющаяся вторая продолжением первой. Чертова яма так называется первая книга, где мы знакомимся с главными героями, новобранцами, прибывшими сюда для подготовки к отправлению на фронт в конце 1942 года. Ад, гиблое место, кищащее вшами, отсутствием не только нормальных человеческих условий, добротного питания , обмундирования и вооружения, но и видимо призванное заранее умерщвить в человеке все личное, подвести всех под одну серую массу, загнанную муштрой, пробежками, а по большому счету выживанием в постоянной борьбе с голодом, холодом, бесконечным одиночеством и предрешенностью.

Плацдарм посвящен уже непосредственно боевым действиям, когда батальон перебрасывают на один из фронтов . Готовится обширное наступление, начинающееся с попытки переправиться через реку и захватить относительно небольшой участок земли, именуемый плацдармом и удержать его нужно любой ценой. Его и удерживают тысячами и тысячами погибших, убитых, раненых. И неизвестно кому повезло больше. Выжить и жить дальше, сражаться изо дня в день с врагом и ненавистными вшами, путая ночь и светлое время суток, ведя бои среди разлагающихся трупов и снова нехватка продовольствия, боеприпасов и вооружения. А с другого берега тебе говорят , сидя в сытости и тепле : Потерпите. Враг всюду : на земле и на небе, в воде и на суше. Впереди плацдарм, а сзади заградотряды, расстреливающие при любой попытке отступления.

Помимо непосредственных военных действий, в книге много главных героев : обычных солдат, которые ковали победу, добывая её в изнурительной изматывающей борьбе и их командиров, тех, от чьих решений, слаженных действий , поступков и характеров также зависит многое в этом трудном деле. И это тоже одна из заслуг автора, когда ему удалось на таком обширном полотне достоверно и ярко показать столько судеб и характеров, когда нет ни одного второстепенного , все показаны достаточно тщательно и скрупулезно , а через их жизни и в целом судьба страны, её непростой путь и переломные моменты. Кажется, мимоходом рассказывая о том или другом человеке, мы одновременно читаем и о коллективизации , как она внедрялась на селе и к чему привела, и о терроре 30-хх годов, его беспощадности, когда под каток мог угодить любой, даже мойщик котлов , и об индустриализации , как строилось светлое будущее на просторах страны, о сломанных или порушенных судьбах людей и целых семей.

Сложно назвать это плюсом, но неизменно то, что в стремлении автора показать как можно полнее и масштабнее войну со всех сторон, мы видим не только солдат и командиров, делящих со своими подчиненными все тяжести и трудности, но и тех, кто стремился отсидеться в теплом месте, устроиться за чей-то счет, политруков и комиссаров, донимающих пламенными речами, заградотряды, могущие пойти против своих же , штрафников, попавших под каток и расстрелы своих в назидание остальным, как наука на будущее и способ устрашения.

Наверное, сложно обходиться на войне без веры, идя на бой только с именем Сталина на устах . В самом начале меня немного коробило постоянное упоминание Бога , помня о том, что читаю я о 40-хх годах двадцатого века, когда усиленно насаждался атеизм в течение уже не одного десятка лет, но продвигаясь вглубь романа, я все явственнее чувствовала и понимала, что да, всё так, каждый человек в трудную и тяжелую минуту поднимает глаза к небу, когда уже больше неоткуда и не от кого ждать помощи и пощады на Земле. когда надежд не осталось, только вера и бессмертие.

Чувствуется, что многие мысли автора результат долгих и длительных размышлений о добре и зле, о вере и безверии, о человеческой подлости , трусости и вместе с тем самоотверженности, дружбе , силе и смелости. И снова и снова как набат звучат слова , читаемые между строк, что война - это гибель для всех и для каждого, не только в физическом плане, но и в моральном, что творимое зло не несёт никому спасения, страдают от него все стороны , и когда убийство становится обычным делом - это преступление против всего живущего, начинающееся в высоких кабинетах.

За всю историю человечества лишь один товарищ не посылал никого вместо себя умирать, Сам взошел на крест. Не дотянуться пока до Него ни умственно, ни нравственно. Ни Бога, ни Креста. Плыви один в темной ночи. Хочется взмолиться: «Пострадай еще раз за нас — грешных, Господи! Переплыви реку и вразуми неразумных! Не для того же Ты наделил умом людей, чтобы братьям надувать братьев своих. Ум даден для того, чтобы облегчить жизнь и путь человеческий на земле. Умный может и должен оставаться братом слабому.

Название книги подготавливает к соответствующей атмосфере, есть в нем что-то не прекращающееся, предрешенное, как судьба человечества, в соответствии старозаветному изгнанию из рая, но там почему-то люди проклинались трудом. В сознание встает, в том числе и образ отношения всякой власти к народу.

Сибирский призывник, умученный коллективизацией, индустриализацией, доносами, ссылками, ударными стройками и трудом, собранный со всех мест из тайги, деревень, городов, староверческих поселений, проходит карантин и обучение в полку под Новосибирском, в конце 1942 года.

«Встретившие войну подростками, многие ребята двадцать четвертого года попали в армию, уже подорванные недоедом, эвакуацией, сверхурочной тяжелой работой, домашними бедами, полной неразберихой в период коллективизации и первых месяцев войны.»

Изменяется представление в чем-то идеализированного образа советского солдата. Постоянно голодный, грязный, больной, с поносом и развивающейся дистрофией он спит на политзанятиях, ворует по ночам, филонит в медсанчасти, обмерзает и греется возле печурки. Пронырливость и хитрость в почете, если не вредит для своего коллектива. Всё это норма в учебке, идет война, многое можно списать. Например смерть болезненного доходяги призывника от побоев офицера или демонстрационная необходимость расстрела пареньков, сбегавших к мамке на молочко на четыре дня. Можно было лучше организовать тылы, но кому, все держится на конкретных личностях, энтузиазме, политруках и прочих партийных работниках. Какое это все знакомое, родное, советское и российское, не важно.

Армия в тылу требует особых усилий, против разложения людей собранных из всех уголков Сибири. Людей, которые в обычной жизни никогда-бы не встретились, от интеллигента до уклониста и вора. Одна часть, еще молодая, оторванная от нянек и мамок, другая уже много повидавшая, хлебнувшая взрослой жизни «на выживание». Пока нет опасности, враг далеко, все разбиваются на группы, каждый за себя, иногда против других. Для государства, теперь ты объект, часть «человеческого материала», встал в один из потоков на перемалывание. И пусть ты еще не созревший юноша, если государству нужен пример для устрашения других и мамки или отцы-командиру не вдолбили тебе важность соблюдения дисциплины, то наказание может быть расстрелом или штрафбатом. При этом большой шанс выжить у ушлых, прожженных, умеющих филонить и опытных в жизни.

К концу учебки, чтобы не выпустить на фронт совсем уж негодный материал, за который может и попасть, часть солдат отправляют на село, помочь обработать зерно из под снега, заодно и подкормиться у селян. Труд, общение с сельскими, благотворно влияют на будущих бойцов. А потом герои произведения отправляются с маршевым полком на фронт. И так по всей стране, где лучше, где тяжелей условия, подросли следующие восемнадцатилетние, надо было для них место освобождать в учебном полку. В учебном? Когда и пострелять то было не из чего и не чем. Людей как до войны не жалели, так и во время войны не жаловали. Чиновничья власть уже сформировалась, у них свои отчеты, а то, что не укладывалось в общую картинку, игнорировалось.

«способные стоять в строю, держать оружие, были отправлены на фронт — раз они не умерли в таких условиях, значит, еще годились умирать в окопах.»

Ночью, в кутерьме, потеряв ориентиры, когда при наступлении нет четкой линии фронта, можно было попасть под огонь своих или заградотряда. Случайно, непреднамеренно и кругом трупы, раненные, большое количество умирающих раненых… И всё это война. Если бы только война, еще и отношения между людьми, властью и народом, партией и народом. Солдата не жалели, расчет на его сноровку, смекалку и выживаемость.

«Подойти к орудиям фрицы не позволяли. Вокруг орудий валялись уже десятки трупов. И тогда артиллеристы-трудяги прибегли к испытанному способу: стали копать ходы к гаубицам, чтобы уцепить их тросами да и утянуть машинами в лес.»

Если в 30-е годы народ не жалели, то и в 40-е не легче было.

За это и любят Астафьева, за то, что не пропускает детали, не приукрашает и тем не отдаляет от нас тех далеких солдат, многие из которых стали героями, которые побеждали врага на фоне росийско-советской действительности.