Отзывы на книгу «Бесконечная шутка», страница 2

Несколько недель назад я впервые прикоснулся к произведению, способному довести до мыслей о самоубийстве, практически любого здравомыслящего человека, который осмелился его прочитать. Дело не только в количестве букв, иначе хватило бы банальной усидчивости или пары крепких верёвок, позволяющих не вставать со стула во время прочтения. Только не путайте это действие с различными оттенками серого. Здесь всё гораздо сложнее... В данном случае, скорее нужны железные цепи, ясная голова и неимоверная тяга докопаться до сути. По этой причине, я не в коем случае не осуждаю тех, кто добрёл до навязчивой мысли не читать эту книгу, ровным счётом, как тех, кто до сих пор не решил взяться за этот безразмерный объём, который отнимает добрый месяц прожитой жизни или в итоге безразборный читатель бросает эту затею, едва прикоснувшись к страницам. В первую очередь, это касается всей изложенной сложности, концептуальности, многослойности и количества граней упакованных в строках бесконечного текста... Благо у меня, человека, который частично, считает себя ненормальным, на прочтение книги ушло всего несколько дней, плюс какое-то время на осознание текста, которое бежало вдогонку за моими глазами, впивающимися в строки и сноски, не успевая обрабатывать корни скрытых посылов и смыслов. Перед прочтением, есть три варианта. Возможно, поможет совместное чтение с другом, который будет мысленно держать за руку и ждать подобной поддержки, чтоб не сорваться и осознать суть написанных слов (главное, не совпадать с ним половой принадлежностью или держаться за руку только морально). Второй вариант заключён в человеке который уже читал это произведение и может дать несколько разъяснений (примерно, три миллиарда, включающих вопросы по тысяче избранных сносок). Третий и самый крайний случай, из всех предложенных действий... Читателю понадобится номер психологической поддержки дипломированного специалиста, способного вынести бесконечный поток немыслимых жалоб, призывов о помощи и разъяснение списка запретных веществ. Выберете нужное из этого списка, если слова данной рецензии убедят прочесть данное произведение и приступайте познавать его сущность... Жду объективных вопросов: "Зачем это делать? К чему тратить время на это?" Сейчас я попробую объяснить простыми словами, после того, как осознание текста оказалось на нужных полках и я готов рассказать свои впечатления, выдав несколько рекомендаций, и предостережений к прочтению... Присаживайтесь поудобнее и вдумывайтесь в суть моего монолога.

Пробираясь сквозь первую сотню страниц, мне пришлось ярко испытывать весь спектр эмоций описанный в классической психологии, из разделов принятия неприятных ситуаций. У меня был восторг, отторжение, депрессия, принятие и осознание того, что именно в этот объем, автор уложил смысл своей шутки. Я предельно осознал, что он ставил перед собой ясную цель. Наплевать на шаблоны и изменить правила классической приманки читателя. Сделать всё по-другому... На первой сотне страниц он ставил целью отсеять нужное количество людей, которые решили прочесть это ради мысленной пометки о прочтении книги и тех, кто считает, что любое произведение, которое не зацепило с первых страниц должно пылиться на полках... И я чуть ли не впервые в жизни действительно хотел прекратить. Вышвырнуть книгу и перейти к чему-то приятному... Но как всегда пошёл дальше, потому что с одновременным гневом, непониманием написанной сути и происходящих событий я ощущал неподдельный интерес и чувствовал, что скоро все станет на место. Я был прав, но всё же я ошибался...

После десятков имен, практически не характеризующих персонажей или не придающим им лица в отложенной памяти и создания необходимого росчерка кисти, внутри моей головы... В конечном итоге всё стало приходить на места и откладываться в воспоминании новых упоминаний, создавая взаимосвязи запутанных нитей. В чём суть этой книги?

В недалеком будущем пациенты реабилитационной клиники ЭннетХаус и студенты Энфилдской теннисной академии, а также правительственные агенты и члены террористической ячейки ищут мастер-копию "Бесконечной шутки", фильма, который, по слухам, настолько опасен, что любой, кто его посмотрит, умирает от блаженства. Читателю предстоит узнать существует ли данный фильм, кто его создал, как он влияет и существует ли он в целом в природе. Может быть его действие преувеличено? Что было на кадрах? Кто их снял и кто здесь главный герой, среди сотни персон?

С первых страниц нас бросают в мир шаблонов, вопросов, абсурда, философской тематики и множества разговоров. Здесь много о теннисе, что выглядит логичным учитывая биографию автора, вкладывающего свои мысли в головы персонажей, но это повествование выглядит интересным, даже не для любителей данного вида спорта. Помимо этого, внутри множество мыслей о таланте, зависимостях, вопросов отцов и детей, способах пробиться, мотивации, разности кровных уз, поведении, величию государств и банальных вопросов о собственном предназначении и занятом месте среди остальных людей населяющих нашу планету. Автор прогнозирует будущее, придавая каждому персонажу неповторимый характер. Собственный ворох проблем и жизненных трудностей. Свой список увлечений и качеств, подойдя к этому настолько тонко, что хочется включить звук продолжительных аплодисментов.

Преодолев первую сотню страниц всё становится проще. Структура повествования, которая включает в себя продвижение по сюжетной линии, с некоторыми временными отрезками событий, происходящих до основной линии поиска фильма становится привычной, но не перестает выдавать десятки крепких эмоций, включающих удивление и наслаждение слогом. Автор не выдает простой рецепт постижения текста, меняя конструкцию и делая ее максимально простой. Даже разгадав выбранный темп ты не начинаешь скучать и испытывать восторг от объема работы и сути. Философские вставки, отступления мысли, вновь линия сюжета, разговоры о теннисе появление нового эпизода.

*Пример схемы написания одной из страниц.

На протяжении книги, читателя ждёт множество зарисовок, которые могли бы быть отдельными рассказами с собственной моралью и смыслом. Как имея один удар и живя в отсутствии перспектив, решиться всё поменять и сделать свой недостаток достоинством в другой сфере жизни? Разговоры о выгорании и способах раскрыть свои грани таланта или вставки о выдуманных фильмах, которые бы я хотел видеть и пересматривать множество раз?

Продвигаясь по сюжету, история в целом продолжает увлекать из-за грамотного построения книги и схемы повествования. Сквозняки тематик, харизматичные персонажи, расставленные вопросы, ответы на которые найти сложно даже после прочтения... Здесь можно будет найти три сотни цитат и столько же поводов думать. Блистать в диалогах и размышлять над собственной жизнью, через призму мировоззрения автора, по той причине, что из несколько десятков персонажей, наверняка найдется тот, что будет более близок взгляду читателя книги. Невероятный интеллект, блестящая работа переводчика влюбленного в текст, депрессивные рассуждения и дышащая многослойность... То, что сложно рекомендовать, но хочется советовать тем, кто готов бросать себе вызов в стремлении познания зубодробительно-сложной литературы. Не каждый способен оценить ее многогранность и уровни сложных конструкций. Одним это покажется скучным, другим - недостаточно интересным и не стоящим времени... Но тем, кто будет посередине этих полярностей... Скорее всего, невероятно повезёт окунуться в суть происходящих событий, которые он не сможет забыть и захочет перечитать, восстанавливая связь ощущений и находя новые моменты, достойные цитирования или минут размышлений. Это произведение стоит десятка других... Потраченных сил, умноженных на количество получаемых эмоций. Не стоит пугаться объема и сущности... Стоит бояться лишь собственных мыслей и предостережений в невозможности постижения текста. Он даёт не только повод гордиться собой, но и наслаждаться каждым моментом наедине с его написанной сутью... Права на экранизацию этой книги были проданы практически сразу, но изобразить это зрелище, даже слово попытку демонстрации интерпретаций "Улисса" или "Замка" до сих не вышло ни у одного режиссёра. Придётся грызть самому, лишаясь остатков зубов и конечно наслаждаясь прекрасной литературой для не самых душевно-тонких натур...

В общем... Как всегда...

"Читайте хорошие книги!" (с)

Пока я читала "Бесконечную шутку" меня качало от глубокого восторга и невероятной любви к этой книге до лютой ненависти и желания ее выкинуть. Причем от любви до ненависти иногда достаточно было одного предложения. И такие разнополярные эмоции по отношению к произведению у меня впервые.

В этой книге сюжет не имеет особого значения. Он тут есть. Правда, появляется ближе к 300 странице. Первая треть произведения вообще состоит из историй разных людей, которые как будто между собой абсолютно не связаны. Это просто какой-то хаос из персонажей, диалогов и сюжетов.

И, ох, как тяжело через это пробираться! Потому что не понимаешь, к чему все эти описания наркоманской ломки или подробнейшее представление плана теннисной академии, а еще канадские сепаратисты-колясочники и совращение малолетних. Чем вообще все эти вещи могут быть связаны между собой?

Когда появляется сюжет, читать становится гораздо легче. Да, и к этому моменту привыкаешь к лексике и возникает интересный феномен: когда ты не читаешь "Бесконечную шутку", ты читаешь о "Бесконечной шутке". Роман настолько затягивает и заполняет собой все пространство, что становится невозможно от него оторваться. Мне даже снилась эта книга: и отдельные части ее сюжета, и то, как я ее читаю.

В романе можно выделить двух главных героев. Первый — Гарольд Инканденц — выдающийся теннисист и гениальный лингвист, который скатывается в наркозависимость и медленно сходит с ума. Второй — Дональд Гейтли — наркоман, попавший в реабилитационную клинику, который отчаянно борется со своей наркозависимостью. Но вообще, "Бесконечная шутка" — это густонаселенная книга. Здесь столько персонажей, что в них легко запутаться. Поэтому советую не пренебрегать цветными стикерами и пометками на полях, чтобы не потерять нить повествования.

К чему еще стоит быть готовым, так это к гиперфиксации абсолютно на всем. Дэвид Фостер Уоллес может посвятить описанию ворсинок на ковре три абзаца, а описанию капель на стакане с водой — все пять. От этой избыточной фокусировки создается впечатление, что сюжет стоит на месте и вообще ничего не происходит. Но это только впечатление. И весьма обманчивое.

В книге очень много смыслов. Это такое многослойное произведение, где смыслы и сюжеты одновременно накладываются друг на друга и постепенно вплетаются друг в друга. Поэтому выделить одну главную мысль этой книги просто невозможно. Да, и нужно ли?

И да, это закольцованное произведение: сразу после прочтения последней страницы можно начать перечитывать всё заново, открывая для себя новые смыслы. В этом романе нет начала и конца. Таким образом "Шутка" действительно становится бесконечной. Но я не уверена, что когда-нибудь решусь на перечитывание этой книги.

Я люблю и ненавижу этот роман. И никому никогда не посоветую его читать. Во-первых, эта книга не для наслаждения: здесь нет яркого сюжета, динамичных поворотов и неожиданной развязки. Во-вторых, на книгу нужно выделять время. И очень много времени, потому что сюжет требует глубокого погружения. Но я ни секунды не жалею, что прочла это произведение. Оно стоит потраченного на него времени.

Поскольку читал я книгу очень долго, то и рецензий за это время написал не одну, а даже несколько. Все они - внизу; очень много буков (какая книга, такая и рецензия); спойлеры присутствуют, но не преобладают.

Дальше...

...неистощимый на выдумки...

Это не та литература, к которой мы привыкли; литература иного рода. Она не хочет нравиться читателю, не пытается его развлечь, не задается целью рассказать просто о сложном (и уж подавно – о простом); ей все равно, если ее обвинят в непонятности и эгалитарности; она не пытается сделать читателя лучше, научить его морали, нравственности и, простигоссподи, духовности; оскорбляет его неврастенией, унижает душевной теплотой, надоедает многозначительными намеками на содержимое выеденного яйца... Оно очень важно, это содержимое; в войнах тупоконечников с остроконечниками по-прежнему гибнут миллионы, а в скорлупе ореха может прятаться Вселенная. И вся королевская конница, и вся королевская рать. Вы даже не могли себе представить, сколько же на свете всего, что нашим мудрецам и не снилось – так закройте глаза покрепче и читайте; во сне и наяву, в бреду и при смерти, в радости и печали, на работе и в постели, пока смерть не. Поэтому оставь надежду забудьте все те императивы, без которых, как вам казалось, литература невозможна. Вспомните, сколько времени вам понадобилось на то, чтобы врубиться в «Голый завтрак», и умножьте его на два; вспомните, сколько потребовалось, чтобы врубиться в «Войну и мир», и умножьте на десять – примерно столько уйдет у вас на то, чтобы начать приблизительно понимать, в чем дело и о чем вообще речь. Книгу невозможно читать быстро – и синтаксис, и даже сами слова специально выстроены так, чтобы не позволить легкомысленного с собой обращения. Успокойтесь, это так и надо, так задумано. Если вы любите собирать паззлы – эта книга для вас; другого столь огромного, столь сложного паззла лично я пока не встретил. (Разве что «Поминки по Финнегану».) В этой беспорядочной куче фрагментов рискуешь утонуть; совершенно неясно, как связаны друг с другом все эти «тай-брейк», «Бостон метрополитан», «O.N.A.N.», «P.G.O.A.T.», «хмурый», «сопротивление», «микроволновая печь», «Куросава», «телепьютер», «ещё и ещё и ещё о боже», «неистощимый на выдумки», «вскрытие». Вооружитесь терпением, охотники и собиратели паззлов. Клянусь вам, к тому моменту, как в книге начнет вырисовываться смысл (смысл, смысл, СМЫСЛ, смысл, смысл), вас будет от нее не оторвать. Это не тот кайф, который привык получать ленивый жирный читатель, лежа в гамаке и подставляя разные стороны своего существа приятной щекотке услужливого автора; этот кайф совсем другого рода. Это кайф футболиста, который прошел через все поле и уложил на газон половину команды противника — и, оставшись один перед пустыми воротами, вдруг упал на землю и отказался подниматься. Это кайф алхимика, который тридцать лет работал над получением фосфора, и однажды случайно открыл ЛСД, выпаривая собственную мочу. Это кайф неизвестного викинга, который прошел сквозь льды на своем драккаре, только чтобы найти ещё один пустынный берег и погибнуть на нем под ядовитыми стрелами низкорослых трусливых людей с узкими злыми глазами — так и не узнав, что открыл Новый Свет. Это кайф мальчика, которого ослепительная ледяная женщина учит складывать из осколков слово «бесконечность» и позволяет ему разные маленькие шалости, когда у него получается. Это кайф космонавта, который настолько возлюбил безжизненную пустую ослепительную красоту космоса, что предпочел не возвращаться более на Землю, к дурацким жене, детям и отечеству. Это кайф актера, которого принц попросил сыграть пьесу перед его дядей-королем — забывшего, возвысившегося, воспарившего над самим собой в роли какой-то никому не интересной Гекубы – и который даже не подозревает, что и принц в свою очередь тоже – часть пьесы; и тот, кто написал принца, тоже, и так — до бесконечности. Это бесконечный, вечный кайф – во всех смыслах слова «бесконечность». Но взломать сейф с этим кайфом нелегко.

***

„...in New York City you get inundated by all of these fans or wannabe fans reading Infinite Jest on the subway, most of them lurking around in their ironical moustaches, hoping to score smart pussy. I've gotten ugly about the whole subject. I've started telling people, „If he could have hanged himself twice, he would have been twice as famous.“

***

Сатира ли это? Несомненно; именно поэтому фантастика здесь настолько гротесковая и подчеркнуто нереалистичная; сатира в духе Свифта. Юноша, чье имя начинается на «Ха» и призрак его отца; дядя, занявший отцовское место, и мать, неразборчивая в связях; сравнения с «Гамлетом» не просто напрашиваются — автор намеренно их вызывает. В то же время, не стоит слишком увлекаться параллелями — это не пародия на Шекспира, где каждый из его героев изуродован для развлечения зрителей, и где между двумя персонажами можно провести одну, и только одну параллельную прямую. Система Уоллеса — неэвклидова; от «Гамлета» взято не столько внешнее, фабульное, сколько внутренне, так называемая «атмосфера» — мир рушится, в короне датской гниль, связь времен распалась, и нужно что-то делать, спасать мир — но принц неспособен сделать ничего, и в итоге, даже вместо дуэли и запоздалого отмщения, становится кататоником — а вслед за ним замирает, омертвевает и весь мир. Это «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», только Р. и Г. здесь — внутри главного героя. Почему вообще «Гамлет»? Потом что это — центральный текст главного писателя Запада; разыграв его сегодня, мы можем увидеть, как изменился мир и насколько все стало ещё хуже; тот «Гамлет», притворяясь историей, был предчувствием будущего; этот притворяется предчувствием, на самом же деле — воспоминание о том, что уже безвозвратно потеряно.

***

---dead inside in some essential way---

***

Почему книга тяжелая, почему я бы не советовал ее читать? Самое главное — она подчеркнуто не-увлекательна; анти-увлекательна. Все, кто хочет от книг захватывающего сюжета, истории - а все мы хотим, положа руку на сердце - будут разочарованы, и даже очень. Потому что она даже намеренно притворяется увлекательной, обещая некие острые сюжетные повороты, захватывающую интригу — не будем забывать, речь в романе идет о поиске Артефакта, способного уничтожить мир as we know it, чем не властелинколец - так вот, намеренно притворяется, но столь же последовательно обманывает те самые ожидания, которые вызвала. Мне встретился не один читатель с отзывом «я, вообще-то эта, авангард того, даже очень — но это самое уже ну ващще!» Разочарованных читателей по-хорошему следовало бы спросить — случайно ли, по их мнению, в романе разбросаны характеристики творчества Дж. О. Инканденца, создателя Артефакта, которые читаются как рецензии на сам роман? Например: «Was amateurish the right word? More like the work of a brilliant optician and technician who was an amateur at any kind of real communication. Technically gorgeous, the Work, with lighting and angles planned out to the frame. But oddly hollow, empty, no sense of dramatic towardness – no narrative movement toward a real story; no emotional movement toward an audience. Like conversing with a prisoner through that plastic screen using phones, the upperclassman Molly Notkin had said of Incandenza's early oevre. Joelle thought them more like a very smart person conversing with himself.“ Или, еще вопрос для разочарованных отсутствием «стори»: случайно ли получается, что книга начинается с конца и как бы закольцовывается, кусает сама себя за хвост — то есть, дочитав последнюю страницу, самое естественное дело — начать читать роман сначала? И так далее, и тому подобное. Ещё одна причина не читать эту книгу — ее зашкаливающая, нарочитая сложность. Это самое сложное произведение на английском языке, которое мне пока что попадалось. (Я Джойса не читал ещё, но читал кое-что другое, например, Берроуза, так что имею некоторое понятие). Предложения длиной в страницу, где к середине забываешь не только о чем речь, но и где там подлежащее и в чем отличие между придаточным и главным предложением (кстати, Уоллес, как мне показалось, местами его ещё и намеренно стирает). Жуткий зубодробительный сленг, поток сознания и речь без знаков препинания по соседству со словами, которых не знает даже оксфордский словарь английского языка (к счастью для тупых вроде меня, есть вики с постраничными объяснениями) — даже слово samizdat там есть! - галлицизмами, макаронизмами, излюбленными автором акронимами и собственными его высочества принца DFW играми слов, я уж молчу про всякие цитаты-аллюзии. Кто там считал «Войну и мир» сложной книгой? Наконец, потому что у героев Уоллеса есть один тяжелый наследственный дефект — они слишком головные, если не сказать мертворожденные. Правда, и тут не все так просто: это относится в основном к ученикам Академии Энфилда; Дон Гэйтли и присные — живее всех живых. К тому же, стоит задать себе вопрос: действительно ли деревянность героев есть свидетельство авторского неумения, или же (о ужас!) это так и было задумано? Вообще, очень, очень много вопросов стоит себе задавать во время и после прочтения этой книги.

Почему же я все-таки считаю, что эту бесконечную жесть следует читать? Потому что, привыкнув к невозможному стилю автора, в один прекрасный момент вдруг начинаешь видеть, насколько это здорово написано. Потому что Уоллес играет на таких регистрах и клавишах языка, о существовании которых вы до него даже не подозревали. Потому что, несмотря на 1079 страниц, в книге нет ни одного расслабленного, проходного, вялого предложения. Дэйв Эггерс в предисловии сравнивает книгу с космическим кораблем; какой там корабль, это целая Звезда Смерти, совершенный механизм, где все детали на своих местах и все выполнено с предельной точностью и отдачей. Потому что это ценный опыт особенно для русского читателя, в родной культуре которого до сих пор ходит по головам ужасная максима «будь проще, и люди к тебе потянутся». ДФВ показывает, каких высот можно достичь, если иметь смелость не быть «проще». Сапере ауде, братан. Потому что, несмотря на скучность истории в целом, в рамках эпизода ДФВ не знает себе равных. Многим, например, нравится игра в Эсхатон; мои любимцы — канадомахия Дона Гэйтли, или рассказы из его прошлого. Харольд Блум, который сказал, что Уоллес не умеет рассказывать, очевидно, читал только аннотацию на обложке. Потому что, наконец, все недостатки книги, о которых я говорил выше, не случайны. Эта книга — уникальный эксперимент, который мог состояться только при таких условиях, и удался именно потому, что с треском провалился. И этот эксперимент слишком важен и интересен.

***

Отдельно хотелось бы сказать о так называемом «истерическом реализме». По прочтении романа могу с достаточным основанием заявить: это название явно придумали какие-то безответственные критики, которым куда больше хотелось сляпать звучную бессмыслицу, чем описать реальное положение вещей. (Хотя вообще-то Джеймс Вуд толковый мужик - ну так ведь он пустил словцо, не имея в виду Уоллеса). Во-первых, никакой это не «реализм» - кто сомневается, возьмите две страницы из, скажем, «Войны и мира» и две страницы Уоллеса; думаю, комментарии будут излишни. Во-вторых, при чем тут «истерический»? Здесь нет сильных эмоций напоказ, с целью манипуляции зрителем/читателем, а также сильных эмоций, которые сам автор перестает контролировать; автор, возможно, и хотел бы, чтобы они были — но их нет. Зато есть одержимость, упрямое возвращение к неким аттракторам, вечное вращение спутника вокруг планеты, вечное возвращение героя на пути, прочерченные судьбой; это черта шизофреническая, если уж мы ставим диагнозы, депрессивная, с толикой аутизма — но ни в коем случае не истерическая; это прямая противоположность истерике. Джаст ту пут ит райт.

***

Огромный, абсолютно американский, роман (1996), содержащий большое количество германской культурной эстетики. Видный представитель национальной прозы, который займет свое место в алькове классики, поскольку будет узнаваем содержательно и понятийно. Множество отсылок к другим книгам, классике философии и романистики. Узнаваемы оммажи к «Миссис Дэллоуэй» (1925) В. Вулф, «Над пропастью во ржи» (1951) Дж. Сэлинджер, «Реквием по мечте» (1978) Х. Селби (младший), «Американский психопат» (1991) Б. И. Эллис, «Бойцовский клуб» (1996) Ч. Паланик, в то время как темы депрессии и одиночества, богооставленности изложены со знанием работ А. Шопенгауэра.

Книга преисполнена разных приемов изложения, в основе которых поток сознания избыточность текстуального описания, до степени утраты смысла, как это было в «Моби Дик» (1851) Г. Мелвилл. Хотя это отвечает принципам постмодернизма и метапрозы, где усложнение текста есть само очарование, вместе с тем, создается впечатление, что повествователь давно пребывает в прелести, а потому центральную линию истории нужно вымывать, словно золото из речного песка, будучи при этом в голове безумца демонстрирующего гениальность.

Метафорический путь ГГ представлен как блуждание в городских джунглях, среди событий и людей, национального мышления, восприятия, детально описываемого быта, системности жизни отдельных категорий населения полной пагубных пристрастий, что во многом напоминает «Дон Кихот» (1615) М. де Сервантес Сааведра и «Отверженные» (1862) В. Гюго, каждый из которых монумент романтизма пристрастный к избыточному тексту.

При чтении книги ощущаются условные, простые и возвратные движения, ретроспектива и панорама реальности изложены по аналогии с игрой в теннис, либо самоудовлетворением, что подчеркивает замкнутость ГГ на свой внутренний мир, и демонстрирует идею «Града на холме». Неожиданностью стало использование принципов сказки, где три брата выступают гранями бытия и борьбы, как зримой, так и общеинтеллектуальной, что схоже с интерпретацией Ф. М. Достоевского в «Братья Карамазовы» (1880), но с оглядкой на князя Мышкина (1869).

Д. Ф. Уоллес, как гражданин своей страны, не смог обойти темы избранности американской нации в стиле Фр. Ницше, но увидеть это можно не в тексте, а используемых автором литературных приемах, что хотя и усложняет язык общения с читателем, но не исключает диалога на ином уровне, поскольку: «Вечность - это всего-навсего мгновенье, которого как раз и хватает на шутку» Г. Гессе «Степной волк» (1927).

Рыцарь этот когда-то неудачно пошутил, его каламбур, который он сочинил, разговаривая о свете и тьме, был не совсем хорош. И рыцарю пришлось после этого пошутить немного дольше и больше, нежели он предполагал. Но сегодня такая ночь, когда сводятся счеты. Рыцарь свой счет оплатил и закрыл.

Профессорский сын, многообещающий теннисист, белая кость, голубая кровь, creme de la creme. Молодой симпатичный профессор философии и языка, эрудит, энциклопедист, человек с потрясающей памятью, мистер Обаяние, признанный интеллектуал. Писатель, в тридцать шесть лет обретший статус культового и положивший начало целому направлению "новой искренности" в англоязычной литературе.

Алкоголик, наркоман, суицидник и пациент психиатрических клиник, подвергался агрессивным методам лечения и заработал серьезные проблемы с краткосрочной памятью. Мизогин, известный грубостью в отношении женщин и многими беспорядочными связями, в том числе со своими студентками. Повесился в гараже, не дожив до сорока семи. Один человек. Биполярное расстройство.

Кто-то сейчас скажет: Ну и на-фига мне эта "Бесконечная шутка", начну читать, еще сам таким стану". Это не передается ни воздушно-капельным путем, ни, тем более, через маленьких черных букашек на белом листе. Вернее, как раз передается, но не психическое расстройство, а возможность пережить-прочувствовать то же, что другой человек, которому невыносимо больно жить. Еще лучше, зачем мне чужая боль? А вот аккурат за тем, миленький, чтобы ценить собственную жизнь, которая не перманентное страдание. Разумный эгоизм: найди, кому хуже, чтобы осознать, как тебе повезло.

Да нет никакого биполярного расстройства, и предрасположенности к различным формам химической зависимости нет. С жиру ваши мажоры бесятся, сочиняют себе проблем с зависимостью. Ну, дай вам бог на своем опыте не испытать, каково оно. Хотя да, немалая доля истины в том есть. Каковы бы ни были причины для первого глотка, затяжки, дорожки - решение начать ты принимаешь сам. Продолжается все уже без твоего участия. А приняв решение прекратить, с ужасом понимаешь, что не получается.

"Бесконечная шутка" самое масштабное, скрупулезно точное, болезненно подробное исследование аддикций, с каким я встречалась в литературе (а встречалась со многими). И вывод, к какому приходим вместе с автором по этой условно вычленяемой части романа: лучше не начинай, но если случилось связаться - осознай себя зависимым на всю оставшуюся жизнь и не прикасайся больше ни-ког-да. Другие могут употреблять понемногу и от случая к случаю, твое единственное спасение в воздержании.

Я сказала "условно вычленяемая", на самом деле, взяв труд прочесть этот фолиант (немалый, и труд, и фолиант), довольно четко выделяешь скрепленные, на первый взгляд хаотично, но по зрелом размышлении единственно возможным способом, основные линии. Фамильный роман, где бесконечные метания мужчин семьи с говорящим именем Инканденца (раскаленный) прихотливо уравновешивается внешней бесстрастностью единственной женщины, нашедшей призвание в благотворительной помощи наркозависимым.

Отец талантливый ученый, а после кинематографист, сделавший венцом карьеры полумифическую "Бесконечную шутку" видеоролик (картридж в терминологии романа) со смертельным воздействием на зрителя. Алкоголик, заместивший виски химическую зависимость, не умел общаться со своими нормальными детьми без посредничества маман, и нашел страшную кончину от кухонного прибора - брр. Старший сын Орин: лжец-виртуоз, умница, циник, бабник, чьи эксперименты с веществами закончились аккурат после пубертата. Спортсмен, безболезненно переключившийся с большого тенниса на футбол; сын, без особых внутренних терзаний уступивший любимую девушку отцу и предавший любимца матери чудовищной смерти (не по злобе, а так, от пофигизма). И все ему как с гуся вода.

Средний сын Марио инвалид, умственно и физически неполноценный. Однако воспитан мудрой матерью в любящем лоне семьи со всей возможной заботой. Чтобы ни в коем случае не почувствовал себя ущербным. Хэл, младший сын, весомая заявка на звезду профессионального тенниса уже в своей возрастной группе, вундеркинд с энциклопедическими научными интересами, наркозависим от генно-модифицированной марихуаны (никого не напоминает?). В семье Инканденца, как в мозаичной фасетке паучьего глаза отражаются прочие семьи романа: совершенные,несовершенные, чудовищные - все несчастливые. И нет, семья не может быть в современном мире ни гарантом, ни панацеей. Таков, по крайней мере, мой вывод из этой части повествования.

Третья основная тема - производственный роман, не-а, никакое не мертворожденное дитя соцреализма. Говорила и буду говорить: книга, не рассказывающая о людях, которые делают дело - пустышка. Так вот, эти самые мальчики мажоры, о которых вы так пренебрежительно отозвались в начале, поглядите-ка, как они пашут. Шахтер в забое, пожалуй что, полегче трудится. И травматизм у него большей частью ниже, Хотя, что касается жизненных перспектив, тут конечно. И что за перспективы?

Один из выпуска может стать звездой, остальным светит тренерство при лучшем раскладе. А жилы рвут все, и чудовищный прессинг испытывают, и этапы мотивационной психологической ломки проходят. Роман Уоллеса как книга о спорте - это четкое определение современной системы профессионального спорта как калечащей психику и физическое тело адепта. Никакого "О спорт, ты мир!" Скорее уж: "ты боль".

Нет смысла распутывать распутывать туго заплетенный клубок из футурологии, политической сатиры, неутешительных экологических, экономических и геополитических прогнозов, который можно обозначить следующей основной темой. Чего стоит Союз Взаимозависимости - альянс Штатов, Канады и Мексики с орлом в сомбреро и с кленовым листом в лапе на гербе. А год Впитывающего белья для взрослых Депенд (снова зависимость, имеющий глаза, видит) вместо календарного две тысячи невесть какого-то. А стада жутких диких хомяков на месте бывшего штата Мэн. А канадский сепаратист колясочник Марат, говорящий и мыслящий на американерском - ах, что за суржик, над вымыслом слезами обольюсь.

Нельзя не сказать о переводе этого тиранозавра среди романов (тыща триста страниц, хотя Литрес говприт о двух тысячах, но это они, кажется, загнули). Алексей Поляринов и Сергей Карпов сотворили чудо. Это не просто хорошо звучит на русском, но великолепно, на всем протяжении, без скидок на монструозный объем. Стилистическое разнообразие голосов книги четко опознается уже с первой трети, приводя на память "Радугу тяготения". Могу ошибаться, но кажется, здесь широко использовали переводческие решения Максима Немцова, найденные им в работе с Пинчоном. И такая преемственность прекрасна, Уоллес не скрывал благоговейно трепетного отношения к писателю. Роскошная книга, отменный перевод.

Что, если я делаю это все чаще и чаще, это становится все менее и менее прикольно, но я все равно делаю чаще и чаще, и единственный выход теперь – распрощаться навсегда. – Стоячие овации.

Несмотря на то, что уже несколько лет оригинальная английская версия "Бесконечной шутки" стоит у меня на полке, я ждала выхода русского перевода. Эта махина на английском казалась мне недосягаемой, вещью, которую прочтет лучшая версия меня. Сейчас же, меньше чем за месяц без напряжения прочитав русский перевод "Бесконечной шутки", я могу сказать, что главная сложность текста состоит в искажении письменной речи героев в устную. Этот прием удивительно работает с характеристикой героев, которым уже практически не требуется повествовательного описания, сама речь говорит о них много больше, чем классические представления и введения персонажей. Можно уловить целый спектр разных голосов: речь героев, (например) зацикленных на филологических штудиях и литературном языке будет соответствовать правилам языка, речь (например) бандюганов всячески нераспознаваема и отражает образовательное неблагополучие и лингвистическую неразборчивость персонажа. В принципе, на тексте это выражается транслитерацией с устной речи, которую нужно уметь считывать. Отсюда вытекает мое углубленное преклонение перед переводчиками и перед самоотдачей и жаром, с которым они расправлялись с этой и другими задачами по ходу всего текста.

В этой рецензии мне важно отметить моменты, за которые я полюбила эту книгу. Через их описание я не хочу мотивировать кого-то ее читать или советовать ее. Я лишь хочу выразить свое удивление перед текстом. И такого рода цель поможет мне обойтись без сюжетных спойлеров.

Конечно, наиболее ценным для меня является то, как Уоллес пишет. Я просто в восторге от ювелирной драматургии многих глав. Далеко не всех (тем более, что порядок глав можно было бы, скорее, описать словом "россыпь", чем словом "структура"), но многих; встречающихся ровно с той частотой, чтобы переживать трясину глав, преследующих другую цель - прозябание, обман читательских ожиданий, копание палкой в трупе повседневности (абсолютно, кстати, линчевские приемы, служащие к нему великолепным референсом). Такие главы - своего рода куча пазлов с неоформленными краями, к которым вспышками находятся ключи, придающие им смысл. Но некоторые главы (те, для меня особенные) становятся золотыми пазлами, филигранно выстроенными и лично меня доводящими просто до иступленного восторга и выражающими исключительность автора. Конечно, это главы, подобные первой (которую я прочитала задолго до перевода и именно она стала крючком, на который я попалась). Драматургия этих глав основана не столько на сюжете, сколько на качании маятника от монотонности до катарсических подъемов через просто удивительную искренность. И помечала закладками я вовсе не новых персонажей, а эти, дорогие мне, сцены.

Уоллес очень круто играет с читателем. На протяжении первых сотен страниц я пыталась понять хронологическую структуру сюжета (которая дана довольно оригинальным образом) и вычленяла последовательность событий, намечала себе календарь вселенной Уоллеса. И вот, как только из всех подсказок и временных отсылок я собрала эту хронологию, поняла, что за чем следует и почувствовала себя раскусившей хотя бы этот момент (что в начале книги довольно важно), я врезаюсь в готовенькую сияющую хронологию местного календаря, лыбящуюся мне посреди текста ни с того, ни с сего. И в этом весь текст. Тонкость до призрачности уоллевского юмора просто влюбляет в себя. Сюжет здесь подается всегда не напрямую - из рандомных диалогов, документов, слизанных рефератов. Многие писали о том, что первые сотни страниц - это просто разрозненные отрывки: так и есть, но при этом ты еще и наивен в начале настолько, что не знаешь, чему верить в происходящем, воспринимаешь события на одной онтологической плоскости - что история Хэла, что история какого-то наркомана, что история атташе по медицине. Но обнаруживая по сноске список режиссерских работ Инканденцы ты начинаешь что-то подозревать... Для меня - что-то абсолютно важное. Жизнь - это совокупность информации. Этот текст - тоже совокупность информации. Сколь сложно говорить о категории реальности в применении к жизни, столь сложно говорить о ней и в тексте. И Уоллес это очень хорошо понимает.

Великолепно это лавирование между искрящимся юмором и непролазной тоской, абсурдностью и искренностью, постмодернистской игрой формами и развенчиванием этой игры. Да, эта книжка - "о чем", о чем Уоллес пишет. Честно, я ожидала постмодернистской пустоты и отсутствия сюжета (или отсутствия разгадки сюжета), но намерение автора обратно. То, "о чем", просто поражает меня своей близостью. Хотя, казалось бы, насколько неактуально звучит для 18-го года (по-крайней мере моего) вся история с наркотиками и алкоголем, занимающая добрую половину книги, (возможно кто-то со мной согласится) будто оставшаяся в 90-х. Конечно, лейтмотивом всего повествования является тема Развлечения, вернее того, как мы не можем с ним справиться и какой засасывающей черной дырой для нас оно является, центральный для сюжета фильм недвусмысленно его символизирует. "Бесконечная шутка" - это не американская пастораль, вернее не только американская. Можно, конечно, говорить о критике капитализма (не за даром тут и, собственно, samizdat, и квебекские сепаратисты). Но, скорее, это ода пресыщенности, ода мирной жизни, в которой ничего не мешает эпикуровскому счастью в удовольствиях, которые и становятся удушающей и истребляющей живое рутиной. Спорной и вдохновляющей является уоллесовская утопия о развитии медиа. Ровно настолько, насколько он с ней ошибся, он будущее угадал. Интересно, что Уоллес решил уйти как раз перед новой эрой - Интернета, ютуба, соцсетей, но так ли многим отличается его футурология от наступившего?

Еще раз спасибо переводчикам.

Я снова под впечатлением автор не разочаровал. Не шедевр, конечно, и не безумно захватывающе, но я не жалею о том, что ее прочитала. Переживания, радость испытываемые вместе с героями книги не подлежат объяснению.

В мировой литературе XX века есть три великих сюрреалистических кирпича: «Улисс» Джойса, «Радуга тяготения» Пинчона и, она самая, «Бесконечная шутка» Уоллиса.

А теперь скажу, почему отдаю предпочтение последней вещи. Во-первых, она проста для понимания: в этом смысле всю сложность романа сильно преувеличивают (главное для будущего читателя это преодолеть треть романа – учитывая его объем, задача не из простых, – и тогда уже можно по-настоящему втянуться в книгу). Тогда как «Улисс», подобно тасованию колоды карт, совмещает в себе действительно гениальные главы с трудноусваиваемыми, а «Радуга тяготения» в последней трети превращается в безумную фантасмагорию.

Во-вторых, это личное, я бы даже сказал, очень личное произведение. Всё, кто страдает или же страдал какой-либо – абсолютно любой – зависимостью или депрессией, должны познакомиться с этим романом (по моему скромному мнению, никому лучше Уоллиса – ну разве что ещё Акутагаву можно назвать и его рассказ «Зубчатые колеса», – не удалось так точно передать все чувства и страдания людей с суицидальной депрессией; так мог написать только человек, который на собственном опыте испытал это).

"Бесконечная шутка", безусловно, - выдающееся произведение: и по масштабу, и по широте охватываемых тем, и по безудержности фантазии. Я читал на английском, и процесс занял у меня больше года, так что я основательно и надолго погрузился в реальность книги, и чем дальше, тем всё меньше мне эта реальность нравилась - настолько она мрачная, изощрённо болезненная, тошнотворная. Наверное, поганее я себя чувствовал только при чтении как раз "Тошноты" Сартра. Автор, кажется, ставил перед собой задачу нарисовать духовный портрет современного ему американского общества, и основной вопрос, который меня мучал при чтении, был таков: удалось ему нарисовать объективную картину, или всё-таки это в очень большой степени именно его взгляд на эту действительность - взгляд не совсем здорового человека? Если первое, то неудивительно, что ему не хотелось жить в таком мире. Не хочется в это верить, но и иные американские авторы рисуют сходную картину: к римеру, Генри Миллер или Дэвид Линч.

Автор запихнул нас внутрь аутиста во время приступа и наркомана во время ломки, на первых же страницах книги. А Аутист оказался совсем не аутистом и Наркоман далеко не последним из череды сломавшихся, переживших Отмену, не переживших Отмену, с рецидивами и без. ⠀ Через некоторое время о книге в голове остаются лишь тезисные воспоминания, даже если сюжет испарился из памяти. Для Шутки то будет выглядеть так: *Она бесконечно огромная *Она такая сложная *В ней столько наркоманов и алкоголиков *И ни одного положительного персонажа, поразительно *У Уоллеса точно не все в порядке с головой было *Профессиональный теннис изнутри *Невероятное построение повествования, никогда ранее с таким не сталкивалась *Каждая фраза несет в себе смысл и важна для общей картины *Его можно перечитывать бесконечно и каждый раз открывать новые знания *Бесконечная шутка – это фильм, посмотрев который, все впадают в смертельную фильмозависимость от него ⠀ Очень рекомендую загонным по жизни людям, это прямо как бальзам на душу с этикеткой «Бывает и хуже». ⠀ Это был нужный, важный, интересный опыт, через который должен пройти всякий книголюб для масштабного расширения своих литературных горизонтов. И через много-много лет в голове останется всего одно слово об этой книге – Поразительно.