Отзывы на книгу «Бесконечная шутка», страница 3

Это страшная книга! Это прекрасная книга! Это что-то совершенно невозможное, но при этом жутко реальное. То, что ты с огромным трудом преодолеваешь и то, что никак не отпускает. Книга, которую я усиленно дочитывала, считая страницы до конца. А после последних строк сразу перевернула все эти 1138 страниц на начало. Ведь начало этой книги – это практически её конец. Практически, потому, что конца у бесконечной шутки не бывает. Надо это принять и смириться. И как-то идти дальше. Что пока не выходит.

Все, кто слышал об этом романе, знают, что он очень сложный. И огромный. Все правда. НО! Как говорил Дон Гейтли в финале – каждая отдельная секунда – она переносима, терпима. Надо строить стены вокруг каждой главы, оставаться в ней, не забегая мозгом вперед. Быть в моменте, быть тут, здесь и сейчас. И тогда удовольствие от книги вы получите самого высшего порядка. Ну, конечно, если только вы любите такую литературу.

Для меня это очень четкие голоса двух моих любимых писателей и еще один знакомый, но пока не очень полюбившийся голос. Все, что происходит в школе – это Фрай. У него очень похожий юмор – сочетание очень большого, энциклопедического ума, сарказма и при этом трогательной детской наивности. Все блоки про школу для меня были будто продолжением/ответвлением "Моава...".

Части про АА и АН и все злоключения ребят, которые шли к "дому на полпути" – это, конечно, Паланик. И я бы раньше поставила сюда же Эллиса. Но после "Призраков" – только Чак. Потому, что именно для Паланика характерно такое отношение ко всем этим "сирым и убогим", когда даже при всех немыслимых ужасах, которые они творят, автор находит такие слова, что ты их принимаешь. В смысле принятия. И в смысле "близко к сердцу". Все эти полуживые наркоманы и алкоголики становятся живыми, интересными. За них переживаешь, как за близких людей. Кроме Ленца, конечно. Зверей трогать нельзя!

Ну и третий голос, который я бы не услышала раньше – это Пинчон. В беседах Стипли и Марата и вообще во всей описательной части романа. Такой "ад-треш-сотона", смесь шпионского романа и утопии, все было в "V" и наверняка есть в других романах Пинчона, пока мною не прочитанных. И эти части для меня были самыми сложными и наименее интересными. Хотя именно в них проявилось такое видение будущего Уоллеса, что становилось страшно. Администрация президента США в защитных масках, засилие нетфликсов, инстаграм, экологический эгоизм. Да там каждый блок про существующий миропорядок романа вызывал сначала хохот, потому, что это очень тонкие саркастические попадания. А потом ужас. Потому, что – "Мы тут живем!!! ААААаАаААа!!!" Может, не стоило читать "Шутку" во время пандемии и изоляции?

А теперь моя боль. Финал! Знаете, после того, как я перевернула последнюю страницу, а потом вернулась в начало и поняла закольцованность этого романа, мне захотелось в какую-нибудь группу читателей – АЧБН, есть ли такие? Потому, что такие переживания, мне кажется, нельзя оставлять в себе. Этот роман вымотал меня, выжал и выскреб. Оставил пустоту и мысли-мысли-мысли. Доставил грандиозное удовольствие и почти вогнал в депрессию. Если Уоллес хотел заставить читателя почувствовать все стадии наркозависимости – у него получилось. Сейчас самая что ни на есть Отмена. Я понимаю, почему Уоллес так сделал. Но просто не могу смириться с тем, что все эти уже близкие мне люди зависли в самой интересной точке. Спасся ли Орин? Вышло ли что-то у ван Дайн и Дона? Где Пемулис? Так много вопросов и почти нет ответов! Мне на самом деле хочется плакать от этого бессилия и незнания. И очень обидно. Самое то состояние, чтобы поговорить в группе поддержки, а?

А ларчик открывался просто.

Она кажется бесконечной (1276 страниц однако!), но это не так.

Она кажется несерьёзной, но и это не так.

Она кажется скучной, о нет! Это совсем не так.

Она кажется сложной - это так.

Бесконечная шутка кажется похожей на прочие книги писателей-постмодернистов: цитаты, гипертекст, преобладание формы, бесконечные эксперименты с текстом, но это обманчивое сходство. Дэвид Фостер Уоллес считал, что назначение книги не только веселить и услаждать досуг, у книги вполне серьезная миссия, к исполнению которой он в свою очередь очень серьёзно подошёл.

В названии книги уже заложена шутка, так как чтение принесёт немало мучительных минут, но в конце всех добравшихся (до конца главы, книги, примечаний) ждёт пряник - чувство, что ты что-то понял, прикоснулся к чему-то бесконечно прекрасному.

Сюжет для ленивых и тех, кто читать не планирует: режиссёр-экспериментатор создаёт фильм с загадочным сюжетом, после этого кончает жизнь самоубийством довольно страшным и неприятным образом, любой, кто начинает просмотр, не реагирует больше ни на что, а хочет только смотреть и смотреть на репите. И вокруг поиска оригинала этого фильма все и вертится, а попутно мы наблюдаем за семьей режиссера и всех тех, кого так или иначе затронет этот злополучный картридж с фильмом.

Сюжет становится ясен странице так к четырехсотой, это своеобразный пропуск: если дочитал, вот тебе пряник, идём дальше. Бросил - нам не по пути.

Кому я НЕ порекомендую читать: •если вы категорически не приемлете описание издевательств над животными •вас смущает описание употребления наркотиков (о, поверьте, после прочтения некоторых глав вы на иголку даже посмотреть побоитесь) •тема инцеста проглядывает тут и там •если вы не любите долгое чтение (я читала 3 месяца по 15-20 стр в день)

А после предостережений хочу добавить, что если рискнёте и прорвётесь сквозь первые 300 страниц, дальше - не оторваться.

Если же схватили книгу на волне общего хайпа, лучше пять раз подумать и прочесть ознакомительный фрагмент. Чем грызть потом кактус и ругать ни в чем не повинного автора.

И последнее: перевод очень качественный, редактура тоже

Во-первых, если решили прочитать эту книгу раздобудьте две закладки, или нет, лучше во-первых возьмите на работе отпуск или каким-нибудь другим способом обеспечьте себе свободное время[1], нет-нет-нет, окончательно во-первых, это раздобудьте себе бумажную книгу, потому-что как это читать в электронном варианте я не представляю, тем более не представляю как слушать аудиокнигу[2]. Итак, книга есть, время для чтения тоже, закладки найдены[3]. В-четвёртых не стоит относится к книге слишком серьёзно, завышать от неё ожидания и строить какие-то планы по прочтённым страницам[4], лучше относится к ней как к игре, в интернете можно найти список вопросов, отвечая на которые можно продвигаться по тексту. И в-пятых взять чистый лист[5] и кратко записывать события главы. Итак, подготовка окончена, можно приступать к чтению.

Как описать сюжет? Аннотация вполне удовлетворительно его описывает: «В недалеком будущем пациенты реабилитационной клиники ЭннетХаус и студенты Энфилдской теннисной академии, а также правительственные агенты и члены террористической ячейки ищут мастер-копию "Бесконечной шутки", фильма, который, по слухам, настолько опасен, что любой, кто его посмотрит, умирает от блаженства». Но вся суть в том как они (герои и автор) это делают. Тут больше старается автор, а герои (и текст) выступают только как инструменты. Автор при написании развлекался как мог. Для начала придумал новую геополитическую ситуацию для Северной Америки и попутно новое летосчисление. После чего сам для себя начал создавать вызовы: предложение почти на страницу - не вопрос; название главы на страницу — выполнено; несколько листов чистого текста без абзацев - легко. А кроме того подстраивает текст героя под уровень его интеллектуального развития, и вставляет ошибки в синтаксисе и грамматике, когда человек говорит не на родном языке. А создание целой фильмографии на 12 страниц для режиссёра, с детальным описанием сюжета некоторых фильмов. Да и сама книга просится на экранизацию; куча персонажей, для каждого детально проработана предыстория, а сама история такая запутанная, что рассказывать её можно с любого места, тем более что конец находится не в конце, а начало совсем не в начале. Ещё нужно отметить прямо манию автора постоянно комментировать свой текст при помощи сносок[6] и не всегда в этих сносках содержится бесполезная информация[7]. В книге много отсылок и пересечений между главами[8], но такие пересечения автор не расшифровывает сносками.

О шутках; их в книге не так уж и много, в основном они строятся на употреблении наркоманами неверных, но близких по звучанию слов. Нашлись в тексте даже пара шуток которые я знал из других источников, и вот, видимо, довелось прочитать их в первоисточнике[9]. И шутка содержится в бесконечности самой книги. Из-за огромного количества связей между ветками различных персонажей, сносок и сносок на сноски, чтобы уловить все связи, после прочтения книгу нужно читать ещё раз, а затем, скорее всего, и ещё раз, подсаживая таким образом читателя на чтение[10], что, учитывая главную тему книги — зависимость[11], различные её формы и борьба с зависимостью, весьма иронично.

[1] можно воспользоваться способом героя книги Кена Эрдеди[1a], но он применял его чтобы предаваться пагубным пристрастиям[1b]; может для чтения книги такой способ более приемлем? [1a] он вышел на улицу и отогнал свой автомобиль в подземный гараж в нескольких кварталах от дома, и прибежал назад, закрыл чистые жалюзи и шторы, и сменил сообщение на автоответчике на то, где говорил о форс-мажоре и об отъезде из города, опустил и закрыл жалюзи в спальне, достал новенький бонг розового цвета из сумки из «Богартса», и исчез на три дня, проигнорировал больше двадцати голосовых сообщений, вызовов и и-мейлов, в которых люди беспокоились по поводу форс-мажора на записи. [1b] забить дюбуа, или познакомиться с Бобом Хоупом или Мариванной. [2] см. [6]. [3] не надо думать, что из-за того, что в книге очень много различных наркоманских тем закладки должны быть отличными от обычных книжных закладок. [4] см. [6]. [5] примерно после 300 страницы я понял, что все события в голове не удержу и начал записывать одной строчкой содержание главы. [6] что порой очень раздражает, потому что в сноске может быть лишь сноска на другую сноску, или решаешь прочитать последнюю на сегодня небольшую главу, а на последних страницах поджидает сноска на 20 страниц, и такие случаи не единичны, поэтому и не ясно как читать эту книгу не в бумажном варианте и как строить планы на прочтение определённого количества страниц. [7] иногда правда проскакивает просто «sic» или «даже не спрашивайте». [8] как вообще эти куски текста правильно называть? Главы, части, отрывки, параграфы, разделы? Не понятно, потому что стоит вроде заголовок с обозначением времени и места действия, а внутри содержатся события из других веток повествования. [9] Задорнов похоже сплагиатил основу для вот этого номера. [10] кто вообще решил, что чтение это не зависимость? [11[ в фильме «Конец тура» Дэвид Фостер Уоллес, сыгранный Джейсоном Сигелом, говорит, что книга про одиночество.

03:33

Дэвид Фостер Уоллес определённо станет для меня главным открытием этого года, поскольку на ниве американской современной литературы проявился такой автор, который умеет писать синтаксическими конструкциями близкими к нагромождениям словес Льва Толстого, или того же Улисса, с которым я так до сих пор не ознакомился, но очень хочу прочитать. Дэвид Фостер Уоллес заслуживает более пристального внимания хотя бы тем, что не сковывает себя рамками одного жанра и одной лишь беллетристикой не ограничивается. Стоит начать с того, что здесь невозможно выделить какую-то чёткую сюжетную линию, можно только набросать краткий синопсис, что есть общество в котором технологии достигли невероятного уровня и заправляют абсолютно всеми сторонами жизни и основные герои повествования (Хэл Инканденца, Майкл Пемулис) учатся в Энфилдской Теннисной Академии, вокруг которой вертится всё повествование, есть ответвления вроде дотошного исследования эффектов от тяжёлых наркотиков и идеологии обучающихся в ЭТА, о том, как они достигают невероятных высот и что это для них очень важно.

На самом деле создаётся впечатление, что у этого произведения нет конца, и все категории применимые для анализа художественного произведения здесь настолько размыты что не имеет смысла этого делать. Это из тех книг, которые современного читателя оттолкнут объёмом и абсолютной нелинейностью, здесь же для меня это послужило мощны катализатором интереса. Фильм, упоминаемый в аннотации «Бесконечной шутки» упоминается странице к двухсотой, собственно отсюда и начинается сюжет. Но связать воедино настолько разрозненные сюжетные арки получится далеко не с первого чтения, к некоторым абзацам хочется вернуться заново, чтобы по-новому осмыслить произошедшее или обрести новое понимание уже произошедших событий. Роман-шарада, роман-загадка для любителей интеллектуальных литературных изысков и моментами находишь удивительно сильные по силе воздействия афоризмы. Много описаний тенниса, если в первой книге про Амоса Деккера вам казалось, что автор слишком дотошно описывает правила игры, то здесь с ещё большей дотошностью описываются наркотические вещества и реакция на них, техника будущего и обилие терминов, для каждого года свой продукт и эта система хороша в своей загадочности и загадочна в своей непостижимости. Или я просто не умею читать такие книги.

Сюжет хоть и продвигается медленно, но лирические отступления, язык которых показывает умение автора не писать однообразно и отстраненно, а разбираясь в том, о чём пишешь, можно даже подумать что действие некоторых критических наркотиков и механизм работы конвейерного кинематографа он испытал на себе. Специально не копаюсь в биографии автора, чтобы выдвинуть предположение о том, что автор если не медицински образован, то хотя бы имеет интерес к этой области. А заключается он в том что режиссёр создаёт фильм своей жизни и кончает жизнь самоубийством, а та плёнка неизвестно куда делась и вот на протяжении всего произведения мы вместе с героями следим историю семьи героя, но что интересно, сие творение семейной сагой можно назвать лишь с натяжкой, размером с Тихуану. Здесь есть немного юмора, перемешивается трагедией и некоторыми едва намеченными линиями, но в каждой из них столько подробностей, что нужна память достойная Марселя Пруста чтобы удержать столько деталей.

Интересная судьба, автора, помноженная на его мировоззрение даёт интересную во всех отношениях книгу, но тут же как никогда великолепная работа переводчиков, которые на протяжении нескольких лет готовили это издание и получилось просто великолепно, особенности квебекских канадцев, их манеры говорить, передана сложнейшая лингвистика, которая на протяжении трёхсот страниц ставит вам палки в колёса, давая вам время на переваривание, но если вы пройдёте сие испытание, то вам откроется вся суть и логика этого повествования. Это чтение на преодоление и терпение, и оно будет вознаграждено тем, что нелинейное развитие складывается в картинку и мозаика отменная.

Вердиктируя. К этому чтению надо готовится, постмодернизм отличается от прочей литературы тем что не щадит ничьих вкусов и пытается играть на ваших чувствах, пробуждая потаённые страхи современного общества. До этого читал «Падшие» - в плане исполнения если сравнивать – то это вшивый детективчик, здесь же пророческие технологии сиюминутного удовлетворения, умирающее искусство превращается в способ заработка денег и зрительские требования нужно удовлетворять, иначе вся массовая продукция теряет свой смысл. Много элементов антиутопии, ещё больше модернистских воплощений и сложнейшая лексика, станет наслаждением для библиомазохистов. Мне книга понравилась, хотя это было труднейшее чтиво. Ставлю девятку и советую осторожно отнестись к этой литературе: если не готовы, то подождите ещё. Но эта книга не должна пройти мимо вас. Всем добра и приятного прочтения!

Сегодня только ленивый не пишет рецензии на «Бесконечную шутку» Дэвида Фостера Уоллеса. Я прочитал ее еще весной. Рецензию не написал потому, что и без меня отзывов на этот роман довольно много. Но раз уж ждут моего отзыва, то решил и я, подобно Луке, по тщательном исследовании всего написать свой взгляд на всем известный текст.

Писать разбор на такой монументальный текст как «Бесконечная шутка» дело неблагодарное. Я напишу то, что зацепило лично меня и почему этот роман один из самых сильных текстов начала XXI века (написан он в конце XX века). Роман я читал на своем Kindle. Читать этот бумажный кирпичик было еще тем приключением, а уж таскать его в рюкзаке тем более. Поэтому все заметки и закладки я делал в электронном варианте.

Название романа отсылает нас к фрагменту из пьесы Шекпира «Гамлет»: «Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик» (перевод М. Лозинского). И здесь первый ключ к главной загадке романа: мы привыкли превращать жизнь в шутку, когда не можем видеть весь ее смысл.

Текст Уоллеса похож на его любимую математическую фигуру — треугольник Серпинского, которые еще называют салфеткой Серпинского, постер с ним висел над кроватью писателя еще с детства. И по сути именно он и является ключом к понимаю текста писателя. Итак, треугольник Серпинского - это фрактал, фигура из бесконечно множащихся треугольников, где большой треугольник дробится на более маленькие и так до бесконечности.

Роман Уоллеса построен именно по этому принципу бесконечно возникающих фракталов. Текст собран из глав, плотно примыкающих друг к другу. И в каждой главе открывается начало новой. Поэтому в романе только условно 1100 страниц, этот текст мог продолжаться бесконечно. И в это главная метафора романа — наша жизнь, при всей ее ограниченности, бесконечное путешествие в вечность. Внутренние связи между героями и частями текста не видны сразу, они умело маскируются автором, чтобы в определенный момент создать ощущение читательского прозрения. После трети прочитанного текста ты внезапно видишь, среди псевдоиронии и хаоса, настоящую гармонию и структуру. И только ради этого ощущения можно прочитать роман.

В треугольнике Серпинского есть еще один ключ для понимания романа. Фрактал устроен так, что каждая его деталь является моделью целой фигуры — все треугольники в этой фигуре имеют одинаковые углы и соотношения сторон. В романе «Бесконечная шутка» каждый сюжет, связанный с определенным героем, является ключом к большой Истории про магический фильм-удовольствие, который превращает зрителя в зомбированный овощ, желающий только одного — бесконечно смотреть этот фильм. И у этой большой фигуры в тексте есть отражения — герои там подсаживаются на сериал M.A.S.H. или радиопередачу Мадам Психоз.

Из всех этих фракталов и состоит роман Уоллеса. Благодаря чему писателю удается поговорить о трех важных темах. Первая тема — это зависимость. Все герои страдают от зависимости — Хэл курит травку, его мать странная мисс Инканденца — сексуально зависимая истеричка, его отец Джеймс - алкоголик, его брат Марио подсел на радиопередачи Мадам Психоз, Джоэль сидит на кокаине, Дон Гэйтли едва-едва слез с демерола. А фильм Джеймса Инканденцы вызывает мгновенную и разрушающую личность зависимость у зрителей, являясь главной метафорой всеобщей беды.

Но почему все так подвержены зависимости? И тут писатель поднимает вторую тему — глобальное одиночество героев. Джоэль носит вуаль, чтобы скрыть свою боязнь людей, Орин меняет подружек каждую неделю, потому что не может ни с кем по-настоящему сблизиться. Тони Краузе на неделю запирается в туалетной кабинке, страдая от героиновой ломки, а потом одиноко бьется в агонии на глазах у напуганных пассажиров подземки. Одинок и Джеймс Инканденца, сидящий в подвале со своей кинотехникой.

Из одиночества рождается еще одна фигура романа - невозможность общения, проблемы с коммуникацией. Все герои безуспешно хотят поговорить, хоть что-то сказать и быть понятыми, но при этом никто не готов услышать другого. Но каждый из них кричит другому о тишине вокруг себя. Поэтому Аврил безуспешно пишет свои трогательные письма старшему сыну. Поэтому Рэнди не может остановиться, извергая из себя бесконечные невротические монологи. Да и Джеймс Инканденца снял свой фильм лишь для того, чтобы просто поговорить с сыном, который не слышит его.

Вот такой грустный портрет человечества, страдающего от зависимости потому, что люди не могут справиться со своим одиночеством и разучились слышать и слушать друг друга. Именно поэтому роман Уоллеса — это точный выпад против постмодернистской иронии, когда пустота прикрывается самоиронией и шуткой, превращаясь в бесконечную пытку. А выход на самом деле очень простой. Его озвучивает не очень приятный персонаж Рой Тони, который предлагает Кену Эрдеди рискнуть своей уязвимостью и дискомфортом ради того, чтобы перестать убегать от других и выйти из своей изоляции. И Кен обнимается с ним. Может и нам рискнуть?

Канадские сепаратисты настаивают на удалении американско-английских когнат из общественного дискурса (реалии ОНАНа)

Уйма народу бегает, сталкивается, статично замирает и снова разбегается в поисках страшного оружия 21 века - фильма “Бесконечная шутка” (aka samizdat, aka Развлечение) апрегардного и антиконфлюэнционального режиссера Джеймса Инканденцы. Если посмотреть этот фильм пару секунд, ты больше никогда не перестанешь его смотреть, и превратишься в овощ, и будешь ходить под себя, и пускать слюни, и так до гробовой доски. Кататония как символический итог любой зависимости, любого развлечения, любого желания “страшного веселья”. Некие силы хотят заполучить мастер-копию фильма и разослать всем неугодным, а кто-то пытается этому противостоять (чтобы, понятно, в итоге сделать то же самое). Фоном дети играют в irl-симулятор апокалипсиса, а на территории бывших северных штатов США носится армия хомяков-убийц. Таков сюжет.

Уоллесовская “Шутка” - культовый кирпич, который почему-то старательно пытаются свести к дистиллированной американовости, хотя книга, буквально, для всех и обо всем. Когда политики рассуждают о невозможности запустить ядерные и прочие мутагенные отходы в космос, т.к. ракетоносители постоянно падают, при этом создавая новые отходы, и так без конца, - что-то ничего исключительно американского в этом не вижу, кхм. Аналогично, внешнеполитическая позиция “-а мы его хрясь по сопатке. - а если он нас? -а нас-то за что?” не только для США характерна, вообще-то. Кто-то даже сравнивал “Шутку” со всеобъединяющей силой глобальной деревни - интернетом: бесконечные горизонты тем, бесконечная перелинковка и шуточки “для своих”, меметичная основа которых не явная, но угадывается. К примеру, вот только что мальчик из Энсфилдской академии, Сбит, старательно рерайтит словесный понос одного ученого мужа об убийцах в инвалидных креслах (и мысленно фигачит его форхендами и бэкхендами за кудрявый высокий слог), - а через пару сотен страниц сей достойный муж уже лечится от наркомании и/или алкоголизма в доме-на-полпути, и если мы не запомнили его имя во время предыдущей встречи, то этот человекомем пройдет мимо нас. Или еще один пример того же поля - в первой трети “Шутки” мы легким крылом касаемся возможной измены Аврил Инканденца мужу (JOI) и улики в виде надписи на запотевшем стекле автомобиля. Много позже уже совсем краем перышка внезапно всплывает малозначимый на вид фактик о создании Джеймсом Инканденцей таких особых стекол для мицубиши, чтобы ни намека от следов пальцев не оставалось. Такие вот примеры внутривенных шутеек, т.е. для внимательных. Я вдумчиво читала список кинопроектов Инканденцы-старшего в самом начале примечаний книги, и ни разу не пожалела - очень помогает по ходу повествования, я уж молчу о низведении (или возведении) до мема шекспировского Йорика, т.к. Инканденца даже создает студию “Бедный Йорик Интертейнмент” - приятный детский палимпсест или, как говорит автор тоже уже культового Call me by your name Андре Асиман, - клементизация. В этом главная и единственная хитрость чтения “Шутки” - внимательность. Если текст расползается, и что-то как-то непонятно, - это явный симптом потери концентрации, потому что эта книга - хорошо продуманная система, где лишнего в принципе нет, каждая точка продумана и на своем месте, по-набоковски. Впрочем, важно знать, что ни один из героев не является достоверным свидетелем. За исключением, может быть, Марио Инканденцы.

Это не контркультура, сразу расставим точки над i. Проблема зависимостей к началу 21 века настолько многослойная и актуальная, что это уже давным-давно реалистический момент любого повествования, а не ппц какая контркультурка, нет, ну это совсем несерьезно. Уоллес, скорее, стоит в одном ряду с моими любимчиками Йеном Бэнксом и Куртом Воннегутом, немного возвышается над Geek Love Кэтрин Данн, Кейт Аткинсон, которая неустанно месит одну и ту же тему, зато мастерски. И даже немного устремляется к Фолкнеру (который тоже вроде как только о своей Йокнапатофе хотел пару слов вставить, а получилось, что про всех). Не стоит ДФУ ровнять с милыми, но одноэтажными Палаником, Уэлшем и т.д. Не нужно даже брать еще пару десятков наших и забугорных модернистов, постмодернистов, постпостмодернистов (даже специальное слово придумали, чтобы было о чем докторские писать - метамодернизм), достаточно пройти минимальный модернистский читательский путь и полюбить его, этот путь, чтобы “Шутка” очень зацепила как мастерское, умное и очень ловкое творение. Пресловутое “так шо ж автор хотел нам сказать” тоже не стоит сбрасывать со счетов, потому что сам Уоллес достаточно говорил о своем посыле и о повороте к вроде как старомодному копанию в экзистенциальности и к искренности как ответу на постиронию (читай - на конфлюэнцию). Но вопрос “как это сделано?” в “Шутке” тоже важен. Не выпирает на первый план, как в “Улиссе”, но заставляет запинаться. Могу побиться об заклад, что любителям простого и прямолинейного нарратива русской классики книга не понравится, несмотря на схожие векторы основополагающих категорий - добра и зла, силы и слабости, свободы и зависимости.

К слову о взаимозависимости. Метатекст сам за себя говорит, но не могу не отметить, как шикарно Уоллес включает внезапно Дэвида Линча на общем эмоциональном спаде повествования - сцена беседы двух жителей Эннет-Хауса после вероломного нападения “канашек”. Очевидный реверанс Линчу, причем очень уважительный. Таких пасхалок, иногда мной не идентифицируемых четко, но подкоркой ощущаемых, у ДФУ полно, их пьешь-пьешь-пьешь, и напиться не можешь, и я бы не отказалась еще от тысячи страниц, пожалуй. Ну и так, по мелочи, узнать наконец, что произошло за год между последней главой и первой.

Ругаться на якобы заумь Уоллеса как-то тупо. Во-первых, его язык вообще не слишком богат на пункты из узкоспециальных словарей, что очевидно в его эссе, так что здесь оползни специальной лексики нужны с особой целью, очевидно. Во-вторых, у каждого свой уровень. Кто-то матом говорит, и все все понимают, что характерно. Вспоминается, как один незнакомый мне человек из тех времен, когда я еще могла что-то написать зачем-то (до сих пор не соображу, зачем, однако рецидивы и нынче случаются) незнакомому человеку в интернете, обиделся на использование мной “когнитивного диссонанса”. Он счел, что я пытаюсь его оскорбить, унизить, обидеть. А ведь мы в те учебные времена постоянно возвращались к этим и другим терминам, потому что они четче выражают ощущения. И куда быстрее, чем сказать, что увиденное сильно озадачивает из-за того, что информация на вводе совсем не соответствует исходной программе в голове. Единственный краткий аналог: “И тут я ох*ел”. Многословно и бестолково, либо кратко, но слишком эмоционально окрашено, даже если пытаться при этом сделать морду кирпичом. А чувак обиделся, ну что тут скажешь. Пришлось клясться, что это я исключительно в ироничном псевдоинтеллектуальном ключе, не подумайте чего. А как описать дискурс как явление просто и по существу, избегая, собственно, слова “дискурс”, м? Может быть, благодаря (кабы не…) такому подходу мне было очень приятно читать такое емкое, плотное развлечение и снова видеть мир как поток завихряющихся и размножающихся символов, знаков, как после Лотмана, но только в приятной игровой форме. Очень освежает. И несмотря на общую минорность книги - она без шуток грустная - какое-то весеннее послевкусие остается. Будто от радости осознания, что даже человеческий мозг с органическими повреждениями (Уоллес в 1996 уже был болен) способен на такие вот конструкции, парящие в воздухе и тяжеленные, как ведро с цементом, в котором покоятся мои ноги. Текст настолько плотный, что “Бесконечная шутка” очень быстро превращается в саму себя. Есть не хочется, ничего не хочется, только читать. Иногда везло устать и вырубиться таки.

Нашла несколько любопытных научных работ о “Шутке”. Эта рассматривает Хэла Инканденцу в свете онтологии Сартра (простенько, но местами занимательно).

А вот это - серьезное исследование мира ОНАНа в его взаимодействии с собой, другими странами, народами, личностями. Акцент сделан на веском I am in here Хэла (и его же i am in there/i am not in there) так что здесь всякое про работу системы свой-чужой, включение в группу, исключение из группы, осознание себя как индивидуальности или части группы и т.д. Что называется, автор запарился.

PS. Знаю также, что в прошлом году ДФУ, будучи уже 10 лет упокоенным, попал под движение #metoo из-за сложных отношений с тоже весьма примечательной писательницей Мэри Карр. Ничего такого, что угодило бы под статью любого из кодексов РФ, хоть я и не пытаюсь выбелить ДФУ. Так вот, теперь некая доля академических деятелей исключает Уоллеса из своих программ. Обвиняют его работы в мизогинности. Боже. Достаточно вдумчиво почитать Уоллеса, чтобы перестать уже сбрасывать его с лодки современности. В эссе про Апдайка он, фактически, говорит, мол, мы тут со знакомыми женщинами обсудили и пришли к выводу, что Апдайк - м*дак. В общем, для сомневающихся - вот достойное интервью с преподавателем Дублинского колледжа Клэр Хейс-Брэди, где она объясняет, что все мы мизогинны, потому что таков наш мир пока что, но вычеркивать Уоллеса из учебных программ - такоэ, мы это проходили уже.

PPS. Про заявленную как-то двойственность, двоичность “Бесконечной шутки” мало чего могу сказать, но если сначала это не очевидно, то к концу проясняется: Хэл и Дон - это почти соулмейты с противоположными векторами движения. Как и общую синистральность кучи героев книги, совпадения их сюжетных линий можно принять за ну очень значительное совпадение, а все же ждешь и ждешь их встречи как, я не знаю, встречи Стивена Дедала и Леопольда Блума.

PPPS. Вместе с "Шуткой" бесконечно полезно прочесть большое эссе ДФУ о Линче. Хотите разобраться в творчестве Инканденцы-старшего - читайте это эссе.

Оригинал постера был здесь

Я это сделала! Всё, хвастаться закончила. Теперь по делу - зачем мне это было нужно? "Это" - имеется в виду 1079 страниц текста "Бесконечной шутки", из которых около 300 страниц - это 388 сносок, к которым, в свою очередь, тоже есть примечания... Ну, во-первых, это реально круто. Во-вторых, рассказы Уоллеса мне в свое время понравились, так что любопытство пересилило страх. А в третьих, по выражению, украденному мною из какого-то подкаста, "Бесконечная шутка" - это литературный Ironman, то есть серьезный литературный челлендж, который интересно преодолеть, продравшись сквозь нелинейную структуру, предложения длиной в пять страниц, и вообще сквозь "книгу которая абсолютно не заинтересована в том чтобы вы поняли что там происходит" (тоже цитата, не помню откуда).

Да, так что там происходит? В принципе, на тысяче страниц уместилось четыре романа - нестандартная история взросления, происходящая в элитной теннисной академии; история наркомана (ов), пытающихся излечиться от зависимости ; абсурдно-фантастическая история "кино-картриджа" под названием "Бесконечная шутка" - короткометражки настолько (по слухам ) классной, что все кто ее видят, впадают в экстаз, смотрят ее заново, не в состоянии отключиться, и в конце концов погибают, поскольку не могут отвлечься от экрана ни на еду ни на что другое.... а четвертый роман - некая шпионско-политическая сатира на фоне всемирного экологического кризиса, с участием квебекских сепаратистов... а происходит весь этот психоделический бред в "ближайшем будущем" - альтернативной Америке примерно нашего времени, удивительно точно и дико смешно предсказанной Уоллесом из 1996 года. Все эти истории переплетены во времени и пространстве, герои просачиваются из одной в другую, время в романе настолько нелинейно что фанаты создают целые вебсайты, пытаясь визуализировать что именно, когда и с кем произошло....., а происходит весь этот психоделический бред ("нарративно сложносочиненная и запутанная фигня", на сей раз цитата из самого Уоллеса) в "ближайшем будущем" - альтернативной Америке примерно нашего времени, удивительно точно и дико смешно предсказанной Уоллесом из 1996 года. Чего стоят одни названия календарных лет, спонсируемые различными компаниями, например, такое : "Год Впитывающего Белья для Взрослых "Депенд"".

Что меня особенно подкупило в романе? Из всех авторов, которых я когда-то читала, Уоллес не только наиболее визуален, он (сейчас я сочиню новый литературоведческий термин) самый супер-сенсорный. Он не просто может описать на пяти страницах, накручивая один эпитет на другой, все что угодно: звук упавшей консервной банки, вкус виски, ощущение от потока Демерола в крови, полет теннисного мяча... Он еще сделает это так что читатель физически ощутит то же самое что ощущают персонажи книги - будь это боль от раны, нарколомка, блаттофобия или усталость мышц от серьезной теннисной тренировки. Это очень странное состояние, когда книга воздействует сразу на все шесть чувств. А потом, после какого-нибудь из сумасшедше-длинных предложений будет что-нибудь вроде: "В небе было видно ветер." По-моему, гениально.

Я думаю что мыслей у меня в голове сейчас хватило бы и на эссе о романе, но это я оставлю специалистам. Отмечу только несколько моментов: перевод Сергея Карпова и Алексея Поляринова абсолютно классный; я читала роман по-русски, но всевозможные "околокнижные" ресурсы - по английски, поэтому могу оценить какого размера памятник заслужили переводчики за свой подвиг. Еще потрясает энциклопедичность романа - Уоллес проявляет совершенное знание любого предмета о котором он пишет, будь то кинематограф, химия, математика, теннис или наркотики. И последнее - фраза Ролана Барта о смерти автора в контексте "Бесконечной Шутки" меняет знак, поскольку любую фразу романа поневоле воспринимаешь через биографию автора и знание о его самоубийстве.

Я никому не могу эту книгу рекомендовать, но советую всем попробовать её прочитать, потому что процесс чтения "Бесконечной шутки" абсолютно уникален. Пара советов тем кто решится попробовать: - не стесняйтесь обращаться к интернету с вопросом "а что это было?". По количеству посвященных этой книге подкастов, веб-сайтов, карт, схем, статей и споров она, подозреваю, заткнет за пояс даже "Гарри Поттера". - вам нужен достаточно высокий порог терпимости к чтению всяческих неприятных, мерзких и просто отвратительных сцен (насилия, убийства, всевозможных последствий абстинентного синдрома...) - будьте готовы к тому что языковые игры Уоллеса зашкаливают за привычные рамки; например, все "шпионские" сцены написаны исключительно корявым американовым языком, явно переведенным с квебекского, на котором говорит и думает часть персонажей. это очень забавно, но с непривычки тяжело воспринимать. - примиритесь с тем что вы не будете понимать как минимум половину из прочитанного, надеясь что в конце концов все разъяснится, но будьте готовы к тому что ничего не разъяснится.

Почти четыре года назад я пообещал написать статью о "Бесконечной шутке". За это время я перечитал книгу дважды, все понял и теперь могу рассказать вам, о чем она и зачем в ней столько букв. На самом деле, все не так уж страшно.

ЖЖ-паста

Лучшую стартовую статью о большом американском романе "Бесконечная шутка" Дэвида Фостера Уоллеса написал аж девять лет назад участник его перевода Алексей Поляринов. Он рассказал обо всем, что стоит знать на подходе к книге – и об авторе, и об успехе его opus magnum, и о композиции, и о приемах, и о смыслах БШ. Поэтому, осознавая вторичность моей работы, я начну ее с пасты первопроходца:

На протяжении 14 дней я носил в небольшой сумке 1,4 кг слов – у этой пары 0,7-литровых есть название: Infinite Jest. Конечно, у меня была электронная версия в оригинале, и управляться с ней было очень удобно: выделил непонятное слово и сразу прогуглил, нажал на ссылку – прочитал концевую сноску. Бумажный вариант приобрел, потому что люблю мертвое дерево и синий цвет. Я никогда ничего не помечаю разноцветными закладками и не гуляю с собаками в темноте без поводка, не порчу страницы выписками на полях и уж тем более не швыряю книги в стены всякий раз, когда теряю связь с текстом. Да и не теряю ее.

На протяжении 14 дней я носил в небольшой сумке 1,4 кг слов. Это вообще не тяжело, учитывая, что в сумке только зонт, еда и документы. Легкие вещи, а слова – еще легче. Они всегда легче, особенно если речь идет о книге, которую читаешь в третий раз. Как там говорят? Первая колом, вторая соколом, третья мелкими пташечками. Правильно говорят. Но я перефразирую: я стоял на плечах у гигантов с больными спинами, а потому сберег свою.

Вот, собственно, поляриновский ликбез. Конечно (и шутки в сторону), мне есть чем его дополнить. Начну с успокоительных, чтобы снять напряжение, существующее вокруг "Бесконечной шутки" и ее чтения.

Бесконечный культ "Шутки", т. 1: Доверие в ипотеку

Первое, что как правило узнает читатель о книге Дэвида Фостера Уоллеса "Бесконечная шутка" – что это потрясающий роман легендарного мыслителя, неприподъемный шлакоблок чистого гения, который всем надо обязательно прочесть и преисполниться. Астрель-СПб, выпуская книгу на русском, даже создала для нее серию "Великие романы". У опытного любителя усложненной художки к подобной подаче сразу возникнет вопрос: а что тут такого особенного? БШ – не единственный 1000+страничный текст в американской литературе, не говоря о мировой, не единственное сочинение университетского интеллектуала и уж тем более не единственная книга, где вес и ум сочетаются с (пост)модернистскими нарративными изысками. Например, Women & Men Джозефа Макэлроя еще толще, еще умнее и еще сложнее. Что же помогло именно БШ выделиться из общей среды замороченных текстов и получить статус чрезвычайной значимой книги?

Обычно прорыв "Бесконечной шутки" из академического гетто в масс-маркет – а она стала хитом на старте продаж в 1996 году и превратила Уоллеса в неугасающую литературную звезду – объясняют маркетингом. Многие истории успеха принято объяснять маркетингом, мол, вот это пошло в народ, потому что ловко прорекламировали, а вот это провалилось, потому что пиар был спустя рукава. Такой подход трудно назвать верным, поскольку бизнесу безразлично, что продавать, лишь бы продавалось, все товары получают то или иное продвижение, и особая ставка на какой-то продукт делается только из-за неслучайно высоких ожиданий. Поэтому, когда мы говорим о хорошем маркетинге у чего-то, необходимо понять, почему его получил именно этот товар и, главное, почему он сработал.

Успех стоит анализировать по двум позициям: премьера, когда покупатели еще не успели употребить товар и знают лишь то, что рассказали в рекламе, и период "сарафанного радио", когда на продажи работают позитивные отклики покупателей. До первых прочтений о "Бесконечной шутке" было известно три вещи: она очень большая, она очень умная и, на мой взгляд, наиболее важный момент – она написана представителем нового поколения. Почему это важно: до БШ поле переусложненных книг целиком занимали старики из Великого и Молчаливого поколений, которым в середине 90-х было по 55-75 лет, в то время как интеллектуальный сегмент книжного рынка искал выход к самой читающей аудитории, то есть молодежи – поздним бумерам и Поколению X. В других сегментах молодых авторов было предостаточно, некоторые, как Брет Истон Эллис, задавали новые направления в литературе, а вот тяжеловесный умняк все больше походил на дом престарелых.

Деды около 1996-го, разумеется, писали о своем, о дедовском. Посмотрите на восхитительный по исполнению роман Уильяма Гэсса "Тоннель", опубликованный за год до "Бесконечной шутки": стареющий профессор вспоминает молодые годы и тоскливо роет тоннель в подвале, потому что жизнь его зашла в тупик. Возьмите долгострой Гарольда Бродки Runaway Soul – там тоже воспоминания о молодых годах. Томас Пинчон дописывает роман Mason & Dixon про XVIII век на языке XVIII века, Джон Барт издал ремикс своей книги аж 1956 года Once upon a Time: A Floating Opera, новая книга Уолтера Абиша Eclipse Fever не взлетела, Александр Теру ушел в нонфик и защищается от обвинений в плагиате. Часть дедов по-прежнему тащат, Кормак Маккарти заканчивает "Пограничную трилогию", Уильям Гэддис продолжает прожарку американского идиотизма в A Frolic of His Own, Дон Делилло вот-вот разродится Underworld. Однако и они тоже пусть уважаемое, но старичье. А что же молодежь, где Recognitionsы и "Радуги тяготения" новых 30-летних?

Вот тут-то на рынок и выходит Дэвид Фостер Уоллес. Ему еще нет 34 лет, он специалист по литературе и философии, он закончил престижнейший Амхерстский колледж с отличием, у него есть неплохой дебютный роман, интересный сборник рассказов и пачка крутых эссе об американской культуре, он няшка и, что немаловажно, он очень критически относится к постмодернистскому наследию Отцов. Уоллес – буквально "наш человек" в стане интеллектуальных пенсионеров, поколенческий ответ внуков дедам. Вырос на всем самом сложном и умном, все прочитал, все понял, почти ни с чем не согласился и вот теперь в форме романа устроил грандиозный разбор по фактам.

По моему мнению, такое позиционирование и обеспечило стартовые продажи "Бесконечной штуки": не просто очередной непроходимый кирпич от постмодернистской профессуры, а непроходимый кирпич от молодого критика постмодернистской профессуры. Поэтому рекламный вызов "Попробуй-ка прочти ЭТО!" сработал: читателю пообещали нечто новенькое, не похожее на предыдущие кирпичи и близкое ему, несмотря на размеры и сложность, а потому по-настоящему ценное в отличие от выхолощенных упражнений увядших талантов прошлого.

Бесконечный культ "Шутки", т. 2: Марафон на месте

Когда же люди прочитали "Бесконечную шутку" целиком, оказалось, что эта книга с полки литературного хардкора даже лучше, чем ее расхваливали маркетологи. Текст БШ, конечно, огромный (длиннее "Войны и мира" Льва Толстого, между прочим), усложненный мозаичной композицией, навороченными предложениями в многостраничных абзацах и кучей узкоспециальных терминов – но! – понятный и посвященный животрепещущим темам. Наследный принц постмодернистских королей 60-80-х годов написал молодежную версию экспериментального романа, то есть а) о современных проблемах американского общества, но б) о проблемах школьников, студентов и рабочей молодежи и в) из позиции вчерашнего студента, а не многомудрого бати, в том числе с точки зрения языка, причем г) с обвинением в этих проблемах старших поколений и предложением им пойти куда подальше, а также д) с серьезным поиском решения этих проблем.

Дело, конечно, не только в тематике. Целевой аудитории "Бесконечная шутка" дала то, что она очень редко получала от избыточно интеллектуальной литературы – вознаграждение за минимальную работу с усложненным текстом. Уоллес известен, с одной стороны, выражением "что не требует усилий, не заслуживает усилий", а с другой стороны, боязнью остаться непонятым. Поэтому в БШ он постарался, чтобы книга заслужила усилия, которых автор требует от читателя, но усилия эти были не чрезмерны. В самом деле, все, что нужно для успешного прочтения романа – терпение:

- чтобы прочитать начальные 100 страниц знакомства с персонажами и сюжетными линиями, пока повествование хаотично перескакивает из одних места+времени действия в другие; - чтобы читать довольно длинные предложения и еще более долгие абзацы; - чтобы постоянно перелистывать книгу на последние страницы, где читать все концевые сноски; - чтобы дочитать 1000+ страниц внешне увеличенного формата до конца.

В случае "Бесконечной шутки" читательские усилия равны усидчивости. Книга не оставит читателя в недоумении, что это он такое прочитал, так как у нее есть четкий центральный посыл, проговариваемый много раз прямым текстом. В ней почти до самого финала отсутствуют ненадежные рассказчики и другие приемы неопределенности повествования, а галлюцинации и сны не смешиваются с явью, поэтому не надо разбирать, что скорее всего было, а чего скорее всего не было. Нет действительно сложных пассажей ни по синтаксису, ни по мысли. Ни игр с версткой, ни баловства с пунктуацией, ни борща метафор, ни рагу языковых инноваций. Действие конкретно, персонажи четко различимы (и центральных совсем немного), диалоги ясны, основная идея вообще одна. Да, "Бесконечная шутка" – это марафон, но Уоллес сделал максимум для того, чтобы бежать его было комфортно.

Это, с моей точки зрения, определило долговременную популярность книги. Ввязываясь в длиннющее путешествие по бостонскому лабиринту из тенниса, телевидения и Анонимных Алкоголиков, читатель обнаруживал, что кроме словесной дистанции других значительных затруднений на его пути нет. Книга только выглядит переусложненной, и то скорее на первых ста страницах, после которых перестает маскироваться под экспериментальщину и раскрывается как добротный мейнстрим о школьных, семейных и личностных неурядицах. Вот он, рецепт успеха: настраиваете массовую аудиторию на решение сложнейших читательских задач, а затем даете ей задачи средние и легкие – аудитория, напуганная на старте неприподъемностью романа, получает удовольствие от преодоления простых препятствий и закрывает книгу с приятным ощущением большого достижения. Ровно то, чего хочет ЦА.

Если вы беспокоитесь, что "Бесконечная шутка" окажется для вас слишком мудреным текстом, знайте, что ваша тревога напрасна. Вы можете не уловить какие-то детали внешнего сюжета (я, например, за три прочтения так и не смог заметить упоминания о судьбе Джона Уэйна в год "Радости"), но идеи, заложенные в историю, вы в любом случае увидите и поймете. Целью Уоллеса в БШ было гарантированное понимание, и уж выложился он на все 100%, чтобы этой цели достиг каждый. Это не книга-загадка, как "Радуга тяготения" Томаса Пинчона, а книга-программа: вы ее читаете – она внедряет в вас полезные по мнению автора алгоритмы. Роман предельно, до банальности ясный, несмотря на все постмодернистские приемчики, поэтому не верьте тем, кто пытается убедить вас в его мозгодробительности. Ну разве что самим изданием можно при известной ловкости крушить черепа.

К слову о бесконечности "Шутки"

Раз уж я взялся ниспровергать представления о БШ, может быть, стоит еще попробовать доказать, что она не такая длинная, как кажется? Нет, не стоит. Книга огромна намеренно, смиритесь: ее размер является частью истории, ну и заодно следствием авторского стремления быть предельно понятным. Подвиг усидчивости для прочтения романа вам в любом случае придется на себя принять, иначе лучше даже не открывать первую страницу. Однако у меня есть пара замечаний о том, как перестать беспокоиться из-за 80 авторских листов и преодолеть бостонский марафон с еще большим комфортом, чем задумывалось.

Во-первых, замечание по технической части: не нужно пугаться физических размеров романа. Они мотивированы не столько объемом текста, сколько дизайном русского издания. Первый тираж "Бесконечной шутки" на русском языке подогнан по размерам под первопресс Infinite Jest 1996 года – примерно те же 6.55 x 2.25 x 9.55 дюймов или 16,7 х 5,7 х 24,1 мм. Нам подобные длина-ширина кажутся непривычно большими, но в США это вполне стандартный формат для премьерных изданий в твердой обложке (см. фото). Такими здоровыми там печатают и обычные книги, выбирая для 300-400-страничных романов бумагу попухлее.

При желании книга могла бы быть локализована в привычном для нашего рынка формате, например, как у серии "Большие книги" "Азбуки" – и, что интересно, вышли бы те же 1180 страниц, что и в БШ-кирпиче у вас на полке. Дело в том, что Астрель-СПб, определившись с ориентиром по сантиметрам, решило упростить жизнь российским читателям, для которых американский формат в новинку, и раздуло верстку. На странице русской "Бесконечной шутки" умещается примерно столько же знаков, сколько, скажем, на странице азбучного издания "Улисса", но шрифт крупнее и межстрочный интервал шире. Именно поэтому в отечественном издании на 90 страниц больше, чем в первопрессе (длина оригинала и перевода почти совсем одинаковая, я сверял) – в США людей не жалеют и не стесняются вырвиглазно мелких шрифтов, а у нас издательство пошло по пути автора и проявило дополнительную заботу о читателе. В итоге одна страница БШ прочитывается довольно быстро, что успокаивает нервы.

В-последних, замечание по восприятию текста. На мой взгляд, в общем случае Очень-Длинные-Книги лучше читать, не отвлекаясь ни на другие тексты, ни на прочие времязатратные развлечения – сериалы, игры, думскроллинг новостей, драки в комментариях, you name it. Так вы с большей гарантией дочитываете книгу до конца и больше ее запоминаете, а следовательно, больше понимаете, поскольку ваше внимание не рассеивается по разным источникам информации, а остается сфокусированным на одной – обширной, тягостной, даже скучной, но одной – задаче. Вроде восхождения на высокую гору: можно с соблюдением всех мер безопасности подняться, сфотографироваться на вершине, спуститься и спокойно заниматься дальше своими делами, а можно после каждой сотни метров возвращаться в базовый лагерь отдохнуть, в процессе заболеть, травмироваться или увлечься шахматами и в итоге не добраться даже до семикилометровой отметки.

"Бесконечная шутка" для плана "читать, ни на что не отвлекаясь 2-3-4 недели" безупречно подходит с точки зрения современного человека, привыкшего постоянно отвлекаться, хоть в первом приближении и кажется, что 1000+ страниц многословных предложений – не то, что нужно эпохе ТикТока и шортсов на ЮТубе. Дело в том, что БШ является не столько единым текстом, сколько тремя отдельными романами под одной обложкой. У них есть пересекающиеся персонажи и общая тематика, но с самого начала они четко отделены друг от друга и соприкасаются только ближе к финалу (а сливаются в промежутке между финалом и открывающей сценой). Условно их можно назвать "Хэл Инканденца и теннис", "Дон Гейтли и Анонимные Алкоголики" и ""Бесконечная шутка" и ОНАН". Все три о Зависимости: роман о Хэле рассказывает о погружении в Зависимость, роман о Гейтли – об успешной борьбе с Зависимостью, роман об ОНАН – об эсхатологии Зависимости.

Отправляясь в "Бесконечную шутку", просто представьте, что вы читаете три разных романа одновременно. Бывает же, что несколько книг оказываются в чтении параллельно, а БШ буквально так и устроена. Скажем, за игрой в теннисную ядерную войну следует заседание АА, за заседанием АА – очередной диалог Марата и Стипли. Словно вы то одну книгу откроете, то другую. Или чуть иначе: представьте, что читаете цикл произведений, трилогию о Зависимости, только не по порядку, а вперемешку. Линии Хэла, Гейтли и ОНАН примерно равны по объему, так что перед вами три обычных романа по 390 страниц, а не один огромный в 1171 страницу. Как-бы-омнибус. Никого же не пугают 1000+страничные издания "Властелина колец" Джона Толкина в одном томе? Вот и "Бесконечная шутка" пугать не должна, ровно то же самое.

План "Бесконечной шутки"

Последнее, что я могу сделать, чтобы настроить вас на чтение "Бесконечной шутки" без спойлеров – дать оглавление романа и примерный план первого чтения. Оглавление можно распечатать и вложить в книгу, а по плану удобно разделить текст на ежедневные нормы разноцветными стикерами.

Оглавление "Бесконечной шутки"

План чтения "Бесконечной шутки" на 25 дней

Теперь пора поговорить о смыслах "Бесконечной шутки" с теми, кто уже прочитал, кто не собирается читать или кто не боится спойлеров. Хватит успокоительных, время принять наркан.

Не(?)законченная шутка

Для начала суммируем центральные события книги.

(НЕПРИЕМЛЕМЫЕ СПОЙЛЕРЫ В ЧЕТЫРЕХ АБЗАЦАХ)

В Энфилдской теннисной академии (Бостон, Массачусетс, США) в ноябре Года Впитывающего Белья для Взрослых "Депенд" после драки младшекурсников в ходе игры "Эсхатон", произошедшей на глазах обкуренных кураторов-старшекурсников, всплывают на поверхность нежелательные для ЭТА факты о повальной наркомании учеников. Руководство академии убеждает теннисную федерацию отложить проверку спортсменов на месяц, и в течение месяца всем эташным торчкам (в том числе около 100% выпускников) приходится жить без Веществ. Одним из несчастных, оказавшихся в Отмене, является первый главный герой Хэл Инканденца, юный интеллектуал и восходящая теннисная звезда – сначала он просто страдает без марихуаны, а затем внезапно и очень далеко съезжает с катушек из-за приема тяжелого наркотика ДМЗ, так что в стартовой сцене романа мы видим его совершенно невменяемым с точки зрения внешних наблюдателей. В соседствующем с ЭТА "доме на полпути" Эннет-Хаус примерно в то же время происходит криминальный инцидент: один из жильцов спровоцировал агрессию канадских националистов, и те устроили драку со стрельбой, во время которой второй главный герой, навеки завязавший с Веществами уголовник Дон Гейтли, измочалив пару канадцев, получает тяжелое пулевое ранение. Попав в больницу, он вынужден отказываться от опиоидных обезболивающих в страхе, что Зависимость вернется, и без всяких Веществ переживает череду ярких галлюцинаций. Полугодом ранее в США появляются картриджи смертельно опасной "Бесконечной шутки VI" – последней кинокартины апрегардного режиссера Джеймса Инканденцы, отца Хэла, основателя ЭТА, изобретателя холодного кольцевого синтеза и вообще во многих отношениях гениального человека, несколько лет назад покончившего с собой с помощью микроволновки. Зрители "Бесконечной шутки VI" не могут перестать ее смотреть и теряют разум. За мастер-копией фильма начинают охоту две организации – американские спецслужбы (чтобы уничтожить) и канадские террористы-колясочники из наиболее радикальной сепаратистской группировки Квебека (чтобы использовать как оружие). И те, и другие подбираются к семье Инканденц как вероятным обладателям мастер-копии, и в том же ноябре ГВБВД успех оказывается на стороне террористов. Все остальное в романе – это огромная пушистая ризома побочных историй о буднях учебы в Энфилдской теннисной академии, буднях проживания в Эннет-Хаусе, буднях собраний Клуба Анонимных Алкоголиков и предысторий главных, второстепенных и эпизодических персонажей, а также различных эссе Уоллеса о перспективах американского общества. Вот изнурительная утренняя тренировка, вот Гейтли моет ночлежку для алкашей, вот Джоэль ван Дайн кончает с собой передозом на киношной вечеринке, вот у Бедного Тони отмена в библиотечном туалете, вот дайджест краха телевидения, вот доклад о провале видеофонии, вот диалоги Марата и Стипли о свободе выбора и удовольствии, вот Рэнди Ленц убивает кошку, вот радиопередача "Мадам Психоз", вот Марио Инканденца бродит по району, вот череда ужасающих историй членов АА, вот "игра в следующий поезд", вот пьяный монолог дедушки Хэла, вот задорновский анекдот про мужика, спускавшего кирпичи в бочке, вот Орин нашел себя в американском футболе и так далее. Все они стягиваются к трем центральным событиям, а после ноября ГВБВД происходит всего одна сцена – открывающее роман собеседование Хэла в Аризонском университете.

(КОНЕЦ НЕПРИЕМЛЕМЫХ СПОЙЛЕРОВ)

Роман потому и называются чрезвычайно растянутым и водянистым, что внешний, развлекательный сюжет у него довольно короткий, рассыпанный по страницам очень-очень маленькими щепоточками и происходящий по большей части на заднем плане будничных событий в ЭТА и Эннет-Хаусе. Причем ни одна из интриг не получает явной концовки, из-за чего читатели обычно остаются остро разочарованными финалом. Так почему у Хэла поехала крыша? У кого была мастер-копия "Бесконечной шутки"? Как связаны Хэл и Гейтли? Почему покончил с собой Джеймс Инканденца? Чем закончилось противостояние американских спецслужб и террористов-колясочников? Все три основных линии брошены в самый напряженный момент, очевидно недописаны, в то время как множество необязательных третьестепенных линий получают от автора бездну внимания, в итоге в романе вроде и 1200 страниц, а вроде он и не закончен.

Но нет, роман закончен и целостен, все линии дописаны, водянистость и растянутость устроены специально и вовсе не оттого, что Уоллес никак не мог заткнуть фонтан. Внешний, развлекательный сюжет введен в "Бесконечную шутку" лишь как фансервис, чтобы впечатлившимся книгой читателям было что пораскапывать в деталях историй, а так-то она о другом. Она о банальных вещах – о том, как сложно не попасть в Зависимость, как тяжело осознать себя Зависимым и как трудно выбираться из Зависимости. На создание общей картины Зависимых Штатов Америки работают и продолжительность романа, и мозаичность его композиции, и обилие побочных историй. Тем, кто открыл книгу, Дэвид Фостер Уоллес уже в дисклеймере предлагает побывать в шкуре добросовестного участника Клуба Анонимных Алкоголиков (или Наркоманов).

Наконец, без шуток

"Бесконечная шутка" – это терапевтическая книга. На первом смысловом уровне она посвящена болезненным пристрастиям к потреблению различных вещей, в основном наркотиков, но также телевидения, секса, политической борьбы и прочих Развлечений. Есть еще тема психических заболеваний, показанная преимущественно в связи с центральной: больному человеку легко впасть в Зависимость, ну а здорового Зависимость быстро превращает в больного. Уоллес подходит к теме Болезни энциклопедически, создавая на каждый вид наркотиков и/или вызываемых ими проблем с головой несколько персонажей и подробно изображая все стадии – как человек попадает в Болезнь, как живет в ней и как пытается с ней справиться (если пытается). Ассоциации с энциклопедией возникают постоянно, поскольку автор рассказывает буквально обо всем, что только можно сказать об ОКР, клинической депрессии, курении крэка или героиновых ломках.

При этом главное в романе – нацеленность на терапевтический эффект чтения. Уоллес не просто проводит читателя экскурсией по наркоманскому/психиатрическому дну США, чего и до него было написано немало, а обращается к страдающим от той или иной Болезни, во-первых, с признанием, что их проблемы имеют значение, во-вторых, с успокоением, что они не одиноки и излечимы, в-третьих, со вполне конкретной инструкцией, что им делать. Автор страдал от целого букета расстройств и Зависимостей, постоянно лечился и решил свой жизненный опыт, дополненный наблюдениями за Анонимными Алкоголиками, направить на пользу людям. Идея лечить книгой, конечно, утопическая, самого Уоллеса озвученные в ней правила все-таки не спасли от самоубийства после отмены антидепрессантов, но намерения у "Бесконечной шутки" я вижу именно такими.

Возможно, поэтому многих книга отталкивает не сложностью (которая, как было сказано выше, лишь в толщине), а самим содержанием. Относительно здоровым на голову и без особых Зависимостей людям роман должен казаться попросту скучным и затянутым, поскольку проблемы персонажей их не трогают, поведение героев выглядит странным, а изложение подробностей Болезней – излишним. Впечатлительных могут травмировать макабрические сцены из жизни наркоманов и алкоголиков, в особенности если впечатлительность сочетается с горьким опытом Болезней, своим или в ближайшем окружении. При этом во многих и многих людях с проблемами "Бесконечная шутка" найдет благодарную публику, так как они узнают в персонажах себя, зачастую в гротескном отражении, и речь не только об алкоголиках/наркоманах, но и о читателях с повышенной тревожностью, перфекционизмом, легкой биполярочкой или, скажем, заниженной самооценкой.

Знаю человека с синдромом Корсакова, который, в очередной раз лежа в больнице, с большим удовольствием прочитал "Бесконечную шутку" и веселился на каждой главе. Брюсли, дорогой, здоровья тебе! Казалось бы, огромная книга с кучей персонажей, мозаичным сюжетом, не связанными явно историями и регулярно длиннющими прогонами на отвлеченные темы совсем не подходит для чтения человеком, который в принципе не запоминает новую информацию. Но секрет "Бесконечной шутки" в том, что для ее чтения вовсе не требуется запоминание всей-всей-всей информации, что в ней содержится, достаточно понимания того, что рассказывается на странице, которую вы держите перед глазами (ну или хотя бы на каждой третьей странице), а уж по отдельности сцены в БШ понятны почти все. Воспринимая роман как громадный паззл, требующий сборки, вы читаете его неправильно. Читать его надо по-другому, а как конкретно – объясняется в самом тексте, причем несколько раз.

БШ как АА

"Бесконечная шутка" – это собрание Клуба Анонимных Алкоголиков. Персонажи появляются в романе для того, чтобы Делиться грустными историями Болезни и героическими историями борьбы с Болезнью, а читателю предлагается Идентифицироваться с ними. Идентификация – одна из важнейших задач участника АА, поскольку она поддерживает выступающего в его борьбе, помогает слушающим осознать, что они не одиноки в своих страданиях, и увидеть, что их личные беды решаемы. Идентификация – лучший метод снятия Отрицания, одной из опаснейших уловок Болезни, когда человек полагает, что у него нет проблем с головой/Развлечениями, что уж он-то держит все под контролем, что его образование / интеллект / здоровье / везение / мистическая аура защитят от превращения в полнейшего психа или опустившегося Зависимого. Никакие внутренние силы не могут ни удержать вас от падения в Болезнь, ни вытащить в одиночку из этой бездны, подчеркивает Уоллес, спасает только выход из собственной Клетки к другим таким же больным, но ищущим выздоровления людям.

Человек ступает на путь излечения только тогда, когда ему удается Осознать проблему, Смириться с тем, что один он не справится, и Прийти в Клуб Анонимных Алкоголиков. Автор абсолютно откровенен с читателем, он признает, что членство в АА – банальность, и предупреждает, что борьба с Болезнью бесконечна без всяких шуток, но такова жизнь. Мир переполнен соблазнами, некоторые настолько мощны, что противиться им невозможно – отсюда идея фильма "Бесконечная шутка VI", создающего мгновенную Зависимость у любого – и единственным способом выживания в таком мире является ежедневное, ежесекундное сопротивление Развлечениям самыми банальными, то есть надежными, проверенными тысячами ваших предшественников методами. О да, "Бесконечная шутка" – это чуть ли не религиозная книга об искушении, покаянии и пути праведника, только речь не о душе и метафизике, а о мозге и физиологии.

Религиозность лежит в основе стандартной Программы 12 шагов АА, поэтому в таких ассоциациях нет ничего удивительного. Уоллес, однако, старательно уходит от вопросов веры, подчеркивая, что 12 шагов рассчитаны на любого человека, и для этого в центре истории об Эннет-Хаусе ставит уголовника Дона Гейтли, который не способен даже представить себе, как может выглядеть та Высшая Силой, кому член АА должен препоручить свою судьбу. Среди прочих жильцов "дома на полпути" вера тоже в большом дефиците, независимо от того, откуда они – из обеспеченных образованных верхов или диких нищих низов американского общества, и тем не менее, 12 шагов помогают всем благодаря практикам АА. Так Уоллес подчеркивает, что теория не важна, важно неукоснительное исполнение правил Клуба. Не Отрицай, Служи, Доверься Высшей Силе, Идентифицируйся, Живи Один День За Раз и так далее – и Болезнь начнет уходить.

"Бесконечная шутка" настолько бесконечная именно потому, что она передает трудный опыт добросовестного членства в АА. Как бы ни было тяжело, после учебы/работы надо обязательно притащиться на собрание, в каком угодно убитом состоянии сидеть и слушать чужие истории, стараться Идентифицироваться с каждым выступающим, ничего не Отрицать, при наличии сил выступить самому, участвовать во всех активностях, обниматься на прощание и убирать мусор после. Почти каждый день и на протяжении неопределенно долгого времени, поскольку Болезнь проигрывает только одному – терпению. С книгой то же самое: как бы ни было тяжело, после учебы/работы вы открываете "Бесконечную шутку" и читаете очередную порцию историй разной степени безумия о психически нездоровых и зависимых людях, стараетесь Идентифицироваться с каждым и ничего не Отрицать. День за днем, пока не доберетесь до последней страницы. Тот самый подвиг усидчивости.

Но точно так же, как собрания АА, роман не требует от вас ничего, кроме терпеливого присутствия в тексте. Не нужно запоминать персонажей. Не нужно держать в голове хитросплетения внешнего сюжета. Не нужно врубаться в редкие теоретические рассуждения. Просто Читайте Одну Страницу За Раз. Совершенно неважно, почему Хэл сошел с ума, а Джеймс покончил с собой, у кого была мастер-копия "Бесконечной шутки VI", чем закончилось противостояние спецслужб и террористов и как связаны Хэл и Гейтли. Они связаны членством в книге-группе АА "Бесконечная шутка" и время от времени рассказывают, как один попал в Зависимость от марихуаны и вынужденно завязал на месяц, а другой прошелся по почти всему репертуару опиатов и завязал навсегда. В диапазоне между Хэлом и Гейтли о своих Болезнях повествует еще около пятидесяти персонажей, и не важно, кто среди них второстепенный, третьестепенный или эпизодический – все истории равны по значимости, заслуживают Идентификации и благодарности.

Разумеется, мои слова не означают запрета или осуждения чтения "Бесконечной шутки" как книги-загадки. Там есть в чем порыться, Уоллес ловко рассовывает по случайным местам в тексте сюжетные закладки, и какое-то подобие опыта расшифровки тайных посланий, как в "Бледном огне" Владимира Набокова, из БШ можно извлечь. Я только говорю, что это факультативная активность для тех любителей книжных паззлов, кто совсем заскучал на очередном собрании Анонимных Алкоголиков.

Фрактальная штука

Одно из общих мест в разговоре о "Бесконечной шутке" состоит в том, что она организована как фрактал. Долгое время я это отрицал, поскольку не мог найти в тексте самоподобных элементов. Работа с "Планом D накануне" Ноама Веневетинова помогла мне понять, что такое "фрактальность" в художке: каждый значимый участок такого текста должен в равной степени передавать общую идею, причем не только содержанием, но и формой; из этого следует, что книга должна иметь одну идею, быть монотонной по стилю и содержать самоописания. В "Плане D накануне" фрактальность очевидна: весь роман посвящен сокрытию информации путем переусложнения кода, и каждый абзац/диалог/список именно этим и занимается – разными способами прячет от читателя подлинные события большой истории Новых Замков; также он наполнен описаниями зашифрованных документов и сложноустроенных механизмов, подобных всему тексту.

Фрактальность "Бесконечной шутки" (одна идея, монотонность, самоописания) открылась мне, только когда я вышел на понимание романа как череды собраний Клуба Анонимных Алкоголиков с девизом "Скажи наркотикам нет, да?". В самом деле, каждый абзац или диалог в книге написан в режиме сбивчивого рассказа Зависимого на той или иной стадии завязки, то есть полнится отступлениями, теряет основную мысль, напирает на ужасы Болезни, дает пищу для Идентификации, регулярно не договаривается до конца. Тут все понятно: в жизни у начинающего участника АА бардак, в голове бардак, в речи бардак – значит, и в книге тоже. Самоописание в БШ ярчайшее – средняя треть романа буквально начинается с длинного эпизода собрания АА, и затем эпизоды собраний появляются в книге не раз.

Единственное, что не складывалось в этой версии – треугольник Серпинского. Дэвид Фостер Уоллес, рассказывая о книге замечательному литературному критику и журналисту Майклу Сильверблатту, сообщил, что в основе структуры "Бесконечной шутки" лежит именно треугольник Серпинского. Таким образом, в целом текст – это большой треугольник, он делится на три треугольника поменьше, те делятся на треугольники еще меньше, и так вплоть до слов и букв, то же самое касается идей, сюжетных линий, персонажной системы и прочего. Действительно, роман делится на вполне четкие три части: экспозиция от начала до "Эсхатона" включительно (знакомство с новичками на собрании АА), основные события от первого собрания АА до диалога Марата и Стипли о сериале "МЭШ" (выступления на собрании АА) и череда "развязок" от проникновения Стипли в ЭТА до галлюцинаций Дона Гейтли (вечерние активности, обнимашки, уборка после собрания АА).

Сюжетных линий в романе, как было сказано ранее, тоже три: Хэл и теннис, Гейтли и трезвость, Спецслужбы и террористы. Персонажи легко разбиваются по треугольникам, например, у Джеймса Инканденцы три сына – Орин, Марио, Хэл; у Хэла трое воспитателей – Джеймс, Аврил и Чарльз Тэвис; у Джоэль был любовный треугольник с Орином и Джеймсом; у Хэла три лучших друга – Марио, Майкл Пемулис и Боб Хоуп; в ЭТА трое канадских агентов – Аврил, Джон Уэйн и Тьерри Путринкур; у сепаратистов трое лидеров – Дюплесси, Фортье, Лурия; в Эннет-Хаусе трое торчков-интеллектуалов – Кен Эрдеди, Джоффри Дэй, Крошка Юэлл; в первой сцене с героинщиками их трое – Бедный Тони, Бобби Си и Эмиль Минти, дальше сами. В ОНАН состоят три государства – США, Канада, Мексика. Технология кольцевания подразумевает три стадии. Треугольники можно очень долго выкапывать из текста, но их поиск не отвечает на главный вопрос: как они связаны с собраниями АА? Ведь для подлинной фрактальности требуется, чтобы форма и содержание были подобны.

Так вот, они подобны, и объяснение этого подобия также есть в романе – в эпизоде беседы Реми Марата с Пэт Монтесян в Эннет-Хаусе, где мелькает незнакомый канадскому террористу символ – треугольник в круге. Добавление круга к треугольнику в структуре "Бесконечной шутке" напрашивается еще как, ведь и композиция книги кольцевая (в начале показан исход событий ноября ГВБВД), и изобретенная Джеймсом Инканденцей энергетика является прогоном материи по замкнутому кругу, и история с годами спонсирования, как и история ОНАН, проходит полный круг от возникновения до гибели, и тому подобные вещи с возвращением какого-либо сюжетного движения к начальной точке. То есть "Бесконечная шутка" потому и бесконечная, что при видимой треугольности она движется по кругу и нельзя выбрать точно, где у нее должно быть начало, а где конец. Хорошо, но с Анонимными Алкоголиками-то связь где?

Я погуглил треугольник в круге как символ, и выяснилось, что:

это и есть эмблема Клуба Анонимных Алкоголиков!!!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СТАТЬИ В КОММЕНТАРИЯХ ИЗЗ-ЗА ОГРАНИЧЕНИЙ ОБЪЕМА