Отзывы на книгу «День восьмой», страница 2

"Жизнь - смех слабоумного в пустоте."

Порой встречаешь книги, которые от первого до последнего слова твои, и тогда испытываешь настоящую радость от прочтения. Такой книгой оказался для меня роман Торнтона Уайлдера "День Восьмой". Восторг с первого слова, настоящее художественное удовольствие.

Роман сложный, серьезный, глубокий и вместе с тем очень внятный, не затянутый дымкой. Повествование начнется с 1902 года, Соединенные Штаты Америки, штат Иллинойс. Приговоренный к смертной казни за убийство друга отец семейства отправляется по этапу к месту казни, а потом каким-то чудесным неведомым образом сбежит.

Вокруг всего этого и закрутится роман. Нам автор приоткроет дверь и назад в прошлое (мои любимые флэшбеки), и покажет нам разбросанное по стране семейство, мы увидим и поколение детей. Очень люблю такой сюжет, в котором в итоге все окажется не тем, чем кажется с самого начала. Не все истина, всегда интереснее, когда гложут смутные сомнения)). Интересно наблюдать за человеком, выброшенным за борт жизни. Это в какой-то степени и история выживания отца без семьи, жены без мужа, детей без отца. Как-то их всех жизнь побросает, и что-то из них выйдет. Оперная певица, известный журналист - интересный итог жизни вопреки. Жизнь изгоев, которым от позора приходится скрываться под вымышленными имена, уезжать далеко от родного дома, туда, где не будут узнавать и тыкать пальцем, и клеймить, и выбирать за тебя жизненный путь затравленного зверя. "В бесконечности времени, пространства, материи возникает организм, который, как пузырь, существует короткое время и лопается; я - такой пузырь."

Уайлдер много рассуждает о человеке вообще, о вселенной, о мироздании. И ни строчки не было для меня скучной. Он - замечательный собеседник. Мне от автора хотелось услышать и жизненную историю - что все же произошло, кто виноват, почему, и что же будет дальше со всеми героями; и в то же время интересно было узнать, что же он думает о жизни вообще, о поколениях, о связях всего вокруг, о Дне Восьмом.

"Люди, испорченные неразумием, слепотой и страстями своих родителей, калечат потом собственных детей; из-за наших ошибок страдают и уродуются наши дочери и сыновья? Так, звено за звеном, тянется бесконечная цепь поколений?" Не истина, но мудрость. Что бы дурного ни происходило в жизни, Уайлдер отмечает, что в ней всегда есть и множество прекрасного. Где-то человек воспроизводит боль, а где-то создает чудо прекрасного. Много и проблем общества будет вскрыто через частную историю людей.

Я в восторге от книги, мыслями я и после прочтения возвращаюсь к этой истории, к этим героям и героиням, в начало 20 века, в штат Иллинойс, в маленький городок, в котором трагический случай повлек за собой цепь изменений в людских судьбах.

Дальше...

Природа не ведает сна. Жизнь никогда не останавливается. Сотворение мира не закончено. Библия учит нас, что в День Шестой бог сотворил человека и потом дал себе отдых, но каждый из шести дней длился миллионы лет. День же отдыха был, верно, очень коротким. Человек — не завершение, а начало. Мы живем в начале второй недели творения. Мы — дети Дня Восьмого.

Ох, братцы, что-то после подобных заявочек как-то не по себе становится. Ничего не напоминает, а? Чернышевщиной не отдаёт по-вашему? Очень уж явственен намёк из фразы, расшифровывающей название романа, на идейную философию романа «Что делать». Слава Богу, новые люди у Уайлдера – это вам не Рахметовы с их презрением к водке и женщинам и любовью к бурлакам.

В общем, такие примерно мысли стали обуревать в моей лысеющей голове и, слава Богу, они не оправдались. А то бы оставшиеся волосы дыбом встали бы. Но к счастью «День восьмой» написан стократ интереснее, настолько же умнее и гораздо философичнее. Поэтому чем больше читал, тем больше проникался. А чем больше проникался, тем сильнее влюблялся. И влюбившись, прощал Уайлдеру всё – то рваное повествование, то периодическое нагромождение фактов, то местами совершенно ненужные подробности из жизней тех или иных персонажей, со многими их которых мы познакомились на предыдущей странице, а на следующей уже расстанемся навсегда и, более того, забудем их имена ещё до окончания книжки.

Теперь о тех, чьи имена не забудем некоторое время.

Джон Эшли стрелял из ружья, и был обвинён в убийстве Лансинга, хотя на самом деле Лансинг пал смертью от другой руки, более родной. Приговорённый к смерти за убийство, Эшли сбегает, тем самым даётся формальное начало сюжету (на самом деле сюжет начался немного раньше, причём это начало дано почти в самом конце книги). С освобождением Джона начинается развитие новых людей, людей восьмого дня, к коим относится сам Эшли, освободившийся из оков, а также его дети, на которых легло невидимое, но совершенно явственное клеймо детей убицйы.

И если мистер Уайлдер имел в виду именно то, что понял я, то мне ничего не остаётся, как назвать его утопистом. Тоже мне, нашёл новых людей, вся новизна которых заключается в том, что столкнувшись нос к носу с трудностями, они не упали духом, а стали бороться за право быть счастливыми. А как стали бороться, спрашивая? Не жалея сил, вот как.

Здорово, конечно. Но не ново.

Но зато какой психологизм! Какие чувства! Как замечательно прописаны все персонажи, в особенности игравшие существенную роль! Лучший способ описания – не через форму ротика и носика, а через речи, мысли и поступки.

Наконец вся эта философия Уайлдера, охватившая всю многогранность человеческих отношений. Мужчина и женщина. Мужчина и семья. Мать и дочери. Человек и общество. Вера. Религия. Честность. Старость. Снова религия и вера.

Зрелище чужого несчастья, разлетевшегося вдребезги благополучия, отчаянной борьбы за существование рождает противоречивые эмоции. Даже те, кто настроен сочувственно, обнаруживают в своем сочувствии некоторую примесь облегчения, порей даже торжества — или страха, или беспокойства, или отвращения. Подобные перебои чувств часто именуются «трезвым взглядом».

...религия — только платье истинной веры, и платье это зачастую прескверно сшито...

А сам Уайлдер как бы над всем этим. Ей Богу, ещё нужно поломать голову, чтобы понять – а в чём его позиция? С кем из своих героев он согласен ну хотя бы в том самом вопросе веры и религии? На чьей стороне? Уайлдер, дай ответ. Не даёт ответа.

Очень плохо навязывать бога тем, кто не верит в него. Но еще хуже чинить препятствия тем, кто без бога не может.

Но вот вопрос. Несколько раз в романе можно встретить такую трактовку, что Коултаун – очень символичное место, потому что там всё плохо. Но ведь из этого самого Коултауна и выходят Эшли и его дети. А ещё там есть Порки, Ольга Дубкова, дети убитого Лансинга. И каждый сам по своему исключительно силён и самоотверженен. Какой же вывод можно сделать о роли Коултаунов в человеческой эволюции?

В финале моего отзыва открытый риторический вопрос, такой же открытый как финал романа. Хэппи ли энд, если с одной стороны каждый из героев нашёл себя в жизни, а с другой поиски Джона Эшли детьми увенчались по сюжету тем, чем они увенчались?

Аннотация, которая обещает, что роман о пути к успеху братьев и сестры из провинциального городка, — сплошной обман. Конечно, становлению личности и обретению некой финансовой стабильности, а также поиску любимого дела уделено внимание, но история совсем не об этом. Начинается она с того, что Джона Эшли обвинили в убийстве своего начальника и друга Брекенриджа Лансинга и приговорили к смертной казни. Однако некие неизвестные организовали побег, так что смерти Джону удалось избежать. Можно подумать, что сюжет будет сосредоточен на поиске истинного преступника или разоблачении таинственных благодетелей Джона, но снова нет. Это будет рассказ о двух семьях, члены которых оказались в очень непростых ситуациях, о неразрывной связи прошлого и настоящего, о том, как родители и воспитание во многом определяют судьбы детей, о событиях, малозначительных на первый взгляд, которые привели к трагическому исходу, о переменчивом общественном мнении и лицемерных людях, голодных до чужой боли.

Повествование сначала кажется непоследовательным и сумбурным, из-за чего читать не так просто. Автор то забегает вперёд, упоминая события, которые только должны произойти, то возвращается назад, к историям минувших дней, вплоть до жизнеописания бабушки Джона Эшли, то вплетает кусочки жизней побочных персонажей, придавая сюжету масштабность. Фокус постоянно смещается, позволяя хорошо узнать каждого из Эшли и Ласингов. И каждый из них предстает перед читателем просто человеком, неидеальным, иногда даже отталкивающим. Но автор раскрывает, почему герои именно такие, как сформировался их характер, поэтому сложно осуждать кого-либо. Пожалуй, единственный непонятный мне момент: почему все так потакали Брекенриджу Лансингу, подпитывая его уверенность в собственной исключительности?

Если семья Эшли — пример тихого счастья, со своими подводными камнями и без планов на будущее, но, в целом, все заботились о друг друге, то семья Ласингов — красивый фасад, за которым отец-самодур исходил злобой от беспричинной ревности, изволил капризами жену и портил жизнь детям, вымещая на ниx своё неудовлетворение жизнью. Однако общество предпочитало видеть лишь внешнюю сторону, так что после смерти Ласинг был объявлен чуть ли не святым, в чём заключается особая ирония. Пожалуй, догадаться, кто на самом деле убил Брекенриджа, несложно, но кое-что смутило меня.

При всех достоинствах книги, на мой взгляд, в финале осталась еле заметная недосказанность. Мне не хватило полноценного раскрытия истории Софи, а Энн и Фелисити вообще показались какими-то фоновыми персонажами для количества.

«История — цельнотканый гобелен. Напрасны попытки выхватить из него взглядом кусок шириною больше ладони…»

Ох и непростая книга. Ох и запутывает поначалу. Ох и втягивает. Она и сама как цельнотканый гобелен. Первые же предложения вовлекают в некую интригу, предзнаменуют почти детективные события, расследование, вражду домов, бесчисленные гонки, преследования и домыслы: «Летом 1902 года Джон Баррингтон Эшли из города Коултауна, центра небольшого углепромышленного района в южной части штата Иллинойс, предстал перед судом по обвинению в убийстве Брекенриджа Лансинга, жителя того же города. Он был признан виновным и приговорен к смертной казни. Пять суток спустя, в ночь на вторник 22 июля, он бежал из-под стражи по дороге к месту исполнения приговора". Любезный читатель, ты будешь обманут, как и я. Но, так же, как и я, будешь приятно удивлён. Эта книга прежде всего о человеке, о личности, или, скорее, о личностях. О стремлениях, чувствах, тяге к прекрасному, религии или простой обычной жизни. Каждый герой этого романа выбрал свою жизненную стезю. И так, или иначе, вышеописанное убийство поспособствовало этому.

Неспешное, спокойное повествование. О том, как отбросить прошлое, и начать жизнь с нуля. О том, как довериться чутью, и перепробовав десятки профессий, найти своё призвание. О том, как найти в себе силы и бросить семейный очаг во имя будущего. Мы узнаем, что можно любить преступника вопреки всему, потому что он родной, потому что запутался, сбился с пути. И можно любить чужого мужа тайной, немного унизительной любовью, при этом терпеливо сносить капризы своего, умирающего и жестокого. А ещё нам поведают, что можно полюбить чужую страну просто по рассказам, настолько, что выучить язык, сменить имя и поменять религию, но что удивительно, всё было не зря, однажды это стало заветной соломинкой. Возмутит мать, которая, так кажется, не сильно любит своих детей, потому что всю свою любовь и преданность она отдала мужу. Просто она не умеет по-другому. Восхитит готовность пожертвовать репутацией всей общины, ради спасения одного-единственного человека. Но они просто не могли поступить иначе. Тех, кто готов на многое ради других, не бросают.

Автор удивителен, правда. Он то предсказывает будущее, то отправляет нас в прошлое, то снисходительно делает какой-то намёк, тем самым интригуя и подстёгивая чтение. Его философские размышления не тяготят, а отсылки к религии уместны и по теме. О смысле жизни здесь много, как и о семье, отношениях и поисках себя, о любви и о дружбе. И об ошибках, которые можно исправить, стоит только этого захотеть. «С благоговейным — и благодарным — чувством он думал об удивительной возможности, которую нам дает жизнь, — платить старые долги, искупать старые ошибки, допущенные по слепоте, по глупости.»

С уверенностью могу сказать, что это один из самых прекрасных романов о человеке, читанных мною. И один из самых непредсказуемых авторов.

Для меня стало полной неожиданностью знакомство с новым автором. И очень хорошо, что началось оно с семейной саги.  Новая сага, о которой не слышала.

Два семейства, слывущие друзьями, попали в непростую ситуацию. Глава одной из них на пикнике случайно застрелил другого.  Джона Эшли осудили, но ему удалось бежать из-под стражи на пути в тюрьму. Казалось бы, роман должен развиваться вокруг его судьбы. Но нет. Он о том, каким образом его детям и жене удалось выстоять. Леди Эшли закрылась в доме и никому не хотела показывать своего горя. Роджер был вынужден уехать на заработки. А 14-летняя девушка Софи стала содержать оставшуюся семью. Вот где сила, унаследованная от отца. Именно он стал путеводной звездой для детей. По мере развития сюжета мы понимаем, сколько любви и души вложил он в детей, сколько трудолюбия и умения противостоять неприятностям (в данном случае беде). И жена его в этом не виновата. Еще будучи молодым юношей он очень тщательно выбирал спутницу жизни. Ему была необходима та, что безоглядно пойдет за ним, будет его любить и согревать дом. Беата такой и была. Больше жизни она любила мужа, к детям так не относилась. Только благодаря Софи она смогла содержать пансион и тем самым устоять перед житейскими бурями. И опять же во всем помог труд, честный, во имя ближних. Пройдя через неимоверные трудности Роджер и Лили нашли свое призвание, стали достойными людьми.

Намного сложнее была судьба другой семьи. Это только с виду семья казалась дружной. Мы узнаем каким домашним тираном был Брекенридж Лансинг, насколько он был ленив и не благодарен. Юстэйсия Лансинг, как могла, скрадывала его вспыльчивость. Мне очень понравилось, как она говорила об отце, как старалась вызвать  в них ответные чувства. И это при том, что он просто издевался над сыном. Конечно, при таком подходе к воспитанию отец не смог воспитать в ребенке чувства самоуважения.

Второстепенным персонажем проходит русская эмигрантка Ольга Дубкова. Автор рассказывает нам о ней. Но куда важнее ее отношение к Джорджу Лансингу. Она смогла достучаться до паренька и помочь справиться  с несправедливостью, испытываемой от отца. И именно она многие годы догадывалась, кто в действительности убил Брекенриджа Лансинга.

Неизвестной стороной жизни отца для Роджера Эшли стал разговор с Дьяконом ковенантеров. Эта секта  с давних пор жила  в городе и никого к себе не подпускала. Но, оказывается, что мистер Эшли пользовался у них уважением. Тоже интересный момент.

Должна отметить слог автора. Легкий, красивый. Прямо влюбилась. Он чем-то напомнил Кронина. Емкое описание образов, изменение героев по мере взросления.

Эта цитата очень емко отображает посыл автора:

«Жестокость, боль и смятение царят в мире, но людям дано превозмочь безнадежность, создавая прекрасные вещи, достойные изначальной красоты этого мира»

Советую читать всем любителям классики и тем, кто любит семейные саги

Еще до прочтения, по аннотации и отзывам, я мысленно занесла "День Восьмой" в категорию семейных саг. И открыв книгу очень удивилась - начало-то как у настоящего детектива: таинственное убийство, суд над невиновным, да еще и неожиданно ловкий побег главного героя перед самой казнью. Ну, детективы я люблю не меньше, чем семейные саги, так что ничуть не расстроилась и продолжила чтение. В процессе которого выяснилось, что "День Восьмой" - не детектив, не семейная сага, а нечто совершенно другое.

После бодрого детективного пролога автор начинает поближе знакомить нас с семьей несостоявшегося повешенного - Джона Эшли. Потихоньку мы узнаем поближе его детей: деятельного Роджера, задумчивую Лили, бойкую Софи и совсем еще малышку Констанс. А также их мать, Беату, семью убитого Брекенриджа Лансинга и других жителей Коултауна. Несмотря на большое количество действующих лиц (а к концу романа их станет еще больше), автору удалось не превратить их в статистов. Каждый, даже второстепенный герой - живой человек со своим характером и историей. И иногда, в просветах между большими сюжетными ветками, то тут то там, мелькают кусочки этих историй. Нет-нет, да и встретишь авторскую ремарку о дальнейшей судьбе какого-нибудь полюбившегося героя. Два предложения для читателя - целая жизнь для персонажа.

Конечно, в большей степени роман о людях деятельных, которых автор с долей иронии называет "Джонами Эшли". Это люди, которые не просто действуют, они преобразуют мир вокруг себя, меняют его к лучшему. В любой ситуации они не сдаются, не опускают руки, а ищут возможности и трудятся изо всех сил, не принимая во внимание насколько глупым или ненужным это может казаться окружающим. Они добросовестны и целеустремленны, но главное, что, по мнению автора, отличает их от других, они умеют верить. Вопрос веры - один из важнейших поднимаемых в романе, но, что удивительно, автору удалось не скатиться в морализаторство и религиозную пропаганду. Вера здесь категория скорее общечеловеческая, чем религиозная (хотя в книге и присутствуют представители разных конфессий и религий - от православия до буддизма). Вера у "Джонов Эшли" не расходится с делом. Из задушевных разговорах, невысказанных мыслей и невзначай брошенных кем-то фраз рождаются идеи, которые затем, подпитываемые неиссякаемой верой, претворяются в жизнь с обычным трудолюбием и упорством.

Истории многочисленных "Джонов Эшли" (а их больше, чем кажется) Уайлдер выстраивает в сложнейшую композицию, создавая из повествования огромный цветастый ковер из лиц, историй, мест. Прошлое разбросано недомолвками в разговорах, будущее прячется в скупых авторских ремарках, настоящее, словно вехами, разделено топонимами. Коултаун. Чикаго. Иллинойс. Чили. Снова Коултаун. Главные герои строят свою жизнь, невзирая на географию. Автор строит сюжет, не связывая себя линейностью повествования. У истории нет ни начала ни конца, но есть центральное событие - гвоздь на котором держится вся книга. Тот самый миг. То самое место. Коултаун. 1902. Вечер 4 мая. Выстрел.

Я настроилась на обычную семейную сагу. Из серии: А и Б родили В, Г и Д, а те в свою очередь родили Е, Ё и Ж и сейчас автор расскажет о каждом из них - с чувством, с толком, с расстановкой, в мельчайших подробностях. Подобные сюжеты я люблю, поэтому предвкушала изрядную порцию литературного удовольствия. Но Торнтон Уайлдер не пошел по протоптанной дорожке и с ходу огорошил меня, начав историю семьи буквально с ее конца - с того, что Джон Баррингтон Эшли предстал перед судом по обвинению в убийстве Брекенриджа Лансинга, которого он по своему утверждению не совершал... То есть, на горизонте замаячила тень детектива и это тоже сулило определенную радость... К тому же, начав чтение, я поняла, что нас ждет история не только семьи Эшли, а и Лансингов, с которыми их тесными узами связало преступление... Тут уж я возликовала - вау, семейная сага в квадрате, с элементами преступления! Но, к сожалению, такое обилие любимых литературных ингредиентов в совокупности не пришлось мне по вкусу...

В какой-то мере мне было скучно. Ни история Эшли, ни история Лансингов меня не затронули. В них для меня не оказалось ничего занимательного или выдающегося в целом (за исключением отдельных моментов)... Идея "Дня Восьмого" (не как книги, а как концепции в сюжете) тоже ничего во мне не затронула... Мне очень жаль, что я не могу разделить тех восторгов, которые испытывали другие читатели от данного романа. Он неплохой, но где-то мы не сошлись... Обычно, когда я читаю семейные саги, хоть кто-то из героев становится мне близким настолько, что к концу повествования я ощущаю себя частью его семьи. Здесь подобного не произошло... Обе семьи остались для меня чужими и, что хуже всего, какими-то отторгающе-неприятными... Все мы знаем известную поговорку "не суди да не судим будешь", но почему-то в контексте данного романа у меня не судить не получилось... При чтении у меня было ощущение, что после того как я переверну последнюю страницу, мне и сказать то по поводу "Дня Восьмого" не будет чего, но оказалось, что сказать есть что - правда, это все больше возмущения по поводу героев, их мыслей и поступков...

Я испытывала стойкую неприязнь к главе рода Эшли за то, что он жил настолько беспечно, что не обеспечил свою семью на какой-нибудь "черный" случай. За то, что он позволял Лансингу чувствовать себя большим и умным начальником в то время, когда он был обыкновенным заурядным самодуром! За то, что допустил, что этот напыщенный идиот ставил свою никчемную фамилию рядом с его изобретениями! Если бы Лансинг просто смиренно принял то, что он звезд с неба не хватает и не бахвалился своими достижениями, которые на деле были плодом энтузиазма и работы рук и ума Эшли, мое отношение к нему могло быть несколько другими. Банально, но дурак, признающий, что он дурак, - это не то же самое, что дурак, присвоивший чужие достижения и выдающий их за свои! У Лансинга была непомерная гордыня и желание въехать в рай на чужом горбу и меня невероятно злит, что окружающие позволяли ему это делать! Одно дело быть идиотом, а другое - потворствовать такому идиоту. На мой взгляд это сравнимо с соучастием в преступлении. В том, что Лансинг был таким, каким он был, повинен не только он, но и все окружающие, кто не смог открыто указать ему на его место!

Дальше...

Меня безумно злила Беата Эшли. Тем, что после истории, произошедшей с ее мужем, практически замуровала себя в собственном доме, отрешившись от всего мира. И ладно бы если бы речь шла только о ней - ради Бога, нравится заживо хоронить себя - на здоровье! Но то, что она вынудила следовать ее поведению детей - этому у меня нормального адекватного объяснения нет! Я понимаю ее злость и презрение к горожанам, которые во время суда над Джоном Эшли резко забыли все, что знали о нем хорошее, и стали оплакивать Лансинга как святого, каким он уж точно не был! Но в этом и вся суть толпы - она глупа, она лицемерна, она переменчива! Жить нужно было не ради мнения горожан, а ради детей - иначе на кой черт их было плодить?! Я понимаю прекрасно и то, что Джон был центром ее вселенной и без него Беата оказалась как без путеводной звезды, но в таком случае надо было жить вдвоем и не заводить ватагу детей, если кроме Джона тебя в мире ничего не интересует! Это поведение недостойное матери четверых детей и еще горше мне оттого, что именно маленькие дочери семейства Эшли удержали все на плаву! Мать просто переложила ответственность на плечи детей и могла только носом крутить на их попытки как-то выжить и на их предложения!

Дети семейства Эшли. Маленькие солдаты не своей войны. И вроде как стоит их пожалеть, ведь им выпало нести на своих ни в чем не повинных плечах отголосок отцовской истории, но я почему-то не могла отделаться от какой-то злости и на них. Я не могла понять и принять то, что Роджер Эшли - единственный мужчина в семье после инцидента с отцом, уехал и оставил мать с сестрами на произвол судьбы. Или то, что по приезду в Чикаго он вел себя так, словно дикий зверь вышел из леса - ни с кем не сходился, отвергал любую помощь или протянутую руку дружбы. То, что жители Коултауна оказались лицемерными предателями, жадными до сенсаций и скандалов, не делает автоматически всех людей врагами! Может трудовой путь Роджера был бы легче, если бы он не артачился как норовистый осел! Жизненные принципы Лили тоже меня слегка озадачили - ее легкомысленное поведение кажется мне не слишком пристойным в 2020-м году, а что тогда по меркам начала ХХ века? Какие-то странные связи, желание иметь множество детей от разных мужчин, которых она после родов пристраивает на воспитание в чужие семьи, пока сама катается на яхтах и посещает рестораны с миллионерами? Не по мне это как-то... Софи в книге слишком мало чтобы я могла судить о ней, но уже одно то, что когда Роджер предложил устроить ее в колледж, она отказалась из-за матери и пансиона, меня взбесило! Мать в свое время не хотела отказаться от своих глупых принципов ради детей, а теперь ребенок отказывается от мечты ради матери! В этой семье явно родители и дети поменялись ролями и это ненормально! У детей должно быть детство, а у маленьких Эшли его не было - их сразу бросило в мясорубку взрослой жизни...

О жене и отпрысках Лансингов много говорить не буду. Все они, кроме Джорджа, играли в сюжете слишком незначительную роль - роль массовки про главе семьи-самодуре. И, судя по всему, умственная неполноценность передалась по наследства от отца к сыну - я не понимаю, как можно планировать убийство так халатно, не считаясь с тем, что злодейство могут повесить на невинного человека! Если ты хотел просто убить Лансинга-старшего - убил бы так, чтоб не подставлять других! Как можно было рассчитать выстрел таким образом, чтоб он грянул вместе с выстрелом Эшли и при этом не навлечь на него подозрения!? Форменный идиот! А уж выход "сбежать и пусть расхлебывают другие" - это вообще на грани фантастики! Я не виню Джорджа за ту злобу, которую он испытывал к отцу, - его чувства мне вполне понятны, но вот то, что наказание за это понес Эшли и вся его семья - этого я простить не могу! Я сторонник того, что человек должен нести ответственность за свои действия и хоть Джордж и избежал наказания как такового от правоохранительной системы, судьба "наградила" его безумие - именно в нем я вижу проявление вселенской справедливости...

То, кто убил Лансинга-старшего, оставалось для меня загадкой ровно до того момента, как я познакомилась поближе с их семьей. После того, как я узнала, как Лансинг третировал свою жену, любые сомнение насчет личности убийцы отпали... Невыясненным для меня осталось только то, правдивы ли были догадки Юстэйсии о чувствах Джона к ней и кто стоял за анонимными письмами об их якобы связи... Мне хотелось другой участи для старшего Эшли - уж слишком жестоко было со стороны судьбы спасти его от казни за преступление, которого он не совершал, чтобы через пару лет утопить на другом конце света...

В книге есть много интересных моментов, но для меня они все интересны сами по себе, а не в сюжете в целом... Лучший показатель того, что роман мне, что называется "не зашел" - это то, что читала я его бесконечно долго. И хоть это знакомство с Торнтоном Уайлдером не произвело на меня особого впечатления, оставлю за собой право со временем вернуться к нему - авось отыщется что-то в его литературном наследии что-то, что затронет меня сильнее, чем "День Восьмой"...

Масштабная книга, которую автор на протяжении двадцати месяцев писал в затворничестве в аризонском захолустье. Наверное, именно эта обстановка позволила ему в полной мере передать дух сонного шахтерского городка на Среднем Западе рубежа XIX и XX веков, где разворачиваются основные события книги.

Первая же строчка обманчиво обещает нам захватывающий детективный сюжет с переодеваниями и погонями: "Летом 1902 года Джон Баррингтон Эшли из города Коултауна, центра небольшого углепромышленного района в южной части штата Иллинойс, предстал перед судом по обвинению в убийстве Брекенриджа Лансинга, жителя того же города. Он был признан виновным и приговорен к смертной казни. Пять суток спустя, в ночь на вторник 22 июля, он бежал из-под стражи по дороге к месту исполнения приговора". Однако уже через несколько страниц становится ясно, что не все так просто, и смысл тут не в поиске и изобличении истинно виновного, а в том, чтобы понаблюдать за всеми этими людьми до и после трагического события и понять, почему все произошло так, а не иначе.

Главные действующие лица - семьи Эшли и Лансинг, взрослые и их дети. Джон Эшли - подлинный человек Дня Восьмого, человек не прошлого, а будущего, альтруист и изобретатель, который вроде и любит свою семью, она играет в его жизни большую роль, но все же не главную. Его жена Беата растворилась в муже, и на детей ее любви уже не хватает, что они чувствуют. Брекенридж Лансинг бездарь и тупица, однако наделен талантом очаровывать и грамотно приседать на уши, именно поэтому он занимает должность начальника шахта, а Джон всего лишь инженер. Юстейсия Лансинг - красавица-креолка, на которую заглядываются все мужчины в городе, и ее муж постоянно мучается от дикой ревности, хотя поводы для этого, в общем-то, надуманы. Дети обеих семей на протяжении романа вырастают во вполне успешных взрослых, вернее, кто вырастает, чья судьба обрывается без конечной точки, кто переживает многих родных, но свои последние годы вынужден коротать на больничной койке, никого не узнавая...

Безусловно, с точки зрения современного читателя все эти люди кажутся не совсем настоящими, кто-то чересчур праведен и добродетелен, кто-то излишне работоспособен (Роджер в Чикаго порхал с одной работы на другую, и везде со всем справлялся и становился всеобщим любимцем - гм, гм), кто-то неуемно принципиален, как Беата в своем затворничестве. Правосудие в романе показано совершенно неработающим, следствие проведено из рук вон плохо, приговор состряпан поспешно, и вообще "люди видят то, что хотят видеть". Много моментов, демонстрирующих, насколько хрупка стабильность, что один день может круто изменить всю жизнь, что мир не без добрых людей, но и не без злых, и щедро сея семена добра, вместе с ними даешь жизнь всходам зла, ибо в ответ на доброту, альтруизм, бескорыстие и прочие светлые проявления иные люди могут проявить злобу, зависть, мелочность, ненависть.

В романе много размышлений о вере, от христианской в ее разных проявлениях до греческой мифологии и буддизма, а главным источником мудрости становится доктор Гиллиз, человек, который проповедует о будущем, о Дне Восьмом, о том, что человечество изменится, и страх, жестокость, собственничество останутся в прошлом но, по его собственному признанию, сам в это не верит. Внушает уважение русская эмигрантка Ольга Сергеевна Дубкова, которая копит на билет домой и таки реализует свою мечту, вернувшись в Россию в 1911 году, чтобы безвременно сгинуть в водовороте революции. То, как она говорила о своем отце и его борьбе с царизмом, о русском народе-богоносце - прямо мурашки по коже пробирали... Доктор Маккензи с его интересной теорией о греческом пантеоне и о том, что каждому человеку более-менее подходит образ того или иного бога или богини, и миссис Уикершем, разносящая ее в пух и прах, Т.Г. Спидел с его коммунистическими воззрениями, Питер Богардус с его верой в карму и перерождение, тогда как каждый день приходится по несколько часов проводить в больничной комнате с умирающими.... Многогранно, возможно, несколько назидательно, но классика она и есть классика, а гений-одиночка Уайлдер умел быть наблюдательным.

"Люди благополучные и здравомыслящие ничего не открывают и не изобретают, а, отжив положенный срок, превращаются в перегной".