Ночь перед Рождеством

страшно размалёванную рожу. «Нет, ты не ускользнёшь от меня!» – кричал голова, продолжая тащить своего пленника прямо в сени

готов объявить это хоть самому голове. Что мне голова? Чтоб

метле. Если бы в это время проезжал сорочинский заседатель на тройке обывательских лошадей, в шапке с барашковым околышком, сделанной по манеру

рому решительно всё равно, сидеть ли дома, или тащиться из дому, обсмотрелся, почесал палочкой батога свои плечи, и два кума отправились в дорогу.

попало! – Гуляй, козацкая голова! – говорил дюжий повеса, ударив ногою в ногу