Отзывы на книгу «Идиот», страница 12, 495 отзывов

Хоть и тяжеловато мне дались первые главы, зато потом – чудо. Равномерно раскачивается, никуда не торопится, но идет. Книжка для тех, кто любит именно сам процесс чтения. Кто любит медленно идти по сюжету.

Похожую любовную историю(треугольник) , описывающуюся здесь, можно встретить и в повседневной жизни. Двум девушкам понравился один князь. Правдивы ли их чувства к нему? А его к ним? Постепенно нам открываются характеры героев, их мотивы, они перестают быть плоскими. И это уже не просто история о любви в привычном понимание, а история о самих людях. Довольно печальная.

В своей гордости она никогда не простит мне любви моей, - и мы оба погибнем! Это неестественно, но тут все неестественно. Вы говорите, она любит меня, но разве это любовь? Неужели может быть такая любовь, после того что я уже вытерпел! Нет, тут другое, а не любовь!

История разных людей, которые и любят по-разному, как тяжело им дается это чувство, как оно все буквально затаскивает куда-то на дно и калечит.

Он все молчит; но ведь я знаю, что он до того меня любит, что уже не мог не возненавидеть меня.

Главный герой отличается от многих персонажей своим мировоззрением. Не понимает, зачем нужны дуэли (что странно остальным), легче относится к каким-то высказываниям, а к другим – наоборот. Его нельзя назвать идиотом из-за неумения общаться с окружающими.

вы и в самом деле больны умом (вы, конечно, на это не рассердитесь, я с высшей точки говорю), то зато главный ум у вас лучше, чем у них у всех, такой даже, какой им и не снился, потому что есть два ума: главный и не главный. Так?

В этом и заключается парадокс: он может быстрее распознать мотивы людей, что у них на душе, но совершенно не умеет с ними общаться. Очень долго пыталась понять, как такое происходит. В итоге, поняла, что больше всех в произведении мне жалко Рогожина. Он вышел самым симпатичным мне персонажем. Что касается Мышкина, то здесь произошло все наоборот. Долго думала, что он добрейший человек. Но! Его простодушие переходит границы. Мышкин даже не понимает, какие серьезные последствия несут его поступки! Он не идиот, нет. И тут не дело в опыте. Князь столько пережил за время всей истории, но никак не изменился, его непонимание ни во что не переросло. Я боюсь, что такое поведение может оказаться серьезным психическим заболеванием, которое никак не лечат.

В целом, мне пришлось по душе данное произведение. Понравилось множество разнообразных героев, неожиданная (для меня) концовка.

Вот как бывает - 30 градусов за окном. Вот как бывает - писал-выписывал ссылки, фразы, мыслишки какие-то. И. Грохнулось всё вместе со всеми "мои документы". Может, знак какой свыше? А, может, махнуть на всё и написать по памяти=впечатлении? Потому как едва ли когда ещё к роману вернусь, едва ли...

ВСЕХ БЕСЯЩАЯ НАИВНОСТЬ.

О, ёлы-палы, как бесит эта "наивность"! Ну, чё - совсем дурак? Совсем не от мира сего? Всем уже по первым строкам каждой сцены понятно: обманут, обведут вокруг...не только пальца, видимо... И он, один дурачок блаженный, своим тихим голоском чё-то пищит там... Бабки надо делать, бабки, - как говаривал один российский государственный деятель лет 25 назад.

И вот, этот, как его, новый Дон. Кишот. Как первоначально транскрибировали его имя с хишпанского. Потом - "Кихот". Тот выбешивал своим идиотизмом, так на тебе - ещё один блаженный! Юродевенький... Блаженненький... Какой там ещё? Достал, блин! Бабки нужно делать, бабки! На худой конец - какой-нибудь соцьялизму замутить, замут сделать. А тут ходит - от Питера до Москвы и обратно. Ходит всё ходит, ходит и ходит....чёй-то всё бормочет и бормочет. Про идеалы небось. Про мужскую несостоятельность до кучи... "Игумен Пафнутий руку приложил"....ёлы-палы.

А, пред элиткой выступает... коянется всё, шо я, мол, такой же как вы - "исконный я князь, и с князьями сижу..." И всё за всех боится: ой, элита же вы! Ой, да што ж вы вот всё нажитое предками, нажитое непосильным трудом, - што ж вы всё это "новым" этим людям, што ж вы всё-то готовы отдать-то??!!! Аааа!? Вы ж такие вот благородные, вы ж такие вот пригожие и умные, цвет нации...чё ж вас со сцены-то исторической всё сходите и сходите, сходите и сходите-то....а??? Да поборитесь же, поборитесь! За себя,за старые добрые времена... За Россеюшку-то - поборитесь!!! зачем же пылью-то исторической становиться - я вас спрашиваю? Спрашиваю и - боюсь. Спрашиваю и - плчу по вам. За вас, за судьбинушку вашу и мою же то же же же.... Чё ж вы такие беспомощные-то, а? Да как же вас разбудить-то, а???

Такой вот плач Ярославны на одном из раутов великосветских. Одном из немногих массовых сцен (фу, как плохо написал! да и ф. с ним!)

Ай-да Федор Михайлович, ай да сукин сын! Гениальная личность. Гениальный мыслитель. Гениальный художник. Посмотрим "потщательнее"?

АПРЕ НУ ЛЁ ДЕЛЮЖ?

Пореформенная Россия, страна приходит в движение после 30-летней заморозки. Оттепель, так сказать. Достоевский, как всегда, берется за суть. В чем она?

Жить по-старому невозможно, а как жить по-новому? Кто будет устраивать новую жизнь? Главное - кто? Потому как по своим лекалам они и построят эту новую, прекрасную жизнь. И Мышкин=Достоевский об этом, о главном.

Кто он - Федор Михайлович? Консерватор, или, как раньше говорили, "из охранителей". Пугает ли его будущее? Об этом чуть ниже, а сейчас о главном. О моторе изменений России. Для начала вспомним Рим. Можно было бы и Константинополь - как рушатся государства - почти одинаково, но Рим - классика.

Когда дела в государстве начинают идти как-то не совсем... много умных и даже мудрых голов во власти ("их есть у нас") всё видят, почти всё понимают и искренне пытаются как-то что-то поправить. Ведь на самом-то деле: кто из нормальных людей хочет крушения привычного, старого, доброго мира? Никто. И тем не менее он, старый мир, рушится. Да ещё с каким грохотом!

Что ж так-то? Те,кто в топе - их всё устраивает? А потому и остаются только улыбки превосходства над странным молодым человеком? Чувство, что на "на наш век хватит"? "Апре ну лё делюж?" И этот "потоп после нас" - это и волнует Достоевского. ЧТо-то мне подсказывает, что "попадалась" ему на глаза пушкинская фраза о бунте. Который беспощаден. Попадалась. Читал ведь хоть что-то Федор-то Михайлович...

НОВЫЕ ЛЮДИ И....ПРОБЛЕМА ПРЕЕМНИКА-2024

Нет, не о некотором количестве молодых людей мужеского и женского полУ хочу сказать несколько слов, не о них. Об Аглае Иванне. Лучшее, что "старый мир" сумел создать "напоследок" - лучшая из прекраснейших девушек Епанчиных. Да, собственно, прекрасной семьи вообще, а не только девушек. Редкая картина по-настоящему здоровой во всех отношениях семьи.

Итак, любимая Аглая. Их отношения с НФ - описаны переописаны, все там тонкости, колкости, страсти и надрывы. Что добавить? Можно, но не нужно,в первую очередь неинтересно всё это. Не сейчас. Аглая, повторюсь, лучшее, самое светлое из "наступающего завтра". Её взросление... Достоевский проводит её по кругам, где нравственность чистоты есть "чистилище", которое ей, собственно, и не нужно. Не очищение, но возмужание через страдание - эта участь, доля Аглаи в романе и будущем России. Она есть та чистота цели, что достижима только "чистыми" людьми. Откуда они, эти безупречные строители нового? Да, отсюда, из элиты. Потому как, скорее всего, не всё устраивает Достоевского в нравственном облике "новых людей" из разночинного люда, не всё. Что-то останавливает его в признании их будущим России. Что-то останавливает.

Аглая... нет, ничего на тему "вольностей недворянских", каких-то устоев и основ, - ничего этого нет у неё в головке. Собственно, и помыслы в отношении "свобод" никак не показаны. Едва ли они есть вообще. Есть стремление к красоте и правде. К "красоте" вообще. К "Правде" вообще. Но абстрактная "красота" и "правда", в чистом виде есть только в философии и религии. Достоевский - мыслитель религиозный, а потому и её, Аглаи, стремления такие, очень русские, очень религиозные, абстрактные, за всё хорошее против всего плохого. Её круги, повторюсь, нарезаются вокруг. Вокруг человека, задуманного автором как земная "копия" Бога.

Искушения, страсти, самообманы и унижения, почти отсутствие триумфов и незнание "правды жизни", которую познала НФ. Это всё "про" Аглаю. Её оправдания перед высшим судом - искренность и чистота помыслов. Она оправдана автором за всё, что бы она ни делала. И что же? Каков итог? Цитата: "...она [Аглая] от первейшего жениха отвернется, а к студенту какому-нибудь умирать с голоду, на чердак, с удовольствием побежала бы". Да уж не об Апполинарии ли Сусловой речь здесь? И о каком-то там испанском студенте, в которого она влюбилась, да и убежала от Достоевского к нему где-то в Баден-Бадене? Нет? Как знать!

Почему так происходит: лучшие покидают систему, обеспечившую им всё, что только можно? Почему? Аглая - ну, не студент, а граф польский какой-то подвернулся, вышла замуж. Правда, он и не графом вовсе оказался, но какая ирония: Аглая боролась за независимость... Польши! Вместе с графом. Оказавшимся каким-то мутным по итогу. А, может, обобщение это - лучшие из лучших первыми покидают систему, чтобы по итогу разрушить её - вовсе и не правомерно?

Аглая...польская революция за независимость, ну, восстание...её ведь в России и идти некуда! Вы, конечно, помните, откуда эта фраза, что самое страшное - это когда идти некуда... Аглае Иванне некуда идти в своей стране! Нет революций. Нет бунтов. Нет Дела, достойного достойной личности. Нет дела... Господи, опять Антон Палыч!

И это извечно русское: идти некуда. Отсюда ведь и ещё одно: Что делать? Как же так: столько всего вокруг, непристроенного, неустроенного, несовершенного, - и Что делать? Почему русский человек не видит конкретного Дела? Даже самого малого? Когда бы он ни жил - тогда или сейчас? Господи, опять эта горькая ирония: достойные люди достойной страны, прекрасной земли, и - ничего. Или почти ничего.

К чему я веду? К "наследнику-24". Все шахматы, которые начались пару десятков лет назад, продолжаются сегодня с "молодыми лидерами", с "уговорами" и "убеждениями": надо остаться; с подрастающим поколением управленческих кадров, с призывами (реализующимися, кстати) к элите: "плодитесь и размножайтесь" (посмотрите, сколько детей у мало-мальски значимого чиновника, кого, кто в "шорт или лонг-оисте"), - ведь всё правильно вроде, всё по науке. С одной, всегда забываемой квантово-российской флуктуацией: ничего не осуществится по шахматной науке. Ничего не реализуется из всех хитрых и не очень комбинаций ни в 2024, ни в последующих годах. Никакие поправки не помогут. Почему? Вот почему:

"Покажите ему в будущем обновление всего человечества и воскрешение его, может быть, одною только русскою мыслью, русским богом и Христом, и увидите какой исполин могучий и правдивый, мудрый и кроткий, вырастет перед изумленным миром, изумленным и испуганным, потому что они ждут от нас только меча и насилия, потому что они представить себе не могут нас, судя по себе, без варварства".

Кто в России сегодня может произнести это душой, сердцем и верой в произносимое? Кто? Мой герой? Который обращается к нации почтит исключительно только "граждане России". Кто верит сегодня в это? В эту миссию? Кто? Печальный ответ. Где он, этот одухотворенный верой в свой народ Интеллект и Воля? Кто, наконец, если не предложит, то хотя бы поддержит усилия новых Аглай, которые как и тогда - уезжают и уезжают?

Кто?

Найдется ли кто-то, от кого что-то зависит, тот, кто написанное выше не сочтет крамолой? Тот, для кого "кто не с нами, тот против нас" - анахронизм библейских времен? Нет ответа. Потому что его, ответ, некому дать. Потому что... да потому, что кто не с нами...

Ну и несколько жемчужин. Зацените.

"Вы, Гаврила Ардалионыч, верх самой наглой, самой самодовольной, самой пошлой и гадкой ординарности".

А ещё.

"Богатства больше, но силы меньше, связующей мысли не стало, всё размягчилось, всё упрело и все упрели! Все, все, все упрели!"

Прелесть.

"...фамилия честная, но ничем никогда себя не ознаменовавшая, наружность приличная, но очень мало выражающая, образование порядочное, но не знаешь, на что его употребить; ум есть, но без своих идей; сердце есть, но без великодушия".

До явления миру вершины русской классической литературы оставалось 12 лет.

Давно, очень давно, что-то стукнуло в голове и пригорело прочесть что-нибудь у Достоевского. Думала, что порыв временный и быстро отпустит, но нет, не тут-то было. Осознание того, что уроки литературы затрагивающие роман «Преступление и наказание» - полностью привили чувство отвращения к такому рода литературы, и полное непонимание автора, что «временный» порыв казался странным. Шло время, но навязчивое желание не отпускало, а лишь усиливалось. Взгляд падал лишь на «Идиота», прям внутренний голос трубил во всю, что именно этот роман мне понравится. Откуда такая уверенность – не знаю. Решила долго не затягивать и пошла приобретать книгу. В тот же вечер я погрузилась в этот удивительный роман! Оторваться было невозможно! Но эти чувства возникли тогда – давно, неутолимая жажда вновь открыть для себя «Идиота» и вновь взглянуть на героев, в конечном итоге привило к тому, что перечитала роман. Уж простите за такое длинное вступительное слово, это все от переизбытка чувств! Не буду больше томить и перейду же к самой сути.

Дальше...

Очень многие остаются в смешанных чувствах по отношению к героям. Странные, противоречивые персонажи, в душе которых, черт ногу сломит, что творится! Я не буду заострять внимание на второстепенных героев, от их присутствия и разглагольствования становится лишь тяжелее усваивать информацию, да и не они были для меня главными. Свое внимание я заострю на следующих лицах: Князь Лев Николаевич Мышкин; Настасья Филипповна и Аглая Ивановна.

Князь Мышкин и Настасья Филипповна.

— А князь для меня то, что я в него в первого, во всю мою жизнь, как в истинно преданного человека поверила. Он в меня с одного взгляда поверил, и я ему верю.

Определенно для меня остается тяжелым, что все же закончилось так печально. Какой бы не выставляли Настасью Филипповну, какой бы безумной и жестокой ее не описывали, она не такая. Я словно смотрела на нее глазами Мышкина. И мне безумно больно осознавать, что на их долю выпала такая ноша. Думаю, что они были бы по-настоящему счастливы, на сколько это вообще было возможно. Но Настасья Филипповна не могла быть счастлива. Она целиком и полностью осознавала свое положение и только Князь ее увидел реальную. Ей страшно было представить, что кто-то может действительно ее полюбить. Давайте будем честными, что в тот период времени, девушка, не сохранившая невинность, пусть и не по своей воле, приравнивалась к шлюхе. И никто, повторяю, НИКТО не думал иначе! Я считаю, что Лев Николаевич в действительности любил, как может любить, только он. Да и Настасья Филипповна его искренне любила, хоть и не показывала этого.

-- Вас струсила? -- спросила Аглая, вне себя от наивного и дерзкого изумления, что та смела с нею так заговорить. -- Конечно, меня! Меня боитесь, если решились ко мне прийти. Кого боишься, того не презираешь. И подумать, что я вас уважала, даже до этой самой минуты! А знаете, почему вы боитесь меня и в чем теперь ваша главная цель? Вы хотели сами лично удостовериться: больше ли он меня, чем вас, любит, или нет, потому что вы ужасно ревнуете...

Князь Мышкин и Аглая Ивановна Епанчина. Я никогда не видела их парой! Мне все равно, что другие считают. НЕТ! Она никогда не любила его! Она просто не способна на такие чувства! Ума не приложу, почему вдруг ее считают более достойной, чем Настасью Филиппову. Нет, кому и должна была достаться такая ноша, как у Настасьи, так это Аглае! Испорченная, избалованная и жестокая, не просто жестокая, а упивающаяся своей жестокостью дрянь! Мне она решительно с первого же появления не понравилась!

-- Я вас совсем не люблю, -- вдруг сказала она, точно отрезала. Князь не ответил; опять помолчали с минуту.

-- Я вижу, что Аглая Ивановна надо мной смеялась, -- грустно ответил князь.

На один, чрезвычайно, впрочем, осторожный, спрос сестер Аглая вдруг ответила холодно, но заносчиво, точно отрезала: -- Я никогда никакого слова не давала ему, никогда в жизни не считала его моим женихом. Он мне такой же посторонний человек, как и всякий.

Ее «любовь» вызвана лишь чувством соперничества! Она же не может позволить, что бы ей не восхищались, и как только ведь посмели сравнить ее и какую-то там содержанку Тоцкого! Любил ли ее Князь? Затрудняюсь ответить… Уже кто-то в рецензии отметил, что Мышкину свойственно любить всех, но что до его отношения к Аглае… Нет, не думаю. Его любовь, как сам Достоевский выразился в романе – «…я был счастлив иначе»… Именно такая, другая любовь и нужна Князю Мышкину.

Почему же я не заостряю внимание на Парфена Рогожина? Не знаю, что и ответить. Он мне приятен. Да-да, он не вызывает отрицательных эмоций. Он любит Настасью Филипповну, как может, т.е. своей странной и мужицкой любовью.

Пожалуй надо закругляться. Роман очень большой. Тяжелый. К стилю Достоевского надо привыкнуть, но мое неописуемое счастье, что именно с «Идиота» началось знакомство с автором. Сейчас на полке стоят его книги и простое чувство радости, что в свое время отложила его книги до лучших времен, наконец-то созрели для меня. Всему свое время. И лучше бы дали «Идиота» для изучения на уроках литературы, чем «Преступление и наказание»)

5 из 5 P.s. сериал действительно сильный! Игра актеров выше всяких похвал!

"Идиот" Ф.М.Достоевский

«Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь» (письмо Ф.М.Достоевского племяннице С.А.Ивановой)

Эта фраза всегда крутится у меня в голове, когда я перечитываю «Идиота». Не вызывает удивления и несогласия, что изобразить жизнь в нашем обычном мире, жизнь положительного, чистого душой человека, прекрасного в своей доброте, трудная задача. Но почему она так трудна именно теперь, как отмечает Достоевский? На дворе вторая половина 19 века, развитие капитализма в России, желание дотянуться до уровня Европы, и вечное подражательство западному образу жизни. Как никак, но прогресс идет полным ходом: железные дороги, строительство заводов, промышленность, банки, акции, облигации... Это на одной чаше весов, как материальная сторона жизни российского народа. На другой чаше – духовность, которая к сожалению истрепалась, износилась, и в некоторых местах остались такие прорехи, которые кажется уже ничем не залатать. Да, и не залатали, только еще сильнее увеличили, явив через несколько десятков лет, взору современников и потомков события семнадцатого года. И Достоевский скорбит, чувствует всю эту темноту, что привольно живет в душах русских людей, все философствования, повсеместные споры о будущности России, о религии, все новые и новые теории, наносная, изощренная, а по сути пустая и гнилая жизнь. Вспомним хотя бы Иполлита с его теорией, рассуждения Рогожина у картины Гольбейна с ее мертвой энергетикой, желание Ганечки, во чтобы то не стало, быть королем иудейским, оригинальным человеком. Да, вот эта одна из главных болезней людей, желание быть оригинальными, но не по велению сердца, а по желанию искусственно выделиться, пусть и прожив не свою жизнь, но жизнь яркого, светского и оригинального человека. Жизнь на публику, на показ, и обязательно, чтоб публика кричала: «Браво! Браво!»

И вот здесь то, в этом мире должен появиться по замыслу писателя положительно прекрасный человек, Лев Николаевич Мышкин. Он полон идей добра, и в нем есть тот свет, который открывает остальным героям глаза на те просторы человеческой жизни, о которых давно забыто за вечной гонкой к богатству, светскости, страстям. Над Мышкиным смеются, подшучивают, но при этом тянутся к нему, как к человеку, которому можно открыть свою душу, все ее тайники, часто скрытые даже от самого себя. В князе Настасья Филипповна увидела того, кого ждала все эти годы. Парфен раскрывает именно перед Мышкиным свою душу, полную страстной любви и неумолкающих ожиданий в отношении женщины, перевернувшей его жизнь. К Мышкину тянется вздорная и капризная Аглая, которая хочет увидеть в князе достойного кавалера, влюбленного в нее мужчину. Но суть в том, что Мышкин любит и Настасью Филипповну, и Аглаю, не как женщин, а как людей, которым нужна его помощь, его понимание и поддержка. В Мышкине нет ярко выраженного чувственного начала, здесь его антиподом выступает Парфен Рогожин. Это яркий, колоритный персонаж, страстная и глубоко переживающая натура. Яркая страсть, болезненная любовь горит в его воспаленном сердце, заставляет вытворять немыслимые, эксцентричные поступки, все ради Настасьи Филипповны. Часто это ненужные поступки, которые его только отдаляют от объекта желания, но в них есть свое слегка пугающее очарование, очарование этой сумасшедшей любви, его горящего взора, ночи проведенной без сна в ожидании прощения, бесконечного обещания будущей счастливой жизни после венца. Настасья Филипповна в чем-то схожа с Рогожиным, своей глубокой, сильной, яркой, мятущейся натурой. Они бегут по кругу в поисках успокоения, в поисках счастья, за своей безумной звездой, и этот бег идет по замкнутому кругу, цепь которого смогла преодолеть лишь смерть. Мышкин не смог при всей своей внутренней доброте и желании изменить жизни хотя б этих двух героев, повлиять на них действенным образом. Внутренний мир противостоящих ему персонажей так и остался для него за чертой, обособлен и очень и очень далек. Как бы ни приближались друг к другу Мышкин и Настасья Филипповна, Мышкин и Аглая, они оставались неимоверно далеки, пусть не чужды, но далеки друг другу. Любовь Мышкина и любовь остальных главных действующих лиц разнятся как черное и белое. Чувство Рогожина земное, полное неутоленной ревности, обиды, не может понять и принять поступков Льва Николаевича в отношении Настасьи Филипповны и только более усиливает переживания, жажду обладания. Поэтому как итог сила добра, которую нес Лев Николаевич в эгоцентричный, обособленный, зацикленный на себе мир, не была принята и не стала спасением для остальных героев.

Да безумная звезда вела своих подражателей по кругу, окончания которому будто бы нет. Да и в чем оно, это окончание? В смерти? Вряд ли, если взять метафизическую сторону романа Достоевского, его веру в жизнь после земного существования. Нет, возможно, лишь перерождение путем искупления своей вины и всей черноты, живущей в людях, современниках автора. Но страсти так и кружат над героями, колют острыми иглами в сердце. Они заставляют опять вскакивать и бежать как в амоке вперед во временных рамках, но по сути назад в своем духовном и душевном развитии.

И остается лишь одна надежда на успокоение и на то, что идеи добра, привнесенные Мышкиным, останутся в душах героев, и пусть лишь в качестве воспоминаний. Но тех воспоминаний, которые навсегда.

Кто нормален, а кто нет? Где проходит та тонкая грань, за которую нельзя выходить? Рамки морали вроде бы прозрачны, но прочно держат людей в узде, не так ли? Сколько нужно поддерживать беседу, чтобы вежливо извиниться и уйти. Какой именно уровень громкости вашего голоса допустим в большой компании. Как себя следует вести с человеком, более уважаемым в обществе. На какие темы можно говорить публично, а на какие нет. Как бы то ни было, а мораль, негибкая, неповоротливая, закостеневшая, меняется медленно, но необратимо. И тот, кто считается «идиотом» сегодня, спустя время окажется единственно мудрым человеком.

То мудрость сердца, не ума. А впрочем, что это я… Зачем я так?

Роман «Идиот» — история праведника и проповедника.

«У меня нет жеста приличного, чувства меры нет; у меня слова другие, а не соответственные мысли, а это унижение для этих мыслей. И потому я не имею права… к тому же я мнителен, я… я убежден, что в этом доме меня не могут обидеть и любят меня более, чем я стою, но я знаю (я ведь наверно знаю), что после двадцати лет болезни непременно должно было что-нибудь да остаться, так что нельзя не смеяться надо мной… иногда… ведь так?»

Писать о сюжете классического романа, который, наверное, прочли уже все, кажется странным. Я чувствую себя так, словно мне нужно пересказать сюжет «Гамлета», который всем известен. Но ведь именно так пишутся отзывы на книги, да? «Молодой человек, после продолжительного лечения в Швейцарии возвращается в Россию. Он ни с кем не знаком, без средств к существованию и единственная ниточка, направляющая его путь – возможное родство с генеральшей Епанчиной, куда он и отправляется сразу по прибытии на Родину. Его ждет любовь, трагедии и подлинное безумие… история князя Мышкина – классика русской литературы». Вроде бы получилось, да? И почти без спойлеров. Но как это обычно и бывает с классикой, сюжет вторичен, не имеет значение, когда на кону большее – мораль, суть Человека, характеры, ЛюбовЬ (вот прямо так и хочется написать), Жалость, сострадание и иные христианский мотивы…  Князь Мышкин – тайна, которую разгадывает каждый читатель. Роман – нетипичный, с нарушениями всякого научного подхода к тексту, глубоко философичен и оттого нужен каждому, оттого читается и открывается заново поколение за поколением, в поисках правильных ответов. «Я ведь тебе уж и прежде растолковал, что я ее «не любовью люблю, а жалостью».

Я тут обнаружила, что есть такая вещь, как «достоевсковедение». Оказалось, роман «Идиот» - пизанская башня международных исследований и толкований. На разных языках, с разными акцентами, исследуя ритм, слог, автобиографический контекст, образ Христа и образ Павловска, женские архетипы и философию добра и зла, бинарные структуры и концепт «правильности»…. Это колосс, который не взмывает ввысь колонной, а кренится вбок, ибо слишком тяжел и слишком нагружен смыслами. Я прочла в одной статье, что с точки зрения литературного исследования, так много подходов и интерпретаций, что любой ученый легко теряется, вступает в полемику, забывает собственное впечатление, начиная с увлечением копать вглубь… И я подумала о том, что может быть, мой способ знакомства – с нуля, без всяких влияний и полемик, будет более «чистым», без примеси чужих оценок.    

«Я не согласен, и даже в негодовании, когда вас, — ну там кто-нибудь, — называют идиотом; вы слишком умны для такого названия; но вы и настолько странны, чтобы не быть, как все люди, согласитесь сами».

Мне кажется, нельзя прочесть эту книгу и остаться равнодушным. Нельзя прочесть и выкинуть из головы героев и их трагедии. И вот еще что – какой-то незримый эффект я обнаружила – смотришь вокруг, на себя, на других людей и думаешь на кого они похожи? Вот здесь немного Мышкина, вот это своенравная Аглая, это «поврежденная» душа, Настасья Филипповна. Нет, не в чистом виде, отголоски только, но вот в чем дело, они есть, они есть в каждом из нас, и во мне тоже. И это «может быть, даже и преувеличение, но отнюдь не небывальщина».

Эта книга стала для меня и открытием и событием. Я то с трудом прогрызалась сквозь строчки, а то запоем читала сразу десятки страниц. Не знаю кто и как воспринимает это произведение, но теперь окончательно убедилась, что зря так долго бегала от него. Это наверное классический образчике творчества Достоевского. Игра умов, характеров, событий. Только повзрослев и одолев "Идиота" я могу начать формировать вое мнение о Федоре Михайловиче. И склоняюсь к мысли, что он мне дорог по своему. Я не смогу им зачитываться ночами, не буду запоем и взахлеб пересказывать. Но порой, возможно как раз такими зимними снежными вечерами, я буду доставать с полочки очередное произведение Достоевского и буду уходить туда, в то время и в ту Россию...

Изнемогаю от усталости, Душа изранена, в крови... Ужели нет над нами жалости, Ужель над нами нет любви?

Мы исполняем волю строгую, Как тени, тихо, без следа, Неумолимою дорогою Идем - неведомо куда.

И ноша жизни, ноша крестная. Чем далее, тем тяжелей... И ждет кончина неизвестная У вечно запертых дверей.

Без ропота, без удивления Мы делаем, что хочет Бог. Он создал нас без вдохновения И полюбить, создав, не мог.

Мы падаем, толпа бессильная, Бессильно веря в чудеса, А сверху, как плита могильная, Слепые давят небеса.

Зинаида Гиппиус

Письмо князю Льву Николаевичу Мышкину от Beatrice Belial (в Швейцарию). Сиятельнейший князь, с тяжёлым сердцем пишу Вам это письмо, ибо тоска моя не знает предела. Как часто мне хочется встретиться с Вами и поговорить о столь важных для нас вещах. Думается, если мы увидимся когда-нибудь в Швейцарии, то уж наверно найдем ответы на все вопросы, хотя Вы их итак сами знаете и всегда знали. Как часто я припоминаю, сколь легка Ваша поступь, как мягки и осторожны слова, как взгляд Ваш полон ласки и нежности, а улыбка тоски и усталости. Вас, конечно, измучили в Петербурге и в Павловске, но разве можно их в том обвинять? Напротив, стоило бы похвалить, они, все же, превзошли Ваши ожидания ( да и мои тоже).

Благороднейший князь, сердце моё тоскует по Настасье Филипповне. Разве не ужасна была её участь с самого начала, разве не прибывала душа её в аду ещё до встречи с Вами? Была она словно прекрасная птица, запертая в клетке. Я часто думаю, могла ли она спастись и прихожу к выводу, что нет, ибо есть такие пределы в этой жизни, после которых уже ничто не имеет значения. Вы как-то сказали: «Разве моя в том вина?» и очень верно подметили. Не Ваша. Этот мир был создан таким и не Вами. А Аглаю Ивановну Настасья Филипповна, все же, победила, хотя всегда была ее во всех отношениях выше и благороднее. Из Ваших слов я поняла, как много значит страдание, каким венцом оно украшает головы иных людей, как многозначительны его печати на их лицах. И так получается, что именно страдание и придает людям ценность, об этом и Федор Михайлович писал. Искреннейший Лев Николаевич, тоскую я и по Рогожину, ибо если и был кто подлинно невинный в той Петербургско - Павловской истории, то это он. Ни единого дня за всю свою жизнь не был счастлив этот человек. Никогда и не от кого не видел он любви и понимания (кроме Вас, конечно). И даже если бы он тогда в поезде не попался Вам случайно на глаза, то, думается, все равно бы не спасся. И даже если бы Настасью Филипповну свою не повстречал, все одно, счастлив бы не был, потому что есть такие вещи в жизни после которых счастье не то что невозможно, оно не всласть. И сама Настасья Филипповна тоже об этом говорила. Говорила, что он бы стал таким же, как был отец его Семен Парфенович. Ужасный был, конечно, человек. Вы думали одно время, что Рогожин все-таки может спастись, помните, как эта мысль важна была для Вас тогда, в тот день, накануне припадка? Тяжелый был момент. Но ведь Парфен невинностью своею, и правда, многое преодолел. И что тогда он по Вашим пятам весь день ходил, то уж просто по помутнению измученного рассудка. Мне никогда не забыть его взгляда и улыбки в тот момент, когда Настасья Филипповна бросила в огонь 100 000 рублей. Парфен Семенович силою и невинностью своей души испытание деньгами прошел, но вот с ревностью ему не суждено было справиться, али суждено? Быть может, он и это преодолел, быть может, он и убийство то свое совершил лишь потому что просьбу своей возлюбленной исполнял? Вы тот вечер, конечно, тоже хорошо помните. Ваши слова Настасье Филипповне еще тогда сильно в душу запали. Вы ей всё правду сказали, лучезарнейший князь, о том, что она через ад прошла и чистая вышла, о том, что она честная. Удивительной была наша Настасья Филипповна, ее вовек не забыть. А про Рогожина я так иногда думаю, что это уж слишком жестоко конечно. Не стоило ему на каторгу отправляться, но он в какой-то мере и сам был этому рад, потому что Вы же сами говорили, что страдания телесные отвлекают от страданий душевных, которые в тысячу раз страшнее.

Про Аглаю Ивановну Вы и сами знаете, князь, что я не люблю говорить и скажу лишь то, что она все вполне заслужила, и именно потому, что в отличие от Настасьи Филипповны была не горда и даже не тщеславна, а себялюбива. Я, думая о ней, часто вспоминаю пословицу «Не к роже рогожа, не к лицу епанча». Оторвалась она от своего семейства, хотя и с самого начала, конечно, не была его частью. Вы это прекрасно увидели, дорогой Лев Николаевич, и тогда еще все поняли, когда им про осла рассказывали. Я Вам точно хочу подтвердить, что и я стою за осла, осел полезный и добрый человек. Часто припоминаю эту Вашу фразу. Ну так вот, Аглая Ивановна теперь уж конечно далеко отсюда и назад не вернется наверное и история эта с ее графом ужасна трагикомична (как я бы сказала).

Наиблагороднейший князь, хотела попросить Вас передать привет Лукьяну Тимофеевичу, да говорят, он здесь где-то, а не рядом с Вами в Швейцарии. Хороший он, исполнительный и трудолюбивый. Помните, как он весело и хорошо на Вашем вечере рассказывал? Как послушаешь его речи, так сразу как будто легче на душе становилось и всё он с таким чувством всегда говорил и как славно и точно Апокалипсис толковал. Помните, князь, что он про всадника на вороном коне с мерою в руках говорил? Настасья Филипповна еще тогда с ним согласилась. После третьего всадника прибудет всадник бледный на бледном же коне, а за ним уж и весь ад. Все бесы из ада прибудут.

Сиятельнейший князь, Вы не тоскуйте в Швейцарии и не печальтесь. Вы же сами говорили, что хотели бы именно там (дома, как вы сказали) сидеть в полном одиночестве, на вершине горы (где замок) и смотреть на красоты природы. А ведь там много прекрасных мест, я помню, как Вы рассказывали про озеро и про великий город, что за горизонтом, как Вам мечталось о нем. А еще я часто вспоминаю, как хорошо Вы о Мари рассказывали и о детях. Помните, как Вам легко и приятно было с детьми? А о Мари потом еще Федор Михайлович не единожды напишет, Вы же сами знаете. Поэтому о ней не стоит вам тосковать, Вы все тогда так правильно и хорошо сделали, что стоило бы подивиться. В Швейцарии, и правда, все проще было. Но в России легко разве могло быть? С самого начала ведь знали. Я помню Вашу усталость, Вы тогда часто о ней говорили, особенно накануне Вашей с Настасьей Филипповной свадьбы и мы все за Вас ужасно переживали. Знаете, о Вас много говорят и всё всегда не о том, я часто вспоминаю, как вы сказали: «Тут что-то не то, и вечно будет не то; тут что-то такое, обо что вечно будут скользить атеизмы и вечно будут не про то говорить». Все правда, и Федор Михайлович это с самого начала лучше нас всех знал. Еще я припомню ваши истории о вере: об атеисте, о крестьянах, о солдате, который Вам продал свой крест (тот, что Вы потом на рогожинский обменяли. Этот крест и сейчас у Вас, это уж наверно), о бабе с ребенком и об истинном значении христианской веры. Я хорошо запомнила, как Вы тогда сказали, что она всю мысль христианскую одним разом выразила, простая баба, жена тому солдату, быть может. И Вы уж точно превосходно знаете, в чем суть истинной христианской мысли и с такою добротой Вы ее людям несли. Кроме прочего, я пишу Вам еще и затем, чтоб сообщить, что наконец-таки мне стал понятен смысл этой истории с генералом и бумажником Лебедева. Вы тогда так долго все это с Лукьяном Тимофеевичем обсуждали, так знайте же, что не напрасно.

Мне бы еще о многом хотелось Вам написать, но, что уж, всего не высказать, да и время Ваше ценно, хотя, Вы сами говорили о том, что времени больше не будет. А за печальный тон моего письма, Вы меня уж точно не упрекнете, потому как сами понимаете, что по Настасье Филипповне и Рогожину нельзя не тосковать, они были людьми особенными, яркими и значительными людьми, даже (можно сказать) многозначительными (ну это я уже у Лебедева научилась). Вы о них так много думали (о них и еще об Аглае, конечно) во время вашего у нас пребывания. Многое думалось тогда и многое делалось, удивительное было время.

Сиятельнейший князь, тихими стопами я заканчиваю свое письмо, в который раз выражаю Вам бесконечное свое уважение, любовь и признательность и надеюсь, что там, в Швейцарии Вам сейчас хорошо и спокойно, как Вы всегда и хотели. До свидания, Лев Николаевич, искренне Вами восхищаюсь.

Beatrice Belial.

P.S. Федору Михайловичу я кланяюсь и со всей душой благодарю его за роман «Идиот», гениальность которого, поистине безмерна и необозрима.

Врубель, "Голова Христа"

Про этот роман было столько всего сказано, было столько проанализировано и разобрано по косточкам, что нет смысла об этом говорить. Поэтому и рецензия моя - и не рецензия вовсе, а просто поток мыслей и впечатлений, который ни на что не претендует. Я вообще всегда очень скептически относилась к противопоставлению "Достоевский-Толстой", рассуждая о том, что они все-таки очень разные, сравнение будет некорректным, каждый по-своему хорош. Но почему-то все время, пока я читала "Идиота", я страшно скучала по Льву Николаевичу. Не знаю, так сложилось. При этом у меня не было какого-то предубеждения по отношению к Достоевскому, мол, он пишет мрачно и герои у него какие-то нервные. Наоборот, это даже привлекает. И надо сказать, что Федор Михайлович пишет очень аккуратно и гладко. Те мрак и нервозность, которые многим не нравятся, как раз одни из самых больших плюсов, атмосфера передается потрясающе. Будто окунаешься в вязкое происходящее и находишься в нем до конца с героями книги. А герои в "Идиоте" - очень колоритные. Не скажу, что они мне понравились, но произвели впечатление - это точно. Каждый из них - нервно натянутая струна, готовая зазвучать в любой момент. Черного и белого нет, все персонажи многогранны, нет чистых злодеев и ангелов (да-да, Мышкин тоже не идеал в белом пальто). А чего стоят сцены, когда такие персонажи сходятся вместе! Мой личный фаворит - встреча Аглаи с Настасьей Филипповной. Просто браво. Но все-таки Достоевский - не "мой" автор. Вроде бы все хорошо, но на каком-то ментальном уровне я с ним сойтись не могу, поэтому иногда приходится через текст "пролезать". Я поймала себя на мысли, что Достоевского не понимаю. Не в смысле того, что не понимаю, что он хочет сказать, а не понимаю чисто по-человечески. Опять же, кто-то скажет, что как можно сделать такие выводы по одной книге, но вот уж так сложилось, не обессудьте. И вот в такие моменты я особенно сильно скучала по Толстому. В итоге я осталась довольна. Наконец добралась до Федора Михайловича, потому что по школьному отрывистому прочтению "Преступления и наказания" впечатление не сложилось, а теперь могу твердо сказать, что Достоевского нужно читать обязательно. И я своему совету последую.

Я, как Федор Михайлыч со своим "Идиотом". Я тебя разгадаю по первым трем нотам. Твой диагноз печален...

Романы Достоевского так притягательны. Федор Михайлович манит, пленит в свои миры. Он завораживает сознание, погружая его в бездну человеческих страстей, в безрассудство. Хочется читать, думать, разбираться в этом лабиринте из героев, их взаимоотношений и человеческой сущности. Не прошло и четырех месяцев, после того, как я прочитала "Преступление и наказание", и вот, я снова в плену у Федора Михайловича, безоговорочно...

Это произведение Достоевского кардинально отличается от "Преступления и наказания". Здесь Вы не найдете бедных людей. Все герои романа - состоятельные люди (в различной степени), жизнь которых наполнена светскими приемами, гостями, безмятежными прогулками. Но, если присмотреться поближе, у каждого свои проблемы... "идиот" это собирательный образ: в каждом герое романа найдется свой идиот. Нет, не болезнь - состояние души и сердца.

После того, как главный герой - князь Лев Николаевич Мышкин возвратился в Россию из санатория в Швейцарии, где он провёл свои юные годы, лечась от эпилепсии, события романа разворачиваются стремительно. Встречи героев напряжены до предела. Характеры раскрываются молниеносно. Каждое событие пропитано горем, переживаниями, душевными болезнями. Становится страшно за героев. До какой крайности они себя доведут... своими поступками, своими высказываниями?

В своих романах Достоевский, как я заметила (и не только я), часто использует говорящие фамилии, что позволяет читателю лучше понять героя. Мышкин. Белокурый молодой человек с голубыми глазами. Чистый душой и помыслами. Ростом чуть выше среднего. Добрый, умный. Мышкин всех располагает к себе, как маленький, пушистый мышонок, на которого всем хочется смотреть - смотреть как он резвится, как он играет, смотреть на то, чем он занимается. Но никто, никто не подпустит к себе близко этого мышонка - маленького и беззащитного. Каждый, в глубине своей, испытывает страх и отвращение к нему. Герои способны ранить друг друга, причинив душевную и физическую боль. У большинства эти раны не излечит даже время. Только князь, по доброте своей и чистосердечности, способен простить все обиды и унижения. Он настоящий человек. Фактически он является воплощением христианской добродетели и олицетворением Христа. По словам Достоевского, главное устремление князя — «восстановить и воскресить человека». Но, по-моему мнению, это сложная, непосильная задача для одного человека, даже в таком маленьком обществе. Понять себя они, герои книги, смогут лишь испытав глубокое потрясение или по прошествии многого времени: когда-нибудь, в старости, когда князя не будет рядом. Хотя, можно сказать, его уже и нет... А сейчас они будут идти дальше, совершть ошибки, и не думать о них...

Чтоб горе забыть И сгладить вину, Скачу от судьбы В забвения страну! Окончен мой путь – Я устал, Пора отдохнуть Среди скал, Покрытыx льдом, Словно сердце моё! "Всадник из льда" - Эпидемия

Одна из первых аудиокниг, которые я начала слушать - я слушаю редко, мало и небольшими кусками, поэтому начала, знаете ли, в сентябре)) Книга эта - моя любимая из всех, но читала я ее уже года четыре назад, а с тех пор все сериалом догоняюсь) Сериал-то на мой взгляд хорош, но все же там невозможно передать весь текст и все мысли Достоевского, так что я слушала и вновь впитывала то, что уже забылось, например, рассказ Лебедева о людоедах или Ипполита о том, как он помог чиновнику, потерявшему работу, много-много различных рассуждений самого автора... Надо освежать впечатления от любимых книг, надо. Слушала сначала в исполнении одного актера, потом другого (случайно получилась, система на компе полетела), но имен их не помню - оба хороши, впрочем, пробуйте, слушайте, выбирайте.

Из забытого и услышанного вновь:

Ограниченному "обыкновенному" человеку нет, например, ничего легче, как вообразить себя человеком необыкновенным и оригинальным и усладиться тем без всяких колебаний. Стоило некоторым из наших барышень остричь себе волосы, надеть синие очки и наименоваться нигилистками, чтобы тотчас же убедиться, что, надев очки, они немедленно стали иметь свои собственные "убеждения". Стоило иному только капельку почувствовать в сердце своем что-нибудь из какого-нибудь общечеловеческого и доброго ощущения, чтобы немедленно убедиться, что уж никто так не чувствует, как он, что он передовой в общем развитии. Стоило иному на слово принять какую-нибудь мысль или прочитать страничку чего-нибудь без начала и конца, чтобы тотчас поверить, что это "свои собственные мысли" и в его собственном мозгу зародились.