Отзывы на книгу «Приглашение на казнь», страница 2, 234 отзыва

Цинциннат, заключенный, осужденный на смертную казнь за свою "непрозрачность" для окружающих. Он мечется в своей камере в ожидании казни, мечется по своей жизни, мечется в себе...

Не могу сказать, что прочла роман с удовольствием, он сильно отличается от всех остальных произведений Набокова. Но язык, метафоры, иносказания - уже только за это стоит прочесть этот антиутопический роман об абсурдном мире.

Неплохая идея, испорченная исполнением. Я не знаю, зачем автору понадобился весь этот словарный модерн с постоянным нарушением норм литературной, да и просто русской речи. "несколько устарелой системой морщин", "наморщив все запасы кожи около глаз", "обсуждающих квадратную тайну", "ушли, как живая гора" и так далее, конца им нет на каждой странице. Представляю, как хватался за сердце редактор. Я не против такого в принципе, но конкретно тут это кажется каким-то бессмысленным выпендрежом по придумыванию идиотских эпитетов. Не вижу никакой связи, никакой переклички с идеей романа, с сюжетом, с героями.

Сходство с Кафкой нахожу поверхностным, больше приходит на ум какой-нибудь Хармс. Но это, собственно, и не недостаток, и не достоинство. Просто факт. Есть определенные переклички в сюжете, но нет кафкианской атмосферы.

Финал разочаровал. Совершенно блеклый, совершенно "не наш". А я надеялся, что хотя бы тут Набоков сможет что-нибудь неожиданное закрутить.

Объективно, книга не плоха и имеет свое лицо. Если у вас нет идиосинкразии к стилю, если вы лояльны к абсурдизму, то может и понравится. А мне было бы интересно взглянуть на хорошую экранизацию руками опытного режиссера.

Седьмой русский роман Владимира Набокова, последний в ряду берлинских романов. Мне не хочется ничего выдумывать, делая вид, что я до конца поняла авторский замысел. История по-своему жуткая. Мир, в котором вынужден жить «непрозрачный» главный герой, абсурден. Это даже не театральная постановка, а декорации к ней. Наверное, первое произведение в прозе, в котором Набоков позволяет себе увлечься формой больше, чем сюжетом.

Роман Набокова показался мне уж очень абсурдным, на первый взгляд непонятным и трудным. Для его понимания, пришлось «покопаться» в разнообразных источниках, чтобы добраться до сути. 

Стоит отметить, что русский вариант  произведения написан за две недели (Набоков многие романы писал годами). По жанру это определенно антиутопия или «противоутопия», как отозвался о тексте Ходасевич. Однако многие исследователи сближают произведение Набокова с творчеством Кафки, считая, что более подходящий жанр для «Приглашения» - это фантасмагория.

В целом у романа абсурдно-душная атмосфера. Мир, в котором живут главный герой - Цинциннат Ц. - пошл и насквозь фальшив. Даже пейзажные зарисовки даны с необычной театральностью («На дворе разыгралась просто, но со вкусом поставленная летняя гроза…»). Мир «Приглашения» - это своеобразная пародия на сталинский режим в советском союзе.

Итак, Цинциннат, обвиненный в «гносеологической гнусности», непроницаем для окружающих, поэтому должен быть казнен. Абсурден сам повод для казни, абсурдна и формулировка, которая оглашается на суде, но именно в этом заключен смысл. Цинциннат непохож на всех остальных жителей своего мира, он отличается от них способностью образно мыслить, воспринимать творчество, он в целом не такой как все. В этом и проявляется его «гносеологическая гнусность».

Всему это пошлому и поддельному миру герой противопоставляет искусство. Для Цинцинната очень важно время, неслучайно он ценит каждую минуту, ведь ему нужно дописать свой труд, свои записи. Так автор вводит мотив творца накануне казни. Герой заканчивает свои записи вычеркнутым словом «смерть». Казалось, бы есть некая недоконченность, однако, по мнению автора, это именно то, что делает искусство - побеждает, сокрушает, вычеркивает.

 Особенно хотелось бы отметь стиль автора. Текст Набокова, его стиль по-настоящему уникален. В его романе в дверь колотят пятками рук, а главный герой, «прижав к себе руки, относит себя в безопасное место». Пессимистично и порой жутковато. И на фоне всего этого Набокова описывает «розовые поцелуи со вкусом лесной земляники». На мой взгляд, слог автора бесподобен, уникален, хоть и довольно сложен и непрост.

Однако в целом, как по мне, роман довольно сложен, сумбурен, требует тщательного чтения между строк. Это явно не та книга, с которой нужно начинать знакомство с автором, но и мимо «Приглашения на казнь» пройти никак нельзя.

«Меня у меня не отнимет никто».

Владимир Набоков «Приглашение на казнь»

Антиутопия не мой жанр.

Так я начинаю каждый свой отзыв про антиутопии... Просто книга апреля в книжном клубе Набоков «Приглашение на казнь». Хотя назвать эту книгу антиутопией можно лишь с натяжкой. Есть стирание личности и есть ритуализация. На этом все. Но ладно...

Коротко, о сюжете. Некий Цинциннат Ц не вписался в общество, в котором живёт. Он не понятен своему окружение, да еще и после всех похождений своей жены даже не маскируется. И вот теперь в тюрьме он ждёт своей казни, дату которой ему не говорят, и периодически мыслями вырывается далеко за пределы своей темницы.

Не могу сказать, что понравилось. Было интересно, но непонятно. Книга чем-то напомнила «Процесс» Кафки. И она мне понравилась больше.

Собственно как и любая антиутопия книга про то, что если ты другой и не вписываешься в социум, то тебя с глаз долой. Книга об одиночестве и иллюзорности мира, в котором живут люди чтобы избежать реальности. Про страх смерти, когда ожидание во сто раз хуже самой экзекуции. Это то, что было на поверхности. Глубже погружения не случилось и поэтому не все было понятно.

Плюс ко всему это первая книга прочитанная мной у Набокова. Пишет очень красиво и я буду продолжать знакомство с творчеством автора. В планах «Камера обскура».

Потрясающий калейдоскоп ярких слов и фраз! Местами текст буквально ощущаешь физически. Сюжет сюрреалистичен, порой абсурден и иногда сбивает с толку, однако держит тебя, не отпускает до последнего слова. Очень красивое, вкусное произведение, однозначно на перечитывание!

Решила почитать Набокова, посмотреть на писателя под другим углом, нежели только автора "Лолиты".

После Кафки я думала меня будет сложно удивить и ввести в ступор. Ан нет! "Спасибо" Набокову - сломал мне мозг!

Сказать, что история странная, значит ничего не сказать. Это какой то... паноптикум.

Главного героя Цинцинната приговаривают к казни. И вот первая странность - приговор оглашают шёпотом!

Дальше - тюремщик Родион закружил нашего осуждённого Цинцинната в вихре вальса! Опа!

Ну а дальше понеслось всё в таком же духе.
• Цинциннат родился у матери от случайного прохожего.
• Его жена Марфинька изменяла Цинциннату со всеми, направо и налево, рожала ему больных детей. Он терпел, закрывал глаза на измены.
• Начальник тюрьмы - душка, милашка, заботился о Цинцинната, носился как с ребёнком.
• В тюрьме играет девочка с "балетными икрами".

Всё это перемешано странностями и откровенным бредом больного человека. И даже в тексте однажды мелькнуло слово "палата", а не камера. И тут само собой напрашивается вывод - это действительно бредни больного человека в психушке.
Но! Это было бы слишком просто и банально.
~ А значит, весь текст - это сплошные аллегории, скрытые смыслы, до которых читатель должен пробиться сам, догадаться о замысле автора.

Но скажу честно, меня хватило лишь на половину. А дальше...я сдалась. Совершенно не жалею, что попыталась. Теперь буду знать, чего можно ждать от Набокова. Вообще люблю, когда автор вот так может удивить. А то, что я не дочитала, говорит лишь о том, что я не доросла наверно до такой многослойной прозы.

Сообразно с законом, Цинциннату Ц. объявили смертный приговор шепотом.

Всё, начиная с этой строчки, открывает калейдоскоп фальши, игры и дикой пошлости, выходящей за рамки реальности, вмещающейся только в этот сюрреалистичный, глупый мир театра, в котором никто и ничто не являются истинными.
Весь мир построен на лжи, на прикрытии под жёлтыми париками, на полосатой одежде, под которой скрывается палач, на абсолютной глухоте и смерти, из которой словно и соткана каждая частица театрального мира, ведь людей нет - все они прозрачные куклы, не чувствующие и не мыслящие, не потому, что им запретили, а просто так, ведь это стало лишним.
В мире безумия, в мире глухоты, безвременья и невозможности сказать что-либо, что прозвучало бы внушающим и поражающим, а не пустым писком, ударом головы об стену, существует, да, пока что здесь, не "там", Цинциннат Ц. - человек. Не кукла, не реквизит, не декорация, а человек. Он живой, способный чувствовать, и вся его клокочущая душа хочет выразиться, запечатлеть хоть малейшую часть себя на бумаге, в буквах, но вокруг эти актёры, беспрестанно опошляющие каждое слово Цинцинната, каждый его взгляд, каждую минуту его молчания от безысходности, от желания умереть в прорытом туннеле спасения, который оказался не больше чем возвращением в его камеру, где на потолке, неровно, не посередине весит лампочка в решётке, где никто не скажет, когда, когда будет казнь.

Я хочу знать когда - вот почему: смертный приговор возмещается точным знанием смертного часа. Роскошь большая, но заслуженная.

Каждый оказывается обманщиком и бесплотным веществом, не способным пробудиться, что-то понять, каждый актёр сменяет другого: Родион, Родриг Иванович, мсье Пьер, Марфинька, оказавшаяся, как и все, не больше, чем куклой. Сменяются декорации: луну повесили, потом убрали, деревья просто падают плашмя, а декорации эшафота поставили неровно, снова не посередине, всё криво, фальшиво, пусто, низко.
Существование Цинцинната Ц. в этом фарсе - это "гносеологическая гнусность", ведь он лишний элемент, он не походит, он не прозрачен, он непроницаем, что в его мыслях - неизвестно, а потому его нужно "пригласить на казнь", после чего разыграется пьеса, которая приведёт Цинцинната к чему-то неясному - он не казнён, но и казнён одновременно. Но исход пьесы зависит только от читателя, ведь автор уже умер, осталась огромная вселенная интерпретации для читателя, опирающегося на свой жизненный, читательский, чувственный опыт, на тот зов, что подсказывает ему его сердце.
Мне что-то внутри подсказывает, что новый Цинциннат, его первая, истинная версия, совершающая что надо, а не что предписано, сопровождавшая его сначала и до конца, наконец-то станет жить, откроет занавес и увидит настоящий мир, не пустые декорации, что после вопроса "зачем я тут?", он окажется "там". В далёком, ещё неизведанном, но непременно настоящем, истинном "там".