Отзывы на книгу «Отчаяние», страница 3

Люблю набоковский язык не только за его красоту, но и за многогранность. С каждой новой прочитанной книгой он дополняется новыми гранями.

«Отчаяние» — русскоязычный роман Владимира Владимировича. Несмотря на то, что в 1919 году семья Набоковых покинула Россию, опубликованное в 1934 году «Отчаяние» обладает живым языком.

Главный герой (он же рассказчик) Герман Карлович в одной из поездок встречает мужчину и это событие меняет его жизнь. Ведь грязный бездомный человек — точная копия Германа! В этот момент в голове героя зарождается план идеального преступления. Но возможно ли его воплотить?

Вообще люблю тему идеального преступления. В основе этого понятия лежит две составляющие: достигнутая цель и избежание наказания. Зачастую преступника выдаёт какая-то маленькая деталь, которая, на первый взгляд, не должна была всплыть вообще.

Давно не испытывала таких негативных эмоций к главному герою. Герман тот тип людей, которые считают себя лучше всех. И пишет он идеально — только публиковать работы не хочет — простой люд читать такие шедевры недостоин. И умом обладает исключительным — другое дело жена и ее брат — простолюдины, которые ничего не смыслят в жизни. В реальности таким людям всегда хочется дать совет: не стоит недооценивать других людей.

Подводя итоги, скажу, что «Отчаяние» захватывающая история, облеченная в гениальную форму. Думаю, когда-нибудь захочу перечитать снова.

Мне определенно понравился этот роман. Мне определенно понравился Набоков. Первый опыт с автором, не считаю Лолиту, на которую меня хватило страниц на 10. Мне понравился язык, которым написана книга, легкий, местами витиеватый, уходящий вдаль. Мне понравились вставки и про СССР, и про то, как пишутся книги, куда какие моменты обычно вставляются. Повествование ведется от первого лица. Мы - Герман, его копия - Феликс и Набоков в одном лице. Герман находит поразительное сходство в лице бродяги Феликса, и у него возникает идея, как можно с его помощью нажиться. Он совершает продуманное преступление, в котором участвует и его дура жена. В самом конце у Германа открываются глаза на всё происходящее, не без чужой помощи конечно, и он решается написать повесть. И только в самом конце мы узнаем и чем обусловлено название романа-повести и что на самом деле представляется из себя этот двойник Феликс. Мне понравилось то, как у Набокова получилось держать до самого конца интерес и интригу, не давай ни малейшего намека на правду.

Прочитав аннотацию, я ожидала от книги чего-то детективного - и было очень интересно, как этот жанр проявит себя под пером такого удивительного писателя, как В.Набоков. Собственно, ничего детективного, кроме небольшой интриги о маленькой ошибке, разрушившей замысел идеального преступления, не было. Напротив, основная интрига как будто все время остается на втором плане, повествование превращается в литературную игру автора и рассказчика с читателем. Из этих постоянных отступлений, размышлений о литературе и искусстве, из откровенно-игровых поэтических компонентов (например, трех вариантов развития сюжета), из постоянных аллюзий и отсылок к другим литературным текстам и т.п., которые вроде бы замедляют общий ход рассказа, мешают развитию главной линии, перебивают мысли читателя на что-то другое постоянно, – из всего этого постепенно сплетается причудливый текст со множеством смыслов и подсмыслов, и каждый может выбирать себе тот или иной поэтический уровень, который ему больше по душе. Текст как будто сначала рассыпается на множество мелких осколков, весьма условно связанных между собой, но в итоге после прочтения складывается великолепная картина-мозаика, творцом которой выступает Герман – или сам Набоков. Отдельно отмечу красоту и уникальность набоковского текста уже не в первый раз. Если в начале книги поразило:

У меня сердце чешется, — ужасное ощущение.

А это потрясающее (в контексте всего произведения) предложение «Указал палкой»! (не могу сказать подробнее, потому что это будет уже даже не спойлер, а издевательство над набоковским текстом). Какая великолепная игра с читателем! И такой живой текст, что сложно прогнать мысль, будто это автобиографический эпизод. Удивительное мастерство!

«Высшая мечта автора – превратить читателя в зрителя». В. Набоков

Во всяком случае, реализовать эту мечту в романе «Отчаяние» у Набокова вполне получилось…. Причем превратить не просто в созерцателя некой художественной картины, а полнометражного цветного фильма, со звуком. Начинала читать «Отчаяние» как пример истории «ненадёжного рассказчика» (для сравнения с «Презрением» Моравиа), но оказалось, что небольшой роман Набокова в первую очередь посвящён вечной теме двойников. Допельгангеры - явление довольно популярное в мировой литературе, но у Набокова оно реализовано в необычной интерпретации, потому что… но тут надо сохранить интригу.

Требовательного читателя не должна смутить простая форма романа – детектив (тут надо отметить, что с точки зрения детективной истории Набоков достиг больших успехов, а история с уликой - и вовсе в лучших традициях величайших мастеров жанра), «криминальная история» лишь маскирует философско-эстетические воззрения автора. Преступление как искусство. За сюжетной детективной историей явно видится размышление автора о «новом искусстве». В этом плане довольно любопытно описание героем-рассказчиком картин его шурина Ардалиона (чьё имя удивительно созвучно с Леонардо): «какие-нибудь квадратные яблоки, рассыпанные по косой скатерти, или малиновая сирень в набокой вазе с бликом», «натюрморт: трубка на зеленом сукне и две розы» (с этой картиной связана определённая сюжетная «загадка»). Если рассматривать «новое искусство» через призму романа, то можно сказать о взглядах автора следующее: «новое искусство» дегуманизированное, коммерчески ориентированное, не оригинальное, искусство сумасшедших (или не вполне нормальных людей), да и не искусство вовсе…

«Лёгкая» детективная история, когда «интрига» сохраняется почти до конца повествования, и одновременно философское эссе об искусстве в набоковском стиле «многоцветья точек и пятен языковых находок, метафор, сравнений» - haute cuisine литературы, не меньше...

Ни в коем случае не читайте аннотацию, в ней ужасающий спойлер, который до тупого пересказывает сюжет от начала до конца... а вы таким образом уничтожите все потенциальное удовольствие от знакомства с книгой. Я буду говорить о работе так, будто учел, что вы прислушались и не прочли ее.

Эта повесть появилась задолго до Лолиты, пока автор писал на русском языке, в середине 30-ых, покуда В. Набоков еще жил в Германии, речь тоже пойдет о Германии и неком Германе - гениальном до мозга костей мужчине 30 с чем-то лет.

Повествование ведется от 1-го лица, но мы не сразу понимаем, что рассуждения (где-то с долей скепсиса и снобизма, иронии, насмехательства, порой откровенной неприязни ко всему происходящему) - это не мысли автора, а это все наш герой, считающий себя самым хитрым, умным, обольстительным, предприимчивым, талантливым. И далеко не сразу нам становится ясно - о чем речь и кто таков наш герой.

Манера рассказа - некий путаный дневник, эдакая первичность Питера Хандке, где до фабулы (+ героев и сюжета) как до Катманду, вот мы смотрим на поле и на все, что там есть, а затем обращаем взор на свою милую и недалекую супругу Лидию, потом переносимся в маленький городок, затем назад в Берлин, потом обратно, работа почтамта или кафетерия, колесо велосипеда, девочка на улице, играющая в камушки, ремарки, замечания - касательно того и сего - возвышенного и до наготы простого, обо всем и ни о чем одновременно, настоящее, прошлое, будущее, природа и погода, курительная трубка и персики на картине, точно такие же, как на натюрморте, который написал посредственный брат вашей жены, ее неумение аккуратно носить чулки и поток мыслей о собственном гении, сквозящем тут и там.

Это все надо переварить, оценивать слог, откладывать все эти крупицы на потом, чтобы в конце собрать мозаику, оценить насмешку над классическим детективным жанром в лице Конан Дойла и его Шерлока Холлмса, а "Преступление и Наказание" героем и вовсе названо "Кровь и Сопли"!

*Примечание: Нет никакой аналогии с Достоевским - откуда вы вообще это взяли? Как говорится, отношение к так называемой достоевщине (а это чрезмерная мрачность и религиозные мотивы, включая искупление) Ф.М. Достоевского, царствие ему небесное, у многих авторов даже его современников - очень отрицательное; это порой тут и там проскальзывает - у Донны Тартт, например, где есть преступление, но нет наказания. Тут тоже все получается шутя-играя, потому что герой никак не раскаивается в содеянном и ничуть не сомневается, ведь он же непревзойденный гений!!!

И сам Набоков играет с нами, подкидывая весь этот водоворот, обращается к читателю то ли от своего лица, то ли от лица Германа Карловича - все так же российского эмигранта, ведь вся эта истории якобы рукопись нашего непризнанного таланта, а автор нам намекает на то, что в ней мы можем увидеть разное - понять все это по своему. И если не прочесть аннотацию - вы действительно будете почти до конца думать - а что же, что же хочет наш герой? И что он задумал? Зачем? Куда? Как?

Идея о гениальном преступлении у Германа рождается, когда он случайно встречает своего двойника Феликса - этот совершенно чужой незнакомец похож на него как две капли воды - эдакий Принц и Нищий. Чем его так привлекает этот двойник, самой концепцией существования твоего отражения, желанием получения выгоды, какой-то любовью к самому себе? Что же этот Герман задумал? А почему повесть называется Отчаяние, а не, скажем, Двойник? Он потерпит фиаско? Но... Ведь все так гениально!

Обязательно прочтите и все узнаете! Кроме аннотации. Вы запомнили? Запишите непременно, а то забудете.

Если наслаждаться иронией, языком и слогом, отринув почти отсутствие развития сюжета добрую половину повести (а с этим мы сталкиваемся во многих книгах), как это бывает в привычных детективах - то все окупится, в отличие от книг Хандке тут есть герои, диалоги и сюжет, а не только перетекающее созерцание спектакля жизни без конкретной цели. И, как я говорю, мне в первую очередь важны слог и худ. средства, а не сюжет, сюжеты уже 6000 лет одинаковы, а вот игры слов... Вы поняли. История вас займет, в этом я уверен, порой я дико смеялся над абсурдностью происходящего и неутолимой жаждой Германа считать себя конгениальным - особенно под конец.

Необычно видеть Набокова как автора детектива. Наверное, я больше привыкла к некой лирике в его произведениях, а здесь же меня окунули в водоворот флегматичных рассуждений и совершения убийства.

Как гласит название романа, отчаяние порой случается у многих, особенно если отчаяние вызвано нехваткой денег и финансовой ямой. Но именно этого мне в произведении и не доставало. Да, у нас есть главный герой, Герман, который встречает своего двойника и решает стать на его место, тем самым привести в исполнение идеальное убийство. Ведь, посудите сами, этого двойника никто не знает, он словно невидимка в этом огромном мире, скитается по улицам, его очень просто стереть с лица земли, никто этого человека не хватится. А если убьют Германа, то его жена получит страховку и они заживут припеваючи.

Но, они итак жили неплохо.. Неужели такая неуемная жажда денег порой толкает людей на преступления?

Пока я читала, я задавалась вопросом: что для Германа было важнее, сам факт совершения такого рода убийства или же действительно была западня и не было никакого выхода выйти из безденежной ситуации?

Я пришла к выводу, что вариант первый более приемлемый.

Вообще спорное произведение вышло у Набокова, каждый может увидеть в нём свою правду, но именно этим оно и сильное.

Ну, и конечно же, непревзойденный стиль автора, его многогранный язык всё же сделал своё дело и я больше наслаждалась именно им, чем сюжетом.

Второе чтение.

“Дым, туман, струна дрожит в тумане” (Ф.М.Достоевский . "Преступление и наказание"). Эту фразу В.В.Набоков первоначально (из рукописи) предполагал поставить эпиграфом к своей повести, но передумав, вызвал множественные недоумения по поводу её жанровой направленности. Оставив русскому читателю текст образца 1936го года, в котором уже явно прочитываются пародийные ссылки на Ф.М.Достоевского : -"Кровь и слюни" (на "Преступление и наказание"), - "застеночные беседы в бутафорских кабаках имени Достоевского", -""Записки…"? Но это ужасно банально и скучно. "Двойник"? Но это уже имеется" - шаржируются "Записки из подполья", мировоззрение его героя-парадоксалиста антогонистом Германом, - а главное - перевёрнуто пародируется сюжет знаменитого романа Достоевского о праве на уничтожение чужой жизни. " Позднее В.В.Набоков идёт ещё дальше: перерабатывая свой английский перевод “Отчаяния” в 1960-е годы,

ввел в текст парономастические прозвища Достоевского Dusty and dusky (букв.: пыльный и тусклый), игра с которыми пронизывает весь роман. Герман Карлович говорит о себе: my dusty, dusky soul (букв.: “моя пыльная, тусклая душа”) или когда ему внезапно чудится a vortex of dust in the sky (очевидная анаграмма фамилии Достоевского; букв.: “воронка пыли в небе”), эти отсылки к Достоевскому находятся вне его контроля (А.Долинин)

Так всё же: пародия, ирония или наследование(?), как отмечает Ж.П. Сартр в рецензии на английское издание:

писатель-поскребыш... имею в виду духовных родителей Набокова, и прежде всего Достоевского: ибо герой этого причудливого романа-недоноска в большей степени, чем на своего двойника Феликса, похож на персонажей «Подростка», «Вечного мужа», «Записок из мертвого дома» — на всех этих изощренных и непримиримых безумцев, вечно исполненных достоинства и вечно униженных, которые резвятся в аду рассудка, измываются надо всем и непрерывно озабочены самооправданием — между тем как сквозь не слишком тугое плетенье их горделивых и жульнических исповедей проглядывают ужас и беззащитность

. Точное замечание Сартра: таковы большинство героев Набокова, таково духовное наследование. Но почему-то Владимиру Владимировичу хотелось отмежеваться иронией и насмешкой, особенно в поздние годы, от сопоставления себя - большого, уже признанного - от другого большого и признанного . А "Отчаяние" интересно этой неповторимой смесью "достоевщины" с эстетсвующей, снобирующей и уводящей в ложном направлении "набоковщиной".

...Тогда какой-то злобный гений Стал тайно навещать меня.(Пушкин)

Это как, заплутав в дремучим лесу, поймать самую прекрасную бабочку. Это как порезать ногу и обнаружить, что нашел самую прекрасную раковину. Это как на лужской даче залезть под кровать за второю тапкою и найти за подзором самую прекрасную книгу.

Сюжет: бродяга Феликс видит во сне странного господина-искусителя и вступает в затеянную им игру. Он не понимает, что, мечтая о маленьких милых деньгах, нельзя забывать, всегда есть тот, кто мечтает о больших милых деньгах. Аккуратнее нужно выбирать место для сна. Засыпаешь на солнечном холме, а просыпаешься на сцене.

Набоков чрезвычайно льстит женщинам. На каждого хитроумного монстра в его книгах найдется простодушная девица, которая будет в наглую наставлять злодею рога.

Потрясающе захватывающая книга, буду перечитывать.

"Отчаяние" - роман-матрешка. Во всех смыслах. И в том, что это роман в романе, при этом каждый имеет своего автора (сам роман - это непосредственно процесс написания главным героем повести с одноименным названием: название романа мы узнаем, естественно, вначале, а название повести - в конце). И в том, что здесь настолько много слоев, что чем опытнее читатель, тем больше этих смысловых матрешек ему удастся открыть.

Это и детективная линия, что является связующим звеном всех событий. И "всякая достоевщина" - очевидная пародия, переделка, карикатуризация ряда романов Федора Михайловича; троллинг на тему двойниковости, вседозволенности гения (возомнившего себя гением, способным на гениальное убийство, гениальность которого видит только он сам), душевных мук убийцы, раскаяния, наказания (у Набокова - явное отсутствие последних трех). И "Пиковая дама", с которой роман роднит не только имя главного героя (это - лишь очередная подсказка читателю), но и схожесть их судеб: и пушкинский, и набоковский Германы, уверовавшие в свою идеальную, беспроигрышную игру, допускают досадные ошибки, которые приводят в итоге к безумию героев. Это и тема творца и его произведения; слепца, переоценившего свой талант и недооценивающего таланты других; оценки творчества другими людьми как критерия мастерства.

Наверняка здесь полно еще других параллелей и аллюзий, и нужно быть довольно опытным читателем, чтобы их рассмотреть. Я вот чувствую, что не все мне открылось, не все было доступно, понятно, Сложный роман, роман для подготовленного читателя, роман не для одноразового прочтения.

о Набоков, Набоков.. читала и упивалась языком, стилем... сказка... в самой истории нет ничего нравоучительного или же эксцентричного как в Лолите. она читается легко, в ней почти ничего не удивляет, все поступки героя кажутся такими не то что бы правильными или предсказуемыми, просто от них не впадаешь в шок и не думаешь:"ну как же так?", они просто принадлежат ему. самое интересное, что мне даже не столько понравилась сама книга, как обращение самого Набокова к американскому изданию. и конец... а какой конец выберете вы?