Отзывы на книгу «Отчаяние», страница 3, 112 отзывов

Вообще, с самого начала мне роман не понравился: сидит какой-то хрен с горы по имени Герман, пишет какую-то книжечку непонятно о чём, похваляясь своим литературным талантом, жеманничая - не я это пишу, а моя память пишет аж двадцатью пятью различными почерками... Но с Набоковым по-другому не было ни разу: завяз коготог - всей птичке пропасть. Из этих лап ещё никто не вырывался (с), как бы грубо это ни звучало.

О неприязни Набокова к Достоевскому все всё знают, Владимир Владимирович откровенно высказался в Владимир Набоков - Лекции по русской литературе . Герман, владелец шоколадной фабрики, герой романа, одновременно автор повести (ха-ха! постмодернизм рулит!), всю дорогу ведёт диалог с Фёдором Михалычем, заявляя, что собирается убить собственного двойника Феликса ради идейки, а идейка эта - искусство. Про искусство ради искусства слыхали? Вот! Здесь герой красиво излагает идею убийства ради искусства

Герман пишет модернистскую повесть о своём величии, о мироустройстве и миропорядке в этом его собственном мире. О его красоте, симметричности и выверенной гармонии, в которую по недоразумению изредка нагло вваливаются чулки жены... Он создал этот мир, он им управляет, всем прочим обитателям мира ничего не остаётся как подчиниться. И повесть его выверена до последней запятой, Герман снисходит до читателя, он нахален, надменен. Точно также он планирует убийство - хладнокровно, чётко, без малейшего шанса на провал затеи. И что же? Где он просчитался? Что упустил? Палку?

В тексте, это обычно для Набокова, масса аллюзий, иллюзий, игрищ, поэзии, хорошо замаскированных подсказок, автор романа одновременно является читателем, к которому постоянно обращается автор повести. Такой, прям крепкий коктейль, состав которого с первого раза не понять. С первого раза - только опьянение от наслаждения, эйфория и взрыв вкуса. На второй раз появляются мысли об ингредиентах, правда, ненадолго)) Для себя, после второго прочтения книги, я выявила только аллюзию на пушкинского Германна, жертву самообмана и самообольщения и сделала вывод, что название Отчаяние - антитеза раскаянию, которого алкает (как вам?) Достоевский. Воображаю, какое стадо всевозможных озарений ощасливит меня, если в ближайшие дни перечитаю книжку в третий раз))

Думаю, не стоит лишний раз говорить о сногсшибательном владении словом Набокова? Его книги хочется читать не ради сюжета. Это паутина, влипнув в которую не выберешься, покуда автор сам тебя не отпустит.

Роман Набокова и покорил и разочаровал.
Покорил сюжетом и накалом страстей. Первая часть давалась с трудом. Жил был Герман и вдруг его осенило. Сложно было понять мотивы и причину поступков Главного героя. Повествование ведётся от первого лица. Размышления? Повествование? Дневник? Я не смогла понять.
Разочарование в финале. Такое чувство не дописал или не захотел.
Мастерски прошёлся по Достоевскому (не прощу).
Язык произведения для меня тяжёлый так как нет прямой речи и я пыталась понять это диалог или авторские размышления в кавычках. Хотя никто не говорит, что у мастера бывает легко.
Здесь Набоков играет с детективным жанром.
Развязки сюжета как такового нет. Но дочитать историю хочется до конца. Меня до сих пор не оставляет в покое вопрос зачем всё это надо было герою? Может я не поняла?
Как и не поняла зачем в книгу введён алкоголик художник. Толку от него никакого, а читать про него не интересно, да и незачем.
Лида, жена гг тоже женщина со странностями. Глупышка и вертихвостка.
Единственный большой плюс для меня это жизненность истории и естественность действующих лиц.

«Отчаяние» иногда называют финальной частью трилогии Набокова, объединённой немецкой темой. Первые две книги, «Король, дама, валет» и «Камера обскура», я читала пару лет назад и не помню подробности, но, по моим ощущениям, последний роман отличает более глубокое погружение в сознание главного героя. Если в первых двух произведениях Набокова больше действий, здесь всё сконцентрировано на внутреннем мире персонажа, все события читатель видит исключительно его глазами. Текст книги представлен как рукопись повести-исповеди, которую пишет главный герой, временами обрывая собственный ход мыслей и отвлекаясь от главной линии повествования. Название отражает основной нерв произведения: оно действительно мрачное и уничтожающее веру в человека. Герман Карлович - эмигрант, живущий в Берлине с женой Лидой. Он занимается торговлей шоколадом, но дела его в последнее время идут неважно. Девятого мая 1930 года главный герой приезжает по делу в Прагу, где случайно замечает на улице спящего бродягу Феликса. С этого момента в голове внешне респектабельного бизнесмена начинает зреть «гениальный» план… Герман на протяжении мучительного монолога или, скорее, своеобразного диалога с читателем демонстрирует полное безразличие к окружающим его людям и исключительную фиксированность на собственной персоне. Набоков, конечно, умеет рисовать подобных персонажей (та же Магда из «Камеры обскура», хотя её такой, вероятно, сделало прошлое). Можно даже подумать, что Герман специально пестует в себе хладнокровный эгоцентризм, предвкушая эффект, который он должен произвести. Вспоминая события, по всей видимости, недавнего прошлого («не я пишу, — пишет моя нетерпеливая память»), он не старается оправдаться. Отношение героя к своим потенциальным читателям-зрителям («высшая мечта автора: превратить читателя в зрителя…») противоречиво: он презирает «чернь» и одновременно жаждет убедить непросвещённую публику в своём «таланте». Для Германа важно показать читателю, что он вовсе не заурядный преступник, которого волнует только бубновый интерес. Нет, он прежде всего художник, творец, который задумал идеальное преступление (как там говорилось в известной песне, «моих грехов разбор оставьте до поры, в оцените красоту игры»). Герман верит, что его сумеречные мечтания не пресны, а наполнены энергией и творческим порывом. И наверное, недаром в начале книги Герман сообщает о печальном пророчестве: ему когда-то, ещё в Москве, предсказали, что он кончит в сумасшедшем доме…

Темы сходства, раздвоения и зеркального отражения наполняют весь роман. Каким должно быть соотношение, пропорция между различиями и сходными чертами, чтобы мы решили, что эти два субъекта похожи? И насколько такое суждение может быть объективно? Люди, как правило, видят то, что хотят видеть, и способны начисто не замечать всё то, что их не устраивает, противоречит их «картине мира». Не случилось ли нечто подобное с нашим героем, который слишком увлёкся поиском сходства и, не потеряв физического зрения (как это случилось с Кречмаром из «Камеры обскура»), утратил способность видеть? Один из персонажей романа говорит, что «художник видит именно разницу, а сходство видит профан».

Что же остаётся сделать герою в конце, как ни перечитать написанное и придумать заглавие для своей невесёлой истории.

Я стал читать, — и вскорe уже не знал, читаю ли или вспоминаю, — даже болeе того — преображённая память моя дышала двойной порцией кислорода, в комнатe было ещё свeтлeе оттого, что вымыли стекла, прошлое моё было живeе оттого, что было дважды озарено искусством. Снова я взбирался на холм под Прагой, слышал жаворонка, видeл круглый, красный газоём; снова в невeроятном волнении стоял над спящим бродягой, и снова он потягивался и зeвал, и снова из его петлицы висeла головкой вниз вялая фиалка. Я читал дальше, и появлялась моя розовая жена, Ардалион, Орловиус, — и всe они были живы, но в каком-то смыслe жизнь их я держал в своих руках. Снова я видeл жёлтый столб и ходил по лeсу, уже обдумывая свою фабулу; снова в осенний день мы смотрeли с женой, как падает лист навстрeчу своему отражению, — и вот я и сам плавно упал в саксонский городок, полный странных повторений, и навстрeчу мнe плавно поднялся двойник...

Язык Набокова традиционно вкусен и самобытен. Как оказалось, по мотивам «Отчаяния» в 1978 году был снят фильм.

Набоков. Такой Набоков. ''Свет очей моих''. И по-другому не скажешь. Очередной роман, очередная литературоведческая головоломка, - я бы вообще скорее отнесла эту вещь Набокова к жанру литературоведческих экспериментов, а не художественному произведению как таковому. Несомненно, тут есть какой-никакой сюжет, герои вполне себе традиционны, однако…''Отчаяние'' – многослойная луковица, которую пытливому читателю предстоит очистить и насладиться: угадывая, расшифровывая текст и радуясь, когда код найден.

Хочу сначала отметить две параллельные плоскости в романе, которые, несмотря на все законы геометрии, все-таки пересекаются: первая – процесс сочинения романа, в котором должны быть – обязаны – сломаны все стереотипы ранее написанных произведений ( тут и пародия на Достоевского, и Конан Дойля); второе – сам сюжет и история двойников, раздвоения психики, сама идея ''двойниковости'' выступает как Замысел романа. И вот эти две плоскости в конце грандиозно пересекаются в безумии Германа. Герман...А вот ещё одна зацепочка для раскодировки ''Отчаяния'': Герман - наполовину немец и наполовину русский. И ключом становится, пожалуй, самый уважаемый писатель у Набокова – Пушкин и его ''Пиковая дама'', которая, кстати, послужила для Достоевского источником основных идей при написании ''Преступления и наказания'' ( Ф.М. считал Пиковую даму – одной из вершин русской литературы). Мотивы преступления, воплощение и особенно сумасшествие Набоковского Германа в конце романа – реверанс в сторону Пушкина и ключ ко всему роману. Набоковский Герман оказывается двойником Пушкинского. Опять всплывает тема ‘’двойниковости’’. Самое удивительное, что Герман - самый что ни на есть набоковский герой. И сам роман - традиционно набоковский.

Но Набоков не был бы Набоковым, если бы не зашифровал ещё несколько кодов: это магия цифр и дат в романе. Есть превосходная статья Труфановой И.В. ''Даты и цифры в романе В.В. Набокова ''Отчаяние''. И ещё на одну аллюзию обращу внимание: Данте. В самом начале романа Герман, как и герой Данте, восходит на холм (где он впервые встречает Феликса), который и становится для Германа началом спуска в преисподнюю греха (замысел, подготовка и исполнение преступления). Он питается этим грехом, смакует его, чтобы в конце пути сойти сума. Исчезнуть. Раствориться.

Набоков может читаться не только на уровне повествования, но, может быть, наиболее эффективно – на уровне рекуррентных мотивов, аллюзий к чужим текстам и любимых им словесных игр. В ткани его текстов следует замечать не только нити основы, разворачивающей сюжетное повествование, но и поперечные нити, с помощью которых ткется тонкий узор иного порядка. Читая на микроуровне сквозным образом его тексты, мы обнаруживаем ключевые мотивы и узнаем контуры разнообразных и более глубоких историй.

Из статьи ''Сок трех апельсинов'' Сендерович С.

Кто там говорит, что за словесной игрой у Набокова ничего нет? Есть и очень много, только нырять придётся глубоко. А в этом романе ещё и проследить творческий процесс написания самого произведения :)

Детективная история, история о финансовом мошенничестве - да, и все это о произведение Владимира Набокова. Вот так я и открыла новые стороны в творчестве В.Набокова.

Читая книгу, моментами кажется, что это автобиографическая книга, ведь так автор писал от имени героя, что невольно помещаешься вовнутрь всей этой игры, игры ради денег.

Что же сподвигло героя на такой поступок? Увидев двойника он решил изменить свою судьбу? Поменяться местами, начать жизнь заново? А как же начать жизнь заново? Вот и подворачивается герою человек-двойник, очень на него похожий и тут начинается целая детективная история, история как поменяться местами и еще получить деньги со страховой компании.

Готовы ли вы на убийство человека? Так ли это легко сделать - взять и убить человека? В ситуации безнадежности оказывается человек готов на все.

Казалось бы в этой истории все понятно и просто: нашел двойника, убил, получил деньги со страховой компании, и даже нет угрызений совести. Но сможет ли он жить дальше и воплотить все, о чем он так мечтал?

Это вроде как и простая история заставляет нас задуматься: а смена личности приведет ли она к ожидаемому результату? Как это жить в новом обличии? Что же касается названия произведения, то оно действительно отражает суть книги. Ведь только отчаяние сподвигает на все произошедшие в произведении.

Дeйствительно, мeсто было глухое. Сдержанно шумeли сосны, снeг лежал на землe, в нем чернeли проплeшины… Ерунда, — откуда в июнe снeг? Его бы слeдовало вычеркнуть. Нeт, — грeшно. Не я пишу, — пишет моя нетерпeливая память. Понимайте, как хотите, — я не при чем. И на желтом столбe была мурмолка снeга. Так просвeчивает будущее. Но довольно, да будет опять в фокусe лeтний день: пятна солнца, тeни вeтвей на синем автомобилe, сосновая шишка на подножкe, гдe нeкогда будет стоять предмет весьма неожиданный: кисточка для бритья.

Давно не читала русской классики и прям поняла, что соскучилась! А уж то как пишет Набоков это отдельное удовольствие для меня. Обожаю его стиль, его игру со словами, его литературные выверты, несмотря даже на то, что порой от всего этого веет некоторым чувством превосходства и снобизма, ну да ладно, я готова ему это простить, ибо интересен он мне исключительно как автор, а что уж он там за человек был... Имхо, но если читать только авторов, которые приятны тебе как люди, читать в той же классике лично мне будет почти что и нечего) А так получила огромное удовольствие, практически проглотив этот небольшой роман о двойниках, зеркалах, преступлении и психическом расстройстве.

И снова Германия, страна ставшая или так и не ставшая новой родиной для огромного количества российских эмигрантов, бегущих от нового строя и новой власти. Герман Карлович, наш гг, человек необычный, ну, по крайней мере сам он себя таковым считает, возвышаясь над всем этим сбродом и чернью его окружающей. Жену Лиду он иначе чем наивной дурочкой и не называет, ее двоюродного брата Ардалиона, художника, любящего пропустить стаканчик-другой-третий, считает неудачником, и такими титулами он награждает практически всех, кого встречает на своем жизненном пути. Куда им всем до него! Вот он! Он, конечно, непризнанный гений, хотя толком и сам не может объяснить природу своей гениальности.

В один роковой день, путешествующий по Европе по делам фирмы, Герман натыкается на бродягу, человека без определенного рода деятельности и места жительства, но как две капли воды похожего на самого Германа, в чем тот видит знак судьбы, дающей ему шанс изменить свою жизнь к лучшему. С этого момента он одержим своим двойником и тем, как это можно использовать, в его голове созрел гениальный, по его мнению естественно, план преступного обогащения. И хотя сам он, будучи в диком восторге от самого себя, о деньгах упоминает лишь вскользь, пытаясь уверить потенциальных читателей (да и себя, пожалуй), что суть не в этих низменных бумажках, суть в его необычайном уме и хитрости, в том, как ловко и умело он все устроил, я лично ему не верю. Просто натура такая, которая не может признать, что и им, как и миллионами других людей, двигают столь банальные вещи как материальные блага.

Отсюда и попытка записать историю своего гениального преступления, дабы показать всему миру, как он, Герман, хорош, умен, неповторим итд итп Именно его глазами мы видим происходящее, его ушами слышим других действующих лиц, его словами создаются сцены и задники происходящего спектакля. Но даже такая техника не позволяет ему скрыть свое нутро, свое истинное лицо, все равно все проступает на поверхности, просачивается между строк и приводит к трагическому (для Германа опять-таки) финалу. И я считаю, что его трагедия не в том, что из-за раскрытия преступления ему грозит тюрьма, а то и что похуже, а в том, что никто так не то что не оценил масштаб его гения, но даже наоборот, разглядел в произошедшем форменную глупость. Сможет ли он теперь жить с этим? Сможет и дальше убеждать себя в совей нетаковости? Далеко не факт... И пронизанная с самого начала истерическими нотками, отдающая нарочитой достоевщиной история героя в конце показывает нам человека, назвать которого психически здоровым у меня лично язык не повернется.

Владимир Владимирович, Набоков, разумеется, верен своей теме: изучение негодяев. Причем, делает он это, как истинный энтомолог. Раскладывает экземпляр человеческой подлости на демонстрационной доске и внимательно изучает его чуть не под микроскопом. Можно сказать, проводит перед читателем сеанс вивисекции во всей красе. И вот он перед нами, Герман Карлович. Лежит, дрыгает своими ручками ножами, ротик разевает в злобе бессильной и готов лопнуть от любви к себе. Этот набоковский роман, на мой взгляд, один из самых кафкианских в творчестве писателя. Как и у Кафки, описание абсурда бытия достигает в нем наивысшей точки развития. С другой стороны - это "Принц и Нищий" первой трети ХХ столетия. Но вот только различить, кто есть кто практически невозможно. Ибо Принц оказывается лишь оболочкой, под которой труха, а Нищий... Он так и остается самым обычным человеком, до конца не понявшим что в конце концов произошло. Набоков не только энтомолог. Он еще и гениальный шахматист, двигающий свои фигуры по доске, создавая уникальные композиции и в конечном итоге создавая цумцванг не только для главного героя, но для всех действующих лиц. Набоков виртуозно владеет приемом одновременно смотреть на происходящее глазами ГГ и самого себя, как автора.произведения. Два этих образа, постоянно идут параллельно друг другу, то максимально сближаясь, то разлетаясь в разные стороны. Феликс, двойник ГГ - это одновременно и аlter ego самого автора, его сиамский близнец. Т.е перед нами схема идеального убийства самого себя. Но ничего идеального не бывает. И от своего внутреннего "Я" убежать невозможно, сколько не пытайся. Всегда найдется деталь, - сущая безделица, тьфу!- из-за которой доминошная конструкция обрушится и превратится если не в руину, то в полную противоположность задуманному. Как говаривал персонаж бессмертной комедии "шел в комнату, попал в другую". Между прочим, то же самое всегда происходит и с писателями. Так что же? Любой расчет, даже очень высоко математический таит в себе ошибку? Наверное так. Иначе давным давно был бы изобретен вечный двигатель. Возможно именно из-за этого столь несовершенен мир и, соответственно, не совершенен человек. Никак не наоборот. Судьба (читай Господь Бог) играет человеком, а человек в это время может играть на чем угодно, либо вообще лежать на диване, отдыхая после сытного обеда по закону Архимеда. Финал романа почти что поворяет финал "Защиты Лужина". Тоже распахнутое настежь окно, и кажется сейчас Герман Карлович шагнет в него, как в бездну, и рухнет вниз, прямо на штыки сатрапов, простите, ажанов, Но кина не будет. Электричество не кончилось. Закончилась книга. И ты, дорогой читатель, волен трактовать этот финал в полную силу своей неуемной фантазии. Читать/ не читать. Книга для тех, кто любит, читая, пораскинуть мозгами и поискать на втором дне внутренние смыслы. Им я ее и рекомендую.

Это было нечто, третий роман Набокова прочитанный мною и он один из самых сильных по сюжету. После “ Приглашение на казнь ” и множества игр с читателем, я уже был подготовлен. И не зря) “Отчаяние” - представляет собой дневник, который пишет некий Герман Карлович, рассказывая что-то о себе, окружающем его людях и о своей интересной затее. До этого романа никак не воспринимал и не любил эпистолярный жанр, даже скорее ненавидел. Постоянно умирал от уныния и скуки. А тут... Набоков создаёт и пишет увлекательный поток сознания, по нему хочется плыть и нырять в него, для понимания ситуации и мотивов персонажа. Максимально комфортно и интересно. Но то и не удивительно – Набоков подходит с режиссерской педантичностью к написаю сюжета, каждой строчки и пряча ключи от читателя. Многие в рецензиях говорят, что Вова сам себя восхваляет через персонажа, что в книге много нарциссизма, пафоса и снобизма. И много других моментов. Но здесь всё не то, чем кажется! Надо смотреть глубже и оборачиваться при каждой реплике персонажа. Пока что из всех трёх книг “Отчаяние” полностью показывает, что такое “ненадёжный рассказчик” и как смотреть на его поведение под интересным углом. Пока пролазил через двухголосные предложения и смыслы, заметил, что наш персонаж боится зеркал. И говоря об этом, само зеркало должно давать прямое и чёткое отражение человека, без размытости и искажений. В этом романе всё двоится, всё имеет двухголосый оттенок. Один из самых главных вопросов – почему наш антигерой боится зеркал? Очень интересно искать ключи и ответы спрятанные в тексте. По факту говоря Герман – это антигерой и антихудожник, он не видит своей уникальности во внешности, не замечает разницы и с прохожими, путает памятники медному всаднику в Питере с памятником в Берлине. А лакей из русского ресторанчика для идентичный официант из ресторана в Праге. Но самое фатальное, что для него левый человек без места жительства сидящий под деревом – это его точная копия, будто когда-то разделённые близнецы. Ему поменять наряд и прихорошиться и вуаля, вылитый Герман. Забавно наблюдать за этим, понимания, что вот эта “слепота” есть у всех главных персонажей. Измены, любовницы и странное поведение. Даже в лицо этого не видно, как раз из-за этого свойства. Возвращаясь к теме о снобизме и самовосхвалении. Это не автобиографический персонаж Набокова, а как он сам говорил:

“Без сомнения некоторые мои персонажи, люди прегадкие, но они вне моего Я, как мрачные монстры на фасаде собора – демоны, помещённые там, только чтобы показать, что изнутри их выставили”

Мне стыдно в этом признаться, но в эту книгу я врубилась далеко не с первого раза. Мне кажется, я прочла ее дважды за один раз. Набоков везде такой, кручу, верчу, запутать хочу? И ладно бы только языком, язык у него потрясающий, чувство слога, стиль, витиеватые метафоры, неожиданно бьющие не в бровь, а в мозг. Не ожидала я, что буду читать Набокова и хохотать от метафор, сидя на верхней полке в поезде. Хохотать не от того, что это прям такой юмор-юмор, а от радости за мысль человеческую. Метафоры у него искристые, как Абрау-Дюрсо (тут Набоков в гробу перевернулся). В общем, то, что смущало меня у Степновой, например, веселит и радует у Фаулза и Набокова.

С сюжетом дела у меня сложились посложнее. Роман многослоен и похож на чехарду. Он прыгает сам через себя, заставляя ломать мозг. Это сейчас кто говорит, автор? Или главный герой? Или рассказчик? Или все-таки автор? Метароман. Роман о том, как главный герой пишет роман, о том, как главный герой задумал преступление с участием двойника главного героя. Сон про не сон, как по мне. Сложная структура, местами обрывчатые воспоминания... да и рассказчик крайне ненадежный. Встретил он двойника или не встретил? Убил он или не убил? Зачем он отправил Ардальона в Рим? Почему не послушался жену? Сошел он с ума или не сошел? Такие вот вопросы мучали меня на протяжение всей книги. И к какому-то определенному выводу я пришла, только прочитав критические статьи на "Отчаяние".

Отчасти "Отчаяние" напомнило мне "Записки сумасшедшего" Гоголя, но там все намного прямолинейнее и проще. Главный герой - такая же пренеприятнейшая личность, так что книга - из тез романов, где персонажей если не переносишь совсем, то с трудом терпишь. Но не вроде шляпника Броуди, когда хочется отдубасить его скалкой, а скорее как, не знаю, крыса такая, и сущность его крысиная раскрывается мееедленно, исподволь, с течением времени и повествования.

Эту книгу нельзя читать людям с некрепкой нервной системой, а также тем у кого корона на голове, представляю их возмущенные отклики "Что это было?", "Почему эта книга шедевр", "Главный герой - крыса", "Я не хочу копаться в этой мерзкой голове". Я сама была такою тысячу лет тому назад. Но книги перевоспитывают, учат, смею надеяться это был шажок на полпути к Изумрудному городу Джойсу/Пинчону/постмодернизьму.

Небольшой, уютный, комфортабельный роман, как блестящий автомобиль либо новый чемодан, сладковато пахнущий кожей. Яркий, гладкий, округлый. В этом творении Набокова как всегда притягательна не только внутренняя атмосфера, но и внешняя оболочка, форма подачи, выпуклость написанного вовне: и к снисходительному партеру венценосных критиков, и к благодарной, шуршащей страницами галерке. А сюжет течет, переливается всеми оттенками набоковского слога и мастерства. И как же все это вкусно. И отчаянно. Отчаяние обязательно прорвется из записок Германа, обдаст своей оглушающей волной. И это, пожалуй, единственный недостаток романа. Или его главное достоинство.

Владимир Набоков в очередной раз рисует образ отрицательного персонажа, мещански обыденного, гладко причесанного, франтоватого, самоуверенного, но обязательно с червоточинкой и гнильцой. Это Герман, что подвержен жажде денег и так удачно подвернувшейся теме двойничества. Ведь бывают же в этом несовершенном мире двойники? Или индивидуальность превыше всего? Решать той серой массе людишек, что так презирал господин Герман. Он же играет со своим будущим читателем, заигрывает в своей кажущейся откровенности, сыпет символами, отсылками к Федору Михайловичу, крутит, крутит, загадывает. Талантливое лицедейство. Умелая игра в детектив. И вновь немецкий материал, вновь фоном немецкая тематика с тонкими, слегка сентиментальными, но все же ироничными приветами к «другим берегам», где давно уж нет той прежней русскости, ведь обитель охвачена новым «обновляющим» красным пожаром.

Сей роман увлекателен, с неподражаемой начинкой, хоть и слегка отталкивающей. И главный герой особенно привлекает внимание тем, что господин Набоков однажды сравнил его с самим Гумбертом Гумбертом. «Оба они душевнобольные негодяи, и однако, есть в раю зеленая аллейка, по которой Гумберту позволено один раз в году гулять на закате; но никогда ад не отпустит Германа ни под какой залог». Да, Герману такой аллейки не предоставлено. Лишь тропинка в зарослях его литературного творения, повести о присвоении чужой жизни. Пусть хотя бы там Герман иногда прогуливается, а отчаяние будет одолевать его вновь и вновь.