Отзывы на книгу «Воришка Мартин», страница 2

Нет, я конечно читала Повелителя мух, но вот теперь понимаю, за что Голдингу дали Нобелевку! "Хапуга Мартин" (воришка здесь совсем-совсем не к месту) начинается размыто и непонятно. Автор просто погружает нас в чувства главного героя, который сначала даже имени своего не помнит. Погружает, надо сказать, со всей степенью достоверности: чувства, мысли, ощущения и обрывки воспоминаний создают прекрасный эффект присутствия. Постепенно в этом ворохе начинает проявляться нечто большое, словно из отдельных мазков складывается общая картина. И там, кто бы сомневался, ничего светлого, доброго, вечного нас не ждет. Нечего и надеяться, что Голдинг будет милосерден к герою, которого он заставит вывернуться наизнанку и иссторгнуть пучины дерьма (нельзя же в самом деле только жрать всю жизнь, обратный процесс тоже необходим). Или к читателям. Потому что не успеешь ты выстроить для себя понимание романа, автор, ловким движением в последней главе, выбьет опору у тебя из-под ног и оставит барахтаться в грязи человеческих душ в полном одиночестве.

Ну как же тяжело читается Голдинг! Переводчику, а именно А. Круглову, сори, не знаю имени - хочу поклониться и, если смогла бы, то поставила памятник. Не знаю, как бы я читала в оригинале, знай я настолько хорошо английский язык, но думаю, что ощущения были бы такими же. Если "Повелитель мух" шел тяжеловато из-за давления на психику (все, что связано с детьми, на меня очень влияет -у самой ребенок), то "Воришка Мартин" из-за самого повествования. Как же долго и мучительно я пробивалась сквозь буквы. Порой думала, "что вообще я читаю?", "бред?", "набор слов?"... Откладывала книгу, ходила вокруг нее днями, брала опять и опять начинала "грызть" предложения. Это было очень мучительно. НО,,, Я буду читать Голдинга! Мне дико интересны его книги, его мысли, его теории... Он настолько меня захватил, что этой ночью я толком не спала. Мысли вертелись вокруг Мартина. Сегодня еще раз прошла всю книгу. Я полюбила Уильяма Голдинга! Спасибо!

Читается с некоторым трудом, но книга хороша... Думаю, правильнее, конечно, называть ее Хапуга Мартин. Чудом спасшийся с затонувшего судна, Мартин сумел зацепиться за одинокую скалу в океане. С каким натурализмом описаны огромные, захлестывающие волны, тяжесть одежды, боль в груди от попавшей туда воды! И эта скала-- в штиль довольно ровная площадка, а в шторм прямо по ней перекатываются волны. Здесь удается найти желобок с грязной пресной водой, оставшийся после дождей, небольшое укрытие, чтобы спрятаться, скрючившись, от палящего солнца, дотянуться до мерзких сырых мидий-- вот и вся еда, от которой еще и жуткая аллергия... На солнце обгораешь, боишься, что кончится питьевая вода, а начинаются ливни со штормом-- и страшные волны, и одежда насквозь, и питьевую воду смывает волной... Мартин, как следует из его обрывочных воспоминаний и мыслей-- человек недобрый и подлый. Но главная, на мой взгляд, его черта-- это сильнейшая жажда жизни! Он именно хапуга-- пока жил на суше, был жаден до женщин, вина, денег, платя любую нравственную цену; спасаясь-- жаждет выжить любой ценой, он жаден до жизни. И он борется, даже когда рушатся его жалкие приспособления, которые должен увидеть лайнер, даже впадая в безумие-- он помнит одно: он хочет жить! Конец неожиданный.

Данный роман-притча считается самым сложным произведением Голдинга, так я прочитала в википедии уже после прочтения и не могу с этим не согласиться. Мне сравнивать особо не с чем, ведь прочитала я только "Повелителя мух", но оценить и прочувствовать тяжеловесность я смогла. Всю картину происходящего я наблюдала как через мутное стекло, только отвлеклась в сторону и потеряла фокус, чтение потребовало от меня максимальной концентрации на максимально разбалансированном сюжете. То что я смогла рассмотреть, получилось и прочувствовать, я восхищалась этой пронзительностью, я переживала за героя и поражалась его желанию выжить и побороть невозможное. С ясной головой предусмотреть и встретить неизбежное, бросить вызов стихии и самому Богу, оседлать неприступный утес и сдвинуть его с места своей силой воли. Что же это за человек, силой духа которого я восхищалась? Кристофер Мартин - человек образованный, остроумный и сообразительный, красивый актер, а на данный момент лейтенант торпедоносца потерпевший крушение. Личность его постепенно вырисовывалась с воспоминаниями в потоках сознания и чем яснее становилась картинка, тем неприятней становилась эта фигура. Отчужденность от всего человеческого, жить только в свое удовольствие и добиваться желаемого не брезгуя никакими методами, идти по головам не оборачиваясь и не жалея, только ради комфортного существования. Умеет автор втянуть читателя в философские размышления, очень глобальные и всеобъемлющие. Я все думала, как же герой сможет выпутаться из этой истории. Конец меня просто вышиб из колеи, перевернул все с ног на голову и что поразительно, оказался самым подходящим и приземленным исходом и как то все в голове стало на свои места, оставив после себя впечатления и взбудораженные мысли.

Что видит перед смертью человек? Прошлое, несбывшееся, главное? Свои победы, ошибки, падения, или свои грехи? Как долго умирает человек? Секунды, дни, а, может быть, всю жизнь? Так много вопросов...так много!

В рваном, каком-то полумистическом повествовании Голдинга, читателю предлагаются эти вопросы, предлагаются и ответы, если вчитаться, если вдуматься, если захотеть их найти. Ответы находит и гг. Но эти ответы не понравятся никому. С первых же строк Голдинг бросает героя - лейтенанта Кристофера Мартина - вместе с читателем в ледяные суровые воды океана, и заставляет, барахтаясь, сделать выбор - умирать или выживать, бороться или нет? Мартин до смерти хочет выжить. Он должен выжить! Потому что иначе не может быть! Потому что Он хозяин жизни. Мартин из тех, кто выживает всегда, любой ценой. Да и почему бы ему не выжить? Он не отягощён честью или долгом, любовью, моральными принципами, талантами, он набит говном, которое, как известно, не тонет. Разумеется, читатель не сразу узнает из какого "теста" слеплен этот персонаж. Голдинг будет манипулировать читательскими чувствами, и, о, как умело! Мне было так жаль Кристофера, брошенного сражаться за жизнь с исполинскими водами! Я так горда была, что он выбрал борьбу, что он смог доплыть до скал, спасся! Да и какое невероятное везение - найти посреди океана такую удобную скалу) Она защищена от волн тремя скалами-волнорезами, еда в виде моллюсков густо облепила скалу чуть ли не по всему периметру, а также присутствует естественный резервуар с пресной водой! Выживааай не хочу! В принципе, устроился он неплохо... но Кристофер страдает. Он мучим видениями, мыслями, страхами, откровениями, болью снаружи и внутри. Искуплением? Так как долго умирает человек? Несколько секунд, часов, дней или всю жизнь? Символичные шесть дней (о, Голдинг!!!) Кристофер проведёт на страницах повести вспоминая обрывочно свою ничем не выдающуюся, пустую жизнь. Хотя, нет, не пустую, напротив, полную! Полную пороков, мелких гадств, предательства, ничтожных, низких поступков. Мартин заново переживает свою неразделенную любовь. Ну, то есть, конечно, это не любовь, но Кристофер об этом ничего не знает, и называет это любовью. Вновь и вновь он предаёт в своих мыслях единственного человека считавшегося другом. Убивает его, точнее готовится убить. И мучительно ждёт спасения. Он всё ещё уверен, что его найдут. Иначе и быть не может! Выживая, что важнее сохранить - тело, в котором живут разум и душа, или трезвый рассудок, при помутнении которого тело уже не повинуется, да и нужно ли оно вообще... да и что оно есть. Герой раскалывается, расслаивается, разум - "центр" - сам по себе, тело - само по себе... эти клешни, наждак щеки, огонь и лёд в крови. Вместо 6 дней сотворения, 6 дней разложения. Ооох уж этот Голдинг! Голдинг расставляет акценты в самом финале, безупречном, резком, красивом. Автор даёт герою даже больше, чем тот того заслужил, а читателя - меня - оставляет, как всегда, в благоговейном изумлении!

*** Вместо послесловия: Есть ли на свете совершенные книги? Если есть, то эта одна из них. Я правда так считаю. Это сложная, но доступная и потому не отталкивающая повесть. Пронзительная, многослойная, филигранно выстроенная история, и, конечно, это блестящая работа со словом и с формой, и всё вместе это работает на замысел писателя до самого конца, точно, четко, жестоко.

Очень необычная книга. Это история о человеке, потерпершем кораблекрушение и пытающемся выжить на небольшом островке посреди океана. Она однообразная, но почему-то не стала для меня скучной. Тем более, что автор очень живописно нарисовал перед читателем картину борьбы за жизнь, картину выживания человека в очень ограниченном пространстве, со всех сторон окруженном бушуюшими волнами. Подобие жизни, подобие пищи - но вдруг оказывается, что он и сам лишь подобие человека. Об этом говорят обрывки воспоминаний о его прежней жизни - подлой, мелкой и гадкой. Но эти воспоминания и надежда на спасение - все, что у него есть.

Конец был неожиданным, и все произошедшее окончательно дошло до меня лишь в последнем предложении произведения, заставив впасть в ступор, засомневаться, перечитать конец и переосмыслить прочитанное. Нет, я не ошиблась, именно так все и было. Снимаю шляпу перед мастерством автора. Кратко. Емко. Великолепно.

Я не ожидала, что она понравится мне, даже когда прочитала первые 80-90 страниц электронной книги. Пока главный герой боролся за жизнь и карабкался по скале, я боролась с желанием отложить ее в сторону и забыть надолго. Но потом я начала понимать, почему эту книгу надо прочитать до конца и почему аннотация утверждает, что этой повестью Голдинг выносит приговор XX веку. Он обвиняет саму природу человека, не верит ему и не видит для него счастливого будущего.

Человек - это каприз природы, исторгнутый эмбрион, лишенный нормального развития, выброшенный наружу в голой, тонкой как пергамент оболочке.

Это очень сложная история, сотворение современного мифа. Голдинг проводит аналогию с мифом о Прометее и историей про Робинзона Крузо, опрокидывая их, разрушая, показывая насколько не похож современный человек на эти идеалы. Он исследует процесс умирания и возрождения примитивных, появившихся в глубокой древности страхов, спрятанных в глубине человеческого бессознательного.

Что со мной? Я же взрослый, я знаю, что к чему. У меня нет ничего общего с тем ребенком в подвале, совсем ничего. Я вырос, я утвердился в жизни и сам ею управляю.

Это повесть- притча о бессилии человеческого разума перед смертью, о бессмысленной борьбе, об убийстве Бога, человеком XX века. О существовании каждой личности в одиночестве и без будущего, перед пропастью небытия. Книга насыщена символами, образами, не имеющими ничего общего с действительностью. Все происходящее - только интерелектуальная и духовная работа умирающего сознания, или души.

Раздавалася скрежет и стук лопаты по крышке огромной, зарытой в землю жестянки

.

Не книга, а просто великолепнейший контраст с «Летом Господним» Шмелёва. Вот полнейший антипод просто! Если «Лето» предлагает нам соборность, мягкость говеющей русской души, глубокую духовность простого народа, а из недостатков романа выделить можно только излишне маслянистую лубочность, которая, несмотря на все старания Шмелёва в роман-таки влезла, да временами исключительную слащавость речи, то чем же отвечает Шмелёву Голдинг? Яд подступающей гибели в одиночестве, одиночество — как всеобъемлющая данность, безумие — как единственный твой собеседник, отчаяние — как единственный твой друг, готовый разделить этот ужас, эту боль, и боль от возможной потери пусть даже таких отвратительных человеческой природе друзей. Да что там говорить? Довольно соответствующего настроения, довольно открыть роман, и колодец удушающего своими объятиями гадливого мрака затянет на самое дно своё. Дно потери самого себя с первых же строк!

Он отбивался, отражая натиск набегавших со всех сторон волн, став центром извивающегося, сопротивляющегося клубка боли, в который превратилось его тело. Ни верха, ни низа, ни света, ни воздуха — ничего. Он почувствовал, как рот сам собой раскрылся, исторгнув пронзительный вопль: — Помогите!

Нет, дорогие мои, лично я просто безумно рад, что прочитал эти два совершенно замечательных (и каждое на удивление по-своему) произведения именно в такой связке, одно оттеняет другое, даёт душе совершенно иное послевкусие, и мысли после связки этой возникающие не похожи ни на что, обретают новые формы и проч., и проч. Наверное, сию комбинацию посоветую провернуть и друзьям, наслаждайтесь.

Роман Уильяма Голдинга "Pincher Martin" - хороший пример литературы потока сознания,и, учитывая то, что поток создания - это явление немасштабное в литературе, поток сознания у Голдинга проявляется, если можно так выразиться, можно всё!, нестандартно и нетипично.

Главный герой - Кристофер Мартин - лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца. Голдинг начинает этот роман с волнующего эпизода: крушение торпедоносца, все спасаются, в центре читательского внимания Кристофер, который из последних сил хватается за ниточки жизни. Первоначально автор создает образ Кристофера идеальным: человек спасает себе жизнь, он борется! (как те лягушки в кувшине). Почти вся первая часть состоит из эпизодов спасения Кристофером своей жизни. Что же дальше? В какой-то момент Голдинг иронически сравнивает Кристофера с Прометеем, поскольку последний принес людям благо, Знания, а Кристофер прилагает Т-И-Т-А-Н-И-Ч-Е-С-К-И-Е усилия для спасения себя. И чем дальше идет роман, тем больше автор пытается показать Кристофера Мартина как жалкого человека. Пока понятного мало...

В духе средневековых моралите автор олицетворяет в образе Мартина один из смертных грехов - Алчность, поскольку в какой-то момент Голдинг раскрывает карты читателю, вспоминая прошлое Кристофера:

Вечно раскрытый рот, жадно поглощающий всё, что подвернется, перемалывающие пищу зубы, клешни, хватающие добычу

И финал, который получился блистательным! В финале становится ясно, что Мартин погиб еще в первые секунды пребывания в море, а всё, что было далее - это внутренний монолог (но и диалог) героя со своим умирающим сознанием, с "чистилищем его совести". Представляете себе?!

Текст как отдельная единица в этом романе также удивителен. Монологи героя сливаются с описанием автора, а потом появляется поток сознания в виде (внимание!) диалога с богом, его внутренним жалким и малодушным божком, то есть с самим собой, но герой решил себя поднять на уровень якобы бога, причем, автор намеренно устраивает поток сознание в виде реплики, а ведь герой общается сам с собой:

— Ты проекция моего же сознания. Но для меня ты точка сосредоточения. Не двигайся. Губы едва дрогнули в ответе. — Ты проекция моего же сознания. Он всхрапнул. — Бесконечное возвращение… или, вернее, по кругу, вокруг тутового дерева. Можно ходить вокруг него целую вечность. — С тебя не хватит ли, Кристофер?

О человеке, потерпевшем кораблекрушение и оказавшемся на скале. Трудно коротко описать, о чем же это небольшое произведение. О беспомощности человека перед смертью, об отчаянии, об омерзительном человеке, который так и не признал своей вины. Это гениальная книга, но как же тяжело она читается! Мне было безумно скучно читать эти бесконечные описания о получении ГГ очередной раны, поедании очередной порции моллюсков. Когда это прекращалось, начиналось потрясающее произведение, а потом снова моллюски... Последняя фраза о сапогах расставила все на свои места и подтвердила гениальность этой книги.