Отзывы на книгу «Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР», страница 3

— Ой, что деется! Вчерась траншею рыли — Откопали две коньячные струи! — Говорят, евреи воду отравили, гады, ядом. Ну, а хлеб теперь — из рыбной чешуи! В.Высоцкий (с) В советском детстве – если кто-то его застал – всегда были абсолютно проверенные слухи и истории, официально не подтвержденные, но передававшиеся из уст в уста. Да что в советском – вот и сейчас многие достоверно знают, куда надо посмотреть на двухтысячную купюру, чтобы увидеть знаки COVID-19… Авторы книги решили изучить вопрос о городских легендах и слухах с научной точки зрения. С одной стороны научность исследования не вызывает сомнений, с другой обилие ссылок на труды коллег из разных стран утомляет и под конец раздражает. Но так пишутся научные работы. Сразу скажу, и авторы об этом говорят, слухи отнюдь не признак советского общества. Они есть и сейчас, только их называют красиво фейками и документально подтверждают, используя возможности фотошопа, они же будут существовать всегда. Но тема книги – именно слухи и страхи в СССР. А в остальном это очень интересная книга, в которой рассмотрены самые разные вопросы, связанные с городскими легендами, страшилками и слухами. В частности, интересно не только то, как возникают слухи, но и как они распространяются. Эксперимент психологов – в одном учреждении все сотрудники были ознакомлены вс неким набором фактов. Спустя две недели повторный опрос выявил, что некоторые рассказали куче народу, с добавлением собственных мыслей, а некоторые вообще никому не стали рассказывать. И это тоже тема для исследования. Почему одни с готовностью передают даже самую нелепую информацию, а другие принимают к сведению и на этом путь новости заканчивается?

Закалённые во многих заварухах, Слухи ширятся, не ведая преград, — Ходят сплетни, что не будет больше слухов (абсолютно) Ходят слухи, будто сплетни запретят! В.Высоцкий (с) По утверждению авторов мечты об изжитии слухов утопичны. Они неизбежны, они в конечном счете выражают надежды, чаяния и страхи самого народа. Контролировать этот процесс нельзя. Вопреки опять-таки общественному мнению, далеко не все слухи инициируются государством. Более того, попытки государства бороться со слухами тоже обречены на неудачу.

Как показательный пример – в 30-е годы пионеры носили галстуки, завязанные не узлом, а специальным зажимом с тремя языками пламени. И массово отказывались их носить, потому что в этом значке можно было разглядеть буквы Т (если перевернуть вверх ногами), З (если повернуть языками пламени направо) и Ш – если смотреть прямо, что не означало ничего иного, как Троцкистско-Зиновьевская Шайка, несмотря на явный абсурд обвинения. И власти забеспокоились, потому что налицо отказ от государственно одобренной символики.

Слухи и страхи носили самый разный характер – поиски скрытых знаков и символов, как в истории с зажимом или с китайскими коврами, на которых при определенном освещении виден портрет Мао, происки внешних врагов – американцы разбрасывавшие ампулы с клещами вдоль БАМа или «красная пленка», позволяющая фотографировать одетого человека так, чтобы на фотографии он выглядел обнаженным, но тут же и ужасные слухи про убийцу Ионесяна по кличке Мосгаз, который реально существовал и внушал ужас не только детям. Правда и ложь крепко перемешались в общественном сознании, но , видимо, это неотъемлемая часть городской культуры.

Верить стоит не заголовку книги, а ее подзаголовку, потому как в какой-то момент авторы съезжают с "опасных вещей" на фольклор, в том числе и детский (хотя черной руки и гроба на колесиках не ждите). По-видимому, вещей на всю книгу не хватило, дефицит-с: вполне по-советски.

Уже в предисловии Александра Архипова и Анна Кирзюк довольно удачно и убедительно демонстрируют, что почти все подходы к изучению городского фольклора граничат по своей практичности и научности с астрологией. Интересно, что в какой-то момент они начинают теоретически объяснять существование суеверий и магического мышления, правда, называет их по-научному гиперсемиотизацией и конспирологией. Заметно при этом, что авторы сами поддаются гипнозу этой гиперсемиотизации и с удовольствием находят скрытые знаки и смыслы в невинных на первый взгляд строчках из советских песен и тому подобном.

Книга вышла довольно познавательной - как в случае, если вы подробно изучаете историю страны, так и если вы первый раз взяли в руки что-то подобное, так что целевая аудитория, как мне кажется, бесконечная, и здесь каждый найдет что-то себе: и собиратель слухов, и фанат конспирологии, и коллекционер фольклора, и любитель истории. Здесь множество фактов, выдумок, психозов, массовых фобий и сложных общественных явлений. Отдает желтизной, как если б Комсомольскую Правду издавали серьезные специалисты по истории и социологии, но это не в укор.

Насколько я понимаю,  это такое попсовое переложение более научных работ Архиповой и Кирзюк - попытка и приблизиться к широкой аудитории, и серьезность темы не умалить. Получилось хуже, чем могло бы быть, но лучше, чем можно было надеяться.

Получился вполне приличный науч-поп, интересный, познавательный, что важно (и уникально для книг по истории) - можно сравнить с собственным опытом, и тема близка в общем-то почти каждому. Некоторая пошлость слухов и низкость городских легенд компенсируются встроенностью в исторический нарратив и социологический анализ. Портят книгу, как справедливо отмечено многими, слабая структурированность и обилие повторов.

Вместо постскриптума: мне пришлось отказаться от лелеемого с детства мифа о том, что нацисты делали в концлагерях мыло из людей. Я ведь реально в это верил... 

Книга на слуху, и если вас, как и меня, это скорее отталкивает, то в данном случае всё же напрасно - отличный нон-фикшн, достойный того, чтобы купить бумажную версию и пополнить личную библиотеку. Думаю, советское время ещё долго будет востребованной темой для книг - очень много ещё нужно понять и осмыслить, а что-то - уже припомнить, как забытое. “Опасные советские вещи” - это исследование городских легенд советского времени, и в том числе агитлегенд, то есть запускаемых или поощряемых сверху представлений. Эти наводящие жуть истории - о красной пленке, снимающей людей голыми, о коварных иностранцах, раздающих заразные джинсы и отравленные жвачки, о загадочных черных “Волгах” и страшных находках в колбасе - в целом имеют аналоги за рубежом, но в то же время несут сильный отпечаток советского общества - с его дефицитом товаров и информации, с атмосферой “осажденной крепости”, и т.д. Неприятный вывод в том, что именно власть была причиной, или даже источником, представлений, которые не назовешь иначе, чем мракобесием. Например, на волне борьбы с внутренними врагами был запущен поиск символических диверсий - вражеских символов на самых разных изображениях, от обложек школьных тетрадок до рисунков на спичечных коробках. И вот профиль Троцкого, или зловещие черепа видят тут и там - и предметы с ними уничтожаются. Следствие такого коллективного психоза - не только экономические потери или загубленные жизни неповинных художников, но и постоянное нервное напряжение, опасение не разглядеть угрозу, проявить несознательность. Проблема в том, что вчитывание - наделение символа новым смыслом - возможно всегда (об этом кстати упоминает и Пастуро, рассуждая, что мы можем придавать символу совсем не тот смысл, что в него был заложен изначально). А вот “развидеть” новый смысл уже невозможно. Получается, что чем больше ищут новые смыслы - тем больше их находят. Тут вспоминается недавняя история с охотой на радугу, конечно - это удивительно советская история, с поиском исподволь работающих врагов повсюду.

Словом, ценность книги не только в разборе интересных сюжетов, но и в раскрытии механик появления и функционирования городских легенд - а значит, в появлении у читателя более трезвого взгляда на вещи, большей устойчивости к массовой истерии. Отдельно отмечу, что для меня был интересен рассказ о сюжете предчувствия ядерной войны - я из того поколения, которое жило уже без предчувствия того, что она может начаться в любой момент.

В начале книги авторки приводят забавный диалог с неким стареньким профессором, который, узнав тему их исследования, посоветовал не заниматься ерундой. Но, к счастью для читателей этой книги, они не послушали этот «мудрый» совет. Читая время от времени похожие книги, я убедилась, что в антропологии нет глупых тем для исследования – любая ерунда, на которую в обычной жизни мы почти не обращаем внимания, по прошествии лет не только может стать одним из символов эпохи, но и помочь понять людей того времени. Попыткой понять настроения и страхи людей из разных временных отрезков существования СССР по городским легендам, а также объяснить неподготовленному читателю, что вообще такое городская легенда, откуда она берется и почему исчезает со временем (или не исчезает), показать, что уникального было в таких легендах в СССР, а что очень похоже на легенды из самых разных стран – от США до стран Африки. Есть и исторические параллели, например, историям про евреев-отравителей/пожирателей детей многие сотни лет. Книга хорошо структурирована – можно читать все подряд, а можно, воспользовавшись указателем в конце книги, прочитать только интересующие истории. Многие из них для меня были совершенно незнакомы – исследовательницы еще в начале книги предупреждают, что делали выборку в основном по крупным городам, но тем интереснее было читать, параллельно вспоминая свои местные легенды и пытаясь понять, что из них было собственно легендой, а что произошло на самом деле. Но не обошлось и без минусов – может быть мне это показалось, но то и дело я видела некое виляние хвостом перед потенциальными западными читателями. Особенно это ярко видно в моменте, где обсуждается тема грязного и чистого, и нашего пристрастия мыть руки после улицы и снимания уличной обуви в помещении. Как все знают, в большинстве западных стран, ничего подобного люди не делают. Ну не делают и не делают, их дело, их традиции, но, увы, приводятся в книге такие пассажи, что вот мол, какие мы отсталые, до сих пор моем руки (а якобы это вовсе уже не нужно) и даже приводится параллель с мусульманами, для которых такие омовения имеют религиозные предписания. Вот это показалось очень нелепым и даже оскорбительным – может быть в Европе и не нужно мыть руки после улицы и менять обувь (хотя на фоне новостей о коронавирусе это очень сомнительно звучит, я даже подумала, что вполне возможно, что если эпидемия продолжится, то европейцы возьмут на вооружение наш «отсталый» обычай), но наши реалии таковы (по крайней мере там, где я живу), что смена обуви – это необходимость (кругом самый настоящий мусор, экскременты животных и просто природная грязь, так как асфальт далеко не везде), с руками тоже самое (особенно это касается детей, которые поднимают с земли все подряд, и их руки по-настоящему грязные после прогулки, не понимаю, как можно их не мыть?). А второй минус – это ошибка в смешении героинь (Виноградова и Сусанна) одного из моих любимейших советских фильмов «Самая обаятельная и привлекательная», как можно было допустить такую нелепую ошибку, мне совершенно не понятно, но сразу закрадывается мысль – а что еще они могли напутать? Но общее впечатление от книги все же положительное. Я узнала не только больше о страхах наших людей в различные периоды нашей непростой истории, но и некоторые моменты этой самой истории, в очередной раз поразившись собственному невежеству в этом плане. Так что книгу рекомендую к прочтению, тем более, что это пока единственное подобное исследование в нашей стране.

Я не ожидала найти под этой обложкой такое отличное антропологическое исследование о городских легендах, бытовавших в СССР. И что самое главное, это не просто пересказ легенд, но и рассмотрение исторического фона, на котором они формировались, причин их возникновения и выполняемых ими функций. Хотя я родилась уже после развала, какие-то вещи все еще существовали в моем детстве.Мы пересказывали друг другу разные страшилки или проговаривали разные стишки, так что на фоне историческо-антропологическо-психологического материала во время чтения были задействованы еще и личные воспоминания, которые углубили удовольствие от книги.

Конечно, это не самое развлекательное чтение, потому что с первой же главы авторы пустились в теорию, чтобы пояснить, что такое городская легенда и с чем ее едят исследователи, что может быть слегка занудно, но полезно, а глава про гиперсемиотизацию - это же вообще песня. Когда ее читала, как раз возникло обсуждение про антисоветчину в романе Яхиной, что, как мне кажется, отличный показатель гиперсемиотизации - кто-то видит этот роман как суперантироссийский, а кто-то не находит ничего крамольного в описании. Это реалии сегодняшней страны, населенной людьми, бабушки-дедушки которых видели на спичках бородку Троцкого, свастику на пуговицах и которые вынуждены были выживать в условиях антисанитарии военных годов.

Пока читала, не могла не вспоминать другую недавно прочитанную книгу, которая пересекается в теме - Русская культура заговора: Конспирологические теории на постсоветском пространстве , где автор рассказывает, как современная власть активно использует то, что придумывает народ, в своих целях. Так и советский аппарат активно пользовался всеми инструментами, чтобы отбить у людей желание покупать иностранную продукцию или усилить чувство страха перед внешним и внутренним врагом ради консолидации. Народный фольклор видоизменялся в угоду пропаганде советской идеологии, а страхи брались на вооружение. Городскими легендами обрастали не только места вроде храма Христа Спасителя, но и предметы вроде черной Волги или торта/спичек/пуговиц/жевательных резинок. Раз запущенный процесс уже было сложно остановить или взять под контроль. Он расходился горизонтально и вертикально, им заражались все от мала до велика.

Интересно, что многие вещи, которых мы до сих пор придерживаемся, выросли из советской действительности. Я не говорю даже о городских легендах о вделанных в ручки поручней игл со СПИДом, которые пронеслись по нашему городу лет 10 назад, я хорошо еще это помню. Оказывается, это старая байка. Читая про санитарные меры через пропаганду гигиены, я не могла не покачать головой в удивлении, что, действительно, вот ведь оно. Внутреннее ощущение грязноты всего окружающего никогда не отпускает на улице, впитанное с молоком матери. Каждый раз садясь на бордюр или траву, не покидает ощущение загрязненности места, его опасности, а вот теперь понятно, откуда растут ноги у нашей домашней одежды, тапочек и мытья рук после улицы. А уж классика про то, что в бочках с квасом есть черви, в сахарные петушки плюют, а в колбасе - сплошные крысы - это притча во языцех. У каждого есть знакомый, который нашел в колбасе ноготь/хвост или работает на мясокомбинате.

И авторы рассматривают не только советские легенды, но упоминают легенды и со всего света вроде распятого канадского солдата или современные вроде распятого мальчика. Городские легенды - не нечто уникально-советское. Они универсальны и есть везде, просто советские формировались под гнетом догм и идеологий, которые причудливо трансформировались в народном фольклоре и в поле устного мифотворчества на протяжении всего существования государства, пережив своих создателей.

Эта книга давно уже привлекала моё внимание, и вот наконец удалось к ней подобраться. Наверное, можно даже сказать, что тема её была для меня интересна вдвойне – и как фольклористу, и как любителю крипоты. Однако всё оказалось не так просто. И если вы рассчитывали на лёгкое занимательное чтиво, то авторы быстро заставят одуматься. Это не популярная литература, не сборник баек, это полноценное культурологическое исследование. На стыке с историей: экономической, политической, социальной. Ситуация из разряда "вы не хотели этого знать, но вам расскажут". И уж на что я сам закалён в дебрях гуманитарных многословий, но даже мне было нелегко продраться через вводную теоретическую главу о сути явления городских легенд.

Самым грустным для меня стало то, что авторов интересует фольклор исключительно реалистичного плана. То есть здесь не будет пионерских страшилок о красной руке, новых квартирах, проклятых предметах и прочей паранормальщине. Самое пугающее, наверное – это китайские ковры со светящимся в темноте портретом Мао Цзэдуна в гробу и чёрные Волги, в которых из детей выкачивают кровь. Ну и пирожки из людей, само собой, тоже. Плюс классика в виде отравленных иностранных конфет, бритвы в жвачке, крыс в колбасе, заражённых джинсов. Но цимес-то ситуации в том, что это никто не считал страшилками и легендами, это воспринималось как суровая реальность.

И вот из этого следует главное, на мой взгляд, достоинство. Нам не просто расскажут набор баек. Сами этих баек здесь на самом деле не очень много. Нет, авторы введут нас в исторический контекст, подробно посвятят, из чего выросли те или иные классы легенд. Какие исторические события к тому располагали. При каких условиях какие слухи родились. Какие легенды были даже спущены сверху. Если вам интересны малоизвестные аспекты советской истории, то читайте обязательно. Меня лично очень напрягли первые главы о 1920-1930х годах и периоде семантической угрозы, когда мифический враг просачивался в информационное поле. Читаешь и слегка обтекаешь, как вообще можно было додуматься до такого трэша, что каким-то там троцкистам и прочим товарищам якобы делать больше нечего, как зашифровывать на разных предметах профили своих лидеров. И если сопоставить одно с другим, то в целом будет вырисовываться поистине жуткая, хтоническая картина умонастроения в советском обществе, в которой жили, но о которой даже не задумывались. Кстати, не только в советском: авторы расскажут истоки возникновения разных городских легенд и в других странах. И очень хорошо, что со страшилок немного снимут флёр загадочности и всяких незримых ужасов. Мне такое очень нравится. Я будто посмотрел лишнюю серию Каневского или Утопии-шоу. Сплошной сеанс разоблачения мифов.

Что не понравилось. Во-первых, постоянные повторы. Я понимаю, что композиционно книга писалась по хронологии исторических событий и, соответственно, типу меняющихся угроз. Но когда одна и та же страшилка по пятому кругу подаётся тебе в разных главах даже не под новым соусом – это утомляет. Всё же их действительно очень мало. При таком большом объёме книги можно было добирать за счёт материала, а не повторов. А во-вторых, у меня дико неистово бомбануло на главе об инфекционной угрозе и предпосылках возникновения советской гигиены: разуваться с улицы, сразу же мыть руки. Саму по себе эту главу читать было интересно, я об этом не знал. Но когда авторы заговорили, что, мол, это раньше на улицах было жмячло и говна текли, а сейчас такая маниакальность больше не нужна, вон, в Канаде и других цивилизованных странах после улицы не разуваются и руки не моют, а деньги вообще не грязные... просто блин ШТО? У меня нет слов, я даже не буду это комментировать.

В целом интересно, познавательно, местами жутковато. Мир, полный демонов. И врагов советского народа. Проклятые предметы, впрочем, действительно существовали. Ими могли стать обычные школьные тетради или коробок спичек. И ты без шуток мог из-за них сдохнуть. Вот только убивали в таком случае не злые духи, а гэбисты, которым примерещилась очередная пропаганда в узоре на пододеяльнике. Что-то это мне напоминает =_=

Книга очень порадовала! Это не просто сборник баек, страшилок, слухов. Не «страшный рассказ» о «страшном СССР», его наивных жителях, зомбированных режимом, или запуганных, и или просто наивных. Я боялась, что постепенно скатиться именно туда. Тут вполне научное исследование, с выкладками, теориями, фактами.

Сначала читалось немного странно. Хоть я застала СССР совсем немного, но всё же кажется, что это не такая уж дальняя история) Хотя от 90-х прошло уже 30 (!) лет — когда до меня дошли цифры, я аж икнула, честно.

Мне понравилось краткое введение в саму науку. Что такое фольклор, городская легенда, когда возникло понятие, как формировалось. Понравился научный, немного суховатый, подход. Есть проблески юмора или эмоций, но никакого треша, удивления или тем более осуждения. За это авторам огромное спасибо.

Некоторые легенды я узнала) И было любопытно раскручивать их, узнавать варианты, следить за их «жизнью») Что-то для меня было ново, странно, может быть даже дико. Но, благодаря подаче, воспринималось совершенно нормально. Это было, да. Вот так было. И это было обосновано.

После прочтения подумалось, напишут ли подобную книгу о текущем времени? Особенно года с 2019. И сколько в ней будет того, о чём кто-то скажет — да не было такого! да никогда! Потому что, как верно сказали авторы, «СССР был у каждого свой». И это справедливо для любого времени.

Уникальная в чем-то книга, хотя и несовершенная. После нее захотелось немедленно перечитать «Золотую ветвь» Фрезера, которая не мало впечатлила меня в юности.

Александра Архипова и Анна Кирзюк проделали интереснейшую работу на стыке культурологии, антропологии, этнографии и классической истории. Мы привыкли что фольклор – «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» и часто забываем, что он существует не только в прошлом, но и в настоящем. И ничего подобного теме этой книги, то есть анализа современного (ну, 20 век – все же не древность) фольклора, я признаться не встречала никогда, хотя и не занималась осознанными поисками.

Субъективно, мне, пожалуй, больше понравилась именно первая методологическая часть книги, где авторы изучают в целом природу городской легенды и особенности ее невероятной жизни. Кстати, попытки актуализировать эту информацию обращаясь к примерам совсем свежим, типа «Синий кит» или «Распятый мальчик» не вызвали у меня отторжения, скорее они придали резкости фокусу на том, что даже сейчас, когда вы читаете эти строки где-то могут формироваться городские легенды, хотя сейчас они балансируют на зыбкой грани с возникновением фейков, что вовсе не синонимично.

Как иронично замечают авторы – «у каждого был свой советский союз», и у меня в детстве городские легенды были очень локализированы («на горе секретная воинская часть с овчарками, где проводят эксперименты»). Частичное исключение составляет разве что история про бритвочки вмороженные в ледяные горки – этакий символ опасности внешнего мира и несанкционированных развлечений в чужом районе (в своем то все горки были изучены и проверены).

Трагикомично выглядит обращение к легендам Большого террора 30-х годов, например жалоба в НКВД: «Прошу Вашего внимания на разрисовку усов товарища Сталина. Впечатление, что нарисован козел с рогами, лапами и хвостом». Даже не знаю каким смелым, глупым или испуганным человеком надо быть, чтобы не только заметить это, но и написать «куда следует»!

Есть в книге и свидетельство из наших краев от сельского учителя из села Подгорное про «учительницу-еврейку-отравительницу». Эх, не так уж были честны и умны сибиряки, как нам хочется думать…

В целом идея о «фольклорной артикуляции дискомфортных коллективных чувств» через городские легенды кажется очевидной (когда уже озвучена кем-то другим) и логичной.

Нашлось в книге и место знаменитому «Фантому» («Я бегу по выжженной земле…»). Я знакома с двумя версиями песни – Чижа и Летова, говорят была своя вариация у Высоцкого, но я не слышала. Так вот вам мой личный маленький инсайт – только увидев напечатанной фамилию китайского летчика «Ли Си Цин», я поняла, что речь про русского Лисицина! На слух – никогда не воспринимала и не догадывалась, честное слово!

Если говорить о недостатках книги, то главное на мой взгляд – утомительные повторы, самоцитаты и отсылки к предыдущим и последующим кускам текста. Но это право слово, не высокая цена за столь любопытное исследование!

Да не было в советское время никаких опасных вещей! Были, были. Сказки и слухи, городские легенды были всегда: предостерегая от опасного поведения, канализируя страхи в понятные схемы «не пей из копытца, козлëночком станешь», объясняя необъяснимое и увязывая разные странные явления в причинно-следственную связь, с осознанием которой жить как-то спокойнее (это просто всë мировой заговор, спи ужé).

Под обложкой качественное социологическое исследование (у издательства НЛО обычно так и бывает), со сбором данных, интерпретацией, контекстом, сортировкой. Узнаете больше о создании политического мифа и механике пропаганды.

Два основных источника появления городских легенд: коллективное бессознательное и политпросвет. Надо, чтобы дети не клянчили жевательную резинку во время олимпиады-80 – расскажем про отравленные лакомства (ретеллинг «Спящей красавицы»). Не знаем, как быть с тем, что в блокаду ели страшное – появится миф про шаурму из того, что мяукало и говорило («ели мясо мужики, пивом запивали»). Познавательно.