так кратко высказался о романе сам Уайльд на обвинения в отсутствии в нём (романе) морали.
Шедевральный роман и по форме, и по содержанию. Для меня в нём портрет самого Уайльда - и в лице циничного Мефистофеля лорда Генри, и отчасти в юном Дориане Грее (хотя списан он, несомненно, с Альфреда Дугласа), и отображение собственной погубленной души в виде мерзкого лица старика на портрете перед концом.
Самое жуткое в романе - это умный, но сатанинский цинизм лорда Генри. Любые искренние, прекрасные, добрые чувства и вещи у Генри теряют свою красоту, глубину и доброту. Он как дьявол выворачивает их наизнанку, и они неизменно предстают пошлыми и искажёнными, несмотря на красивую словесную оболочку, в которую Генри их облекает.
Он как ядом отравляет этим цинизмом всех, с кем общается. Под его пагубное влияние попадает и внутренне неустойчивый нарцисстичный Грей. По сути, меняющийся портрет Грея - это внутреннее состояние не столько Грея, сколько самого Генри, за всем этим стоящего. Единственный, кто не подвластен жуткому цинизму - погруженный в своё искусство Бэзил. Кстати, сам Бэзил, по-моему, и есть тот самый идеал человека и художника, о котором предисловие.
Немного о любви к Сибил. Ни о какой любви, к сожалению, речи нет. Восхищение и обожествление, сменяющееся обесцениванием и презрением - самое истинное проявление короткой нарцисстической привязанности, которая, увы, любовью не бывает.
К огромному моему сожалению, ни один из трёх русских переводов, которые я бегло пробежала глазами, не передаёт отточенного и лаконичного английского Уайльда.
Отзывы на книгу «Портрет Дориана Грея», страница 3