Отзывы на книгу «Приглашение на казнь», страница 24, 240 отзывов

последние три страницы - одна из самых прекрасных вещей в мире литературы. то есть прямо забирает ужасно и плакать хочется.

Вы в бреду. Вам снится сон. Этот сон невероятен и абсурден настолько, что вы в него верите. Вы в нем живете. Вы понимаете, что все это невозможно, что люди неспособны так поступать, но сон все не заканчивается.

БЕЗЫСХОДНОСТЬ вот оно, то самое слово, которым можно описать как состояние главного героя Цинцината, так и состояние читателя. Как такое возможно, как выбраться, куда бежать?

Цинцинат Ц. приговорен к смертной казни. За что? За то, что не такой как все. Но ему никто не говорит, когда она произойдет. Все, и Цинцинат в том числе, понимают неизбежность этого действа, но сроки и детали не оговариваются. Зато в подробностях происходит какой-то неимоверный фарс, глупая пьеса и чудовищный цирк.

Это мое первое знакомство с Набоковым, но я уже готова спеть дифирамбы этому автору, за то, каким языком написан роман. Слова как акварели, а Набоков очень талантливый художник. Превосходно красиво и несомненно со вкусом. Столько метафор и эпитетов, столько сравнений, которые вне контекста будут смотреться как минимум странно, а порой и пугающе, "он благоухал как свежие лилии из гроба".

Вернемся же к сюжету. Мы говорим, что он абсурден и безумен, но так ли это? А разве наша жизнь очень часто не напоминает как раз таки вот такой цирк? Разве не встречаются в реальности такие люди как Родриг или Марфинька? Как раз таки Цинцинат - это большая редкость, нежели карикатурные персонажи романа.

Я тридцать лет прожил среди плотных на ощупь приведений, скрывая, что жив и действителен.

В мире нет ни одного человека, говорящего на моем языке; или короче: ни одного человека, говорящего; или еще короче: ни одного человека

Набоков параллельно писал две книги - "Приглашение на казнь" и "Дар", и обе они - исследования писательского творчества, но "Приглашение", конечно, более аллегорична, в ней почти нет обычных людей и привычных нам жизненных ситуаций, а если они мелькают, то лишь усиливают ощущения "зазеркалья". Говорится здесь о становлении писателя, о его связи с реальным миром и миром творческих идей, о способности подняться над обыденностью. Главного героя терзает страх смерти, именно его Набоков считает самой сильной из общих установок, побороть которую можно лишь став настоящим художником, поднявшись к вершинам писательского мастерства и отказавшись от пут "навязанного я". В этой войне главный герой одинок и окружен предателями. Бессмертие искусства полагается победой над физической смертью. Это основные идеи, звучат они суховато, но вот воплощение у них... набоковское! В книге есть ирония и тонкий юмор, а текст великолепен! Это не самая простая книга для восприятия, за 85 лет критики не пришли к единому мнению даже по поводу финала. Знакомство с Набоковым лучше начинать не с "Приглашения", но если вы чувствуете, что автор "ваш", прочитать историю Цинцинната нужно обязательно!

прохожие понимали друг друга с полуслова, ибо не было у них таких слов, которые бы заканчивались как-нибудь неожиданно

«Приглашение на казнь» – это сюрриалистичный роман Набокова, который начинается фразой «Сообразно с законом, Цинциннату Ц. объявили смертный приговор шепотом». И в течение романа заключённый ждёт дня своей смерти, только ему не говорят, когда тот наступит. Обвинение следующее: вы непрозрачный. Всё прозрачные, а вы нет.

Как сказано в аннотации и многих отзывах, роман – о мещанской разновидности тоталитарного государства, где исключиткльность карается законом. Но сам автор выступал против восприятия текста через призму политики. Я, если честно, тоже не увидела к этому ни одной отсылки.

Для меня роман был про общество. Сонное и суетящееся, механистичное. Общество, в котором не принято задавать неудобных вопросов вроде «когда день моей казни?» Не принято ставить себя на первое место: «Директор тюрьмы так старается, обед вам приносит, а вы и слова доброго ему не скажете, ну в самом деле»

Про то, что быть непрозрачным, непонятным и чуть более сложным, чем остальные – непозвоительно. Про неосознанность. Не в смысле медитаций и просветления, а про глубокую механистичность, философское и духовное понятие, которое каждый в себе будет отрицать, ведь он не такой. Но девяносто процентов людей – такие.

Не могут оценить физическое состояние свое (на сколько раундов тебя хватит прямо сейчас?), не могут сказать, почему на завтрак едят кашу (сказали, что полезно или ты с таким питанием видишь прогресс по тренировочному дневнику?), не знают себя (ты пошёл купаться просто потому потому на отдыхе так принято или потому что ты хотел этого?)

Главный герой не выступает в роли проснувшегося. Он, приговоренный к смерти, хмуро наблюдает за происходящим и даёт читателю это происходящее осознать.

Фразы, которые выписала:

Стиль Набокова непростой, красочный и очень метафоричный. Не нравоучительный и не заумный – книга читается в лёт.

Но она и не линейная, несмотря на понятный сюжет. После прочтения каждый сам будет решать, про что для него эта книга. Это – вкусное, мягкое сырье для дальнейших размышлений.

Читаю второй раз. Первый раз был лет 15 назад. Тогда книга казалась странной, хоть и блестяще написанной. Сейчас же читать интерснее

Совсем не в восторге.

Плюсы – сюрреалистичная и абсурдная история, в которой показано общество, совершенно не понимающее и не желающее принимать реальность происходящего. Оно обитает в каком-то другом мире, где есть правила поведения, которые для них и являются реальностью. Идея отличная.

Минусы – очень затянуто. По современным понятиям «много воды». И для меня очень тяжёлым оказался язык Набокова. Чересчур много эпитетов, когда уже забываешь, что они описывают, а глаголы вообще иногда отсутствуют. Мне читать было тяжело.

Книга, которую без сомнения можно порекомендовать прочитать абсолютно каждому, Особенно тем, кто уже знаком с творчеством Владимира Владимирович и полюбил его.

Хотелось бы рассмотреть данный роман Набокова в сопоставлении с другим отечественным антиутопичным произведением, с которым наш автор был знаком более, чем хорошо. Речь идет о «Мы» Замятина. И есть право утверждать, что Набоков им в той или иной мере вдохновился: можно даже спокойно вообразить, что события «Приглашения...» имеют место не просто в недалеком от нас с вами будущем, а, вероятно, лишены самостоятельности в художественной временной линии и служат продолжением замятинского сюжета – то есть показывают то, что случилось с цивилизацией, когда операция «по удалению фантазии» стала обязательна и ей были подвергнуты в Едином Государстве все нумера с целью уничтожения среди них инакомыслия. Но что-то пошло в набоковском мире не так, и в нем родился буквально выходящий за его рамки Цинциннат Ц., осознающий свою инаковость и с самых ранних лет вынужденный скрываться, прятать «плотность», «непроницаемость», которой лишены были прозрачные, насквозь видимые окружающие его люди-пустышки. Но обман вскрылся, и этот мир совершенно абсурдных театральных лиц (сложно было уследить за вечными переодеваниями тюремщика Родиона в директора казенного дома Родрига Ивановича и обратно) и плоских декораций добился смертного приговора несчастного героя, так сильно отличающегося от них – и этим пугающего:

Как мне страшно. Как мне тошно. Но меня у меня не отнимет никто.

Примечательно, что Набоков, работая с жанром антиутопии, представил нам не довольно типичный в произведениях такого рода высоко технологичный мир, а даже наоборот – цивилизацию, по уровню развития вернувшуюся ко вторым Темным векам (где «дряхлые, страшные лошади, давным-давно переставшие удивляться достопримечательностям ада, развозят с фабрик товар по городским выдачкам...») – правда, тоталитаризм и власть большинства из этого миропостроения, к сожалению, исключены не были. Упомянутая ранее операция по удалению фантазии привела к буквальному «вымиранию» изобретателей и, соответственно, остановке в научном прогрессе, неизбежному откату назад – культура селебрити целиком сконцентрирована здесь вокруг далеких потомков тех, кто что-то значимое в этом мире создал и подарил свое творение окружающим. Финал «Мы» не позволил нам узнать, какое будущее ждало замятинских жителей Единого Государства, но Набоков предложил свой вариант – которому нет причин не верить.

Значимое место в романе занимает тема трансцендентного в жизни человека, способности выразить это – невыразимое, по сути, – то, что где-то точно есть, ты чувствуешь, но не успеваешь ухватиться, как оно, дразня, удаляется. Цинциннат Ц. не умер в конце – он убил, пусть и в переносном смысле, всех тех, кто подобно ситу пропускал через себя иное, другое, но при этом отказывался верить, что все это невообразимое, запредельное действительно может существовать:

Окружающие понимали друг друга с полуслова, – ибо не было у них таких слов, которые бы кончались как-нибудь неожиданно, на ижицу, что ли, обращаясь в пращу или птицу, с удивительными последствиями.

То, что не названо, – не существует. К сожалению, все было названо.

Если говорить о такой композиционной особенности текста, как мотив создания рукописи, то и в «Мы» и в «Приглашении на казнь», этот сюжет приводит к одному – к становлению личности вопреки системе, к нахождению нужных слов, позволяющих героям осознать истинный ход вещей. Ну и, конечно, куда же без старой доброй темы тягот словесного творчества, писательских исканий, которая так плотно засела в «Даре» и сумела отыскать свое место в набоковском «Приглашении...»:

Но как мне приступить к писанию, когда не знаю, успею ли, а в том-то и мучение, что говоришь себе: вот вчера успел бы, – и опять думаешь: вот и вчера бы...

Как всегда, в общем – читать Набокова, как пазл собирать. И голову поломаешь, и порадуешься в процессе.

Долго. Нудно. Ожидал чего-то более захватывающего. Показалось, в повествовании реальность переплетается с какой то нелепицей