Отзывы на книгу «Ада, или Отрада»

Этот роман читается очень легко,все время будоражит мое воображение,эротичные сцены прекрасны,для освежения чувств между влюбленными – рекомендую,есть что взять на заметку. Ей надо отдать должное за очень интересный сюжет (совсем как раз не банальный), за смелость, за открытые взгляды на секс и нтимные отношения. Эталон американской мечты.

Сегодня услышал, что Корпус переиздали Набокова в новом переводе и что это самый удачный перевод. С нетерпением жду начало продаж и готов оплатить предзаказ уже сегодня! Литрес, в этом месяце я на вас изрядно истратился. Главное, продолжайте нас радовать качественной литературой!

Эта книга читается на одном дыхании, конечно же рекомендую ее прочитать. Плюсик за легкость изложения, роман читается легко. Как же интересно автор ведет повествование, без лишней воды.

~~~Десять лет кропотливой работы, тьма исписанных салфеток, не одна совращенная девочка. А если без баловства, то «Ада» получилась самой-самой не только по многостраничности, но и по концентрации всего подлинно набоковского. Получается,  как если бы из каждого предыдущего произведения отломили по кусочку совершенного текста и составили из них старый-новый идеальный роман, своего рода magnum opus.

А ведь «Ада»,действительно, стала чем-то вроде лебединой песни Набокова, хроникой не только семьи Винов, но и его личной историей, итогом всей творческой жизни. 

~~~В этом романе В. В. возвращается к своим излюбленным темам: это и бабочки, и запретная любовь, и двойничество, и сновидения. Он исследует самые истоки порока, раскрывает проблему инцеста на примере главных героев произведения—Ады и Вана. 

~~~Первое негласное появление юных Винов происходит практически на первых страницах романа. И не важно, что они ещё не родились и не извратились, подобно своим родителям. Ведь во всей этой доисторической клоаке сразу и не поймёшь, что к чему. Не поверишь своему удивленному глазу, что Ада и Вин—единокровные  брат с сестрой. 

~~~Полноправными участниками этой «человеческой трагедии» герои станут в усреднённом на двоих четырнадцатилетнем возрасте. 

Как бывает в подобных историях, молодой Ромео Вин Ван приезжает на вакации в поместье Ардис, где встречает подросшую и обворожительную Джульетту Аду. Вскоре их таинственные и томные «гляделки» перерастают в «маленькую» интрижку. И кто бы мог тогда подумать, что это не мимолетное увлечение, а настоящая любовь! 

~~~Отдельное место в романе отводится их маленькой сестрице Люсетте. Она, как пишет автор: «винегрет из проницательности, тупости, наивности и коварства». Кузина на протяжении повествования выступает естественной преградой для тайных утех Ады и Вина. Она страстно влюблена в своего братца и периодически устраивает ему сцены. 

~~~Роль времени в романе имеет очень важное значение. Набоков показывает, как по мере движения повествования сужается и становится избирательнее  человеческая память. Полная деталей, с чуть ли не поминутной фиксацией событий, первая часть; скомканная, обрисованная в двух словах —последняя. 

~~~Пространство и эпоха, показанные в романе, образуют собой некую выдуманную реальность — Антитерру. В ней мир разделён на две сферы влияния— Британию и Эстотию. Вторая — это помесь России и Соединённых Штатов. 

А где-то в параллельной действительности существует и антиподная Терра, что-то вроде «того света». В неё не верят приличные люди, а только чудаки, да писатели. 

~~~Помимо этого в книге присутствует много исторических аллюзий. Взять хотя бы «Золотой занавес» и «Русско-крымскую войну». На специально искаженной плоскости повествования уживаются и жук и жаба. Самое интересное, что сами герои не очень хорошо разбираются в истории и пересказывают ее с помощью очень сомнительных книг.

~~~Про набоковскую «Аду» можно говорить неделями, но при этом так и не добраться до самого дна, не нащупать и части всех  потаённых смыслов. В ней несложно углядеть некоторые отсылки к произведениям мировой культуры ( не только литературным, но и художественным, музыкальным). 

Здесь встречаются лермонтовские парафразы, чисто маркесовские интонации,  фрейдистские оговорки и грибоедовские каламбуры.

~~~Повествование в романе ведётся сразу на трёх языках. И эта особенность придаёт роману какой-то нешуточный толстовский размах. 

~~~Нельзя не отметить замечательного языка перевода. Именно благодаря Сергею Ильину мы практически забываем, что держим в руках адаптированный роман, и наслаждаемся всеми переливами набоковского слога.
~~~«Вообще ему начинали нравиться, и сильно нравиться, сады, прохлады, услады и Ады. Они рифмовались. Сообщить ей об этом?»
~~~А теперь обсудим?:) Читали «Аду»? Какие у вас впечатления? Может быть, пока только собираетесь ее читать?

Как далеко может зайти человек в своем безумии и мести? Книга без всякой пошлости и трагизма. Автору низкий поклон за такой шедевр.

Жизнь всех героев пробежала у меня перед глазами, а их трагедии переживала как свои собственные. Вы никогда не читали ничего подобного. Есть книги, когда прочитав фрагмент, все продолжаешь думать, а что же дальше. Это именно такая книга оказалась для меня лично.

Первая часть книги несколько наивна, но потом события разворачиваются лавинообразно. Написано хорошим живым языком. Это настоящее произведение искусства, многослойное, правдивое.

Книга спорная. Очень сложные для прочтения предложения, метафоричность, иносказания. Вроде как семейный роман, на протяжении которого просматриваются судьбы героев, с юношеских лет до старости и одновременно сага.Мне кажется не лучшее произведение Набокова.или читать его нужно после всех его произведений, чтобы лучше понимать и быть в теме автора.

Прививка от соблазна произнести: "Я - самая большая ваша поклонница!", была получена в ранней юности с "Мизери" Стивена Кинга. Там эту фразу повторяет монструозная медсестра, кромсая, морально и физически, попавшего к ней в лапы писателя. Не случись прочесть роман, начапа бы ею отзыв об " Аде", потому что трепетную нежность к Набокову питаю с девятнадцати, когда впервые прочла "Лолиту". Потом какое-то время читала по кругу - от начала к концу и снова с начала. И еще много-чего у писателя перечитала: от горько-отчаянной "Камеры обскура" и непонятой в первый раз "Защиты Лужина" к оде русской словесности "Дару" и лекциям по литературе, русской и зарубежной. Потому, остерегшись от эмоциональных излияний в адрес Сирина, без ложной скромности скажу, что предмет знаю отменно. А потому, игровое задание прочесть поздний его роман восприняла, как подарок для себя - еще бы, наслаждаться благоуханной набоковской прозой, до которой в противном случае дошли бы руки или нет, бог весть. Поясню, почему могли не дойти. Роман написан по-английски и авторского перевода, в отличии от "Лолиты", не имеет. А читать Набокова, переведенного на русский кем-то еще - в этом все-таки изрядная доля лотереи. Забегая вперед, переведено удачно, неодобрение набоковедов кажется мне преувеличенным.

Итак, что есть "Ада"? Эротическая утопия, воскрешающая "Россию, которую мы потеряли" в декорациях, столь любезных ценителям шедевра "Как упоительны в России вечера", но с действием перенесенным в некую условную Антитерру - параллельный мир, отличный от нашего географически и исторически, с некоторыми несерьезными отклонениями от генеральной линии развития, обусловленными, в первую очередь, географией. Мир геополитически поделен не привычным для нас образом, но с доминирующей в восточном полушарии Британской Империей, а в западном Эстотией - конгломератом России и Североамериканских Штатов. Есть еще Татария и ее союзник Китай, противостоящие английскому миру в перманентной Крымской войне.

Название Эстотия отсылает в первую очередь не к Эстонии, но к эстетике, иначе - эстетической составляющей человеческой натуры, отличающей в кьеркегоровом смысле обывателя от человека, преодолевшего первую ступень личностного роста. Эстоты, большей частью, хороши собой, более умны и лучше чувствуют прекрасное, чем... Чем кто? Ну, наверно, чем татары или китайцы. Впрочем, с поправкой на ветер. Не все, а лишь привилегированная часть, благополучие которой зиждется на полукрепостном положении большей части народонаселения.

Но есть ли нам дело до плебса? Правильно, нет. В фокусе нашего внимания белая кость, голубая кровь и соль земли эстотской. Образ жизни, забавы, занятия, образовательные цензы которой максимально приближены к представлению о дореволюционной жизни, где "гимназистки румяные от мороза чуть пьяные", "и вальсы Шуберта, и хруст французской булки". Что ты несешь, окстись, это все вульгарнейшая пошлость, а Набоков эталон безупречного вкуса. А я разве спорю? Набоков - это:

"Из комнаты в сени свеча переходит и меркнет. Плывет отпечаток в глазах. Пока отражений своих не находит беззвездная ночь в темно-синих ветвях. Пора. Мы уходим. Еще молодые. Со списком еще не приснившихся снов. С последним, чуть зримым мерцаньем России на фосфорных рифмах последних стихов".

Три дюжины слов, а щемяще-нежная потерянная Россия воочию перед тобой, Никто как он не умел этого. Так зачем же теперь лаешь любимого писателя? Затем, что "здесь" любовь, шампанское, закаты, переулки и пресловутый хруст французской булки. Владимир Владимирович, словно бы, задался с этим романом целью наваять шедевр, который переплюнул бы "Лолиту" в рейтинге читательских преференций. Нимфетка? Будьте-пожалте, даже еще и годом моложе. Потерянный рай Гумбертова детства в принадлежащем отцу отеле на французской Ривьере? Тут будет лучше - поместье Ардис: комары, горящий амбар, салфеточная икра, "ах, лето красное, забавы и прогулки". Получите-распишитесь.

Запретная страсть? Да сколько угодно во всех мало-мальски пригодных, а то и вовсе непригодных для того местах ("Дорогой, меняя обстановку нашего дома, я хотела бы тебя попросить оставить некоторые вещи в память любовных безумств: кушетку, банкетку, рояль, и... люстру. Ах, Жорж был такой затейник"). Когда вкус отказывает Тельцу, это тотально. Инцест? Его есть у меня, и не какой-нибудь условно-приемлемый: кузен-кузина; нет, уж пусть родные брат и сестричка, а для надежности сунем к ним в койку еще одну нимфетку, растленную сестрой. Поймите, я не обвиняю Набокова в аморальности, он был гений и виртуозный конькобежец с врожденным умением пронестись по ледяной кромке, не сорвавшись в болото китча и порнографии.

Только вот, дело в том, что какой бы ни была причина, по которой писатель опускает факел несомого им божественного огня: прикурить или духовку зажечь, результат всегда один - пламя начинает чадить. И можно сколько угодно говорить о постмодерне, пародии на семейную сагу и шедевры мировой литературы; об аллюзиях к к Прусту до Джойсу; можно даже наслаждаться богатством трехъязычных аллитераций. Все это не наполнит пустышку смыслом. И клубничка, собранная с земляничных полян площадью в пол-Европы не перевесит одного белого носочка Лолиты на тех весах, где слышишь: "Ты был взвешен, измерен и признан... ну, ты сам понимаешь"

Он видел в ней отражение всего, что его изощренный и неистовый дух искал в жизни.

Соединить несоединимое, сплести чарующее кружево из нитей разных оттенков, непохожих текстур в единое плотно. И получить образец искусства, вглядываясь в глубины которого, захватывает дух.

Томно, томно, с лукавой улыбкой Набоков затягивает в свои сети, и вновь не вырваться, и остаться на песчаном дне на все долгие промежутки времени, которыми полна наша жизнь.

"Ада" вошла в мои мысли еще несколько лет назад, и так осталась в них, постоянно напоминая о себе: "Прочти, прочти..." Так хотелось погрузиться в обволакивающую тяжесть слов.

Погрузилась.

Выпукло, телесно, нежно, изощренно, запретно пытает читателей этот роман Набокова. Пугает своей бесконечной глубиной, своей невозможной любовью.

В "Аде" представлен гуттапречевый образец постмодернизма, который именно в набоковском воплощении может именно так полюбиться.

Вместо Земли - Анти-Терра, где торжествует смесь времен: небоскребы Америки, достижения цивилизации двадцатого века и медленно-размеренно текущая жизнь усадьбы из идеального прошлого столь давно несуществующей и никогда вновь не воскреснувшей дореволюционной России. И два героя, их любовь, начавшаяся с Адиных двенадцати лет. Ада Вин и Ван Вин, брат и сестра, и их блуждание сквозь долгие годы к воссоединению. Их отчаянная, горячечная, невероятная, но неоспоримая любовь. Любовь, наполненная в своей сердцевине порывистостью, фатальным эротизмом, страстностью и неизбывной нежностью, что эхом пронесется через их долгие жизни с той детской поры. Ада Вин и Ван Вин. И их вечный миг близости, где всегда будет он, и всегда будет она. Ведь ей, его Аде "при первом же трубном гласе судьбы он сдаст всего себя без остатка".

Текст, что выворачивает чувства наизнанку, околдовывает и шокирует неприкрытой обнаженностью тел, слов, но нет и налета пошлости. Игра на грани. И вечные миражи, что тревожат после прочтения. Литературные отсылки, словесные ребусы и ловушки, которые не разгадать до конца.

Это сложный, многослойный роман, перегруженный иллюзиями и фантазийностью автора. В этом романе хочется остаться, складывать мозаику из слов, открывая для себя все новые смыслы, окрашивая роман в новые оттенки: золотисто-жженый, лавандовый, алебастровый, медно-рыжеватый, черный, тициановский...

Ох, и сколько же еще всего там, в тех страницах позднего Набоковского романа, сколько всего хочется удержать в памяти, запечатлять на чувственном и духовном уровне: образы бабочек, изучаемых Адой; Вана, ходящего на руках в тот памятный июльский день 1884 года; лавандовую рябь моря; долгие жаркие минуты детства и юности в поместье; нескончаемые прикосновения; трепет сердца и тела; необратимость всего случившегося с Адой и Ваном. И погружение с головой в тот медово-волнующий дурман, и пить притягательную горечь из слов. До дна. Без остатка.