Читать книгу: «Эликсир для власти», страница 3

– 6-

Ильин взял тайм-аут на несколько дней, чтобы «переварить» полученную информацию. Поскольку перечень занятий, разрешенных ему врачами, был короток, большинство из вдруг навалившегося на него свободного времени ему пришлось потратить на размышления и воспоминания, способствующие заполнению пробелов памяти. Врачи предупреждали его, что амнезия (потеря памяти) носит временный характер и вскоре ему удастся воссоздать в памяти события, предшествующие взрыву, а по поводу времени небытия, естественно, речи быть не могло. С момента, когда он очнулся, прошло чуть более двух месяцев, на протяжении которых Ильин не оставлял попыток, хоть что-нибудь вспомнить из своего небытия и из времени, непосредственно предшествовавшим происшедшей с ним трагедии. К сожалению, ничего из этого не вышло. Единственное, что ему представлялось, – он видел во время болезни длинный интересный сон, который прочно и навсегда забыл. Остались только смутные ощущения, не дающие покоя, как будто во сне его обвинили в нарушении в прошлой жизни каких-то Заповедей, и что Всемирному Государству угрожают серьезные опасности, если не исправить системную ошибку, относящуюся к основам его функционирования. С Заповедями Ильин решил разобраться позже, а вот системную ошибку он надеялся распознать, в том числе, и с помощью изучения полученных критических писем. Причем, он собирался прочесть их самостоятельно, а Ольгу, посчитав, что тема ей может показаться специальной и не столь интересной, попросил разобраться с его электронным почтовым ящиком.

Читая критику, предложения от различных людей Ильин не переставал удивляться, насколько на Земле много умных и талантливых людей, и, главное, неравнодушных, готовых бескорыстно в любой момент прийти на помощь словом и делом.

Большинство писем содержало характеристику тех или иных негативных явлений, по мнению авторов, набирающих силу во Всемирном Государстве и требующих пристального внимания к себе со стороны властей. Некоторые из писем носили в большей степени философский характер, а отдельные из них похожи были на научные трактаты.

Не обошли авторы писем вниманием мировые демографические тенденции, характеризующиеся с одной стороны ростом численности населения, а с другой – увеличением в его структуре доли старших поколений, то есть его старением, и нехваткой сырья, продовольствия. Соглашаясь с авторами в том, что эти проблемы имеют место быть, Ильин не был готов безоговорочно поддержать их предложения о государственном регулировании процесса рождаемости и о введении для наиболее быстро развивающихся стран специальных «сырьевых карточек», лимитирующих потребление сырья, либо «продовольственных карточек» для старших поколений и стран с быстро растущим населением. Он больше рассчитывал на то, что энтузиазм народов приведет к новым научным открытиям, способным решить эти проблемы, в том числе, более экономного расходования основных ресурсов в процессе экономической деятельности людей. Вообще, Ильин считал, что людей, занимающихся научной деятельностью, должно быть многократно больше, чем в прошлые времена.

– В любом случае, эти письма следует направить в соответствующие институты Государства для исследования и решения проблем. Впрочем, думаю, подобная судьба ожидает почти все письма из этой части, – резюмировал Ильин.

Многие авторы с тревогой отмечали определенный всплеск, увеличение числа экономических преступлений, воровства и мошенничества, коррупции. Они также подчеркивали разлагающее влияние на здоровую часть общества со стороны преступного сообщества. Ильин посчитал, что данный всплеск, скорее всего, связан с болезнями «роста» молодого Государства, с необходимостью укрепления его правоохранительной системы и увеличения «прозрачности» экономики. Впрочем, последнее слово за экспертами. Конечно, вряд ли удастся победить подобные напасти окончательно и бесповоротно в разумной перспективе, однако, перевести их из явлений в разряд единичных случаем обществу вполне по силам. Вообще-то, Ильина и раньше удивлял тот факт, что, чтобы получить хоть сколь-нибудь достойное образование, необходимо пролить не один литр пота. А вот жульничеству, воровству и т.д., вроде бы, нигде, по крайней мере, в официальных учебных заведениях не учат, но прогрессу в этих областях остается только поражаться. Дело, все-таки, в воспитании, то есть в семье, и во влиянии преступности на здоровую часть населения. Тем не менее, Ильин категорически был не согласен с предложениями изолировать преступников-рецидивистов от остальной части населения не только в процессе исполнения наказаний, но и, особенно, после данного процесса. Предлагалось заселять ими труднодоступные местности при ограничении свободы передвижения. Так и до концлагерей можно дойти… Хотя подобное влияние оградить необходимо! Здесь также широкое поле деятельности для ученых и экспертов, тем более, что действие социальных факторов, порождающих преступность, во Всемирном Государстве существенно сокращается.

А вот предложения максимально задействовать весь потенциал политических партий в борьбе с идеологическими и информационными диверсиями противников Государства, при решении коммуникационных, национальных, религиозных, образовательных и культурных проблем Ильин всецело поддержал.

В письмах приводилось множество конкретных примеров несправедливости властей различных уровней по отношению к населению, к различным общественным и экономическим структурам. Все подобные письма Ильин отложил с целью направить их в соответствующие государственные институты для принятия соответствующих мер.

Одно письмо выделилось из остальных своей телеграфной лаконичностью и бесспорным содержанием:

«Г-н Ильин! Все свободы, демократия и выборы превращаются ни во что, если у людей нет реальных перспектив в жизни! Все!».

– Разумеется, все хотят быть богатыми и здоровыми, а не бедными и больными, и они действительно должны иметь законные, не эфемерные пути достижения своих целей. Что тут можно возразить?

И вот наступил момент, когда перед ним остались лежать два последних письма, отложенных им на этапе предварительной сортировки. В качестве самого «вкусного», он оставил их «на закуску». Содержание этих писем было наиболее близким к занимающей его проблеме существования некоей системной ошибки функционирования любого государства, с заметным постоянством рано или поздно приводящей его к кризисам, а то и к гибели.

Ильин встал, сделал легкую гимнастику, потянулся несколько раз, выпил большую кружку зеленого чая, медленно вышел на патио и глубоко вздохнул. Было прохладно, с океана дул свежий ветер. Как же он соскучился по порции виски и своей любимой сигаре! По длинным, теплым вечерам, когда они с женой, недавно прибывшие во Флориду эмигранты, строили планы на жизнь, учили правила дорожного движения, занимались английским, фантазировали, придумывали сюжеты новых компьютерных игр, или просто болтали о всякой ерунде. Боже мой, как давно и, одновременно, как недавно все это было!

– Может здесь, на патио, продолжить работу? Нет, пожалуй, вернусь в дом, здесь слишком свежо, можно простудиться.

Он неторопливо вернулся в дом, плотно прикрыл двери, чтобы какая-нибудь живность в виде ящерицы или лягушки не последовали его примеру, удобно расположился в кресле и принялся за работу «с карандашом» над оставшимися письмами.

Содержание первого из них включало попытку анализа количественного и качественного состава правящей верхушки, чиновничества. В частности, сформулировано и подкреплено статистическими выкладками утверждение о том, что численный состав управленческого аппарата Всемирного Государства растет не по дням, а по часам. Ильин вспомнил, как сосед по лестничной площадке его московской квартиры, офицер, служивший в штабе одной силовых структур, как-то жаловался ему:

– Ильин, опять мы получили разнарядку сверху – сократить управленческий аппарат на 25%. Ты знаешь, у меня снова возникает сомнение, ну почему опять именно на 25, а не, скажем, на 30 или на 50 процентов?

– Ну и как вы будете выходить из положения? Неужели будете резать «по живому»? – поинтересовался Ильин.

– К сожалению, без этого не обойтись. И я вовсе не уверен, что будем избавляться от самых худших работников, скорее всего, – от «шибко» умных, строптивых, принципиальных. Разумеется, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы количество «пострадавших» было минимальным. А чтобы добиться спущенного сверху процента, применим в очередной раз «управленческие хитрости», фокусы: например, изменим статус ряда управленческих структур, например, назовем их не структурами штаба, а структурами «при штабе», или еще что-нибудь придумаем. По сути ничего не меняется, а управленческого аппарата становится меньше. На какой-то непродолжительный срок, пока он снова не разбухнет до неприличия и не поступит сверху очередная «указиловка» ….

– Да-а-а, сосед, ты сейчас изложил прямо-таки зловещий закон постоянного роста с течением времени управленческого аппарата на примере вашего штаба практически любой организационной структуры. Так ли он неотвратим?

– Мудрые люди говорят, Ильин, что это объективная закономерность, что с течением времени растут объемы и усложняются задачи, стоящие, как ты выразился, перед организационными структурами. Так, что процесс роста управленческого состава никому не остановить. Кстати, подобные процессы характерны и для Запада.

Воспроизводя в своей памяти тот давний диалог, а он имел место быть еще в советские времена, Ильин вспомнил: ему определенно что-то не понравилось в этом законе, или закономерности. Он даже попытался тогда сформулировать аргумент в пользу своего несогласия, сказав приблизительно следующее: «Чем больше оркестр, тем больше ему требуется репетиций, и чрезвычайно велики его шансы на то, чтобы сбиться с ритма, сфальшивить, заиграть неуправляемой разноголосицей…». Тем не менее, данная закономерность дала о себе знать намного явственнее несколько позже, после развала Советского Союза. Управленческий аппарат одной из его частей, России, чуть ли не превысил по количеству соответствующий аппарат всего Союза. И это притом, что в то время в стране наметилась устойчивая тенденция сокращения населения и что Россия провозгласила намерение существенно сократить функции государства, передав их на откуп бизнесу, «дикому капитализму».

– Что же получается? Чем меньше страна, тем быстрее рост чиновничества? Или чем меньше функций.… Нет, с этим законом явно что-то не то. Над этим надо будет хорошо поразмыслить, чтобы Всемирное Государство не разорилось, имея на содержании чрезмерно разбухший управленческий аппарат. Конечно, частично проблему можно решить за счет повышения качественного уровня управленцев. Посмотрим, что в письме написано об их качестве… – Сказал Ильин шепотом сам себе и продолжил изучение содержания письма, прочитав следующий отрывок.

«Еще античная философия подарила следующий взгляд на идеальный государственный строй: „Единственное различие обычных, существующих повсеместно государственных устройств, от совершенных (по своей структуре ничем не различающихся) состоит в том, что в несовершенном государстве правят люди, ничем не выделяющиеся из среды им подвластных, а иногда даже и худшие. В идеальном государстве у власти стоят наилучшие“. С этим трудно спорить. Но как сделать так, чтобы у власти во Всемирном Государстве оказались наилучшие? Исходя из принципа, выраженного Цицероном: „Если свободный народ выберет людей, чтобы вверить им себя, а выберет он, если только заботится о своем благе, только наилучших людей, то благо государства – несомненно“, это может обеспечить только правильный выбор свободных людей. Однако я считаю, что практически все кандидаты, участвующие в выборах, скрывают от избирателей свое истинное лицо либо с помощью современных политических технологий, либо авторитета лидера партии, занимаемой должности, былыми заслугами перед обществом и т. д. и т. п. Поэтому избиратели зачастую вручают власть случайным людям. Кандидаты очень неохотно идут на дебаты с конкурентами в режиме реального времени (онлайн). Предлагаю сделать в законодательном порядке дебаты обязательными в предвыборный период, при этом минимизировать роль ведущих, их влияние и, порой, давление на мнение избирателей. Необходимо также разработать специальные процедуры, обеспечивающие наилучшую ротацию руководителей, занимающих невыборные должности».

Ильин двумя руками был согласен с автором письма. Он по-прежнему считал, что одной из причин развала Советского Союза, была ошибочная ротация руководящих кадров, особенно в последние десятилетия его существования, способствующая гниению, разложению элиты сверху вниз, «с головы». А после развала Союза в России упорно ходили слухи, что без кумовства или денег (в том числе купли-продажи) не обходилось ни одно сколь-нибудь важное назначение. Правящая партия с завидным постоянством «скромно» отказывалась от предвыборных теледебатов. А если последние и происходили, то оставалось удивляться их сценарию: вечный цейтнот, ведущие, беспардонно перебивающие, прерывающие непонравившегося (заказанного) кандидата, вмешивающиеся в полемику на стороне одного из кандидатов и т. д. и т. п.

Ильин с усмешкой вспомнил одно из обвинений из предвыборной полемики того времени, постоянно повторяющееся из уст кандидатов от российской правящей партии в адрес своих оппонентов. Мол, все их доводы и предложения – сплошной популизм, что те только на словах могут доказать, что при их правлении станет лучше, а вот за спиной у кандидатов правящей партии конкретные дела, опыт управления страной. Во-первых, надо было специально разбираться, что за дела и что за опыт, а во-вторых, откуда взяться другим доказательствам, если их на пушечный выстрел не подпускали к управлению страной. С другой стороны, народ так голосовал, невозможно же было столь глобально подтасовывать результаты выборов. Все это из области политической психологии и лишний раз доказывает, что выборы – дело тонкое и исключительно важное, особенно в преддверии очередных выборов во Всемирный Парламент…

– 7-

Ильин исписал уже вторую записную книжку, точнее тетрадь. Для последнего письма потребовалось взять другую, но он обнаружил, что запас тетрадей иссяк, и необходимо было купить новые. Он попросил Ольгу решить его проблему, а до этого времени решил просто прочесть письмо, не делая записей и пометок. Все равно придется пройтись по содержанию письма дважды, поскольку стиль изложения материала показался ему сложным, наукообразным, с большим количеством малопонятных терминов и философских вкраплений.

В целом, письмо касалось вопросов качества управления государством и содержало попытку описать причины периодических кризисов власти. В частности, автор рассматривал противоречие между справедливостью государственного управления и «благоразумием», «рассудительностью», «целесообразностью» действий Правителя. Причем под Правителем он понимал правящую элиту государства.

«Всякое государство оценивается с позиций справедливо оно или нет, всякое действие Правителя – с той точки, благоразумно оно или нет». Автор утверждал: ошибочно полагать, что справедливость и благоразумие – одно и то же. «Между справедливостью и благоразумием есть разница. Благоразумие велит нам всячески умножать свое достояние, увеличивать свои богатства. Напротив, справедливость учит щадить всех, заботиться о людях, каждому воздавать должное, ни к какой вещи, посвященной богам, ни к какой государственной или чужой собственности не прикасаться (т.е. не воровать)», – привел он цитату Цицерона.

Так вот, «с позиции справедливости Правителя государство развивается по дельта-функции…».

– Началось…. Нет, чтобы сказать нормальным языком, что в молодом государстве, несмотря на большое желание Правителя, справедливости в его действиях немного. Затем, по мере его развития, становления, справедливость Правителя увеличивается. И наконец, наступает момент, когда она постепенно уходит на убыль. А то, какая-то там дельта-функция… – ворчливо резюмировал Ильин.

«И наоборот, в начале своего существования Правитель действует благоразумно в интересах большинства народа, затем, это благоразумие идет на спад, достигая своего минимума. Наконец, наступает период ослабления контроля обществом Правителя, и благоразумие его вновь идет вверх, но уже большей частью по отношению к себе, горячо любимому. Факторы или причины ослабления контроля могут быть разными, например, у общества нарастает определенный «жирок», и оно расслабляется, или осуществлять контроль становится сложнее в связи с пресловутым ростом управленческого аппарата и размытостью выполняемых им функций…. Назревает кризис государства. В разных странах он проявляется по-разному. Например, чередой мощнейших экономических кризисов. Признаком его могут выступать трудности при проведении выборов, когда разница в голосах, отданных избирателями двум основным конкурентам, претендентам на власть составляет доли процента. Или идет массированное наступление на права тех или иных слоев общества. Власть: «Если справедливость запрещает действовать против людей, то благоразумие разрешает это, если подобные действия выгодны нам». Наиболее ярко выражены кризисные признаки в государствах, по сути, с монархическим правлением, когда один и тот же Правитель, возможно, под различными вывесками с рукотворной, искусственной конкуренцией отдельных его, похожих друг на друга, частей длительное время находится у руля. Бесконтрольность деятельности которого поражают все стороны жизни государства, то есть, приводят в стагнации и к «бронзовению» власти. Ну и, разумеется, высшая степень кризиса выражается смутой, бунтами и революциями, что приводит к уничтожению, распаду одних государств и появлению на свет новых, молодых. И все начинается по-новому. И т. д. и т. п.

Автор подытожил свои изыскания следующим выводом.

«Государство, живущее по законам несправедливости, но благоразумия, не может примириться с общечеловеческими, справедливыми или, если угодно, божественными истинами. В лучшем случае между ними будет завуалированное противостояние, в худшем – открытая борьба, приводящая государство к краху, а справедливость к временному исчезновению, ибо в гражданской войне нет места этой добродетели. Так вот, господин Ильин, наше Всемирное государство молодое, находится на первом этапе, когда справедливость только набирает силы. Мне очень хотелось бы, чтобы мы совместными усилиями смогли разрешить данное противоречие и, тем самым избежать участи других государств, имевших быть на нашей Планете. Удачи!».

– Легко сказать – разрешить противоречия…. Как это сделать? – проворчал Ильин – В одном из прочитанных раннее писем, вспоминаю, описывалась одна из последних попыток разрешить противоречие. Речь в нем шла о деятельности популярного и известного в мировом масштабе сайта «Века лис», который периодически «вбрасывал» компроматы на деятельность тех или иных мировых элит и властей различных стран. Это наделало немало шума и держало некоторое время их в страхе. Но они быстро опомнились и приспособились. Одним таким сайтом и его клонами проблему не решить. Любое подобное действие будет вызывать противодействие. Необходимо такое множество мер, чтобы элиты не успевали приспосабливаться к ним, и им было бы дешевле должным образом служить народам. Да и сами меры должны быть настолько разумными, чтобы смогли переманить на свою сторону здоровую часть властных элит.

Подобные письма не могли его не «зацепить». Описанное в них противоречие, конечно же, не единственное, приводящее государство к кризисам. Например, как сделать такую ротацию Правителя, чтобы в нем были одни наимудрейшие? Ведь умные люди нужны не только там. Словом, проблема кризиса государства, разрешения его системного противоречия требует глубокой проработки с привлечением серьезных сил ученого сообщества и экспертов….

– 8-

Несколько дней ушло у Ильина на то, чтобы привести в порядок, отредактировать свои записи, после чего он направил письмо руководству партии «Единый мир» с предложением развернуть дискуссию об основных проблемах развития Всемирного Государства, в частности, затронутых авторами писем, присланных в его адрес за время болезни. Ответ не заставил ждать, и вскоре он получил приглашение на специальную конференцию, посвященную данной проблематике. Родные опасались его отпускать одного, и он был безмерно благодарен Ольге, вызвавшейся сопровождать его в поездке. Однако в приглашении указывалось, что организаторы всю заботу о госте, в том числе о его здоровье, берут на себя, поэтому Ильин согласился только на то, чтобы родные проводили его до аэропорта. Несмотря на то, что он чувствовал себя намного лучше, временами болезнь заставляла вспомнить о себе, и он боялся, что ему трудно будет одному управиться в дороге с багажом.

Ильин начал волноваться еще за несколько дней до отъезда. Было от чего. Все-таки первая поездка после столь продолжительного затворничества, да еще в столицу Всемирного Государства!

Первое, что бросилось ему в глаза во время поездки, это довольно поверхностный досмотр пассажиров в аэропорту при регистрации. Он подумал, что вероятно, государство пока не в состоянии выделять средства в количествах, достаточных для обеспечения должной безопасности полетов. Или ему это просто показалось, особенно после происшедшей трагедии с взрывом, в результате которой мог развиться своего рода «комплекс» боязни любой потенциальной опасности.

Столичный аэропорт находился практически в центре города. Ильина встретил молодой человек среднего роста славянской внешности, отдаленно напоминающий поэта Есенина, с табличкой в руках, на которой от руки фломастером было написано по-английски и по-русски: «Г-н Ильин».

– Сергей Степанов, стажер, исполняющий обязанности помощника руководителя российской фракции партии «Единый мир», – представился он на английском с хорошим произношением и почти без акцента, – можно просто Сергей.

– Господин Ильин, можно просто Ильин, – попытался пошутить гость.

В машине, всю дорогу до отеля Сергей молчал. В то же время водитель, из местных жителей, не умолкал ни на минуту, рассказывая о своей стране, об изменениях последнего времени. Оказалось, он специально сделал небольшой крюк, чтобы показать гостью основные достопримечательности старой части города. Здесь преимущественно наблюдались узкие улочки африканско-арабских кварталов, застроенные одно – двухэтажными домами, лавочками и мастерскими. Живописные здания обладали узорчатыми стенами и тенистыми внутренними двориками. Водитель посетовал на то, что в результате длительной, не прекращавшейся до недавнего времени, кровопролитной гражданской межклановой войны многие из них полуразрушены и находятся в ужасающем состоянии. Народ не спешит пока приводить их в порядок, упрямо опасаясь, что наступившее перемирие может в любой момент быть прервано, хотя все больше людей верят эмиссарам Всемирного Государства и с оптимизмом смотрят в будущее.

Медленно проехали мимо мечети, архитектурного памятника ХIII века, Национального музея, расположенного во Дворце Гареса (ХIХ в.), здания муниципалитета и Католического собора (оба – начало ХХ в.). Водитель подробно и с гордостью рассказывал об этих памятниках старины, а также о легендах, связанных с ними. Из более современных построек выделялись Национальный дворец, резиденция президента, здание театра, а также нового музея, посвященного истории пиратства 21 века.

На улице было жарко, поэтому немногочисленные жители города были одеты соответственно. Одежда мужчин включала в себя набедренную повязку и ниспадающий с плеча по диагонали через грудь длинный кусок полотна, окрашенного в белый, оранжевый или синий цвет. Платье женщин представляло собой кусок ткани, часть которого обертывался вокруг бедер, а остальным драпировалась верхняя часть туловища, оставляя одно плечо обнаженным. Ноги тех и других были «обуты» в сандалии. Некоторые жители носили на шее кожаные ошейники с цитатами из Корана, правда, Ильину удалось на нескольких из них прочесть: «Слава Всемирному Государству!». Большинство жителей передвигалось по городу не спеша. И только изредка встречались мужчины, облаченные в строгие деловые костюмы, застегнутые, несмотря на жару, на все пуговицы, в галстуках и в ослепительно белых рубашках, которые сосредоточенно, относительно быстрыми шагами направлялись по своим делам. «Не иначе, как представители правительственного квартала Всемирного государства» – отметил «про себя» Ильин.

Водитель, тем временем, исчерпав тему городских достопримечательностей, перешел к рассказу о себе, о своей многочисленной семье. Как им было трудно, да и сейчас – нелегко. Однако, вся его семья полна оптимизма и надежд, главным образом связанных с новым Всемирным государством и миром в своей стране. Подъезжая к отелю, водитель обратился к Ильину со следующими словами благодарности: «Огромное Вам спасибо, уважаемый гость! Если бы не мировая революция, то глубочайший кризис моего государства, эта бесконечная гражданская война привела бы его к полному уничтожению. В лучшем случае мы имели бы отдельные мелкие племенные образования и полное разорение, которые отбросили бы нас в развитии на многие, многие века». Ильин смутился и ответил в том духе, что его благодарить не за что. Это заслуга водителя и подобных ему людей, что поддержали идею жить в единстве и сотрудничестве. Не будь подобного народного подъема и поддержки, ничего не изменилось бы, и все мы продолжали бы жить, как жили раньше, в противоречиях, раздорах кризисах и войнах, которые неминуемо привели бы человечество к краху, к гибели, если хотите, к концу света.

Автомобиль остановился у входа в отель. Сергей вышел, открыл гостю дверь машины и пригласил того следовать за ним. Заселившись в отель, Ильин в сопровождении молодого человека направился к себе в номер. У порога Сергей проинформировал того, что заседание экспертной комиссии назначено на завтра в 10 часов по местному времени, и что он обязательно заедет за ним в 9.30. Ильин собирался было распрощаться с Сергеев и войти в номер, как вдруг, тот, перейдя на русский, спросил: «Господин Ильин, а Вы меня не помните? Я сын Марины. Вы у нас снимали комнату в Москве, ну тогда, когда это случилось с Вами. Я был в то время моложе, не знал кто Вы на самом деле. Мама все рассказала мне позже. Кстати, завтра вы с ней увидитесь. Она в настоящее время возглавляет российскую фракцию партии „Единый мир“ и будет присутствовать на конференции».

– Нет, молодой человек, к сожалению, после взрыва у меня временная частичная амнезия, потеря памяти, и я смутно помню, что происходило накануне происшествия. Извините и до свидания, – ответил Ильин и вошел в номер.

Номер был небольшим, без излишеств, но, одновременно, уютным и содержал все необходимое для жизни и работы. Буквально через несколько минут принесли ужин. Поужинав, Ильин подошел к окну, вид из которого не обманул его ожиданий. Вокруг, насколько хватало глаз, были видны постройки в национальном стиле, но не похожие на дворцы или современные архитектурные выкрутасы, сопряженные обычно с непомерными затратами. Дома строились с учетом возможности проживания в них местного населения с того времени, когда столица Всемирного Государства будет в плановом порядке перенесена в другое место. Только бросалось в глаза, что растительности было немного, и вся она не так давно была высажена.

Ильин позвонил домой, сообщил, что добрался и устроился благополучно. Разложил свои немногочисленные вещи по шкафам, принял душ. Посмотрев недолго телевизор, он разделся и лег спать. Но сон, как назло, к нему не шел. Сначала он мысленно возвращался к словам Сергея и все пытался вспомнить Марину и все происшедшее с ним перед взрывом. Конкретика воспоминаниям не поддалась, но он ощутил воздействие некоторой волны чувств, выражающих и благодарность, и теплоту и даже нежность к Марине, принимавшей, по словам Сергея, деятельное участие в его судьбе, о котором, к сожалению, он ничего вспомнить не может. Вместо этого память услужливо, как бы извиняясь, предлагала ему яркие и четкие воспоминания, относящиеся к намного более раннему периоду жизни, о которых он, захоти раньше, вспомнить не смог бы.

Дело было в далекие семидесятые годы двадцатого века. Ильин, молодой специалист, полный мальчишеского задора и амбиций, стремился принести на своем рабочем месте максимальную пользу стране. В то же время, необходимо было кормить молодую семью, с недавно родившимся первенцем. Поэтому он хватался обеими руками за любую возможность подработать. Времени хронически не хватало. Тем не менее, он не мог отказаться от приглашения своего непосредственного руководителя Александра Белявского поехать в выходные к нему на дачу на шашлыки, желательно с семьей. Ильины оставили ребенка на попечение бабушки и отправились в гости. Ольга была рада смене обстановки, да и интересно ей было узнать, с кем ее муж работает. Всю дорогу до дачи они шутили, смеялись. Ильин рассказывал анекдоты, при этом, предупредив Ольгу, что в зависимости от ее реакции собирается часть из них рассказать в кампании, поэтому на тот момент она выступала в роли отборочной комиссии и цензора одновременно. Дача Белявских располагалась в подмосковном Болшево. Добираться туда было не очень удобно, но обещали на обратном пути доставить их до железнодорожной станции на личном автомобиле одного из гостей. Дача представляла собой добротный двухэтажный бревенчатый дом, расположенный в центре большого земельного участка. Рядом находились сарай и баня. Позади дома была видна небольшая сосновая роща. Слева от бани – крохотный рукодельный пруд, а чуть подальше – огород средних размеров с теплицами, установленными в самых солнце доступных местах. Весь участок был пересечен плиточными дорожками и обыкновенными тропами. Завершали картину большая беседка и добротный двухметровый деревянный забор. Вся дача свидетельствовала о достатке выше среднего уровня, что было не удивительно, поскольку ни для кого не было секретом, что отец у Белявского – академик, а мать – профессор. Оба работали в засекреченном научно-исследовательском институте и в то время могли многое себе позволить. Это позднее, после развала Советского Союза в России подобные звания считались разве что не ругательствами, и их обладателей можно было встретить в качестве продавцов какого-либо рынка, типа Черкизона или Лужников.