Читать книгу: «Он(а). Книга 1», страница 4

Потеряв счет времени, исчерпав весь запас слез, еще содрогаясь от рыданий, Симона медленно поднялась с земли, опираясь о ближайшее дерево. Подняла красные и опухшие глаза на светлеющий горизонт. Золотой рассвет медленно освещал металлическую серость этого мира. Тучи, хмурые и обиженные, уходили куда-то вдаль. Легкие порывы ветра приятно холодили еще влажную кожу. Пряди волос махали своими рыжими руками восходящему солнцу. Все еще вздрагивая и всхлипывая, Симона улыбнулась своему первому утру, что озарило её Душу. Нежное прикосновение июньских лучей к заплаканному лицу. Отражение желтого диска в ультрамариновых глазах. Симона начинала жить заново.

Свет Души

Аделия сидела с поникшей головой, лента куда-то потерялась, волосы рассыпались, как ивовая крона над водой. Рука лежала на холодном металле пробитого нагрудника. Грудь не двигалась. Жасмин покоилась на коленях, омываемая слезами сестры. Еле уловимый толчок или судорога. Васильковые глаза открылись, они были такой кристальной чистоты, словно смотришь в лазурное теплое море. Жизнь переливалась бликами в радужке, уголки век приподняты, детская игривость поселилась в них. Зеницы Аделии округлились, не в силах что-то сказать, она просто пялилась на сестру, не веря в произошедшее чудо. Она смотрела на нее, как на равную себе, как на воина и самое родное создание во всей Вселенной. Раны Аделии затянулись и больше не болели, лишь ноги затекли в неудобной позе.

– Жасмин… Я… я… я – заикаясь, начала Аделия, но не успела она продолжить, как Жасмин крепко обняла, почти повиснув на шее. Прижав к себе, Страж почувствовала сильное и быстрое биение ее сердца, движение груди при каждом вздохе, рукой крепко сжала золотые волосы, жизнь изливалась из Жасмин. Аделия, не в силах больше сдерживаться, зарыдала навзрыд.

– Аделия… любимая моя сестра… – тихо проговорила Жасмин, услышав ее голос Аделия еще сильнее прижала её к себе, грозя явно придушить, но она не сопротивлялась, только уткнулась носом в плечо и тоже заплакала. Впервые, за более чем тысячу лет, горячие слезы окропили нежное лицо девушки. Сестры обрели друг друга, две такие непохожие и такие одинаковые. Последние оковы льда рухнули с сердца Аделии, звеня ржавым железом и грохотом бьющегося стекла. Сознания девушек коснулись друг друга.

Из спин вырастали огромные белые, похожие на крылья стрекозы, потоки теплого белого света. Они огибали двух сидящих в объятиях друг друга Стражей, словно пытались накрыть своим белоснежным одеялом. Хранительницы не замечали происходящее за их спинами, сестры были одним целым и не хотели отпускать друг друга. Сияние носилось вокруг девушек, становясь все больше, ярче и плотнее, пока силуэты совсем не исчезли за непроницаемым полотном. Энергия обретения, пружиной, сжималась до предела. И пружина выстрелила.

Ослепительная огромная вспышка затопила весь небосвод, уходя далеко за пределы этого мира. Издалека, из темных глубин космоса, казалось, что засияла новая звезда. Свет лился океаном по поверхности и все, к чему он прикасался, перерождалось: мертвая земля покрывалась молодой порослью травы и цветов, скелеты деревьев начали одеваться зелеными одеждами, в очищенных водах вновь закипела жизнь, на сером небе вышло огромное солнце Ядра Души.

В едином сознании время текло совсем иначе, и сестры наперебой говорили друг с другом. Смеялись и снова плакали. Плакали от счастья и того, что пришлось обеим пережить, а главное радовались, что Аделия и Жасмин снова вместе. Они поклялись, чтобы не случилось, никогда не расставаться больше, даже если придется друг за другом пойти на тот свет. Ведь каждая больше не могла себе представить жизнь в одиночестве. Хватило и одного раза. Одного раза быть разорванной на двое, без возможности залечить эту чудовищную рану и заглушить нестерпимую боль потери.

Первый рассвет

Симона лежала в постели, обнимая скомканное одеяло. Утреннее солнце пробивалось в незанавешенное окно, первые лучи упали на влажное лицо девушки.

Шум листьев деревьев, растущих прямо у дома, проезжающих вдалеке машин, приглушенные голоса людей, прогуливающихся на улице, легкое завывание летнего ветра через приоткрытую форточку – тихим шагом пришли в сознание девушки. Она лежала на полностью сырой от слез и холодного пота подушке. Симона приоткрыла небесные глаза, сильно опухшие от рыданий. Рыданий во сне.

Симона рывком сорвала с себя одеяло и резко села в постели. Волосы пристали к лицу и спине. Пижама была насквозь сырой от пота и тоже прилипла, повторяя все изгибы её тела. Воспоминания запульсировали в голове девушки. Широко распахнутыми глазами Симона смотрела перед собой, на себя. Картины увиденного проносились перед глазами. Ран на теле не было, красных пятен тоже. Это не могло быть сном! Она ощущала всем телом промозглую лесную погоду, видела кровь на своих руках, чувствовала холодную сталь, пробившую ее насквозь, соленый вкус во рту – это все было реально! Симона прекрасно знала, как вспоминаются сны после пробуждения, и она осознавала, что это им не было. Девушка могла посекундно рассказать всю хронологию событий, описать все, что увидела в мельчайших подробностях, вспомнить весь тот ужас и всю ту боль, что настигли её ТАМ.

– Это… Не могло быть… сном… – повторяла себе под нос. Крупные капли пота катились от плеча к рукам, сжимающих простыню. Она сидела, как изваяние, пялясь в никуда, ничего невидящими глазами.

Симона не поняла сколько она так просидела, просматривая кадры произошедших событий. Все было взаправду. Все было реально. Разум не мог в это поверить, но Симона чувствовала, что это не было сном.

– Это неправда! Это иррационально! Невозможно! – кричал голос логики в её голове. – Это всего лишь очень реалистичный сон!

– Это не сон… – слова вырвались сами, минуя мозг. Симона даже не поняла, а она ли это произнесла.

С тяжелым сердцем и неровным дыханием, Симона спустила ноги на пол и медленно, словно боясь, что полученные ТАМ раны появятся и в реальности, поползла в ванную. Войдя в ванную комнату, девушка встала перед зеркалом и открыла холодную воду. Зрелище в отражении было ненамного лучше того, как Симона ощущала себя внутри. Зачерпнула ставшей ледяной воды и умыла лицо. Она немного привела ее в чувство, но мысли в голове, все равно, тараканами разбегались, как от внезапно включенного света. Критическое и логическое мышление расписались в своем полном бессилии, и девушка решила попозже разобраться со всеми ночными событиями. Ей еще предстояло все осознать, все обдумать и принять. Одно было ясно точно: с этого дня жизнь ее круто изменилась.

Последствия

Два часа спустя по местному времени.

Сестры друг перед другом сидели, поджав ноги, в котловане долины. Стало тепло, редкие облака убегали на юг. Ветра не было. Камень остывал и исторгал дрожащие и искажающие взор потоки раскаленного воздуха. Кроме небольшого островка, где и сидели Стражи. Груда окровавленной одежды, сломанных доспехов и оружия была навалена чуть поодаль от девушек. Они успели создать себе новые платья и очиститься от следов недавнего сражения. Молчание, казалось, длилось целую вечность. Обе смотрели в серое стекло поверхности под ними.

– Что теперь, Аделия? – тихим голосом спросила Жасмин. Лицо ее было все еще бледным и болезненным, но глаза горели жизнью. Острые скулы и общая худоба выдавали крайнюю степень истощения, но даже в таком состоянии она была очень красива. Золотые волосы стеной спадали на плечи и спину, остатки Мертворожденной постепенно сходили с них. Жасмин подняла вопрошающий взор на сестру:

– Нам нужно еще многое обсудить, но не здесь. Мы засиделись. Тут слишком опасно. На краю моего обзора появились странные возмущения. Даже вдвоем, в нынешнем нашем состоянии, мы не сможем отбиться от сколько-нибудь серьезного нападения, – Аделия, чуть пошатнувшись, поднялась на ноги. – Нужно быстрее уходить, последствия битвы еще предстоит нам осознать в полной мере.

– Ты о чем? – непонимающе спросила Жасмин, поднимаясь за сестрой.

– На какой-то миг мы обе были мертвы, – бесцветным голосом вымолвила Аделия. Взмахом руки сожгла всё барахло в куче без остатка и быстрым шагом направилась на юг, к выходу из долины. Светло-серое платье зашуршало и захлопало на ходу. – Этого было достаточно, чтобы защита от Темных Миров рухнула. Раньше твари проникали сюда только через истончение между мирами, а теперь…

Аделия замолкла. Звук твердой походки разносился по обнаженной местности. Жасмин еле успевала за сестрой.

– Что теперь? Аделия, не молчи! Что мы натворили?! – с тревогой воскликнула Жасмин, догоняя её и на ходу заплетая непослушные волосы.

– Теперь…теперь демоны будут лезть по всему периметру Темных Миров, – выдохнула Аделия. – Их больше ничего не сдерживает. Наших сил не хватит, чтобы защитить наши границы. Нам нужно срочно попасть во внутренние миры!

Глаза Жасмин округлись. Она ничего не смогла выдавить из себя. Понимание того, что ждет их с трудом влезало в ей голову. Лишь шла нога в ногу рядом с вновь обретенной сестрой.

– Не переживай, Жас, – приободрила ее Аделия, улыбнувшись. – Что-нибудь придумаем. Давай только выберемся отсюда и в спокойствии все решим.

Жасмин лишь кивнула головой и попыталась тоже улыбнуться сестре. Под ногами хрустела стеклянная поверхность, трескающаяся как лед. Небо стало совсем безоблачным. Девушки быстро направлялись к краю долины. Полы платьев развивались в потоках ветра. Северного ветра, дувшего со стороны Темных Миров.