Читать книгу: «Последний день в мае», страница 2

Через несколько минут на улице показался тёмный правительственный «ЗИС». Он двигался на небольшой скорости, и на его задних стёклах находились шторки, скрывая пассажиров от лишних глаз. Проехав рядом, водитель повернул в сторону моста, а я успел усмотреть лёгкое движение ткани на месте заднего вида.

– Думаю, нам пора на завтрак, – произнес Владилен, после короткой паузы.

– Пора… Как думаешь, кто это мог ехать?

– Предполагать не берусь, возможно мы почти увидели кого-то из Политбюро! – с радостью ответил философ. – Но если у товарищей начался трудовой день, то и нам пора бежать готовиться к матчу. Я еще хотел тебя до библиотеки довести.

– Спасибо Владя! Я очень ценю твои хлопоты.

– Пустяки, – тронув меня за плечо, произнёс он, – побежали! Нельзя терять времени.

Вернувшись в общежитие, мы привели себя в порядок и завтракали. После Владилен повёл меня в библиотеку, чтобы помочь найти материал перед началом учебного года.

Я очень хотел посетить читальный зал, потому как в армии чтение стало одной из частей нашей военной подготовки. Политрук уделял особое внимание не только лекциям по политическому развитию, но и выдавал целые списки того, с чем могли ознакомиться. В него входили как работы по марксизму-ленинизму, так и военная и художественная литература. Например, мы коллективом из целого отделения вслух прочли роман Рафаэлло Джованьоли «Спартак».

Владилен любил говорить, я бы сказал, что это был один из самых общительных людей из всех, кого я встречал, и, следуя на новое место, мы продолжали общение.

– Знаешь, – начал я, – у меня в поселке, по рассказам отца, в двадцатом году открыли первый клуб для досуга населения.

– Это просто замечательно, а расскажи о нем, – произнес Владилен.

– Он утверждает, что первоначально для него не возводили отдельного здания, а использовали помещение от закрытого питейного дома. Его изъяли у бывшего владельца, и в течение пары недель провели переустройство, – доложил я.

– Точнее экспроприировали, – поправил меня Владилен.

– Да, верно. После отец помогал изготавливать шкафы и полки, которые до сих пор там. Постепенно в клуб начали завозить книги, открыли почту и газетный уголок.

– Увлекательно, а расскажи подробнее! – продолжил товарищ. – Я хочу узнать, как советская власть боролась с неграмотностью на селе.

– Местная женщина, занимавшаяся политическим просвещением, пожелала работать там. Она организовала уроки грамоты, учила взрослых и детей чтению. Я тоже был у нее, и, выучив грамоту, она показывала мне литературу. Тогда ее было мало, но имелись книжки по экономике, которые не понимал. Но старался учиться, и в этом же году нам открыли школу.

– Чудесная история! Я горд за твой дом, – ответил парень.

– Изначально ей было непросто, – проговорил я.

– Да, наша страна до революции была малограмотная, точнее она еще не была нашей, – произнёс Владилен.

– Почему ты так считаешь? – спросил я.

– Когда собственность в государстве принадлежит не труженикам, а частным лицам, такое государство не принадлежит нам, – ответил Сухарев.

– Не совсем понимаю, разве России не было до этого?! – удивился я.

– Была, но это была царская Россия, принадлежащая помещикам и капиталистам, а крестьяне и рабочие являлись их обслугой. В революцию первые воевали за продолжение гнета и за сохранение умственной темноты, а вторые – за освобождение самих себя и за раскрытие возможностей для большинства, – вновь неспешно проговорил юноша.

– Теперь ясно, – ответил я, – выходит она существовала, но являлась иной относительно нашего времени.

– Да, она была буржуазной страной с феодальными пережитками, но наши родители – коммунисты, вытащили ее из отсталости. Теперь она советская, социалистическая, а значит свободная от присваивания труда и подчинения одного человека другим. Наша с тобой задача, как их наследников, сохранить это общество и развить до следующей фазы коммунизма.

– Красиво звучит, – произнес я, – но что делать лично мне для этого? Я отслужил в армии, теперь вернулся в гражданское общество, как быть дальше и как ему помочь?

– Учиться, конечно! – обрадовался Владилен, – но не в одиночку, не одному отдельному предмету, а с коллективом, и освоить как можно больше знаний. Лично я считаю, что только так мы сможем построить нового человека. Смотри, вот мы и пришли, – заключил философ.

Мы подошли к высокому белому зданию, рядом с которым расположилась станция метро. Площадь постройки охватывало пересечение улиц, по проезжей части которой ходили троллейбусы и автомобили, а на тротуаре прогуливались москвичи. К библиотеке вели чистые бетонные ступени, расположенные под острым углом, а сама постройка была выполнена в стиле конструктивизма.

Её выделяла монументальность и геометрия фасада: темные колонны по линии входа напоминали изображение греческого Парфенона, и у меня родилась мысль, что, войдя в это здание, мы сможем очутиться в прошлом. По правую сторону от входа находилось перпендикулярное помещение в три этажа, крышу которого также поддерживали колонны, но уже светлого оттенка.

Читальный зал состоял из двух этажей, но он был исполнен так, что верхнее помещение распределялось по периметру стен, и значительная площадь первого этажа не имела потолка. На нижнем этаже в этом прямоугольнике стояли длинные читальные столы с оборудованными креслами и лампами, напоминавшие своим видом грибы лисички. За ними занималось множество людей самого разного возраста: от дошкольного до пожилого.

С одной из сторон балконной балюстрады за читающими наблюдали портреты Герцена, Чехова, Толстого, Чернышевского, а также иных литературных классиков, а напротив, на параллельном балконе, расположились еще четыре портрета смотрителей – ими были товарищи Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин.

Дав осмотреться, Сухарев обратился ко мне:

– У нас есть полтора часа, мы успеем не торопясь найти все нужные книги и пойдём готовиться к матчу. Давай начнём с тебя.

– Хорошо, будет неплохо, если ты сам мне посоветуешь.

– Так… В таком случае возьмём «Развитие капитализма в России» и совместно прочтём. Не против?

– Ни в коем разе! – произнёс я.

– Тогда идём к библиотекарше и запишем тебя, но говорить начну я, а то у нас с ней немного натянутые отношения, – улыбчиво добавил парень.

Мы подобрались к седовласой женщине в очках, которая раскладывала членские билеты по шкафу и что-то считала шепотом.

– Здравствуйте, Аглая Васильевна! – воодушевленно произнес комсомолец.

– Здравствуйте, – произнес я за ним.

– Владилен! Не иначе вновь за литературой? – ответила ему женщина. – Здравствуйте!

– Как всегда! А еще привел вам нового книголюба, прошу любить и жаловать, – радостно ответил ей юноша.

– Это не проблема, сейчас запишем твоего товарища. Ты мне вот что скажи, дружок, – произнесла женщина, достав его карточку, – у тебя уже критика кантовского разума дольше трех месяцев хранится, «История философии» новая уже месяц и…

– Изучается, Аглая Васильевна, всё это изучается! – весело отвечал Владилен.

– Да ты уже докторскую мог написать с такими просрочками, – проворчала она. – Ну ладно, изучай, но бережнее! Чтобы без черточек своих, ты мне тогда как его там… Господи, дай памяти, а! Фейбаха всего исчеркал!

– Фейербаха, Аглая Васильевна! А с боженькой вы удачно сейчас оговорились, – с радостью ответил комсомолец.

– Ты боженьку побойся! – подыграв ему с обиженным видом, продолжила женщина. – Он всё видит, и особенно как комсомолец Владилен книжки не возвращает. Ну ладно с тобой Он, как говорится. Представьтесь нам, молодой человек, – уже более любезным тоном обратилась она ко мне.

– Мельников Ярослав Артемьевич, – ответил я ей.

– Так, год рождения, – проговорила она уже серьезно, записывая мои инициалы, – год вашего рождения, будьте любезны.

– Тысяча девятьсот двадцать первый, – произнес я.

– Прекрасно! – произнесла она, окончив запись. – Так, Ярослав Артемьевич, вот ваша карточка, получите и распишитесь.

– Спасибо, – ответил я ей, поставив роспись.

– И вам спасибо, что стремитесь к знаниям, – сказала она мне. – А ты, бандит! Чтобы до выпуска книжки вернул!

– Обязательно верну, Аглая Васильевна, но позвольте еще взять, – нежно ответил ей Владилен.

– Бери, Владя, но не чиркай больше! – проворчала женщина, вернувшись к рукописному труду.

Её рабочее место располагалось под портретом Владимира Ленина.

Очень скоро мы нашли необходимую литературу. Следует отметить, Владилен чувствовал себя в читальном зале словно рыба в воде и петлял между полок так быстро, что я едва поспевал за ним. У меня сложилось впечатление, словно в его голове имелся целый список книг, и он досконально помнил, где их отыскать. Проследовав в философский отдел, мы обнаружили Дашу, которая, уединившись от остальных, что-то усердно изучала.

– Привет, ребята! – улыбнулась она, поправив очки. – Вам тоже в конце года поучиться захотелось?

– Приветствую, Даша! – также улыбчиво проговорил я.

– Здравствуй! Учиться никогда не поздно, – произнес философ. – Ты, кстати, сейчас что конспектируешь?

– Метафизику Аристотеля зубрю, тебе нужна информация?

– Да, поделишься чуть позже?

– Конечно, Владь! А как у тебя курсовая по Владимиру Ильичу на следующий год продвигается?

– Порядок, пара недель, и закончу. А ты на матч сразу отсюда пойдешь? – поинтересовался Сухарев.

– Пожалуй, чтобы время не терять, но я примерно знаю, как он окончится, – ответила она.

– Правда? Можешь дать прогноз? – обратился я.

– Всё как обычно, – начала девушка. – Сперва наша команда атакует, а после уйдет в оборону, и Руслан станет их выручать.

– А может это мы будем всё время давить на противника, а Руслан скучать у ворот? – слегка обидевшись произнес Владилен.

– С командой МГУ ни разу такого не было! – смеясь, воскликнула Даша. – А нам, чтобы выйти на первое место, следует победить с отрывом минимум в пару мячей.

– Ты так хорошо помнишь турнирную таблицу? – удивился я.

– Да, я с первого курса интересовалась университетским чемпионатом, так что, Владя, сегодня вам придётся ох как попотеть!

– Ничего – это мы умеем! – гордо возвестил Сухарев. – Были ситуации и посложнее! Неужели ты забыла, как команда вытянула игру, уступая три мяча?

– Так и быть, не стану загадывать наперед, – согласилась Даша, – Ярослав, игра окончится со счётом три–один.

– Неплохо, а в чью пользу?

– А на это нам ответит Владилен через несколько часов, – хитро улыбнувшись промолвила она и направилась к выходу. – Вы пойдёте? Или уже передумали?

– Ты же оставила конспект, – удивленно указав на бумаги, сообщил Владилен.

– Я ещё вернусь после игры.

– После неё ты пойдешь праздновать победу с нами! – улыбчиво добавил философ, и мы покинули библиотеку.

***

Близилось время футбольного матча, и университетская команда, закончив разминку, собралась в раздевалке, чтобы услышать напутственное слово своего капитана. Её основу составляли ребята старших курсов, но сегодня появилось несколько более молодых парней, чтобы заменить выбывших игроков. Ситуация осложнялась тем, что сломавший ногу Николай Сорокин не сможет принять участие, и теперь, чувствуя свою вину перед всем коллективом, он намеревался начать первую атаку ещё до игры в виде воодушевления игроков.

Когда я собирался уходить на трибуны, он, хромая, с костылем и загипсованной ногой, вошел в раздевалку. У Николая был задумчивый взгляд, но, проковыляв пару метров, он остановился перед появившимся мальчишкой из младшей возрастной группы, который выскочил к нему со стульчиком, установив его перед капитаном.

Николай улыбнулся пареньку и, поблагодарив его, поднялся на постамент, что тут же было подхвачено овациями футболистов. Улыбаясь своим товарищам, он дождался тишины и после начал свою речь.

– Уважаемые товарищи! Мои братья по спорту! – уверенно провозгласил Сорокин, вызвав новую волну аплодисментов. – Перед началом своей речи я прошу прощения у каждого члена команды. Я подвел вас, парни, и виноват перед вами. Весь сезон мы стойко шли за кубком, и теперь, в самой важной игре, я – ваш капитан, я подвел вас. Простите меня за это. В силу нелепой случайности или иронии нашей жизни, я сломал ногу на решающей тренировке. Это целиком и полностью моя вина, более того, я готов поклясться, что готов отдать её на отсечение, но выйти сегодня с вами на бой с самой сильной командой чемпионата! – Он вновь остановился, но чтобы взглянуть в глаза своим сокомандникам, хранящим молчание. – Я не прошу от вас победы, совершив такую оплошность, я не имею права просить у вас победы. Но я потребую у вас одного – покажите им! Покажите команде МГУ, на что вы способны. Пусть они убедятся, что наша команда достойна выхода в финал, с нами придётся считаться!

Раздевалка взорвалась волной рукоплесканий и криков. Капитан зарядил свою команду, и по игрокам стало видно, что теперь они выйдут на поле не играть, а побеждать. В этом шуме я с восхищением смотрел в лицо Николая, который вытер единственную слезинку и приступил к подготовке людей на выход.

Когда игроки начали подготовку к построению, ко мне подскочил Владилен и, схватив за руку, протараторил:

– Пойдем скорее, я доведу тебя до своей семьи на трибуне, побудь с ними, заодно познакомишься!

– Тогда бежим скорее, вам скоро на выход! – ответил я, и ринулся за товарищем.

Мы неслись на верхние этажи, перепрыгивая через несколько ступенек и огибая повороты, чтобы как можно скорее добраться до зрительных мест. Вскоре Владилен вывел меня на улицу, и, пробежав на несколько рядов выше, мы предстали перед его семьей, сидящей в ожидании игры.

Его отец, завидев сына, с удивлением поднялся на ноги, показав себя: он имел высокий рост и для своих лет весьма хорошую форму. Я посчитал так, потому что его аккуратно подстриженные усы и зачесанные назад волосы были седы, но это лишь придавало его красивому и добродушному лицу мужественный облик.

Справа от него находилась женщина с короткой тёмной прической и благородными чертами лица. Поднявшись за мужем и с улыбкой обхватив его левую руку, я убедился, что она несколько ниже его, и это весьма гармонично смотрелось со стороны.

Рядом с ними находилась девушка, взглянув на которую, я оказался поражён: она имела каре рыжего цвета, с аккуратно уложенной за ухо чёлкой. На ее нежных щеках виднелись лёгкие веснушки, они словно подчеркивали её солнечный облик и по-весеннему юное лицо. Но самое удивительное в ней оказались её очи… Я никогда не встречал такого удивительного сочетания: её правый глаз имел янтарно-карий оттенок, а левый, являясь небесно-голубым, словно отражал небосвод, от чего я замер, посчитав за видение.

– Отец, мама! – с улыбкой на лице обратился Владлен. – Прошу, познакомьтесь, это мой друг и новый сосед по комнате Ярослав!

– Очень приятно! – приветливо произнес мужчина, подав мне руку, – Владимир Евгеньевич! Рад познакомиться, и разреши представить тебе свою семью: моя жена – Раиса Ивановна, и доченька, Аня.

– Здравствуйте! – обратился я к женщине.

– Доброго дня, Ярослав! Вы в грядущем году поступаете? – поинтересовалась она.

– Так точно, после армии по направлению прибыл в Москву.

– Очень хорошо, а где находиться ваша малая Родина? – вновь проговорила она.

– Под Сталинградом, поселок Кузьмичи.

– Ничего себе! Сталинград! – удивился старший Сухарев. – Мы там бывали всей семьей пару раз проездом, а в Гражданской войне я принимал участие в перевозке провизии до Москвы. Присаживайся к нам, Анечка, милая, пропусти парня, – окончил мужчина, уступив проход.

– К-конечно, проходи, Ярослав… – несколько смущенно произнесла она, пропустив меня по правую руку.

– Славно, теперь я спокоен! – произнес Владилен. – Родня, не скучайте!

– Не станем, сынок! Покажите нам красоту! – решительно проговорил отец, сжав левую руку в полусгибе.

– Конечно, отец! – улыбнулся парень, повторив жест.

Сев рядом с Аней, мне хотелось сразу заговорить с ней, но ничего не вышло. Я испытал странный купаж эмоций: мне требовалось посмотреть на неё вновь, но я не решался. Проявился некий внутренний всплеск, какой-то неясный жар, и сердце застучало так резво, словно я рванул спринтерским темпом и забыл, как остановиться. Ощущалась жажда собрать мысли в единое целое, выстроить цепочку, чтобы обратиться, но они моментально разбегались, исчезая подобно искрам, вырывающимся из пожарища.

Лишь мельком, я взглянул на неё, и она ответила тем же, но как-то все усилилось, жар достиг своего пика, вырвавшись из меня единственным словом.

– Привет! – уверенно произнес я, подав ей руку.

– Привет, я очень рада знакомству с тобой, – нежно произнесла она, ответив на прикосновение, – всё хорошо? Ты как-то покраснел.

– Да, полный порядок! У тебя такие глаза…

– Странные? – насторожилась Аня.

– Нет, они необыкновенно красивые, я таких никогда раньше не видел.

– Спасибо… – смущенно произнесла она, – мне такого никто не говорил, обычно наоборот бывало.

– Правда? По мне так это очень глупо, просто нельзя не восхититься ими.

– Не восхититься?! Твои тоже прекрасны,– улыбнулась Аня, – мне просто надо было ответить чем-то.

– Понимаю, а что это у тебя за тетрадь с собой?

– Ах это, – перевела она взгляд, и переложила с левой ноги на правую, – личный дневник, я иногда люблю записывать свои мысли или чувства относительно чего-либо. Это помогает мне разобраться в себе.

– Как интересно, у меня не было такого опыта, а можешь рассказать, что даёт этот процесс?

– Хорошо, но, может, мы поднимемся чуть выше, чтобы не мешать остальным? – предложила Аня.

– Конечно, но это не помешает нам самим смотреть игру?

– Ах игру! – рассмеялась она, поднявшись на ноги – не беспокойся, она уже началась.

Выйдя на параллельный ряд ступеней, девушка радостно схватила меня за руку и повела на крайние верхние сиденья. Оказавшись наедине, сложилось впечатление полета, потому как мы стали единственной парой, ушедшей так далеко от остального коллектива болельщиков, расположившегося плотным строем у первых рядов.

Они размахивали советскими флагами, выкрикивали кричалки и хлопали в ладоши, поддерживая свою команду. Особенно примечательно выглядело то, что обе группы болельщиков находились рядом, сохраняя взаимное уважение, и отличались лишь тем, что у одних преобладали синие цвета, а у вторых – красные.

– Взгляни как здорово! – восхитилась Аня. – Мы также с остальными болельщиками, но теперь можем наблюдать как за игрой, так и за их переживаниями! Разве это не замечательно?

– Невообразимо! Ты умеешь удивлять! – ответил я.

– Они выходят! – произнесла девушка, указав на появившихся игроков. – Присмотрись, быть может, узнаем Владилена!

К этому часу легкий ветерок разогнал облака, и над стадионом воцарился спортивный солнечный день. Спортсмены уверенно выходили на построение в цветные колонны, ведя под руку совсем маленьких будущих чемпионов, с которыми они строились в пару шеренг.

Следом за ними выступили капитаны команд. Николай, несмотря на то, что он не сможет принять участие, также как и остальные игроки, надел спортивную форму и обменялся вымпелами с капитаном команды соперников. После чего началась жеребьёвка, которая осталась за нашим капитаном, и, выдав очередное напутствие, он отправился командовать за пределы игрового поля.

– Ярослав, обрати внимание, – произнесла Аня, приблизившись и указав на силуэт брата, – Владя играет на правом фланге, как думаешь у него получится забить сегодня?

– Он у вас очень резвый, так что я уверен в этом. А вот и начало! – добавил я, услышав свисток.

Владилен тут же получил пас, начав развитие атаки, прорвавшись вглубь второй половины поля и совершив обход нападающего.

Но команда МГУ тут перешла к крепкой обороне, и даже передача мяча на центр не улучшила ситуацию, и центральному игроку пришлось вернуть его полузащитнику, отчего нашему университету, в попытке оттянуть оборону, потребовалось прекратить атаку одного из флангов обороны.

Очередной натиск не принёс успеха, и, отразив атаку, соперник ринулся на наши ворота. Их коренастые нападающие обвели нескольких наших игроков, и, углубившись на половину нашей игровой зоны, они нанесли удар по воротам: мяч на полной скорости рассек воздух над головами защитников, и Руслан, подскочив практически в половину своего роста, принял его обеими руками.

Университетские нападающие открылись для контрудара, а разбежавшийся вратарь, своим богатырским размахом, послал мяч дальше центра. Центральный форвард принял его и тотчас отправился на противника, передав пас на Владилена. Философ, воспользовавшись ошибкой соперника, ускорился, вернув мяч на центр, затем удар!

Трибуны с болельщиками нашей команды взревели, мяч оказался в воротах соперника, а группа поддержки в разы нарастила шум: обхватив друг друга за плечи, парни с девушками прыгали на своих местах, размахивались флагами и били в барабаны, приветствуя возвращающихся на центр нападающих, которые аплодировали им в ответ.

Присоединившись к овациям, я обернулся на Аню, и она сидела, слегка прикрыв глаза своими руками, словно страшась происходящего.

– Всё хорошо? – спросил я. – Тебя что-то напугало?

– Нет! – также радостно ответила она, убрав пальцы от лица. – Просто у меня так случается, что в опасные моменты я начинаю волноваться и всё пропускаю! Точнее, не вижу полностью.

– Но так ты пропускаешь самое интересное! – ответил я, взяв ее за руки. – Давай вместе посмотрим следующий момент, не закрывая глаза?

– Можно, только, пожалуйста, не сжимай слишком крепко, хорошо? – согласилась она, взглянув на прикосновение.

– Конечно, постараюсь лишь поддерживать, – произнес я, взглянув в ее глаза.

Спустя мгновение мы разорвали зрительный контакт, и вернулись к наблюдению за игрой. В этот момент команда соперника разыгрывала мяч, и следовало ожидать серьезной атаки.

Свисток, и их нападающий тут же передает пас на левый фланг, начиная атаку на наши ворота. Форварды соперника вновь прорвались через оборону защитников, осуществив резкую передачу на правого нападающего, который мощнейшим ударом отправил посылку прямиком в наши ворота, моментально сравняв счёт.

Руслан, ожидавший удара по центру, просто не успел проскочить на закрытие другой стороны, и теперь близлежащие трибуны с местами, занятыми ребятами с соседнего вуза, радостно взревели, ответив на сравнивание счёта. Они с ещё большим энтузиазмом начали размахивать такими же советскими флагами и радостно кричать схожие слова поддержки своим товарищам.

Я взглянул на Николая, он спокойно ходил вдоль линии аута, раздавая инструкции игрокам. Но пока футболисты возвращались на поле, стала ощущаться перемена в погоде, и усилившийся ветер принес за собой тёмные тучи, грозящие обрушиться ливнем.

– Ох, скоро пойдет дождик! – проговорила Аня, взглянув на небо. – Не уходи, я сбегаю за зонтом.

Пропустив девушку, я вернулся к наблюдению за игрой. Наш центральный форвард передал пас на левый фланг, и, образовав подобие клина, команда отправилась в очередную атаку. Смещаясь на центр, крайний нападающий отсек возможное отнятие, вернув его на обратно.

Футболист, приближаясь к воротам соперника, вновь выдал подачу Владилену, но крепкие защитники не позволили юркому парню снова найти проход. Сухарев отправил снаряд полузащитникам, и коллектив перешел к длительной рокировке, которая продолжалась до сигнала о прекращении первого тайма. По окончании игроки выступили в раздевалку.

Минуту спустя ко мне вновь вернулась радостная Аня, принеся с собой белый зонт. Я уступил ей место, и она, присев рядом, вновь начала общение.

– Всё, теперь нам никакая буря не страшна, идем ближе, – произнесла она, раскрыв зонтик.

– Он красивый, но сейчас еще нет дождя.

– Ничего, так даже интереснее! – добавила девушка, установив его между нами, и приблизившись в ответ. – Я чувствительна к солнцу и стараюсь как можно меньше появляться под ним. Тебя это не сильно смущает?

– Нет, полный порядок, – ответил я, – а расскажи немного о себе!

– Я окончила десятый класс и поступаю на литературный факультет, потому как очень люблю поэзию, – ответила Аня и продолжила, – а тебе она нравится?

– Да, очень! В армии мы учили работы Маяковского, и даже читали его стихи всем отрядом во время бега на стадионе.

– Здорово! Я хотела бы это увидеть, возможно, это захватывает дух! А сколько человек состояло в вашем коллективе?

– Две сотни бойцов, не считая офицерский состав, – гордо ответил я.

– Это очень сильно, Ярослав! – с улыбкой ответила Аня, – я даже представить не могу, как столько людей в едином порыве совершают одно действие и читают стих… Это очень красиво.

– Красиво?

– Да, армия сама по себе красива. Я мало разбираюсь в технике или в форме, но посещая парады, всегда получаю удовольствие от наблюдения за слаженными действиями воинов.

– Ты так интересна! – вновь восхитился я, – в таком случае ответь, кто у тебя любимый поэт? Должно быть…

– Сергей Есенин! – весело добавила девушка, – да, не особо оригинально звучит.

– Но почему? Мне он тоже очень нравится как творец.

– Правда? А ты не хочешь как-нибудь посетить вечер поэзии со мной?

– Конечно, хочу, – произнес я, – но я никогда не был на подобных мероприятиях.

– Пустяки, мы только послушаем и не более, – произнесла Аня, еще раз взглянув на меня, – смотри, они вновь выходят!

Команды появились на поле, но с началом второго тайма, поле окутал лёгкий дождь, сделав покрытие скользким.

Зрители на трибунах, подобно нам, достали зонты, и лишь самые преданные болельщики из группы поддержки приготовились поддерживать спортсменов, оставаясь с ними под одним ливнем. Но ни футболистам, ни вернувшемуся в гипсе Николаю Сорокину вода оказалась не страшна, и потому они вновь заняли позиции, приготовившись побеждать.

Сигнал начала игры ознаменовал наступление на ворота нашей команды, и соперник, развернув первый удар по правому флангу, заставил Владилена с остальными нападающими отступить от центра поля, перейдя к обороне.

Пара нападающих МГУ смогла сделать прорыв по центру, и пас на левый фланг позволил их капитану провести мощнейший удар по нашим воротам.

Мяч на полной скорости отправился в левый створ наших ворот, но разбежавшийся Руслан встретил его в прыжке, остановив лицом и руками. Угодив прямиком в нос, спортивный снаряд разбил его в кровь, а боксёр, словно не ощущая боли, тут же поднялся, и с разбегу запустил его нашим нападающим, и спокойно вернулся на свою позицию, отказавшись от замены.

– Бедняга! – испугалась Аня. – Должно быть ему очень больно!

– Ему не впервой, он же боксёр! Можешь не волноваться, – успокоил я девушку. – Гляди, он уже вновь в игре.

– Но всё равно человек же! Поэтому я больше предпочитаю теннис или плаванье! – обернувшись с улыбкой, ответила подруга.

В этот миг Владилен, поддерживая своих товарищей в развитии атаки, мчался с бешеной скоростью, оставив часть соперников позади. Парень, не снижая темп, передал пас центральному игроку, который, приблизившись к зоне обороны, перевёл мяч на левый фланг. Третий нападающий, искусно обработав снаряд, нанёс точный удар в нижний створ ворот.

Вратарь МГУ просто не ожидал подобного исхода, и счёт стал два-один в пользу нашего университета.

Болельщики университетской команды взревели, вскочив со своих мест. Овациям не было предела, и даже травмированный капитан команды принялся радостно скакать на здоровой ноге. Появился шанс победить в этом матче, за который требовалось ухватиться всеми силами.

Новый розыгрыш, и соперник, имея мало времени, тотчас рванулся в атаку. В её острие, подобно стальному клинку, блеснул капитан МГУ, этот невероятно крепкий и ловкий человек. Он с лёгкостью обошел часть наших игроков, совершив опасную передачу, которая в последний момент оказалась перехваченной защитой. Мяч вновь выбили на центр поля, а нападающие ринулись с новыми силами.

Теперь уже команде МГУ пришлось перейти к обороне, и их рослый защитник сумел не только прервать натиск, но и, подобно древнему олимпийцу, выбить мяч прямиком к нашим воротам! Его поймал Руслан, и как только он отправил его обратно нападающим, раздался крик Николая Сорокина, гласящий о том, чтобы начать атаку на фоне растягивания соперника по полю.

Так и случилось, Владилен, вырвавшись вперёд с командой, помчался к воротам, перед которыми находились только вратарь и защитник. Сухарев довел мяч практически до соперника и, легко отдав пас на центр, выдвинулся дальше, обойдя соперника.

Форвард, принявший подачу, перевел его на левого нападающего, и тот на полной скорости загнал гол прямиком в сетку, между аутом и вратарем. Счёт становится три-один, и финальные минуты не оставили сопернику шансов на победу. Тут же начинается розыгрыш, и капитан противника, получив подачу, изо всех сил ударил по мячу с центра поля, запустив его в руки Руслана под судейский свисток.

Матч триумфально подошел к концу с победным счётом, а пасмурное небо, оставив после себя лишь великолепную радугу и приятную прохладу, начало постепенно рассеиваться.

Николай Сорокин, вероятно, в порыве счастья позабыв о своей травме, бросился к товарищам со всей скамейкой запасных. Члены спортивного коллектива, столкнувшись целой командой, принялись поздравлять друг друга с этим замечательным событием. А болельщики на трибуне, обнявшись за плечи, пели победные песни под развевающимися промокшими знамёнами.

– С победой, Ярослав! – весело воскликнула Аня, – мне было очень интересно пообщаться с тобой.

– Ты хотела сказать, смотреть матч? – улыбнувшись, произнёс я.

– Ох, и его тоже, но он для нас оказался скорее фоном, – ответила девушка, поднявшись на ноги, – пойдём, встретим брата, он сейчас очень счастлив.

– Конечно, жаль только, что Инна, его девушка, не посетила матч.

– Ты успел познакомиться и с ней! – произнесла Аня, уже спускаясь со мной, – она чудесная девушка, только часто бывает очень занята, помогая в детском доме.

– Это очень хорошие поступки.

– Конечно, я летом тоже намерена к ней пойти, а теперь побежали! – согласилась девушка и легонько поскакала по ступеням к самому низу.

Добравшись до родителей Ани и Владилена, мы совместно спустились на игровое поле, встретив нашего философа. Несмотря на усталость и мокрую форму, он практически светился от счастья и, завидев нас, сразу отправился навстречу.

– А вот и наш чемпион! – гордо заявил Владимир Евгеньевич. – Сердечно поздравляем тебя с победой!

– Спасибо, отец! – произнёс Владя, ответив на рукопожатие. – Как вам Ярик?

– Очень хороший собеседник и весьма интересный юноша, – произнесла Аня, опередив родителей, чем вызвала их удивление. – Он мне объяснил правила игры, и я не только получила удовольствие, но и впервые наблюдала за ней осознанно.