Читать книгу: «Дети Богов. Гнездо ветров. Отец червей», страница 4

– Странная традиция.

Пока следователь беседовал с Соном, Аселин и Виринея решили прогуляться по усадьбе, но садовник, ранее встретивший их, не дал пройти далее той дороги, где они оставили автомобиль, аргументируя это тем, что ему очень тяжело ухаживать за местной растительностью. И действительно, сад был достоин всяческих похвал.

Завидев, что Аполлинарий собирался уже закурить, стоя у машины, садовник в несколько прыжков оказался у него, умоляя этого не делать. Молодой человек мрачно убрал портсигар обратно в карман.

Семейство Оронхас оказалось столь же неприветливым, как и первые два. Даже немного агрессивным. Находясь на его территории, незваные гости все время ловили на себе недобрые осторожные взгляды. Как Олгдай, оно немного отличалось от остальных Аилов – тут присутствовало гораздо больше аспектов современной цивилизации, чем обычно: какие-то крытые грузовики, к которым не подпустили незваных гостей и на пушечный выстрел; несколько дизельных генераторов, спрятанных под растянутым брезентом от дождя; даже большая спутниковая антенна, установленная на отдельной тележке. Не найдя здесь отклика, путникам пришлось лишь ехать дальше, однако в Киятгесе им так и не смогли ничего поведать.

– Видимо, если местные и знают что-то, то только те, что нас не пустили к себе, – рассуждал Гофрид.

Их путешествие заняло без малого около десяти часов. Когда они вернулись в город, стрелки на часах показывал около восьми часов вечера. Аселин довез следователя до отделения полиции, у которого стояла чистенькая вишневая «Мазда».

– У вас разве нет подземной парковки? – профессор припарковался напротив «Мазды».

– Есть, – отстегнул ремень безопасности Гофрид. – Это предупреждение мне, – усмехнулся он, передав Аселину свою визитку. – Позвоните мне завтра. Желательно после одиннадцати утра.

– Хорошо, – Аселин дождался того, что следователь покинет машину, и посмотрел на спящую Виринею, что оперлась правой щекой на маленькую бархатную подушку, что ранее лежала за задним сиденьем. Аполлинарий, прикрыв глаза, слушал через маленькие беспроводные наушники музыку.

Профессор проверил свой термос и, с досадой осознав, что его напиток закончился, криво повел машину к институту ТМ.

Гофрид преодолел лестницу из зеленого мрамора, что своими ветвящимися естественными узорами создавал неповторимый природный рисунок, и приоткрыл дверь в участок. Пройдя через пропускник и пост охраны, следователь обнаружил, что отделение практически опустело. Остались дежурные. Те, что находились на первом этаже, лениво поприветствовали Гофрида, удивившись тому, почему он явился в столь поздний час на работу. Все же Гофрид славился как человек, что любит уходить с работы вовремя и немного запаздывать на нее. Гофрид не стал лишний раз разглагольствовать и сразу же направился к себе в кабинет на третьем этаже.

На этаже горели лишь настенные бра и виднелись лучики света, выходящие из-под двери кабинета Гофрида. Остановившись перед дверью, следователь глубоко вдохнул, набираясь смелости, и опустил дверную ручку вниз.

Его сразу же встретил недовольный взгляд зеленых глаз Аурики. Она молча наблюдала за тем, как Гофрид повесил свой плащ-пиджак на плечики вешалки, стойка которой располагалась у двери. Следователь с виновато-смущенным видом посмотрел на свою помощницу, затем на белую чашку кофе с ее и его фотографией, которую он ранее ей подарил. В ней все еще виднелся напиток.

– Я так понимаю, Гершом ушел недавно?

Аурика лишь утвердительно моргнула в ответ и вернулась обратно к экрану монитора.

Гершом – молодой следователь, протеже Гофрида. Он не сидел в одном кабинете вместе со своим учителем, а располагался на этаж ниже в обширном общем рабочем зале. Тем не менее у них сложилась традиция, что Гершом два раза в день приносил кофе Аурике. Гофрид мог бы счесть это неумелым ухаживанием, если б не знал, что его протеже уже давно женат на гимнастке. Да и его помощницу Гершом явно не впечатлял.

– Что тебе удалось выяснить? – Гофрид поставил рядом с Аурикой стул и сел на него, положив на его спинку руки.

– Ребята со второго этажа помогли мне проверить данные за последние десять лет о происшествиях в том регионе. Хорошо, что Монголия в свое время передала сведения Накарам де Кашихару обо всем, что ранее происходило на его нынешних территориях.

– И? – следователь лег правой щекой на руки, смотря на свою помощницу.

– Здесь действительно происходят иногда подобные инциденты. И в основном в сезон дождей. Полиция за все прошедшее время не смогла найти причины происходящего. Местные же не говорили ничего вразумительного.

– А обыск что дал?

– На тот момент ничего, – отрицательно покачала головой Аурика.

– Значит, нам стоит повторить. Ты получила ордер на обыск?

После каждого отказа быть пущенным на порог следователь звонил Аурике, чтобы та выписала разрешение, а заодно и ордер на обыск всех семей, что повели себя недостаточно гостеприимно.

– Да, – Аурика стукнула пальчиками по выдвижному ящику.

– Я смотрю, ты помыла свою машину, – осторожно заметил Гофрид.

– Ты верно заметил, – Аурика поправила очки, коим движением стала следователю еще больше напоминать учительницу, учитывая еще тот факт, что сейчас он смотрел на нее снизу вверх, лежа на спинке стула.

– Я обещаю, что в субботу расплачусь за это.

– До субботы еще три дня, – проверила ежедневник на компьютере Аурика.

– Хорошо, я сейчас позвоню и закажу что-нибудь.

– Пусть отдельно привезут к твоему и моему порогу!

Гофрид выпрямился и неуверенно вопросил:

– Но до дома ты же меня довезешь?

– Довезу до своего, а уж десять метров до своего участка как-то доползешь.

Аселин оставил Аполлинария у пятиэтажного дома, через дорогу от которого начинался парк, что квадратом опоясывал жилой профессорский квартал, высота строений которого не превышала двух этажей. По внешней стороне парка находились пятиэтажные здания, в которых проживали воины ТМ и остальной персонал института.

Аполлинарий с удовольствием покинул внедорожник, громко попрощавшись, чем разбудил Виринею. Он знал, что дома его ждет вкусный ужин и убранная постель.

Воины ТМ могли позволить себе не тратить время на простые бытовые дела, поскольку к каждому дому был прикреплен целый контингент людей, что значительно облегчал им жизнь. Главное, не забыть оставить записку, какую еду или блюдо желаешь получить.

– Почему он так со мной? – услышал голос девушки Аселин.

– Не знаю. Он все же воин ТМ. Работа у них тяжелая, нервная, – профессор остановил машину у дома Виринеи, порог которого находился практически в аккурат от основных бронированных ворот института ТМ. Холодные двадцатиметровые бетонные стены, лишенные всякой окраски, снисходительно взирали на коттеджный профессорский городок перед собой. Дозорные башни злобно наблюдали за городом с каждого угла этой непреступной цитадели. Камеры и другие системы наблюдения просматривали каждый метр прилегающей к институту территории. В довершение ко всему парапет венчала колючая проволока. Патрульные с башен, что находились на углах периметра стены, внимательно наблюдали за спокойствием среди домов, то и дело меняя спектры на своих визорах.

– Иди. Поспи. Завтра новый день, – тепло посоветовал Аселин.

– А вы?

– Мне надо еще закончить некоторые дела. Отчет. Да и остальное.

– Спасибо.

Профессор дождался, когда его ученица закрыла за собой дверь, и только после этого развернул машину в сторону ворот, хотя и не помнил, находилась ли здесь разделительная разметка или нет.

Аселин показал свое удостоверение на контрольно-пропускном пункте. Сотрудник охраны, на вид совсем неуставший, холодно посмотрел на Аселина и разрешил проехать. Отчасти профессор завидовал ему, поскольку смена охранника длилась всего шесть часов, после чего его сменит другой. А вот рабочий день Аселина не носил каких-либо конкретных ограничений. И мог состоять как всего из нескольких звонков по телефону, так и из возможных перелетов между странами без возможности заснуть.

Ворота неспешно раскрыли свою пасть, и машина прошла первый пропускной пункт. Далее шел небольшой двор, окруженный такими же отторгающими своей простотой стенами. Из него вели три дороги: одна прямо на территорию к зданию института, две другие на склады и закрытую парковку; на каждом направлении стояло еще по два пропускных пункта.

Аселин повернул налево – на закрытую парковку. На въезде на автостоянку висело электронное табло, на котором высветился номер парковочного места. Стрела шлагбаума подпрыгнула на пару сантиметров на фиксирующей ее опоре и быстро поднялась в вертикальное положение.

Оставив машину на минус втором этаже, Аселин направился к лифту, а оттуда вышел на двадцатом этаже. Этажи с четырнадцатого по двадцатый отводились профессорскому составу, ниже начиналось то, что в будущем будет служить студентам местом для обучения; первые же три этажа еще не начали функционировать, но планировалось, отдать их под коммерческую структуру. Ниже, под подвалом, примерно на уровне парковки начинался обширный комплекс помещений, что отводился для воинов ТМ и их тренировок и остальных структур, о которых Аселин практически ничего не знал.

Он помнил лишь о двух местах, что ему доводилось там видеть. Но ужас пережитого заставлял его гнать эти воспоминания из своей головы прочь.

Двадцать первый этаж отводился Анатолию Петровичу и непосредственно его секретарям и помощникам.

Двадцать второй этаж же занимал заместитель директора Ерофей. Личность, что Аселин предпочитал видеть как можно реже. Но каждый понедельник начинался с собрания незанятых профессоров в актовом зале, что занимал большую часть с одиннадцатого по тринадцатый этаж. И когда Аселин находился не в командировке, то ему приходилось посещать эти утренние конференции, на которых обязательно кратко выступал Ерофей. Заместитель директора обычно ограничивался всего лишь парой приветственных слов и быстро удалялся как с трибуны, так и из самого зала, оставляя остальную административную работу за Анатолием Петровичем или кем-то другим. Но и этих нескольких секунд взгляда на лицо, память о котором вычеркивалась из разума сразу же после того, как ты отрывал от него взгляд, хватало для того, чтобы сердце Аселина, как и остальных, наполнялось каким-то непонятным животным страхом.

Для чего служили еще шесть этажей, Аселин не знал. Однако в проекте, если верить количеству кнопок в лифте, планировалось построить еще тридцать два этажа. И работа над этим велась каждый день, благо с позднего вечера шум стройки затихал.

Коридор на двадцатом этаже ничем не отличался от множества таких по всему институту: через десятиметровые промежутки стояли столы с искусственными цветами или мелкими статуэтками; между столами висели картины, зачастую изображающие какой-либо природный пейзаж; несколько кулеров находилось в каждом коридоре. Где-то вдалеке раздавалось сопение роботов-пылесосов, что сновали по просторам института, неспешно выполняя свою работу. Матовый полумрак нарушался лишь слабым свечением светодиодных ламп.

Аселин постучал в дверь кабинета Вентидия Ауэрбаха, на что сразу же послышалось:

– Да. Входите!

Кабинет Вентидия значительно превосходил место работы Аселина, да и многих других в институте. Аселину казалось, что выделенное Вентидию помещение превышает своими размерами таковое у Анатолия Петровича и лишь немного уступает тридцатишестиметровому кабинету Ерофея.

Создавалось ощущение, что Ауэрбах прямо и жил здесь: справа от двери вдоль правой стены располагалась вся необходимая кухонная гарнитура, выдержанная в строгом классическом стиле. Напротив входа гостя встречал целый ряд шкафов, лишь малая часть из которых служила хранилищем для одежды, а большая – заполнена книгами и папками с бумагами, стоявшими в строгом порядке под своим литером. Двух с половиной метровый стол цвета бычьей крови занимал центр левой части помещения, и всякий входящий понимал, что вся цветовая гамма кабинета строится именно от этого стола. Насколько Аселин знал, Вентидий привез его с собой с самого Тельпосиза. Вдоль стены, где находилась дверь, располагался обеденный стол, стол с телевизором и двуспальная кровать. В промежутке между шкафом и стеной выглядывали раскладушка и спальный мешок. Центр же помещения, не доходя семи метров до стен, занимал шелковый ковер, в центре которого находилась небольшая позолоченная ограда из пластика размерами полметра на полметра. На ее внутренней подставке ничего не стояло, хотя Аселину казалось, что сюда хорошо вписалось бы какое-нибудь восточное дерево. В кабинете не хватало лишь пристроенной ванной комнаты, но до нее стоило пройти всего с десяток метров по коридору.

Вентидий сидел за обеденным столом, одетый в свой ночной халат из черного шелка, из-под которого высовывались простые шлепанцы на босу ногу.

– Добрый вечер, Аселин! Проходите! – Вентидий сразу же потянулся к небольшому чайничку и налил ароматного чая в уже заранее заготовленную армуду. Неспешно достав набор конфет, он внимательно проследил, чтобы Аселин переобулся в гостевые тапочки.

Аселин поздоровался и с трудом сел на барный стул рядом с Вентидием. На лице хозяина кабинета дрогнула лишь одна мышца, когда до него донесся запах коньяка, смешанного с кофе, однако далее Ауэрбах принял прежний невозмутимый вид.

Аселин кратко изложил ему весь свой день.

– Действительно, я считаю, что полиция не зря обратилась к нам, – Вентидий задумчиво слушал его, смотря куда-то в сторону, размешивая сахар в своем чае.

– Я хотел бы одолжить у вас книгу о специфической флоре и фауне этих мест, – поморщился Аселин, пожалев о том, что положил целый кусок лимона себе в напиток.

Вентидий, ничего не говоря, поднялся со своего стула и подошел к тому шкафу, на полке которого виднелась литера М. С минуту он искал необходимую папку, после чего вернулся с несильно толстым талмудом бумаг.

– Здесь находится весь перечень существ, что когда-либо встречались в Монголии. Следует ориентироваться также по географическим ссылкам, поэтому область вашего поиска немного сужается. – В качестве примера Вентидий открыл случайную страницу и указал на ссылку в ее верхней части.

– Спасибо, – Аселин благодарно улыбнулся Ауэрбаху, на что последний отдал ему папку, не изобразив каких-либо эмоций.

– Как наша ученица?

– Неплохо для первого выхода в люди. Правда, немного смущена нашим охранником, – решил закусить конфетой чай Аселин.

– Ничего страшного. Пусть привыкает к обществу. В дальнейшем ее ждут более сложные оперативные вылазки, такие же, какие были и у нас. Если будет необходима моя помощь с этим делом, не стесняйтесь, обращайтесь.

– Конечно-конечно, – кивнул Аселин.

Гофрид с удивлением на лице спустился на пост охраны. Несколько минут назад ему сообщили, что к нему посетитель. И действительно, по ту сторону от металлоискателя, с неуверенностью переминаясь с ноги на ногу, стоял Аселин. По всей видимости, профессор практически не спал всю ночь. Это выдавали его покрасневшие от кофеина и недосыпа глаза. Следователю также показалось, что Аселин до сих пор даже не переоделся.

Дав отмашку охране, чтобы гостя пропустили, Гофрид с недоумением обратился к Аселину:

– Я думал, что вы позвоните после одиннадцати, – протянул руку следователь.

– Сейчас как раз пять минут двенадцатого, – ответил рукопожатием профессор.

Следователь проверил время по настенным часам и убедился, что Аселин не врет. Делать оставалось нечего, поэтому Гофрид проводил незваного гостя к себе в кабинет.

Аурика сразу же поворотила своим изящным носиком, как почувствовала запах коньяка, когда профессор подошел к ней, чтобы поздороваться. Рядом с помощницей следователя сидел Гершом – молодой человек, которому недавно перевалило за тридцать. Его умные, практически хищнические черные глаза на узком длинном лице идеально сочетались с носом, похожим на удлиненную кверху шестерку; прямые светлые волосы, подстриженные под горшок, упорно кидали предательскую челку ему на глаза. Когда Гершом встал, Аселин понял, что тот не превышает его в росте и явно уступает Гофриду, не говоря уже об Ауэрбахе и Аполлинарии, наверное, даже Аурика и Виринея на каблуках могли смотреть на протеже следователя сверху вниз.

Обменявшись любезностями с Гершомом, Аселин огляделся. Просторный кабинет следователя вмещал в себя несколько столов: два для работы, еще один для обеда, – кожаный бежевый диван с двумя подушками, что явно служил для коротания времени при дежурстве; пару шкафов с обширной картотекой; достаточно большие, практически панорамные окна с белыми жалюзи выходили прямо на проезжую часть. Среди всего этого выделялась одна очень примечательная деталь – четверть помещения занимал огромный макет города в масштабе один к двумстам.

– Это ваша работа? – не скрывая восхищения, стал рассматривать миниатюрных людей профессор.

– Да, – не без гордости ответил Гофрид. – Это наша с Гершомом работа. Если обратите внимание, здесь точная реконструкция города, включая стройки. Когда здание достраивают, мы меняем модель. Здесь мы также отметили точные маршруты патрульных дронов, что помогает задуматься о тех закоулках, куда они не заглядывают или практически не залетают. А также максимально приближенное количество видеокамер.

– Да, вижу, – Аселин притронулся к одной камере пальцем и немного погнул ее.

– Да что ты делаешь?! – практически вскричал Гершом, но Гофрид положил ему ладонь на плечо, напомнив о манерах.

– Прошу прощения… – отошел на шаг от макета профессор.

– Также мы здесь зелеными флажками обозначаем места преступлений, что были успешно закрыты.

– А красными?

– Еще предстоит работа, – с тяжелой досадой поглядел на макет следователь. – Вы же могли мне просто позвонить. Что вас привело ко мне?

– Я как специалист от института должен быть с вами до окончания выяснения инцидента, – Аселин было уже достал из своего серого рюкзака термос, но услышал недовольное покашливание Аурики. В итоге он решил повременить с кофейком.

Через час следователь, его протеже и профессор ехали на служебной машине в сторону Аилов, что оказались недружелюбны к ним поначалу. Но в этот раз у Гофрида с собой в нагрудном кармане лежали все необходимые бумаги.

Видимо, Аурике понравились извинения следователя – букет из не менее полусотни пышных белых роз, найденный ею у себя на пороге. Гофрид понял это, когда явился на работу и его там встретил достаточно плотный завтрак и на пару секунд смягчившийся взгляд Аурики. За те три часа, что он задержался, она успела уже пополнить свою базу данных благодаря активной деятельности ниже поставленного звена.

Оказалось, что в одном из Аилов – Ноякдане, что не пустил к себе на порог гостей, год назад, также в сезон дождей пропало несколько человек. Спасатели тогда нашли тела, чьи увечья очень напоминали раны вчерашней жертвы.

Также выяснилось, что ранее семейство Оронхас уже проходило в регистре монгольской полиции: пара ее членов были уличены в торговле запрещенными психотропными препаратами. В дополнение ко всему полицейские дроны, ранее высланные для наблюдения за теми, кто оказался недостаточно приветлив, засекли, как от Аила отъехало два грузовика куда-то в сторону степи.

Маленькие назойливые летающие машины оказались полезны при наблюдении за семейством Олгдая. Они выяснили, что за тени виднелись в окне. Оказывается, в особняке проходила закрытая вечеринка с не самым скромным количеством женщин, многие из которых даже не являлись гражданками Накарам де Кашихара. За каждой из них также проследило по полицейскому дрону, что на высоте птичьего полета вполне походили на ястреба. Когда счастливые, изрядно подзаработавшие гостьи вернулись домой, то на пороге их уже ждали или полицейские, или представители Накарам де Кашихара с просьбой проследовать в отдел полиции.

Аурика в сопровождении двух полицейских на служебном джипе направилась к семейству Олгдая в то время, как Гофрид, его ученик и профессор поехали в Аил Оронхас.

Садовник вновь встретил незваных гостей у ворот поместья, словно уже заранее ожидал их. Помощница следователя приподняла воротник своей формы, прикрывая шею от прохладного ветерка, и достала из портфеля файл со всеми необходимыми бумагами, продемонстрировав их мужчине. Садовник, быстро удостоверившись, что они настоящие, сообщил по рации о гостях и сопроводил компанию людей к дому.

На пороге их встретил Сон в темно-синей дэли. Аурика сразу же заметила, что этот кафтан отличается от предыдущего: на нем тонкой золотой нитью проступали прошитые замысловатым узором какие-то символы. Но не имея знания монгольского языка, помощница следователя не смогла понять их значения. Поздоровавшись с главой Аила, помощница Аурика с полицейскими прошла внутрь здания.

– Нам необходимо побеседовать, – Аурика окинула помещение взглядом, ища место, где можно расположится.

– Разумеется, как скажете, – с почтенной улыбкой согласился Cон. – А они?

– Они обыщут ваш дом, – Аурика кивнула сопровождающим ее мужчинам, и полицейские пошли дальше внутрь поместья.

– Я совершил что-то противозаконное? – изумился хозяин дома.

– Вчера вы нас не пропустили внутрь. Значит, возможно, вы что-то скрываете, – без какого-либо вызова в голосе объяснила Аурика. – Вы же предложите даме присесть?

– Конечно, – Сон предложил гостье проследовать за ним.

Все внутреннее убранство поместья напоминало о единении человека и природы. Как на стенах, так и на столах присутствовали сюжеты различных природных явлений, мифов, суеверий, а также просто изображения представителей флоры и фауны, связанных с Монголией: фигурки различных животных, причудливые формы из коряг, композиции из сухих веток и цветов. Цветастые одеяла, покрывала, настенные и напольные ковры также носили на себе изображения местных обитателей, переплетались с иероглифами, которые, к своему стыду, Аурика не понимала.

В зале, куда помощницу следователя пригласил Сон, на стенах висело различное народное монгольское оружие. Вся цветовая палитра помещения, как и всего остального дома, характеризовалась глубиной и насыщенностью теплых цветов, что максимально приближали человека к степи и пустыне.

– Кумыса? – Сон уже хотел подойти к стене и взять кожаный бурдюк, но Аурика ответила вежливым отказом.

– Вы не особо обеспокоены тем, что ваш дом обыскивают? – Аурика разместилась на синем кусжастыке – мягкой, набитой перьями подушке; хозяин дома сел напротив нее, по другую сторону стола.

– Нет. Мой нукер следит за ними, чтобы ненароком ничего не сломали. А так – все двери открыты для гостей! Можете оставаться здесь столько, сколько вам угодно.

– Вчера вы не были столь же приветливы.

– Я был немного занят, – с досадой согласился Сон.

– Мишэл, Болормаа, Анжелика…

– Можете не продолжать перечислять их имена? – с почтением попросил Сон.

– Впереди еще шесть имен, поэтому да. К тому же я не уверена, что все их правильно помню, – Аурика достала планшет, дабы на всякий случай свериться с информацией. – Чем вы вчера занимались?

– У нас было деловое общение.

– Деловое общение? Ничего, что две из них зарегистрированы в базе полиции как личности, употребляющие незаконные препараты, три ‑ как понесшие большое количество административных наказаний, а одна не так давно вышла из психиатрической больницы?

– Я так детально не интересуюсь биографией людей, с которыми веду взаимовыгодное общение, – пожал плечами Сон.

– Взаимовыгодное общение? Чтобы оно было выгодное, нужно что-то суметь предложить. Что вы можете предложить практически десятку женщин? Чем вы зарабатываете, Сон?

– Я думаю, что вы об этом прекрасно осведомлены, возможно, лучше, чем я сам. В настоящее время ничем. Ранее же на землях вокруг моего поместья паслось несчетное множество овец, скота, а просторы степей рассекали гордые породистые жеребцы. Однако, уже в силу своих лет, я не могу следить за подобным хозяйством. Поэтому пришлось распродать. Вырученных средств мне хватит до глубокой старости.

– А два ваших сына? Они разве не могут помочь отцу? Насколько я знаю, один из них живет в Сингапуре, другой в Таиланде, – Аурика не отрывала глаз от экрана планшета.

– К сожалению, мы друг с другом не поддерживаем отношения.

– После смерти их матери? – Аурика передала планшет хозяину дома, но его лицо ничуть не изменилось после того, как он взглянул на экран. На планшете излагался точный протокол дела, что пятнадцать лет назад было передано в архив.

– Да, – вздохнул хозяин Аила.

– Обстоятельства того дела очень схожи с тем, что произошло позавчера. Вы же в курсе позавчерашнего происшествия? – помощница следователя забрала обратно планшет.

– Да. Если вы помните, ваш шеф тогда говорил со мной. Но в новостях все же рассказали о нападении животного, и данные были немного искажены.

– И вы обратили внимание, что ситуация схожа с той, что произошла с вашей женой? – холодно повторила Аурика. – А изначально дело проходило, как убийство, лишь потом, когда в архивах нашли хронику подобных происшествий практически на протяжении столетия, решили все записать, как нападение животного.

– Да, ситуация схожая. Но я уверен, что здесь, что тогда этот человек или животное, или существо понесло достойное наказание.

– По поводу наказания, – Аурика легко провела по экрану своим изящным пальчиком. – Дело вашей жены не было быстро закрыто. Достаточно долго не исключалось, что вы осуществили закон кровной мести над обидчиком.

– Если о том зашел разговор, то в нашей истории всегда существовала дань за убийство. И как вы видели, мои доходы в тот промежуток внезапно не увеличились, – вновь улыбнулся Сон.

– Действительно, – согласилась Аурика.

– Я забегу вперед, по вашему делу я как позавчера не смог ничего сказать, так и сейчас не смогу. Да, оно схоже со смертью моей жены. Да, я согласен с тем, что это, скорее всего, не убийство, а нападение животного. Почему? Я не могу этого достоверно обосновать, но это решение следствия. И поверьте мне, пятнадцать лет назад у меня хватало людей, чтобы прочесать всю степь и найти обидчика, дабы отдать на справедливый суд.

– В деле действительно говорится о поисках на протяжении практически полутора месяцев до ледяных осенних дождей. И все поиски происходили в сотрудничестве с полицией, не один из ваших работников на тот момент не выпадал из поля зрения органов власти, – согласилась Аурика, после немного отвлеклась на звонок через беспроводной наушник в ее левом ухе. Выслушав, что ей сказали, помощница следователя вернула свой взгляд к Сону.

– И еще один вопрос. Наш консультант из института ТМ упомянул одно необычное знание – Олгой-Хорхой. Оно вам о чем-то говорит?

Сон задумчиво посмотрел на ковры с изображением различных животных:

– Хотя у меня и много изображений животных, я не могу сказать, какое из них каким именно является. Но подозреваю, что это именно животное, поскольку не похоже на название какого-либо знакомого мне Аила.

– Ваши сегодняшние слова, как и позавчерашние, будут учтены в деле. К сожалению, я не могу продолжать с вами разговор, – Аурика встала с подушки, почувствовав от этого облегчение в спине. Сон также поднялся на ноги, когда он стоял, ему приходилось смотреть на помощницу следователя снизу вверх.

Один из полицейских прошел к выходу из дома, второй подошел к Аурике и кратко отчитался. Как она и ожидала, ничего криминального в поместье найдено не было, только если не признаки продолжительного сексуального увеселения на верхнем этаже, но в этом старика не стоило винить. Скорее всего, он действительно не знал прошлого тех, кого называл своими коллегами ранее.

Сухо попрощавшись с Соном, Аурика вместе с сопровождающими покинула поместье. На выходе ее встретили частые мелкие капельки дождя: с востока надвигалась огромная, поблескивающая молниями масса туч.

Следователя сопровождало еще три служебных экипажа, два из которых уехали в ту части степи, откуда дрон указывал на нахождение грузовиков.

– Теперь вас все устраивает? – Гофрид постарался с максимальной небрежностью продемонстрировать все необходимые бумаги главе семьи Оронхас.

Невысокий мужчина средних лет с черными короткими волосами, круглым, словно у колобка, лицом, оценивающе посмотрел за спину следователя, где находился служебный экипаж; полицейские уже вышли из него, ни капельки не стесняясь демонстрировать готовое оружие. Пара служебных дронов летала над самыми верхушками юрт. Явно недовольный безвыходностью сложившейся ситуации глава Аила предложил незваным гостям проследовать за собой в юрту.

Хозяин Аила, вставив в уши беспроводные наушники, указал на три подушки внутри помещения, Гершом и Гофрид сели на жесткие, похоже, набитые сеном подушки, Аселин же предпочел остаться стоять. Пока глава Аила занимал свое место за маленьким столом напротив гостей, профессор огляделся.

Справа находилась роскошная восточная кровать, по всей видимости, принадлежавшая хозяину юрты; также на стенах висело различное степное охотничье снаряжение, конское седло, упряжь для верблюдов и быков, бурдюк с кумысом и прочие принадлежности скотоводческого хозяйства. Около кровати на подушках стоял ноутбук, а неподалеку внушительных размеров плазменный телевизор. Слева располагалась не менее богато украшенная постель с горой разноцветных подушек, среди которых угадывались очертания щуплой старухи, чьи маленькие черные глазки с неприязнью поглядывали на незваных гостей. Рядом с ней также находился персональный ноутбук и телевизор. У самого входа в юрту слева стояли полки с посудой и шкафчик с продовольствием, ведра для дойки. Справа же размещался деревянный сундук с золотой отделкой, служивший буфетом. Над ним висели торсуки с кумысом и айраном. На очаге перед столом, на металлической подставке, пыхтел большой чугунный котел с бараниной.

– Намунанна ругу нени Менден. Намунанна ругу нени Менден. Намунанна ругу нени Менден! – тихо проговорил Аселин, после чего поймал на себе недоумевающий взгляд Гершома, на что профессор в ответ лишь пожал плечами.

Гостям пришлось нелегко, поскольку котел припекал сзади, отчего спина покрылась испариной, профессору же и вовсе в лицо било облако мясного отвара, уходившее в дымовое отверстие – тооно.

– Я слышал о подобных случаях, – еще раз выслушав вопрос следователя, начал глава Аила. – Они уходят глубоко в легенды моего народа, но обычно свойственны для более южных наших регионов и пустынь. К счастью, мой род никогда ранее не сталкивался с подобным, однако Ноякданеи и, возможно, Олгдаю доводилось встречаться с этим. Его называют Олгой-Хорхой. Размером от двух до десяти локтей и толщиной от половины локтя до двух локтей, цвета разного в зависимости от среды обитания, сам не агрессивен, поскольку живет под землей. Согласно легендам, встречается в пустыне Гоби в летнее время и лишь изредка у нас, в сезон дождей, поскольку как и его родственник – простой дождевой червь имеет привычку выползать наружу при большом количестве осадков.