Читать книгу: «Гендерфлюид», страница 3

Глава 5. Денежные вопросы

Утро мудренее не стало: попытка возврата в свое тело с помощью отмывания колонны не сработала, где искать проклятого старика, я не имел понятия. Вчерашняя поездка ни на йоту не приблизила меня к моей цели, а вероятность моего долговременного пребывания в чужом теле многократно возрастала. Это влекло за собой массу проблем, самой насущной из которых была необходимость укрепить мое материальное благосостояние. Мало того, что вчера пришлось трястись почти шесть часов в оба конца, так еще и возможность встречи с Марией была упущена. Все откладывалось на целых два дня, которые мне надо прожить, не привлекая к себе лишнего внимания.

А попробуй его не привлечь, если ты сногсшибательная красотка на берегу моря в полном одиночестве. Мужики уверены в одной непреложной истине: девушка на море едет одна только для того, чтобы перепихнуться подальше от глаз родителей, парня или мужа. И чем больше их пытаешься в этом разубедить, тем меньше шансов, что тебе поверят. Я принимал душ, активно намыливая тело шампунем на основе солей Мертвого моря, и не почувствовал абсолютно ничего волнительного. Это была хорошая новость, значит, никакой трансформация сознания не произошло, и я по-прежнему оставался мужиком со стальными яйцами, пусть и без их физического воплощения. Грудь на мои прикосновения реагировала без фанатизма, соски обозначились, но потом, словно поняв, что это ложная тревога, поспешно вернулись в режим ожидания, а я продолжал размышлять о первостепенных задачах.

У меня в запасе пять дней, чтобы определиться с дальнейшими действиями. Моих скромных средств не хватит надолго, а без денег за границей ты пустое место вне зависимости от пола. Требовалось срочно пополнить активы, а сделать это можно было лишь двумя способами: получить деньги на карту, или… Взгляд остановился на плакате с изображением аппетитной женской попки. Да нет же! Вариант с «или» я отмел сразу, продажа тела была в моих глазах самым низменным и недостойным делом. Значит, вариант один – получить средства из дома, и я уже начал работать в этом направлении.

Высушив волосы феном – оказалось, что волосы до плеч требуют куда больше времени на сушку! – и надев чистую футболку, я определил приоритетные задачи на день: увеличить количество денежных средств, докупить одежду на всякий случай, закупиться женскими штучками типа средств гигиены и косметики. Даже находясь в чужом теле, нельзя запускать себя, есть вероятность стремительно уйти на дно.

Так вот, насчет денег. Хорошо, что Андрей давно просил меня продать ему мой Ниссан Кашкай. Его жена в нее просто влюбилась, она давно пилила супруга и подбивала ко мне клинья. Почему именно моя машина? Да потому что, хоть она и четырнадцатого года, зато ладная, аккуратная, и в нее вложена уйма сил и средств, проведен чип-тюнинг, керамическое покрытие и еще масса всего. Маму я предупредил еще вчера… Продавать машину было жаль, но иного варианта быстрого получения средств у меня не имелось. Можно, конечно, обратиться к маме, но, боюсь, после вчерашнего, просьба о деньгах, да еще высказанная не вслух, а в эсэмэс, ее лишь укрепит в подозрении, что я в беде. А тогда она начнет бить во все колокола, и чем это обернется для меня, неизвестно, но точно ничем хорошим.

Продолжая расхаживать по комнате – на месте сидеть не хватало спокойствия – я торопливо набирал: «Привет, как дела, Андрюха? У меня здесь появилась очень интересная бизнес-идея, срочно нужны деньги. Как насчет Кашкая? Если твой интерес в силе, машина продается, только учти, деньги нужны сегодня. Никаких глупых вопросов, если согласен, напиши», – конвертик упорхнул к адресату.

Я укусил накрашенный ноготь. А если Андрей не захочет купить машину? О таком думать не хотелось, потому что других вариантов даже не просматривалось. У меня, конечно, есть еще друзья, но среди не было таких людей, кто готов был выдать неограниченный кредит непонятно на что и непонятно зачем, да еще и без личного общения. Никогда не задумывался о накоплениях, будучи холостым, жил в свое удовольствие, считая, что экономить на себе, родном, просто глупо. Не знаю, жалеть сейчас или радоваться, что жил неплохо.Андрей ответил сразу, предложение о продаже было принято на ура. Мы послали друг другу еще несколько эсэмэсок, Андрей вызвал меня по видеозвонку, но я отклонил вызов, заметив, что нахожусь не один. Большой палец друга, поднятый вверх, говорил, что мой расчет верен. Андрей наверняка решил, что в данный момент я с девушкой. Я нервно хихикнул. Так и было, только с небольшой поправкой: я был не с девушкой, а в девушке. Конечно, можно было загнуть цену, но полмиллиона за четырехлетний кашкай, да еще в моем положении, казалось весьма приемлемой суммой.

«Деньги – на карту, паспорт – на Ватсап», настучал я и неторопливо вышел из номера, намереваясь отправиться в магазин. Но, втянув носом вкусные запахи, все-таки решил поесть, чтобы не ходить голодным до обеда. Да и за время завтрака магазинчик никуда не убежит, верно? Я раздумывал над яичницей, какой-то местной кашей и парой легких салатиков. Выбор еды, конечно, был больше, но я не из тех людей, что используют фразу «все включено» как путь к обжорству. Слава богу, количество наших туристов, сходящих с ума по шведскому столу и халявной выпивке, уменьшалось год от года. Это крайне омерзительное зрелище, когда пузатый мужик в плавках и шлепанцах с пляжа заходит в ресторан, накладывает целый поднос еды, а потом все это запивает халявным второсортным пойлом. Со временем культура туристов стала улучшаться, но и сейчас можно увидеть такую картину, особенно в отелях Турции и Египта.

Съев яичницу и выпив чашечку кофе, я заметно повеселел и уже бодрым шагом направился к выходу из ресторана, но не тут-то было. Тушу, перекрывшую весь проем, я узнал по запаху быстрее, чем увидел. В этот раз толстяк нарядился внеимоверного размера бермуды и яркую, цветастую гавайскую рубаху. Шаблон «руссо туристо» был выполнен на все сто. «Хорошо, хоть не в трусах приперся», – мелькнула мысль, когда попытался обойти его, но тщетно. Легче было бы перепрыгнуть, но увы, мои прыжковые данные не достигли таких выдающихся результатов, а в новом теле не стоит и начинать.

– Доброе утро, красавица. Мы до сих не представились друг другу, – дохнуло на меня дешевым перегаром. Вино с утра? Определенно, этот человек ни в чем себе не отказывал, и его назойливость по отношению ко мне начинала раздражать. Не дождавшись ответа, он важно продолжил:

– Меня зовут Сергей Викторович, я начальник отдела инновационных разработок в «Ростехе», мы – хе-хе! – почти полные тезки с боссом. Тебе наверняка неизвестно, но мы движемся в самом перспективном направлении развития России двадцать первого века: нанотехнологии, нанороботы, электромобили. Мы, так сказать, лицо России в условиях жесткой конкуренции на мировом рынке передовых технологий.

Произнеся сию фразу, мой толстячок, теперь уже обретший имя и новое лицо, выдержал паузу. Видно, давал мне время то ли для ответа, то ли для осознания его величия и понимания моей ничтожности на фоне его фундаментальности как в прямом, так и в переносном смысле.

– Александра, – был вынужден ответить я, тщетно пытаясь пройти мимо этого мастодонта, закрывшего весь проем. Так и не найдя возможности протиснуться мимо него, я обратился с просьбой к гранду отечественной Силиконовой долины: – Я ужасно спешу, продолжим разговор в другой раз. Пропустите, пожалуйста.

Медленно, как стрела башенного крана, Сергей Викторович сдвинулся в сторону и я, благополучно миновав и его амбре, и центнер жира, поспешил в магазин. Я чувствовал спиной и чуть ниже пристальный взгляд толстяка. Видимо, придется привыкать, что каждый второй раздевает тебя глазами. Да как живут с этим девушки, которым приходится терпеть общение с такими типами? Никогда об этом раньше не задумывался. Вот ведь надо же было попасть в женское тело, чтобы понять, что жизнь молодой и красивой девушки не всегда усыпана лепестками роз.

В магазине меня ждало разочарование: у Мари был выходной, а из продавщиц – только две молодые арабки. Проведя в магазине более полутора часов, я приобрел необходимые для этого тела предметы гигиены, простенькую косметичку, женское платье-сарафан на бретельках длиной по колено, раздельный купальник сине-красного цвета, рубашку, пару маечек, два набора нижнего белья и сандалии-лодочки. Кроме того, по наитию – не знаю, что меня натолкнуло – купил полный комплект традиционной местной арабской одежды, состоящий из шароваров, огромного платья, которое одевалось, как капюшон, и головного платка, в который можно было меня всего укутать. Еще мне нужны были кроссовки, но их не было. Кроме того, хотел взять еще другие джинсы, более свободного кроя, но и с джинсами меня ждал облом.

Вернувшись в номер, я задумался. Нельзя вот так сидеть внутри, это будет выглядеть более чем странно. Я попытался отмыть колонну, съездив повторно в Петру. Расспросы про старика тоже ничего не дали. Торчу безвылазно в номере, а это уже очень подозрительно. Веду себя не как "руссо туристо", так можно доиграться, что стану слишком привлекать внимание. Надо выйти и смешаться с толпой, делать то, что делают мои соотечественники. Наши туристы удивляли всех, загорая даже в обеденное время. После нескольких дней пребывания на море они ходили красные как раки, пугая окружающих своими ожогами. Обгорать мне не хотелось, но принять водные процедуры и позагорать в тенечке решетчатого деревянного зонта желание появилось. Для определения плана действий мне нужна была Мария, но она придет только завтра, а значит, сегодня мне оставалось только есть, спать и валяться на пляже.

С купальником пришлось повозиться несколько минут, чтобы отрегулировать тесемки и добиться комфортного прилегания. Он сел идеально, выгодно подчеркнул высокую грудь и узкую талию, восхитительную бразильскую попу. Я даже залюбовался, вертясь перед зеркалом. Сверху надел легкоснимаемое платье на бретельках, так как до автоматизма моим женским навыкам переодевания было далеко, а возиться там, в кабинке, слыша возмущенную очередь, не было желания. Платье пришлось снять и разгладить утюгом, изъятым из шкафа. Гладить я умел, в армии приходилось, да во время учебы не всегда удавалось переложить глажку на девушек.

Я кинул в сумку солнцезащитный крем и вспомнил, что мои очки мужского фасона, но вновь тратить деньги совершенно не хотелось. Полотенца выдавались на пляже, поэтому я взял бутылочку воды, что ежедневно выдавались в отеле, двинулся в направлении моря, но, уже закрывая дверь, услышал, как тренькнул телефон. Матюгнувшись, вернулся в номер, чтобы по сообщению сбербанконлайн увидеть, что стал богаче на полмиллиона деревянных. Андрей свою часть договора выполнил, и я, сфотографировав свой старый паспорт, отослал ему с поздравлением по поводу успешной покупки. Ухмыляющиеся рожицы пришли в ответ: Андрей был крайне доволен и, видимо, посчитал, что я прогадал с продажей, такое объяснение мне пришло в голову, глядя наего смайлы. Недолго думая, отослал ему смайлик с комбинацией среднего пальца, гордо направленного вверх.

Произведя в голове конвертацию рубля в местную валюту, прикинул, что у меня примерно шесть тысяч динаров, что могло хватить примерно на год безбедной жизни в этой жаркой стране. Надо будет узнать у Марии, есть ли возможность купить в этой стране ID, чтобы хотя бы временно обрести статус легального жителя, пока не решу вопрос с возвращением на родину и в свое тело. Дав себе обещание поумерить аппетиты с тратой денег, надел очки, посмотрел на себя в зеркало и остался доволен увиденным.

Теперь – загорать, нечего прохлаждаться в комнате, если под носом море и денежные вопросы на ближайшее будущее решены. Конечно было боязно идти и купаться в море в купальнике под взглядами мужчин, но ведь девушки купаются. Что я выиграю, сидя в четырех стенах? Затворничество может сыграть против меня, если горничные доложат, что в номере безвылазно торчит девушка. Взвесив все аргументы, пришел к выводы, что риск в купании есть, но он не превышает риска затворничества.

Глава 6. Трудно быть девушкой

К пляжу от центрального корпуса шла извилистая дорога. По бокам располагались бунгало для приватного отдыха с персональными названиями. Один из самых больших занимал некогда очень популярный российский певец, я его уже видел раньше. С ног до головы покрытый псориазом, он, со слов персонала, дважды в год лечился в этом отеле.

Идти на пляж было легко, дорога все время шла с небольшим спуском, это вот возвращаться приходилось на подъем. За те две недели, что я отдыхал здесь, всегда шел пешком, хотя от корпуса к пляжу сновали маленькие багги. Управляли ими арабы с обслуги отеля. Ловко лавируя между отдыхающими, сверкая белоснежными улыбками, они практически все время носились туда и обратно. Сами они не останавливались передо мной, а тормозить их с просьбой подвезти мне было западло.

На середине дороги находилось кафе с террасой, где танцевала Лина и где я был завсегдатаем еще пару дней назад. Днем кафе не работало, но на красивой террасе всегда было полно любителей фотографироваться.

Минут семь неторопливой ходьбы, и я уже на пляже. С апреля по конец мая и с сентября по конец октября в Иордании на Мертвом море высокий сезон, найти пустой лежак довольно трудно, особенно если в отеле есть русские. Наши умудрялись с утра прийти на море, позагорать полчаса и, оставив полотенце на лежаке, вернуться в отель, чтобы после завтрака или обеда снова вернуться к морю. Вышколенные работники не позволят себе снять полотенце, ведь, по логике, возвращающиеся с пляжа сами сдают полотенца. Если оно на лежаке, значит, хозяин или в море, или на пляже, или, на худой конец, получает консультации у немецкого доктора в маленькой лечебнице прямо у входа. Мне повезло, свободных лежаков было много.

«Наверное, наши отдыхающие выехали», – мелькнула мысль. Если раньше мне пляж казался очень даже ничего, то теперь я подмечал иное: неудобным был вход в море, дно каменистое, обрывистое. Стоит неудачно наступить, и царапины на ногах обеспечены. А порезы в соленой воде заживали долго и щипались крайне неприятно. Отдыхающие покупали специальные сланцы, чтобы беречь ноги, были они и у меня, но большого размера и мужского фасона, пришлось оставить в номере. Конечно, работники расчищали дно каждый день, набирали лечебную грязь в специальные емкости, расставленные прямо на берегу, и собирали острые камни. Возле каждого прохода всегда толпились входящие и выходящие из воды.

Я взял полотенце, нашел себе отдельно стоящий лежак и, положив сумку в изголовье, пошел в море. Осторожно ступая, боясь порезать ногу о кристаллы соли, осевшей на камнях, вошел в воду до пояса и осторожно погрузился, стараясь не плескаться. Плотность воды в Мертвом море столь высока, что можно лежать на поверхности и читать газету. Но если раньше это меня прикалывало, то теперь я выставлял себя на всеобщее обозрение: лежишь на спине – грудь вздымается, маня похотливые взгляды; переворачиваешься на спину – торчит попа, заставляя мужской контингент фантазировать.

Понежившись минут десять – больше не рекомендуется врачами – я вышел, смыл с себя соленую воду и с удовольствием растянулся на лежаке. Постепенно обсыхая и смотря на голубое небо через солнцезащитные очки, я плавился на теплом солнце, отогнав все тревожные мысли, наслаждаясь теплым ветерком с моря. Но не прошло и пяти минут, мое уединение было нарушено: Сергей Викторович собственной персоной, пыхтя как паровоз, подтянул пустой лежак чуть ли не вплотную. Совершив сие героическое усилие по передвижению предмета мебели, светлое будущее России в ее инновационной составляющей зычно подозвал к себе мальчишку из официантов пляжного бара. Дождавшись, когда тот замрет в вопросительной и учтивой позе, он обратился ко мне с присущей ему фамильярностью:

– Александра, душечка, что вы будете пить? – Делать вид, что я его не вижу, было глупо, но пить из рук этого толстяка, претендующего на роль «папика», мне совершенно не хотелось.

– Спасибо, мне ничего не надо, – я вежливо отказался. Сквозь солнцезащитные очки мне было хорошо видно, как пристально смотрит Сергей Викторович на мою грудь. Видимо, он ее уже мял в своем воспаленном воображении, и мои слова для него прозвучали не по плану.

– Ну что вы, Александра, я же от чистого сердца. К тому же это вас ни к чему не обязывает. Не дожидаясь моего ответа, он дал указание официанту на ломаном английском языке. Я усмехнулся про себя, услышав заказ: только дегенерат будет пить виски на пляже и заказывать девушке мартини. Мы же не на светском рауте. Совок из некоторых людей так и не вытравить ничем. Вот такие они, «хозяева жизни», воровать научились, отгрохали особняки, сидят на премиумных машинах, а элементарных знаний ноль, воспитание совсем ни к чему, главное, бабло есть, а все остальное они думают, что купят.

Хорошо прогревшись, я перевернулся на живот, досадуя на это ненужное мне соседство: теперь будет пялиться на попу. И хотя я не был ханжой, но именно его взглядов мне хотелось бы избежать. Не знаю, то ли солнце меня сморило, то ли это сказались две полубессонные ночи, но я практически сразу задремал. Проснулся от легкого прикосновения. Сергей Викторович, протягивая мне мартини, как бы невзначай коснулся моего плеча и возможно, даже задержался на пару секунд. Может быть, прикосновение было животом, огромным кулем, свисавшем вниз, но дремота тем не менее была нарушена.

– Сашенька, ваш мартини, – озвучил он содержимое рюмки.

«Сашенька, надо же. Как быстро я стал Сашенькой!» – меня несколько позабавила попытка укоротить дистанцию между нами. Никогда не чувствовал в себе тяги к мужскому полу, и попадание в женское тело, мою ориентацию не изменило. Он мог становиться на колени, петь серенады, доставать Луну с неба: но я не собирался вступать в интимные отношения с мужчинами, а он был бы последним человеком на Земле, если бы я передумал.

– Сергей Викторович, спасибо, но я не буду, – вежливо и твердо ответил я.

– Почему?! – удивился он, не понимая, как кто-то может отказываться от дармовщинки.

– Я не пью спиртного, – сказал я спокойным и холодным голосом, чтобы расставить все точки над «i».

– Да разве это спиртное? Это же практически сок! – полуобиженно, полуутвердительно протянул мой визави и, не дождавшись моего ответа, поставил рюмку на деревянный пристенок моего зонта. Ну когда уже этот боров в своем заплывшем жиром мозгу уяснит, что стандартный вариант «напоить и трахнуть» здесь не пройдет?!

Я попытался сделать вид, что полностью погружен в принятие солнечных ванн. Сергей Викторович попытался завязать разговор, но получив в ответ односложные «да» или «нет», оставил свои бесплодные попытки. Этот мастодонт шумно вздохнул и побрел в сторону моря, видимо, решив охладить свои эротические фантазии. Может, понял, что ответов, подразумевающих возможность продолжить разговор, от меня не дождаться?

Наверняка в момент его купания уровень воды так поднялся, что специалисты-маринологи радостно отметили: Мертвое море прекратило мелеть или, более того, начался возврат к нормальному уровню воды. После его ухода стало немного свежее, видимо, он загораживал мне ветерок, дувший со стороны моря. Увидев, что вышедший из моря Сергей Викторович сполоснулся в чистой воде и уже приближается ко мне, я встал с намерением снова окунуться в воду, полагая, что он хоть немного поваляется на пляже.

Каково же было мое удивление, когда я вновь увидел рядом с собой этого мастодонта. Он лежал на спине, и его огромный безобразный живот свисал по бокам. Встретившись со мной взглядом, он радостно помахал мне рукой, перевернулся на живот и по-собачьи, не брызгаясь, начал сближение. Я в тот момент также находился на спине, но спешно перевернулся на живот и начал потихоньку отгребать, стараясь незаметно двигать руками. Скорость кашалота, приближавшегося ко мне, была явно выше, и я, понимая, что одними руками не обойтись, подключил ноги.

Однако Мертвое море имеет свои верхние и нижние течения, траектория которых не поддается логическому объяснению. Вместо того чтобы отдалить меня, оно вначале повернуло направо, а потом и вовсе потянуло назад. Остановился я, уткнувшись в мягкое и холодное тело Сергея Викторовича. Запаниковав, я сделал мощный толчок ногами по лягушачьи, стараясь не попасть в него, и меня наконец отнесло на пару метров.

Представляю себе картину, открывшуюся перед самым носом толстяка: девушка пытается уплыть, дрыгая ногами враскорячку, при том, что вся попа, прикрытая лишь клочком материи, торчит из воды и просматривается очень хорошо. Что я не ошибся, понял по липкому и мерзкому взгляду толстяка, вернувшегося следом за мной к лежаку. Решив, что это последнее купание сегодня, лег обсохнуть, злой на себя за этот досадный промах.

Прислушиваясь к негромкому людскому гомону, снова незаметно провалился в сон. Второе пробуждение было куда более мерзким: я проснулся от ощущения, что по моей попе гуляет муравей или что-то более тяжелое. Приподнявшись, я увидел, как Сергей Викторович с самодовольным лицом лапает меня за пятую точку, при этом второй рукой что-то мнет у себя в паху между складками жира. Его растопыренная пятерня по-хозяйски трогала меня за попу, практически незащищённую узкой полоской купальника.

«Вот тварь!» – я еще не до конца осознал, что делаю, когда с силой влепил этому извращенцу оплеуху по мерзкой, самодовольной роже. Пощечина прозвучала как выстрел: голова ростеховца мотнулась, а скорости, с которой он отдернул руку, могла позавидовать змея.

– Ты мудак недоделанный, я тебе глаза вырву, жопу на британский флаг порву. Тварь ты озабоченная, иди маму свою лапай, ублюдок, – слова из меня вырывались со свистом, с шипением. Я не хотел привлекать лишнего внимания криком на весь пляж, потому что мой статус сам по себе был неопределенным. Сергей Викторович растерялся, его рот открывался в попытке возразить или оправдаться, моя пятерня алела на его щеке, а его маленькие пугливые глазки бегали по сторонам.

Может на этом все и закончилось бы, если бы я, не схватив принесенный мне мартини, не выплеснул бы ему его в лицо. Попав на слизистую, даже слабый алкоголь вызывает сильную боль. Так и случилось: сидевший, как нашкодивший кот, толстяк вскочил с места и, одновременно оглашая криком окрестности, стал тереть глаза. Потом, сообразив, что нужно промыть водой, покатился к душу. Затем так же резво вернулся обратно, показывая высочайший уровень культуры и собственную ничтожность, заорал на весь пляж:

– Ты сука конченая, шалава подзаборная, да я тебя сгною, ты у меня в ногах будешь просить прощения, обувь будешь целовать! Сама со мной флиртуешь и строишь из себя целочку! Под черножопыми ложишься, а со мной даже говорить не хочешь?! Да ты же проститутка, я тебя, шалава, насквозь вижу! – его словесный поток был схож с ним самим, грязный и дешевый.

Я молча натянул свое платье через голову на не успевший высохнуть купальник, взял свою сумку и под заинтересованными и даже осуждающими взглядами отдыхающих – нет, ну вы представляете, под осуждающими! – двинулся в сторону отеля. Я миновал весь пляж, где были немцы и наши россияне. До меня все еще доносились угрозы и мат моего неудавшегося папика, когда мой мозг выхватил одну фразу из словесного говна, обращенного в мой адрес: «Строишь из себя целочку…»

Я даже злиться перестал. Интересно, я девственница или нет? И как это проверить? Не совать же мне пальцы себе внутрь, тем более я не понимаю, что именно при этом должен почувствовать. Я европейка, это факт, мне примерно двадцать лет плюс минус два года. Тело прекрасно сформировано, и кто знает, чем занималась его обладательница в прошлом. А если она была проституткой или стриптизершей? Не вернется ли мышечная память к телу и не потянет ли меня на приключения?

Додумать мне не дал багги, остановившийся рядом, лишь только я перешел с полоски пляжа на дорогу, ведущую к отелю.

– Садитесь мисс, – ослепительно улыбнулся водитель араб, не обращая внимания на недовольные взгляды платиновой блондинки в откровенном купальнике, сидевшей рядом.

– Thanks, – я отрицательно мотнул головой, добавляя убедительности словам. После слов Сергея Викторовича хотелось интуитивно держать подальше от местных. Араб, улыбаясь, кивнул и покатил дальше. История повторилась через минуту, но уже с другим багги. Этот водитель был куда назойливее и куда наглее. Мне пришлось трижды сказать ему «нет», и все это время он облизывал меня глазами, при чем так сильно, что мне срочно захотелось в душ. Выходит, независимо от национальности, все мужчины одинаковы в своем стремлении заполучить халявное тело.

В третий раз багги остановился примерно метрах в восьмидесяти до главного корпуса, но в этом случае сам араб, понимая, как нелепо выглядит его желание подвезти меня, уехал не упорствуя. Может, девушкам и было бы приятно такое внимание, но я не девушка! Мое мировоззрение не изменилось ни на йоту, я брутальный мужик в нежном женском теле. Очень надеюсь, что временно – не в нежном, пусть будет какое есть, но в женском.

В номере я вновь специально погладил себя по груди, то сжимая, то чуть оттягивая сосок: обычные тактильные ощущения прикосновения, никаких бабочек в животе, никакого жара между ног, ничего. Хорошо и то, что я не попал в тело старухи, что не стал плоскогрудой и плоскозадой девушкой типа метросекс. И уж вдвойне приятно в этой ситуации думать, как мужчина, и чувствовать себя мужчиной. Не добившись отклика тела на стандартный набор ласк, так любимых женщинами, я вздохнул, расслабляясь. Аллилуйя, я по-прежнему я, и никакое женское тело не сделает меня женщиной!