Отзывы на книгу «Подросток», страница 2

Как и все, сильно! Читаешь с огромным удовольствием! Спасибо автору! Рекомендую!!!!! ..............................................................................................

… из подростков созидаются поколения...

Удивил! (Самому стало стыдно за такой комплимент Федору Михайловичу) Но по другому не скажешь. Попадись мне этот роман без обложки, ну никогда бы не сказал, что его автором является Достоевский. Хотя знакомое излишество деталями все же присутствует, в остальном роман каким-то особняком стоит от всего прочего творчества писателя. И, конечно, приятно, что знакомый уже классик может удивить.

Но, об удивительном позже, а пока оговорюсь и еще об одном нюансе. Роман тяжелый, роман к которому нужно приложить усилие, роман не для любителей легкого чтива. Это тяжелая литературная артиллерия, бьющая точечно, но при этом разрывными снарядами. Кто-то скажет: “Ну читал же я “Преступление и наказание” и ничего”. Я отвечу: “И я читал, и ничего близкого здесь нет, не заблуждайтесь. К этой книге нужно быть готовым”.

Название подобрано идеально. Подросток – этим словом характеризуются все те лихорадочные, часто лишенные, казалось бы, какого-то смысла события. Подростковый период, это период осознания человеком своего места в жизни, скитание в поисках цели, мысли, “идеи”. Критика себя и окружающих. Безотчетная любовь к мрази, и злобное отторжение своих прежних идеалов. В подростке все: любовь и ненависть, уединение и развязность, жажда жить и стремление покончить с никчемным существованием, признание и бездна. И все это Федор Михайлович выливает на читателя. Окатывает чувствами, загадками подростковой души, бессвязными мыслями, нескончаемыми упреками всех и вся.

Первыми же пятьюдесятью страницами я был сражен. Столько информации, загадок, мыслей, каких-то идей, интриг, обид, и, вроде бы, спонтанных поступков. Но автор и сам предупреждает читателя, что не пишет ни одной строки напрасно, и все придет в свое время, а тому, кто уже завяз в событиях, лучше бросить дальнейшее чтение. Нееет, мы не бросим, мы-то знаем, что у Достоевского все не просто так. И вскоре картина становится яснее. На первый план выходят обиженные чувства главного героя – того самого подростка, и мы становимся свидетелями душевных мук и переживаний его, желания любить и быть любимым. Но этим все не ограничивается. Одни загадки уходят и на их место приходят другие. Самоубийства, ссоры, незаконные дети, как снежный ком накатывают и накатывают на читателя. Буду честным, в некоторых моментах я просто разводил руками с возгласом: “Вот блин, Санта-Барбара”. А чего собственно ожидать? Время такое было: все друг друга знали, все, хоть через третьи руки, но были друг с другом связаны. Но все эти события лишь внешний антураж, под которым скрываются более насущные проблемы, актуальные и по сей день. На фоне распадающегося дворянства, Достоевский окунает читателя в омут проблем тогдашней России, ее граждан и отдельных сословий. И на авансцену выводит одинокую душу молодого человека, хоть и имеющего свою “идею”, но совершенно неспособного за нее ухватится. Придавленного обществом, любимыми людьми, деньгами, властью, детской бесшабашностью и желанием любить и быть любимым.

В очередной раз поразился, как все-таки мы похожи. Я имею в виду современников и тех людей, что жили во времена Достоевского. Те же претензии к молодому поколению, те же мысли о скором разложении общества, об утрате остатков морали, о продажных чиновниках, о кризисе веры о туманности будущего России, даже о вырубке лесов. Да, время идет, облик внешний мира меняется, но суть его остается прежней. Можно изобрести новый телефон или летающую машину, но изобрести новое чувство вряд ли получится.

Все-таки в перечитывании есть особая прелесть - словно побывать в гостях у старого друга: даже если стерлись из памяти черты, но все равно остается ощущение близкого и своего. Из великого пятикнижья Достоевского Подросток, пожалуй, наименее известен, хотя эта вещь не уступит по накалу и внутренней лихорадке душ более известным романам Федора Михайловича. Я бы даже сказала, что весь роман строится на накале страстей. В чем причина некой неизвестности романа – я не знаю. Вполне возможно, что дело в форме, в почти водевильном сюжете, на грани гротеска и трагедии: тайны, незаконнорожденные, измены, таинственные документы, которые могут решить всё, самоубийства, огромное количество действующих лиц…Слишком много всего, слишком много действия на один квадратный сантиметр текста, слишком бурная история, слишком многодиалоговый роман, в котором мало внешних монологов, в сравнении с ''Бесами'', ''Идиотом'' и ''Братьями Карамазовыми''. Тут словно главным является водевильно-ироническое действо, рассказанное устами Подростка – Аркадия Долгорукого: - Князь? - Нет, просто Долгорукий, незаконный сын моего бывшего барина, господина Версилова. Подросток Достоевского – это Герман из ''Пиковой дамы'' или Скупой Рыцарь из ''Маленьких трагедий'', только незрелый, вспыльчивый, наивный, жаждущий отцовской любви, пытающийся нащупать свой собственный путь. И в чем-то очень неуловимо Аркадий Долгорукий похож на Холдена Колфилда: болезненно нетерпимый, заядлый критик всего и всех, в какой-то степени enfant terrible в своих поступках, которые зачастую просто отвратительны, он словно слон в посудной лавке - юношеский максимализм и дух противоречия, как они есть. Этот роман эдакие ''Отцы и дети'' по-достоевски. Если брать романы Достоевского, то я бы ''Подростка'' вписала в рамки поиска отношений между отцами и детьми у самого Федора Михайловича: такой путь от ''Преступления и наказания'' до ''Братьев Карамазовых''. Извечный вопрос отцов и детей. Такой взгляд на проблему был у Достоевского, который в юности пережил увлечение идеями петрашевцев.

Но у Достоевского ничего не случается просто так, ни одна буква не бывает лишней и не к месту, даже сюжет напоминает лихорадку, заболевание, которое по спирали накручивается в самую высокую температуру, в самую высокую точку накала, чтобы после резкого понижения температуры бросить в холодный пот. Но тем не менее, Достоевский виртуозно составляет график пульсации текста: когда за сценами полными накала следуют неожиданно спокойные рассуждения героя, напоминающие штиль после бури, эти размышления похожи на глоток воздуха после долгой задержки дыхания, возможность отдышаться и прийти в себя. Это городской роман, туманный, в котором нет красок и нет времен года, есть каморки, вырождающееся дворянство - слабоумное, вялое, никчемное, инфантильное, неспособное принимать решения, как Версилов или князь Сережа, или князь Сокольский. Достоевский делает некий срез эпохи, срез настроений среди молодежи, брошенной старшим поколением в прямом и переносном смысле, сталкивает две мысли, два пути: Россия – Европа или Россия – народ? Как всегда, две полярно разные мысли и два полярных направления, однако, именно в этом столкновении и возможно найти свой путь. Аркадий находится на пересечении двух дорог-идей: родной отец - Версилов – европейский путь, приемный отец = Макар Долгорукий – голос Руси, народной, голос почвенников, в какой-то степени голос самого Достоевского – почвенника. Среди безумной городской лихорадки и метаний героев, утративших традиции, веру и взаимопонимание, появление простодушного, по-детски наивного и открытого старика Макара и его любовь ко всему сущему подобны лучу яркого и теплого солнца. Пожалуй, Макар Долгорукий – это предшественник Зосимы в Братьях Карамазовых. Он не размышляет над проблемами бытия, он – знает; он не размышляет любить или не любить, простить или не простить, он – любит. В этом его сила перед инфантильным Версиловым.

Пожалуй, это единственный роман Достоевского, в котором он оставляет героя на распутье дорог. Аркадию Долгорукому предстоит самому выбрать свой путь. ''Подросток'' прекрасен угадываемыми женскими персонажами Федора Михайловича: роковая красавица - Катерина Николаевна, почти святая - Софья Андреевна(тоже Сонечка, однако). И напоследок, моя любимая цитата, не только из романа, а вообще любимая:

...Если хотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или как он волнуется благороднейшими идеями, а смотрите на него лучше, когда он смеется. Хорошо смеется человек — значит, хороший человек.

Но, если так понимает одно, зачем же совсем не понимает другого? И неужели он не ломался, а и в самом деле не в состоянии был догадаться, что мне не дворянство версиловское нужно было, что не рождения моего я не могу ему простить, а что мне самого Версилова всю жизнь надо было, всего человека, отца, и что эта мысль вошла уже в кровь мою? Неужели же такой тонкий человек настолько туп и груб? А если нет, то зачем же он меня бесит, зачем притворяется?

Достоевский для меня автор хоть и нежно любимый, но всё же довольный сложный для чтения, так что творчество его осваиваю медленно, но верно. Причём сложен он для меня не языком, который только радует, не мыслями, заложенными в произведения, с ними та же история, что и с языком, а сложен в эмоциональном плане. Свою рецензию на его "Братьев Карамазовых" я когда-то озаглавила как книга-истерика, но, по-моему, это отлично подходит ко всем его крупным произведениям, и пусть вызываемые персонажами и сюжетом эмоции далеко не последнее за что я люблю автора, всё же принимать строго дозированно.

"Подросток" тут не стал исключением, фирменный истеричный стиль автора здесь вышел во всей красе, все всегда на эмоциях, рыдают, падают в обмороки, заламывают руки, заболевают физически от собственных переживаний, кричат, куда-то бегут, что-то обещают итд итп. Самое интересное, что это не кажется напускным, нет ощущения искусственности персонажей, которые ведут себя так только потому, что им приказал автор, за ними вполне видны живые люди с настоящими существующими характерами. Но в этот раз для меня всё же этой истеричности и эмоциональности оказалось чуть-чуть слишком много.

Думаю, не последнюю роль здесь сыграло то, что роман по сути является исповедью - записками главного героя, который решил описать события, произошедшие с ним и повлиявшие на него чрезвычайно. Сам Достоевский задумывался не устанет ли будущий читатель от такой формы, весь роман от первого (крайне неуравновешенного, уже имхо) лица, но таки надеялся, что нет, потому что гг должен был своей искренностью влюбить в себя этого самого будущего читателя. И тут со мной не сработало, молодой человек, конечно, очень искренен и описывает всё без прикрас, в том числе собственные неблаговидные поступки, но о какой любви к нему в моём случае может идти речь, если главный эпитет, которым я его награждала по мере чтения это редкостный долбо@б!..

Как я уже сказала, весь роман идёт от лица Аркадия Долгорукого (нет, не князя, просто...), двадцатилетнего подростка (а ещё говорят, сейчас молодёжь инфантильная). Жизнь на самом деле обошлась с ним изначально не очень хорошо, внебрачный ребёнок дворянина от крепостной крестьянки, он был обречён страдать от своего положения. Его в младенчестве отняли от матери, и отец-молодец решил исполнить свой родительский долг, дав отпрыску образование положенное дворянину, ни разу не подумав при этом каково тому будет, как только высокосветские сверстники, да даже и учителя, узнают о его низком происхождении. Аркадий от души хватил последствий классового неравенства, естественно затаив обиды и получив все причитающиеся психологические травмы.

Но, несмотря ни на что, юноша больше всего жаждет не признания, ни богатства, ни отцовской фамилии, а того, что положено каждому ребёнку вне зависимости от того где, когда и от кого он был рождён - родительской любви. Пожалуй, это единственное, что вызывало во мне сострадание по отношению к гг, но его поступки меня убивали с каждой страницей всё больше. Не раз реально вспоминался мне современный янг эдалт с его героями и героинями, которые зачастую и нетакиекаквсе, и мыслят вечно, скажем так, гормонами, и с любовью своей носятся как с писанной торбой, хотя и непонятно с чего она вообще возникла, а ещё делают поспешные выводы, лезут, куда их не просят и считают себя самыми умными. Аркаша к ним в компанию вполне бы вписался!

При этом сам сюжет Достоевский выстраивает любопытный и, я бы даже сказала, детективно-криминальный. Есть старый князь, богатый ну просто до неприличия, добрый, щедрый старичок, одной ногой уже в могиле. Есть его дочь, вдовая светская красавица, в которую влюблены и сам гг, и его папенька, и которая рискует лишится колоссального наследства, если всплывёт одно её личное письмо. Есть единокровная сестра гг, которая не прочь выскочить замуж за старичка и прибрать к рукам то самое наследство. Есть несколько знатных проходимцев, во всём этом кровно заинтересованных и есть несколько обычных мошенников, что тоже хотят извлечь из возникшей ситуации максимум выгоды. Ну и есть наш Аркашенька, которому по воле случая и попал в руки тот самый компрометирующий документ, что держится, естественно, в строжайшей тайне, которая, столь же естественно, известна всем заинтересованным в том лицам.

Так что тут вам и детектив с криминальными элементами, и скандалы-интриги высшего и околовысшего света, и любовная любовь с треугольниками и другими геометрическим фигурами самых причудливых форм и размеров, и классическая история взросления, и мелодраматичная трагедия с самоубийствами и незаконнорожденными детьми, и философские рассуждения о религии и пути России - в общем на любой вкус и цвет найдутся элементы, так что любителям русской классики к прочтению обязательно. Тем более, если вам удастся больше чем мне проникнуться главным героем, то возможно и общая истеричность повествования не так вымотает, ведь не утомила меня она в его других прочитанных произведениях.

— И только обманули меня тогда и еще пуще замутили чистый источник в душе моей! Да, я — жалкий подросток и сам не знаю поминутно, что зло, что добро. Покажи вы мне тогда хоть капельку дороги, и я бы догадался и тотчас вскочил на правый путь. Но вы только меня тогда разозлили.

Не думаю, что удивлю кого-либо, сказав, что этот роман сложный. Бывает ли у Достоевского по-другому? Сложный семейный конфликт, кипящие страсти, тайны, запутанные отношения - и среди всего этого неокрепший характером и убеждениями подросток Аркадий Макарович Долгорукий, внебрачный сын дворянина Версилова Андрея Петровича. Впрочем, "подростку" этому целых 19 лет.

Происхождение Аркадия несомненно и в первую очередь накладывает отпечаток на его характер, поведение и действия. Двое отцов - развратник и верующий странник - уже нешуточная дилемма. А на самом деле, все, чего хочется юноше - это папа рядом, с которым можно поговорить, посоветоваться, найти ответы на свои вопросы в этом запутанном мире. Вообще психология подростка передана Достоевским очень тонко. В первую очередь, те эмоциональные качели, которые свойственны большинству молодых людей, бросания из одной крайности в другую, необъяснимое желание обидеть и причинить боль самым дорогим людям, а потом не менее искренне раскаиваться в этом: "кого больше любишь, того первого и оскорбляешь".

Оказавшись в буре семейных страстей, Аркадию невероятно сложно удержать хоть какие-нибудь ориентиры (которым и до этого взяться было особо не откуда). Почти каждый из участников этой истории, по мере ее распутывания и развития, проходит в его глазах путь то от самого ничтожного и подлого, то до достойнейшего и святого человека. Или наоборот. Подростковый период - самый уязвимый в жизни человека. Ведь его так легко склонить к чему-то дурному, к подлости, обману, шантажу, ненависти и даже к преступлению.

Собственно, как и в других произведениях Достоевского, во главе всего и причиной всего - "идея", поглощающая человека, его разум и душу: "Идея главное, в идее всё". Эта "идея" может быть разной. В случае Версилова - это страсть, темная страсть к женщине, отравляющая самые лучшие стороны его души. Этой страсти противопоставляется любовь - тихая, верная, святая, ангельское исцеляющее чувство, которым одаряла Версилова мать Аркадия. "Идеей" может быть и стремление к богатству - Аркадий задумал стать Ротшильдом, другими словами, стать независимым ни от кого - т.е. от своего происхождения и всех, кто с этой неприличной историей связан. Любая политическая, общественная идея может стать такой же бездной, в которую и попадают достойные молодые люди. В этом чувствуется политическая подоплека романа. Но прежде всего - в этом извечная проблема отцов и детей, мысль о том, что дети - это будущее, которое напрямую зависит от их воспитания.

Честно говоря, симпатию в этом романе и сочувствие вызывали у меня, пожалуй, только мама Аркадия и его сестра Лиза, да еще старичок князь. Что касается остальных, особенно самых главных участников событий - Версилова, Катерины Николаевны (куда без роковой женщины-то?), Анны Андреевны - они мне были очень неприятны. Сам Аркадий Макарович тоже довольно-таки раздражал, но к нему относишься все же с большим пониманием. Во всяком случае, Версилов вполне может посоперничать с Аркадием в инфантильности.

Роман представляет собой заметки самого Аркадия Долгорукого, своеобразную исповедь без прикрас и оправданий. Повествование сумбурное, эмоциональное, неровное, истеричное, как всегда,но читается роман довольно быстро. Действующих лиц много, очень много, что усложняет восприятие сюжета, самого по себе несложного. По правде сказать, невольно даже возникает в голове восклицание: "Санта-Барбара какая-то!". Тем не менее, размышлений и мыслей "Подросток" вызывает, конечно, немало. Но в результате я не испытала того душевного переворота, на который способны романы Достоевского, в частности, как это было с романами "Идиот" и "Братья Карамазовы".

Фёдор Михайлович, безусловно, гениальный писатель. Но, Боже, как же тяжело мне далась эта книга...Возможно, дело в том, что я её слушала, а не читала глазками. Хотя, я у меня уже был опыт аудиокниг Достоевского в виде «Двойника» , «Села Степанчиково и его обитателей» и «Дядюшкиного сна» . И дело тут не в исполнителе. Анатолий Фролов озвучил её бесподобно! В меру эмоционально, четко, в классической манере. Всё как я люблю. Дело, видимо, в философии. Тут весь роман построен именно на ней. На идеях взросления молодого человека, его психологии, поведении, мировоззрении и становлении личности. Думаю просто на слух это воспринимается нелегко. Однако, книга мне понравилась. В ней интересный, оригинальный сюжет, масса специфических личностей. А потом, безусловно, это же совершенно бесподобный, ни с кем не сравнимый язык Федора Михайловича!

— Друг мой, вспомни, что молчать хорошо, безопасно и красиво. — Красиво? — Конечно. Молчание всегда красиво, а молчаливый всегда красивее говорящего.

А еще книга полна различных интересных поворотов сюжета. Я, правда, по началу вообще путалась, кто кому приходится родственником, потом, вроде, разобралась. Слишком много фамилий и имен. Зато тут тебе и детективная линия, и любовная, и социальная драма. Скучать точно не приходилось. И что интересно - книга актуальна и в наше время! Особенно в плане воспитания детей и необходимости внимания к ним, особенно в подростковом возрасте. В общем, когда-нибудь на пенсии я её перечитаю, но тогда уж 100% глазами. Несколько сумбурный получился отзыв, но как есть. Дело в том, что Федор Михайлович - один из любимейших писателей и кроме как слов о безмерной к нему любви, что-то еще говорить сложно :))

"Подросток" - один из романов великого Пятикнижия Федора Михайловича Достоевского, куда, кроме него, входят "Братья Карамазовы", "Идиот", "Преступление и наказание" и "Бесы". По мнению большинства критиков это произведение наименее значимое, хотя лично я этого никогда не замечал.

Перечитав его, еще раз в этом убедился. Действительно, здесь может и нет великой сверхидеи, плавающей на поверхности, которую так любят, но "Подросток" в творчестве Достоевского, как мне видится, занимает особое место.

Во-первых, это единственный труд из всего Пятикнижия, который написан от первого лица (если не воспринимать всерьез слова автора в "Братьях Карамазовых". Может их и нужно было воспринимать всерьез, но об этом мы никогда не узнаем, так как произведение неоконченное. Во всяком случае, их там очень мало).

Во-вторых, а видно это со второго раза наиболее ясно и отчетливо, "Подросток" - наиболее важное произведение для понимания творчества писателя в целом. Роман написан под эгидой "учусь говорить правду", пусть сие сделано и с известной долей условности.

Устами младенца не только глаголет истина, но и этот прием, когда повествование идет от лица еще не сформировавшегося индивида, очень популярен у многих авторов, потому что подросток может позволить себе гораздо больше, чем то вообще предполагалось и чего от него могла ожидать цензура. Достоевский с успехом воспользовался уроками "Подростка" в "Братьях Карамазовых", где у него некий мальчик делает некоторые выводы вселенского масштаба и умопомрачительной смелости.

Если попытаться воспользоваться символами, то юный Аркадий Долгорукий, главный герой этого произведения, меняется по ходу действия и пытается обрести себя сообразно самому писателю, при этом олицетворяя собой, если не многострадальный народ, то минимум - российскую интеллигенцию. В беседах, которые он ведет, отрицается не только аристократизм, но и нечто большее.

Например, он предстает перед нами пацифистом (разговор с Васиным). Эта идея насилия над личностью связующей нитью проходит через многие произведения Достоевского и по сути отрицает каноническую идею православия. Неудивительно, что данный образ в итоге воплотился у Булгакова в его Иешуа Га-Ноцри, ибо Булгаков нашел много общего в собственном понимании и трудах Достоевского.

Попытка изобразить себя настоящего на фоне нагромождений других собственных трудов в "Подростке" прошла безуспешно и, в связи с этим, можно только порадоваться за читателей, которые не восприняли Аркадия Долгорукого всерьез. Мне же видится здесь настоящий образ самого Федора Михайловича и он, на мой взгляд, нисколько не достоин порицания. Достоевский был немного другим человеком, нежели принято его считать.

Если сравнивать "Подросток" с чем-то еще у Достоевского, то абсолютно везде речь идет о материальном (пусть оно и не главное, но постоянно на виду), оно имеет ключевое значение. Зарисовки утреннего Петербурга в данном произведении тому подтверждение, они соответствую какому-нибудь менеджеру.

"Хотеть" и "быть", впрочем, применительно этого автора имеют разительное отличие, как, скажем, в религиозной концепции писателя, где у него истина осознанно отступает от того, что по мнения Достоевского правильно. Еще более нелепым выглядит желание "заработать" на рулетке. "Деньги, конечно, есть деспотическое преимущество, но в то же время и высочайшее равенство, и в этом главная их сила." С идеей Ротшильда не очень вяжется.

Писать о "Подростке" ясно и понятно ни к чему, потому что этот роман обращается к чему-то невероятно глубинному и темному, он более страшен, чем "Преступление и наказание", ибо убить старушку топором по темечку гораздо более просто, чем честно признаться самому себе в том, что тот самый нелицеприятный образ, который ты нарисовал, - мелочный, ничтожный и суетливый, это ты сам.

Но, собственно, ладно. Что мы имеем в итоге? У нас еще один Раскольников с целым ворохом темных мыслей и дурацких идей, но который, как тот самый князь Мышкин, не способен всех их воплотить в жизнь. Более того, от него причудливым нелогичным образом исходит еще некий божественный свет, искренний, неумелый и невинный. На него все равняются, к нему все тянутся. Куча злобных уродцев становится чище и лучше, потому что попадают под влияние Достоевского, как ни парадоксально это звучит, ибо он сам же их и выдумал.

Но, действительно, как мы в основном и влияем на этот мир? Не выкриками с броневиков, не нудными нравоучениями, а исключительно собственным примером. И здесь даже не мысль писателя, а позиция его. То место, что он занимает. В итоге, основная идея, каковой я ее здесь вижу, заключается в том, что мысли кажущиеся грешными никак не влияют на то, каким в итоге становится человек. Была бы приемлемой общая концепция.

Нужно ли читать "Подростка"? Безусловно, если мысли Федора Михайловича вам настолько близки, что вы готовы подписаться под каждым его словом. Подобное встречается нечасто, тем более, что с присущей Достоевскому вере в человека, тот значительно расширил аудиторию. Погреться к этому писателю приходят и принципиальные его противники. "Подросток" для тех, кто готов принять автора другим, с огромным ворохом недостатков, которые не имеют для них основополагающего значения.

Злосчастное письмо, которое Аркадий Долгорукий в течении всего повествования носит у себя за пазухой, я не считаю чем-то таким, что дает лишь ему одному знание правды, пусть оно именно так и зачастую трактуется. Письмо является для Аркадия уверенностью. Согласитесь, что это еще не правда.

Вернее, это не истина, а только правда личная, которая у каждого своя и доказать которую порою невозможно. Факт перестает таковым быть только на том основании, если его видят разными глазами. Трактовка же чего угодно может быть исключительно своя, не обязательно с долей демагогии, а, опять же, такая, которая порождает уверенность. Но уверенность кому-то дает не письмо, а, скажем, собственный разум.

"Дурак всегда доволен тем, что сказал, и к тому же всегда выскажет больше, чем нужно; про запас они любят". Ф. М. Достоевский "Подросток".

На самом деле, очень неудобно писать рецензии и ставить оценки таким великим произведениям, особенно как "Подросток". Если взглянуть мельком, то эта будет самая обыкновенная семейная история, немножко с примесью детектива (ох, как я не люблю упоминать этот жанр наравне с Достоевским). Но если копнуть глубже, то это очень тонкая психологическая работа, которая на примере из жизни обычной семьи ставит перед собой многие общечеловеческие проблемы. Особенно Достоевский уделил внимание такой не самой приятной особенностью людей как "лакейство". Но также он дал вектор, на примере Аркадия, как решать эту проблему внутри себя. Также Достоевским была выдвинута очень интересная теория про русского человека как общеевропейского. Кстати, она имеет место быть также в его Пушкинской речи. Я мог бы намного больше рассказать про этот роман. Ну я как-то я скудноват на слова. Просто читайте сами.

«Я взял душу безгрешную,но уже загаженную страшною возможностью разврата, раннею ненавистью заничтожность и "случайность" свою и тою широкостью, с которою еще целомудренная душа уже допускает сознательно порок в свои мысли, уже лелеет его в сердце своем, любуется им еще в стыдливых, но уже дерзких и бурных мечтахсвоих, - всё это оставленное единственно на свои силы и на свое разумение, да еще, правда, на Бога. Всё это выкидыши общества, "случайные" члены"случайных" семей.» ( Ф.М. Достоевский Из Дневника)

Итак, перед нами снова проблема, извечно существующая только у нас и исключительно нашему российскому общетсву присущая: лишний человек. Но только в романе «Подросток» выделить кого-то одного, чобы обозначить именно его лишним человеком задача достаточно непростая. Потому как здесь по большому счёту лишние все. Причём эта самая «лишнесть» присутствует не только в обществе в целом, но и внутри одной отдельно взятой семьи. Каждый член этого странного семейства существует слово сам по себе, в своей параллельной реальности, контактируя с ближними своими постольку поскольку, но при  этом никак с ними не соприкасаясь ментально. В этом смысле семья Версиловых-Долгоруких случайна в самом широком смысле сего слова. Полноте, да можно ли вообще назвать семьёй это совместное проживание нескольких людей под одной крышей? Ведь даже гражданский статус этой ячейки общества никак не определён и не зафиксирован. Сегодня бы подобные отношения между князем Версиловым и его сожительницей Софьей Андреевной Долгорукой назвали бы гражданским браком. Но то, что сейчас вещь обыденная, в середине 19-го века было явлением довольно редким. Нет, любовницы и приживалки были, конечно. И даже при живых супругах. А тем более князьВерсилов давно вдов. Но ситуация, описанная Достоевским странна тем, что этот самый Версилов, совершив грех с чужой женой, выпросил(!) её у законного супруга и долгие годы живёт с ней, как с женой. При этом венчания никакого не было, нет, и как выясняется не предвидится. Двое детей от этого проживания носят фамилию законного супруга своей матери, зная, кто их настоящий отец. И если у дочери подобное особых вопросов не вызывает, то вот с сыном, от имени которого и ведётся повествование, проблем более, чем достаточно. Прежде всего проблемы эти теснятся у Аркадия Макаровича Долгорукого, который на самом деле должен быть Аркадием Андреевичем Версиловым, в голове, буквально разрывая на части его неокрепший разум. Складывается впечатление, что разум этот не окрепнет никогда, а сам Аркадий до седых волос останется в этом своём пубертатном девятнадцатилетнем состоянии. Беда в том, что Аркадий и сам не знает, чего же он на самом деле хочет: добиться  ли официалного статуса  и называться сыном Версилова, жениться ли на Катерине Николаевне Ахмаковой, в которую отчаянно влюблён и его настоящий отец, выиграть в рулетку или воплотить в жизнь то, что он называет «идеей». При более внимательном рассмотрении эта самая «идея» выглядит до нелепости незрелой и даже смешной: Долгорукий хочет стать русским Ротшильдом. Ну, а кто б на его мете не хотел? Только вот хотеть-то хочет, но четкого плана по воплощению мечты в реальность у него нет. Да и быть не может в силу сумбурности в мыслях и инфантильности характера. Он даже не может определиться в собственных чувствах к родному отцу, бесконечно бросаясь из крайности в крайность: от безудержной ненависти, до не менее безудержной любви. Впрочем,всему, что происходит с Аркдием Макаровичем, удивляться не приходится. Ибо...

И вот здесь мы наконец переходим к персонажу, которого лично я считаю в романе главным. Андрей Петрович Версилов. Обозначен он Достоевским, как дворянин, чем крайне гордится, и помещик, правда не столь уж зажиточный. Как мне кажется, именно из вот таких дворян-помещиков и выросло в итоге то, что принято и по сей день именовать русской (российской) либеральной интеллигенцией. Ещё один образ лишнего человека, коих в нашей классической литературе - каждый второй. И всяк по-своему. Но в отличие от других, от того же Печорина, Версилов вообще не знает, чего хочет. В поступках логики нет никакой. Всё те же поиски бури. Но зачем? А я так хочу! Зачем? Неизвестно! Сегодня одно, завтра -противоположное. Два человека в одном. Один - благородный, способный на щедрые  душевные порывы.  А второй - безумец, ищущий призрачный идеал и способный всё разнести к чёртовой матери. Образ, расколотый пополам в прямом и переносном смысле. Решать свои проблемы Версилов не умеет и не хочет. Он от них бежит, вытаращив глаза и сломя голову. Но предварительно обязательно наломает таких дров, что годами не разгрести. Разгребают другие. В том числе собственные дети.

Вообще же, ничего не делать всего лучше; по крайней мере спокоен совестью, что ни в чем не участвовал.

Версилов очень много и умно говорит. Да не покажется это странным и противоречивым, но именно Версилову доверяетДостоевский свои самые главные мысли в этом произведении. Ибо умён сей господин, Андрей Петрович, т.е., до неприличия. Окружающих и себя самого видит детально, понимает до тонкостей. Только вот действий никаких предпринять не может. Или скорее не хочет. Всё уходит в слова.

Кто лишь чуть-чуть неглуп, тот не может жить и не презирать себя, честен он или бесчестен — это всё равно. Любить своего ближнего и не презирать его — невозможно. По-моему,человек создан с физической невозможностью любить своего ближнего.

Версилова мучает невысказанность чего-то важного, невозможность выразить в полной мере то, что ясно рисуется в голове. И всё, что происходит "не по его задумке", раздражает. Всё тот же сплин, тоска. В таком состоянии, хоть как бы хорошо ни было, а всё равно всё не мило, если оно не то самое, к чему стремишься. «Российская империя тюрьма, но заграницей тоже кутерьма». Может быть именно эта самая «кутерьма» и привлекает? Возможно. Но очень быстро утомляет.

Знаете, мне кажется, чтоя весь точно раздваиваюсь, — оглядел он нас всех с ужасно серьезным лицом и ссамою искреннею сообщительностью. — Право, мысленно раздваиваюсь и ужасно этогобоюсь. Точно подле вас стоит ваш двойник; вы сами умны и разумны, а тотнепременно хочет сделать подле вас какую-нибудь бессмыслицу, и иногдапревеселую вещь, и вдруг вы замечаете, что это вы сами хотите сделать эту веселуювещь, и бог знает зачем, то есть как-то нехотя хотите, сопротивляясь из всехсил хотите.

Вот и думается, вольно или невольно, а кто же всё-таки в книге в большей степени подросток? Ибо ни сын, ни отец называться в полном смысле зрелыми людьми не могут.

И кто, кроме русских женщин способен выносить и терпеть этот мужской инфантилизм? Женские образы в романе – тема отдельная.Это вообще одна из главных тем в любом произведении Достоевского. Каждая из героинь «Подростка» заслуживает подробного  рассмотрения. Но остановлюсь лишь на одной. Как же тонко и ненавязчиво обыгрывает Достоевский карамзинскую тему бедной Лизы.! С тем же антуражем «полюбил богатый бедную», но поворачивая сюжет в своём стиле. Традиционная  для Достоевского тема женской жертвенности неожиданно, или наоборот ожидаемо, приводит князя Сергея Петровича к мысли о жертвенничестве собственном. Но если жертвенность Лизы ради любимого человека выглядит как нечто естественное, то у князя всё идёт как-то наперекосяк. И жертва его больше напоминает желание сбежать от проблем куда угодно. Да хоть в тюрьму и на каторгу, лишь бы не нести ответственности за судьбу женщин, в отношениях с которыми запутался. Интересно, что писатель не оставляет таким вот князьям Серёжам. иже с их папашей, старым князем Сокольским,ни малейшего шанса! Для него они, представители старой аристократии, класс умирающий и вымирающий. Но кто придёт им на смену писатель ответить не может. То ли не знает, то ли не хочет говорить. Будущее светло, конечно, но туманно. За кем оно...? Да знаем ли мы и сами, спустя полтора века, что день грядущий нам готовит?

Достоевского не просто нужно, а необходимо читать и перечитывать! Ибо, пожалуй, из всех наших классиков он один из самых актуальных. Чтение, безусловно, не лёгкое и не для всех, но рекомендую.

Самый недооценённый роман Достоевского. «Подросток» - исповедь юноши, который только начинает свой жизненный путь, имея странное «незаконное» происхождение, случайное воспитание, который сам формирует свой характер и пытается найти верный способ жить в той кутерьме идей и чувств, которые окружают образованного юношу второй половины 19 века. Для меня роман примечателен, в первую очередь, тем как правдиво и точно удаётся Достоевскому передать этот знакомый и понятный юношеский максимализм, эту подростковую ранимость, это чувство неуверенности, которое человек пытается скрыть чрезмерной самоуверенностью. Характер главного героя понимаешь очень ясно, и дальше пытаешься уже вместе с ним разобраться в переплетении интриг и чувств других людей. Конечно, ему непросто. Попасть в клубок семейных и светских противоречий, и не запутаться в нем, когда каждый хранит тайну и никто не хочет говорить напрямик, считая его глупым ребёнком. Естественно возникнет желание доказать, что уже не ребёнок и разобраться во всем. А в потёмках и немудрено влипнуть во что-то странное. Ну и судьба странного семейства, где люди любят друг друга, но в то же время готовы ранить и побольнее другого, страсти, соблазны, идеи, беспорядочная жизнь. Но читалось очень непросто, за счёт повествования от первого лица, большой эмоциональной нагрузки текста. Очень интересный персонаж Макар Иванович, старец, когда он появляется на страницах, книга будто начинает светиться, и очищать читающего, удивительное ощущение, и казалось бы он ничего не говорит такого, чего раньше не было сказано и не делает ничего важного, но это восхитительное ощущение общественного огня греет душу. Страницы с ним хочется перечитывать в трудные минуты. И после всего того сумбура, любви, ненависти, порывов, что за предыдущие страницы вывалил на читателя Аркадий, Макар Иванович как благодатный дождь. Хороший роман.