Читать книгу: «Красная пустошь», страница 2

– У нас нет на это денег, – добавляли министры финансов.

– Было бы, конечно, здорово… – мечтательно вздыхали отдельные чиновники. – Но откуда взять деньги?.. Налоги и так плохо платят. Инфляция, безработица, оппозиция бунтует…

Новости о том, что группа бизнесменов из ЮАР и Южной Кореи создала частную космическую корпорацию, попадали в медиапространство. Но безнадёжно там проигрывали очередному скандалу в семье поп-исполнителя.

И вот весь мир облетела шокирующая новость. Частный космический корабль «Телец» с двумя космонавтами на борту успешно вышел на орбиту. Над этим ещё пытались подшучивать. Что это, мол, за железная корова в космосе. Потом в космос поднялся более продвинутый аппарат «Скорпион», он благополучно долетел уже до Луны и вернулся. Между тем Space Trip и не думали сбавлять обороты и заявили, что их следующая цель: Марс. И не просто Марс, а пилотируемый полёт туда. И не когда-нибудь, а в ближайшие пару лет.

Тут уж инвестиции, в которых и раньше недостатка не ощущалось, потекли рекой. Стоимость акций Space Trip тоже взлетела выше орбиты МКС.

Работали в корпорации специалисты со всех концов Земли. Американцы, британцы, корейцы, японцы, русские… Людей привлекали не только деньгами, но и заманчивыми перспективами. Поучаствовать в миссии вселенского значения – эта идея сама по себе увлекала и вдохновляла многих. Но и платили в компании тоже вполне приличные деньги.

Скептики били тревогу. «Хватит дурить людей, никуда вы не полетите!» – кричали они. В научных журналах выходил один материал за другим, доказывавшие, что полёт человека на Марс неосуществим. На эту тему проводились конференции и симпозиумы. Офис Space Trip засыпали угрозами. А на орбиту тем временем один за другим доставлялись модули гиганта «Водолея».

И ровно через четыре года после основания корпорации, человек ступил на поверхность Марса. Африканец. Точнее, африканер. Гражданин ЮАР по имени Норман Фостер.

Сколько копий и клавиатур было сломано в спорах, какой флаг он там установит. А Норман торжественно воткнул в марсианский грунт флагшток… С корпоративной эмблемой фирмы Space Trip. Правительство ЮАР не дало компании ни цента. За что и поплатилось…

Ну, а первыми словами, сказанными человеком на Марсе, стала не фраза про «большой шаг для всего человечества», чего тоже многие ждали. Приподняв солнцезащитный козырёк шлема, Фостер помахал в камеру и крикнул:

– Батут работает!

Это услышали все народы мира, затаившие дыхание у телевизоров.

Обо всём этом вспоминала Светлана Авдотьина, сидя в кают-компании «Водолея», совершающего уже пятый рейс на Красную планету.

Она была в числе тех, кто категорически не желал верить в реальность происходящего. И она же оказалась в числе тех, кого Space Trip со всем возможным комфортом отправила на Марс.

Пришёл Олаф Шульц, сел напротив.

– Мы прибываем завтра? – спросил он по-немецки.

– Да, завтра днём, – отозвалась Светлана. – Ну, днём по Московскому времени. По дюссельдорфскому времени это будет утро.

– Какая разница, мы же не в Дюссельдорфе. И не в Москве, – отвечал немец. – Мы почти долетели. Это главное, – потом Шульц немного помолчал, и добавил: – Знаешь, я до последнего думал, что нас просто прокатят вокруг Луны и вернут.

– Ну, я изначально понимала, что так они шутить не станут. Но ждала, ждала какого-то подвоха. И вот вам, пожалуйста…

Она кивнула на иллюминатор, который уже почти целиком заслонила Красная планета, до которой оставалось всего ничего.

Учёные замолчали. Оба пребывали в растерянности. Оба никак не могли определиться, радоваться им или пока всё-таки рано.

В кают-компании собрались почти все пассажиры «Водолея». И Марк Соколов был тут. Он внимательно смотрел на Светлану и Олафа. Но ничего не понимал. Ничего, кроме «Ja», «Was» и «Düsseldorf». Идея общаться между собой исключительно на немецком себя полностью оправдала. Светлана и Олаф могли обсуждать какие угодно темы буквально у всех на виду. Если бы они собирались в одной из кают, это выглядело бы подозрительно.

– Уверен, что подвох есть, – сказал немец после долгой паузы. – Сколько туристов уже побывало на Марсе? Меньше ста. Сколько стоит полёт? Пятьдесят миллионов. Итого пять миллиардов долларов. А долги корпорации больше триллиона.

– Да, всё так, – подтвердила Светлана. – Даже если бы билет стоил миллиард, они бы всё равно не покрыли всех долгов.

– Ну, миллиард он стоить не мог, – рассмеялся немец. – Те, у кого есть лишние миллиарды, не станут их тратить на такую чепуху.

– И всё же признаем: сумма неадекватно низкая за такую услугу.

– Да, это так, – согласился Олаф, – если уж наши наниматели смогли это оплатить!

– Вот я и ломаю голову, за чей счёт этот банкет. Кто оплачивать будет?

– Какой банкет? – переспросил Шульц.

– Ну, это у нас, в России, так говорят. Цитата из фильма. Не важно. Откуда деньги? Откуда?! Может быть, они планируют добывать местные ископаемые?

Немец в ответ желчно рассмеялся.

– Ископаемые, о да. Представляешь, сколько стоит доставка одного грамма чего угодно за Землю?! Нет, бессмысленно. Золота и платины тут точно нет, а местная марсианская руда, даже если она существует, столько не стоит.

С этим соображением Светлана была согласна. Вопросов по-прежнему было больше, чем ответов. Ответы они могли получить, только пройдя весь путь до конца.

Глава пятая. Искусство полёта

Большую часть полёта капитан Самойлов выполнял на борту роль старшего представителя фирмы. «Водолей» летел строго заданным курсом и в постоянном контроле не нуждался. Капитан присматривал за пассажирами, отвечал на их вопросы, а большую часть времени и вовсе молчал. Но стоило кораблю приблизиться к цели путешествия, как все поблажки и свободы на борту были немедленно отменены.

До этого пассажиры одевались кто во что: рубашки, брюки, шорты. Теперь всем было предписано надеть термокостюмы с логотипом Space Trip. Туристы с удовольствием фотографировались в стильных серебристы комбинезонах, похожих на скафандры, только без шлемов.

Все личные вещи было приказано перетащить в грузовой контейнер. Вещам предстояло спускаться на поверхность планеты отдельно от людей. Таскал и утрамбовывал вещи в грузовой шаттл Марк Соколов, на которого возлагались обязанности грузчика.

– А иначе нельзя? – спросил хмуро Олаф Шульц, выволакивая свой чемодан из каюты.

– Нельзя, – огрызнулся Кречет. – Иначе у челнока будет перегруз, он разобьётся и все погибнут.

Олаф Шульц испуганно моргнул и больше вопросов не задавал.

Им предстояло пристыковаться к орбитальному модулю «Дева», который вращался вокруг планеты. И уже оттуда, с «Девы», их должны были доставить на марсианскую базу «Близнецы». Межпланетный крейсер сам на другие планеты опускаться не мог, он оставался ждать их на орбите, чтобы через неделю забрать обратно, на Землю.

Название орбитального модуля вызвало у пассажиров оживление, смешки и не совсем приличные шуточки. Ситуация, в самом деле, выглядела забавно: «Водолей» пристыковывался к «Деве», а в итоге они попадали на базу «Близнецы».

– Видимо, в Space Trip кто-то фанат знаков зодиака, – заметил профессор Лоуренс. – Иначе не объяснить, почему они всем, вообще всем своим кораблям и станциям дают названия созвездий.

– Но с другой стороны, это логично, – произнёс задумчиво Олаф Шульц. – Что есть в космосе? Созвездия…

Светлана кивнула, а про себя подумала: «Достигнем ли мы когда-нибудь звёзд? Вряд ли… Пока до Марса долетишь – с тоски повесишься. А ведь Марс по космическим меркам, считай, рядом. Похоже, другие звёзды так и останутся навеки недостижимыми».

Настроение на борту царило приподнятое. Люди устали от однообразных, ничем не примечательных будней. Все находились в ожидании главного в своей жизни приключения. Они все столпились в проходе, который вёл к стыковочному шлюзу. Впереди стоял Марк Соколов. На его боку висел пистолет-электрошокер. Увидев оружие, Шульц нахмурился и спросил с издёвкой на ломаном английском:

– Это что, оружие для борьбы с марсианами?

– Нет, с людьми. А то вдруг хулиганить начнёте, – огрызнулся Кречет.

Олаф охнул и отошёл от солдата подальше.

Несколько напряжённых минут они слышали, как корабль медленно приближается к орбитальной станции. Капитан Самойлов виртуозно подвёл многотонную махину к орбитальному модулю и с фантастической точностью пристыковался к «Деве». Процесс стыковки транслировался на экране, который висел в пассажирской зоне. И когда два космических корабля окончательно соединились в одно целое, раздался гром аплодисментов. Все понимали, насколько это тяжёлая и сложная процедура. А если и не понимали, то догадывались.

Марк открыл люк, и пассажиры начали один за другим переплывать в невесомости из «Водолея» в «Деву». Светлана покидала борт «Водолея» одной из последних и буквально упёрлась в спины туристов, летевших впереди. Уж насколько тесным был их корабль, но орбитальная станция и вовсе представляла собой одно небольшое пространство, напоминающее барабан стиральной машины, где едва поместилось двадцать человек.

Иллюминатор тут имелся всего один, из него можно было увидеть кусочек красноватого марсианского диска.

Не все умели правильно двигаться в невесомости, в итоге люди то и дело натыкались друг на друга. Два китайца врезались друг в друга, потом зацепили кореянку, которая в свою очередь влетела в туриста из ЮАР. Светлана едва увернулась от ноги профессора Лоуренса. Люди молчали, все понимали, что ругаться тут бесполезно, лишь тихо ворчали, проклиная тесноту.

– Такой огромный космос, а люди летают в консервных банках… – вздохнул Олаф Шульц.

Но Светлану удивило не это. Их никто не встречал. На орбитальной станции не оказалось ни одного космонавта. Она была пуста.

– А где все? – спросила Светлана у Марка.

– Вам мало людей? – спросила с издёвкой Сьюзен.

– Нет. Я имею в виду экипаж «Девы».

– А зачем тут постоянный экипаж? – рассмеялся Марк. – Станция автоматическая. Большую часть времени пустует. Экипаж бы тут от тоски сдох.

– Кажется, состояние смертельной скуки для космоса – самое распространённое, – проворчала в ответ женщина.

В этот момент появился капитан. Он спокойно и уверенно протиснулся между висящими в невесомости пассажирами и открыл ещё один люк в другом конце станции.

– Добро пожаловать на борт «Овна»! – сообщил капитан. – Он доставит вас на поверхность.

Уж насколько мало места было на «Водолее», уж до чего тесной оказалась «Дева», но «Овен» превзошёл все ожидания. Люди протискивались внутрь спускаемого аппарата, прислонялись к стенкам и закрепляли себя ремнями. Марк помогал пассажирам прочно зафиксировать себя.

Внутри ни оказалось ни одного иллюминатора, только несколько лампочек. Создавалось полное ощущение, что их всех проглотил гигантский баран…

Когда последний пассажир перебрался на «Овен», внутри буквально не осталось ни сантиметра свободного пространства. Метафора «как сельди в бочке» подошла бы к ним идеально. Светлане оставалось лишь надеяться, что капитан Самойлов будет вести шаттл очень осторожно, иначе они рисковали прибыть к месту назначения в виде винегрета из человеческих тел…

И капитан оправдал её надежды в полной мере. «Овен» несколько раз тряхнуло только в момент отсоединения от орбитальной станции. Потом полёт проходил плавно. Ещё раз их сильно тряхнуло уже во время посадки. Но после наступила тишина. «Овен» больше не вздрагивал, за стенками не раздавалось гудения и свиста.

И вновь все, у кого были свободны руки, принялись аплодировать тому человеку, в рука которых всё это время находились их жизни: пилота Станислава Самойлова. И Светлана хлопала вместе со всеми и вместе со всеми кричала:

– Браво, браво, браво капитан!

Они прибыли на место. На Марс. На марсианскую станцию «Близнецы». Первый и пока единственный форпост человечества в пучинах космоса…

Глава шестая. Узники Марса

Во время полёта Светлана подробно изучила всю информацию о станции «Близнецы». Она представляла собой два одинаковых сферических модуля, похожих на юрты кочевников. Отсюда и происходило название. Два блока, похожие, как братья-близнецы, соединялись в единый комплекс. В одной «юрте» располагались системы жизнеобеспечения, в другой – жилые помещения. Чтобы пыльные бури, бушевавшие на планете, не занесли «Близнецов», комплекс разместили на сваях на высоте двух метров.

Светлана надеялась, что хотя бы здесь она перестанет ощущать себя рыбкой в аквариуме, что наступит хотя бы короткая передышка между двумя долгими заточениями в карцере… И, конечно, после жуткой тесноты на «Деве» и тем более на «Овне» жилая станция показалась просторной! Но именно, что в сравнении, и именно, что показалась.

Один за другим покидали они борт спускаемого аппарата и выходили в небольшой уютный зал площадью двадцать на двадцать метров. Тут стояли столики и стулья, а одна из стен представляла собой панорамное окно, откуда открывался вид на поверхность Марса. Люди с улыбками разминали затёкшие конечности, оглядывались по сторонам, смеялись и ликовали. Ликовали, пока не поняли, что этот зал —и есть единственное общественное пространство на Марсе.

Двери в стенах вели в точно такие же крохотные каюты, что и на «Водолее». В каждой комнатке с трудом могли разместиться два человека. Ещё были три лаборатории, комната с тренажёрами и шлюз для выхода на поверхность. И больше – ничего.

Их с приветливой улыбкой встретила единственная служанка кореянка на бейдже которой было написано её имя: «Ким Ё Чжон». На борту «Водолея» тоже прилетели граждане Южной Кореи. Мужа звали Ким Ен Мун, а его жену – Ким Ка Бин.

– У вас там, в Корее, другие фамилии вообще есть? – спросил со смехом Морис Стар.

– Да, другие имена есть. Сон, Пак, Ли, – отвечала с поклоном служанка. Видимо, иронии она не поняла.

Ким Ё Чжон выполняла на Марсе широкий спектр обязанностей. Она и разносила еду, и мыла полы, и стирала бельё. Помогать ей должны были два представителя фирмы, прилетевшие на «Водолее». Капитан Самойлов и Марк Соколов должны были жить здесь же, в жилом блоке станции «Близнецы». Итого получалось двадцать пять человек. Много для такого тесного пространства.

Туристы разошлись по комнатам. В зале остались только капитан, служанка и Олаф Шульц. Немец внимательно огляделся по сторонам. Потом подошёл к Станиславу и спросил:

– Когда мы выйдем на поверхность?

– Никогда, – с вежливой улыбкой отвечал капитан.

Немец изменился в лице. Такого ответа он явно не ожидал, хотя, казалось, был готов ко всему.

– Как это? – пробормотал Шульц. – Мы прилетели сюда просто чтобы посмотреть на Марс в окно?!

– Да, – кивнул в ответ капитан. – У вас на это есть целых семь дней. Выход на поверхность предусмотрен только для учёных. Но не для туристов.

– Но почему?! – возмущению туриста не было предела.

– В целях безопасности, – всё так же вежливо и с улыбкой отвечал Станислав. – Мало ли, что может случиться на поверхности… А тут, в жилом модуле, мы гарантируем вашу безопасность.

Шульц резко развернулся и ринулся в свою каюту. Там он извлёк из внутреннего кармана договор, развернул его и принялся читать. И к своему удивлению, в самом деле, обнаружил в договоре такой пункт.

– В целях обеспечения безопасности коммерческих туристов, выход на поверхность планеты не предусмотрен.

Немец с досадой бросил договор на койку. Ругаться было глупо. Условия на Марсе хоть и не были совсем уж экстремальными, но для жизни всё равно не годились. Крайне разреженная атмосфера с низким содержанием кислорода. Температура даже в дневные часы едва поднималась выше нуля. Постоянные пыльные бури. Случись что со скафандром – и смерть наступит почти мгновенно. Всё это Шульц понимал. Но принять мысль о том, что он ни разу даже не ступит ногой на другую планету, приводила его в отчаяние.

Немец зашёл в соседнюю каюту, которая досталась Светлане Авдотьиной. Женщина сняла обувь и сидела на кровати, сложив ноги по-турецки.

– Повезло тебе, – процедил сквозь зубы Олаф.

– Спасибо. А в чём? – спросила Светлана с любопытством.

– Тебя пустят погулять по Марсу, а меня – нет.

И Шульц кратко пересказал подруге разговор с капитаном. Выслушав Олафа, женщина помрачнела, тяжело вздохнула и произнесла.

– Нам обоим одинаково не повезло. Да, я учёный. Но я же не астрофизик. Я социолог. Мистера Лоуренса, конечно, выпустят. Он геолог. И Сьюзен Келвин выпустят, она химик. А меня – вряд ли.

Полчаса спустя все туристы собрались в холле в ожидании своих вещей, которые должен был доставить с орбиты автоматический челнок с забавным названием «Волопас».

– Не, ну кто эти названия придумывал?! – хохотал Морис Стар. – Волопас, блин. Ладно, Телец. Но Волопас!

– Такое созвездие, в самом деле, есть, – заметил на это мистер Лоуренс.

– Так это понятно. Всякие созвездия есть, – отвечал со смехом американец. – Но они, блин, умеют выбирать…

– Смешно, да, – согласилась Светлана. – А вот то, что Марс нам покажут только через окошко, это не смешно…

Вот тут-то все и узнали, что выход на поверхность разрешён только учёным. То есть, троим из двадцати. Остальным туристам все эти семь дней предстояло провести в помещении.

Кто-то воспринял эту информацию спокойно, кто-то немного поворчал, но в бутылку не полез. Но группа из пяти человек, в основном американцы, накинулась на капитана Самойлова с претензиями.

– То есть, как это нельзя?! – кричали они.

– То есть, так, – отвечал Станислав. – Мы же на другой планете! Почему, как думаете, за два года у нас ни одной травмы? Потому что все сидели дома и любовались видами через толстое стекло. Когда туристов запускают на МКС, их в открытый космос тоже никто не выпускают, знаете ли. Там радиация! Углекислый газ вместо воздуха! Холод собачий! Днём минус двадцать, ночью – все минус сто. Случись что со скафандром – вы и минуты не проживёте. И вообще, читайте договор. Там всё написано.

На этом стихийный митинг и закончился. Люди получили свои чемоданы в целости и сохранности, и немного успокоились.

Светлана тоже ушла в каюту. Но настроение у неё было паршивое. Женщина бросила чемодан в угол, залезла с ногами на койку и погрузилась в мрачные размышления.

Через неделю ей предстояло выдержать всё это ещё раз. Снова вминаться в капсулу «Овна», опять переходить через «Деву» в «Водолей», а потом ещё восемь месяцев провести в пустоте и скуке. И всё это ради призрачной надежды раскрыть секрет корпорации Space Trip. А ведь с большой долей вероятности ни ей, ни Шульцу не удастся ничего раскопать. Тогда всё это будет зря… Полтора года жизни, выброшенные в помойку. Об этом не хотелось даже думать.

Она со вздохом сползла с кровати и принялась разбирать чемодан. К счастью, каюта оказалась хоть и тесной, но удобной. И мест для хранения личных вещей тут имелось предостаточно. В стене – встроенный шкаф, куда спокойно поместилась вся одежда Светланы. Над кроватью – несколько полочек, туда женщина сложила блокноты и письменные принадлежности. Под кровать Светлана убрала запасные кроссовки и сам чемодан. Туалет и душ находились рядом, в соседнем блоке.

– Что ж, не всё так плохо, как могло быть… – проворчала Светлана, укрылась одеялом и провалилась в глубокий, словно буровая шахта, сон.

Проснувшись, Светлана долго не могла понять, какой сейчас час и какое вообще время суток. В каюте было темно. Из-за двери не доносилось ни звука. Женщина включила свет, посмотрела на циферблат наручных часов. Но те давно остановились, вышел весь завод.

Светлана вышла в общий холл. Прямо перед ней на стене висели четыре циферблата. Они показывали время в Нью-Йорке, Кейптауне, Москве и Сеуле. По московскому времени сейчас было пять часов утра. В Кейптауне – четыре. В любом случае, глубокая ночь. Больше в холле не оказалось никого. Все туристы крепко спали в этот ранний час. Или поздний, зависело от точки зрения. Но за окном при этом оказалось светло. Марсу плевать было и не московское, и на кейптаунское время.

Женщина подошла к панорамному окну во всю стену. Вид отсюда, что и говорить, открывался потрясающий. В сотне метров от станции начиналась грандиозная система каньонов и каналов, известная как «Долины Маринера» или Valles Marineris на латыни. Корпорация выбрала отличное место для строительство базы «Близнецы».

Большая часть поверхности Марса представляла собой унылую равнину с валунами разных размеров. Смотреть там было бы нечего. Но каньоны Маринера представляли собой настоящее природное чудо глубиной до 11 километров, шириной 200 километров и протяжённостью в четыре с половиной тысячи километров. Отсюда, с небольшого ровного плато, где возвели базу, открывался умопомрачительный вид на грандиозную и величественную систему природных каналов, дальний край которой терялся вдали в красноватой дымке. Смотреть на него можно было долго. Но не бесконечно. Другого вида из окна не предвиделось. Все оставшиеся дни туристам предстояло созерцать один и тот же пейзаж. Потрясающий. Но одинаковый.

Зато теперь стало чуть яснее, каким образом Space Trip удавалось возвращать туристов обратно в целости и сохранности. Человеку, который неделю сидел в четырёх стенах, сложно было за это время получить травму. И сравнение с МКС, которое привёл капитан Самойлов, теперь, на свежую голову, звучало вполне разумным.

«А ведь он прав, – размышляла Светлана, возвращаясь в каюту. – На МКС давно уже возят туристов. Но им там нельзя делать буквально ничего. И в первую очередь – выходить в открытый космос».

Оставался лишь вопрос: зачем в таком случае было тащиться в такую даль и тратить такие деньги, если на другой планете ты оказывался в положении опасного преступника, приговорённого к заточению. У Светланы, по крайней мере, имелись научный интерес и секретная миссия. А вот что сподвигло её товарищей по несчастью пускаться в это странствие ради такого странного «отдыха»? Кто-то мог просто не знать, чем именно всё в итоге закончится. Но многие знали. И всё равно ввязались в это. Их логику Светлана пока не понимала.

– Что ж, вот и тема для следующего цикла бесед, – решила она.

Глава седьмая. Марсианская пирамида

За завтраком Светлана принялась за реализацию своего замысла. И первым делом решила побеседовать с гражданином Люксембурга. Это был первый представитель европейского мини-государства, с которым ей довелось беседовать в своей жизни.

Люксембуржца звали Анри Этьен. Ему было двадцать пять лет. Простой улыбчивый парень, который на борту почти постоянно читал книги и слушал музыку. Он свободно говорил и по-французски, и по-немецки, и по-английски, так что проблемы языкового барьера не возникло. Обычно Анри старался держаться вместе с немцами и британцами, а вот россиян и азиатов сторонился. Но сегодня он сидел один, все остальные столики были заняты, так что Светлана спокойно села рядом. Анри в ответ дружелюбно улыбнулся.

– А существует ли люксембургский язык? – как бы между прочим спросила Светлана.

– Да, – отвечал Анри на английском. – Такой язык есть. В нашей стране он третий официальный. Но я его не знаю, – добавил он слегка сконфужено. – Да и зачем? Все прекрасно понимают друг друга. Но мой отец его знает. И некоторые мои приятели тоже.

– У вас там хорошо, красиво?

– О да! – Анри расплылся в улыбке. – Моя страна очень маленькая. Но очень красивая. У нас невероятная древняя архитектура. Люксембург – одно из старейших государств в мире. Герцогство существует с 963 года.

– У нас как раз тогда первые рюриковичи правили, – заметила на это женщина.

– Да, я слышал о призвании варягов. А наше княжество стало независимым в 1815 году. Во время Второй Мировой, конечно, многое разрушили… Но мы всё восстановили, ещё красивее стало. Да и новые здания не плохи. А какие горы, какие реки! Обязательно приезжайте.

– Лучше вы к нам, на Колыму, – пошутила в ответ Светлана. Но Анри юмора не понял, что и не удивительно.

– Колыма? – переспросил Анри. – Это где-то далеко от Москвы, верно?

– Очень далеко. Но я не оттуда. Я-то как раз из Москвы. И поверьте, у нас тоже есть, на что посмотреть.

– Охотно верю, – вежливо улыбнулся гражданин Люксембурга. – В России я пока не бывал. Но посетил немало стран. И не только в Европе. Я был в ЮАР, в Ботсване, в Южной Корее, в Уругвае…

– Вы большой любитель путешествий, – заметила с уважением Светлана.

Она в своей жизни не бывала нигде, кроме Египта, Болгарии и Турции. И планеты Марс.

– Решили добавить в свою копилку ещё и другую планету? – уточнила она.

– Не совсем, – рассмеялся Анри. – Просто это достижение, которое никто из моих друзей не превзойдёт.

– А вот это вряд ли, – заметила Светлана. – Полететь сюда не так уж сложно. Пятьдесят миллионов – сумма большая. Но посильная для того, у кого свой успешный бизнес.

– Возможно. Да, возможно, вы правы, – Анри Этьен слегка погрустнел, но потом добавил с улыбкой: – Но из жителей моей страны я на Марсе первый! Обо мне даже пишут в наших газетах.

С этими словами он показал ей экран своего смартфона. В качестве средства связи мобильные телефоны здесь, конечно, не работали. Но можно было слушать через них музыку и смотреть видео. На экране был скан новостной ленты. Там на немецком и французском языках красовалась надпись: «Наш человек на Марсе! Анри Этьен из Люксембурга летит на Красную планету!».

– Так что я – гордость родной страны! – заявил с самодовольной улыбкой Анри.

Светлане не очень понравилось поведение своего собеседника. Она продолжала вежливо улыбаться, но про себя думала: «Он это так говорит, будто сам пилотом был… Но он такой же пассажир, как все. Заплатил деньги. Его сюда доставили. Такое себе достижение. А звездится так, словно Америку открыл…»

В этот момент китайцы, стоявшие у панорамного окна, что-то громко закричали и принялись показывать пальцами. К ним сразу присоединились остальные туристы.

– Они выходят, они на поверхности! – кричали люди на разных языках.

Светлана и Анри вскочили на ноги и присоединились к остальным.

Пока остальные пассажиры завтракали, учёные и работники корпорации облачились в скафандры и вышли на поверхность Марса. Светлана заметила, что ботинки скафандров моментально покрылись красноватой пылью. Пыль была повсюду, везде. Вся поверхность планеты была покрыта этой пылью; ноги людей погружались в неё по щиколотку.

На глаза туристов Сьюзен Келвин и Бенедикт Лоуренс, открыли контейнеры и принялись собирать образцы лунных камней. А чуть в стороне расположились Марк Соколов и остальные сотрудники Space Trip, Чарли и Крис. И вот то, чем они занимались, не на шутку заинтриговало женщину. Марк извлекал из вместительного контейнера маленькие флаги, втыкал их в грунт, а его помощники потом их фотографировали. Продолжалось это всё довольно долго.

Тут были флажки с корпоративным символом Space Trip, британские Юнион Джеки, российские триколоры, флаги США, ЮАР, Китая, республики Корея и так далее.

– Что они делают? – спросила Светлана у капитана Самойлова, который стоял рядом.

– Фотографируют, – отозвался капитан.

– Это я вижу. Но зачем?!

– На продажу, – объяснил капитан. – Один флажок весит двадцать грамм и стоит несколько центов. А продаётся по тысяче долларов.

– Ого! – вырвалось у Светланы.

– Ага. Ну а что такого? Это же флажок, который побывал на другой планете! Торчал из марсианского грунта. Вот и доказательство: фотография. На флагшток нанесён уникальный номер изделия, его можно разглядеть на фото, да и следы марсианской пыли остаются.

– Почему бы не делать то же самое на Луне? – спросил американец Морис Стар, который тоже стоял рядом и всё понял, хотя Светлана и Станислав говорили по-русски.

– Так они и делают, – невозмутимо отвечал капитан на английском. – Продают по триста баксов за штуку. Но раз всё равно на Марс лететь, почему бы не прихватить с собой сотню таких флагов? Это же не кирпичи туда-сюда таскать. Издержки минимальные, а прибыль колоссальная.

Капитан говорил всё это так, словно речь идёт о чём-то само собой разумеющемся, но для Светланы эта информация была новой.

– Видите, у Кречета в руке контейнер? – продолжал объяснять Станислав. – Это для марсианской пыли. Потом её пересыплют в маленькие колбочки и продадут по пятьсот баксов за штуку. Камни тоже на Землю вывозим. Часть – учёным для исследования, а часть – богачам в коллекцию.

Капитан замолчал. Светлана и Олаф переглянулись и поспешно скрылись в каюте Авдотьиной.

Там они сели друг напротив друга. Долго никто не решался начать разговор. Союзники переваривал услышанное и пытались осознать то, свидетелем чему стали.

– То, что мы только что услышали, несколько меняет дело, – произнесла Светлана после долгого молчания. – Одно дело бурить поверхность, извлекать из глубины что-нибудь. Ну я не знаю, что. Руду какую-нибудь. Тонны руды. Потом её загружать на «Водолей» и тащить на землю. Это безумие. Очень дорого. А пыли здесь везде полно, и весит она меньше, чем руда.

– Эти бизнесмены из ЮАР – чёртовы гении, – проворчал немец. – Гром и молния, это же гениально! Себестоимость флажка – пара центов. Даже если учесть, что перевозка на такое расстояние туда-сюда не бесплатная. Но тысяча долларов! Тысяча!

– И всё же давай смотреть правде в глаза, – Светлана подалась вперёд. – Так миллиардные долги не покроешь. Это гениально, не спорю. Но это всё ещё капля в море. Даже тысяча таких флажков – это миллион долларов. А у компании, сам знаешь, долгов на триллион.