Мертвец на арбузном поле

Сколько Энди себя помнил, его семья всегда жила на этой небольшой отдаленной ферме. Родители выращивали кур, поросят и другую живность. А если выйти на задний двор и пойти хорошо утоптанной тропинкой прямо, то можно прийти на арбузное поле.

Поле было негласной вотчиной Арбузного Джека – так в семье Энди называли пугало, которое отпугивало ворон от спеющих арбузов. Когда Энди был совсем маленьким, пугало это было постоянным участником его кошмаров. Кошмары случались нечасто, но были настолько сильны, что Энди нередко мочил штанишки, оставшуюся ночь досыпая в кровати родителей.

По мере взросления страх сошел на нет, и Энди полюбил играть в тени пугала. Арбузный Джек стал постоянным участником игрушечных побоищ.

Вот и сегодня, закончив помогать матери по дому, Энди убежал на арбузное поле с кучкой пластиковых солдатиков в кармане. Бравые ребята должны были отвоевать очередную высоту – то есть грядку. А главным злодеем, конечно же, будет один из арбузов. А может, и сам Арбузный Джек.

В самый разгар боя Энди вдруг услышал шорох позади себя. От неожиданности он вздрогнул и обернулся. На краю поля стоял мальчик – примерно его возраста, коротко стриженный. Голову его покрывала старая соломенная шляпа, потертый джинсовый комбинезон был надет прямо на голое тело, из растоптанных башмаков торчали тощие грязные лодыжки.

Несмотря на то, что война кончилась давно, в округе все еще попадались бедные семьи, которые были не в силах прокормить детей. Родители отправляли их самостоятельно добывать пропитание на чужие фермы и поля. Так или примерно так подумал бы Энди, будь он взрослым. Но ему было всего девять с половиной лет, поэтому он не придумал ничего другого, кроме как сказать:

– Привет!

Незнакомец молчал, переводя взгляд с игрушек, разбросанных на земле, на самого Энди. «Сейчас будет бить и отбирать игрушки» – пронеслось в голове у мальчика. Но вместо этого незнакомец проговорил слегка охрипшим голосом:

– Можно с тобой поиграть? У меня нет игрушек.

– Да, конечно! – Энди махнул рукой – мол, присоединяйся.

Мальчик недоверчиво подошел к нему, опустился на колени. Руки его, все обветренные, с каемкой грязи под ногтями, неуверенно взяли пластикового солдатика.

– Смотри, – приободрил его Энди, – вот наши солдаты. А вот здесь – проклятые япошки! Нам надо отбить высоту и взять в плен их арбуз… ой, то есть командира. Ты кем будешь играть?

Через десять минут незнакомец уже втянулся в игру.

К несчастью Энди время летело незаметно. Он понял это, когда пустой желудок начал воинственно урчать, требуя, чтобы его покормили. Мальчик встал с земли, отряхнул колени и посмотрел на дом – по тропинке прямо к нему шла мать. Увидев, что Энди ее заметил, она помахала рукой и крикнула:

– Энди! Обедать!

– Хорошо, мам! Сейчас! – крикнул он матери и посмотрел на незнакомца. – Я пойду пообедаю, а потом, если смогу, вернусь. Хорошо?

Тот в ответ лишь молча кивнул. Энди сгреб солдатиков в карман и вприпрыжку побежал к матери. Нагнав ее почти у дома, он принялся взахлеб рассказывать о своем новом друге.

– Что-то я не видела на поле никого, кроме тебя, – сказала она, когда Энди замолчал.

– Мам, он правда там был! – с жаром заверил Энди. – Вон он, рядом с Арбузным Джеком.

Но когда они повернулись в сторону поля, оно было абсолютно пустым.

– И как же зовут твоего нового друга?

– Я…. Я не знаю, – растерялся Энди. – Я забыл спросить.

***

Пока Энди умывался, хлопнула входная дверь – отец вернулся из города.

– Папка дома! Кто первым будет обнимать его? – раздался громовой голос отца в холле. Не вытерев рук, Энди бросился к нему навстречу и с разбегу обнял его.

– Арррргх! Кто-то тут голодный! И этот кто-то сейчас съест непослушного мальчишку! – не успел Энди понять, что происходит, как тут же оказался в воздухе. Отец взвалил его себе на плечо и закружил.

Визг, смех и крики прервала явившаяся из кухни мать с приказом быстро умыться всем и сесть за стол. Энди и отец пошли к умывальнику. Отец, помыв руки, принялся намыливать щетку усов над верхней губой. Наверное, курил, подумал Энди, а мама не выносит запаха табака.

Обед затянулся почти до вечера – так всегда бывало, когда отец приезжал из города. Он рассказывал местные новости, сплетни, отпускал сальные шуточки, услышанные в городе. Дорис заливисто смеялась, не забывая при этом шикать – неприлично же при ребенке.

После обеда отец раздал гостинцы. Жене – набор штопальных игл, а Энди – комиксы. Энди был настоящим фанатом комиксов! Иногда отец привозил свежие, иногда – старые номера. Но мальчик не роптал – он был рад любым.

Развалившись на ковре в гостиной, Энди сначала пролистал комикс – не читая, наслаждаясь рисунками. После этого внимательно прочел его от корки до корки. А после этого – отдельно понравившиеся ему моменты. Когда с комиксом было покончено, он почувствовал, что глаза его слипаются.

Пожелав спокойной ночи родителям, он поднялся к себе в комнату. И, как любой другой ребенок, уснул прежде, чем голова его коснулась подушки.

И снился ему кошмар.

Он снова был маленьким. И снова убегал от Арбузного Джека. А тот тянул к нему свои пальцы-ветки, гибкие, в молодых клейких листочках. Ветви цеплялись за штанины и не давали ему двигаться. Энди хотел позвать на помощь, но, как это обычно бывает в снах, рот его был будто набит липкой манной кашей. Он не мог вымолвить ни слова. А Арбузный Джек все тянул к нему свои руки. И вместо пустых глазниц у него были глаза его нового друга. В них читался страх, мольба и надежда. Наконец Энди удалось найти укрытие – какой-то темный чулан.

Он запер дверь, забился в угол и закрыл глаза, беспрестанно повторяя: не надо, не надо, не надо, ненадоненадоненадо…. А в дверь громыхал всем своим кургузым телом Арбузный Джек.

Энди проснулся от собственного протяжного крика: не наааадооооо. За окном и правда громыхало. Казалось, разверзлись все хляби небесные, а гром будто нарочно колотил в пустое ведро над крышей дома.

Мальчик был настолько испуган, что включил ночник. Боязливо заглянув под кровать, он спустил ноги на пол и прошлепал к коробке с игрушками. Из нее он выудил видавшего виды плюшевого зайца – впервые за долгое время тот оказался востребованным.

Вздрагивая от каждого отблеска молнии и раската грома, Энди уснул зыбким сном.

***

Утро, как это бывает после летней грозы, почти не принесло прохлады. Ночной ливень оставил после себя мутные лужицы воды на заднем дворе и легкую духоту в воздухе.

Энди проснулся поздно – мама уже во всю хозяйничала на кухне. И как она ни старалась, все равно: то нож стукнет, то ведро громыхнет. Мальчик сладко потянулся, не открывая глаз, чтобы не спугнуть легкую дрему, и перевернулся на другой бок.

Суббота. Сегодня можно не вставать с утра пораньше, чтобы помочь родителям. Можно нежиться в постели хоть до обеда. На завтрак по субботам вместо надоевших хлопьев и молока были блинчики или вафли.

И так уютно было Энди лежать в кровати, ждать, когда поднимется мама, осторожно ступая по скрипучим ступенькам. Тихонько постучится в дверь и, не дождавшись ответа, войдет в комнату. С собой она принесет такой знакомый запах фермы, а еще ванили и сдобного теста.

– Вставай, соня, – ее ласковый голос слышен почти над самым ухом. В такие моменты Энди как будто нехотя открывал глаза, а потом обнимал ее за шею изо всех своих детских сил. – Завтрак стынет, – она целовала его в макушку и спускалась вниз.

Но сегодня мама что-то не спешила подниматься. Шум из кухни переместился в гостиную – там к нему прибавился негромкий говор отца. Что он говорил, разобрать было невозможно. Но по тону Энди понял, что они о чем-то спорят. Зарывшись головой в подушку, чтобы не слышать шума, он снова уснул.

В следующий раз Энди проснулся далеко за полдень. Как был, в пижаме, спустился на кухню. На столе он увидел записку, а под полотенцем нашел еле теплые вафли – вот зачем гремела мама. Он прочитал записку:

Сынок, мы уехали к ветеринару – Клевер повредил ногу во время грозы. Будем после обеда. Двери и окна держи запертыми. Целую.

Мама

Энди оставался один часто. Непременным условием было – держать все двери запертыми, не открывать незнакомцам, а окно открывать только в той комнате, в которой находишься. Если же из комнаты уходишь, окно следует обязательно закрыть. Мама до сих пор переживала, оставляя его одного – лет 10–15 назад в округе орудовал неизвестный, который крал детей. Детей после этого не находили – ни одного.

Энди до сих пор помнил, как инструктировала его мама, впервые оставляя одного. Огромный список всего, чего можно и нельзя делать дома, приготовленная будто на несколько дней вперед еда. Ее страх дошел до такой степени, что она почти три часа ходила по пятам за Акселем – отцом Энди, умоляя его оставить мальчику ружье на случай «а вдруг что». Доводы о том, что Энди всего шесть лет, и что от ружья он может получить больше увечий, чем от мифического похитителя детей, дошли до нее не скоро.

Что ж, в этот раз все обошлось тихо и мирно. Энди подошел к кухонному окну, выходившему на арбузное поле. Ему показалось, что он заметил соломенную шляпу своего нового друга. Взгляд его скользнул по Арбузному Джеку, и Энди застыл с открытым в немом крике ртом. Пугало смотрело в его сторону, ощерив в злостном оскале беззубую пасть, помахивая рукой-веткой.