Читать книгу: «Школа Шрёдингера», страница 2

– Ну а когда? Тем более мы всё равно уже все мокрые.

Мира огляделась. Вода заглядывала в окна первых этажей, проникала на лестничные клетки открытых подъездов. Да, похоже, это единственный выход.

– Давай, – сказала она и соскользнула носками в воду.

Петя ждал ее уже там, внизу. И Мира нырнула.

Сначала ей показалось, что она не сможет: воздух заканчивался, вода лезла в нос, давила на грудную клетку.

Но она заставила себя открыть глаза. Петя смотрел на нее под водой спокойно и даже весело; протянул ей руку, потом другую.

Вода была мутная, в ней плавали пакеты и еще какие-то непонятные обрывки. И тут в легкой ряби промелькнула серебристая рыбка.

Мире хотелось сказать «спасибо», но в воде особенно не поговоришь. Да и вообще – как она тут дышит… в воде!

Мира опомнилась, задохнулась и тут же, отплевываясь, вынырнула на поверхность. Схватилась за край жестяной крыши. Больно! Порезалась – и удивилась, что у нее все еще такая красная кровь… она же теперь немного рыба.

Рядом вынырнул Петя:

– Видишь, главное – не бояться. Ты как, не замерзла?

– Нормально, – с удивлением ответила Мира.

– А это что – кровь?

– Да ничего, все в порядке. Даже кровь нормальная… кажется.

– Тогда пойдем, у нас много дел, – сказал Петя.

– Каких? – не поняла Мира.

– Например, отнести продукты Марианне, она там совсем одна.

* * *

Прошла неделя; вода поднялась до уровня второго-третьего этажа и остановилась. Неизвестно, будет ли она подниматься дальше; уходить она точно не собиралась.

…Мира с Петей Рыбаковым бродили по подводному городу. Муть осела, и снизу поверхность воды казалась мерцающей пленкой. Тут было не то чтобы тихо – просто звуки другие, медленные.

Город был невероятно, чудовищно красив.

Пустые проемы окон, сходящая лоскутами штукатурка, обнажающая кирпичи. Пустые подводные мосты – только для них.

Петя брал ее за руку – ничего такого, просто иногда в непривычной среде важно, чтобы кто-то держал тебя за руку. Чтобы хоть как-то сохранять равновесие.

И ей хотелось что-то сказать ему, но она не знала как. И еще хотелось спросить: как думаешь, это когда-нибудь кончится? Вода? И что будет потом?

«Будет что-то еще», – ответил Петин голос в ее голове.

Посмотрела на Петю, но он и не собирался говорить ничего такого. Петр, не оборачиваясь, тянул ее вперед, к темному пятну на поверхности – кажется, кто-то опять плюхнулся в воду и там снова нужна была их помощь.

Ирина Лукьянова
Первый катаклизм

Ана Пи мрачно встал во весь огромный рост. Почти уперся головой в низкий потолок рубки управления, потыкал темно-красным пальцем в один из мониторов наблюдения и хмыкнул:

– Тут что вообще происходит?

– Не вижу. Ты о чем? – лениво потянулся к монитору Би-Би Джей и взмахнул лиловым хвостом. Хвост изобразил в воздухе вопросительный знак.

– Да вот же, – раздраженно ткнул пальцем Ана Пи. Черные татуировки на его багровом лице стянулись в грозную маску.

Тонкая плоскость монитора лопнула, как лопается мыльный пузырь. И сразу начали лопаться другие мониторы.

– Не понял… – промурлыкал Би-Би Джей, выгибая спину и топорща радужные крылья. – Что это бы…

И сразу обрушился потолок.

С лязгом упали листы железа, треснула пластиковая обшивка, посыпались пыль и труха. Когда облако пыли осело, Ана Пи и Би-Би Джей завозились под обломками, пытаясь выбраться.

Но тут рубка зашаталась и накренилась. Утихшая было гора обломков съехала в сторону пультов.

– Что за хрень? – придавленно крикнул Ана Пи и закашлялся.

Рубка накренилась в другую сторону. Гора уехала от пультов к задней стене.

Ана Пи выругался свистящим шепотом.

– Что ты там трогал? – зашевелился Би-Би Джей.

– Да ничего. Погоди, вылезу отсюда. Блин, нога застряла.

– Я б тебе помог. Но я сам застрял.

– Сейчас они прибегут нас расстреливать и заодно вытащат.

– Не надо так шутить. – Голос Би-Би Джея стал меньше напоминать мяуканье. – Давай думать, что это было. Ты вообще раньше мониторы трогал?

– Да сколько раз. Они же тачскрины, сроду не взрывались.

– Так, а может, ты что-то там нажал? Какую-то команду дал?

– Да я тебе говорю, там какая-то хрень была! Вот там, где наша биостанция, – как жидкая слизь сверху. Я тебе на нее показывал.

Рубка мелко затряслась. Снаружи послышался нарастающий рев, потом оглушительный хлюп и толчок.

– Тебе не кажется, что жарко? – прокашлял с полу Ана Пи.

– Кажется. Кондишен тоже, что ли, отрубился? Так. Давай размышлять логически. Ты говоришь, это не мы. А что тогда?

– Не знаю, может, катаклизм какой. Помнишь, Дракон нам все втирал, что эта планета живая? Кхи! – он снова попытался откашляться.

– И что? И она взбесилась, типа? Или у меня брожики набродили бродильного газа и он рванул?

– Не знаю. Ты там как, выбраться можешь?

Би-Би Джей попытался расправить крылья. Не вышло. Выгнуть спину – не вышло. Болела правая передняя лапа. Он поднес ее к глазам – и на мгновение остолбенел.

– Ана! – крикнул он. – Контур допреальности отключился!

– Я уже понял, – уныло сказал Ана не своим голосом. – Интересно, как там наши.

– Щас, я понял, как тебя достать. – Би-Би Джей встал на ноги. Он был выше Аны Пи, но у́же в плечах. Вместо лиловой шерсти в золотых пятнах на нем оказались старая футболка и обвисшие джинсы. Вместо кошачьей морды с золотыми усами – румяное лицо и нос картошкой. И вместо прически – пыльная куча нестриженых волос.

Он раскидал в стороны завал потолочных панелей, под которым обнаружился Ана Пи. Тот сидел, съежившись, маленький и бледный, с двумя белобрысыми косичками поверх черного худи, засыпанного светлой пылью.

– Так ты что… – изумленно начал Би-Би Джей.

– Не начинай. Да, мой аватарный гендер не соответствует паспортному, – нежным голосом пробурчал Ана Пи. – Я же не спрашиваю, какой у тебя код личности и как тебя зовут по паспорту.

– Это неинтересно, – сказал он. – Бенедикт Боромир Джа, спасибо маме с папой.

– Очень приятно, – саркастически заметил Ана Пи. – Анна Пискунова.

– Ты же всегда этот… боевой шаман.

– А ты всегда тот, – отрезала она. – По уставу школы, аватар может быть любой, если он приличный и если его не менять чаще чем раз в год. Ты что, вчера родился?

– Нет, я просто устав школы никогда не читал. Слушай, а с ними там что теперь? Они же тоже все аватары потеряли?

Би-Би Джей и Ана нашли несколько нелопнувших мониторов. Ана потыкала в них пальчиком с черным лаком на ногте.

– Вот!

– Погоди, а где Дракон?

– Ну вот Дракон. – Она приблизила изображение: невысокий плотный мужчина с мокрыми усами суетливо вынимал из чехла прозрачную защитную палатку. Руки у него дрожали, палатка не поддавалась.

Рубка снова затряслась, раздался рев, потом знакомый уже плюх. Би-Би Джей поднял глаза. По иллюминатору рубки сползала густая желто-зеленая слизь.

– Слушай, а они же туда не в школьных аватарах пошли. Они же под местных закосили. Зелеными бочонками заделались, – задумался он.

– Ну так всё, конец всем аватарам.

– Да похоже, всему конец. Бедные мои брожики. А у них потомство на днях ожидалось.

* * *

Дракон расправил палатку, собрал под нее учеников и оглядел их. Контур дополненной реальности, по-видимому, отключился. Вместо строя зеленых бочонков – и даже вместо привычного сброда единорогов, эльфов, вампиров и демонов – перед ним сидел десяток малознакомых подростков. Очень растерянных. Кажется, в последний раз он их видел в человеческом обличье в начале пятого класса, и тогда они были еще совсем маленькими. В принципе, аватары снимали много проблем – кто как одет, кто как выглядит, у кого какого цвета волосы. Когда добились консенсуса – аватары можно, но менять только раз в год и никакого секса, насилия и грубого физиологизма, – все к ним привыкли, как к обычной школьной форме. Только на Хеллоуин дети обвешивались вынутыми глазами, обливались кровью или скалили голые черепа, но на это уже тоже никто не обращал внимания.

«Надо же, как подросли», – меланхолично размышлял Дракон, вместо того чтобы думать, как спасаться.

Как спасаться, он понятия не имел. Нроги говорили ему, что это идеально тихая планета: мягкий климат, ни одного землетрясения, засухи, наводнения за всю историю разумных обитателей, богатейший животный и растительный мир. Когда он готовил экспедицию, профессор Дгор заверил его, что ученикам ничего не угрожает. Планета, говорил он, разумна и гостеприимна, мы живем со всеми в мире и рады научному сотрудничеству и школьному обмену.

Дети тоже с восторгом перевоплотились в зеленые бочонки. Передружились с местными школьниками, весело учились у них синтезировать кислород, выпускать цветочные побеги и давать плоды. Научились кое-как понимать несложный местный язык.

– Дракон! – испуганно позвала девочка – кажется, Настя. Кажется, обычно она была рыжей ведьмой в изумрудном платье. – А как вы думаете, что случилось?

– Не могу вам пока сказать. По-видимому, первое стихийное бедствие в истории планеты. Мы с вами наблюдаем новое явление, еще не описанное в научной литературе. Это редкое везение для ученого. Советую вам достать свои гаджеты и записывать наблюдения, раз уж совсем пока делать нечего.

– Да уж, редкое везение, – хмыкнул парень, которого Дракон вообще не помнил. Назгулом он, что ли, обычно ходил. – Нас отсюда вообще кто-нибудь вытащит?

– Да, я уже дал знать профессору Дгору.

– А смотрите, вон они катятся, – показала Настя.

В самом деле, к ним неровными зигзагами катились нроги, неуклюже уворачиваясь от кипящей слизи, которой то и дело плевался проснувшийся вулкан Кнод – та самая уютная зеленая гора, которую было видно из их окон и к подножью которой они сегодня отправились в поисках местных насекомых.

Профессор Дгор выглядел настолько озабоченным, насколько озабоченным может выглядеть зеленый бочонок.

– Наша Мать очень недовольна, – сурово сказал он. – Что-то прогневало ее. Служители Матери должны срочно провести обряд Великого Умиротворения. Просим вас немедленно забирать детей и уходить.

– Но мы даже не можем добраться до нашей базовой станции! Наш бот провалился в трещину.

– Мы ничем не можем вам помочь. Мы не должны больше поддерживать с вами контакт.

– Но что случилось?

– Мы не знаем. Мы ждем Великого Умиротворения: тогда Мать, может быть, что-то сообщит нам.

– Вы нам расскажете, в чем дело?

– Это не касается внешних. Это внутреннее дело нрогов и Нашей Матери.

– Да, я понимаю. Извините.

Комок горячей слизи шлепнулся на Дгора. Тот отряхнулся и повторил:

– Уходите.

* * *

– Я не могу с ними связаться, – сказала Ана Пи.

– Ну хоть видишь? – спросил Би-Би Джей, пытаясь включить самоочистку иллюминатора.

– Вижу, ага. Идут.

– А что не едут? Тьфу, не выходит ничего. И к брожикам не пробиться. Неужто все передохли?

– Не знаю, с ботом что-нибудь. – Ана решила проигнорить брожиков.

– Так они ж еще два дня идти будут. Без еды и без воды. Надо за ними ехать.

– А ты бот водить умеешь?

– Разберусь как-нибудь. А ты?

– Мама учила, – немногословно откликнулась Ана. – Поехали.

– Там посадочных мест сколько? Ты, я, их десять и Дракон, тринадцать.

– А мест восемь. Два раза слетаем. Второй раз без тебя.

– Э, чтой-то без меня?

– Так может, и без меня. Я только туда, а дальше уже Дракон поведет. Ты можешь открыть шлюз? У меня заклинило.

– Щаасс навааалимся… Готово. Седлай.

– Слушай, я боюсь. Я только с мамой раньше ездила, – внезапно встала в дверях Ана.

– Так, Ана Пи, не беси меня, – засмеялся Би-Би Джей. – Ты, блин, крутой боевой шаман. Я тут лежал все время, махал хвостом, точил когти, смотрел на тебя и думал: хорошо быть крылатым котиком, не надо доказывать, что я круче этого парня. Ты же понимаешь, что я всяко вожу хуже тебя?

– Утешил. – Ана мрачно села на водительское место.

* * *

Становилось все жарче. Мокрые от слизи и пота, Дракон и компания уныло ползли через лес и кустарник неприветливой планеты. Почва то и дело содрогалась под ногами. Они уже отошли от Кнода достаточно далеко, чтобы до них не долетали плевки слизи, но Дракон знал, что у базовой станции рядом еще один вулкан, Гнор, и с ужасом размышлял, целы ли станция и дежурные на ней. Судя по тому, что контур исчез и связь пропала, – со станцией что-то произошло.

Дети хотели пить, но мужественно держались: профессор Дгор в самом начале экспедиции предупредил их, что срывать и жевать что-то из местных растений категорически воспрещается и может даже приравниваться к убийству: кто не местный – не разберет, где разумная форма жизни. Ни ручьев, ни рек им не попадалось.