Цитаты из книги «Евгений Онегин», страница 5

Когда же юности мятежной Пришла Евгению пора, Пора надежд и грусти нежной, Monsieur прогнали со двора. Вот мой Онегин на свободе; Острижен по последней моде; Как dandy 4 лондонский одет — И наконец увидел свет. Он по-французски совершенно Мог изъясняться и писал; Легко мазурку танцевал И кланялся непринужденно; Чего ж вам больше? Свет решил, Что он умен и очень мил.

Еще амуры, черти, змеи На сцене скачут и шумят;

Онегин дома заперся, Зевая, за перо взялся, Хотел писать – но труд упорный Ему был тошен; ничего Не вышло из пера его, И не попал он в цех задорный

Старик, имея много дел, В иные книги не глядел.

Pétri de vanité il avait encore plus de cette espèce d’orgueil qui fait avouer avec la même indifférence les bonnes comme les mauvaises actions, suite d’un sentiment de supériorité, peutêtre imaginaire. Tiré d’une lettre particulière

кухни лучший цвет, И Страсбурга пирог нетленный Меж сыром лимбургским живым И ананасом золотым.

Так величавы, так умны, Так благочестия полны, Так осмотрительны, так точны, Так неприступны для мужчин, Что вид их уж рождает сплин.[15]

И правда то, что в наши лета Довольно скучен высший тон;

Свет решил, Что он умен и очень мил.

Господ соседственных селений Ему не нравились пиры;