Читать книгу: «Рассказы издалека из моей жизни. Том 2», страница 3

Кушать совсем не хотелось. На заводе в обед хорошо кормили и после работы немного перекусил в авторемонтном заводе до начала курсовых занятий. Сейчас надо хорошо выспаться.

Будильник завёл на два часа ночи и положил прямо рядом со своей подушкой, чтобы сразу его отключить при звоне. Но, как всегда, проснулся раньше звонка будильника. Нажал на кнопку будильника, чтобы он не звонил и перевёл звонок на день.

Пусть звенит, когда никто не будет спать. Если зазвенит после моего ухода их дома, то весь барачный посёлок проснётся и будет скандал. Мама и братья спали в своих постелях на батуте среди барака прижавшись друг к другу. Мне пришлось осторожно проползти со своей постели на батуте у стены до двери.

Там одел на себя спортивное трико и ботинки. Взял с собой приготовленные с вечера к походу вещмешок и рыболовные снасти. На тумбочке у двери прихватил приготовленный мне мамой стакан чая и булочку.

На улице было по-летнему тепло. В небе не единой тучки. Небосклон усеян бриллиантами звёзд.

Тишина такая, что даже слышно издалека, как за городом кукарекает слишком рано проснувшийся первый петух.

Слабый ветерок, осторожно спустившийся с вершин кавказских гор в долину, пошевелил зелёную листву на деревьях рядом с бараками и тихо спустился в глубину старого карьера.

Вещмешок повис на моих плечах. Холодный чай из стакана и мягкая булочка, посыпанная марципаном, нашли своё место в опустевшем желудке. Пустому стакану было место у двери под окном.

Мой сонный желудок проснулся и бурча стал переваривать, что проникло в его пространство.

В запасе на посадку в автобус целый час. От барака до автобусной остановки идти минут десять.

– Привет, пацаны, как выспались? – сказал друзьям, которые были на остановке раньше меня.

– Какой сон? Когда у меня дома разборки были. – грустно, ответил Гелая Гиви. – Родители из-за меня поссорились. Отец отпускал меня на рыбалку, а мама нет. К ночи договорились, что до службы в армии больше рыбалок не будет. Мама до сих пор считает, что мне надо ещё подрасти.

– В чём-то наши мамы правы. – сказал Руднев Степан. – Мы в любом возрасте дети для мамы…

Пока мы обсуждали проблему родителей, к автостанции подошёл транзитный туристический автобус, следующий из Пятигорска до Тбилиси. Диспетчер объявил в микрофон, что в автобусе имеется десять свободных мест до Тбилиси.

Кроме нас были ещё двое желающих ехать на этом автобусе. Эти двое пассажиры ехали до Тбилиси. Нам надо было ехать только до селения Балта.

– Ребята, не имеем право продавать билеты на транзитный туристический автобус на близкое расстояние. – сказала кассир на автостанции. – Поговорите с водителем автобуса. Если он согласится.

– Сам рыбак. Пойду вам на встречу. – согласился водитель автобуса с нашей просьбой. – До Орджоникидзе вы едете на местах. Если дальше будут пассажиры до Тбилиси, то места уступите.

– Мы согласны прямо сейчас лежать или сидеть между рядами. – ответил за всех Гелая Гиви.

До автостанции в Орджоникидзе мы прибыли через сорок минут. Здесь все пассажиры вышли из автобуса. Была десятиминутная остановка автобуса на заправку автобуса.

Дальше по военно-грузинской дороге через горный перевал до Тбилиси ехать шесть часов. В пути нет заправочных станций большим автобусам и туалетов нет. Так что все проблемы решались здесь на автостанции.

Дальше до Тбилиси на этой автостанции сели ещё пять пассажиров. Вся наша группа ни сговариваясь разместились между рядами в салоне автобуса. Водитель автобуса посчитал по головам пассажиров по местам.

Убедившись, что все на своих местах, кроме нас, водитель медленно выехал из автостанции и набирая скорость быстро помчался в сторону Дарьяльского ущелья.

Когда автобус остановился при въезде в Дарьяльское ущелье за селением Балта, то на наших часах было пять часов утра. Мы хором поблагодарили водителя автобуса за то, что он подвёз нас сюда к "воротам" Дарьяльского ущелья.

Водитель пожелал нам удачной рыбалки и туристический автобус вскоре скрылся из наших глаз. Мы остались на трассе в ста метра от берега реки Терек.

– Первый наш привал будет здесь. – сказал своим друзьям показывая на берег Терека. – Один час ловим рыбу на большой заводи. Если рыбы нет, то продвигаемся на сто метров выше в Дарьяльское ущелье. Так будет до тех пор, пока поймаем рыбу на уху или дойдём до первого водопада.

Делаем большой привал, разводим костёр, варим уху, если поймали рыбу. Если рыбы нет, то под первым водопадом купаемся и возвращаемся обратно до автобусной остановки в селение Балта.

Никто ни стал обсуждать моё решение. Мы спустились с автомобильной трассы до Терека и там стали приготавливаться к рыбалке. Даже рано утром летом жарка. В это утро со стороны гор совсем не было ветра.

Солнце жарило так, словно мы были не у ворот в Дарьяльское ущелье, а где-то на пляже Чёрного или Каспийского морей, которые омывают кавказские горы с двух сторон.

Мы разделись до плавок и стали приготавливать удочки к рыбалке. В этом месте русло Терека имеет большое кольцо, которое образовало огромную заводь с островком по самой середине. Таких мест по всему руслу Терека много от самого Дарьяльского ущелья до Каспийского моря.

Хищники, птицы и рыбаки прекрасно знают, что в этих местах много рыбы, поэтому собираются здесь. Но в это утро вокруг заводи не было хищников, птиц и рыбаков. Наверно, заранее испугались предстоящей жары?

Одни только мы, словно белые вороны, светились своими белыми задницами в плавках на фоне серых камней и голубой воды в заводи. Мы не спеша разобрались со своими удочками и стали ловить то, что не было в быстрых потоках воды в заводи вокруг одного островка.

Здесь было одно место на Тереке, где можно было ловить рыбу на спиннинг. Поэтому начал забрасывать с катушки. К моему удивлению, у меня получилось с первого раза бросить в заводь без "бороды".

Рыбу тоже поймал с первого раза. Но это был голавль размером меньше моей ладони. Мы сразу договорились, что рыбу длиной с нашу ладонь не берём. Пускай подрастает к рыбалке.

Так прошёл целый час на первой стоянке. Здесь в заводи не было поймано ни у кого ни одной большой рыбы. Наверно, поэтому с утра возле заводи не было хищников, птиц и рыбаков?

Они прекрасно знают, когда быть тут возле заводи. Лично мне было известно по рыбалке в Каспийском море, что где возле воды нет хищников, птиц и рыбаков, то там точно нет рыбы. Забыл об этом.

На новом месте, так же как на первом кроме глупой мелочи ничего не ловилось. Так мы постепенно дошли до первого водопада на Тереке в глубине Дарьяльского ущелья. Возле водопада ловить рыбу ни стали.

В первый и в последний раз разбили большой привал, чтобы хорошо покушать то, что взяли с собой. Затем искупаться под водопадом и отправиться домой в обратный путь.

– Пацаны! Посмотрите, что здесь! – закричал Дзгоев Руслан, который первый пошёл под водопад.

Мы посмотрели в его сторону и весьма были удивлены тому, что увидели. Небольшой водопад, устремлённый вниз с нависшей скалы, сверкал на солнечных лучах чешуёй рыбы, устремлённой подняться в верх по водопаду.

Руслан стоял на каменной площадке под скалой. Рыба плескалась в потоке водопада прямо у его лица. Мы словно заворожённые смотрели молча на эту красоту.

– Руслан! Бросай эту рыбу к нам на площадку. – словно проснувшись, закричал Руднев Степан.

Руслан тут же сделал резкое движение своей рукой в сторону водопада. Первая большая рыба упала к нашим ногам. Это была радужная форель. Несмотря на то, что рыбы в водопаде было много, но каждый раз вырвать рыбу из водопада не получалось.

Рыба как бы ускользала от движения руки. После многочисленных попыток Руслану удалось выбросить к нам всего две рыбы. Дальше он не в силах был делать какие-то движения у водопада.

– Всё! Больше не могу, нет сил. – сказал он, выбираясь из-под фонтана. – Теперь пробуйте вы.

Мы стали менять друг друга под водопадом. Не у каждого получалось из водопада вырывать рыбу. Кто-то догадался ловить рыбу у камней под водопадом. Ведь оттуда рыба поднимается вверх и обратно падает вниз, чтобы отдыхать под камнями и обратно с новой силой подниматься.

Вверх по водопаду, чтобы в верховьях реки за водопадом начать свой ежегодный нерест. Под камнем вода была нам по грудь.

Сильный поток воды с водопада не давал удержаться под камнем и уносил ныряющего в сторону от того места, где рыба отдыхала, чтобы совершить новый рывок.

Из многочисленных попыток поймать рыбу под камнем только Абисалов Гамзат сумел выбросить рыбу из-под камня к нашим ногам, а сам едва не утонул. У него не было сил выбраться из реки.

Поток воды из водопада стал крутить его и затягивать в глубину. Мы поняли, что друг на тонет.

Разом не сговариваясь бросились в речку. Подняли Гамзата выше воды. Затем вытащили на берег.

После того, как все испытали свою удачу под водопадом поймать хоть одну рыбу, мне тоже захотелось попробовать вырвать из водопада хоть одну рыбу.

Но моя попытка с первого раза добиться успеха ни к чему не привлекла. Лишь после нескольких рывков мне удалось выбросить одну рыбу на берег. Но моё увлечение бросками в водопаде привела к беде. Сорвался с высоты на камни.

Вообще-то площадка под водопадом была не высоко от камня под водой. Но было достаточно чтобы рухнуть правым боком на остриё камня под водой, чтобы поранить правое плечо.

Бок и особенно голень правой ноги. Наверно, у меня был настолько сильный удар об камень что на какое-то мгновение потерял ориентацию в пространстве? Хорошо, что друзья успели вытащить из воды. Мы были не первый раз в горах. Знали прекрасно, что с нами может что-то случиться.

Поэтому при нас всегда была медицинская аптечка. Друзья положили меня на траву на ровном берегу речки и стали оказывать мне первую медицинскую помощь.

Моё правое плечо отделалось царапиной и сильным ушибом. Царапины обработали йодом. С ногой проблема. Сделали перевязку.

– Но! Без ухи мы всё равно отсюда не уйдём. – скрипя зубами от боли, дал указания своим друзьям.

У нас оказалось десять рыб, пойманных руками из водопада. Мы сразу решили, что по одной рыбе заберём домой, а из трёх сварим уху. Мы сразу на места распотрошили всю рыбу.

Которую забирали с собой домой, ту рыбу обложили мокрой травой. Затем положили рыбу каждый в свой вещмешок. Вещмешки положили на время в воду и придавили камнями, чтобы их не унесла вода.

Костёр развели на большой каменной площадке метров на сто ниже водопада. Пока костёр разгорался, а вода закипала, мы приготовили всё, чтобы быстро сварить уху. Не зря на Кавказе форель считают второй по вкусу после осетровых рыб. Аромат и вкус форели быстро распространился вблизи нас в Дарьяльском ущелье.

Зверюшки и птицы вскоре пришли на обед к потрохам. После того, как мы съели уху, то ни стали тянуть время. Решили быстро спуститься вниз из Дарьяльского ущелья в долину, чтобы засветло до захода солнца вернуться к себе домой.

После того, как друзья оказали мне скорую медицинскую помощь с перевязкой сильно порезанной правой ночи в воде об острые камни, мне стало легче передвигаться. Постепенно боль ноги усилилась.

Когда пришли на автобусную остановку в селение Балта, то пораненная нога стала меня сильно беспокоить. С большим трудом передвигался по земле на одной левой ноге и нуждался в помощи друзей при посадке в автобус до Орджоникидзе.

Дальше ехать в Беслан без помощи врачей не было никакого смысла. На автостанцию в Орджоникидзе вызвали медицинскую скорую помощь.

– Молодой человек, у вас большая проблема. – сказал мне доктор скорой помощи разглядывая рану на моей ноге. – Вы занесли в открытую рану какую-то инфекцию. Мы ложем вас больницу.

Мне нечего было сказать доктору, как только молча согласиться с его решением. Санитар сделал мне обезболивающий укол.

Друзья забрали с собой мои вещи – рыболовные снасти и мокрый вещмешок с распотрошённой форелью. На носилках задвинули меня в служебный легковой автомобиль медицинской скорой помощи и на большой скорости отвезли в городскую больницу. В приёмном кабинете меня переодели в больничную одежду.

Положили в каталку и отвезли в рентген кабинет, в котором сделали снимок пострадавшей правой ноги и заодно головы тоже. Затем отвезли в палату хирургического отделения, где были ещё три травмированных мужчин. К этому времени боль на раненой ноге утихла. Вскоре снотворное склонило меня ко сну.

– Шурик, что с тобой случилось? – спросила меня мама, как только проснулся на следующее утро.

– Всё нормально! Во время рыбалки упал в воду на камень и порезал ногу. – как мог, постарался успокоил маму. – Во время рыбалки на Каспийском море хуже случалось. Так что всё пройдёт.

Мама принесла мне с собой в палату разные домашние продукты. В том числе часть жареной форели, из-за которой пострадала моя правая нога во время рыбалки.

Следом за мамой почти через каждый час до самого обеда приходили меня проведать многочисленные родственники. Тумбочку возле моей кровати буквально завалили подарками. Мне даже стыдно было на это смотреть. Можно подумать, что прибыли в палату к герою, который совершил подвиг. Отказаться от подарков нельзя.

Пришлось терпеть нашествие родственников до тех пор, пока закончилось время приёма гостей и гостинцев. Возле дверей палаты поставили медсестру. Начался осмотр больных. Первый осмотр был утром. В то время у меня был крепкий сон после снотворного. Поэтому первый осмотр пропустил. Второй осмотр до обеда.

Перед вторым осмотром у меня было избавление от гостинцев. Мне всё равно было невозможно всё скушать. Попросил медсестру, чтобы она раздала гостинцы больным по палатам. Себе оставил только жареную форель домашний хлеб, который испекла моя мама прямо на мангале, как шашлык. Оставил так же осетинское пиво, которое по вкусу и содержанию похоже на русский квас.

– Так, молодой человек! Рассказывайте, как вас угораздило к нам попасть? – спросил у меня седоволосый хирург, рассматривая мою рану на ноге после того, как медсестра сняла с раны бинт. Мне пришлось рассказывать о своём приключении с того места, как мы начали ловить форель руками под небольшим водопадом в Дарьяльском ущелье.

Остановился на том месте, как проснулся сегодня утром после снотворного. Проспал первый обход больных и свой завтрак. Хирург внимательно слушал мой рассказ о полученной травме и видимо забыл за чем пришёл.

– М-да! По молодости тоже был рыбаком. – задумчиво, сказал старик. – Но форель на удочку не поймал, а руками тем более. Ты это прямо сейчас придумал или во сне приснилась эта фантазия.

– Мне специально пришлось изуродовать свою ногу, чтобы встретится с вами в этой палате и рассказывать вам свой бред. – не на шутку разозлился на хирурга. – Виновница рыбалки форель жареная у меня на тумбочке возле кровати. Можете попробовать, чтобы убедиться, что не вру.

– Успокойтесь! Успокойтесь! Вам так специально сказал, чтобы убедится в том, что вы ни так плохой, как написано в истории болезни. – сказал доктор, поглядывая на мою жареную форель. – В любом случае вам придётся недельку полежать у нас, чтобы рана у вас на ноге слегка затянулась.

Наверно, мой доктор сказал медсёстрам, чтобы до меня в палату больше гостей не пускали или сами гости были заняты своими проблемами? Но до конца рабочей недели никто ко мне в гости не пришёл.

Даже маме некогда было прийти. Сейчас она вместе со средней своей сестрой, Щепихиной Надеждой, работает в одну смену крановщицей на мостовом кране в цеху шпального завода.

У мамы нет сменщика или сменщицы, кто бы мог её подменить на работе, когда она может приехать до меня в больницу. Тут ещё близнецы создают ей проблему.

Каждый день после работы мама повязана по рукам и по ногам заботами о своих младших сыновья. Вынуждена их до работы куда-то сдавать под досмотр, чтобы они не сбежали с Беслана или не натворили что-то в городе.

– Так, молодой человек, сегодня мы переводим вас на домашнее лечение. – сказал мне хирург утром во время осмотра больных. – Пару недель вы должны находится дома и с больной ногой никуда не ходить. Через день вам надо ходить на перевязку в ближайшую от дома поликлинику. Сейчас сюда вызову вам машину скорой помощи, которая вас отвезёт в Беслан по домашнему адресу.

Пока меня переодевали в мою одежду в приёмной палате, за мной приехала машина скорой помощи. Санитары посадили меня на второе сидение в автомобиль скорой помощи. Выдали на руки документы истории моей болезни. Водитель служебной машины включил сирену и мигалку на автомобиле. Машина скорой помощи нарушая все правила движения помчалась в сторону Беслана.

– Тут разве можно жить!? – воскликнул санитар, когда машина остановилась возле нашего барака.

– Поэтому мы ломаем здесь руки и ноги. – ответил в шутку на вопрос санитара. – Вам спасибо!

Когда скорая помощь уехала, то из нашего барака стали выглядывать Сергей и Юрка. По из испуганным физиономиям было понятно, что они что-то натворили.

Меня словно бросила какая-то сила в сторону нашей двери. В тот момент совсем забыл, что у меня болит нога.

Как только ворвался во внутрь барака, то сразу обратил внимание на середину батута, охваченного огнём.

У меня не было времени набирать воду из-под крана, чтобы тушить огонь среди барака. Пришлось вместе с рядом лежащим одеялом падать на пламя, чтобы погасить огонь.

Как только сбил языки пламени, так сразу подбежал к чайнику, в котором всегда была вода. Вначале из чайника, затем из шланга, который был на пожарном кране, тщательно залил водой место возгорания.

– Зачем вы это сделали? – спросил у братьев, убирая шланг в пожарный щит. – Вы могли сгореть!

– Хотели посмотреть, как горит батут. – в один голос, ответили близнецы. – Мы больше не будем.

– Если бы меня не было рядом, то вы могли сгореть раньше батута. – с горечью сказал братья.

Когда тушил огонь, то не думал о том, что мне нельзя быстро двигаться с больной ногой. Как только проблема с огнём была ликвидирована, то у меня стала сильно болеть раненная нога и сквозь бинты появились алые пятна крови. Всё стало понятно, что не затянувшаяся до конца рана порвалась. Надо срочно идти на перевязку. Ближайший медпункт находиться в центре города.

– Вы видели, что натворили? – жалобно, сказал братьям, показывая им на пятна крови, просочившиеся сквозь бинты. – У меня не зажившая рана порвалась. Теперь весь до смерти истеку кровью.

Братья разом стали реветь. Мне надо было срочно идти на перевязку. Но оставлять братьев в бараке нельзя. Они могут спалить весь барачный посёлок и сами могут погибнуть. Придётся их брать с собой до поликлиники.

Пока мамы нет дома, то до её прихода с работы домой надо успеть сделать перевязку и вернуться обратно. Иначе при виде бывшего пожара маме будет плохо.

– Что с вами случилось? – спросила медсестра, когда меня без очереди пропустили на перевязку. – У вас дома был пожар или какая-то другая проблема? Может быть, позвать кого-то на помощь?

– Подробности будите спрашивать у виновников. – сказал медсестре, протягивая ей документы из больницы по истории моей болезни. – Сейчас мне нужна перевязка. Иначе здесь истеку кровью.

Пока медсестра обрабатывала перекисью водорода мою рану и нюхала нашатырь, чтобы не потерять сознание от ужасных рассказов моих братьев. Затем перевязывала рану на моей ноге.

Сергей и Юрка со слезами на глазах, с большим преувеличением, с ужастиками и со страшилками, подробно рассказывали о том, что натворили в отсутствие старших.

В конце оказания мне скорой медицинской помощи в поликлинике, молоденькая медсестра и мои братья ревели в один голос.

– Что случилось, почему ревём? – спросила нас старшая медсестра, когда вошла в перевязочную.

– Всё вам расскажет подробно ваша коллега. – сказал даме, поднимаясь с кушетки. – Сейчас нам пора идти. Живите спокойно и не болейте. Нас ждут дома. Вам спасибо за хорошую перевязку.

Тут же взял за руки братьев и вышел в коридор, где были в очереди пациенты на перевязку. По их испуганным лицам с признаками сожаления было понятно, что они слышали все страшилки из рассказа моих братьев.

С искренним сочувствием смотрели на нас. Но ничем не могли помочь нам, так как сами в данный момент находились в очередь на перевязку со своими проблемами.

– Что здесь случилось в моё отсутствие? – строго спросила нас мама, когда мы вернулись в барак.

– Да ничего страшного. – пришлось с юмором ответить. – Пытались сжечь барак. Но не получилось.

Братья разом хихикнули на мой юмор. Но тут же заткнулись при строгом взгляде нашей мамы. Мне пришлось рассказывать маме так, как всё было без всяких ужастиков. Не хотел расстраивать маму.

Ей и без этой проблемы каждый день достаётся от вездесущих близнецов. Тут со мной у неё проблема. Пару недель придётся сидеть дома, пока заживёт нога. Скорей бы в армию забрали.

– Не знаю, что мне с ним делать? – мама подумала в слух. – Мне просто их некуда надень деть.

– Пока дома на лечении ноги, то присмотрю за ними. – постарался успокоить маму. – Дальше будет видно. Может быть, мы будем работать в разные смены, чтобы можно было быть рядом с ними круглые сутки? Если не получится, то сделаю на улице собачьи будки. Будем сажать их на цепь.

– На цепь нас не надо сажать! – в один голос закричали братья. – Мы будем хорошо себя вести!

После таких условий с моей стороны братья действительно изменились в лучшую сторону. Перестали шалить, шкодить и пакостить. За две недели моего домашнего лечения ни разу на улицу без спроса не вышли.

У меня даже появилось подозрение, что они приболели и поэтому утратили свою энергию. Дошло до того, что отвёл своих братьев в нашу поликлинику к детскому доктору.

– С твоими братьями полный порядок. – уверил меня детский врач после тщательной проверки.

На третью неделю моего лечения с травмой на правой ноге всё зажило как на собаке. Осталась лишь слегка бледно-розовая полоска на месте бывшей травмы. Мама договорилась на шпальном заводе, что мы с ней будем выходить на работу в разные смены, чтобы было кому присматривать за Сергеем и Юркой.

Так как в первый же день моей работы братья разбили стёкла у соседей. Прошёл месяц после моего лечения травмированной правой ноги. Вдруг, на той же правой ноге от паха до пятки появилась розовая полоска. У меня появились мысли, что это результат большой нагрузки на правую ногу.

Во время рубки струн на раз опалубке бетонных шпал стал больше опираться на левую ногу, чтобы правая нога не получала большой нагрузки быстро восстановилась.

Время шло, серьёзной нагрузки на правую ногу не было, вот только красная полоса на правой ноге увеличивалась. К доктору не шёл, думал, что всё само собой пройдёт.

Но ни что не проходит бесследно. Скоро первая медицинская комиссия в военкомате по распределению призывников на воинскую службу в советской армии, а у меня проблема с правой ногой – опухоль быстро растёт.

– С такой мускулатурой тебя можно в любые ряды войск советской армии определять. – вынесли мне решение в медицинской комиссии в военкомате. – Но с опухолью на правой ноге тебя никуда не возьмут. Тебе надо срочно лечиться. Направляем тебя в госпиталь на полное обследование.

Североосетинский республиканский военный госпиталь северокавказского военного округа находился в центре Орджоникидзе. Мне это место было хорошо известно.

Там когда-то служили наши родственники по линии моего отца. Перед пенсией завхозом в госпитале работал дедушка Ваня Линёв. На улице Джанаева они до сих пор живут, Линёвы, дедушка и бабушка по линии моего отца.

– С вашим здоровьем полный порядок. – сказали мне в госпитале после полного обследования. – Но с правой ногой большая проблема. После травмы ноги вы занесли в рану инфекцию, которая способствовала серьёзной закупорки вен. Это заболевание называется тромбофлебит. Вам надо лечь на операцию чистить вены. Если не сделать операцию сейчас, то позже будет поздно. У вас может образоваться гангрена. Придётся ампутировать ногу. О службе в армии можно забыть…

– Можно отложить операцию хотя бы на пару дней? – жалобно, спросил у хирурга. – У меня сейчас шок от вашего приговора с моей проблемой. Надо привыкнут к трагедии и решиться на операцию.

– Ваше личное дело, как поступать со своим здоровьем. – печально, ответил доктор. – Но на долго откладывать нельзя. Мы готовы принять вас в любое удобное время. Работаем каждый день.

Меня тут же выписали из госпиталя. В этот раз в гости к родственникам не пошёл. Хоть живут они рядом с госпиталем на следующей улице. У меня сильный шок. В голове одни чёрные мысли.

Все мои планы на будущую жизнь полностью рушатся. На военную службу в советскую армию не возьмут. Во всесоюзный юридический институт не поступлю. Даже работать рубщиком не смогу…

– Ты чего ногу за собой таскаешь? – услышал рядом скрипучий старческий голос. – Подстрелили?

– Если бы подстрелили, то стал бы героем. – ответил старику-осетину, с которым немного был знаком. – В госпитале сказали, что у меня тромбофлебит. Предлагаю ложиться к ним на операцию…

– Эй! Слушай! Такой пустяк, а ты разволновался, как девственница перед брачной ночью. – возмущённо жестикулируя руками, закричал на меня старик. – Пойдём со мной. Буду тебя лечить…

У меня было такое состояние души, что всё равно было куда идти – в храм или на погост. Старик быстро пошёл в сторону от центра, куда-то на окраину города.

Когда нога не болела, то свободно мог быть впереди этого старика, а сейчас едва поспевал за ним. С трудом тащил опухшую ногу.

– Здесь живёт старый Ирбек. – напомнил старик своё имя, когда мы вошли в старый каменный дом возле такой же каменной стены пивзавода. – Садись за стол. Пей настоящее жигулёвское пиво…

– Вообще не употребляю никакие спиртные напитки. – сразу отказался от большой кружки пива.

– Тебя аракой и водкой не угощаю. – закричал Ирбек. – Пей пиво на здоровье! Иначе зарежу тебя.

Старик схватил со стола кинжал и приставил к моему горлу. Со страху большая кружка с пивом сама прилипла к моим губам.

Прохладный напиток хлынул в меня из кружки и приятно взбудоражил моё сознание.

Впервые осознал, что хмельной напиток ни столько вреден, а столько полезен, чтобы снимать шок и приводить разум в нормальное положение и снимать жуткую боль в ноге.

– Ты молодец! Совсем другое дело. – радостно, сказал старик, когда пустая кружка отстала от моих губ. – Ты сиди здесь отдыхай мне надо сходить в одно место за лекарством к твоей ноге.

Ирбек взял со стола в углу комнаты эмалированное ведро и ушёл куда-то из дома за каким-то лекарством к моей больной ноге. Как только он вышел из своего дома, хмельной напиток слегка вскружил мне голову и потянул ко сну. После того как у меня воспалилась правая нога, то уже несколько дней не могу хорошо поспать. Хоть сейчас смогу немного вздремнуть до прихода старика.

– Быстро снимай брюки. – сказал Ирбек, когда вернулся домой с ведром пивных дрожжей и с большим пакетом армейских бинтов. – Сейчас буду лечить твою ногу. Ты всё запоминай. Дальше сам будешь лечить себя без моего участия. Поэтому здесь ты будь внимательным во время процедур.

Задолго до заболевания тромбофлебитом, во время лечения раненой ноги, мама сшила мне широкие брюки, которые мог свободно одевать поверх перебинтованной ноги.

Как только нога стала разбухать от тромбофлебита, то мне вновь пришлось одеть брюки свободного пошива.

Вот и сейчас мне удалось легко снять брюки и обнажить перед народным лекарем свою опухшую ногу.

– М-да! Ты запустил свою болезнь. – тревожно, сказал старик, разглядывая опухоль на ноге. – Пришёл бы раньше, можно было за пару дней вылечить. Сейчас пару недель придётся лечить ногу.

Ирбек посадил меня в кресло плетёное из прутиков липы. Напротив, меня поставил армейский табурет с отверстием в середине. На табурет положил больную ногу. Распаковал один большой рулон армейского бинта.

На опухшую часть ноги положил небольшой слой хмельных дрожжей, которые накрыл из рулона прозрачной бумагой. После чего от подошвы до пояса замотал бинтом всю больную ногу. Внимательно посмотрел на свою работу. Заставил меня обратно одеть брюки.

– Точно так каждый вечер перед сном будешь делать такую процедуру и на ночь выпивать одну бутылку пива. – сказал старик, когда отошёл от меня. – Будет жечь – терпи. От этого никто не сгорел.

– Ты, наверно, забыл, что живу в Беслане, а не в Орджоникидзе? – напомнил Ирбеку свой адрес. – При всём моём желании ездить за дрожжами слишком далеко. Пивных дрожжей в Беслане нет.

– Пока склерозом не страдаю. – с ухмылкой, сказал старик. – Всё что надо на перевязки упакую.

Ирбек достал из шкафа армейский рюкзак и кожаный бурдюк для вина. Засунул бурдюк в рюкзак. В горлышко бурдюка поставил большую лейку. Сказал мне, чтобы крепко держал это сооружение. Через лейку из эмалированного ведра заполнил бурдюк пивными дрожжами под самую завязку. Крепко завязал бурдюк и рюкзак. Всю тяжесть повесил мне на плечи. В руки дал пакет с бинтами.

– Когда приедешь домой, то пивные дрожжи выдавишь из бурдюка в любую эмалированную посуду. – стал объяснять старик мой дальнейшие действия. – Бурдюк хорошо помоешь и высушишь. феном изнутри. Иначе он сгниёт. Через две недели, когда тебя не будет беспокоить нога, вернёшь бурдюк с вином и "накроешь поляну" за то, что старый осетин вылечил тебя. До десяти утра в любой день нахожусь дома. Дорога сюда тебе известна. Будь всегда здоров и никогда не болей.

Ирбек проводил меня через порог своего дома. Дальше идти пешком с больной ногой у меня не было желания. Железнодорожный вокзал в Орджоникидзе с отправкой поездов и автобусов до Беслана был в другом конце города.

Городской транспорт проходил через весь город от моста через Терек в западной части города в восточном направлении до площади у старого вокзала. Можно было вернуться к госпиталю и оттуда пройти пешком до вокзала. Расстояние от пивного завода до западного моста почти такое же, как от пивного завода до госпиталя.

Разница лишь в том, что от моста надо ехать через весь город на любом городском транспорте. Госпиталь находится на полпути между пивзаводом и вокзалом. Выбрал пешее движение через госпиталь.

Минут через десять после перевязки больной ноги с пивными дрожжами воспалённая нога стала постепенно нагреваться под воздействием брожения пивных дрожжей.

На полпути моего передвижения по городу правая нога так нагрелась, что просто невозможно было терпеть.

Хотелось сорвать повязку с больной ноги, чтобы свежим воздухом остудить жар на ноге и по всему телу.

В моём разуме появились две противоположные мысли. Одна мысль хотела, как можно быстрее избавиться от горячей повязки. Другая мысль советовала набраться терпения и дождаться результата от народной медицины.