Читать книгу: «Рассказы издалека из моей жизни. Том 2», страница 2

– Какое вкусное у вас молоко! – пошутил Лагутин Толик. – Поэтому ребёнок любит сосать грудь?!

– Придурак! Молоко бывает у тёлок после родов. – огрызнулась Настя Купалова. – Мы пока девочки.

– Сегодня вы девочки, а завтра будете тёлками. – добавил Круглов Василий. – Можем подождать.

– Не дождёшься. Нам надо ещё подрасти. – вмешалась в спор Савельева Лара. – Ты нам не пара.

– Ребята! Хватит вам цапаться – пришлось мне остановить спор. – Нам всем пора идти на рыбалку.

Как мы договорились ранее с директором совхоза, что рыбу весом больше в первую рыбалку сдаём на уху нашим поварам на кухню. Все остальные вечера рыбалки, это просто спорт.

Ловим рыбу и тут же отпускаем. Так как в остальные дни пойманную рыбу негде хранить и уху каждый день не варят. В последний вечер рыбалки, если повезёт, пойманную рыбу берём к себе домой.

Желающих ловить рыбу оказалось ни так много, как думали раньше. Наверно, большинство так устали за рабочий день, что им было не до рыбалки? Просто завалились спать в своих палатках.

На рыбалку мы пошли всей бригадой и следом за нами отправились ещё с десяток человек. По разрешению директора совхоза и заведующего фермой ловить рыбу можно сто метров от фермы.

Дело в том, что ни все утки возвращаются ужинать и спать к себе на ферму. Бывает, что домашние утки дичают, остаются жить на природе. В дальнейшем эти одичавшие утки становятся предметом охоты диких ночных и дневных хищников, как наземных волков и лисиц, а также филинов и орлов. Здесь так много развелось хищников, что пришлось сюда из города приглашать охотников.

– Значить так! Садимся на расстоянии пяти метров друг от друга. – дал указание своим друзьям. – Хищник на одного человека может напасть, а на группу никогда. Время на рыбалку два часа. Через два часа удочки сматываем. Пойманную рыбу сдаём на кухню. Сами идём спать. Время пошло.

В этот раз спиннингом ловить рыбу ни стал. Времени на рыбалку мало, а распутывать "бороду" долго.

Поэтому решил обойтись удочкой. Земляных червей здесь много повсюду и навозные черви водятся.

Так что пока шли от своего палаточного лагеря до места рыбалки, просто наковыряли под навозными кочками и собрали под камнями столько много червей, что вполне хватит на рыбалку. Рыба стала клевать сразу, как только появился поплавок на воде.

В вечерних сумерках и при полной луне отчётливо было видно, как дёргается поплавок на водной глади. Сразу стал подсекать. Осушил поплавок с насадкой.

На крючке болталась рыбка на золотая, а простая размером с ладонь. Осторожно снял рыбку с крючка и отпустил обратно. Такая глупая рыба пускай подрастёт. Время неумолимо быстро летит.

Вот прошло два часа отведённых на рыбалку. У меня на кукане дёргаются всего две рыбы, больше килограмма каждая – один сазан и один зеркальный карп.

Лагутин Толик выловили всего только одного сазана килограмма на полтора. Круглов Василий показал нам на кукане огромного сома, примерно, на десять килограмм.

Но так как большинство жителей Кавказа сома считают грязной рыбой и не едят, то мы решили отпустить сома в его стихию. Самолов Тимур поймал больше нас всех. У него на кукане было несколько штук разной рыбы.

– Будем считать, что в общем-то рыбалка была удачной. – сказал Лагутин Толик, сматывая удочки.

Мы пошли до старой кухни, которая находилась возле административного здания старой утиной фермы. Там возле кухни во дворе был небольшой бассейн с проточной водой, где днём плавали подросшие утята.

Сейчас бассейн был пуст от утят, которые ночевали в крытом загоне со своими родителями.

Сейчас в бассейне плескалась пойманная рыба, которой хватало на большую уху. Когда мы от бассейна шли в сторону своей палатки, то увидели, что возле кустов на берегу озера парни тискают какую-то девчонку, которая как бы не хочет, чтобы её лапали.

Мы прекрасно знали, что с ночёвкой здесь оставались только девчонки с нашего училища. Постоянные рабочие на ферме уезжали к себе домой в Зильги, в Дар-Кох и в другие селения Правобережного района.

– Уберите руки от нашей девчонки. – сказал чужим парням, которые тискали Васильеву Ларису.

– Ты кто такой, чтобы здесь командовать?! – заорал на меня рослый парень. – Сейчас получишь…

Мне не хотелось ждать, что он мне обещал. Со всего размаху врезал ему в пах кованным рабочим ботинком. Как только он взвыл и согнулся от боли мне ничего не стоило провести ему удар в челюсть.

В это момент кто-то нанёс мне боковой удар в челюсть. Совершенно не соображая от полученного удара провёл свой удар по зубам рядом стоящему парню, который рухнул на землю.

За меня заступились мои друзья. Началась групповая драка. Со стороны палаточного лагеря и со стороны старой утиной фермы стали включаться в драку другие парни.

Так как большинство друг друга ни знали, то били всех подряд, кто стоял рядом. В драку вмешались девчонки с нашего училища, чтобы заступиться за нас. Им тоже досталось.

Кто-то вызвал из Беслана наряд милиции. В пылу драки в темноте ночи милиционерам тоже досталось.

Рядом с Бесланом воинская часть. Приехала рота солдат. На пару с милиционерами стали из толпы вырывать разъярённых драчунов и наручниками цеплять к трубе привязи лошадей.

Примерно, через полчаса на трубе дёргалось больше двух десятков парней. Остальных разогнали по сторонам. Солдаты провели оцепление.

– Кто затеял массовую драку? – поинтересовался майор милиции. – Мы должны наказать виновных.

Все присутствующие молчали. Так как подавляющее большинство действительно ничего не знали о причине драки. Кто знал причину драки, тот молчал, так как никто не хотел получить штраф или заключения под стражу за драку.

Всем и так было достаточно того, что имели побои, синяки, царапины и потерянные зубы за время массовой драки. Вообще-то всем надо было спать.

– Всем разойтись спать по своим местам! – приказал майор милиции, не добившись от нас ничего. – Утром в присутствии ваших руководителей мы разберёмся о причине вашей массовой драки.

На территории утиной фермы круглосуточно были медики и ветеринары. Кто сильно пострадал во время драки, тому оказывали медицинскую помощь. Из моей бригады никто ни стал обращаться за помощью к медикам.

В каждой палатке была аптечка. При свете электричества через зеркало каждый оказал себе медицинскую помощь. У меня был синяк на челюсти и под глазом.

Утром нас построили на обычную проверку, как это было принято делать во всём Советском Союзе, где находится много людей от детского садика до общественных мест массового скопления – школа, училище, техникум, институт очного обучения, курорты, места отдыха и работы.

Вот и нас выстроили на допрос с выяснением причины массовой драки. Все поголовно, молчали как бараны.

– Больше после ужина никто не выходит из своей палатки. – строго, объявил Сангиев Султан директор совхоза, не добившись от нас ничего о причине драки. – Рыбалка на озере отменяется.

С этого момента энтузиазм в коллективе пропал. Остался в душе лишь стимул в работе. Каждый из нас хотел получить как можно больше денег за ударный труд. Работали как каторжане за большой кусок хлеба.

После тяжёлой изнурительной работы падали после ужина в постель в своей палатке и спали беспробудно до самого утра. Утром обратно после построения завтрак и работа.

– Султан Альбертович! У меня к вам одна просьба. – обратился утром в пятницу к директору совхоза. – Меня с детства приучили во всём держать своё слово. Обещал друзьям дома в субботу сварить уху с пойманной рыбы в вашем озере. Рыбалку отменили. Как быть дома перед друзьями?

– Конечно, слово надо держать. – задумчиво, сказал Сангиев Султан. – Но делать исключение не могу. Тоже должен слово держать. Вы сами во всём виноваты. Ладно, к отъезду что-то придумаем. Весь день мы также ударно работали, хотя после наказания за драку за неделю настроении не поднялось. Ведь все рыбаки из нашего коллектива обещали дома своим родителям или друзьям привезти рыбу на уху. Тут же такой облом из-за драки. Теперь дома и среди друзей будут нас считать лжецами. Никто не поверит, что из-за какой-то бытовой драки всех лишили рыбалки.

Жить у озера и не ловить рыбу? Это просто бред неудачников. Ведь мы совсем ни такие люди.

– Вы уважаемые труженики! – обратился к нам на последнем построении директор совхоза. – Коллектив совхоза и утиной фермы решил пойти к вам на встречу за ваш ударный труд. На территории утиной фермы имеются рыбные садки, в которой мы выращиваем рыбу на корм нашим уткам, то есть, из мяса рыбы делаем муку и утиный корм. Каждый из вас может пойти до садков и сачком поймать себе рыбу столько, сколько может унести. Рыбалка у озера отменяется на всегда.

Конечно, по духу рыбака, это была не рыбалка сачком из садка. Нет спортивного азарта. Так можно поймать рыбу сачком из садка на рынке или в магазине. Поэтому подавляющее большинство не захотели брать рыбу домой.

Пошли просто посмотреть на садки с рыбой. Так как почти все городские никогда не видели, как разводят рыбу специально на муку и на корм домашним уткам.

На загороженной территории утиной фермы возле озера были три садка размером по десять квадратных метров каждый. В первом садке жили мальки, второй садок маточник на икру, а в третьем садке взрослая рыба, которая готова к изготовлению из мяса рыбы муки и корм уткам.

В третьем садке было так много рыбы, что она просто кишела. Её можно было брать рукой без сочка. У меня не было умысла набирать рыбы столько, сколько могу унести.

Просто надо было сдержать слово перед друзьями, мамой с братьями, а также перед родственниками.

Поэтому выбрал четыре самых больших зеркальных карпов, которые мне понравились больше всего на вид. Не хотел делать разницы между теми, кому подарю рыбу. Хотелось, чтобы мог угодить всем одинаково.

– Ого! Какие огромные рыбы! – воскликнули друзья, встречая меня у барака. – Эти рыбы все нам?

– Нет! Обещал маме и родственникам по одному. – ответил друзьям. – Вам доверяю первый выбор.

– Да они все одинаковые. – воскликнул Кеша, разглядывая зеркальных карпов. – Ну, как близнецы!

Мне некогда было ждать, когда пацаны выберут рыбу себе на уху. Оставил того карпа, который, на мой взгляд, был больше и тяжелей. Мама почти вместе со мной пришла домой.

Мне некогда было с ней разговаривать. Хотел рыбу быстрее отвезти родственникам, пока она ещё подавала признаки жизни. Рыба всю дорогу была у меня в мокром вещмешке и поливал её в пути водой.

– Надежда Кузьминична! Эта рыба вам прямо из озера! – закричал тётке, когда подошёл к их дому.

Щепихины в это время капались у себя в огороде и с перепугу от моего крика сразу не поняли в чём дело. Мне некогда было с ними рассусоливать.

Показал им на рыбу, которая дёргалась на штакетнике, а сам побежал дальше к Ложниковым. Надо было Виктору отдать его рыболовные снасти и рассказать ему байки про рыбалку на озере, что в действительности там случилось.

– Ну, ты красиво можешь приврать, как настоящий рыбак. – не поверил Виктор о том, что в действительности случилось у озера. – Но за рыбу спасибо. Такую рыбу в магазине не купишь и денег таких отродясь не было. Поверю на то, что ты её поймал. Кстати, купил тебе рыболовные снасти.

Виктор достал из шкафа в фабричной упаковке рыболовные снасти. Мне не терпелось их посмотреть прямо сейчас. Но не хотелось распаковывать и упаковывать вновь.

Достаточно на упаковке рекламы, которая указывала, что в упаковке катушка спиннинга, удочка под спиннинг, четырёхметровая складная бамбуковая удочка, катушка капроновой лески, грузила, поплавки и крючки.

Думаю, что весь этот набор стоил намного больше десяти рублей, которые дал Виктору на рыболовные снасти. Не хотел считать себя должником за подарок в собственных глазах. Как говорят в народе, что у дарёной лошади на зубы не смотрят.

Так, как только по зубам лошади можно определить её возраст и стоимость на рынке. Поэтому ни стал выяснять стоимость данного подарка. Хорошо, что хоть так отметили нашу работу.

Когда вернулся домой к баракам возле старого карьера, то издали почувствовал запах ухи и жареной рыбы. Между бараками был накрыт огромный стол, на котором из тарелок паровала горячая уха с ароматом зелени, а на огромном блюде красовались кусочки жареной рыбы. Сразу стало понятно, что наша мама приняла участие варить уху из одной ухи и жарить другую рыбу для всех.

– Ура! Да здравствует наш рыбак! – хором закричали друзья, при виде меня у праздничного стола.

У нас стало традицией устраивать праздники по любому случаю без алкогольных напитков в наших трущобах, чтобы хоть как-то скрашивать нищенское положение жизни в полусгнивших бараках.

Ведь большая часть жителей бараков, это были разведённые женщины с детьми или вдовы с детьми, отцы которых умерли от алкоголизма. На алкогольные напитки тут был негласный запрет.

В понедельник на строительство новой утиной фермы все приехали без рыболовных снастей. Мы полностью были посвящены работе на строительстве новой утиной фермы.

Устраивать после работы какие-то торжественные мероприятия никто не хотел. После тяжёлого рабочего дня не до веселья. В каждую палатку провели радио, а из библиотеки привезли книги разного назначения.

Меня больше всего интересовали учебники по гуманитарным наукам. После окончания строительного училища, при наличии двух аттестатов о среднем образовании, собирался поступить в юридический институт учиться на адвоката.

Так как считал, что многих осуждают не справедливо без должного доказательства вины или вообще при полном алиби в отсутствии каких-то причин.

Когда через месяц работы по строительству новой утиной фермы мы вышли на финишную прямую. Наши девчонки – в основном штукатуры и моляры, были переведены в старую утиную ферму. Там был отбор самых лучших уток на проживание в новую утиную ферму.

При участии санитаров из ветеринарной больницы уток сортировали на два вольера. Самым лучшим уткам делали разного вида прививки и уколы от вирусов.

Уток забракованных отправляли в звероводческие фермы на откорм хищников. За два дня до открытия новой фермы в вольере остались лишь лучшие утки.

Открытие новой утиной фермы состоялось за неделю до ноябрьских праздников. Возле вольера с лучшими утками накрыли огромный праздничный с тортами, цветами и с бутылками шампанского вина.

Радом поставили трибуну, за которой произнесли свою торжественную речь руководители разных рангов, большинство из которых никогда не были здесь на строительстве утиной фермы.

После торжественной части в присутствии средств радио, телевидения и печати, нам всем выдали почётные грамоты от всех руководящих представительств. На шею каждому повесили тяжёлые металлические медали, покрытые краской под цвет золота.

В заключении каждому выдали зарплату, почтовый фирменный конверт с деньгами. В конверте были двести рублей червонцами.

– Красную ленточку разрежет комсомолка Васильева Лариса. – объявила заведующая фермы.

Под бурные аплодисменты Васильева Лариса подошла к вольеру с лучшими утками. Взяла с позолоченного блюда в руках заведующей утиной фермы огромные ножницы.

Подошла к сетчатым воротам между вольером с утками и большим новым загоном для уток на новой ферме.

Осторожно разрезала красную ленточку на воротах. Утки как на олимпийском старте рванули во двор.

– Тут тебе такой почёт за ту драку? – с иронией спросил у Ларисы, когда она прошла в наш строй.

– Вы тогда зря устроили драку. – тихо она сказала, чтобы другие не слышали. – Во мне гормоны кипели в то время. Хотела, чтобы меня кто-то трахнул. Почти выбрала партнёра. Тут вы припёрлись.

– Ты, что, совсем дура? – вскипел во мне гормон безумных мыслей. – Среди нас не могла выбрать.

– Вы ещё не созрели. – ехидно ответила Васильева. – Тут же выпирал так, что ширинка лопнула.

– В училище разберёмся насчёт зрелости. – со злостью процедил на вызов. – Если ты ещё целка.

– Пока что целка. Пальцем не получается. – с ухмылкой ответила она. – Приду, если ты смелый.

Мы прервали своё интимное, то есть, развратное шушуканье. Всех присутствующих пригласили к праздничному столу. В верх полетели пробки с бутылок с шампанским вином.

Парни и девчонки, кто посмелее без спроса разрезали торты на множество частей. Большинство из нас впервые пили шампанское вино. Вообще даже не нюхали спиртное.

Тут же дорвались сполна до шампанского. Наверно, руководители совхоза и утиной фермы на радостях решили сделать нам ценные подарки?

Пока мы праздновали финиш на нашей комсомольской стройке новой утиной фермы. Нам преподнесли в подарок каждому большой фирменный кулёк, в котором была жареная утка, два варёных утиных яйца и три фирменных осетинских пирога, которые были в традиции на праздниках.

В туристические автобусы мы садились хмельные от шампанского, некоторые пьяные от осетинской арак и русской водки. Это запах ликёро-водочного перегара в туристическом автобусе выдавал тех, кто перебрал с алкоголем на фоне лёгкого шампанского вина.

Водитель автобуса открыл окно рядом с собой и включил кондиционер, чтобы ему в пути не опьянеть за рулём от перегара. На этом лично для меня праздники закончились. В строительном училище меня ждала работа по наглядной агитации к ноябрьским праздникам. Меня отстранили от теоретических и практических занятий.

Каждый день с утра до ночи готовил стенды и стенгазету к празднику Октябрьской революции. Всё училище отправили работать на стройку в Оржоникидзе. Отдувался в училище за всех.

– Наконец с тобой дождались долгожданной минуты. – вдруг, явилась вечером Васильева Лариса.

– Ты, что, шуток не понимаешь. – сознавая зачем она явилась в красный уголок. – У меня работа…

– Мне не до шуток. – серьёзно, сказала Лариска, закрывая изнутри на ключ дверь в красный уголок. – Если ты меня сейчас не трахнешь, то у меня будет истерика. Получишь срок за изнасилование.

– Но у меня нет никакого желания жениться на тебе. – пришлось мне защищать свою позицию.

– У меня тоже нет желания быть твоей женой. – наступала на меня соблазнительница. – Мне просто хочется, чтобы ты был у меня первый. Дальше не твоё дело. Сама буду выбирать себе мужа.

Хорош, что красный уголок был на втором этаже. Окна выходили в безлюдный хозяйственный двор училища. Двери в красный уголок были в конце коридора.

Так что заранее можно было услышать, вдруг, если кто-то будет идти в красный уголок. К тому же диван и кресла в красном уголке находились у дальней стенки за столом, на котором у меня были планшеты наглядной агитации.

– Давай быстрее сделай своё дело. – страстно возбуждая меня, прошептала она. – Моя киска прямо горит от желания встретиться с твоим кобельком. Ну, давай же быстрее. У меня всё горит внутри.

Лариска быстро сняла с себя трусики. Расстегнула кофту без лифчика. Выставила наружу разбухшие сиськи с розовыми сосками. Была готова, чтобы её трахнули. Но у меня дрожали руки и всё тело.

Никак не мог расстегнуть ширинку, чтобы снять брюки и семейные трусы. Буквально запутался во всём. Когда наконец-то разделся, то сразу не соображая забрался прямо на неё.

– Женщина не конь, чтобы на неё садиться. – скинув меня с себя сказала она, раздвигая свои ноги.

Мне было стыдно и смешно в том, что до сих пор не знал, как трахать женщину. Постарался тут исправить свою ошибку. Ткнул членом куда попало, но не попал куда надо с первой попытки.

Вторая попытка тоже была неудачной. Тогда Лариска взяла своими пальчиками разбухшую головку моего члена и направила к себе в горячие половые губы. В этот раз у меня всё сразу получилось.

Со всей силы ткнул своим членом в её промежность. Мой член воткнулся во что-то упругое, на мгновение изогнулся, но провал упругость и прошёл дальше.

Лариска слегка вскрикнула от боли и тут же впилась своими зубами в мою руку выше локтя, чтобы не орать во всю глотку. Мне удалось качнуть всего пару движений в промежности. Больше она не выдержала, выскочила из-под меня.

Струя моей спермы оросила диван. Лариска взяла со стола свой платочек. Тщательно вытерла от спермы и от своей слизи мой раскрасневшийся член. Ласково погладила головку члена, затем поцеловала его.

После чего своим носовым платочком вытерла свою промежность от крови. Вытерла от моей спермы кожаный диван. Затем мы оба оделись и убрали все признаки своего секса.

Лариса отомкнула дверь красного уголка изнутри. Хотела было уйти. Но тут скрипнула дверь в конце коридора и по коридору мы услышали шаги в сторону двери красного уголка.

Мы тут же, не сговариваясь разом сообразили, что в подобном случае нужна конспирация от наших проделок. Разложили на столе готовую стенгазету Лариска взяла кисточку и в этот момент открылась дверь.

– Вы что тут делаете так поздно? – с подозрением разглядывая нас, спросила парторг училища.

– Вера Степановна! Мы с Александром закончили рисовать стенгазету. – ответила за двоих Лариса.

– Ну, с Александром всё понятно, он художник. – подозрительно глядя на нас, сказала парторг. – Но с тобой мне не понятно. Почему ты тут в красном уголке находишься в такое позднее время?

– Она здесь моя муза. Без неё у меня нет творческого вдохновения. – постарался защитить Ларису.

– Всё понятно! Она твоя муза, а ты её пегас. – не на шутку разозлилась Вера Степановна. – Устроили скачки над моим кабинетом. Другого места не нашли. Васильева! Быстро отправилась домой.

Парторг строго посмотрела на меня и тут же вышла из красного уголка следом за Лариской. Мне тоже уже нечего было делать в красном уголке.

Стенгазету закончил вечером до прихода Лариски. Стенды и стенгазету буду развешивать перед самым праздником. Надо ещё написать стенгазету в средней школе№1. Ведь благодаря этой школы у меня была первая путёвка во взрослую жизнь.

2. Тромбофлебит и пиво.

После окончания строительного училища№5 в Беслане поступить учиться в юридический институт у меня не получалось. Надо было иметь хотя-бы внештатный опыт службы в милиции или где-то в другой правовой-юридической организации со стажем не менее два года. Преимущество на поступление учиться в юридическом институте имели те, кто отслужил в армии или в Морфлоте. Сразу после окончания строительного училища внештатным сотрудником в милицию меня приняли без проблем.

Но бегать после основной работы за нарушителями правопорядка с милиционерами два года меня не устраивало. Хотелось что-то серьёзное иметь в стажировке к поступлению в юридический институт. Однако в сыскные органы юристов или в следственные меня не приняли.

У меня остался только один выбор – идти служить в советскую армию, желательно в Морфлот. В советской армии тоже были особые условия.

Совсем бездарных призывников совсем без проблем набирали в стройбат, где надо было "пахать" на благо советской армии. Вкалывать задарма на стройках армейских полигонов и жилых домов в советской армии никто из призывников не хотел.

Одни косили от службы в армии своим здоровьем. Другие прикрывались тяжёлым положением или здоровьем своих родителей.

Некоторые совершали мелкие преступления, чтобы отсидеть год на зоне, чем вкалывать в стройбате советской армии. Кто вообще был бездарным на то, чтобы уклониться от службы в армии, таких после призыва в советскую армию ждал армейский дисбат.

Подавляющая большинство призывников имели желания служить в советской армии. Таких направляли учиться на курсы по специальности, которая могла пригодиться на службе в советской армии и после службы в армии на гражданской жизни при построении социализма Советском Союзе. У меня было желание учиться и служить в советской армии.

Поэтому пошёл учиться на курсы. До призывного возраста в советскую армию после окончания строительного училища у меня была работа плотником на стройке жилых домов в Орджоникидзе.

Каждый день первым междугородным поездом "Беслан-Орджоникидзе" ездил на работу и вечером тем же поездом возвращался обратно. Работа не тяжёлая и заработок не плохой.

С переработкой получал сто рублей в месяц. Когда мне в военкомате объявили, что направлен на курсы механика и водителя автомобилей подготовки к службе в армии, то мне пришлось сменить место работы. Так как курсы проходили после работы три раз в неделю – понедельник, среда и пятница, на Бесланском авторемонтном заводе. После работы на стройке в Орджоникидзе никак не успевал поездом на курсы в Беслане.

Меня с огромным удовольствием приняли на работу распалубщиком железобетонных шпал на Бесланский щебёночно-шпальный завод, на котором работали все наши родственники, проживающие в Беслане.

В мою обязанность входило рубить вручную шестнадцатикилограммовым ломом с резцом как от столярного рубанка с особо-прочной углеродистой стали в нижней части лома.

Работа очень тяжёлая и сложная, но стоила большие деньги за норму выработки за смену. За среднюю выработку нормы работы за месяц можно было заработать больше, чем за тот же период получали главный инженер или директор завода.

Вот надо уметь попасть ударом по торцовой металлической пластине отсечь сверхпрочную струну с высоким напряжением при натяжке. Надо было иметь силу, ловкость и здоровье.

Большинство мужчин не имели того, что надо было иметь при ручной рубке струн на торцах железо бетонных шпал.

Причём освобождённые от связки железобетонный шпалы весом больше триста килограмм надо было вручную перевернуть ломиком на месте и освободить вручную от металлической опалубки к погрузке краном на платформу.

У меня тоже сразу не получалось. Постепенно втянулся и через несколько месяцев стал выполнять каждый рабочий день две-три нормы. За месяц выходило до четыреста рублей.

Такие деньги могли получать шахтёры, которые имели хороший заработок, но, плохое здоровье.

Все шахтёры болели силикозом лёгких от угольной пыли. Моя работа не пыльная. Зато здоровье умножалось.

За несколько месяцев работы рубщиком на шпальном заводе моя мускулатура выросла в несколько раз.

Все культуристы, которые занимались тем, что поднимали на тренировках гантели, гири и штанги, против моей мускулатуры выглядели жертвами аборта, в смысле рождённых в спорте.

Многие мои знакомые и друзья культуристы пытались повторить мой успех. Но! Увы?

Однако, это было не главное для меня. Главное в том, что Бесланский авторемонтный завод был близко от места моей работы. Три раза в неделю после работы принимал душ в заводской раздевалке.

Затем переодевшись в чистую одежду за несколько минут пробежки первым был на авторемонтном заводе, где в красном уголке у нас была теория, а в цехах практика по машинам.

На курсы по вождению и ремонту машин ушло больше года. Когда наша учёба и практика на курсах подходила к концу. У нас был шанс, что после курсов от военкомата нас могут осенью призвать на службу в советскую армию. Мы решили в последний раз до повестки в военкомат отдохнуть по полной программе на природе. Наш выбор выпал на рыбалку на Тереке в Дарьяльском ущелье.

В нашей группе на курсах от военкомата было больше тридцати человек. Но мы между собой не дружили. Были просто сокурсниками, которые три раза в неделю встречались на курсах на авторемонтном заводе.

Дружить мы не могли по той причине, что работали на разных предприятиях и жили далеко друг от друга в разных населённых пунктах вокруг Беслана в Правобережном районе.

Поэтому, решили, что в поход на рыбалку в Дарьяльское ущелье отправятся семь человек – 1.Шумейко Юра, 2. Дзгоев Руслан, 3. Абисалов Гамзат, 4. Черевков Саша, 5. Зандин Ефим, 6. Гелая Гиви, 7. Руднев Степан.

Мы давно знали друг друга. Вместе учились в строительном училище. Двое жили рядом со мной. Хотели взять с собой Лагутина Толика. Он, вдруг, простыл на работе.

– Надеемся, что голосовать не будем. – сказал нам, Дзгоев Руслан, когда мы собрались обсудить наш поход на рыбалку в Дарьяльское ущелье. – Как всегда, возглавит наш поход Черевков Саша.

– Вообще-то у меня была другая кандидатура. – шутя, сказал друзьям. – Но, решение коллектива обсуждать не будем. Раз выбрали меня, то моё решение коллективом обсуждаться не будет.

В поход берём удочки, закидушки, насадку в виде червей и сухой суточный паёк с осетинским пивом без спиртного. Выезжаем в субботу первым проходящим туристическим автобусом «Пятигорск-Тбилиси» до селения Балта. Дальше пешком в Дарьяльское ущелье с остановками на рыбалку…

– Извините! Товарищ командир! – поднимая руку, сказал Зандин Ефим. – Вы про нашу уху забыли.

– Вообще-то вы меня до конца не выслушали. – пришлось мне оправдаться перед коллективом. – Но раз вы опередили своим словом командира, то вся ответственность за уху возлагается на вас.

Больше мы обсуждать наш поход ни стали. Встречались мы на обсуждение нашего предстоящей поездки на рыбалку в среду вечером после курсов на авторемонтном заводе.

Два дня после работы вечером вполне достаточно, чтобы приготовиться предстоящей рыбалки.

После драки во время рыбалки на озере у меня не было времени на рыбалку. У меня много было учёбы и работы.

– Пришло у меня время разобраться с рыболовным набором, который купил Виктор. – сказал в присутствии мамы, раскрывая рыболовный набор. – Надо обкатать всё в Дарьяльском ущелье.

– Чего это вы так далеко собрались ехать? – с беспокойством, спросила мама. – Терек рядом течёт.

– В Дарьяльском ущелье вода в Тереке чистая. – стал объяснять маме наш выбор. – Там в Тереке водится форель, которой возле Беслана нет. К тому же в Дарьяльском ущелье воздух чистый.

Мама ни стала дальше обсуждать со мной тему рыбалки. Решила сходить в школу-интернат к Сергею и Юрке. Надо было поговорить с преподавателями и с воспитателями насчёт Юрки.

Он категорически не хочет учиться. Пытался удрать из школы интерната. Стоит вопрос об его исключении из школы интерната или о его переводе на учёбу в Беслановской средней школе№1.

– Придётся мне их забрать домой из школы интерната. – сказала мама, перед уходом из дома. – Прямо не знаю, что с Юркой делать. Учиться в школе не хочет и ведёт себя он всюду очень плохо.

Мне нечего было сказать маме. У них такой возраст, что рядом должен быть отец, чтобы брать от него пример. Каким примером, может быть, отец, который бегает от своих детей, чтобы не платить алименты на их жизнь?

У меня нет обиды на отца за то, что он порол меня трофейным ремнём до синяков как сидорову козу за мои приключения. Но не могу простить за то, что ударил маму.

Первый туристический автобус «Пятигорск-Тбилиси» проходил транзитом через Беслан в три часа ночи. Расчёт был такой, чтобы утром пройти опасный участок военно-грузинской дороги, где часто сходят снежные лавины и бывает камнепад. Дальше после крестового перевала дорога чистая. К девяти часам утра можно приехать в Тбилиси. Засветло обратно пройти опасный перевал.

С вечера в пятницу, после курсовых занятий на авторемонтном заводе мне было достаточно десяти минут на пробежку до своего барака, чтобы сразу у порога раздеться и тут же завалиться спать.