Чувства по контракту

Глава 1

– Александра Викторовна. – Девушка на высоченных каблуках отрывает взгляд от папки и смотрит на меня.

– Александрина Викторовна, – поправляю.

– Да? – Она хмурится и снова глядит в папку. – Да, точно. Простите.

– Я уже привыкла. Мое имя часто путают.

– Вас ждут в кабинете. Я провожу вас.

Она толкает одну створку двойных дверей и показывает жестом, чтобы я проходила. У меня нет никакого желания идти в кабинет, но в то же время хочется побыстрее закончить с этой процедурой. По-другому и не назовешь. Все равно что сдать кровь: неприятно, нервно, но надо пересилить себя и сделать.

Мне вообще неуютно в пафосном небоскребе, в котором нет ни капли тепла и уюта. В таких местах делают большие деньги. Как мой муж, который решил стать бывшим и уже потребовал встречу с юристами, чтобы оформить развод.

У меня нет адвоката. И я не хочу играть в его игры, что-то отвоевывать и зариться на его разбухший банковский счет. Богатство свалилось на моего мужа неожиданно и всего месяц назад. И он так изменился за это время. Его как будто подменили, от того паренька, который забрался на пожарную лестницу, чтобы поразить меня, не осталось ни следа. Ни одной родной черточки.

– Вот и она, – тянет муж, когда замечает мое появление.

Он стоит у большого стола, на котором можно сыграть одновременно три матча в настольный теннис. Не знала, что у богатства есть побочка в виде гигантомании. Но мой муж яркий тому пример. Он уже купил себе огромный внедорожник, трехэтажный коттедж в закрытом поселке с видом на речку и завел любовницу модельного роста. Везде успел, осталась только надоедливая супруга из бюджетного прошлого, с которой надо побыстрее закончить.

Я смотрю, как Сережа поправляет свои темные волосы с рыжинкой, которые подстриг на модный манер. Теперь у него выбриты виски, а челка поблескивает гелем. А костюм у него синий, как его глаза. Я помню, как влюбилась в их глубину и как мечтала, что у наших детей будут такие же.

– Добрый день. – Из-за стола поднимается адвокат, рядом с которым сидят еще два помощника. – У вас не будет представителя?

– Нет. – Я качаю головой и прохожу к столу. – Я показала документы, которые вы прислали на почту, знакомому юристу. Я готова их подписать.

– И даже уточнений не будет? – Сережа щурится. – Ты, вообще, понимаешь, что происходит? Мы разводимся, Алекс!

Его как будто задевает мое хладнокровие. Я же стараюсь больше не смотреть на него. Я уже дала себе обещание, что вычеркну этого человека из своей жизни и пойду дальше. У меня слишком много дел, чтобы тратить время на слезы и разочарование. Мне нужно решить, где жить дальше, потому что находиться в квартире, в которой я строила планы на будущее с любимым мужем, невыносимо. И с работой надо думать, я ушла с должности, чтобы помочь Сереже в его начинаниях в бизнесе. Да и мы собирались заводить ребенка, я прикинула, что все равно уходить в декрет, и поэтому оставила свои карьерные амбиции.

Сама дура, в общем.

Да и это обычная бравада. Будут у меня еще и слезы, и вечера в обнимку с глухим разочарованием. Я просто пока что оглушена всем происходящим и держусь из последних сил. Только чтобы не показать ему, как жестоко он прошелся по мне. Как катком, честное слово.

– Я всё понимаю, Сережа, – отвечаю, смотря в большое окно. – Хотя нет. Я не понимаю, что тебя не устраивает? Ты хотел развод, я согласна на него. Где подписать?

Адвокат тут же подрывается и раскрывает папку на нужной странице. Но муж грубым жестом осекает его, он злым шагом направляется ко мне и глядит так, словно собрался найти подвох в моем поведении.

– Ты что-то задумала? Нашла дурачка с юрфака, который придумал мутную схему и хочет сделать себе имя на процессе со мной?!

– С тобой? Господи, Сережа, тебе бы таблетки от самомнения попить.

– Смешно, – он коротко и неприятно усмехается. – Не принимай меня за идиота, милая, я вижу тебя насквозь. Ты такая спокойная, потому что задумала что-то. Решила отыграться…

– Ты совсем спятил. – Я взмахиваю ладонью, чтобы он не подходил ближе. – Где мне подписать?

Мой взгляд падает на адвоката. Тот не знает, как себя вести. Держит бумаги у груди и то и дело смотрит на разбушевавшегося босса. Наконец Сережа подает сигнал ладонью. Мол, пусть подписывает.

– Если хоть что-то предпримешь против меня, сотру в порошок, – рычит муж. – Выставишь встречный иск, пойдешь к журналистам. Что угодно, Алекс. Я теперь другой человек, я не собираюсь нянчиться с тобой.

– Я заметила, что ты другой.

Я ставлю росчерки у каждого стикера с желтой стрелкой.

– Именно поэтому, Сережа, я хочу забыть тебя как страшный сон.

Мне отдают папку с моей копией. Я скручиваю ее в трубочку и мысленно ставлю галочку: процедура пройдена. Я выхожу из кабинета, не прощаясь. Будь моя воля, я бы выбежала оттуда. Все равно дышать нечем. И из этого небоскреба тоже нужно выбраться побыстрее. У меня теперь надолго останется аллергия на элитные места. И на бизнесменов с хищными глазами, в которых можно разглядеть лишь счетчик денежных купюр!

Я вызываю лифт, путая кнопки «вверх» и «вниз».

– Он просто-напросто болен, – шепчу, пытаясь скинуть напряжение. – С ума сошел! Надо же было так ошибиться в мужчине!

Я захожу в кабинку, которая оказывается пустой. Правда, в моем личном пользовании она остается всего три этажа. Лифт снова тормозит, распахивает стальные дверцы и…

Мне приходится прижаться к зеркальной стенке, потому что внутрь входит сразу толпа. И не входит, а влетает! Несколько мужчин и одна девушка в черном платье. На ней нет лица, и она напоминает волчок, который раскрутили на полную силу.

– Осторожнее! Да не так, с другой стороны, – причитает она, пытаясь дирижировать мужчинами. – Ему больно, неужели вы не видите!

Я встаю на носочки, чтобы разобраться, что происходит. Меня никто не замечает, все слишком заняты общим делом. Я вытягиваюсь в струнку и вижу в самой гуще главного виновника переполоха – мощного брюнета в темном дорогом костюме. Он кривится, словно его мучает адская боль, и дергает крепкими пальцами воротник рубашки.

– Сейчас, сейчас, я помогу. – Девушка бросается к брюнету. – Позвольте, Нил Андреевич. Я знаю, что нужно, врач сказал мне…

– Я сам, – он хрипит, но помочь себе не дает.

Брюнет грубо рвет воротник, так что пуговицы разлетаются в разные стороны. Следом он отгоняет от себя помощников одним взглядом, в котором вспыхивают раскаты грома, и скатывается по стенке. Он опускается на пол и прикрывает глаза.

Я завороженно наблюдаю за ним, совсем позабыв о рамках приличия. Он бледный и тяжело дышит. Выглядит как человек, которого мучает серьезный приступ и которому нужна помощь врача. А еще лучше бригада скорой помощи. Хотя он и пытается не подавать виду и явно злится, что слабость застала его в момент, когда вокруг полно людей.

Еще он высокий и отлично сложен. Это невозможно не отметить. Он настолько идеально выглядит, что в другой ситуации у меня перехватило бы дыхание. Но в моей новой ситуации его стильная одежда и ухоженное лицо вызывают только отторжение. Он такой же, как Сережа. Или даже хуже. По нему видно, что давно в богачах ходит. Значит, еще невыносимее.

Вон охране хватило одного его рыка. Все вытянулись по струнке и стоят молча, как истуканы. Даже девушка боится что-то сделать, хотя видно, что места себе не находит, так хочет боссу помочь. Я замечаю, что она прижимает к груди небольшую аптечку.

– Нужно спуститься сразу на парковку, – распоряжается брюнет хозяйским баритоном и подносит ладонь к лицу, растирая переносицу.

– Да, конечно, – послушно отзывается девушка. – Я уже распорядилась, чтобы подали машину. Никто ничего не увидит.

Никто?

Я на нервах откашливаюсь: ситуация становится уж слишком абсурдной, и меня, наконец, замечают. Я чувствую на себе сразу несколько тяжелых взглядов. А девушка, когда видит меня, становится бледнее босса. Она едва не выпускает аптечку из рук и жалобно выдыхает, будто надеется, что я исчезну как мираж.

– Кто это? – спрашивает брюнет, врезаясь в меня зелеными, нереально красивыми глазами.

– Не знаю, – выдыхает девушка.

– Совершенно неважно, кто я. Главное, что мне не нужно на парковку, – отзываюсь. – Я могу выйти на первом этаже.

Я делаю шаг к панели с кнопками, но один из мужчин не думает двигаться. Он стоит так, что не пройти ни к панели, ни к дверцам.

– Простите, – говорю громче. – Вы перегородили дорогу.

– Это просто какой-то анекдот, – цедит брюнет.

– Простите, Нил Андреевич. Я не знаю, как так вышло. Я что-нибудь обязательно придумаю.

– Можно мне уже выйти? – я снова нажимаю голосом и дотрагиваюсь до плеча хама, который делает вид, что родился глухим.

Но ему по-прежнему плевать. Он даже не смотрит в мою сторону.

Поэтому дверцы открываются только в тот момент, когда мы спускаемся в подземный паркинг. А потом происходит немыслимое! Меня берут под ручки и силой выводят из кабинки лифта. Большой черный внедорожник уже ждет напротив холла, так что мое сопротивление длится всего пару секунд. Я сама не замечаю, как оказываюсь в салоне вместе с глухим хамом.

– Вас отпустят после разговора, – говорит он. – Не нужно паниковать и устраивать сцен.

– Устраивать сцен?! Вы затащили меня в машину! Как думаете, это стоит сцены?! А это что? Он завел мотор? – Я указываю на водителя, который уже выруливает с пятачка. – Мы куда-то едем? Я никуда не поеду с вами! Я хочу выйти! Сейчас же!

Я дергаю ручку дверцы, потому что дергать хама бесполезно. Он слишком крепкий и массивный. И он снова замолкает, словно дает мне время выпустить пар.

– И где этот… Нил Андреевич?! Он ваш босс, да?

– Он поедет в другой машине. Он не должен вас волновать.

– Меня сейчас всё волнует…

– Вам ничего не угрожает. Это вынужденная мера, вы скоро отправитесь домой.

Бесполезно.

С таким же успехом можно разговаривать со стеной.

Я беспокойно оглядываюсь по сторонам, натыкаясь на тонированные окна. А потом понимаю, что обронила свою сумку с папкой в лифте, когда меня схватили за плечи.

Глава 2

Мы приезжаем в место, которое я ожидаю увидеть меньше всего.

Это ресторан рядом с набережной. Я несколько раз обращала внимание на рекламные плакаты, которые отсчитывали дни до его открытия. В нем еще нет посетителей, но и рабочих не видно. Большие залы выглядят сиротливо без людей, хотя шик и блеск заведения уже бросается в глаза. Осталось доделать совсем мелочи: подключить последние светильники, расставить мебель и разобраться с мусором. Ленты упаковочного материала валяются то тут, то там. Через него приходится переступать, когда меня подводят к барной стойке.

Из подсобки появляется официантка с любезной улыбкой и предлагает мне кофе.

– Тут есть тестовое меню, – добавляет охранник, который привел меня. – Могут быстро собрать бизнес-ланч. Перекусите, отдохнете…

– Вы мне обещали вернуть мою сумочку, – напоминаю ему о главном.

– Да, я помню. Ее должны были подобрать.

– Должны? То есть это неточно? Там, вообще-то, ценные вещи.

– Я уточню. – Охранник поднимает ладонь, сдаваясь, после чего кивает в сторону.

Я смотрю в нужном направлении и понимаю, что он указывает на барный стул. А еще он филигранно пользуется моментом, пока я теряю его из виду. Он разворачивается и уходит. Раз – и исчез! Просто фокусник.

– Так что насчет бизнес-ланча? – снова вступает официантка. – У нас отличный «Цезарь» с креветками. Или салат с телятиной и грибами, к нему отлично подойдет…

– Можно мне латте без сахара. И стакан воды.

Я сажусь на стул, откидываясь на спинку. В машине охранник сказал, что встреча пройдет здесь. Ко мне выйдет человек, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Я пока плохо понимаю, в чем, собственно, состоит ситуация. Кроме того момента, что судьба случайно столкнула меня с каким-то серьезным бизнесменом. Вокруг него крутилась целая свита, а приехали мы сюда кортежем из трех квадратных внедорожников.

Я до сих пор злюсь, что меня схватили, как вещь, и куда-то привезли. Но в то же время логическое мышление подсказывает, что мне с ним не тягаться. С этим Нилом Андреевичем, будь ему неладно. Лучше решить дело миром и разойтись. И потом хоть жалкие, но рамки приличия соблюдаются. Со мной разговаривают на «вы», не грубят, не угрожают. Вон даже тестовое меню предложили.

Я горько усмехаюсь.

Странный день, конечно, выдался.

Дикий.

Сначала Сереженька потрепал нервы, а потом нарисовался еще один носитель итальянских костюмов, за цену которых можно пожить в самой Италии несколько месяцев.

– Ваш кофе, – сообщает официантка и ставит блюдце и чашку из модного черного стекла. – И вода.

На стойке появляется высокий бокал и две небольшие бутылочки: одна с газом, другая без. Бутылочки тоже из стекла.

– Ресторан скоро открывается? – я задаю вопрос, чтобы задержать ее и не оставаться в одиночестве.

– Да, совсем скоро. На следующей неделе. Уже проводили закрытую вечеринку, чтобы обкатать все моменты.

– И как прошло? Гладко?

Официантка поджимает губы. Видимо, я случайно угодила в больную мозоль.

– Вполне, – произносит она фальшиво.

– А по вашему тону не скажешь.

– Да? – она немного смущается. – Просто у нас высокие стандарты, нелегко соответствовать. И босс очень строгий.

Больше она ничего не говорит.

Я все же остаюсь одна. Пробую латте, который оказывается совершенным. Не хочется признаваться, но это лучший латте в моей жизни. Насыщенный, сбалансированный, пряный.

Зал тоже очень красивый. Продумана каждая деталь, а над дизайном определенно работал именитый мастер. Или, скорее, целая команда. Такие масштабные проекты требуют много сил и финансов. Интересно, этот ресторан тоже принадлежит Нилу Андреевичу? Это же сколько нужно иметь денег, чтобы в эпоху пандемий вкладываться в ресторанный бизнес?

Время тянется долго. Я допиваю кофе, потом прохожусь по залу, обступая островки с инструментами, и где-то в тот момент, когда мое терпение лопается, как воздушный шоколад на языке, по залу расходится цокот каблуков. Я оборачиваюсь и вижу девушку из лифта, которая стояла в нем с бесполезной аптечкой.

– Здравствуйте, – деловито отзывается она и протягивает мне ладонь на мужской манер. – Меня зовут Оксана, я личный ассистент господина Аверина.

– Здравствуйте. Господин Аверин – это тот мужчина, которому стало плохо?

Оксана стреляет глазами.

– Как раз об этом нам нужно поговорить.

Она упирается бедром в столик, на котором разложены коробки с образцами посуды. По комнате тут же разлетается звонкий перестук бокалов.

– Александрина Викторовна…

– Оу, вы уже знаете мое имя.

– Это моя работа, – спокойно отвечает Оксана. – Всё узнавать и разруливать. Поэтому я здесь. Я хочу, чтобы не случилось никаких недопониманий. Та история, которая произошла в лифте, должна остаться между нами.

– А что произошло в лифте?

Девушка поворачивается ко мне и смотрит прямо в глаза. Она пытается прочитать меня. То ли я моментально всё уяснила и подыгрываю, то ли, наоборот, издеваюсь.

– Меня это не касается, Оксана, – я успокаиваю ее профессиональную мнительность. – Ни ваш босс, ни его жизнь, ни… Да вообще ничего меня не касается. Я и оказалась в том небоскребе случайно, по большому счету. Я там была в первый и последний раз в своей жизни.

– Да, вы там не работаете. Это я уже проверила.

Она снова ввинчивается в меня напряженным взглядом. Мне даже становится не по себе, словно я что-то скрываю от нее.

– Но вы супруга Сергея Соколова, – выдает Оксана. – Или лучше говорить, бывшая супруга?

Я щурюсь.

– Простите, но я видела бумаги, которые вы обронили.

После этих слов Оксана отворачивается в другую сторону и громко зовет какого-то Антона. Коренастый мужчина в белой рубашке появляется через пару секунд. И в его крепких ладонях я сразу узнаю свою сумочку и папку, которую мне дал юрист Сережи.

– Это ваше, – говорит Оксана и передает мне вещи из рук мужчины. – У моего босса есть к вам деловое предложение. Господин Аверин хочет, чтобы вы работали в его компании. Она располагается в том же небоскребе.

– Что? – в моем голосе звенит нервная вибрация. – И на какой должности?

– Выберите, что по душе. Я уверена, что нам удастся подобрать достойный вариант.

– Я что-то совсем потеряла нить разговора. – Я встряхиваю головой, пытаясь собраться с мыслями. – Вы сейчас серьезно предлагаете мне работу? Но почему?

– Вас должно волновать другое, Александрина Викторовна. Этот договор, – она кивает на документы в моих ладонях, – ваше унижение. Ваш муж не оставил вам ничего. Вам бы не помешала работа, тем более с хорошим окладом.

– Вас должно волновать другое, Александрина Викторовна. Этот договор, – она кивает на документы в моих ладонях, – ваше унижение. Ваш муж не оставил вам ничего. Вам бы не помешала работа, тем более с хорошим окладом.

– Это не ваше дело, Оксана. Вы не имели права смотреть мои бумаги. И свои оценки оставьте при себе.

Мой выпад не производит на нее никакого впечатления. Оксана смотрит на меня, как на неженку, которая боится называть вещи своими именами.

– В любом случае рассмотрите наше предложение. Вот моя визитка. Я буду ждать вашего звонка завтра.

Я беру пластиковый прямоугольник, на котором выдавлено название компании – НилИнвест. Мне оно ничего не говорит, кроме того, что звучит как что-то крупное и имеющее далеко не один офис в городе.

– Все равно это очень странно…

– Согласна, – Оксана прерывает меня и смотрит на наручные часы, показывая, что ее время подходит к концу. – Но это приказ Нила Андреевича.

Она снова подает сигнал Антону, который не отошел далеко.

– Водитель отвезет вас, куда скажете. И я вынуждена напомнить, что надеюсь на ваше благоразумие. О том, что произошло в лифте, нельзя распространяться.

– Это тоже приказ Нила Андреевича?

– Это его убедительная просьба.

Разговор заходит в тупик. Я иду к водителю, который придерживает передо мной все двери. Сперва входную, потом заднюю в авто. Я немного опускаю стекло и чувствую, как свежий воздух постепенно приводит мысли в порядок. Из динамиков доносится приглушенное радио Монте-Карло, как заведено в такси комфорт плюс. Оно тоже расслабляет.

– Какой подъезд? – уточняет водитель, когда мы приезжаем на место.

– Третий. Да, вот этот.

Я выхожу из машины и иду к ступенькам подъезда. А там домофон, новенький лифт с рекламными объявлениями и, наконец, дверь с числом 98.

– Я уже думала вызывать полицию! – Марина встречает меня возгласом прямо на пороге. – Я не шучу!

Моя старшая сестра – эмоциональная женщина. Она быстро оглядывает меня с ног до головы, а потом продолжает говорить, не забывая активно жестикулировать.

– Ты поехала на встречу с этим уродом и пропала! Не звонишь! Трубку не берешь! Ты видела, сколько раз я тебя набирала?!

Я достаю из сумочки сотовый, о котором совсем забыла.

– Двенадцать, – выдыхаю, смотря на пропущенные от нее. – Прости, я поставила на беззвучный, и совсем вылетело из головы.

– Прекрасно, Алекс, – недобро улыбается сестра. – Я и этому Сереженьке позвонила.

– Господи… Ну зачем?

– А где мне тебя искать? Я переживала. От него теперь ждешь чего угодно. Я никогда не любила Сережу, но он превзошел даже мои плачевные ожидания.

– И он ответил?

– Нет, он поменял телефон. Наверное, для миллионера в старом слишком много разных цифр. Так палец устает – надо, чтобы одинаковые были. Ты же видела номера его нового внедорожника? Там его инициалы и три семерки.

– Где ты успела его увидеть?

– Так он приезжал. Когда ты ездила к маме на позапрошлой неделе, он нарисовался здесь. Привез пару коробок из вашей квартиры, сказал, что там твои вещи.

– И ты не сказала мне? – Я удивленно гляжу на сестру.

– Ты и так без лица ходила, я решила не напоминать о нем лишний раз. Тем более не из-за вещей он приезжал. Там барахло: вазочки всякие, свечи. Ты бы о них и не вспомнила. Он явился, чтобы передо мной носом покрутить. Он же такой важный теперь. С бабками, охраной и выбритыми висками.

Я смеюсь.

– Не напоминай, – я киваю и веселюсь оттого, что сестра обратила внимание на ту же деталь, что и я, – ему вообще не идет.

– Совершенно. – Сестра тоже выдыхает, успокаиваясь. – Как прошло-то? Ты что-то долго…

– Сносно прошло, Марин. Я подписала документы и ушла.

Я иду с сестрой на кухню, надеясь чем-нибудь перекусить. Она настояла, чтобы я пожила у нее, пока я придумаю, как пересобрать свою жизнь, как конструктор, к которому потеряли инструкцию. У Марины никогда не было мужа, но есть очаровательный сынишка. Он уже пошел в четвертый класс и почти каждый вечер вынуждает меня вспоминать школьную программу, ведь я вызвалась помогать с домашним заданием.

– Значит, все-таки уступила, – тяжело выдыхает сестра и ладонью показывает, чтобы я садилась, а она сама расставит тарелки. – Не стала бороться за квартиру.

– Он ее покупал. Да и как бороться, Мариш? Он бы меня в порошок стер, еще бы и тебе с сыном досталось, не дай бог.

– Некоторым людям нельзя богатеть.

– Да, противопоказано, – я горько соглашаюсь. – Я вообще не поняла его поведения сначала. Это потом до меня дошло, что он хотел, чтобы я его упрашивала, побегала перед ним на задних лапках, а он оставил бы мне нашу двушку с барского плеча.

– Барин недоделанный, – цедит сестра, а потом отмахивается, мол, давай закроем тему.

Она ставит передо мной тарелку с пюре и куриной котлетой. И пахнет так вкусно, что я рада, что отказалась от бизнес-ланча в крутом ресторане.

– Есть еще одна новость.

– Да? – Марина не может понять, улыбаться ей или еще сильнее напрячься. – И какая?

– Мне предложили работу.