Цитаты из аудиокниги «Саммари книги «Интуитивное питание. Как перестать беспокоиться о еде и похудеть»», страница 5

В стремлении продолжать есть после насыщения нет ничего противоестественного, это важный эволюционный механизм выживания. Как известно, сигналы насыщения достигают мозга чуть позже, чем это насыщение фактически происходит, – чтобы, если еда доступна, человек был способен продолжать есть немного «с запасом». Пытаясь справиться с перееданием, мы фактически боремся с механизмом, отвечающим за наше выживание. С точки зрения самой древней части нашего мозга – так называемого рептильного мозга – пещерный человек мало чем отличается от офисного сотрудника с ноутбуком и в костюме.

Семейные врачи, лечившие население, усвоили утверждение, что набор веса в течение жизни связан с перееданием. Это убеждение привело к тому, что диеты и диетическое поведение расцвели пышным цветом как основной метод борьбы с врагом общественного здравоохранения номер один – ожирением.

Что мы имеем в итоге? Убеждение, коренящееся в сознании всех нас, – полный значит нездоровый, и решение – диета.

У голландцев есть феномен «священного бутерброда» – лекция ли это в университете, важное совещание на высоком уровне, очередь в поликлинике – ничто не помешает голландцу достать аккуратно упакованный с утра бутерброд и чинно его съесть, без малейшего чувства неловкости. В России, по моим ощущениям, есть довольно мощный флер неловкости, окружающий «взятую из дома еду». Я могу предположить, что это как-то связано с традицией рабочих заводов и фабрик в 50-е и позже брать с собой обед. И как бы ни была искусна в кулинарии жена, какой бы вкусной ни была домашняя еда, редко кто из российских офисных работников решится на «еду с собой» в противовес «бизнес-ланчу» в кафе – дабы не возникло ненужных ассоциаций. Родители в детстве также учат детей, что «есть на улице неприлично». Максимум, что разрешают детям, – мороженое. Между тем ни у кого не вызывают удивления многочисленные молодые и не очень люди, пьющие на улице пиво из бутылок.

...здоровая вина является поводом для рефлексии: «Что я сделал не так? Как это исправить?». Нездоровая вина заставляет вас мучаться – это все, что она делает. Цель нездоровой вины – не оставлять вас в покое, в результате – вы ничему не учитесь, вы просто страдаете.

Сидящие на диете с гордостью, маскирующей отчаяние, рапортуют друг другу, что «уже привыкли» есть то, что предписано планом питания и даже «находят это вкусным». Если еда приносит удовольствие – значит, от нее поправляются!

Помните расхожую шутку: «Все, что мне нравится, либо безнравственно, либо ведет к ожирению»? И вообще, «жить надо не для радости, а для совести», а есть – не для удовольствия, а для похудения.

На самом деле, только испытав от еды удовольствие, мы насыщаемся в достаточной степени. Не будучи удовлетворенным пищевым выбором, организм продолжает требовать «чего-нибудь еще», особенно, если хочется чего-то конкретного, но запретного.

Способность есть отдельно от своей семьи, «по моему хотенью», усиливает ощущение личной автономии. И если в отношениях с мужем/женой, родителями, взрослыми детьми тема вашей автономии является болезненной и нерешенной (вы – «человек без свойств», без личных потребностей, вы не имеете права хотеть), то ваше желание есть тогда, когда это необходимо вам, вызовет сопротивление другой стороны. Тем важнее эту автономию отстоять, ведь недостаточно автономные люди вынуждены заедать собственные негативные эмоции, чтобы не огорчить других людей.

Казалось бы, все просто – не бином Ньютона. Чтобы нормализовать вес, нужно нормализовать взаимоотношения с едой. Чтобы нормализовать взаимоотношения с едой, нужно, собственно, три важные вещи – узнать и понять, как я ем и что заедаю, понять, что у меня происходит с моим образом тела (люди, глобально недовольные тем, как они выглядят, не лишними килограммами на животе или бедрах, а собой в целом, гораздо более склонны «срываться» и периодически набирать килограммы – в отместку собственному телу за то, что оно такое непривлекательное) и позволить руководить выбором пищи, времени и объема

съеденного телу, то есть – чувству голода.

Если у вас есть опыт эмоционального, приступообразного или компульсивного переедания, то, даю вам руку на отсечение, что отношения с чувством голода у вас сложные.

Осознайте, что ваше стремление «снова весить, как в 10-м класса» – это фантазия о том, чтобы снова быть, как в 10-м класса – юной, легкой, стройной, беззаботной. Ностальгия и даже грусть по прошедшим временам – понятное переживание, но вот единственная женщина, которой удалось не измениться с 10-го классе, – ваша кукла Барби. Потому что она пластмассовая.

У этого эффекта есть твердое научное обоснование: пищевая габитуация (формирование привычки, обыкновения есть определенную пищу) – это форма нейробиологического обучения, в рамках которого питание определенным одним и тем же продуктом вызывает у организма ослабление поведенческих и физиологических реакций. Таким образом, чем новее и необычнее пища, тем больше возбуждения и интереса она вызывает, тем более вкусной кажется, тем больше мы готовы съесть. Повторяющаяся диета формирует постоянно усиливающуюся новизну некоторых продуктов, в результате чего мы склонны переедать ими, воспринимая их как более желанные, аппетитные и вкусные, чем они в реальности для нас являются!

При этом я продам часть своей бессмертной души за пасту – это одно из самых любимых моих блюд, я способна есть любые ее вариации в огромном количестве. Тем не менее паста на ужин – это верный путь к тому, что вечер я проведу, маясь от тяжести в животе. Тело отчетливо сообщает мне, что готово иметь дело с пастой днем, но не вечером, увы. И, хотя «глазами» я готова есть пасту и вечером, я заранее знаю, чем это закончится, – и больше не рискую.