Отзывы на аудиокнигу «Рассказ о семи повешенных», страница 3, 72 отзыва

И не смерть страшна, а знание её; и было бы совсем невозможно жить, если бы человек мог вполне точно и определённо знать день и час, когда умрёт.

Кажется у меня появился ещё один любимый писатель. Это было пронзительно и страшно, это было великолепно и разорвало душу на тысячи мелких кусков! Вот мы живём своей жизнью, спим, едим, детей растим, где-то безумствуем, где-то ведём размеренную жизнь, вообщем наслаждаемся своим бытием. И мы знаем, что когда-то она, смерть, придёт, когда-то она наступит, но это же будет когда-то, и кто его знает когда, может быть завтра, а может быть через десять лет. А представим себе, что мы знаем и день и час нашей смерти, и способ, каким эта смерть придёт. Представили? Вот, то-то и оно! Пусть я умру и завтра, но только чтобы сегодня я не знала об этом, ибо с таким знанием и жизни не надо.

Повествование о восьми перед лицом смерти: семи приговорённых к казни преступниках и одном чиновнике, на которого готовилось покушение. Две разные вещи - знать, что смерть рано или поздно придёт, и знать её точное время. Перед лицом неизвестности, перед лицом смерти каждый наконец становится самим собой: трусом ,философом, альтруистом, уставшим от жизни или презирающим её. И как бы ни позиционировал себя на свободе человек, перед бесконечностью он снимает маску, не может больше претворяться. Все семь человек поставлены в одинаковые условия, восьмой на свободе. Кто-то виновен на деле, кто-то ещё не совершил пресутпления. Но боятся все одинаково. И пугает не прошедшая жизнь и её грехи, а неизвестное будущее, которое расставит всё по своим местам, а пока сводит с ума. Для каждого обывателя есть некоторое понятие о смерти, но по-настоящему чувствуешь её ужас, только когда сталкиваешься с ней непосредственно, когда знаешь её точный час и неизбежность. Не знать не страшно. Наблюдательность Андреева искренне восхищает. Символика удивительная. Погружение в атмосферу, в настроение удаётся ему как никакому другому писателю. Как же надо любить людей, чтобы для прозрения человечества казнить семерых своих героев, наблюдать за их предсмертными муками, где каждый по-своему сходит с ума! Сколько должно быть любви и жалости, чтобы описывать каждый сдвиг в сознании человека, обречённого на смерть! Так люди приветствовали восходящее солнце.

Меня пугает проза Леонида Андреева. Именно поэтому это всего лишь вторая его повесть, которую я прочла. Пугает, но притягивает – поглазеть, рассмотреть поближе, постоять в толпе зевак. Как корочка на ранке, которую обязательно надо содрать, хотя потом и останется шрам. Так и оставляешь себе шрамы его рассказами, зачем-то помнишь, вызываешь в памяти дурные подробности, но вспоминаешь потом не слова и мысли, а образы, целые картины всплывают перед глазами, стоит только промелькнуть где-то знакомому названию.

Нетрудно догадаться, о чем нам расскажет «Рассказ о семи повешенных». Именно о семи повешенных. О том, как они оказались на скамье подсудимых, как они вели себя, о чем думали, не потеряли ли лицо в ожидании казни, как приняли смерть. Семь человек – семь разных отрицаний и принятий, непохожие гнев и радость избавления. Что-то такое трусливое и мерзкое или чистое и возвышенное, у каждого свое, но глубоко личное, вытащено на свет, лежит обнаженное, распятое, все внутренности наружу. Не оторваться.

Слог Андреева вызывает у меня филологический экстаз. Образы у него плывут и дрожат, как воздух над огнём. И то и дело складывается из них улыбка господина по имени Страх. Стивен Кинг - король ужасов? Детский лепет. Вот "Красный смех" и "Рассказ о семи повешенных" - липкий, ледяной ужас сочится из каждой буквы. Не знаю, кто ещё мог бы так написать. Разве что Кржижановский.

Я познакомилась с Л. Андреевым классе в 10м, когда по школьной программе проходили Иуду Искариота. Была потрясена, удивлена и шокирована силой тех слов. Но так и не смогла до сегодняшнего дня взять в руки хоть еще одну его книгу. Я знаю: там страшно. Там чувства что голые провода. Там резко, больно и без всяких заглаженных углов. Для меня Андреев - самый близкий к реалиям сегодняшнего дня классик. Чувства людей, знающих, что они умрут. Знающих, когда и как они умрут. Ждущих смерти. Отдаляющих этот ужасный день. Торопящих его. Сложно что-то сказать про этот рассказ, чтобы подготовить других перед его прочтением. Просто найдите час, откройте книгу, откройте душу. А потом подойдите к распахнутому окну, вдохните свежий воздух. И поблагодарите Бога за жизнь. Даже, если не верите. Андреев - это чистая молитва. И Вы только что молились вместе с ним.

«Убивать за убийство несоразмерно большее наказание, чем самое преступление. Убийство по приговору несоразмерно ужаснее, чем убийство разбойничье. Тот, кого убивают разбойники… непременно еще надеется, что спасется, до самого последнего мгновения… А тут, всю эту последнюю надежду, с которою умирать в десять раз легче, отнимают наверно; тут приговор, и в том, что наверно не избегнешь, вся ужасная то мука и сидит, и сильнее этой муки нет на свете» (Федор Михайлович устами князя Мышкина).

Литература, особенно современная, напичкана смертью настолько, что уже не обращаешь на это особого внимания после десятого убийства за пару страниц. Здесь же мы сталкиваемся со смертью как экзистенциальным феноменом. В процессе личного переживания предстоящей – и неизбежной - смерти стирается всё наносное в человеке. Остается только сущностное. И все оказываются равны. Разбойник целуется с барышней. А сердце читателя сжимается от жалости к приговоренному к смерти человеку – до ужаса примитивному, зарезавшему своего хозяина…

Маленькими шажочками продвигаюсь по произведениям Леонида Андреева. Потому что это не та литература, которую стоит поглощать запоем. И дело не в том, что тяжело читается. Наоборот. Но - иначе - очень просто захлебнуться ею. А соблазн проглотить всё за раз так велик. Потому что язык здесь изумительный: за что я и люблю русскую классику. Плюс тонкий психологизм и точность в деталях.

Прохладный воздух через приоткрытое окно. За ним голубое небо, солнце и воробьи. А на мониторе компьютера последние строки из «Рассказа о семи повешенных»: «И так же был мягок и пахуч весенний снег, и так же свеж и крепок весенний воздух». Перед глазами же последние кадры из «Танцующей в темноте» - пересчет шагов, которые остались героине Бьорк до…

Читать этот небольшой рассказ тяжело ровно наполовину. Потому что одну половину сознания, которую сразу и безраздельно захватывает повествование, контролируешь. Знаешь, что вместе с героями придешь к одной только развязке, страшной и неотступной в своем ужасе. Знаешь, с самого начала, что произойдет с ними. И какой-то очень въедчивой болью сжимаются чувства, и перелистываешь почти с благоговейным трепетом – все вперед, к неизбежному, к концу рассказа, к концу…

Но другая половина, если только чуть-чуть опомниться, сразу скажет: все в порядке. Ты жив. Это просто книга, просто герои. И не тебя ведут на казнь, и не ты томишься в камере-одиночке, судорожно глотая уже затхлый от предчувствия смерти воздух.

На какое-то время успокаиваешься. А потом, вдруг, равнодушно черные строки принимают форму какой-то дьявольской насмешки. Смерть здесь – лишь повод, зато самый чистый, самый очевидный повод показать душевные терзания. Потому что сильнее душу рвать, чем перед смертью, смертью запланированной, невозможно на этой Земле, что бы там не говорили.

Герои рассказа ведут себя по-разному, в соответствии со своим возрастом, характером, интеллектом. Точнее – они пытаются реагировать по-разному, но единый путь, скрепивший их, приведет каждого к почти одинаковому краю, дальше которого только полная потеря рассудка. В ком-то предстоящее вызовет вполне обоснованный ужас, в ком-то – внезапную для себя самого работу мысли; кто-то даже вздохнет с облегчением… А кто-то впустит в себя смерть раньше других – морально. Но как истина (часто так описываемая), вдруг осветившая все вокруг лучом, ярчайшим из возможных, - так здесь смерть, единственная наша с вами аксиома, поставит всех на один большой, но худший пьедестал.

И вот тут-то… Как-то растворяется деланная храбрость. Половина на весах стремительно тяжелеет до ста. Потому что - вот уж новость! - страшно умирать. А ведь никогда эта новость банальной не станет, согласитесь.

Время и место – особенные. Предреволюционную Россию лихорадит, сегодня вешают тех, кто сам мог бы завтра повесить своих судей. И это «завтра» уже витает над строками, в дыхании грядущей, смертоносной весны. Но чувства людей, поставленных перед фактом собственной скорой смерти, есть и будут едины. И здесь они описаны очень, на мой взгляд, хорошо, если вообще уместно говорить «хорошо» о такой теме.

Так люди приветствовали восходящее солнце...

Непонимающе моргаешь. Что-то внутри сместилось. И заглядываешь дальше, бестолково переворачивая последнюю страницу, будто, извиняясь за опоздание, на нее тотчас же впрыгнут новые строки, уверяя тебя в том, что «все будет хорошо»…

Переворачиваешь, переворачиваешь…

Леонид Андреев "Рассказ о семи повешенных"

"Над морем всходило солнце... ... ...Так люди приветствовали восходящее солнце"

Я никогда не задавался вопросом: "Чтобы я ощущал, зная точную дату своей смерти и то, как умру?". Теперь буду задумываться... Благодаря Леониду Андрееву. В этом рассказе перед нами предстают семб человек, приговорённых к смерти через повешение. И все семеро такие разные: террористы, убийца, разбойник... Но люди разные, у каждого свой характер, каждый по-своему переживает приближение смерти. Кто-то сходит с ума, другой выполняет разные физические упражнения, полезные для здоровья, у другого просыпается любовь к ближнему... После каждой прочитанной истории хочется бросить книгу и пережить чувства этого человека, но оторваться ты не можешь, так как затягивает очень сильно. И вот ты уже сам находишься в камере и... Опять атмосфера удушливого страха; приближающегося рока, нависшедшего над нашими героями; томительного ожидания. И, знаете, мне было очень жаль их. ВСЕХ. Такого никому не пожелаешь. В общем, дорогой читатель, читайте, чувствуйте, сходите с ума, погружайтесь в сумасшедший мир Андреева...

Рассказ, написанный не с целью поведать о сюжете, которого здесь и нет, а распахнуть дверь в то потаенное, что сидит в любом человеке и старательно "забывается", потому как любая мысль о смерти кажется провокацией, кликанием. Не верьте названию: их не семь, а восемь человек, думающих о смерти. Просто одному из них, министру, "повезло": он, как и все остальные, точно знал, когда и во сколько умрет (завтра ровно в час пополудни), но его встреча с предками отложилась на неопределенное время. Остальные, пятеро террористов, крестьянин и разбойник с большой дороги, остались в одиночных камерах наедине со своими мыслями. Кто-то на пороге между жизнью и смертью просто распадался как личность: липкий панический страх накинул черноту на глаза, приостановил ток крови, отчего движения замедлились, а в голове не осталось ни одной мысли - только стук сердца и страх. Кто-то по инерции продолжил в оставшиеся сутки жить "как обычно": делал гимнастику, закалялся, переживал за других, рассуждал о своем месте в мире. Жизнь не обманешь: она не только в мыслях, которые можно занять другим, она не только в здоровом теле, которое можно натренировать до потной усталости - она сидит глубоко-глубоко, изредка подталкивает сердце снизу, отчего накатывает оно.

Андреев пишет обволакивающе, успокаивающе, сладко; да только пишет про страшные вещи. Смерть здесь куда более ощутимая, чем в книгах, где она введена и названа. Пик отчаянья не просто задан и достигнут, он пройден - семь человек, некоторые их которых сведены друг с другом просто потому что оптом выгоднее - повешены, жизнь движется дальше, снег хрустит под ногами конвоиров.

Я восхищена автором. Будем честны, никакого сюжета здесь нет - пока что у Андреева я вообще не встречала Сюжет - но автор и не для этого пишет. Андреевский язык, образность, атмосферность - он рисует все чувства и переживания героев так, будто ты сам все это ощущаешь на своей шкуре. Живо, сочно, хлестко.

Рассказ для тех, кому нужен экзистенциальное, но целительное отчаянье - отчаянье того, что все было до нас и все будет после нас, а мы не одиноки. Но для тех, у кого опора под ногами все ещё есть.