Цитаты из аудиокниги «Из тьмы»

публично. Говоренное миллион раз в дружеских кружках вдруг прозвучало публично. Вспыхнула искра, из которой возгорелось пламя. Зал неистовствовал. Седовласые профессора вскакивали с мест и стоя устраивали овации безобидным репликам. Станиславский, игравший доктора Стокмана, безграничным успехом был напуган. И хоть каждое слово было согласовано

Рад это слышать, дорогой Владимир. Не скрою, вы прекрасно осведомлены, что я, как никто другой, всегда держался и держусь курса на самые теплые и сердечные отношения. – Это является единственной и моей целью, – согласился граф. – В прошлом у нас бывали разные времена… К сожалению. – К счастью, они прошли. Надо забыть плохое и помнить только хорошее. – Совершенно с вами согласен, дорогой Владимир. Тем более наше сотрудничество, взять хотя бы недавний пример с китайскими боксерами, дало столь выгодный результат. – Считаю необходимым придерживаться этого курса и в дальнейшем, – согласился граф, ощутив, что настал момент, ради которого и была устроена Чарльзом эта секретная встреча.

предложил холодной водицы, самовар все равно ставить долго и некому, из еды плесневелый

Совершают резкие, бессмысленные движения, встают коленями на пол, заглядывают под кровать, бросаются к окну и тут же замирают, словно кошка в охоте за мышью, лезут на подоконник, чтобы рассмотреть оконную задвижку, и прочее. Все эти движения у больных привели бы к порции успокоительного. А у так называемого здорового – это всего лишь фор

тут такого? Вот тебе и жалованье

метите, – сказал Ванзаров, разглядывая выложенные на просушку листки.

хозяином. Он провел Ванзарова в отделение. Пожилая медицинская сестра, низенькая и словно измученная годами работы,

фруктов. С моей помощью. Николай радовался

Волна взаимопонимания, на которую так мастерски настроились собеседники, дала «дорогому Чарльзу» право сказать то, ради чего он с улыбкой на губах выносил ужасные муки, а именно: давился ненавистным борщом, проклятыми стерлядками и глубоко презираемыми пожарскими котлетами, а также прочей соленой дрянью, какую не стал бы есть ни при каких других условиях. Ненавидя эту дикарскую еду, он не мог не отметить особого мастерства, с каким иезуитская пытка была преподнесена. «Дорогой Владимир» был неплохо осведомлен о вкусовых предпочтениях гостя. Быть может, этим ужином он изящно ответил «дорогому Чарльзу» за неприятные минуты, не раз приходившиеся терпеть у него в гостях

Наблюдать за Ванзаровым было исключительно интересно. С медицинской точки зрения. Чечотт даже подумал написать статью о поведении