Жар-Цвет

Пока нет невроза — почти обидно, зачем его нет, что, мол, я за грубая натура такая, что лишен его интересной чуткости? А нажил невроз — ан, и не знаешь, куда его деть, только дрожишь, как бы он не перешел в психоз.

— Ну, знаете, это, извините меня, из анекдота о скептическом семинаристе, который чуда не признавал.

— Я не знаю, не помню.

— Спрашивает его архиерей на экзамене: вообрази мне из жизни пример чуда. Задумался, молчит. — Ну, если бы, скажем, ты свалился с соборной колокольни и остался цел, это что будет? — Случай, ваше преосвященство. — Гм… случай… Ну, а если бы и во второй раз? — Счастье, ваше преосвященство. — Гм… счастье… экой ты, братец… Ну, вообрази совершенно невообразимое: вдруг бы повезло тебе этак же благополучно свалиться и в третий раз? Как бы ты сие понял? — Привычка, ваше преосвященство!..

— Приходит вчера, сняла шляпу, проводим время честь-честью, целуемся. Глядь, а у нее тут вот, за ухом, все красное-красное… — Матушка! Что это у тебя? — Кровь… — Какая кровь? — Разве ты по забыл? Ведь я же застрелилась… Ну, тут я вышел из себя, и — ну ее отчитывать!.. — Всему, говорю, есть границы: какое мне дело, что ты застрелилась? Ты на свидание идешь, так можешь, кажется, и прибраться немножко! Я крови видеть не могу, а ты мне ее в глаза тычешь! Хорошо, что я нервами крепок, а другой бы ведь…

— Да я ни одной ночи не усну спокойно…

Говорю ей:

— Это оттого, что ты много простокваши ешь на ночь.

— Что же мне из-за твоих ручек от простокваши отказаться? Да когда я ее люблю!

Рассказал ей анекдот о Сведенборге, как после плотного ужина узрел он комнату, полную света, а в ней человека в сиянии, который вопиял к нему:

«Не ешь столь много!»

Но у женщин на все свои увертки. Говорит:

— А может быть, твой Сведенборг не простоквашей объелся?

И то резон.

Если вы верите в кроткую Зосю, то должны верить и в грозную Анну. Мечтаете о страдающем ангеле — признавайте и вампира.

Да, скорее всего (снова возвращаюсь к этой мысли) «вариант Навального» (с проведением демократических выборов) в РФ уже невозможен. Оказался тот навальнюк не свободолюбивым демократом, а укронацистской сукою, агентом госдепа, как говорится. Что – остается «вариант Стрелкова»? С трупами, с разрушениями, с беженцами, со страданиями населения и т.п. (Это ведь только в пацанских фантазиях, как у гиркинского зама «писателя» Федора Березина все военные проблемы решаются, как в детской стрелялке, хотя этот пожилой мальчуган и описывал российско-украинскую войну за несколько лет до ее начала – «самосбывающееся пророчество»?) Чего-то хорошего ждать в ситуации, когда за дело берутся военные реконструкторы, ждать не приходится. Но ведь другой вариант – что для Новороссии, что для России – еще хуже: рабство или полное исчезновение.