Исповедь фаворитки

Скипетр может иссушить руку, корона может обжигать лоб королевы, но в ее сердце есть уголок, в котором женщина остается женщиной.

До того дня мир презирал меня, быть может, по ошибке, после — он возненавидел меня по заслугам.

Блэк сидел между ними и мной и смотрел мне вслед печальными глазами отвергнутого друга. Я даже не додумалась подозвать его и утешить, хотя бедный пес всем своим видом пытался объяснить, что он все равно любит меня. Но он не мог, подобно Дику, сказать мне, что я красива.

Моим главным грехом была гордыня: она сжигала меня, и дыхание людского презрения не охлаждало, а раздувало это пламя.

Даже забыв сама, настоящая женщина никогда не смирится, если забудут ее.