Отзывы на книгу «Женщина-левша»

ужасно написано, прочитала фрагмент и тот не весь. платить уж точно не собираюсь. скудный язык, перечисление действий, нет внутренней жизни героев, только: она долго смотрела на него; или он долго смотрел на неё,– в этих смотринах мы должны понять, что герои чего- то там проживают. пустота в каждом предложении. не рекомендую.

Эта книга похожа на пьесу. Не интересно, не оправдала ожидания. Аннтонация намного интереснее книги. Жесты, позы, движения – нет размышлений, философии. Все за жестами, но хочется читать книгу, а не язык телодвижений

"Я не хочу быть счастливой, разве что довольной. Я боюсь счастья. Мне кажется, я не выдержу счастья..."

Медленно тянущееся произведение, в котором не происходит ровным счетом ничего, понять взаимосвязь нескольких событий тоже представляется невозможным: время, кажется, остановилось, а логика исчезла за ненадобностью и неприменимостью в обыденной жизни. Череда странных встреч и не менее странных расставаний, ноль эмоций, притом что главная героиня (Марианна) у нас все-таки женщина...Отталкивает мужа (Бруно) и отдает его другой (Франциске), сама устраивается на работу к Издателю, который видит в ней. очевидно, будущую любовницу. Здесь запуталось все и вся, здесь жизнь как калейдоскоп из ярких кадров, абсолютно лишенных смысла...

Любовь - зачем? Есть работа, самоуважение, гордость (или то - гордыня и напрасное самообольщение своей силой или же глупостью?). А главное - есть 8-летний сынишка...

В книге не происходит ровным счетом ни-че-го, но это и не важно, не в том автор видит свою сверхзадачу. Весь фокус для меня лично на первых страницах и даже на первом абзаце книги: героиня что-то делает по дому, а рядом ее сынок учит уроки. Вот оно - самое главное. Во оно - счастье. И слова, вынесенные в эпиграф к рецензии, показывают, как же мы заблуждаемся по жизни, не замечая того, что единственно в ней важно. Не в мужчинах было ее счастье, не в любви и даже не в работе...

"Но сегодня у меня в незапертом доме: телефонная трубка лежит наоборот карандаш – слева от блокнота а рядом – чашка, ручкой влево повернутая рядом яблоко, очищенное слева направо (не до конца очищенное) Занавески отдернуты с левой стороны И ключи от дома лежат В левом кармане пиджака Ты выдала себя, женщина-левша! А может, хотела подать мне знак?" "The Lefthanded Woman”

Я не пойму, чем так притягательна эта книга. В ней всё просто и чисто, не в смысле "простота - хуже воровства", а в том смысле, что отсечено всё лишнее и оставлены именно те слова, что передают именно то настроение одиночества, именно то чувство незащищенности в мире и любви, с которым человек всегда один на один, как с болезнью или смертью.

Такой аскетизм, минимализм в выражениях и такое точное попадание в настроение читателя (в моё точно), когда книга не отпускает сразу, мысленно к ней возвращаешься. Петер Хандке - австрийский писатель и драматург, сценарист - стал лауреатом Нобелевской премии по литературе 2019 года с формулировкой "за влиятельные работы, в которых с лингвистической одаренностью исследуются периферия и своеобразие человеческого существования". На примере этой небольшой повести я полностью согласна с данной формулировкой.

Молодая женщина, как называет ее автор, ее восьмилетний сын - мальчуган, муж Бруно, соседка с собакой, шофёр и артист все живут, испытывая одиночество. Они от него даже не страдают, они его приняли как данность своей жизни.

Темнота, ощущение холода в ноздрях, и не с кем словечком перемолвиться. А как-то ночью я услышал вой волков – чуть ли не с радостью.

Может быть поэтому так естественно и спокойно воспринимается расставание супругов при сохранении нормального человеческого общения и определенной заботы друг о друге.

Повесть невозможно с чем -либо сравнить. Слово за словом, предложение за предложением нанизывается в общий сюжет. Я вижу молодую женщину, мальчугана, подругу Франциску, актера, издателя, проходящую соседку, которая часто поднимает глаза, чтобы заглянуть в окно к главной героине. Подробно описывается мебель, стремянка, ручка, каждый предмет и кажется, что этого мало для повести, но они все важны, как и умение или неумение видеть цвет, чувствовать запах.

Вот еще грустный эпизод, в котором мало кто захочет себя узнать, а вокруг кажется узнаем многих.

Франциска показала на книжицу. – Эта утка – единственный герой комиксов, которого я допускаю в класс. Я даже настаиваю на том, чтобы дети читали ее грустные приключения. На примере этого невезучего утенка они больше узнают о формах бытия, чем в реальной действительности, – они ведь живут в обеспеченных семьях, владеющих домами и участками, вся жизнь этих семей в том, чтобы подражать героям телефильмов.

Когда нашла в повести объяснение, почему так названа книга, то сразу всё стало на свои места. Быть левшой в данном случае это не быть как все, не предать себя, не дать себя унизить, быть мечтательницей, что означает не витать в облаках, а быть собой. Героиня невольно стремится выбрать мужчину, похожего на своего отца, в чем-то чудака и неловкого в быту и умеющего видеть важное в жизни, видеть человека рядом.

– Нет. Я не хочу быть счастливой, разве что довольной. Я боюсь счастья. Мне кажется, я не выдержу счастья, голова не выдержит. Я сойду с ума или умру. Или кого-нибудь убью.

Несмотря на лаконичность, даже скупость в выражениях эмоций, книга написана с любовью и дарит надежду. И при этом книга для меня оказалась необыкновенно теплой и оставила дивное послевкусье.

Поселок лежал в утренней мгле; только что потухли уличные фонари. Молодая женщина неподвижно сидела за письменным столом.

Я пожалуй не хочу, чтобы кто-то в подражание написал что-то подобное. Боюсь, что повторение будет уже неинтересно. И посоветовать книгу не решусь, решайте сами.

«Так все вместе, каждый на свой манер, продолжают эту будничную жизнь – кто с раздумьями, кто без оных; жизнь словно бы идет своим чередом – ведь даже в самые роковые минуты, когда все поставлено на карту, человек продолжает жить, как если бы ничего не стряслось».

Очень аскетичная, строгая книга. От нее веет холодным влажным ветром, пробирающим до костей. Кутаешься, отчаянно дышишь на замерзшие пальцы, придерживаешь то и дело соскальзывающий капюшон. Порой впустую скользишь по блестящему льду, шаги порывистые, но бестолковые. Глупость это все – бороться со стихией. Но ты – человек. Сердце стучит, кровь мечется по венам. В возбужденной голове - ты уже дома, открываешь ключом привычную дверь, влетаешь в привычное тепло, дергаешь ногами, сковыривая ботинки, извиваешься спиной, чтобы избавиться от промерзшей куртки. Потом пошлепаешь в носках ставить на плиту чайник, уронишь пару-тройку спичек, зажжешь огонь и выдохнешь…

Кто такая эта Марианна, я толком не поняла, но думается, что к своей чашке чая она долго бежала с уличного мороза. Погруженная в обыденное одиночество, она забыла дорогу домой – к себе, как когда-то забыл и старый, добрый, сказочный Кай.

Здесь нет героев, есть лишь их пунктирные силуэты. Я пробовала добавить из палитры воображения красок, но прижились лишь черный, серый, белый… Разве что шампанское в конце чуть искрилось и серебрилось.

Марианна – обычная необычная, банальная небанальная, яркая неяркая. В ней мало непонЯтного, но много непОнятого. Взрослая, решившая послать пыльный брак ко всем чертям – мягко, терпеливо и на изысканном французском. Есть трагедия в том, что в 30 лет - ты уже не ребенок, способный легко и искренне отлупить разрушителя песочного замка розовым пластиковым совочком. Нет груза норм и моралей. Лицом к лицу – малолетний гадкий преступник и сопливый, но справедливый пострадавший.

Марианна так не умеет. Вежливые реверансы, расшаркивания, приветственные взмахи перемешиваются с чувством вины, обидами, жалостью… И понятно, что она – натура сильная, но сомнение крадется… Зачем эти чистые занавески на окнах? К чему бесчисленные покупки консервов? Откуда сдержанность фраз? Почему на столе развалилась старая печатная машинка?

Повесть пропитана одиночеством, как новогодняя скатерть застывшим майонезом, ороговевшими крошками, перегаром пролитого алкоголя… Смотришь на все это утром, и гадко, так гадко, что первое, самое важное время начала чудес ты упустил. Ты слушал пургу, нес пургу, пил пургу… Оставь уже прошлогоднюю селедку под шубой в холодильнике, натягивай свитер и джинсы, иди промерзай до костей, а потом ищи теплый дом с уже горячим чайником.

Повесть о женщине, которая решила расстаться с мужем. Ей хочется независимости, хочется самой принимать решения в своей жизни. Одиночество - не такой уж простой путь: "Как-то раз я на миг очень ясно увидела свою будущую жизнь и до глубины души похолодела". Но как бы ни было тяжело одиночество, она не хочет возвращаться назад - в иллюзию счастья. Её путь к независимости помогает и другим людям обрести свою индивидуальность: у безымянного героя появляется имя, а кто-то из профессиональной функции (как шофёр, например) превращается в живого человека. А сама молодая женщина понимает правильность своего пути.

Стоя перед зеркалом, она сказала: - Ты не предала себя. Никому не удастся больше унижать тебя!

Пустота. Тело превратилось в оболочку, звуки окружающего мира кажутся неестественно громкими, люди, их голоса и слова, их ненужное участие и расспросы кажутся такими странными и нелепыми. Кажется, что смотришь на себя со стороны, смотришь и не веришь, что это в самом деле происходит. Что сейчас это твоя жизнь.

«Она заперла за ним дверь, постояла. Услышала шум отъезжающей машины, подошла к шкафу рядом с дверью и уткнулась головой в висевшую там одежду»

Книга австрийского писателя, нобелевского лауреата по литературе Петера Хандке о пустоте, которая наступает после расставания. О тотальной тишине, в которой наконец-то можно услышать самое себя. «Женщина-левша» повесть о молодой женщине, которая ушла от мужа.

В книге нет никакой предыстории. Ничего не сказано о том времени, как это решение созревало и оформлялось внутри. Ничего нет о том, что думала она сама, что ее останавливало или что было главной причиной. Повесть начинается с расставания, а потом… Потом будет всё, что должно быть последовательно и неизбежно. Его злость и непонимание. Его вопросы. Удар. Злость, желание причинить боль, если не такую же, то хоть какую-то, оскорбления как можно более уничижительные. Новое чувство одиночества. Странная пустота, которая обволакивает всё вокруг. Одиночество одновременно радует и пугает. И она стоит на пороге собственного дома, не в силах повернуть ключ в дверном замке и войти. Потому что войти, означает опять эту тотальную тишину.  А она пока не привыкла к такому. Она пока только привыкает, свыкается с этой новой жизнью. Это же как будто учиться жить заново.

«Ты воспринимаешь теперь других людей только как посторонние шумы в квартире»

Я никогда не читала Петера Хандке. Я никогда не читала книгу настолько … «тихую». Это трудно объяснить, но Хандке умеет погрузить читателя в звенящую тишину. Умеет передать это ощущение бестелесности, восприятия своего тела как оболочки, эту внутреннюю потерянность и пустоту. Сцена, когда главная героиня садится перед зеркалом и просто смотрит себе в глаза, запомнилась мне больше всего.

Механика, какая-то литературная кухня мне сейчас недоступна для вычленения и анализа. Стиль? Язык? Форма? Я совершенно не способна говорить о чем-то подобном. Я все еще под впечатлением от смысла. Это тот уровень прозы, который максимально близок мне. Все внимание сосредоточено на движениях души, а не на диалогах или событиях. Здесь очень мало слов и еще меньше действий. Но каждое, даже минимальное, едва заметное изменение души обращает на себя все внимание. Например, сцена где она остается одна в доме после гостей, наливает в бокал алкоголь, садится в кресло и шевелит пальцами ног. Вот эта деталь, желание почувствовать свое тело, руки, ноги, пальцы на ногах, потребность убедиться, что тело еще живое, это больше всего подкупает.

«Вот и опять мы не увидели друг друга при дневном свете»

Может быть… эта тишина, неестественная, гулкая, оглушающая и абсолютная… может быть, это единственное условие, чтобы услышать новые звуки? Расслышать которые до этого было просто невозможно.

Несколько абсурдная история о женщине, в один момент решившей уйти от мужа и зажить свободной жизнью.

Всего лишь на сотне страниц разворачивается трагедия жизни тридцатилетней Марианны. Она никогда не жила одна, десять лет брака с мужем сделали её совершенно несчастной и неприспособенной к жизни. Муж не любит Марианну, она его тоже не любит. Что их связывает? Привычка? Возможно. Но любви там нет. Он как хомут на её шее, не даёт двигаться вперёд, самореализоваться и задышать полной грудью.

Шаг к расставанию даётся героине очень тяжело. Ещё и отверженный Бруно ведёт себя неподобающе, время от времени пытается её унизить и напомнить, что без него она не сможет.

Да, поначалу ей трудно, сложно смириться с одиночеством, но стать собой, стать полноценной личностью для Марианны важнее. В финале героиня встаёт перед выбором: мужчина или она сама.

Хандке простым языком сумел нарисовать прекрасные, завораживающие описания быта, природы, того, что окружает персонажей. Есть в этой простоте что-то притягательное и очаровывающее.

В аннотации к книге сказано:

"В один обычный зимний день тридцатилетняя Марианна, примерная жена, мать и домохозяйка, неожиданно для самой себя решает расстаться с мужем, только что вернувшимся из длительной командировки".

Но это совершенно не так. Она приняла такое решение не вдруг. Понятно, что этому предшествовали долгие месяцы (если не годы) раздумий. Но автор оставляет это за скобками.

Книга напоминает чёрно-белую фотографию. Приглушённые тона, минимум красок. Повествование ведётся от третьего лица, но есть стойкое ощущение, что история рассказывается устами самой героини.

С одной стороны – вполне благополучная жизнь в уютном (хотя и съёмном) доме в пригороде. Муж (тот ещё козёл), сынишка. Дни проходят неспешно и похожи один на другой. Супруг целыми днями на работе, а то и вовсе в командировке. Семья как семья, ничего особенного. Молодая женщина занимается обычными "женскими" делами: хлопочет на кухне, наводит порядок в доме, гуляет с сыном, читает, иногда шьёт на электрической швейной машинке, время от времени ездит в город за продуктами.

С другой стороны – нелюбовь, душевное одиночество, добровольно-принудительное отшельничество, унылая атмосфера. Тоска зелёная.  Безрадостные перспективы. А ведь женщина ещё очень молода, ей всего тридцать лет. Ей душно и тесно в этой клетке. И она понимает, что если сама не сделает  решительный шаг, то ничего не изменится. Никогда.

Может показаться, что всё это полная ерунда. Дамочка с жиру бесится. Но это вам не XXI век с его интернетами, социальными сетями и свободой выбора. Это, на минуточку, 1970-е годы. Но скоро всё изменится, призрак женской эмансипации уже вовсю "бродит по Европе". Так что эта женщина – "левша" только в контексте своего времени. Не такая как все. Потому что находит в себе смелость принять непростое решение. Послать лесом  опостылевшего мужа и зажить собственной жизнью.

Стоя перед зеркалом, она сказала:
– Ты не предала себя. Никому не удастся больше унижать тебя!

Тончайший нюанс: автор почти не называет свою героиню по имени, равно как и её сына. На протяжении почти всей повести она – просто "молодая женщина", а её сын – просто "мальчуган". То есть они самые обычные люди, одни из многих, и можно даже не называть имён.

Меня не удивила низкая оценка этой книги на сайте. Здесь как бы ничего не происходит. Нет динамичного сюжета, бурных страстей, погонь, трупа в библиотеке, хитроумной интриги и так далее. Но читатель интуитивно проникает в истинные причины и мотивы поступков главной героини, читает между строк и понимает, какая буря творится в душе молодой женщины, и как непросто даётся ей это решение.

Не могу сказать, что была в диком восторге от этой повести. Да, суховато, скуповато. Но так и было задумано, в этом и заключается изюминка. И в книге есть какое-то особое очарование. Не предполагающее "диких восторгов". Скорее повод задуматься. Не предавайте свои мечты!

Звезда полночная скатилась
И не оставила следа...
Окно бесшумно растворилось...
Прости, крылатая мечта!
Ты здесь еще, но ты растаешь.
К моим сомненьям на пути,
Пока ты ночь в себя вдыхаешь,
Я буду всё твердить: прости...

Александр Блок

P.S. Есть ещё одноимённый фильм. Угадайте, кто сценарист и режиссёр. Всё тот же  Петер Хандке .