Читать книгу: «Семена войны», страница 3

Глава 4
Слепой король

Когда я смотрю в себя, мне не нужно скрываться. Я становлюсь сильнее. Хаос помогает нам сплотиться.

Из «Воспоминаний Матери»

Оставшаяся часть путешествия прошла ужасно. Орберезис безумно жалел, что он не может распахнуть свою белую мантию, чтобы телу стало хоть чуть-чуть прохладнее. Жар, идущий от тенерыка, на котором он ехал, заставлял мучиться все сильнее. Орберезису очень хотелось почесаться в паху, но Истинный Бог не имеет права совершать столь человеческие поступки.

Перед ним простирались величественные стены города, который, как он думал, он больше никогда не посетит. Это творение Древних казалось настоящим чудом. Ушар, столица двух народов Сирестир и Яб, покоился на возвышающемся над равниной крутом холме, а на самой вершине его стоял охраняемый огромными стенами Дворец Великолепия – город в городе.

Мигрень чудесным образом утихла, ностальгия взяла верх, и Орберезис вдруг обнаружил, что мурлычет себе под нос совершенно незнакомую ему мелодию. Странно. Откуда она взялась?

Он отбросил эти мысли в сторону и повернулся к Сольви.

– Знаешь, что самое впечатляющее в Ушаре?

– Нет, Всевышний Господь.

«Надеюсь, я смогу ее впечатлить».

– Посмотри направо. – Он махнул в сторону Южного океана.

– Корабли, Всевышний Господь?

– Не просто корабли. Флот Плавучего города! Слышала о нем?

Сольви покачала головой.

– Я вырос на рассказах о нем. Отец усаживал меня и всех остальных детей у костра и рассказывал нам об этих гигантских девятимачтовых кораблях с алыми парусами. Они длиной в четыреста футов и шириной в двести. Они в пять раз больше любого когда-либо построенного корабля. Когда-то я мечтал побывать на этих судах. Старая королева построила шестьдесят таких кораблей менее чем за три года. Я слышал, сейчас их сотни, и они плавают по всему миру, развозя товары по всему северу, югу, востоку и западу.

– Это звучит невероятно, Всевышний Господь.

– Так и есть. Сотни огромных кораблей бросают вызов океанам. На их борту живут экипажи из десятков тысяч мужчин и женщин. Это настоящий плавучий город. Когда я был ребенком, я мечтал о том, чтобы попасть в команду.

– Возможно, мне следует организовать ваш визит на палубу, Всевышний Господь.

– В этом нет необходимости. Это просто детские мечты.

Его рассказ был правдив. Он просто опустил ту его часть, где он и Таванар попытались украсть судно и, преследуемые курильщиками этой суки-королевы, были вынуждены покинуть город. А еще Орберезис упустил ту часть, что в экипаж его не приняли потому, что он был слишком слаб и недисциплинирован. Сольви не стоило этого знать.

Он все сильнее нервничал, по мере того как они приближались к Ушару, – и голова опять начала раскалываться. Теперь за ними следовало еще больше крестьян и горожан. Таванар приказал поднять штандарты с нарисованными на черном фоне алыми кругами – и теперь, когда они реяли на ветру, ни у кого не оставалось сомнений, кто приближается к городу.

Чудовищные городские ворота из дерева и стали казались столь же неприступными, как и каменные стены. Орден Красного Шара замер, ожидая, когда распахнутся ворота, и Орберезис почувствовал, что с каждым мгновением его сердце колотится все сильнее.

– Если врата не откроются, паломники задумаются, что творится, – прошептал Таванар, перекрывая оживленный гомон толпы.

Орберезис нахмурился:

– Сольви сказала, что король мной восхищается. Можешь это представить?

– Короли столь же тупы, как и крестьяне, – фыркнул Таванар. – А он, в конце концов, всего лишь сын своей матери.

Загрохотали массивные чугунные решетки, поднимаемые десятком стражников: еще столько же удерживали их на тяжелых цепях.

Орберезис кивком позволил своим знаменосцам направиться вперед. Караван медленно вошел в город, и мужчина с трудом сдержал дрожь, понимая, что Истинный Бог не должен показывать страха.

Он принял надменную позу и въехал под своды городских стен – столь высоких, что большинство близлежащих домов пряталось в их тени. Впрочем, учитывая, какой зной стоял на юго-востоке, это было не так уж плохо.

Именно здесь Орберезис когда-то узнал, что значит выживание, – а потому он всегда восхищался огромной столицей. Ушар был необъятен во всех смыслах этого слова. Черепица крыш простиралась до самого Дворца Великолепия, а жилые кварталы делились узкими переулками на части. И лучшим путем для бегства для таких проходимцев, как он, всегда были крыши.

Внимание Орберезиса привлекли ликующие толпы на улицах. За годы его отсутствия Ушар изменился к худшему. Столица Двух Народов показалась ему намного мрачнее, чем он ее запомнил. Брусчатка была покрыта грязью, и крестьяне даже не пытались стереть сажу с лиц, а исходящую из узких переулков вонь тухлой рыбы и мочи чуть скрывал легкий привкус дыма.

Разве все и раньше были столь бедны?

Его мысли прервал кинувшийся к нему беззубый мужчина.

– Ты родом отсюда? – Его лицо покрывала грязь, а глаза лихорадочно блестели.

Орберезис постарался изобразить максимально величественное лицо. Насколько это позволяла сделать мигрень.

– Да, – медленно кивнул он. – Не желаешь ли присоединиться к моей процессии?

– Я? Присоединиться к тебе? Конечно, о Всевышний. Я молюсь тебе день и ночь, и я собираюсь отправить своего дитя изучать обычаи ордена.

– Для меня это большая честь.

Простой народ любит смирение и простоту. Они нетерпимы к громким словам. Главное, что происходит здесь и сейчас. Интересно, последуют ли они за ним, если однажды Орберезис признается, что это все фарс?

– Да здравствует Истинный Бог! – провозгласил мужчина. – Да здравствует Всевышний Господь!

Такие восхваления должны были быть ему приятны, и все же он никак не мог до конца поверить, что кто-то может считать его богом. Впрочем, в Ушаре ни он, ни его культ не имели значения. Здесь он находился во власти короля. И если он застрянет в огромном, полностью замкнутом со всех сторон городе, будет очень плохо, если властитель окажется не на его стороне.

Люди вокруг продолжили скандировать хвалебные речи. Владельцы лавок и чистильщики обуви, торговцы и даже рабы. Все пришли, чтоб лицезреть его.

«Эти бедные ублюдки совершенно не понимают, что я столь же несчастен, как и они».

– Сольви, – позвал он, чувствуя себя не в силах изобразить подобающую этому мгновению бодрость. – Они так радуются нам.

– Не стоит скромничать, о Всевышний. Люди любят Тебя. Это Твой народ.

– Думаю, так и есть. Нас ведут к королю Доэму?

– Да. Мы религиозный орден, и потому, как священнослужители, мы имеем полное право на доступ ко дворцу и к королю. Если король откажет тебе в приеме, народ попросту взбунтуется.

– Они так любят меня… – задумчиво протянул он, переводя взгляд на толпу. – Надеюсь, король столь же набожен.

– Так и есть. Вот увидишь, – обходительно улыбнулась она.

Во Дворец Великолепия они двигались крайне медленно. Булыжники на мостовой были очень скользкими, и тенерыки с трудом поднимались по крутому склону. Из дворца прислали слуг с паланкинами, на одном из которых четверо рабов и несли сейчас Орберезиса.

Это был хороший знак.

У самого дворца караван остановился, а Орберезис, Таванар, Сольви и личные помощники Истинного Бога вошли через распахнутые ворота во внутренний двор, оставив за стенами остальную процессию. Они шли вперед, и неподвижно стоящие вдоль прохода десятки элитных воинов, одетые в безупречно сидящую форму, молча склоняли перед ним головы. Лет десять назад он бы душу продал за то, чтоб украсть такое тряпье.

Дворецкий, старательно не глядя на Орберезиса, провел их внутрь:

– Его Величество король Доэм ожидает Тебя, о Чудотворный!

Орберезис чувствовал, как на плечи ему все давит невидимый груз. Сомнение подтачивало разум. А что, если они обнаружат, что это все обман? Что, если боль станет невыносимой и он не сможет вести себя так, как должен вести себя бог? Для того чтобы вляпаться в такую ситуацию, нужно было быть сумасшедшим! Но он не мог придумать иного способа найти лекарство – каким бы оно ни было.

Он окинул внимательным взором Таванара. Неопытному взгляду могло показаться, что приятель Истинного Бога совсем не вспотел, но стоило посмотреть ему на спину и ладони – все становилось ясно. Орберезис оглядывался по сторонам, пытаясь понять, не слишком ли пристально его разглядывают, но никто из слуг даже головы не поднял. И во всех этих людях Орберезис видел себя: все они были такими же смуглыми, худощавыми и темноволосыми.

Главный слуга провел их по широким залам дворца, под древними арками, к Церемониальному залу. Стены его были увешаны треугольными знаменами, на каждом из которых виднелся герб в виде якоря и щита: это символизировало союз между Сирестиром и Ябом.

«Отец, разве ты бы поверил, что я когда-нибудь окажусь здесь?»

По гладкому полированному полу они дошли до короля Доэма, сидевшего на престоле. По обе стороны от него стояли советники, а вокруг вытянулись, опустив глаза в пол, слуги. Заметив приближение Орберезиса, они опустились на колени.

– Ваше величество, я доставил к вам Всевышнего. Чудотворного. Истинного Бога, – торжественно объявил дворецкий. – Он – дитя нашей земли, родившийся и выросший в этом королевстве. Он спас человечество от терзающих его жалких тварей и позволил миру прийти на смену Багровым войнам. Он поднял континент из океана и стал Создателем и носителем красной сферы. Орберезис!

Толпа разразилась радостными криками и песнопениями. Приемную заполонили высшие лорды, дипломаты и видные торговцы – и все они… приветствовали его. Кланялись и хлопали в ладоши. Орберезис невольно задался вопросом, насколько искренна была эта радость.

– Да благословит нас Твоя милость! – скандировали они. – Да живет Истинный Бог вечно!

Орберезис на мгновение потерял самообладание. Все происходящее было настолько нереально. Он ожидал, что крестьяне легко попадутся на его удочку… но дворяне? Торговцы?

Король Доэм поднялся с трона, инкрустированного драгоценными жемчужинами, захваченными во время западных походов Флота Плавучего города.

– Мы рады приветствовать Тебя на всей земле, во всех замках и обителях нашего государства, – произнес он. Несмотря на хрупкое телосложение, в голосе короля звучала решимость, а по тому, как он сутулился, становилось ясно, что Доэм провел над священными книгами и фолиантами бесчисленные часы.

Расположившаяся рядом королева Тура – женщина с длинными вьющимися темными волосами, одетая в длинное бордовое платье со смелым декольте – взяла его за руку. Она вряд ли была моложе Доэма, но при взгляде на нее казалось, что ее гладкая ароматная кожа буквально сияет под лучами льющегося из окон солнца.

Орберезис справился с волнением и заставил себя благожелательно улыбнуться:

– Я потрясен оказанным приемом.

Доэм опустился на колени и протянул руки к Орберезису. Белесые глаза выделялись яркими пятнами на темном лице.

– Всевышний, я счастлив познакомиться с Тобой и знать, что Ты сейчас предо мной. Я молился Тебе каждую ночь. Дошли ли до Тебя мои молитвы?

– Разумеется, – чуть заколебавшись, соврал Орберезис. Не знай он, что все эти годы творили родичи Доэма, он мог даже пожалеть, что ему приходится лгать. – Мне очень жаль, что с твоими глазами случилась такая беда.

– Это неважно, Всевышний, – исповедальным тоном выдохнул король, поглаживая руку королевы, крепко державшей его за ладонь. – Я таков, каков есть. И коли я не могу исцелиться от слепоты, я должен приспособиться жить с ней. Но мне все сильней кажется, что жизнь без умения читать не стоит того, чтобы жить. Я счастлив, лишь когда я сам читаю, а не когда кто-то читает мне. И я мечтаю, что когда-нибудь это случится вновь.

– Не говори так! – королева еще сильнее ухватила его за руку, и крик ее прозвучал намного громче, чем можно было ожидать. – Я на всю жизнь заменю твои глаза.

Орберезис почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Возможно, я смог бы разработать систему, которая позволит тебе читать пальцами, а не глазами.

Король от удивления распахнул рот:

– О, Всевышний! Это был бы поистине божественный дар. Что для этого понадобится?

Для начала мне бы нужно исцелиться самому. Возможно, сейчас стоит проверить, насколько сильна его вера.

– Вера – вот основное решение всех бед. Главы культа моего ордена говорили, что ты один из моих самых верных последователей. Вначале я в это просто не поверил. Можешь ли ты доказать, что ты истинно верующий?

Король улыбнулся:

– Разве есть кто-то, в кого я могу верить больше, нежели в творца чудес? Я поклоняюсь Тебе изо всех сил, о Всевышний. Взываю к Тебе всем сердцем. И молюсь по крайней мере три раза в день.

Это звучало довольно правдиво. Насчет королевы Туры нельзя было быть уверенным, но, возможно, ее удастся переубедить. Вскружить ей голову, как простой крестьянке.

О, если бы только его отец видел, как ему кланяется сам король! Как сын суки-королевы просит его о помощи!

Орберезис глянул на Таванара. Его лучший друг чуть усмехнулся. Момент был идеальным. Времени на сомнения не было. Нельзя было терять ни мгновения. Орберезис изо всех сил попытался успокоиться, хотя внутри дрожал каждый нерв.

– Чудеса не случаются в одночасье. Они требуют времени. И сотворить их очень трудно. Даже для меня. Твое сердце должно быть полно терпения. И я почувствую это. Я хотел бы оказать тебе величайшую помощь. Вести твою душу и твое тело. Знать, что ты близок ко мне.

– Ни о чем ином я бы и не мечтал, о Всевышний!

Вот он. Его шанс.

– Тогда, возможно, я мог бы действительно находиться рядом? Занять место в руководящем совете?

По комнате пронеслись потрясенные вздохи и воцарилась гробовая тишина. Лицо короля на мгновение залила бледность. И это мгновение показалось Орберезису такой вечностью, что он чуть не обделался от страха, отзывающегося несмолкаемым барабанным боем в голове.

– Я верую в Тебя, о Всевышний, – выдохнул король. – Ничто не сделало бы меня счастливее. На самом деле я нередко задаюсь вопросом, почему монархи часто отвергают советы духовников… – Он замолк, не договорив.

– Но В-ваше Величество! – не выдержал пожилой мужчина с пышными усами. – Это немыслимая просьба! Такого никогда не было ранее, и члены руководящего совета попали в него не просто так! Одни вошли в него по крови отцов-основателей двух наций, а другие по той ценности и процветанию, которые они приносят своей торговлей. Вы должны размыслить над этим вопросом с предельной осторожностью и подумать о традициях нашего королевства. Многие люди верят в Орберезиса, как в Истинного Бога, но если Он займет место в руководящем совете, это подорвет целостность королевства!

То, что мужчина стоял очень близко к Доэму, наверняка означало, что он был важной шишкой. Может, это старший советник? Длинная мантия алых и синих цветов была покрыта золотыми накладками – а значит, он был довольно богат и спорили с ним редко. На пальцах, при каждом движении звенели широкие кольца.

Орберезис почувствовал, как у него в душе просыпается страх, хотя сам он старался сохранять гордый и надменный вид. Эта дурацкая задумка точно выйдет ему боком. Нужно было быть сумасшедшим, чтобы решиться на такое. Но он должен был попытаться приблизиться к королю, ведь сейчас у него были уже десятки тысяч последователей, и за одними только стенами дворца стояли сотни! Даже король верил в него. За его спиной находился весь орден и сотни паломников, готовых пересечь весь мир, чтобы увидеть его. А оказавшись рядом с королем, он мог получить доступ к лучшим целителям и лекарствам во всем Известном Мире, а уже после этого – отобрать у этого тупицы-короля все, чем он владеет, подобно тому, как сука-королева отобрала у него отца и сожгла его деревню. Конечно, советников и всяких фракций при дворе надо было опасаться, но рядом с ним всегда находилась Сольви, которая была готова его защитить.

– Хватит нести чушь, Тайшай! – отрезал король Доэм, жестом прерывая его и не давая сказать ни слова. – Государство – это я! И я говорю, что нам нужен духовный наставник, который поможет направить страну в верное русло. Из-за того что случилось с моими глазами, ты нянчишься со мной, как с ребенком! Да, пусть я и ослеп, но я же не слепой! Я король, способный принимать решения для процветания нашей нации, и никому не позволено игнорировать мои приказы и спорить с моими решениями. Истинный Бог сотворил чудеса. И слово мое таково: мы должны быть польщены тем, что он избрал наше королевство из всех в мире. И хватит об этом.

– Успокойся, дорогой… – проворковала королева Тура. – Они просто говорят, что это решение весьма трудное. И оно может изменить все.

– Нет, Тура! – Доэм махнул рукой, указывая на своих советников. – Моя мать всегда считала, что мы должны прислушиваться к богам. Теперь перед нами Истинный Бог, и все кричат, что они набожны, а сами боятся сделать хоть что-то. Разве вера недостаточна для того, чтобы поверить? Чтоб быть готовым поступить так, как необходимо? Разве я могу отказаться от помощи Истинного Бога?

– Помощь – это прекрасно, ваше величество, но что касается предоставления ему места в руководящем совете… – начал другой советник. Кажется, он изо всех сил стремился к тому, чтоб его одеяния были не хуже, чем у Тайшая.

– Думаешь, ты заслуживаешь большего, нежели Истинный Бог? – процедил король, стиснув зубы.

– Мой король, мы не хотели проявить неуважение, но я молю вас поразмыслить над ответом на эту просьбу хотя бы несколько дней, – сказал Тайшай.

Доэм замер, размышляя над сказанным, а затем со вздохом откинулся на спинку трона – измученный и побежденный:

– Хорошо. Мы встретимся здесь завтра в это же время. Это будет нормально, Всевышний?

– Ну разумеется! Ровно до тех пор, пока это решение будет именно ваше, а не чье бы то ни было еще.

На следующий день Орберезис в сопровождении Сольви, Таванара и трех глав культа вошел в Церемониальный зал и приблизился к королю, который сидел на троне, скрестив руки на груди. Комната совершенно не изменилась, но мигрень Орберезиса усиливалась при каждом шаге и туманила взор. Иногда мужчина задавался вопросом, не была ли эта боль платой за всю высказанную им ложь. Если так, то худшее было впереди, а сейчас голова раскалывалась настолько, что он с трудом мог сосредоточиться и разглядеть всех этих дворян и купцов, смотревших на него так, словно они были готовы в любой момент вонзить ему кинжал в спину.

«Верующие, нахер». Орберезис задумался, понимают ли придворные, насколько он волнуется, какое решение примет король. Или могут ли они догадаться, как дико у него болит голова. Повисшее в тишине напряжение, и ему казалось, что кожу покалывают невидимые иголки. Затаившееся в душе беспокойство смешивалось со страхом того, что он может потерпеть неудачу, того, что так и не исцелится от своей болезни, того, что после провала он вечно будет влачить несчастную жизнь. Это был последний шанс. Если он сейчас проиграет – вряд ли когда получит доступ к королевским целителям и лекарствам. Понятно, что и сейчас ему не было обещано, что он все получит, но он больше не мог жить с такой болью. С этой дикой головной болью и постоянно преследующими кошмарами про гиганта просто невозможно жить.

Он огляделся по сторонам. За спинами лордов и торговцев притаились солдаты, и в их невнятном бормотании явно слышалось презрение. А еще среди охранников наверняка были курильщики.

Он сглотнул комок, застрявший в горле.

Конечно, зная, насколько набожен был король, можно было надеяться на его согласие, но Тайшай и остальные придворные целую ночь поливали душу короля сомнением.

– Благодарю вас за ожидание, Всевышний, – изрек король.

Справа от него сидела королева Тура. Тайшай стоял слева. Судя по напряжению на их лицах, они понятия не имели, какое решение примет король.

Орберезис кивнул и улыбнулся, дозволяя королю продолжить. Несмотря на снедающее его беспокойство, он старался держать лицо.

«Вот дерьмо…»

– Прежде чем объявить о своем решении, я скажу несколько слов, – начал Доэм. – Думаю, все здесь присутствующие знают историю моей жизни, но все же вы знаете меня не настолько хорошо, как думаете. Как известно, я был младшим ребенком в семье. Меня не готовили к тому, чтобы стать королем. Всю мою жизнь у меня были наставники, готовившие меня стать ученым. Я изучал поэзию, священные книги, историю, науки и искусства.

Орберезис украдкой окинул взглядом слушателей. Кто-то нервно сглатывал, переступая с ноги на ногу, кто-то почесывал шею под воротником рубахи. «Они волнуются не меньше меня».

– После смерти моей матери стать королем должен был мой брат. Корона должна была принадлежать ему. Он стал бы великим правителем благодаря своей хитрости и храбрости. И он стал бы королем, если бы не его… тяга к приключениям.

Орберезис слышал о судьбе, постигшей принца. Он сел на корабль, решив отправиться ловить пластунов, но не догнал ни одного, а лишь запутался в сети и выпал за борт, утонув в глубинах Пластунского океана.

– Он был настолько храбр, что стал бы великолепным королем. А я – всего лишь посредственность. Тем более что физически я очень слаб. – Доэм уперся взглядом в пол, помолчал и лишь затем продолжил: – Вы оцените мою честность, когда я скажу, что меня мало интересует политика. И, что еще хуже, я не произвел на свет наследника. Мой брат был бы гораздо лучшим королем.

Залу наполнили вздохи и перешептывания, но он продолжал, сосредоточившись на своих мыслях:

– Но я не столь уж неумел. Я не ленив и не желаю, чтобы другие делали за меня мою работу. Я еще проявлю себя. Я помогу возвыситься Двум Народам. И пусть я слеп, но вокруг меня всегда будут находиться великие люди. Руководящий совет не может состоять из одних лишь старых вояк и деловых умников современности. Мы все нуждаемся в духовном руководстве, и это касается и меня. Разве, считая себя верующим человеком, я могу не прислушаться в просьбе Всевышнего? Своим чудом, сотворенным десять лет назад, он уже доказал, на что способен. Он поможет мне соединить Два Народа с небесной империей. Люди – ничто без веры или страсти. А потому разве я могу отказать своим подданным в близости к Истинному Богу, пути которого они следуют? – В голосе Доэма зазвучала искренняя убежденность, и Орберезис, сдерживающий до этого дыхание, наконец позволил себе вы- дохнуть.

– Это было нелегкое решение, но я намерен посвятить свою жизнь служению Истинному Богу точно так же, как он поможет мне управлять Двумя Народами. Истинный Бог займет постоянное место в руководящем совете. Сегодня утром я подписал об этом указ. Да будет так.

– Но, ваше величество, вы… – начал Тайшай.

– Следи за своим языком, Тайшай. Я выразился предельно ясно.

Королева с озабоченным видом наклонилась вперед и взяла супруга за руку. Орберезис заметил, что у нее покраснели глаза, распух нос, а под глазами появились темные круги:

– Мой дорогой, подумай о том, как бы поступила твоя мать.

– Не впутывай в это мою мать, Тура! – прошипел Доэм.

– Никогда! – вдруг рявкнул шагнувший вперед напыщенный торговец. Пальцы у него были унизаны кольцами, а на голубой мантии виднелись золотые вставки. – Морские торговцы, такие как мой отец и до него – его отец, потом и кровью строили благополучие Двух Народов! – Он угрожающе ткнул пальцем в Доэма: – Ваша мать, поняв это, наградила их. Вот почему мы процветали. Я не позволю нашему дому превратиться в теократическую выгребную яму!

В детстве Орберезис не видел никакого процветания. А Два Народа были обычной торгашеской выгребной ямой. Особой разницы в этом не было.

Человек двадцать слуг торговца угрожающе шагнули вперед, сжав в руках алебарды и изготовившись к бою. Королевские гвардейцы заступили им дорогу, приготовившись защищать короля. Больше никто не пошевелился.

– Ты осмеливаешься оспаривать мое решение, Кене? Предаешь свой народ? Поднимешь оружие против меня? Не забывай, кто создал твой род! – рявкнул на торговца Доэм.

– Это вы предаете народ! – прорычал Кене. – И бла- годаря вам королевство тонет в миазмах этого культа. Ради королевства я отдал все свои богатства и заплатил дворцу множество пошлин. А сколько заплатил он, чтоб получить место в руководящем совете? Я не потерплю этого!

О, если бы только этот ублюдок знал, сколько крови уплатил Орберезис и вся его семья…

– Точно! Точно! – раскричались остальные торговцы: их слуги тоже готовились к бою.

– Я готов согласиться на то, чтоб этот самозванец был рядом, но я не позволю занять ему место в руководящем совете! Он мне не ровня! – повторил Кене.

– Точно, точно!

– Самозванец? Имей хоть какое-то уважение, – выплюнул король Доэм. – Всевышний спас мир и положил конец Багровым войнам, и благодаря этому наши торговцы процветают. Все богатство, что ты приобрел за последние десять лет, – его рук дело.

Орберезис сглотнул, изо всех сил надеясь, что мигрень отложится до лучших времен. Если торговцы взбунтуются до того, как король станет на его сторону, – ему просто не поздоровится.

Кене покачал головой и повернулся к дворянам и торговцам.

– Друзья и соперники, мы должны отложить наши разногласия в сторону и поставить над двумя нациями правящую палату. Мы не можем больше доверять этому так называемому королю во всем том, что касается безопасности королевства. Безопасность и процветание наших граждан должны быть на первом месте! Если король не отменит свой указ, мы препроводим его в покои, а управление страной перейдет к палате. Мы можем проголосовать за ее членов. Согласны?

– Согласны!

– Да, действительно!

Королева испуганно распахнула глаза, бросая боязливые взгляды то на мужа, то на бунтовщиков. Она явно опасалась за свою жизнь.

– Дорогой, возможно, тебе стоит передумать?

– Я скорее умру, чем откажусь от престола! Арестуйте этих предателей!

– Взять короля! – приказал Кене.

Все произошло очень быстро. Слуги Кене рванулись вперед, напав на людей короля. В зале воцарился хаос – зазвенели мечи и алебарды, столкнувшись меж собой. Застонали солдаты, напавшие на телохранителей короля во имя приказов своих хозяев, нарушивших давние клятвы верности.

Орберезис укрылся за Таванаром и тремя главами культа: его поспешно отвели в безопасный угол. Сейчас мужчина попросту ненавидел себя за то, насколько уязвимым он был. Истинный Бог должен уметь показать свою силу, а проклятая сфера отказывалась работать, как бы он ее об этом ни молил.

В двери врывались новые королевские гвардейцы, готовые защитить повелителя от предателей, но несколько телохранителей уже рухнуло на пол, и кровь залила мягкие ковры.

– Я не позволю им прикоснуться к тебе, Всевышний Господь, – прошептала Сольви.

Вытащив из сумки пригоршню трав, она обдала их маслом листоколокола. Травы вспыхнули, и женщина вдохнула дым, а затем рванулась в самый центр схватки, и шлейф белого дыма тянулся за ней, как тень. Охваченная дымом фигура скользила вперед, на помощь королевским солдатам.

Уследить за ней, конечно, было трудно, но сейчас Орберезис, как никогда, был рад, что она на его стороне. Однажды Сольви рассказала ему, в чем заключаются ее способности. Когда она использовала дым, тот окутывал ее на несколько секунд, и она исчезала из поля зрения окружающих, появляясь на несколько шагов впереди несколькими мгновениями позже. Она называла это временной невидимостью и использовала этот дар в совершенстве, исчезая в дыму и появляясь позади солдат, перерезая им глотки одному за другим. Она спешила сражаться со слугами Кене, чтоб не дать им добраться до Орберезиса. И каждое движение значило, что она готова убивать. Колебаний не было.

Орберезису не нравилось смотреть, как сражаются курильщики, – слишком уж это напоминало детство. Напоминало, как гнались по улицам за ним, Таванаром и другими детьми – и почти поймали. Ему повезло, он не увидел ужасную курильню изнутри. В отличие от Сольви.

Те немногие, кто выжил, после того как травяной дым заполз им в легкие, стали курильщиками. Кем они еще могли стать, кроме как убийцами?

Сольви нырнула за завесу дыма, на мгновение став невидимой. Но этого мгновения было достаточно, чтобы незаметно возникнуть позади охранника, зажать ему рукой рот и полоснуть кинжалом по горлу. Солдат с глухим стуком рухнул на пол. Остальные солдаты вздрогнули, увидев полупрозрачную фигуру. Даже охранники боялись курильщиков.

У каждого из курильщиков были свои способности. Дым изменял этих колдунов, делал сильнее и быстрее, но Сольви говорила, что невидимостью владеет только она. Что толку от мечей и алебард против врага, которого невозможно увидеть?

Сольви проявилась снова и на этот раз ранила уже двоих. И тут же набросилась на остальных, не теряя времени даром. Дым струился и танцевал вокруг нее, словно пытался поймать, догнать. Женщина рванулась к очередным жертвам, исчезла в воздухе и перерезала им горло раньше, чем снова стала видимой.

Орберезис прекрасно понимал, что в этом она была профессионалом. С самого детства она делала это сотни, а может, и тысячи раз.

Она была дымом и воздухом.

Казалось, что ее тело ничего не весило и она могла двигаться как хотела, оставляя за собой след из мертвых охранников.

Сольви нанесла новый удар, легко ускользая от взмахов алебард. Ее кинжал появлялся и исчезал, пожиная смерть. Удары были тверды и точны и наносились без малейших колебаний.

Орберезис молча наблюдал за ней, невольно задаваясь вопросом, сколько она продержится, сколько она выдержит дыма, разрывающего ее легкие. Дым многое давал, но он же и забирал. Курильщики получали у него силу: а взамен кашляли кровью, задыхались и с трудом могли дышать. За каждым боем курильщиков мог ждать обморок от боли. Чем больше дыма вдыхала Сольви, тем сильнее становилась боль, которая впоследствии будет разрывать ей грудь.

Слуги Кене расступились в стороны, выпустив вперед незнакомую женщину: смуглую, высокую и длиннорукую. Ее темные волосы были туго заплетены в косу, а сама она была одета в белую военную форму, резко контрастировавшую с шелком, который носили дворяне и торговцы. Все ее внимание было приковано к Сольви, и в глазах незнакомки не было ни малейшего намека на страх. Орберезис заметил облако белого дыма, танцующее над головой пришелицы.

«Она тоже курильщица».

Женщина не стала дожидаться, когда Сольви бросится в атаку, а сама глубоко вдохнула белый дым. Орберезис был уверен, что обычные курильщики не способны превзойти Сольви, но незнакомка вдруг резко выросла, став ростом почти под потолок тронного зала.

«Дерьмо. У нее тоже неплохие способности».

Орберезис не мог сказать, в чем конкретно они заключались, но что было видно точно, так это то, что ее руки и ноги очень сильно удлинились. Кожу покалывало от страха.

Вот почему он всегда ненавидел курильщиков. Разумеется, они очень могущественны, но еще они крайне непредсказуемы. Когда ты думаешь, что прекрасно знаешь, на что способны эти ублюдки, они вдруг показывают способность, которую ты никогда не видел.