Читать книгу: «Не предавай меня»

Пролог 1

Несколько световиков Леандор пил. Много. Просыпаясь, вновь брался за бутылку, не слушая увещеваний друга. Пытался хоть как-то заглушить боль предательства. Боль удара в спину от той, которую хотелось носить на руках, кому хотелось подарить весь мир, начиная от своей души – кинуть её к ногам своей бабочки! Но никакой алкоголь не заглушал отчаянной черноты расползавшейся там, где пылала любовь.

В очередной раз избавившись от искры сообщения, даже не считав информации с неё, ответил на вопрос в глазах степняка:

– Не хочу слушать её лживый голос! До тошноты мерзко! Она меня просила о встрече, представляешь? Я-то думал – начнёт с раскаяния, извинений, просить прощенья будет, но нет! Я несколько искр считал и что? «Прошу, мне плохо без тебя», – кривясь процитировал граф.

– И всё это время она заваливает тебя вестниками впустую? – поинтересовался Исцихан хмуро.

– Не хочу более их принимать. Если услышу ещё раз её голос, увижу её – либо убью, либо с ума сойду! – простонал Леандор, вцепившись в волосы ладонью, дёрнул, словно попытался вместе с волосами выдернуть воспоминания, – Она мне так нужна, Исцинах. До одури нужна мне эта тварь! И пусть её радость при встрече фальшива, сама она гнильём пропитана, но тьма, как же она мне нужна!

Пролог 2

Шестнадцатью колодами (годами) ранее

Повсюду расползался едкий, чёрный дым, трещали балки перекрытия, казалось, сами стены кричали: «Беги!!!» И маленькая девочка, беспомощно открывая в панике рот, задыхаясь от страха, оглядываясь по сторонам, бежала, падала и, вновь вскочив на ножки, устремлялась вперёд.

Западное крыло огромного особняка было полностью охвачено беспощадным пожаром. Испуганные домочадцы и слуги успевшие покинуть горящий дом, со стороны, на безопасном расстоянии наблюдали за потугами одарённых погасить огонь. Бушующее пламя яростно ревело и крушило всё вокруг, как смертельно раненый дракон.

И никто не вспоминал о маленькой девочке, внучке хозяина особняка, которая гонимая диким ужасом и густой дымовой завесой, забилась под кровать в одной из комнат.

– Лина, Лина-а-а!!!! – разнёсся вдруг зов и девочка, рыдая, откликнулась:

– Я тут! Помогите-е-е!

Сильные руки выхватили из-под кровати ребёнка, закутав в покрывало, понесли сквозь глубинные ужасы: горящие стены и потолок, раскалённый воздух и удушливый дым, что забивались в нос и выжигали горло даже через ткань.

Удар, падение и девочка вскрикивает от боли, от нахлынувшей паники. Её вновь подхватывают на руки, хрипящим, надсадным от кашля голосом, успокаивая:

– Прости… кхххэ… прости, малышка. Потерпи… – опять кашель, треск, грохот и она вновь летит на пол.

Выпутавшись из-под покрывала, малышка, стараясь не смотреть на зияющий огненный провал впереди, встала на четвереньки и подползла, глотая слёзы, к огромному мужчине, на которого упала балка.

– Руфино! – сквозь рыдания звала девочка, тряся плечо мужчины, который очнувшись, посмотрел на неё страшным взглядом налитых кровью глаз:

– Поворот… – прохрипел мужчина, с трудом поднимая руку и указывая вперёд ходящим из стороны в сторону пальцем, – Бегите, гали, вперёд, – выплюнул он, хватая грубо девочку за плечо и отталкивая её, – Беги вперёд, я сказал! – из последних сил выкрикнул мужчина, выплёвывая с криком кровь.

С круглыми от ужаса глазами девочка отшатнулась назад, да так и поползла попой вперёд. Подталкиваемая криком и ругательствами мужчины, она вскочила на ноги и, выбежав за поворот, чуть кубарем не скатилась по лестнице, на одну сторону которой уже наползал огненный монстр пожара.

Скуля и размазывая слёзы по щёчкам, девочка, икая от рыданий, не отводя взгляда от пламени, что лизало ступени, бочком спустилась вниз, прижимаясь к одной стороне перил. Едва ножка опустилась с последней ступеньки, опрометью кинулась дальше.

Только вот за очередным изгибом коридора, одно из перекрытий, гулко ухнув, в одно мгновение обрушилось, накрывая маленького ребёнка своей тяжестью и огненным покрывалом.

* * *

– Переломы и внутренние кровотечения, но мы с этим справились. Благодарите искристые небеса за…

– Папа, – всхлипнув сквозь сон, пробормотала девочка, скривив израненное личико в страдальческой гримасе.

– Спи, милая, – тут же рука целителя прошлась по чёрной подпаленной макушке и маленькое личико разгладилось. Девочка, судорожно втянув воздух, успокоилась и вновь погрузилась в сон.

У стоящей рядом с кроватью женщины лицо на мгновение исказилось неприязнью, но только на мгновение и, взяв себя в руки, она поинтересовалась:

– И эти… эти уродства на её теле и лице… их вообще возможно убрать? – женщина словно испытывала чувство гадливости, просто говоря об ожогах, расчертивших всю левую сторону тельца девочки.

– Мы постараемся, но вы же знаете – у нас нет таких сильных специалистов. Вам бы вызвать целителей из столицы. Вашей дочери безумно повезло, что она вообще выжила, ну а шрамы… – мужчина недовольно покосился на женщину, – Даже если их не смогут до конца убрать, это ведь меньшее из зол.

– Меньшее… – задумчиво прищурившись, повторила женщина, пренебрежительно глядя на спящую девочку.

– Я могу вам порекомендовать сильных целителей. Их услуги, несомненно, дороги, но только они смогут помочь.

Вскинув недовольный взгляд на лекаря, поджав губы так, что они превратились в сплошную полоску, женщина, пересиливая себя, согласилась:

– Напишите мне. Я посмотрю, сколько они запросят.

Дама, подхватив тяжёлые юбки, с гордой осанкой покинула лекарскую палату, в которой целитель, сочувственно покачав головой, ласково погладил черноволосую макушку.

Дорогие читатели

Для более понятного чтения немного пояснений, но вы можете их смело пропустить.

Никто не знает, кто, где и когда изобрел игральные карты. На этот счет существуют разные теории, но я не об этом. Известно, что в 9 веке у японцев появились четыре масти карт: они символизировали времена года, а 52 карты в колоде означали количество недель в году.

Я не игроман, но этот факт мне показался весьма интересным и я решила его отобразить в сюжете этого романа.

Итак, временные интервалы:

Соотносятся с колодой карт:

Год – колода (прошло четыре года – прошло четыре колоды; восемь лет – восемь колод).

Четыре карточные масти – четыре времени года:

Весна (март, апрель, май) – Червляна (червы), красные сердца, любовь, расцвет, возрождение природы;

Лето (июнь, июль, август) – Ромба (бубны, буби), красные бубны, солнце, жара;

Осень (сентябрь, октябрь, ноябрь) – Винья (пики, виньи, вини), словно чёрные сердечки опадают омертвевшие листья.

Зима (декабрь, январь, февраль) – Трефа (трефы, крести), чёрные крести, словно мёртвое, замершее состояние природы, а сами крести похожи на снежинки.

Ещё немного уточнений:

День – световик (этим днём – этим световиком);

Ночь – темень (этой ночью – этой теменью).

Вестник – газета.

Искра сообщения – передача сообщения с помощью энергетической волны.

Надеюсь, что история Аделины вам понравится.

Добро пожаловать в мир «Алтария»

Ваша – Василина Лебедева

Глава 1

Аделина Муоро-Солер быстрым шагом шла по коридору, решительно рассекая толпу спешащих адептов. Они огибали её шумной волной, впрочем, как и не отстающую от неё Мионелу.

– Адель, ну не получилось у меня в тот раз, но это же был единичный случай!

– Мионела, не единичный! – отрезала Адель, не сбавляя шага.

– Ну, неужели ты не можешь войти в положение! У меня всего лишь три потока на завтра и все молодые опарыши, чтоб их! Только первый и второй потоки, а ты ведь всё равно свободна. Адель, ну постой же ты! – Молодая женщина ухватила Аделину за локоть и та вынужденно остановилась, обернулась и посмотрела на мастерессу зельеварения тяжёлым взглядом.

– Ох, искристые небеса, не смотри на меня так! Ну что тебе стоит, прошу-у-у, – миловидная, чуть пухленькая Мионела умоляюще заглянула Аделине в глаза и та, вздохнув, поняла: не согласись она сейчас – битый час будет выслушивать причитания и просьбы, а потому строго ответила:

– Ну, хорошо. Только если в следующий раз подведешь меня, больше…

– Никогда! Обязательно выручу в ответ! – уже развернувшись, на ходу прокричала та.

Вот так и вышло, что Аделина, ассистентка помощника мастера по артефакторике, заменила в этот световик свою коллегу по преподавательскому делу.

У второго потока сегодня по расписанию значилась лабораторная, к которой те явно были не готовы.

Адепты, стоящие вдоль двух длинных столов, между которыми располагались впитывающие излишки энергии стойки, напряжённо посматривали друг на друга, а так же подглядывая, смешивали ингредиенты снадобья, улучшающего память.

Казалось бы: с десяток распространенных ингредиентов смешать в строгой последовательности, при этом прогревая равномерно, и в конце подпитать частицей своей силы. Ан нет, на последней стадии, у одной из адепток, что-то пошло не так – варево в котелке забурлило, полезло розовой пеной, у другой – заискрилось, и повалил дым. Но всех переплюнул рыжий паренёк с энергией огня – шарахнуло от его котелка так, что даже Аделина, перепугавшись, кинулась в сторону рухнувшего на пол парня, в то время как из его котелка вовсю хлестали искры.

Абсурдность набирала обороты: пока Адель подбежала к упавшему парню и осматривала его, одна адептка решила помочь и затушить пламя над котелком. Она призвала свою энергию воды, но, переборщив, обрушила водные потоки по всему помещению. Влага смешалась с реактивами и откуда-то полезла радужной пеной, где-то искрило, дымило, шипело, и отовсюду раздавались крики, ругань.

– Молчать! – громогласно завопила Аделина и, убедившись, что адепт пришёл в себя, сжав в кармане артефакт, взмахнула рукой, останавливая льющий с потолка дождь.

Осмотрев помещение и копошащихся адептов, поглядывающих на неё с опаской, чуть не расхохоталась. Ошалевшие, кто-то местами в подпаленной мантии и всклоченными волосами, кто-то в разноцветных пенных разводах и все одинаково мокрые и нахохлившиеся в ожидании расправы.

Аделина смех сдержала, но вот ехидная усмешка скользнула по её губам, от чего адепты, вздрогнув, удручённо сникли, смекнувшие, что милости от новоиспечённой преподавательницы им не видать.

– Ну что ж, горлухи вы мои когтекрылые, – начала Аделина, внутренне сокрушаясь при виде разгромленной лаборатории и пошире распахивая окна.

– Гранд де-Солер, позвольте повиниться, – подал голос до этого старательно изображавший труп студиоз, – Это я во всём виноват, – решил проявить он благородство.

– Конечно, виноват, – опустив глаза и глядя на взлохмаченную ярко-рыжую макушку, оскалилась Адель, – И ты, и остальные – все вы понесёте наказание, – сложив руки на груди, отошла к преподавательскому столу, – Пока вы здесь не наведёте порядок, никто не покинет лабораторию.

Отовсюду послышался облегчённый гул голосов, студенты второго потока, радостно блестя глазами и уверяя, что наведут кристальную чистоту, приободрённо принялись за дело. Только вот они не знали о главном наказании, которое их ждало по завершении уборки. Вытягивая из энергетических потоков силу, адепты, используя бытовые заклинания, действительно быстро навели порядок. Довольные, они уже собирались покинуть лабораторию, но Аделина, покивав головой, указала на стоящие рядом со столами переборки впитывающие энергию.

– А теперь, горлушики, основное наказание: каждый из вас лишается энергии на сегодняшний световик, так что отмываться и приводить одежду в порядок будете, как все обычные люди, то есть ручками, милые вы мои.

Стоило ей начать, как посыпались возмущения, стоны, потому как во время уборки никто из них не догадался привести свою внешность в надлежащий вид, а сейчас под строгим взором преподавательницы этого уже не сделать. Адепты, поникнув головами, направились к столам.

Подходя к перегородкам и поднимая руки, каждый вычерпывал скопившуюся у него энергию до тех пор, пока переборка не вспыхнет алым, сигнализируя о том, что энергетический баланс адепта подошёл к критическому уровню. Только тогда молодые люди, так опрометчиво не подготовившиеся к занятию, могли покинуть класс, ну а те единицы, кто всё же был готов, вынужденно понесли наказание с остальными.

Едва за последним адептом закрылась дверь лаборатории, Аделина, такая же мокрая, взлохмаченная, как и остальные, закрыла её на замок и вздохнула. После таких занятий она была солидарна с Мионелой, которая называла первый и второй потоки опарышами. Хотя будь адепты постарше, самой Адель пришлось бы несладко: те просто не стали бы её слушать.

Ей было жаль энергии потраченной из артефакта, чтобы остановить тот бедлам, что устроили адепты на практическом занятии, но сейчас, довольно взглянув на заполненные перегородки, она удовлетворённо потёрла руки.

Аделина Муоро-Солер, всего лишь ассистентка помощницы мастера артефакторики, слыла в академии одарённых, как личность хоть и странноватая, замкнутая, но отзывчивая.

Все знали, что она, в случае необходимости, заменит преподавателей и помощников на сопутствующих направлениях, была молчалива, а где-то отчуждена, за что относились к ней скорее благожелательно.

Также все знали об её излюбленном наказании: лишать адептов резерва энергии, чтобы те могли почувствовать себя обычными людьми. Отчего-то все решили, что тем самым молодая ассистентка, демонстрирует магически одарённым, насколько тяжелее живётся тем, кого искристые небеса, да глубинная тьма не одарили таким даром, как управлять энергиями мира. Но все ошибались – и это было секретом Аделины.

Огромным секретом, поскольку если бы они сейчас увидели, что каждая из перегородок, в которую влили свою накопленную энергию адепты, неуловимо переделаны самой Аделиной, то пришли бы в шок.

Изначально перегородки представляли собой артефакты, ну а поскольку Адель и сама обладала даром артефактора, ей не представляло труда перестроить каждую так, что они теперь не рассеивали в пространство отданную адептами энергию, как и должны, а накапливали её. Всю эту энергию Аделина собирала специальным артефактом – накопителем, который подключала к каждой перегородке. Молодая женщина не использовала её во вред, нет. Никто не знал, но она как магически одарённая не стоила и гроша.

Когда-то, давным-давно, маленькая девочка, при пожаре, фактически лишилась своего дара, мощного, родового. Теперь она не могла, как и остальные накапливать достаточное количество энергии из окружающего пространства. Аделина могла только собирать её по каплям и в конце дня сцеживала накопленные крохи в накопители. Если бы окружающие об этом узнали, то даже такого мало оплачиваемого места, как ассистентка помощницы мастера, Аделина тут же лишилась.

Но хоть у неё и пропала возможность вытягивать энергию, накапливать её, оставался ещё интуитивный дар. Девушка тонко чувствовала энергетическое пространство, совместимость природной сущности компонентов в артефактах.

Адель слыла хорошим артефактором, потому что, по мнению окружающих, с ловкостью разбиралась в сложнейших устройствах, создавала простые, не слишком сложные артефакты, напитывая их энергией мира.

Только вот никто не знал, что Адель при работе, для активации устройств, вливала энергию адептов. Энергию фактически ворованную, ту, что скачивала в накопители с перегородок, установленных во всех лабораториях академии, которые сама же и усовершенствовала.

Это была огромная тайна молодой девушки, адептки академии, графини Аделины Муоро-Солер.

Глава 2

Устало добредя до выделенного академией домика, Аделина сразу прошла в ванную. Зеркал в её доме фактически не было, только в гардеробной, в полный рост, да вот и в ванной. Бросив взгляд на своё отражение, поморщилась.

Драгоценную для неё энергию из бытового артефакта на то, чтобы просушить влажное платье она не стала тратить, и потому оно сейчас бесформенным балахоном облепило её тело.

Волосы цвета воронова крыла, до этого собранные в тугой пучок, сейчас растрепались, тёмно-серые глаза, которые своим цветом сразу выдавали в ней дар артефактора, выглядели уставшими, да и внешне, ей сейчас никто не дал бы двадцать одну колоду.

Приблизившись к зеркалу, провела кончиками пальцев по грубому узору шрама на подбородке и вздохнула. Когда она сильно выматывалась, огорчалась, шрам сильнее проступал на коже.

Аделина была совсем малышкой, когда усадьба её деда вспыхнула пламенем. Жуткие воспоминания до сих пор редко, но навещали Адель во снах: мечущиеся слуги, крики боли, треск горящих перекрытий, удушливый дым – заставляли с криком просыпаться.

Маленькую Адель тогда чудом спасли. Преданный дедушке камердинер – Руфино отдал свою жизнь, да сам так и остался в той же усадьбе, под обвалами которой, позже отыскали тела деда и отца.

Целители, спасая в первую очередь жизнь, пытаясь вытащить из лап смерти ребёнка, упустили время на восстановление кожных покровов. Да и потом, сколько и кто бы ни брался за то, чтобы удалить шрамы от полученных ожогов, только разводили руками.

На лбу, левой скуле и, охватывая весь левый бок от шеи до ягодицы, раскинулся узор ожога, который теперь уже был не подвластен целителям. И Аделина давно смирилась с тем, что ей придётся носить это уродство до конца жизни.

Раздевшись и кинув вещи в корзину для грязного белья, усмехнулась: «Кто бы услышал, что графиня Аделина Муоро-Солер собственноручно стирает свои вещи – не поверил бы!» Но, залезая под струи воды, её усмешка преобразилась в мягкую улыбку. Адель вспомнила своего жениха Освальдо, и все тяготы сегодняшнего световика отошли на второй план – завтра она уже увидит его.

* * *

– Когда же прибудет твой красавчик Освальдо? – поинтересовалась за обедом следующего дня Мионела у Адель.

Они только расположились за столом в академической столовой, как к ним тут же присоединилась матрона Каталина Сото.

Все мастера и мастерессы преподающие в академии, предпочитали есть доставленную еду у себя, в отведённых им домиках, либо в городе. Некоторые даже ухищрялись переходить порталами в родовые гнёзда и даже Освальдо, её жених, питался исключительно в доме, который он снимал в городе.

Адель же всегда ела только здесь. Она не видела смысла тратиться. Ведь готовили повара в академии хорошо, да и бесплатно, что для неё было весомым аргументом. А вот Мионела – мастересса зельеварения и матрона Каталина Сото – мастересса травологии, в этот раз просто не захотели терять драгоценное время между лекциями.

– И что ты лезешь? – недовольно зыркнула матрона Каталина в сторону Мионелы.

Матрона была хоть и из низшего класса социального сословия и титула дворянского не имела, но искристые небеса одарили её способностью не только тянуть энергию и, преобразовывая, делиться ею с растениями, но и накапливать её в неимоверных количествах. А за колоды жизни женщина обучилась ею филигранно управлять. Именно поэтому ректор академии ценил её как преподавателя и закрывал глаза на происхождение.

– Отчего же не спросить? – возмущённо вскинулась Мионела, – Они помолвлены, по тайным уголкам не зажимаются, хотя и не понимаю почему, – чуть тише добавила молодая женщина, – И я, в отличие от некоторых, никогда не зубоскалила в сторону Аделины. Просто поинтересовалась.

– Оттого, что догадываюсь я, милая – тебя подослали спросить, – парировала матрона, отламывая от ягодного пирога кусочек и отправляя его в рот.

– Задерживается, – сдержанно улыбнулась Аделина, решив прервать их спор, – Просто семейные дела, требующие внимания. Скоро должен быть.

А так как вопрос Мионелы хоть и был довольно безобиден, но для Адель неприятен, то она решила быстро сменить тему. Не успела мастересса открыть рот, как Аделина, быстро переведя взгляд на матрону, спросила:

– Уважаемая Каталина, когда я могу вам сдать тест? Мы и так уже неприлично затянули сроки.

– Ах, дорогая, – махнула рукой весьма пышнотелая женщина, – Считай, ты его уже сдала, когда отрегулировала светопостовляющий артефакт.

– Но я… – вытянулось лицо у Аделины.

– Да-да, – с мягкой улыбкой, перебила матрона, – Знаю: готовилась и уверена – сдашь отлично.

Аделине только и оставалось, вздохнув, кивнуть. Она-то действительно вызубрила чуть ли не с сотню редчайших растений и их предназначение в зельеварении.

Сама Адель, несмотря на то, что уже была ассистенткой заместительницы мастера и вроде как работала, да и стаж шёл – ещё училась в этой же академии на пятом потоке. Именно из-за её возраста, да из-за того, что она по большому счёту и сама была ещё адепткой, ей и не ставили проведение занятий у адептов выше третьего потока.

– Да, готовилась-готовилась, – протараторила Мионела, – Ты у нас отличница, обладатель высших балов, но есть новость поинтереснее, – снизив тон и оглянувшись на гомонящих в стороне адептов, сверкнув глазами, продолжила молодая женщина, – Вы заметили, какой хмурый сегодня мастер Баргас? Ага! Вижу, заметили, а знаете…

Аделина, воспользовавшись сменой темы, заинтересованно кивала и делала вид, что слушает последние сплетни. Хотя ей было совершенно всё равно, что могло испортить настроение балагуру, мастеру оружия. Но радовало то, что Мионела больше не задавала ей неприятных вопросов.

Освальдо – к слову заместитель мастера основ мирозданья в этой же академии – убыл в столицу, где сейчас находились его родители, четыре световика назад и должен был вернуться обратно ещё вчера, но так до сих пор и не появился. За это время он ни разу Аделине не прислал весточки, не сообщил о себе искрой энергии – потому ей был неприятен интерес Мионелы.

Вообще к этой молодой мастерессе Адель относилась с теплотой, ведь Мионела была одной из немногих, кто спокойно принял её появление в стенах этой академии. А пересудов было множество, как и косых взглядов, желчных шепотков. Ведь перевёл её сюда из другой академии и устроил на обучение и работу Освальдо уже в качестве своей невесты.

Пообедав, дамы разошлись в разных направлениях на лекции, а ближе к концу лабораторной, которую Аделина проводила у второго потока, перед ней возник вестник, сообщивший о возвращении жениха.

– Я соскучилась, – радостно улыбнулась Аделина, выйдя за ворота-привратники с территории академии, где её ожидал жених.

– Серьёзно? – приподнял он удивлённо брови, привлекая к себе девушку.

– Конечно, – кивнула Адель, ответив на лёгкий поцелуй, при этом смутившись и бегло осмотревшись, – Тебя это удивило?

– М-м… Конечно, нет! – и улыбнулся ещё шире, – А у меня сюрприз!

Адель не успела и рта раскрыть, чтобы задать закономерный вопрос, как тот, развернув её, взмахнул рукой:

– Вот! Мой красавец!

Широко распахнутыми глазами она смотрела на чудо новинку, которая на улицах и в предместьях столицы не была редкостью, а вот в их захолустье такого ещё не видали – энергон! Ярко-алого цвета, вытянутой формы!

– Ого! – сорвалось с губ и, подойдя к самоходке, Адель, восхищённо покачивая головой, опасаясь даже притронуться к этому чуду, поинтересовалась:

– И сколько стоит этот зверь?

– Много, Лина, много. Ну как? Что скажешь? – нетерпеливо поинтересовался Освальдо, ожидая восторженных охов и ахов со стороны Аделины. И они последовали, от чего тот расплылся в самодовольной улыбке, – Ну ладно, давай прокачу. Я кстати сам гнал его сюда из столицы, поэтому и задержался. Пришлось старому пню несколько вестников отправить, чтобы меня на лекциях подменили.

Рассказывая, Освальдо распахнул дверь самоходки, которая для движения использовала энергию пространства, преобразованную множеством артефактов, от чего такие повозки и получили название: энергоны. Только вот Аделина, слушая жениха, невольно, на мгновение нахмурилась. Освальдо, отправляя вестника декану о задержке, мог бы и ей сообщить, однако не сделал этого. Но она всё же откинула эту мысль, чтобы не портить настроение.

– А почему сам? Можно было нанять специалиста, это ведь наверно утомительно было? – Аделина, затаив дыхание, опустилась на сиденье рядом с местом управления, на которое, быстро обогнув энергон, уже усаживался Освальдо.

– Да ты что! Я никому его не доверю! – воскликнул молодой мужчина, – Это же, это… а, тебе не понять! – махнул он рукой, касаясь артефакта и сразу энергон действительно, словно зверь, мягко заурчал.

Освальдо, широко улыбаясь, уверенно вёл энергон по улочкам маленького городка, на которые, восторженно вопя, выскакивали дети, подростки, а из окон высовывались люди повзрослее. Этакая роскошь была для местного населения в новинку, ведь здесь по старинке пользовались запряжёнными экипажами. Аделина, высказав уже своё восхищение, молча улыбаясь, смотрела на своего жениха.

У Освальдо была миловидная, немного женственная внешность: тонкая, аристократичная. Волосы цвета выбеленного льна, чуть закручиваясь локонами на концах – утянуты в низкий хвост. Мягкие черты лица, пухлые губы, пронзительно-голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Наследие управления водной энергией в нём было настолько сильно, что глаза иногда меняли цвет от тускло-голубого, когда он был уставшим, расстроенным, до насыщенно-голубого, как и сейчас, что выдавало его радость, позитив. Он весь был изящен, намеренно учтив и самое главное для Адель – он никогда не смотрел на неё с отторжением, ни разу она в его глазах, даже при первой встрече не увидела и искорки неприязни, надменности.

Энергон мягко остановился возле ресторации.

– Ты не голодна? Наверняка в столовой ела, – улыбаясь, поинтересовался Освальдо, кинув взгляд на Аделину, а увидев, что она с любованием смотрит в его сторону, улыбнулся ещё шире.

– Не голодна, но с удовольствием составлю тебе компанию.

– А я вот голоден как шухр! – Освальдо уже успел обогнуть энергон и распахнуть услужливо дверь с её стороны.

Девушка, благодарно улыбнувшись, вышла из этого чуда.

– Он великолепен! – ещё раз решила она потешить самолюбие жениха, – Я в восторге!

– Рад, что тебе понравилось, – молодой мужчина, самовлюблённо расплывшись в улыбке, подставил локоть и после того, как Адель положила на него руку, увлёк её в здание, – Ты бы слышала, что выговаривал отец, когда я его приобрёл! – Освальдо показательно закатил глаза.

– Он был против? Кстати, как дела дома? – поинтересовалась Аделина, подходя к столику у широкого панорамного окна, за которым на площадке среди деревьев как раз и стоял энергон.

– Да, всё как обычно. Кстати, отец говорил с твоей матушкой, – Освальдо сделав вид, что не заметил, как поморщилась его невеста после этих слов, сделал заказ подошедшему официанту. – Могу я выбрать и тебе? – учтиво поинтересовался он, но Аделина впервые отказалась, и брови её жениха удивлённо вздёрнулись.

– Благодарю, но нет. Мне просто чашку чая.

– Аделина, – Освальдо перехватил и сжал её ладонь, – Что случилось? Тебя побеспокоили новости о матери?

Грустно улыбнувшись, Аделина качнула головой:

– Ты с каждым световиком понимаешь меня всё лучше и лучше.

– Ну, твои эмоции легко считать, но я рад, что мы лучше стали понимать друг друга. А насчёт твоей матери… ты же понимаешь, что нам необходимо её официальное согласие?

– Понимаю, – удручённо кивнула Адель. В это время подошедший официант прервал их разговор, но стоило ему расставить на столе блюда, а перед Аделиной чашку с ароматным чаем и отойти, девушка тут же нетерпеливо поинтересовалась, – И что? Какие результаты?

– Всё прошло… весьма неплохо, – немного замялся молодой мужчина и приступил к еде. Адель видела, что Освальдо действительно проголодался, но обуреваемая тревогой, всё же спросила:

– Что ты имел в виду? Нет, что сказал твой отец? Или ты вместе с ним её посещал?

– Нет, – мотнул головой Освальдо, – я всё расскажу только… – начал было он, но увидев, как девушка волнительно сминает тканевую салфетку, отложил в сторону приборы, – Ладно. Отец с братом посещали её. Со слов брата я понял, что разговор прошёл хоть и напряжённо, но они смогли договориться.

– И что она потребовала? Ох, Освальдо, ты же знаешь, что можно было вообще не посещать её. Есть новый закон и…

– Лина, пусть всё будет по правилам, по традициям. Ну, а что она запросила, то мне неведомо.

– Что? Но как… – оторопело задала вопрос, но Освальдо перебил:

– Когда ты мне поведала о своей матушке и что она скорей всего будет против, то я просто поделился с отцом, ну а брат сказал, что сам решит эту проблему. Всё просто.

– Освальдо, мне нужно знать… – не унималась Адель, хмуро глядя на жениха, но он вновь её перебил:

– Да что ты переживаешь? Брат, когда они прибыли, сказал, что проблема решена. Всё! Не беспокойся на этот счёт.

– Подожди! Ты не понимаешь! Мать уже пыталась выдать меня замуж, поэтому я представляю, что она могла запросить, вернее сколько. Я должна знать, Освальдо. Понимаешь?

– Адель, не нервируй меня! – вспыхнул молодой мужчина, – Я не стал интересоваться, что запросила твоя мать. Советую и тебе просто принять данность. Да и зачем тебе это? Есть официальное разрешение, значит всё хорошо. Через двадцать световиков я сам прибуду к ней с представителями вестников и официально попрошу твоей руки. Так что увидишь всё запечатлённое уже на их страницах.

– Хорошо, – с усилием взяв свои эмоции под контроль, отступила Аделина, осознавая, что Освальдо даже не поинтересовался у брата, как разрешилась данная ситуация. Да, он был аристократичен, красив, но при этом обладал чертой, которая Аделине ужасно не нравилась: предпочитал скидывать возникшие проблемы на плечи окружающих. Но эту малость она с лёгкостью приняла. Она давно привыкла сама решать возникшие проблемы, так что в будущем спокойно сможет их решить и за мужа.

– Кстати, – Освальдо беззаботно улыбнувшись, вновь взялся за приборы, – забыл сказать: через шесть световиков нас обоих ждут мои родители на выходные. Надо же, наконец, им представить тебя. Так что погуляем по столице, сходим куда-нибудь.

Дрогнувшей рукой Аделина поставила чашечку на блюдце и кивнула. Она прекрасно понимала, что рано или поздно этот момент настанет, но всё оттягивала знакомство, просто боялась. Нет, она с ужасом ожидала этого момента.

Освальдо прекрасный молодой мужчина, с очень привлекательной внешностью и что будет, когда его родители увидят, кому он сделал предложение? Той, у которой половина тела изуродовано шрамами?

Сглотнув, Аделина тревожно посмотрела в окно. Ей бы сейчас не помешала поддержка, уверения жениха, что всё пройдёт замечательно. Но он спокойно ел, при этом рассказывая о приключениях в дороге, и даже не замечал смятения написанного на лице девушки.