Цитаты из книги «Фаворит. Книга вторая. Его Таврида. Том 3», страница 2

Трезвость, запомни это, в моих глазах еще не добродетель, а лишь отсутствие порока.

Павел, мучимый давним недовольством, утешался мыслями о своем превосходстве над матерью, которой однажды и сознался:

- Я внутренне чувствую, что все меня любят.

- Хуже быть того не может, - отвечала мать. - Очень опасное заблуждение думать, что ты всеми любим. Готовьтесь, сын мой, выносить и всеобщую ненависть...

Преодолевать трудности - не в этом ли смысл жизни?

Величие души человека в несчастиях познаётся.

— После Кайнарджийского мира Европа поставила на мне печать удачи, тогда я и допустила политиков до тайны своих успехов: я царствую над русскими, а русские — нация величайшая в мире. Все, что происходит, — это не от меня, это обусловлено великими судьбами России! Если бы я ничего не делала, а с утра до ночи баклуши била, Россия все равно двигалась бы своим историческим путем, каким идет к славе и при множестве моих забот…

А политика - не больница: кто слаб, того из дипломатии пятками вперед вытаскивают.

- Легко дарить то, что принадлежит другим! - захохотал Потемкин. - Я, князь, с удовольствием дарю вам Калифорнию.

Если королевская Англия традиционна, то главная ее традиция – обманывать союзников. Оберегая свои людские ресурсы, Англия всю тяжесть борьбы с врагом неизменно перекладывала на плечи той страны, которая делалась британским партнером. Но при этом англичане строили отношения таким методом, чтобы лишить союзника самостоятельности, навязав ему волю Лондона.

Екатерина. Когда желают мира искренно, прежде всего забывают о прежних обидах… Послушайте, господин Гаррис, если после всего сказанного мною я снова встречу высокомерный тон вашего кабинета по отношению ко мне, я оставлю дела идти своим порядком. А вы прекрасно знаете, что в России все зависит от одной меня. Пользуйтесь же этим, господин Гаррис!

страшные плоты с «глаголями», на которых висели полусгнившие