Отзывы на книгу «Возлюбленная», страница 8, 269 отзывов

Этот роман был награждён Пулитцеровской и Нобелевской премиями, и уже потому его стоит читать. И вообще, когда в основе сюжета лежат реальные события, такие книги всегда настоящие. Действие в романе происходит в те времена, когда у человека не только не было права на свободу, но даже не было права на жизнь. Но сразу стоит сказать, история жизни молодой чернокожей рабыни настолько ужасна, что надо быть готовым к тому, что чтение не из легких. Ведь невозможно представить, что мать убивает свою дочь, и это ради того, чтобы спасти её от рабства. Вместе с тем эта книга полна мистики и поэзии. Она пугает и трогает, и поэтому после прочтения её невозможно забыть.

Тяжела любовь твоя, Сэти (с) Поразительная книга, она заслужила Нобелевскую премию. Книга хороша всем: она чудесна в сюжетной линии, где рассказывается о жизни беглой рабыни-негритянки, она прекрасна по ощущениям реальности повествуемого, она фольклорна и самобытна. Образы выписаны четко и хлестко, а детали многогранны и индивидуальны.

Рабыня по имени Сэти не знала, что такое настоящее рабство. Она жила у прекрасных хозяев, белых людей, которые чудесно относились к своим рабам и уважали их как личность. Она не знала, что настоящее рабство- это когда у тебя забирают твою душу, твои чувства, твои мысли, все это топчут и перемалывают, а возвращают тебе осколки и кашицу, в которой ты не понимаешь ничего и не можешь найти себя. Эта смесь отравляет и омертвляет. Она познала это на собственном опыте, когда умер хозяин, а новый хозяин- учитель- научил ее рабской жизни, да так, что она усвоила все с первого урока. Она бежала. Беременная, изнасилованная, с исполосованной до кости спиной, и она бы непременно умерла, если бы случайная белая девушка не помогла ей. Сэти добралась до свекрови- туда, куда успела переправить детей. Но через 28 дней со дня ее бегства начался новый кошмар. Белый учитель вернулся, чтобы вернуть себе свою рабыню, и тогда Сэти решила спасти своих детей от рабства- раз и навсегда. Ей удалось переправить на тот берег дочь, но не все поняли ее любви. "Тяжела твоя любовь, Сэти",- сказал Поль Ди, мужчина, который любил ее, но не смог понять. Да и кто может? У каждого своя глубина печали, свой омут любви и каждому судия только Бог...

В книге в ярких красках рассказывается о чувствах и страданиях целого народа, о мироощущении и силе духа. О сломленных и несломавшихся. О тех, кто смог и кто не сумел... В книге прекрасно сочетаются реальные события с мистическим началом, которое навеяно поверьями афроамериканцев, и это кружево сплетено изящно и талантливо. Мистическая составляющая придает свой колорит, который добавляет самобытности и позволяет погрузиться еще глубже, с одной целью- чтобы понять, понять до конца.

"Возлюбленной дочери моей",- сказал священник, но Сэти удалось купить только первое слово, и она горько сожалела, что не купила все три. И за каждую буковку она расплатилась, долгов не осталось, баланс сошелся, но воспоминания мучают, а неуспокоенное возвращается. Где он- берег, на котором все счастливы? Существуют ли?

материнская любовь убийственна.

Мимо такой истории не пройдешь. Тони Моррисон – одна из ведущих афроамериканских авторов современности, признанный классик американской литературы. Опубликованный в 1987 роман «Возлюбленная» (Beloved) получил в 1988 г. Пулитцеровскую премию, а в 1993 г. Нобелевскую премию по литературе, а в 1998 г. по книге сняли фильм, в котором в главной роли снялась Опра Уинфри. Но для чтения этой книги совсем не обязательно знать, кто такая Тони Моррисон и какими наградами был удостоен её творческий труд, и совсем лишнее знать, что собой представляет роман. Его лучше читать неподготовленным, только так можно по-настоящему прочувствовать её, хлесткую, опустошающую, больно бьющую по эмоциям. С другой стороны, чтение этой книги подобно прыжку в ледяную прорубь или прыжку с парашютом: можно прочитать море литературы, опросить прошедших это испытание людей, но, сколько не готовься, но всё равно эмоции захлестывают, этакая шоковая терапия, только в данном случае для души. И так теперь о самом романе. В основу книги положена реальная история беглой рабыни Маргарет Гарнер. Место действия – маленький американский городишко Цинциннати, штат Огайо, время действия – вторая половина 19 века (несколько лет до отмены рабства и 18 лет спустя). Сам сюжет не прямолинеен, он похож на лоскутное одеяло, сшитое из воспоминаний персонажей, сцены из настоящего и прошлого проносятся перед читателем в хаотическом порядке. Тони Моррисон сшила это полотно преимущественно из темной материи, используя множество градации серого, но есть и несколько цветных лоскутов, относящихся ко времени жизни в Милом Доме до прихода Учителя, когда не было унижений и истязаний, когда никто не мог забрать твоё молоко, а самое главное, когда свободно можно было любить мужа, родителей, детей, луну, когда это не считалось роскошью доступной только белым. А ещё в это лоскутное шитье вшит небольшой кусок красной ткани, но, несмотря на то, что он занимает центральное положение, никто не хочет на него смотреть, все поспешно отводят глаза, про него пытаются забыть, похоронив под слоем пыли прошедших лет, но всё равно его яркость перекрывает все остальные цвета, против воли приковывает взгляд. Все персонажи книги невольно в своих воспоминаниях обращаются к своему прошлому, с каждым разом рассматривая его под разными углами зрения, и с каждым разом открываются новые детали, делая картину более полной. Картинка четче, но невозможно дать однозначную оценку произошедшим событиям, как невозможно ответить на вопрос: а как бы поступила в этой ситуации я? Прошлое невозможно похоронить, сколько от него не бегай, как глубоко не прячь его в жестяную банку, оно всё равно настигнет тебя. Надо уметь оставить призраков в прошлом, смириться с произошедшим, научиться жить дальше. Через призму прошлого ярче видится настоящее. Сэти – центральный персонаж. Ещё совсем маленькой девочкой ей посчастливилось попасть к хорошим хозяевам, которые позволили ей в дальнейшем самостоятельно выбрать мужа, и не использовали её в качестве живого конвейера, позволяя рожать детей для себя, а не на продажу. Ради своих детей она смогла совершить побег, смогла, несмотря на то, что никто не верил, что у неё это получится. Гордая, самоуверенная, независимая, самодостаточная, немного высокомерная… очень сильная женщина со сложной судьбой. Она мечтает любить и быть любимой, но инцидент произошедший много лет назад, не оставляет ей шанса на это. Но всеобщее осуждение ей не страшно, единственное, чего она боится, это что её любимая старшая дочь не сможет её понять, а, следовательно, и простить… Поль Ди – последний мужчина Милого Дома. Большой и сильный, одно его появление в доме может заставить женщин плакать и рассказывать ему обо всем на свете. «Потому что при нем они могли плакать. Плакать и рассказывать такие вещи, какие изредка говорили только друг другу». У него нет дома, он также одинок, как и Сэти. Два одиночества нашли друг друга, нашли, чтобы разобраться с прошлым, найти себя и попытаться построить будущее. Именно его появление в доме Сэти после многолетней разлуки запускает сложный механизм воспоминаний, всё, что казалось давно погребенным, к чему хотелось никогда больше не возвращаться, всё это всплывает в памяти, заставляя заново переживать то чудовищное, что было в их жизни. Денвер – младшая дочь Сэти, единственная из детей осталась жить с матерью. Ещё один недолюбленный человечек, она хочет быть частью общества, но другие люди её не принимают, в своём одиночестве она доходит до того, что готова полюбить даже маленькое злобное привидение. Бэби Сагз – свекровь Сэти. Мать семерых детей, «она не знает, где похоронены ее дети, если они умерли, и что сталось с ними, если они живы», ей позволили увидеть взросление только одного последнего мальчика, «выкупившего ее будущее за счет своего собственного, обменявшего ее годы жизни в рабстве на свои, чтобы хоть у нее-то будущее было, независимо от того, будет ли оно у него самого». Женщина с невероятно большим сердцем, которая сумела сохранить способность любить, несмотря на лишения и испытания, которые ей довелось пережить за шестьдесят лет жизни в рабстве. Она умела любить, и учила этому других, «святая, объединявшая людей, посвятившая свою свободную жизнь восстановлению гармонии». В жизни ей довелось испытать многое, но она не смогла пережить трагедию, случившуюся в её собственной семье. Возлюбленная (Бэл) – молодая 20-летняя девушка, однажды вечером появившаяся в доме Сэти и в итоге прочно в нем обосновавшаяся. О ней не известно ни кто она, ни откуда. В её лице Денвер находит себе сестру, а Сэти потерянную дочь. Но не всё так радужно, как кажется на первый взгляд. Бэл мастерски играет на чувствах окружающих, подчиняет всех своей воле, настойчиво требует к себе внимания, жадно поглощает любовь Сэти, не зная пресыщения и не желая ни с кем делиться. «А что, если это вовсе и не девчонка, а кто-то неведомый в ее обличье? Кто-то низкий, бесчестный, а выглядит как милая молодая девушка?» Книга о рабстве. Казалось бы, такая избитая тема, что можно сказать нового? Но у Моррисон получается раскрыть заезженную тему по-новому. Мне понравилось, что она не пытается ни идеализировать черных людей, ни очернять белых. И у тех и других есть как достоинства, так и недостатки, и именно эта несовершеность делает их равными, объединяя их под одним определением «люди». Как известно, друг познаётся в беде. Моррисон в своём романе изменяет эту общеизвестную истину. В городке Цинциннати принято помогать друг другу, если ты попал в беду, там ты можешь рассчитывать, что тебе предоставят пищу, одежду и кров. Но знаете ли вы, сколько стоит два ведра ежевики? Оказывается, бывают случаи, когда стоимость выражается не в денежном эквиваленте, иногда приходится расплачиваться жизнью. Помогать ближнему, попавшему в беду легко, помогая, можно почувствовать свою значимость, ведь если ты помогаешь, это значит, что ты находишься в более выгодном положении. Намного сложнее пережить благополучие этого самого ближнего. «Гости ели с таким отменным аппетитом и так много смеялись, что под конец рассердились… И то, что дом номер 124 всю ночь сотрясался от смеха и веселья угостившихся на славу девяноста человек, разозлило их еще больше. Слишком у них всего много, думали они. Где она все это берет, наша Бэби Сагз, святая? Да и кто она такая, в конце концов? И почему она сама и ее семейство вечно в центре внимания?.. Глотали питьевую соду наутро после пира, чтобы успокоить бунтующие после щедрого угощения желудки, и злились на ту беспечную щедрость, что словно была выставлена напоказ в доме номер 124. И шептались друг с другом по дворам о жирных крысах-богатеях, о Страшном суде и неуемной гордыне. Тяжелый запах людского неодобрения повис в воздухе». Жителей Цинциннати обидели избыточной щедростью, и они даже не попытались предупредить семью Бэби Сагз о надвигающейся беде… Но при этом в случившемся все винили Сэти, сделав её изгоем, и никто не считал себя сопричастным разыгравшейся трагедии. Жители Цинциннати всегда помогут ближнему, попавшему в беду, надо только попросить. Так ли виновна Сэти? Был ли другой выход? Легко сейчас в 21 веке рассуждать на эту тему, но только имеем ли мы на это право, мы знающие про ужасы рабства только по книгам и фильмам? Правда ли, что есть что-то хуже смерти? Не берусь судить… «…хуже смерти - куда хуже - было то, отчего умерла Бэби Сагз; то, что знала Элла; то, что видел Штамп, и то, отчего Поля Ди била неудержимая дрожь. Что любой белый может забрать тебя целиком, всего, вместе с душой, если ему это придет в голову. Не только вынудит тебя работать на него, убьет или изуродует, но замарает тебе душу. Замарает так, что ты сам себе станешь противен; забудешь, кем был прежде, и даже вспомнить не сможешь. И хотя она, Сэти, и многие другие пережили такое и справились, она никогда не позволит, чтобы это случилось с ее детьми. Самое лучшее, что есть у нее, - это ее дети. Ладно, пусть даже белые испачкают ее тело и душу; но им не добраться до самого лучшего в ней, самого сокровенного и волшебного - до той части ее существа, что всегда была чиста». «Она побежала. Собрала все живое, что сама произвела на свет, самое драгоценное, что у нее было, самое чистое и прекрасное, подхватила все это и понесла, поволокла сквозь какую-то дымку прочь, подальше, туда, где никто не сможет причинить им вреда, сделать им больно. Далеко, туда, где они будут в безопасности». Невероятно беспощадная книга о рабстве, о свободе, о любви во всех её проявлениях, о поисках себя, о взаимоотношениях с обществом, о гнете памяти. Она опустошает, но при этом заставляет думать, привнося что-то новое. Душа переполняется жалостью к персонажам, им сочувствуешь, надеясь, что в будущем их ждет счастье, которое сможет окупить все их прошедшие горести. Книга пропитана мрачной, безрадостной атмосферой. В романе отсутствует четкое разграничение реальности и мистики, элементы африканского фольклора органически вплетены в реальную жизнь, а христианство свободно уживается с магическими обрядами, что делает повествование более самобытным. Если честно, мистическая часть мне не особо понравилась, порой она превалировала над реальностью, и показалась мне чересчур затянутой. В романе неторопливое, размеренное повествование, что не позволяет читать в быстром темпе. К некоторым эпизодам невольно возвращаешься, перечитывая снова и снова. Постепенно происходящее поглощает тебя с головой, заставляя ощущать себя очевидцем тех событий, начав ее читать, уже невозможно оторваться. И только прочтя последние страницы, понимаешь, что книга измотала тебя до предела. Невероятно сильная книга.

- Любовь твоя слишком уж тяжела. - Слишком тяжела?.. Любовь или есть, или ее нет. Легкая любовь - это вообще не любовь.

Whatever happens, Whatever happened We are deathless We are deathless

Очень странно сейчас слышать скандальные истории о том, что кто-то кого-то потрогал за задницу 30 лет тому назад на пьяной вечеринке в стране, где 250 лет ездили на горбах рабов. Харассмент, болезнь нового времени, это лишь ещё одно отклонение маятника влево, но никогда не к золотой середине. Но вернёмся назад. «Возлюбленная» — это роман-многоугольник, где каждая грань — новый рассказчик. И никто не говорил, что все они надёжные, глядишь, возьмёшься за грань, а она и обратится в песок в руках. В центре многоугольника убийство. Обезумевшая беглая рабыня предпочла убить своих детей, чтобы они не попали в лапы прежнего хозяина-урода. Из четырёх она успела убить только одну, благо соседи и родные ей помешали. «Я тебя породил, я тебя и убью?». Нет, не так. Не из гордости и осознания власти над своим ребёнком, а из великой любви, чтобы «никогда на шёлковой спине твоей не распустилось вишнёвое дерево», чтобы «никогда тебя не лишили молока, как меня», чтобы «никогда тебя, насытившись вволю, не сбрасывали с повозки на полном ходу». Нигер для белого и прачка, и повариха, и кормилица ублюдков, и рабочая лошадка, и козёл отпущения, и сосуд для похоти, да кто угодно, но не человек. Учитель учит учеников: «Возьмём-ка эту нигершу и во вторую колонку запишем её животные признаки». Халва, халва, халва. Нигер — животное, нигер — животное, нигер — животное. Нет, сладко не стало. Многоугольник повествования — это закольцованная линия. Останавливаемся, чтобы продолжить дальше то же самое. Несколько раз мы услышим истории о том, как молодые рабы спаривались с тёлками, святая Бэби Сагз собирает всех на поляне, а розовый камень с одним лишь словом "Beloved", на которое и хватило тела Сэти, стоит на могиле той, которая в центре многоугольника, а оттуда не выбраться, только нырять. Кто она такая, эта Возлюбленная? И откуда взялась? Вышла из реки, вылезла из-под земли, восстала и вернулась, в чистеньком платье и новеньких башмаках. Её гладкие руки никогда не знали работы. Её нежная шея таит на себе отметину. Она ничего не знает, дурочка? Нет, она всё-таки знает, помнит о самом сокровенном, например, о серёжках, которые её мать-убийца потеряла в тюрьме. Все о ней говорят. Бэби Сагз: «Ох, и любила же она карабкаться на второй этаж по этим белым перилам». Сэти: «Подумать только, она уже ползала!». Денвер: «Не отпущу её». Поль Ди: «Ведьма! Что ей надо от меня?» Штамп: «Кто это? Никогда её не видел». Толпа: «Из дома вышла незнакомая беременная девушка и убежала, растворилась за домом».

А была ли девочка?

Трудная книга. Тяжелая книга. Невозможная книга. Из тех, которые давят своим содержанием и показывают какими же скотами могут быть люди. Эта книга о боли. Физической и моральной. Которой много, которую невозможно терпеть, но ведь терпели. Стиснув зубы, долго терпели. Эта книга о любви. И пусть не все с этим соглашаются. А я утверждаю: о любви! И ещё она о свободе. Которой не было на самом деле, но которая жила в этих измученных людях.

А про содержание не буду. Эту книгу обязательно надо читать.

Наверное, ни одна женщина по-настоящему до конца не представляет, на что обрекает себя, становясь матерью. Пожалуй, нет на свете большего счастья, чем впервые взять на руки своего малыша. Но это только одна сторона медали. Есть и другая, не уступающая по силе чувств первой: постоянное ощущение тревоги, страх, что это счастье может закончиться. И еще ладно, если тревога надуманная и существует только в голове матери. А что делать той, чей ребенок находится в реальной опасности? Причем это не опасность смерти, а намного хуже: это опасность пожизненного рабства…

Сейчас слово «рабство» мало у кого вызывает отрицательные эмоции. Мы его больше воспринимаем как исторический атавизм. Конечно, в Новостях нет-нет, да и напугают очередной страшной историей, но это скорее исключение, чем правило. А вот как люди жили, когда у каждого белого был черный раб и не один? Когда никаких изменений не предвиделось, и не было даже надежды на светлое будущее? Когда любой черный знал, что лучше вообще не обзаводиться семьей, потому что тебя могут в любой момент продать, разлучив навсегда с близкими. Плюс побои, зверские издевательства, изнасилования и другие «прелести» такого существования. Но, честно говоря, меня никогда особо не занимал этот вопрос и эта историческая эпоха. Наверное, поэтому «Возлюбленная» и стала для меня настоящим потрясением! Я уже читала «Любовь» у Тони Моррисон, была готова к ее рваному слогу, к ее лабиринтному повествованию, к ее очарованию и ее запутанности, к ее бытовому сюжету. Но не зря дают Нобелевские премии, ох, не зря! Моррисон своей «Возлюбленной» перевернула мое сознание. Это просто невероятная по глубине переданных автором чувств трагедия. И самое ужасное в ней – правдивость и натуральность.

Прошло больше недели, уже прочитаны другие книги, но роман американской писательницы так просто не отпускает. Меня не перестает мучить вопрос: а как бы я поступила на месте матери, испытавшей на себе, что такое рабство (даже у хороших белых), но сумевшей сбежать, и знающей, что сейчас, в это самое мгновение, ее дети тоже навсегда могут стать рабами. И сколько бы я ни искала другой выход, сколько бы ни корила главную героиню, каждый раз мой внутренний спор разрешается тем, что я готова оправдать свершившееся убийство. А вы? Вы бы смогли оправдать убийство матерью ребенка ради его спасения? Только не спешите с ответом. Сначала прочитайте «Возлюбленную».

Тогда-то в наш милый и маленький дом Приходит не фея, не эльф, и не гном. Сама Королева всех кукол на свете С туманных небес опускается к детям.

Она умерла неделю назад, Нобелевский лауреат 1993 в области литературы, чернокожая писательница, отдававшая вопросам расового равноправия предпочтение перед феминизмом. Не то, чтобы дистанцируясь от него, просто не хотела ограничивать себя рамками одного, хотя бы даже очень прогрессивного направления. Могла говорить от себя, не ища опоры в мощнейшем лобби, какое предоставляет в сегодняшнем мире феминизм. Могла позволить себе высказаться в поддержку Клинтона во время левинскигейта. Возможность выражать свою позицию без оглядки на социальное одобрение - признак высочайшая внутренней свободы.

К моменту, когда ленты в соцсетях наполнились ее фотографиями, я не прочла ни одного из одиннадцати романов, написанных Тони Моррисон. А поскольку все равно хочу составить представление хотя бы об одной книге каждого из литературных нобелиантов, решила: почему бы не Моррисон, почему не «Возлюбленная», которую считают лучшим ее романом? Не ждала такой силы воздействия. Имея опыт чтения лауреатов литературных наград, знаю - Нобель меньше всего озабочен тем, чтобы читающая публика получила увлекательную книгу. Им награждают не отдельное произведение, но автора за совокупность заслуг, оттого рядового читателя знакомство с некоторыми книгами нобелиантов ввергает в тихий ужас.

С этой не так. Она берет тебя за руку, вводит в дом номер сто двадцать четыре. Со спокойной обыденностью, с какой говорят, что кончились соль или спички и надо бы прикупить, сообщает что в этом доме неладно, потому что в нем хозяйничает привидение. Ни мистики, ни хоррора и потусторонней жути. Просто так есть. И оттого, должно быть, ушли отсюда. не оглядываясь старшие братья Денвер. Нет Дэнвер с мамой не боятся, они уже привыкли, да идти все равно ведь некуда. К тому же, Сэти не занимать самообладания. Когда призрак. разбушевавшись, хватил о стенку пса Мальчика (тот тогда еще был щенком) так, что выбил ему глаз, сломал лапу и переломал ребра, мама взяла молоток и стукнула Мальчика по лбу, а когда он отключился, вставила на место глаз, перевязала, вправила и наложила лубок на сломанную лапу. И ничего, оклемался собачонок. Правда ходит с тех пор как-то боком и в дом его ничем не заманишь.

Последняя четверть XIX века, американский Юг, рабство отменено, но самым комфортным сочетанием места-времени для жизни ниггеров этого никто не назвал бы. Ку-клукс-клан наводит ужас, негритянскую школу сожгли; Леди - мулатку, преподающую местным детишкам грамоту, белые молодчики оскорбляют. Хотя все в сравнении и наши дети не узнают того ужаса, какой пережили их родители, все к лучшему в этом лучшем из миров. Прошлое? Что уж теперь вспоминать? Известно, кто старое помянет, тому глаз вон.

Кто забудет - тому оба вон. Они вспоминают, красивая чернокожая женщина, которой нет еще и сорока, и мужчина, остановившийся в ее доме на долгом пути - привет из прошлого. В прежние времена они вместе жили в усадьбе Милый дом (угу, Home, Sweet Home, вы правильно догадались). Хозяева были добрыми, рабов в Милом доме не пороли, а что ломаться в поле приходилось от зари до зари. так на то они и рабы, им по-другому не положено. По-настоящему плохо стало, когда хозяина хватил удар, а хозяйка заболела и попросила шурина помочь с фермой.

Образованный человек, учитель, адепт дарвинизма и ломброзианства. Любил составлять описания, которые помогали бы классифицировать у чернокожих человеческие и животные признаки в подтверждение переходного состояния черной расы. Привез с собой племянников, кровь у мальчишек горячая: немного поразвлеклись с этой черномазой, прочих ниггеров тоже уму-разуму поучили. Ну конечно, нельзя так, имущество надо беречь, учитель им высказал, мда.

Они решились на побег, все рабы Милого дома. Была подземная железная дорога - организация аболиционистов, помогавшая беглым. Детей Сэти отправила вперед с мужем, позже он должен был встретить ее и провести в дом свекрови за рекой. Он был святым, ее Поль, двадцать лет горбатился, чтобы выкупить мать из рабства, и вот теперь Бэби Сагз свободная женщина, они переберутся к ней, и все будет хорошо. Рассказывать что пошло не так и почему не удалось задуманное, долго. Главное, что она, Сэти спаслась и добралась к детям. Прожила двадцать восемь самых счастливых в своей жизни дней в доме свекрови.

Они вспоминают, рассказывая друг другу каждый свою версию тех событий восемнадцатилетней давности. Не говоря всей правды, вся никому не нужна и она может очень глубоко поранить. И что-то начинает складываться у этих двоих, похоже, он задержится в этом доме надолго. Только прежде изгонит призрака. А потом появится эта странная девушка Возлюбленная Beloved . "Возлюбленной" написал резчик на надгробном камне, когда хоронили маленькую дочурку Сэти. Она бы хотела, чтобы он добавил еще два слова "Дочери моей", но времени не было, так и осталось одно слово.

Трудная, горькая, прекрасная, безумно интересная книга. Как-то даже и не о рабстве, хотя на первый взгляд кажется, что об этом. То есть, о недопустимости для одного человека владения другим, как имуществом, конечно тоже. Но в романе столько неочевидных смыслов, такая мощь глубина и многозначность, какая удовлетворит самый взыскательный читательский вкус, И уму, и сердцу.

Да уж, Тони Моррисон образца 1987 и Тони Моррисон 2015 года - совершенно разные авторы. И если поздняя Моррисон вызывает у меня недоумение, то она же ранняя выстраивает очень скупой на слова и эмоции текст, который, тем не менее, очень впечатляющий. В чём-то это напоминает мне стиль другого признанного автора - Джона Кутзее. Кутзее, пишущий о кейптаунских буднях в похожем отстраненном ключе, он касается и расовых проблем в том числе, но у Моррисон есть важное отличие, она - женщина. И ее стиль по-женски красочнее.

Рабство, насилие, смерть - все это подаётся скупо, буднично, отстраненно. Потому, что ты не можешь орать о своей травме постоянно, рано или поздно ты переходишь на более низкий тон. Она пишет о тех временах, когда люди были вынуждены отбрасывать чувства, потому что если позволишь их себе, то непременно сойдешь с ума. Из миллиарда звёзд на небе черный раб позволял себе украдкой любить лишь самую маленькую и самую далекую, потому что любовь к человеку слишком большая, она его просто погубит.

Запомнив когда-то вкус горячего пирога, съеденного в сосновом лесу, они старались убить даже память о нем.

Меня все не покидает интерес, что бы здесь сказал Фолкнер? В какие слова он бы облек эту историю?

Это, безусловно, важная книга. И я, конечно, понимаю людей, которые оценили ее не очень высоко. Наверное, я бы сказала им, что каждой книге свое время, и что стоит в таком случае отложить ее до правильного дня, момента вашей жизни или даже настроения.

До чего же душная и тяжелая книга! Мне просто не хватает воздуха, чтобы написать рецензию. Страшно от осознания того, что в основе этого романа лежит реальное событие, что действительно была такая женщина, которая убила собственного ребенка, спасая его от рабства. Страшно думать, что такая мать могла быть не одна...

О чем эта книга? О рабстве. Оно в воспоминаниях и кошмарах. Оно в коробочке от табака где-то там под сердцем. Оно шрамами на спине в виде вишневого дерева. Страшно читать такие вещи, но это не то, о чем стоит забывать. Эта книга о Милом Доме — месте, где к рабам относились по-человечески, не били, хорошо кормили, называли помощниками, позволяли выкупать своих родственников. Пока не сменился хозяин. Пока не пришло насилие. Пока не стало так плохо и тяжело, как везде. Этот роман о Доме 124 — месте, в котором беглые оставляли записки, оставались сами, собирались по вечерам. О доме, в котором жила чудесная Бэби Сагз — святая женщина, которую лишили семерых детей, но она все равно находила в себе силы помогать другим. О доме, в котором поселился призрак... Эта книга о Сэти и ее безумной материнской любви, которая приносит не только радость, но и разрушает, ломает, обрывает жизни. О матери, которая заперлась внутри любви, отнимающей все силы. О матери, которая всю жизнь носит тяжеленную гирю на сердце, совершенно забывая о живых детях. Бедняжка Денвер стала для меня главной героиней книги. Девочка не получала любви, девочка страдала от одиночества так сильно, что готова была полюбить злое привиденько. Душа болит за Денвер, ужасно болит. Просто хотелось обнять ее и сказать, что она сильная, она справится, все будет хорошо.

Странно, вот читаешь и думаешь, что история тебя не цепляет, а потом в какой-то момент осознаешь, что видеть строчки мешает какая-то пелена, а это слезы, мать его, слезы, потому что душу твою истерзали, в сердце вонзили нож, а на спине проявляется очертание того самого вишневого дерева. Нельзя же так, Тони Моррисон! Хочу еще отметить необычный слог автора. Он очень рваный, сложный, странный, похож на лоскутное одеяло. Поначалу книга тяжело дается, не сразу понимаешь, что именно так и должны думать эти люди, которые прошли через такой ад, именно так рассуждают необразованные женщины, именно так выражается отчаяние. Я никому не советую читать "Возлюбленную", я не собираюсь ее сама перечитывать, но уж точно никогда не смогу забыть, потому что такие раны не затягиваются, такой ужас не спрячешь в жестяную коробочку от табака и не замажешь маслом. И, ради Бога, позвольте же мне уже дышать!

Книга о сильной духом женщине - рабыне Сэти. Рабство. Сколько боли и несправедливости в этом слове. Сколько искалеченных жизней. Одна из них Сэти. Сколько вынесло ее хрупкое женское тело , врагу не пожелаешь. Но она жила, продолжала жить ради своих детей, которые давали ей эту силу. Будуче беременной на последнем сроке, Сэти отправляет детей свекрови: двух сыночков и доченьку, которая еще даже не ползала. Груди, переполненные молоком, она держала для своей малышки. Хозяева же посягнули на ее сокровища и заставили кормить белого ребенка. Материнская сила смогла дать отпор, за что получила истязания плетью по спине. Господи, не ушло человеческая жизнь была так бесценна, а сердца людей такими жестокими. Избить беременную женщину. Как могла подняться рука. Сэти сильна, у нее в груди молоко для своей малышки и она, с неимоверными усилиями идет к цели. В пути у нее рождается ребенок, даже сейчас у нее есть силы справляться с трудностями. Все! она дома. Рядом родные люди, детишки, и ее малышка, для которой она хранила молоко. Радость была недолгой, хозяева приехали за рабыней и ее детьми, т.к. они принадлежали им. Силы, силы... Ей хватает сил найти решение. Малышка, которая уже начала ползать, лежит на ее руках, а из ее шей бежит кровь. Сэти находит сил придерживать эту маленькую головку, ее малышку. Ее не в коем случае не стоит осуждать и считать сумасшедшей. Она любящая мать, именно любящая. Она не хотела чтоб ее малышка прожила жизнь матери: насилие, насилие, роды и так по кругу. Она выбрала для нее другое и не нужно ее осуждать. У нее есть силы жить дальше. Растить сыновей и младшую дочь, которым чудом удалось выжить в тот роковой день. Умирает ее родной человек, которая поддерживала Сэти многие годы - свекровь. Сражу же из дома сбегают сыновья. Сэти с дочерью остаются одни. Одни на этом белом свете. Ведь много лет назад все отвернулись от их семьи и дома. В гости никто не ходит, да и им ни кто не рад. Но у Сэти есть силы растить дочь и закрывать глаза на все трудности. Читая книгу я не плакала, но сев за рецензию, наревелась вдоволь, так как смогла собрать в кучу всю ее боль. Бедная женщина, как у нее вообще хватало сил жить? Я боялась этой книги и долго за нее не бралась. Книга потрясающая, но боль не отпусти еще долго, ведь такое тяжело забыть. Магический реализм это жанр который завладел мной полностью. Обычно я могу параллельно читать несколько книг, но только не с данным жанром. Начав его читать, погружаешься с головой и отпускает только когда перевернешь последнюю страницу, да и потом не сразу приходишь в себя.