Читать книгу: «Снег и рубины», страница 6

Глава 8. Ритуал Звёздной пыли

Лейла

Вечер после утомительной дороги и пира выдается для меня беспокойным и бессонным, и лишь когда Киран притягивает меня к себе, зарываясь носом в мои волосы, я проваливаюсь в заветную дрему.

Утро встречает нас ярким рассветом, не без помощи солнца пробудив ото сна. Который раз я дивлюсь тому, что и Кирану иногда тоже приходится спать, раз он дампир.

– Что бы ни произошло, я всегда буду с тобой и на твоей стороне, – говорит Киран, заключая со спины мои руки в свои ладони, когда я сажусь на кровати.

Откинув волосы, я оборачиваюсь на него. Скорее всего он вчера ночью ощущал мою тревогу, из-за которой я долго не могла заснуть. И понял её причину.

– Мы переживём ритуал, – отвечаю я, пытаясь подбодрить больше себя, чем его. Меня пугает неизвестность, но это преследует меня всю жизнь, и пора бы уже к ней привыкнуть. – И будем счастливы. Даже несмотря ни на что.

Моя спина касается горячей груди Кирана, а тепло баюкает, искушая остаться подольше в этом комфортном моменте.

Никаких ритуалов, рискующих нашими жизнями. Никакого внешнего мира, полного врагов.

– Всё именно так и будет.

– А если…

– Что, «если», Лейла?

Я кусаю нижнюю губу.

– Если то, что мы совершим, только больше натравит на нас наших врагов? Что, если наши союзники не примут наш выбор? Волки, да и вампиры тоже не любят гибридов…

«… Гибридов, коим я собралась стать,» – мысленно довершаю я.

– Тогда мы поменяем союзников.

Лёгкий поцелуй Кирана опускается на мое голое плечо, посылая ток по телу. Сердце щемит от нежности, которую он вкладывает в это невинное касание.

Я не достойна такого мужчины. Но отчаянно нуждаюсь в нём.

– А если из-за меня у нас не останется союзников?..

Потом я себе подобного не прощу. За мной всегда следует смерть, правда, я пока не знаю, когда та сможет меня догнать. Но точно уверена в одном: когда это случится я не должна позволить утянуть с собой и Кирана.

Я готова рискнуть всем ради вечности с ним. Вот только… Что нас ждёт в финале сказки про прекрасного герцога, влюбившегося в девушку с умением менять свою внешность?

– Лейла, – Киран аккуратно разворачивает моё лицо к себе. – Если понадобится, то я стану монстром и врагом для всего мира, но не для тебя. И даже когда у меня не останется поддержки со стороны – у меня будешь ты. И мне тебя достаточно. Ты мои мысли, – ещё один поцелуй расцветает на моём плече, заставляя меня перехватить дыхание. – Моё сердце, – третий поцелуй побуждает меня прильнуть ближе к Кирану. – Моя душа. Моя вечность. Моя любовь. Моя жена.

Каждое его слово прогоняет из моих мыслей тьму. Каждый вздох Кирана наполняет воздухом мои лёгкие.

– Пока ещё невеста, – улыбаюсь я, прикрывая глаза, а его руки начинают своё путешествие по моему телу.

– Завтра станешь женой. И сделаешь меня самым счастливым мужчиной в Саяре и за её пределами.

Дыхание перехватывает. Глаза увлажняются.

Знает ли Киран, что я чувствую рядом с ним?

Как он приводит в смятение моё сердце и окрыляет счастьем мою маленькую душу?

Что когда он рядом со мной я ощущаю себя так, будто обретаю давно потерянный рай?

– Я бы хотела сделать больше, – хриплым от чувств голосом говорю я, растворяясь в том, кто был предначертан мне самими небесами. – О чём ты мечтаешь, Киран? Я ведь ни разу об этом тебя не спрашивала, а это так эгоистично с моей стороны.

Он усмехается.

– Мне кажется, я уже и без лишних расспросов всё тебе рассказал. Абсолютно всё.

Его касания заставляют бабочек в моём животе закрутиться вихрем от столь сильных чувств к этому мужчине. А потом сжигают их в нашей всепоглощающей, такой правильной любви.

– Я про другое. О чём ты мечтал всё это время? Всю сотню лет, – я разворачиваюсь к нему, усаживаясь между его бедер. – Какая твоя мечта, Киран?

Он нежно заправляет прядь моих белых волос за ухо и касается пальцем моего носа, пока я скольжу взглядом по его идеальным чертам лица, запоминая каждый изгиб.

Его глаза, ставшие моим якорем. Шелковистые чёрные волосы, которых до безумия приятно казаться. Красивый профиль лица. Высокие скулы и прямой нос. Легкий намек на щетину. Длинные черные ресницы и невероятно горячее сердце, стучащее в грудной клетке под моими прохладными пальцами.

– У нас с тобой схожие желания. Поэтому я сразу увидел в тебе часть своей души. Понял, что ты та, от которой я не смогу сбежать. И та, в которой я обрету дом.

С этими словами он смахивает непрошенную слезинку с моей щеки.

Одна душа на двоих. Два сердца в унисон. Мужчина, посланный мне Ночью.

– Если ты захочешь – я тебя обращу. Я сделаю всё, что ты попросишь.

Прикрываю глаза, сглатывая комок в горле.

– Но я знаю, что ты не согласен с моим решением стать гибридом.

– Разве это имеет значение? Это твоё тело и твой выбор. Я никогда бы не стал принуждать тебя или склонять к своей точке зрения.

Вздохнув, я шепчу:

– Знаю.

– Тогда почему ты так взволнована?

Киран заглядывает в мои глаза, когда я наконец их раскрываю.

Этот вопрос волнует и меня. Но в отличие от Кирана я знаю на него свой чёткий и такой прямой ответ.

– Мне обычно очень трудно принимать решения, – признаюсь я. – Сомнения топят меня. Эти мысли… Их слишком много. Я постоянно думаю о том, как будет лучше. Для нас.

Я действительно слишком много думаю. Мысли убивают мой сон, не давая провалиться в спасительное забытье. Я постоянно просчитываю все, что мы учли и не учли.

Умом понимаю, что лучше отпустить ситуацию. И что я не смогу предугадать всё – что-то обязательно пойдет не так. Но главное, чтобы эта погрешность не разделила нас с Кираном. Я не смогу тогда пережить подобное.

– Не думай, – Киран гладит меня по голове и на мгновение я забываю обо всем, погружаясь в негу истинного счастья. – Я тебе помогу во всем. Время ещё есть. Никто не торопит нас, любимая.

«Время кончается,» – вспоминаю я слова богини Лейлы из своего сна.

– Время есть лишь на словах, – качаю головой я. – Но у меня закрадывается ощущение, что его у нас как раз-таки и нет.

Киран улыбается уголком рта и целует меня в лоб.

– Время есть, – повторяет Киран, поднимаясь к кровати. – А даже если его не будет – я выкраду его для тебя. Столько, сколько тебе будет нужно. Не переживай.

Я верю ему. Верю от всего сердца.

Вот только странное чувство тревоги не покидает меня, шепча на ухо о том, что Киран ошибается. И цену этой ошибки мы осознаем слишком поздно. А заплатим за неё с лихвой.

***

У меня не получается толком сплести венок из полевых цветов, поэтому сидящая рядом Лили то и дело помогает мне с этим занятием.

– Напомни, зачем нужен этот венок? – Интересуюсь я у рыжей ведьмы, пытаясь добавить в свое горе-творение фиалки.

До этого в мой венок Лили уже зафиксировала белый и алый вереск. А я впервые увидела цветы такого яркого, насыщенного оттенка красного.

– Для обряда восхождения на гору Летос на головах жениха и невесты должны покоиться венки, сплетенные собственноручно женой, – отвечает Тиона, тщательно контролируя процесс моего плетения. – Ты должна отразить в венках свои чувства и ваши с Кираном души. Чтобы Вэль увидела ваши благие намерения.

– Выбранные нами цветы тоже имеют значение? – Спрашивает Лили, рассматривая принесённые Тионой соцветия.

Что Лили, что Тиона выглядят неважно. Будто ночью вообще не спали. Обе задумчивые и часто пропускают мимо ушей слова, но лезть к ним с расспросами я не решаюсь. Хватит мне того, что я сама ушла глубоко в себя из-за волнений за предстоящие ритуал и свадьбу.

– Да, разумеется, цветы имеют значение. Какие мы уже вплели? – Тиона интересуется у меня данным вопросом и смотрит на венок в моих руках. – Вереск белый… Защита и удача. Обрядовые цветы вэльских невест. Вереск алый – сильные эмоции, любовь, страсть, мужество и сила. Фиалка белая…

– Невинность, чистота и преданность, – заканчивает Лили. – А белая цимбалярия горная, или льнянка, символизирует рассвет и новую счастливую жизнь.

– Ты многое знаешь о растениях, – щурит глаза на солнце Тиона. – Откуда?

– Моя мама травница.

Лили отчего-то дёргается от своих же слов. Тиона трактует подобную реакцию по-своему:

– Скучаешь по семье?

Лили медленно кивает:

– Да. Скучаю.

Налетевший с гор ветер треплет наши волосы, рассыпая по плечам.

Разговор у девочек явно не клеится, а я так глубоко погрузилась в мысли о ритуале, что не могу сдерживать рвущиеся наружу вопросы:

– А почему именно гора Летос…

Завершить я не успеваю, потому что одновременно со мной Лили выпаливает:

– Тиона, я видела ночью, как Рейнольд проник в твою комнату через окно.

Я мгновенно перевожу взгляд на ведьму, которая почему-то густо краснеет. Возможно, из-за своей ненависти к Рею. А Лили тем временем продолжает:

– Всё нормально? Он тебе не угрожал?

Я забываю свой вопрос, с интересом вникая в необычную ситуацию. Хоть и понимаю, что не совсем культурно о таком спрашивать ведьму.

– Э-э-э, – подозрительно неуверенно протягивает Тиона. Мне кажется или она пытается о чём-то умолчать? – Всё в порядке. Нам было необходимо уладить один вопрос.

– Вопрос? – Не понимает Лили, хотя в этот момент я выразительно смотрю на неё, намекая, что не стоит лезть в личные проблемы других людей. Правда, и я сама умираю от любопытства, но Тиону злить не стоит. Тем более, когда она сама говорить на данную тему не желает.

– Мы заключили перемирие, пока находимся в Летфоле, – довольно спокойно рассуждает ведьмочка, вызывая ещё больше подозрениц. – А что ты делала ночью на улице, Лили?

– Гуляла, – переводит взгляд на траву Лили и её кончики ушей краснеют.

– В следующий раз гуляй аккуратнее, – предупреждает Тиона, блеснув глазами.

Он обе ведут себя странно, но ни одна из них не желает делиться своими проблемами. Поэтому лучшее решение сейчас – не вмешиваться. И я молча продолжаю плести свой венок.

Руки сами собой тянутся к цветку красного ликориса⁶, и я бездумно добавляю его в свой венок подле вереска. Не ведаю его значения, но мне кажется правильным внести его в цветочную композицию.

Думая лишь о том, что иТиона, и Лили жертвовали чем-то ради того, чтобы сейчас помогать мне и быть рядом. Я должна ценить подобное, ведь никто из них мне ничего не обязан. И уж точно не следует лезть к ним со своими советами, хоть и очень хочется помочь обеим своим подругам.

– Касаемо горы Летос, – внезапно меняет тему Тиона, обращаясь ко мне. Я вздрагиваю, вспоминая о своем вопросе, хотя ответ мне уже не особо и интересен. – Ты знаешь, почему мы остановились именно в Летфоле?

Я мотаю головой, и ведьма продолжает.

– Потому что именно здесь раньше стоял дом Пяти. Здесь жила Шестая, и именно на этой горе она проводила ритуал со своим суженым. Его звали Калиго Десантос.

Мои внутренности холодеют от упоминания этого имени. Воспоминания о том видении обращения Кирана ещё слишком ярки и топят меня, вновь и вновь погружая в пучины пережитого юным Кираном страха. Но Тиона не замечает перемены моего настроения и говорит:

– Поэтому ритуал проводят исключительно здесь. В Летфоле граница между миром духов и нашим размывается. Здесь нас… слышат.

Будто в подтверждение её слов ветер снова приносит с гор сладкое обещание скорой зимы, шевеля кроны деревьев и мягко поглаживая зеленую траву. Словно это кто-то невидимый следит за нами с небес.

– Надеюсь, что слышат, но не видят, – забавно бурчит себе под нос Лили, вызывая у нас улыбку.

– Это точно, – хмыкаю я, чувствуя, как забавное замечание Лили прогоняет сгустившиеся тени.

– Так, доплела? – Спрашивает меня Тиона, и в ответ я показываю ей венок с алыми лентами. – Отлично. Остается только венок для Кирана.

Под мой тяжелый вздох ведьма поясняет:

– Не так уж это и сложно, не вздыхай мне тут! Нам осталось ещё чуть-чуть, пока солнце не село. Сегодня короткий день и крайне длинная ночь. Нужно поспешить.

– А что придется делать на самой горе? – Интересуюсь я, беря в руки синие цветы.

Я ведь реально не знала, что ждало нас во время восхождения. Какие испытания готовили мне небеса?

– Ты сама это поймёшь, – пожимает плечами Тиона. – Я не знаю.

Широко раскрыв глаза от шока, я вскидываю голову на ведьму.

Она что, шутит?

– Ты сейчас серьёзно?

Мой голос срывается.

Как это она не знает?

Я думала, что она просто хранит в тайне до поры до времени! А она оказывается вообще не была в курсе того, что мы собираемся совершить!

– Абсолютно. Никто из ныне живущих не знает, как проходит ритуал. На всё воля Вэль.

Вот это поворот.

Моё дыхание учащается, а ладони потеют и становятся липкими и холодными. Заготовка венка в руках тут же становится неизмеримо тяжелой, а мысли тягучими.

– Мне кажется… – Говорит Лили, косясь на меня. – Своими словами ты Лейле сделала только хуже.

И Лили сейчас чертовски права.

Если до этого я волновалась, то теперь я просто в панике от того, что могу сделать что-то не так.

Или не сделать вообще.

Как вообще правильно проходить опасный ритуал, о котором все живущие не имеют ни малейшего понятия?

– Послушай, – Тиона неожиданно хватает меня за руку. – Всё будет хорошо, правда. И всё свершится. Ты мне веришь?

Её серо-голубые глаза внимательно вглядываются в моё лицо, выискивая каждую нотку сомнения и рассеивая её. Во взгляде Тионы столько уверенности, что я сдаюсь и шепчу:

– Верю.

Её уверенность перетекает в меня, хотя я ощущаю себя пугливым оленёнком.

Слишком глупым. Слишком слабым. Слишком наивным.

Коснувшись моих волос и обдав своим теплом, Тиона ласково шепчет:

– Умница. Свадьба и единение душ – самое прекрасное, что может быть в жизни рядом с любимым человеком. Не стоит бояться ничего в этот светлый день и ясную ночь. Хоть ты взойдёшь на гору без моей помощи, но никогда не будешь одна.

Одна. Одна. Одна…

Не одна.

Я не одна. И никогда больше не буду.

Я чувствую поддержку Тионы и Лили. И крайне им благодарна за всё, что они для меня делают. За то, что слушают и развеивают мои страхи. За то, что, как и Киран, верят в меня больше, чем я сама верю в себя.

Не имея возможности подобрать действительно нужных в этот момент слов благодарности, я беру девушек за руки, сжав их ладони.

– Спасибо.

Тиона и Лили улыбаются мне. А потом Тиона говорит:

– Пожалуйста. А теперь доплетай венок Кирана. Потом нам надо будет по традиции окунуться в лесном озере и переодеть тебя. И на всё это нам остается меньше времени, чем я планировала этому посвятить.

Лили

После ночного разговора с Кюрин меня весь день преследует ощущение, что я тону.

Я жалею о том, что не дала ей договорить и узнать, что она имела в виду что всё повторится вновь. Хочу уберечь Лейлу от того, что могло навредить ей. Поэтому решаю, что этой ночью я снова пойду к Кюрин и узнаю все ответы на эти вопросы. И не допущу ничего плохого.

Мы со странно реагирующей на всё сегодня Тионой подготавливаем Лайлу к обряду. Помогаем с венками, купаем и переодеваем. И когда они с Кираном уходят в горы, то я наконец получаю возможность вновь проскользнуть в дом где держат Кюрин. Но в этот раз я осмотрительнее и крадусь в разы тише.

Восходит полная луна. Вечереет. В общем – лучше времени не придумаешь.

Равно, как и в прошлую ночь, мне удается беспрепятственно зайти в дом, где держат пленницу. Сторож вновь лежит без сознания, а Кюрин как и тогда сидит на лавочке. Меня же от этого вида бросает в холодный пот – словно всё повторяется вновь, как она и предупреждала.

Одного взгляда на Кюрин достаточно, чтобы моя грудная клетка вновь оказывается скованной дурным предчувствием.

– Пришла, внучка.

От мелодичного голоса Кюрин мне становится плохо.

Что-то не так. Но я не могу понять что.

– Что ты знаешь про ритуал Звёздной пыли? – Сразу тараторю я. Этого разговора я ждала слишком долго, поэтому сейчас нетерпелива. – И каким образом он может помешать свадьбе Лейлы и Кирана? Говори, иначе уйду.

Дурой я не являюсь и понимаю, что свадьба состоится уже завтра в полдень. В это время Лейла и Киран как раз спустятся с горы в долину. Там уже во всю шла подготовка и времени на подготовку оставалось мало.

– Не ритуал помешает свадьбе, – ухмыляется Кюрин.

– А что тогда? Не играй со словами, – бурчу я совсем не как волчица, а словно недовольный щенок.

Кюрин вскакивает на ноги и оказывается возле меня. От неё пахнет цветущей сливой и мёдом. Эти запахи сразу забираются в мои лёгкие, отравляя их.

Ненавижу мёд.

– Не что, а кто, милочка, – я креплюсь, но все равно вздрагиваю от вкрадчивого голоса Кюрин. Она подмечает это и усмехается. – Мы сейчас находимся в месте силы, деревне первородных вампиров. И оборотней, которые позже обжили это местечко, напитывая себя силами Вэль. Вот только всё, что было намеренно забыто после прихода Айлиской эры, ещё имеет значение.

Насколько я знаю, летоисчисление по Айлискому календарю ведется около тысячи четыреста лет. И Кюрин сейчас говорит о тех временах, что были до заточения Пятерых в саркофаги?

Хмурюсь, не зная, что было тогда, до эры Пяти. Как жили люди, зная, что ходят по земле вместе с богами? Моя необразованность даёт о себе знать и это больно укалывает по моему самолюбию.

– События тысячелетней давности? – В сомнениях шепчу я. – Причем тут они?

– Да. И не только, – губы женщины изгибаются в улыбке, фиолетовые глаза хитро блестят. Мне всё это не нравится. – Не Первая ведьма впервые проводила на себе этот ритуал. Были пары и до неё. Например, та свадьба, что сорвали братья Лейлы.

Какие-то чужие и ненужные мне свадьбы, пары…

Зачем она морочит мне голову? Я не за этим сюда пришла!

– Мне не интересны события прошлого, – отрезаю я, не давая Кюрин себя дурачить. Больше всего меня волнуют завтрашние события. А не всякие там причуды минувших тысячелетий.

Мне важно узнать только то, что не позволит сорвать свадьбу герцога и моей госпожи.

– А зря. Тогда выходила замуж девушка с фиолетовыми глазами.

Тут я удивлённо смотрю на Кюрин, и та хмыкает.

Погодите-ка…

– И на неё пало проклятье, как и на весь её род, проживающий в рекийских гора. Пока один из рекийцев не станет по силам равный настоящим богам и не Вознесётся, проклятье будет бесчинствовать на том роду.

О Пятеро…

Я застываю, поражённая своей догадкой. Кюрин говорит о себе и о…

– Жрецы вытягивают силу из ведьм, убивая их, – шепчу я.

Страшная правда режет моими же словами острее ножа.

Нет, нет, нет…

– И чем сильнее ведьма – тем ближе жрец к Вознесению, – многообещающе ухмыляется Кюрин. – Понимаешь, к чему я клоню?

О нет!!

– Жрецы придут за Лейлой и Тионой! – В ужасе вскрикиваю я. – Как их остановить?

Хоть бы Кюрин знала, как мне это сделать! Я не смогу смотреть на расправу!

Мне надо хоть что-то сделать. Кого предупредить? Рейнольда? Может сначала Блайдда, раз он самый сильный альфа в Саяре?

Интересно насколько сильны эти жрецы. Успеем ли мы хоть что-то предпринять? И хватит ли нам времени убраться из деревни, когда Киран и Лейла вернутся с горы?

Словно чувствуя мою безысходность, Кюрин отвечает на вопрос, убивая последнюю надежду на хороший исход мероприятия:

– Никак, Лилиана. Жрецы потомки Релуна, мужа Вэль. Они на этих землях столь же желанны, как и оборотни, поклоняющиеся матери-природе. И чем быстрее вознесётся и завершит ритуал Верховный из культа жрецов – тем быстрее мы с тобой освободимся от проклятия, – с этими отвратительными словами она указывает на свои лисьи уши, появившиеся на её макушке. – И сможем жить без опаски попасться в лапы недругов.

– На мне нет никакого проклятия! И я тебя не знаю, ты мне не родня!

Да даже если бы было – плевать на него, лишь бы спасти жизни друзей!

Сердце бешено бьется, пытаясь пробить грудную клетку. Ладони потеют. Мысли мечутся в голове.

– Ошибаешься, внучка. И скоро ты о нём узнаешь.

– Нет! – Кричу я, отшатываясь от неё. – Я не допущу того, чтобы Лейла или Тиона оказались в их руках! Этого не случится! Я предупрежу их!

– Правда? – Эту ухмылку Кюрин я запоминаю на всю жизнь. – И ты как сможешь им всё это рассказать?

Она оказывается возле меня быстрее, чем я могу отреагировать, и касается моей шеи своими когтями.

Мир перед моими глазами сразу обволакивает туманом. Я кричу, но из горла не вырывается ни звука. Я оказываюсь парализованной ядом, которым из-под тишка ударила коварная Кюрин. И перед тем, как провалиться в небытие, я слышу её нежные слова и теплые касания:

– Спи, дорогая внучка. Завтра тебе не стоит быть там, где прольётся ведьмовская кровь.

Тьма тащит меня в свои безопасные объятия, а в голове застывает крик, так и не вырвавшийся из горла.

Я просчиталась. А Кюрин усыпила меня.

Лейла

Прохладный ночной ветер овевает мои ступни, когда мы с Кираном неспеша идём по тропе, вьющейся вверх на гору Летос. Длинные ленты из венков на головах причудливо переплетаются, как и наши пальцы.

На мне простое белое платье, на Киране – чёрные штаны и рубашка. За время пути в Вэльск я привыкла к тому, что мои волосы были собраны в косу, поэтому сейчас с распущенными я ощущаю себя странно. Да и этой «странности» добавляет перчинку тот факт, что весь путь мы должны пройти босыми. И безоружными.

Никаких украшений, кроме венков. Никаких предметов кроме простой одежды. Только мы и бескрайнее звёздное небо.

Моё сердце стучит как бешеное. Тепло, идущее от руки Кирана, согревает. Но мне всё же зябко, ведь приближается зима. Ночи (особенно в горах) становятся холоднее. А магия, что могла бы согреть меня, таится глубоко внутри и не откликается на мой зов.

Народ говорит, что в подобных ситуациях согревает любовь. Я люблю Кирана, а он меня, но это не меняет того факта, что сейчас мои зубы стучат от холода.

– Лейла.

Я оборачиваюсь на голос Кирана. Только чувства к нему двигают меня вперёд даже когда мелкие камушки больно впиваются в кожу.

– Да?

Вместо ответа он подхватывает меня на руки, отрывая от земли.

– Что ты делаешь? – Изумлённо восклицаю я перепугавшись. – Нельзя! Мы должны…

Он обрывает меня поцелуем, проникая языком в мой рот. Я давлюсь своими словами, но уже через минуту сдаюсь перед его напором и отвечаю на ласки. А когда от его жара и пламени, бушующем в этом прекрасном мужчине, я забываю о чём говорила, Киран отстраняется.

– В этом ритуале правил не существует. Никто их не знает. Важно только одно: мы должны вместе попасть на гору в полнолуние и к утру вернуться обратно.

– Но ты не можешь понести меня на руках! – Протестующе восклицаю я, когда он идёт в гору со мной на руках.

– Почему не могу? Прямо сейчас я это и собираюсь сделать. И вроде небеса пока не разверзлись и не спустили на меня свою кару.

И он ещё в состоянии шутить!

Я возмущённо смотрю на его красивое лицо, на котором сейчас светится лукавая ухмылка. В глазах Кирана пляшут чертята, а сам он будто тащит меня в своё логово, являясь коварным драконом.

– Мы должны быть на равных, иначе это не честно! – Привожу свой последний аргумент я, пытаясь вырваться из его цепких рук. Но у меня ничего не получается и я перестаю безрезультатно барахтаться.

– Любовь моя, – Киран останавливается, и в этот момент наши волосы треплет ветер, пришедший с вершины. Со сплетённым мною венком из белых и синих цветов на голове он сейчас так прекрасен, что я забываю, как дышать. – Ты всегда будешь равна мне вне зависимости от того, несу ли я тебя на руках или нет. Ты станешь моей женой и герцогиней. Получишь всего меня и всё, чем я владею. Брак – не ноша, где оба разделяют её поровну. Брак – это бесконечная любовь и поддержка.

Цепляясь за его шею руками, я стараюсь не расплакаться от слов, которые сейчас услышала. Те пробивают мою хрупкую защиту и лишают возможности препираться.

– Все эти дни с тех пор, как мы забрали корону, мне казалось, что ты не видишь меня. Слышишь слова, но не вникаешь в них. Ты зациклилась на каком-то пророчестве, на спасении моего мира и своей изменившейся внешности. Но ты слишком много переживаешь по мелочам. Весь мир изменить нельзя, как и спасти того, кто тонет, если сам утопающий этого желать не будет. Когда ты сама забываешь о себе, кому-то другому будет крайне сложно сохранить тебя. Потому что тащить двоих в океане одному всегда сложнее, нежели, когда оба пытаются плыть.

Говоря эти слова, Киран абсолютно спокоен. Но его яркие, сапфировые глаза смотрят на меня с бесконечной любовью, из-за чего я чувствую яркий укол вины за свои мысли.

Киран вновь движется в гору со мной на руках, не давая мне проходить этот путь самостоятельно. Не просто говоря про поддержку, а выражая её всем своим существом.

– Мы здесь одни, Лейла. Никто не осудит нас за наши действия, никто не сможет выразить неодобрение. Так будет и в наших отношениях: не будет никого, кто бы смог иметь влияние на наши с тобой клятвы и договорённости. Ни сейчас, ни в будущем я не позволю тебе сбивать ноги в кровь, пока я могу уберечь тебя от этого. И это не признак твоей слабости, – по моим щекам текут слёзы, когда я прижимаюсь к его груди, а он продолжает взбираться на гору. – Это признак того, что ты умеешь принимать помощь, когда она тебе нужна. Одна из важнейших черт, показывающих человечность: способность помочь и принять эту помощь.

– Я помню этот урок, – шепчу я одними губами, вспоминая, как в наш первый месяц знакомства Киран говорил мне про то, что он не причинит вреда и мне нужно принять его помощь.

– Это не урок, любимая, а истина. И я не учитель, а тот, на кого ты всегда сможешь положиться. А твой любимый человек, который будет с тобой и в горе, и в радости. Однако и я должен быть уверен, что ты не сбежишь от меня, когда предрассудки возьмут над тобой верх.

– Что? – Тут же вскидываю на него голову я. – Нет, этого не случится…

В глазах Кирана что-то мелькает.

– Когда ты от чего-то убегаешь – это может тебя нагнать. А ты всё это время бежала от смерти. Если ты погибнешь, я этого не переживу.

– Я больше не буду убегать, – больше себе, чем ему клянусь я. – Я клянусь тебе. Не убегать и не тонуть.

Это сложно, но я должна попытаться.

Ради Кирана. Ради нас. Ради себя.

С нечеловеческой быстротой Кирана вершина приближается намного быстрее, нежели, когда я шла самостоятельно. А он всю эту дорогу хранит молчание, позволяя мне побыть наедине со своими мыслями.

Слова Кирана что-то пробуждают во мне, и я решаюсь посмотреть на него без пелены переживаний, что всё это время окутывала меня.

Он прав. Мы абсолютно одни на этой горе. Куда ни глянь – дикая природа. Ни следа людей, вампиров или оборотней. И тишина.

Тепло его тела под моими пальцами. Биение сердца подле моего. Душа подле моей души.

Впервые я осознаю, что действительно становлюсь равной ему. И что готова к нашему браку. И понимаю, что готова как принимать, так и оказывать ему помощь. Во всём.

– Я рад, что ты снова со мной, – говорит Киран, неожиданно ставя меня на ноги.

Охнув, я вижу, что мы уже стоим на плато на самой вершине. Но как… Как мы так быстро здесь оказались?

Видя мою растерянность, Киран целует меня в лоб и притягивает к себе.

– Видишь, какая хорошая команда из нас двоих?

– Лучшая, – шмыгаю носом я, смахивая со щёк слёзы после нашего разговора.

Киран улыбается мне самой открытой улыбкой из всех, что я видела.

– Спасибо за доверие, сердце моё.

– Это тебе мне стоит сказать спасибо за то, что научил меня доверять.

Кирану правда это удалось. Первому за долгие годы. Я открылась ему и ни разу не пожалела.

Я была дурочкой, когда не сделала этого с самого начала. Поэтому впредь зареклась – никаких недомолвок. Только искренность. Он и я. Единое целое. Семья.

– И что теперь? – Я выглядываю из-за его плеча и осматриваю вершину, слегка припорошенную снегом.

Как ни странно, здесь растут даже парочка деревьев и несколько кустарников. Это меня удивляет, ведь я ожидала голые скалы и ничего более. А ещё больше меня поражает то, что я больше не чувствую холода.

– Это испытание душ, – говорит Киран, приближаясь к месту, где горная порода обрывается. – Те пары, что не готовы прожить жизнь и вечность друг с другом, просто не смогут без ссор или споров быстро подняться вместе на вершину.

С этими словами он оборачивается на меня. Я же мысленно ругаюсь на него за то, что он заставляет меня переживать, так близко подходя к обрыву и невольно побуждая меня вспоминать день, когда мы оба сорвались вниз.

В его словах есть правда. И я киваю, понимая её.

Но тогда почему ритуал называется ритуалом Звёздной Пыли?

– Что будем делать теперь? – Спрашиваю я, озираясь.

До рассвета ещё долго. А вершина довольно пустынна и здесь скучновато…

Косясь на Кирана, ловлю себя на отнюдь неприличных мыслях о нашем времяпрепровождении здесь. Внизу живота тут же закручивается узел желания.

Интересно, как Киран отреагирует, если я стяну с него рубашку и штаны? Будет ли сопротивляться или пошутит про мои неловкие попытки соблазнения?

Искуситель из меня такой себе, но мне…

Нравится видеть, как один взгляд на меня заводит Кирана.

Закусываю губу, пытаясь отогнать коварные мысли на счёт того, что с радостью начала бы нашу брачную ночь сейчас. Благо, мой суженый занят и не чует перемены в моём запахе и настроении. Иначе я бы точно свалилась бы на землю в обмороке смущения!

– Насладимся пейзажем, – с улыбкой отвечает Киран. И сам исполняет мою фантазию, снимая свою рубашку и укрывая ей землюч чтобы следом утянуть меня на это своеобразное покрывало. Даже не представляя, о каких непристойностях я сейчас размышляю! – Когда ещё останемся вдвоём в тишине, где только ты, да я?

В попытках элегантно скользнуть ему на колени я неуклюже путаюсь в своих ногах (о да, горе-соблазнительница) и падаю прямо на него. Благо Киран успевает меня подхватить и предотвратить алчное покушение человека на вампира. Но в итоге я всё равно оказываюсь распластанная на нём, сдувающая с лица непослушные белые пряди.

Мой венок на голове съезжает на лоб и Киран со смехом поправляет его, пока я обиженно дуюсь на себя за свою неуклюжесть.

Вот тебе и соблазнила!

Теперь мне точно не удастся стянуть с него остатки одежды. Не после его хохота, когда я взяла и разрушила всю романтику.

– А говорила ещё, что не лягушка, – подмечает Киран, целуя меня в уголок рта.

Я фыркаю.

Ну вот опять!

– Я человек!

Впервые за всё время нашего знакомства я говорю это вслух. И это слово будто оглушает меня, показывая пропасть между нами.

Я человек, а он – вампир.

Пускай я редко видела его природу, но прекрасно осознаю, кем он является. Невероятно красивым и притягательным порождением ночи. Бессмертным великолепием самого опасного вида хищников в Саяре.

А я? Человек с силой Первой ведьмы. Магией, что разорвёт меня на куски если я не разделю её с Кираном.

Почувствовав мой резко изменившийся настрой, Киран приподнимается на локте и откидывает за ухо прядь моих волос.

– Человечность в тебе прекрасна, любовь моя. Но лягушачья натура также прельщает, каким бы извращенцем меня ни делали эти слова в твоих фантазиях, – он ухмыляется и в его глазах наконец зажигается огонь, от которого моё тело моментально вспыхивает.