Читать книгу: «Снег и рубины», страница 5

– Да, она обещала быть, – Киран направляет нас всех за Блайддом. – Ты прав, нам точно нужно отдохнуть.

Но все мы прекрасно понимаем, что Блайдду, Кирану и Рею будет не до отдыха. Тем более, последние были вампирами и не уставали. Однако никто не спорил, ибо все осознавали – мужчин не переубедить.

Вот только отдаляясь от того пятачка улицы, где я встретила Кюрин, я постоянно прокручивала в голове мысль, что точно сегодня не засну. По крайней мере, пока не поговорю с ней.

Да, это глупо. Но рой вопросов в моей голове грозил уничтожить какую-либо надежду на сон.

Кто я? И что о себе я до сих пор не знала?

Тиона

Неожиданная встреча с рекийкой, выбила меня из привычной колеи. Даже находясь в деревне, доверху напичканной оборотнями, я не могла расслабиться. И сон никак не шёл, даже несмотря на то, что завтра предстоял важный день и мне следовало хорошенько отдохнуть.

Уснуть мне никак не удается. Я продолжаю ворочиться с бока на бок, чувствуя ауру присутствия, из-за которой сон бесповоротно уходил, заставляя меня раздраженно сопеть в кровати одного из гостевых домов, куда нас поселил Блайдд.

Вот говнюк! И чего ему только надо возле моего окна в такое-то время? В другом месте бы постоял – ничего не изменилось бы!

Не выдержав, я резко встаю с постели и ступаю босыми ногами на холодный деревянный пол. Раскрываю окно и высовываюсь наружу. Ночной воздух растрепал мои волосы, когда я свешиваюсь, высматривая того, кто был мне нужен.

– А ну выходи! Я знаю, что ты тут торчишь уже битый час.

Тень возле дома отделяется от стены и приближается к моему окну.

Запрокидывая голову, Рейнольд Киллиан де Моро смотрит на меня, пока я недоумеваю, что он тут забыл. Поэтому решаю выяснить это напрямую:

– Что тебе нужно?

– Отойди от окна.

Фыркнув, я подавляю желание послать его куда подальше. И, закатив глаза, отхожу от оконной рамы.

В следующую же секунду Рей запрыгивает в раскрытое окно, проникая в мою комнату. Застывая возле меня и втягивая носом воздух.

О Ночь! Я стою перед ним в одной ночной сорочке. Неужто не мог сказать, чтобы я оделась?

Но плевать. Если что – мне хватит сил, чтобы придушить его и в лёгком куске ткани.

– Нравится, когда ты чувствуешь своё превосходство, нависая над собеседником? – Поддеваю его я.

– Нет. Мне нравится видеть твоё лицо, а не грудь.

Мои щёки тут же вспыхивают.

– Ты-ы… – Тыча пальцем в его грудную клетку, протягиваю я. – Нахал!

– Я не за выяснением отношений пришёл, – сухо обрывает меня Рей, и в этот момент я осознаю, как непростительно близко мы вновь оказались друг к другу.

– Тогда может объяснишь? Пока я не придумала свою версию событий.

Он еле заметно мотает головой, прикрывая глаза.

– Дурное предчувствие, ведьма.

А у меня дурные мысли от него, но я же не заявляюсь к нему в комнаты, до этого два часа в ночи маясь под окнами туда-сюда!

И что Рей предлагает мне сделать с его дурным предчувствием? Отвлечь его межрасовым сексом или погладить по голове, вручив какую-нибудь сладость из своей заначки в сумке и прочитав сказку на ночь?

Второй вариант не рабочий. Сладостей у меня не водилось. Только травы для снижения мужской потенции.

– Я не умею стирать желания, как это умеешь делать ты, – наконец я нахожу хоть один разумный довод не пошутить про другие способы отвлечения от проблем.

– Знаю.

– Тогда зачем пришёл ко мне?

Я слышу, как он скрипит клыками. И понимаю, что дразню очень опасного зверя, но ничего не могу с собой поделать.

Мне нравится бесить Рейнольда. А мой характер – моё наказание. И моя погибель. Как и его тоже.

– Помнишь, ты касалась меня тогда, в подвале? Моих… Мыслей. Когда я сопротивлялся наручам, – наконец говорит он, буквально со скрипом выдавливая это из себя.

Как такое забудешь! Из-за этого моя душа уже надолго повязана с его. И пока эта нить не источится – я буду так или иначе думать о нём. Беспокоиться. Переживать.

Хотя вмето этих чувств искренне желаю пнуть его по д его великолепный зад.

– Да, но…

– Сделай это ещё раз.

Я глупо смотрю на него.

Он не шутил, но явно не осознавал, о чём сейчас просит.

– Нельзя. Если ещё раз коснусь, я свяжу наши души ещё больше и тогда…

– Мне плевать. Отруби мои мысли.

Рей забыл добавить: «И свяжи меня с собой до конца твоих дней! Тебе же это раз плюнуть, малышка!»

– А меня спросить не забыл? Мне-то не плевать!

Я как-то упустила смену настроения Рея. А когда он быстро схватил меня и притянул к себе, я растерялась. И ойкнула, во все глаза рассматривая его лицо с ледяной маской спокойствия, которое застыло в паре сантиметров от моих щёк.

– Пожалуйста.

Слово, произнесённое Рейнольдом, выбивает из моих лёгких воздух.

Опешив, я выдыхаю прямо ему в губы.

Рей… Просит меня?

– Если… – Моё дыхание сбивается, а его пальцы на моём предплечье немного ослабляют хватку, чтобы не оставить на коже синяков. – Если я сделаю это, ты будешь острее чувствовать моё присутствие. Как и я твоё.

– Я и так остро его чувствую. Острее некуда.

– Это будет другой уровень. Ментальный. Связь душ.

На его лице с чётко очерченными скулами проступает гримаса боли.

Он молчит, но в его молчании столько слов, что складываются в бесконечный монолог, что я теряюсь. И перестаю понимать его мысли, цели и причины принятия подобного рода решений.

Проходит несколько минут молчания прежде, чем Рей тихо говорит:

– Коснись уже меня, Тиона.

Сказать, что я оказалась в шоке – не сказать ничего.

Таким я вижу его впервые. И гнетущее его чувство передается и мне.

– Хорошо, – это звучит из моих уст как капитулирующий писк. – Но расскажи мне, я не хочу увидеть всё то, что ты пытаешься ото всех скрыть, через касание.

– Не желаешь лезть в мою душу? – В его голосе звучит издевка.

Нахал играет с моими словами.

– Можно сказать и так.

Конечно, наши нынешние отношения не располагают к откровениям, но, если Рей сам мне не скажет – я точно увижу в разы больше, чем мне будет нужно. И после этого я ни за что в жизни не смогу его ненавидеть, даже если очень захочу.

– Присядем, – командует Рей и утягивает меня на кровать, сгребая в охапку, будто я его собственность. Из моей груди вырывается протестующий писк, но он и обрывается, когда вампир притягивая меня к себе, сокращая расстояние между его грудью и моей спиной.

Сказал бы мне ещё вчера кто-то, что я буду покорно сидеть в объятиях того, кого мечтала придушить – я бы рассмеялась в голос. А сейчас лишь стихаю, воюя со странными и смешанными чувствами.

И почему я вообще позволяю ему подобное?!

– Обязательно было меня обнимать? – Фырчу я, елозя в его руках и устраиваясь поудобнее.

О Ночь, он ощущался словно камень. Какое уж тут поудобнее!

Угораздило же меня впустить кусок скалы к себе в постель! Надо было прибить его канделябром ещё когда Рей стоял под окном.

– Так я не буду видеть твоё лицо.

Меня оскорбляет подобное выражение.

– Так, всё, хватит. Выметайся! – Я протестующе начинаю вырываться, но Рей так сильно прижимает меня к себе, что мои рёбра отдаются болью.

– Послушай меня…

– Ещё раз скажешь что-то в духе, что моё лицо тебя бесит – и я слушать не буду!

– Я не говорил такого.

– Да. Всего-лишь «Я не буду видеть твоё лицо»! Очень приятно.

– Мне сложно сосредоточиться, когда я смотрю на тебя.

– Да ладно? Борешься с желанием убить?

– Нет. С желанием вновь ощутить касание твоей магии.

Замолкнув, я начинаю обиженно сопеть в тишине.

Если бы не наш разговор, я бы подумала, что Рея вообще не было в моей комнате. Ведь он застывает так, будто и прямо после моих мыслей обратился в камень.

– Я слушаю.

– После того, как использовал наручи, я продолжаю слышать отголоски действия артефакта. Они будто отдалённо знают, что скоро произойдет.

– И что будет?

На этот вопрос Рей не отвечает и продолжает свой монолог:

– А с тех пор, как ты коснулась меня, я не могу забыть покой, что тогда испытал. Дай мне его ещё раз, ведьма. Иначе я сойду с ума от влияния артефакта.

Меня умоляет древний вампир, которого я ранее презирала и ненавидела, дать ему расслабление через касание его души.

Уже можно считать, что жизнь удалась?

– Рейнольд, ты же понимаешь, что…

– Просто Рей.

Вновь забываю, о чём хотела сказать, потому что…

О Ночь, как мы вообще с ним дошли до такого? Эта ночь кажется мне сном.

Рей бы ни за что ко мне не пришёл. И не стал бы просить о подобном.

Но вот он за моей спиной, а я тону в его холодных объятиях, и вместо того, чтобы бороться и сопротивляться, я вдыхаю глубже его запах крови и граната.

– Что ты хочешь в обмен на то, что я прошу?

Я взволнованно закусываю губу. Он сейчас серьёзно думает, что я торгуюсь?

– Ничего. Но есть один нюанс.

– Какой?

– Чтобы коснуться души, мне нужно смотреть в глаза собеседника.

Стоит мне лишь сказать это, как меня легко, будто пушинку, переворачиваюсь. И я оказываюсь на коленях Рея, шокированная и взлохмаченная. Смотрящая прямо с его залитое лунным светом прекрасное лицо.

– Теперь всё нормально?

Я уже видела его так близко ранее, но каждый раз невольно продолжаю засматриваться на него. Сдаваясь под влиянием его винного оттенка глаз, внимательно наблюдающих за мной.

Когда мы ссорились – было проще не ловить себя на мысли, что рассматриваю его. Когда же говорили по душам, как сейчас – отрицать подобное было бы глупо.

– Да.

Напряжение между нами нарастает, но тому причина не злоба, а наши соприкасающиеся тела.

Я обхватываю ладонями его лицо и моё дыхание невольно перехватывает, когда свет моей души достигает Рея. Тысячи звёзд зажигаются и гаснут во тьме вечности, когда я покидаю свою физическую оболочку и оказываюсь в эфемерном пространстве прямо напротив Рея.

Мы больше не находимся в доме, затерянном в горах. А в вечности, что несет свой поток в прошлое, настоящее и будущее.

Моя душа светится изнутри, а вот Рея истерзана и исполосована. Она источает тьму, но и в ней я вижу отголосок света, что ещё теплится в его теле. Маленький огонёк надежды и оплот его человечности.

Именно к нему я и тянусь своим внутренним светом.

Касаясь этого огонька, я расжигаю его сильнее, пока гложущие Рея чувства уходят, постепенно вытесняемые покоем.

Я дарю ему то, о чём он просит, не забирая ничего в ответ. И баюкаю его израненную душу, пока Рей крепко сжимает мои бёдра пальцами, будто боясь их отпускать. И пока ночь ещё не сменилась прохладным утром, напоминая, что оставались лишь сутки на подготовку Лайлы и Кирана к ритуалу, мы застызастывает ли в этой странной позе. Я у него на коленях, он – упершись лбом в мой лоб.

Сейчас я не думаю об этом, как и о своих опасениях. Все мои мысли заняты древним вампиром, с которым моя душа связывалась навсегда.

С Рейнольдом Киллианом Де’Моро, что так сильно манит все мое светлое естесство к мрачному себе.

Глава 7. Разговоры по душам

Лили

Тихо крадясь из гостевого дома, я прислушиваюсь к каждому шороху. Инстинкты зверя берут надо мной верх, помогая бесшумно передвигаться в кромешной ночи.

Я слышу, как шуршат в траве мыши, как кричит птица в горах и еле различимую поступь патрулей оборотней. Адреналин будушет в венах от одной мысли, что меня могут поймать.

Не зная, что буду делать, когда окажусь подле сторожевого Кюрин, я почти достигаю своей цели. Впереди уже маячит тот самый дом, в который вошла узница Блайдда, и я отворяю дверь, моля о том, чтобы та не скрипнула.

Острое зрение, благодаря которому я вижу сейчас даже лучше, чем днём, играет мне на руку. И я не спотыкаюсь, заранее различая на полу сторожевого и подавляя свой испуганный писк.

– Не бойся, он крепко спит, – раздается знакомый мелодичный голос, и я тут же вскидываю голову на Кюрин.

Женщина сидит на дубовой скамье в комнате, залитой лунным светом. И внимательно смотрит на меня своими яркими, светящимися в темноте фиолетовыми глазищами.

– Пришла, моя дорогая.

Всё ещё не веря в то, что сторож не проснётся, я не решаюсь двинуться с места. Тогда уже Кюрин сама стремительно встает со скамьи и подскакивает к распластавшемуся на полу оборотню, выпуская когти на правой руке.

– Он спит так крепко, что не проснётся до утра, – с этими словами под мой судорожный вздох она пинает оборотня ногой, а он и даже не шевелится. Будто не спит вовсе, а на самом деле умер. – У кицуне тоже есть свои секреты, неведомые волкам.

– Зачем ты меня звала? – Сразу решаю начать с самого важного я.

Перспектива остаться здесь дольше намеченного один на один с Кюрин меня немного пугает. И в особенности волнуют её фиолетовые глаза.

Что там говорила Тиона? Фиолетовые глаза бывают у жрецов, но лишь у мужчин? Может, имеются исключения?

– Я не причиню тебе вреда, Лилиана, – Кюрин называет моё полное имя и сердце ухает вниз.

Так меня не называли уже так давно.

– Откуда тебе известно моё полное имя?

– Тебя нарекла я, милочка. Твоя бабушка.

– Мои родители…

– Приёмные, – обрывает Кюрин, и я начинаю задыхаться от шока. – Я подбросила тебя им. Ты подкидыш, Лилиана Шелли.

Я отказываюсь верить в подобного рода глупости.

– Но…

– Иначе ты бы не выжила. Последняя из нашего рода. И ты только посмотри, что они с тобой сделали…

Кюрин протягивает руку, касаясь моих волос и шеи, и я тут же отскакиваю от неё.

Из моего горла вырывается невольное рычание. На руках появляются когти.

– Ты сейчас нарычала на меня? – Кюрин изгибает бровь.

«И нарычу ещё раз, если будешь плохо отзываться о тех, кто мне помогает!» – про себя отвечаю ей я.

– Не веришь, что ты моя кровь? Так посмотри сейчас на себя в зеркало!

Кюрин указывает пальцем в бок, и я, скрепя зубы, поворачиваю голову в указанную сторону. Там, на мутной зеркальной поверхности, на меня смотрит девушка с короткими тёмными волосами, ощерившимися клыками и сияющими фиолетовыми глазами.

И я забываю, как дышать.

Это не я. Этого не может быть!

– И ты до сих пор мне не веришь, внучка? – Слышу голос Кюрин откуда-то издалека, пока я не в силах оторвать взгляда от своего отражения.

У меня проявилась промежуточная форма. Проявилась!!! Я готова расплакаться от счастья.

Будто читая мои мысли, Кюрин произносит:

– Думала, что ты будешь неполноценной? Эти волки тебе такое сказали, увидев, что ты не до конца обратилась и плохо сдерживаешь себя? Бред. Они укусили тебя, активировав твой ген, но он должен был проявиться лишь со временем. Потому что ты не волк, Лилиана.

– А кто я? – Тихо шепчу я, сглатывая вязкую слюну и отводя взгляд от зеркала. – Кто ты? Кто мои родители?

– Ты полукровка. Новый вид, – каждое слово Кюрин режет по мне, словно нож по мягкой плоти. – Моя дочь лисица, а твой отец… Неважно, кем он был. Имеет значение только то, что ты поистине его дочь. Но все наши близкие родственники погибли. Первой умерла твоя мать. Её убили охотники, которые шли за наши по пятам тысячелетие. Потом твой отец, а до этого моего суженого оторвали от нас. Поэтому не ты, ни твоя мать не знали дедушку. Ритуал был разорван, но мы могли его довести до конца, поэтому…

– Это какой-то бред, – обрываю её я, пятясь к стене. – Не хочу больше это слушать.

– Лилиана!

– Я Лили! – Громче, чем планировалось, вскрикиваю я. – И не собираюсь ничего делать ради тебя. Мне просто нужен ответ зачем ты меня звала!

Кюрин хмурится, и я впервые отмечаю наше с ней внешнее сходство.

Мимика, эмоции, внешние черты. Словно глядя на неё я наконец нашла ответы почему носила столь странную внешность, в которой смешивалось что-то ладорганское и рекийское в красивом тандеме. Если моя бабка действительно рекийка, то понятно, отчего мои глаза хоть незаметно, но более миндалевидны, чем округлы.

– Ты должна пойти со мной, и я обучу тебя всему, что знаю. Научу тому, как контролировать магию.

– Пойти с тобой и бросить друзей?

Я впервые назвала внутренний круг Лейлы друзьями вслух. И от этого в груди разливается странное, тёплое чувство.

Да, они мои друзья. У меня наконец появились близкие.

– Ты называешь их друзьями?

– Всё. С меня хватит, – говорю я, направляясь к двери. – Я зря сюда пришла.

– Нет, не зря, – слышу я брошенное себе в спину. – Ты же хочешь узнать, как не допустить срыва завтрашней свадьбы Лейлы и Кирана?

«Откуда она знает?» – Проскакивает шальная мысль в голове, но я запрещаю себе оборачиваться и что-либо отвечать Кюрин.

– Приходи завтра ночью, Лилиана, – продолжает она. – И я расскажу тебе то, что желает так сильно узнать Великий Князь. Но только тебе. А сегодняшняя ночь будет нашей тайной.

Я останавливаюсь и смотрю на неё.

В лунном свете Кюрин предстает предо мной тем ещё коварным богом обмана. Но и я не дура, чтобы верить её словам, хоть в груди и странно щемит от дурного предчувствия наступающей беды.

– Откуда мне знать, что ты мне не врёшь?

Не знаю, что движет мною сейчас, но я изо всех сил боюсь верить её слова о том, что нечто произойдет на свадьбе Лейлы. А интуицией чувствую, что стоило бы прислушаться к её словам, ведь точно гряло что-то плохое.

– Я твоя бабушка.

– Кровь не показатель того, что ты мне лжешь.

Кюрин усмехается, обнажая белые зубы. Пугая меня ещё больше и ставля в нашем разговоре точку:

– Ошибаешься. Кровь решает всё.

Тиона

Я просываюсь от того, что у меня затекло тело от непривычной для сна позы. Пошевелившись, осознаю, что сплю на животе, при этом распластанная на чьей-то широкой груди. Подняв голову, я встречаюсь взглядом с Рейнольдом, который лежит подо мной на спине, одну руку заложив за голову, а второй придерживая меня за талию.

Моё дыхание сбивается, а сердце пропускает удар.

Странные эмоции от близости притупляет наши обычные ссоры и от этого заранее хочется растянуть этот необычный для наших взаимоотношений момент.

– Ты… – Бормочу я, осознавая этот момент.

– Я, – подтвердждает Рей, прикрывая глаза.

Ситуация слишком… Щекотливая. Но как мы в ней оказались и почему я оказалась спящей на нём?

Начинаю прокручивать в голове моменты случившегося вчера и меня озаряет ужасная догадка.

Погодите. Я что, уснула во время использования магии? Осознание произошедшего накрывает меня с головой.

Я буквально почти всю ночь и утро касалась его души. Слишком долго. Слишком опасно.

И при всем этом я безмятежно заснула, даже не задумавшись о последствиях подобного рода действий! Вот идиотка. Натуральная дурочка.

Пока внутри меня бушует целая волна противоречивых чувств, Рей лежит абсолютно расслабленно. Таким я его ещё никогда не видела.

– Тебе не стоило позволять мне засыпать. Цена того, что я сотворила ночью, будет слишком высока, – мой голос охрип от сна. Да и к своей печали я сама сейчас являю собой создание не активнее сонной мухи.

Локон рыжих волос скользит на мой лоб и Рей неожиданно аккуратно заправляет его мне за ухо. Я удивлена данному касанию, но не отстраняюсь.

– Это стоило того. Ты, Тиона, дала мне то, что не смог дать никто за половину тысячелетия.

Моё имя из его уст дезориентирует меня полностью.

Кто этот вампир? И куда дел хмурого и злого Рея? Передо мной его клон, не иначе.

– Я не жалею, – продолжает Рей. – Наоборот. Эта ночь была лучшей за долгие столетия. Спасибо.

– За это не благодарят, – качаю головой я. – О подобном не просят. Это скорее проклятие, чем дар.

В этот момент я замечаю, что… Уголки губ Рея ползут вверх.

Он улыбается?! Невероятно!

Ловя себя на мысли, что я ужасно рада тому, что увидела улыбку самого сурового древнего, меня пронзает укол здравого рассудка. Но логику в этот момент я решаю не включать.

Будь что будет. Уже все случилось, что уж теперь переживать о последствиях!

– А я благодарю, маленькая ведьма. И даже позволяю тебе лежать на мне, как на матрасе и подушке.

– Почему? – Не выдерживая, интересуюсь я. – Почему ты сбегаешь от боли с моей помощью?

К моему удивлению, полуулыбка не покидает его лица, на которое я заворожено смотрю. В утреннем свете я вижу каждую прожилку в его светло-винных глазах.

И тону в них. Безвозвратно погибаю.

– Потому что второй вариант, который мог бы подарить мне долгожданное освобождение от мук – смерть.

От его ответа кровь стынет в моих жилах, а свет под моими пальцами (что всё ещё продолжает литься в его душу), касающихся рубашки Рейнольда, тускнеет.

– Разве у тебя нет причин чтобы жить?

– Ты ненавидишь вампиров. И знаешь, что это не жизнь, а не существование.

– Но никто из бессмертных просто так с ней не расстанется. Какое бремя ты несёшь на своих плечах?

Рей прикрывает глаза. Улыбка стирается с его губ.

– Под влиянием наручей я убил ту, которую любил. Она пыталась остановить меня, когда я, потеряв контроль, обратил легион солдат. Они стерли с лица земли целые деревни, – обескровили десятки детей, женщин и стариков – а потом я убил уже их. Тогда я не чувствовал ничего, меня даже не пронзило сочувствие к тем, кто покинул мир по моей вине. И лишь её смерть вывела меня из влияния артефакта.

Моя кровь холодеет, а сердце сжимается от его боли.

Никогда не думала, что в данной ситуации я буду сопереживать не невинно погибшим жителям, а вампиру. Но вот она я, которая наконец понимаю причины его просьб о душевном покое.

Пытаясь странным образом отвлечь его от этой темы, я сбалтываю какую-то чушь:

– Ты тёплый. Это я тебя так за ночь нагрела? Вчера-то ты был словно кусок льда вчера.

И вновь уголок его рта дергается вверх.

– Когда вампиру возвращают его человечность, температура тела меняется тоже. Так что твоё тепло нагрело меня в другом плане.

В другом плане…

Мои мысли начинают течь в крайне неприличном направлении, учитывая, что я изо всех сил страраюсь не думать о том, какие части его каменного тела упираются в меня и в каких местах.

– Значит, твоё ледяное сердце тоже оттаяло, поэтому ты перестал меня ненавидеть?

– Похоже, это взаимно, Тиона?

Неужели это сарказм от него? У Рея точно нет солнечного удара от подобного перегрева?

– Сложно ненавидеть того, кому всю ночь забиралась в душу, а после на нём ещё и заснула, – фыркаю я, по-кошачьи потягиваясь.

– Разумно.

Вперившись в него своими глазами, я рассматриваю древнего, словно диковинку.

Его точно подменили. Иначе как объяснишь, почему он такой покладистый и мне не хочется с ним ругаться? Или его каждый раз нужно усмирять подобным образом?

Заметив мой взгляд, Рей явно осознает ход моих мыслей. Поэтому я быстро выпаливаю, чтобы получить ответ на мучающий меня вопрос пока он в добродушном настроении:

– Почему ты так возненавидел меня с первого взгляда?

Его глаза сужаются. Своими кончиками пальцев на руках я ощущаю, как меняется его душевный настрой и понимаю, что он не хочет отвечать на этот вопрос.

– Кажется, тебе пора готовиться к ритуалу Лейлы, – он попытался увильнуть от темы.

Хитрец! Но просто так я ему это не позволю.

– А ну стоять!!

С желанием выяснить всё до конца я цепляюсь за него я ногами и руками, когда он решает сесть. И в итоге скольжу прямо ему на бёдра, пунцовея, но не выпуская из пальцев его рубашку.

– Когда… – Шепчу ему в губы я. – Когда ещё мы с тобой нормально поговорим?

Он тяжело сглатывает и приглаживает рукой отросшие волосы, лезущие ему в глаза. А затем Рей смотрит прямо в мои глаза, и я погружаюсь в его душу уже безо всякой магии.

– Её звали Бриэлла, – я сразу понимаю, что он говорил о своей погибшей возлюбленной. – И у тебя такой же голос, как и у неё.

Впервые мне нечего сказать.

Я застываю, осознавая причину его ненависти ко мне.

– Я похожа на неё? – Спустя какое-то время молчания наконец спрашиваю я.

– Внешне? Ни капли.

– Поэтому ты не хочешь видеть моё лицо? Оно тебя раздражает? А мой голос… Он дарит ощущение, что ты её не потерял. Так?

Рей до скрипа стискивает зубы, смотря куда-то сквозь меня.

– Да. Напоминает. Однако я уже отпустил Бриеллу, хоть это и было тяжело. А твоё лицо, Тиона, отнюдь не ужасно, а даже красиво. И хотя ты несносна, но не заслуживаешь такого отношения с моей стороны.

Мои глаза чуть не вылетают из орбит от шока.

Рот складывает буквой «О», и я смотрю на Рея, не в силах взять себя в руки. О Ночь… Чем я заслужила подобные признания?

Меня назвали красивой? Что?!

Я начинаю соскальзывать с его колен, но осознанно не даю себе отчета в этом. Просто немного откидываясь каждый назад, я оказываюсь все ближе к тому, чтобы кубарем свалиться с него на пол.

– А ты… – Начинаю говорить какой-то неуместный бред. – А меня ты просто бесил тем, что ты высокомерный и вампир. Не люблю вампиров.

Он ухмыляется, хотя его глаза остаются печальными. Эмоции Рея, которые он проявляет рядом со мной, пьянят меня. И я забываюсь, чего за мной ранее никогда не наблюдалось.

– Выходит, если бы я был человеком, у нас был бы шанс стать друзьями?

Моё сердце пропускает удар.

– У нас этот шанс уже есть. Тем более, что теперь мы соединены связью, которую просто так не разорвёшь. Однако я всё еще напоминаю тебе погибшую любимую. И это…

– Не проблема, – завершает за меня Рей.

И тут я от подаюсь назад, всё-таки соскальзывая с его колен. Рей мгновенно подхватывает меня и наши лбы не больно соприкасаются. Я ойкаю от боли и шока. А потом время для нас будто останавливается.

Моё дыхание пропадает.

Сердце совершает запинку.

Тело вспыхивает, словно спичка…

А всему виной становится лёгкий поцелуй на моих губах, который с треском уничтоживает всё, что было между нами с Реем до этого.