Читать книгу: «Обещанная ему», страница 3

Глава 9

Я не могу поверить в то, что услышала от мужчины. С момента того, как он сказал это мне прошло уже несколько часов, а это все равно не укладывается в моей голове. Мозг отчаянно отвергает эту информацию, как будто она чужеродна и не предназначена для него. Я сижу на кровати в спальне, которую мне отвели, обхватываю себя руками за плечи и пытаюсь сконцентрироваться, чтобы прийти в себя и подобрать слова для разговора.

Объяснить мне все сразу у него не нашлось времени. Пока я ошарашенно подбирала слова для вопросов, в кабинет вошел какой-то мужчина и сообщил, что у них проблемы. Меня тотчас же отправили в комнату и до сих пор я сижу одна в ожидании ужина и возможности поговорить. Мне нужны аргументы, почему я не могу родить: наследственные болезни, узкий таз, невозможность вынашивания малыша. Что угодно, лишь бы не идти на то, что он предлагает. Я не могу. Нет, не хочу. Я не готова становиться матерью.

Я дожидаюсь ужина и, едва стрелка доползает до семи вечера, резко поднимаюсь с кровати и иду к двери. Нажимаю ручку и попадаю в коридор, откуда иду к лестнице и спускаюсь вниз. Ко мне доносятся мужские голоса, и я замираю на полпути, решая, стоит ли мне спускаться сейчас, или все же подождать, когда меня позовут, ведь не зря же меня отправили в комнату, значит, дела действительно серьезны.

Я мнусь и даже поднимаюсь на одну ступеньку выше, когда передо мной возникает огромный силуэт мужчины. Его тень падает на стену, и я пячусь назад, сама не понимая почему. Ахмед запрокидывает голову и внимательно смотрит на меня.

– Я думал, тебя придется силой на ужин вести, – он чуть усмехается, обнажая ряд белоснежных зубов. – Пошли, все уже ушли.

Я лишь киваю и делаю пару нерешительных шагов вниз. Спускаюсь вслед за мужчиной и направляюсь в гостиную. Есть с ним за одним столом за эти несколько раз уже стало маленькой традицией, которую, я уверена, мы будем соблюдать еще долго.

На ужин подают цыпленка гриль с овощами, а на десерт настоящую турецкую пахлаву, от одного взгляда на которую у меня текут слюнки. После поглощения мяса и овощей, я решительно открываю рот, чтобы поговорить с мужчиной, но он начинает первым.

– Знаю, что ты хочешь поговорить. Возможно, задать вопросы. Я слушаю.

– Я… по поводу ребенка.

– ЭКО, ты хотела сказать? – уточняет Ахмед, отложив столовые приборы в сторону.

– Да, его. Я не очень понимаю, как это будет и почему, – немного смущаясь, произношу я. – Нужна будет какая-то подготовка и… я же не…

Замолкаю, не зная, как описать это. Не говорить же ему все прямо, ведь он и так прекрасно знает, что у меня и отношений с парнями толком не было, не то, что чего-то большего.

– Я уже сказал, что твоя невинность не проблема. Я проведу с тобой одну ночь, после этого мы можем обратиться в клинику и начать подготовку.

Вскинув голову, изучаю его расслабленную позу и уверенное выражение лица. От упоминания того, что все быстро решаемо, мне становится не по себе. А то, что придется провести ночь с этим мужчиной, еще сильнее ударяет по итак расшатанным нервам. Я не понимаю, как это будет, да и не хочу. Тех любовных романов, что я читала, совершенно точно недостаточно для понимая всей сути того, что должно произойти. Я хотела знать больше, но не решалась задавать столь откровенные вопросы.

Мне трудно согласиться с ним. Принять это все и примерить на себя. Осознать, наконец, что это неизбежно.

– Возможно, нужно будет узаконить наши отношения, но не переживай об этом, после всего мы сможем развестись. Я обеспечу твою жизнь и…

– Подождите, – обрываю его на полуслове. – А ребенок? Он… вы заберете его у меня?

Я, конечно, не так наивна и в некоторой степени уже понимала, что, скорее всего, именно так все и будет. Он попросту отберет у меня малыша, а мне взамен оставит деньги и, возможно, недвижимость.

– Вика, – Ахмед размещает свои сильные руки на столе и выдыхает, хотя я вижу, что его терпению медленно приходит конец. – Я понимаю, что для тебя это все странно и ново, но я не могу оставить тебя рядом с собой в качестве жены. На некоторое время возможно, но после я буду вынужден развестись с тобой. И да, ребенок, конечно же, останется со мной. Его единственным воспитателем буду я. Ты же, по сути, исполнишь лишь роль суррогатной матери. Инкубатора, если можно так выразится.

Я не верю тому, что слышу. Не хочу верить. Инкубатор? Я не могу быть инкубатором, я живая. И я никогда не рожала детей, чтобы просто взять, выносить, а после забыть, что когда-то сделала это. И пусть сейчас я не хочу малыша, но я уверена, что едва я почувствую его слабые толчки, едва услышу его плач, больше не смогу оставаться в стороне. Я полюблю его. Так ведь у всех происходит? Просыпается материнский инстинкт, желание защитить малыша, быть рядом, дарить ему тепло и ласку.

– Как я могу отдать ребенка, если буду чувствовать его все это время? – обреченно спрашиваю, заведомо зная, что сделаю что угодно, лишь бы не идти на эту сделку.

– Ты переоцениваешь беременность, Виктория, – холодно говорит он. – Я понимаю, что какие-то чувства ты, возможно, испытаешь, но подумай… – мужчина делает паузу, после чего продолжает: – Что есть у тебя сейчас? Отец, готовый в любой момент отдать тебя кому-то другому? Сводный брат, осматривающий тебя так, будто ты уже принадлежишь ему? Что ждет тебя дальше? Голод, холод, потребность работать, не покладая рук. Ты сможешь избавиться от этого всего, если согласишься. У тебя будет дом, машина, все, что захочешь, сумма, что позволит безбедно существовать не только тебе, но и твоим детям. Подумай об этом.

– Что будет, если я откажусь? – осторожно спрашиваю.

– Ничего не будет, – чеканит он. – Ты в тот же день отправишься обратно к отцу и брату, продолжив жизнь с ними.

– А долг?

Я знаю, что спрашивать бесполезно. Мужчина был бы глупцом, если бы простил долг просто так.

– Я похож на слабоумного, Виктория? Конечно, я потребую свои деньги обратно. Возможно, агрессивно. Ты же понимаешь, что три миллиона долларов слишком большая сумма, чтобы забыть о ней.

Я киваю и сжимаю руки в кулаки под столом до острой боли от ногтей на ладонях. Сжимаю, зная, что возможно царапаю кожу до крови, но разве это важно? У меня есть выбор, и он, как хозяин положения, предоставляет его мне, прекрасно понимая, что я сделаю так, как хочет он. Я знаю, что не могу вернуться назад. Не в силах просто взять и закрыть глаза на все происходящее, сделать вид, что ничего не было и вернуться домой.

Как знаю и то, что не смогу за себя постоять. Ахмед же потребует возврат долгов, и что тогда? Что будет со мной? Уйти просто так я не смогу, потому что Стас найдет меня. А от этого еще страшнее.

– Я дам тебе время подумать, – говорит он тоном сжалившегося над подданным короля. – До завтрашнего ужина, – добавляет он. – Медлить я больше не могу.

Ахмед отпускает меня к себе после ужина, считая наш разговор исчерпанным. Я ухожу довольно быстро, поднимаюсь на второй этаж и уже в своей комнате сажусь на кровать, бесцельно глядя в потолок.

Как он там сказал? Инкубатор?

Прикрываю глаза в надежде, что все происходящее мне привиделось, но это, конечно же, не так. Я все в том же доме и комнате. Рядом с мужчиной, которому нужен наследник. И он готов стать моим первым.

Почему-то я думала, что это произойдет не так…

Надеялась, что по любви и исключительно тогда, когда я этого захочу.

А теперь вот так…

Мне предстоит отдаться едва знакомому человеку, а затем и забеременеть.

Глава 10

Виктория

– Ваши анализы в норме, состояние здоровья не вызывает опасений, – профессиональным голосом говорит гинеколог.

Правда, на этот раз меня привели в совершенно другую клинику, мне сделали УЗИ, назначили анализы и все это время рядом со мной был человек, приставленный ко мне Ахмедом.

Эта клиника – центр семейного планирования и ЭКО-оплодотворений. Я знаю, что здесь, скорее всего, мне и проведут все необходимые процедуры, но от этого почему-то не легче, хотя здесь однозначно нравится мне больше.

Даже стены в кабинете, и те выглядят более богато и представительно, более, дорого, что ли. Здесь все пахнет тем уровнем, в котором мы с мамой успели прожить всего несколько лет. После пришлось скатиться до состояния практически нищеты, а сейчас вот снова вернуться к богатой жизни. Радует ли меня это? Нет. Я привыкла жить скромно.

До встречи матери с новым мужем, мы жили довольно просто и ведь правду говорят, не жили хорошо, нечего и начинать.

– Правильно ли я понимаю, что вы хотите завести ребенка? – уточняет врач, и я открываю рот, чтобы ответить.

– Правильно, доктор, – в кабинет бесцеремонно врывается Ахмед.

Он останавливается всего в нескольких шагах от меня, окидывает взглядом кабинет и садится на стул у стола.

– Видите ли, – он опускает взгляд на бейджик женщины, – Стефания Станиславовна, это моя будущая жена. Она еще невинна, как вы успели заметить, – он криво усмехается. – Такие уж у нас законы, до свадьбы никаких отношений. Даже поцелуев еще не было.

Он будто подшучивает над врачом, держится уверенно и легко, рассказывает то, что нужно и лишь кивает, когда ему задают вопросы. Во время их диалога я кажусь себе лишней в этом богатом кабинете.

Вот он, хозяин жизни.

Мужчина, чьим указам готов следовать любой. Тот, кто знает цену своему времени, кто привык, что перед ним заискиваются и стараются предоставить все услуги в максимально сжатые сроки.

Вначале мне даже показалось, что женщина съежилась под его взглядом и подобралась. Сейчас же я понимаю, что мне не показалось, Стефания Станиславовна даже на меня взглянула по-другому. Как на ВИП-клиентку, которая заслуживает особого внимания.

А еще в ее глазах было уважение. Вот уж понятия не имею, чем оно было вызвано.

Возможно, ей понравилось, что я еще невинна и уже готова связать свою жизнь с мужчиной. Все таки, она взрослая женщина и наверняка довольно консервативных взглядов.

– В нашей клинике ваша будущая жена сможет выносить и родить здорового малыша, – заверяет его доктор, а я сижу и жду, когда Ахмед начнет говорить об ЭКО, ведь женщина еще ни сном, ни духом об этом.

– Мне не нужно, чтобы она просто родила и выносила, – чеканит мужчина. – Виктории нужно будет провести ЭКО с подсадкой эмбриона мужского пола, – продолжает Ахмед.

– Но…

– Я знаю, что вы скажете, Стефания. Что это невозможно, что у вас этого не делают и что это возможно только при наличии заболевания, передающегося наследственно. Синдром Дауна в трех поколениях вас устроит?

– Да, но… – женщина делает короткую заминку, после чего берет себя в руки и продолжает уже более спокойным и уверенным тоном: – Нужно будет пройти обследование. И вам и вашей жене. Вам, чтобы подтвердить возможность рождения девочки с отклонениями, а вашей жене… приходите после свадьбы и…

– Я вас понял. Мы можем рассчитывать на быстрое обслуживание и ваш профессионализм?

– Да, конечно, все будет в лучшем виде.

– Спасибо. Виктория, идем.

Я едва успеваю сказать до свидания, как Ахмед берет меня за руку, вынуждая встать и покинуть кабинет вместе с ним. Я не спрашиваю, как он тут оказался и что будет дальше. Меня мало интересует, когда меня сделают его женой и… женщиной. Я сделала свой выбор. Согласилась на рождение Ахмеду наследника, хотя внутренне смириться с тем, что ребенка придется отдать я все же не могу.

– Ты здорова, – констатирует и так известный мне факт Ахмед, когда мы садимся в машину. – Я договорюсь, чтобы нас расписали. Еще несколько дней мне потребуется, чтобы утрясти некоторые формальности, после чего мы оба сможем пройти обследование и приготовиться к процедуре. Ты готова?

– Разве можно подготовиться к тому, что мне придется оставить ребенка, которого я рожу?

Ахмед кривится, будто я сделала ему больно. Он недовольно поджимает губы и черты его лица становятся жестче.

– Ты согласилась, Вика. Сказала “да”. Я не намерен играть. У тебя была возможность уйти из моего дома и быть свободной. Нужно было воспользоваться ею.

– Вы же знаете, что я не могу, – говорю тихо. – Стас он…

– Вика, – обрывает Ахмед на полуслове. – Если ты думаешь, что мне интересно регулярно слушать о причинах твоего согласия, ты заблуждаешься. Стас и твои проблемы с ним меня не интересуют. Я защищу тебя от него, если он вдруг решит, что имеет на тебя право, но лишь в том случае, если ты будешь со мной. Уйдешь, решай проблемы сама.

Я лишь киваю и отворачиваюсь, наконец, осознавая, какой выбор сделала. Я ушла с ним добровольно и только это заставляет меня молчать. Я сама сделала свой выбор, согласилась, хотя могла уйти, уехать, попытаться скрыться, да что угодно. Уехать в другой город. Стал бы стал искать меня в какой-то деревенской глуши? Вряд ли. Я не захотела, решив, что мне лучше остаться здесь.

– Я кое-что узнал, Виктория, – как-то вкрадчиво и осторожно произносит мужчина, так что я невольно дергаюсь и поворачиваю голову в его сторону.

– И что же?

– Тебе ведь девятнадцать, – он не спрашивает, а утверждает, кивая. – Не люблю, когда мне врут, Вика. Очень не люблю. А еще я узнал, что у тебя нет никакого образования, – он чуть сдвигает брови на переносице. – Ты за идиота меня держать решила?

– Нет, я…

– На будущее…

Он даже не прерывает меня, а просто продолжает говорить, будто я и не произносила ничего. Будто молчала, просто сидя рядом и чувствуя свою вину.

– Я терпеть не могу вранья. Советую тебе подумать, о чем ты еще могла соврать и признаться.

– Я не… у меня есть образование, – возражаю. – Да, я не училась в институте, но я проходила курсы дизайна и даже немного работала удаленно. А возраст. Я боялась, что вы не возьмете меня, откажете, сказав, что я недостаточно взрослая.

– Так и есть, – он кивает. – Ты слишком неопытна и недостаточно умна, но мы это исправим. Я найму тебе репетиторов, устрою тебя на дистанционное обучение. Предлагаю возможность выбрать себе профессию.

– Я буду учиться?

– Не хочешь?

– Нет, но… – я замолкаю. – А как же беременность?

– Виктория, подготовка к беременности будет занимать немало времени. За этот период ты сможешь немного подучиться, да и потом, когда родишь, сможешь продолжить. Если не хочешь, не проблема, настаивать на образовании я не буду, но с некоторыми людьми ты все же позанимаешься. Ты обязана уметь разговаривать, пользоваться столовыми приборами, держать осанку, даже смеяться нужно правильно. Тебе предстоит вести себя так, как принято в нашем обществе и быть настоящей хозяйкой моего дома. На сегодня ты лишь маленький ребенок, не способный верно принять решение.

Он замолкает, а я пытаюсь переварить все сказанное. Не понимаю, зачем ему платить за мое обучение, но не могу отрицать, что мне нравится его предложение. Я действительно не против получить образование, поскольку отец об этом не позаботился, да и мне было некогда заниматься поступлением из-за болезни матери, которая постоянно требовала моего внимания и ухода.

– Я дам тебе несколько месяцев, – произносит он. – Беря во внимание твой возраст, я позволяю тебе привыкнуть ко мне на протяжении шестидесяти дней. Советую просто перестать шарахаться от меня, как от огня, прекратить трястись, едва я произношу слово и ждать, что я стану над тобой издеваться. Этого никогда не будет, – подчеркивает он. – Ты женщина, а на ближайшие несколько лет моя женщина. Смирись с этим и стань достойной занимать место рядом с Ахмедом Шехином.

Сказав это, он дает водителю знак трогаться, а сам снимает блокировку с телефона и что-то печатает на экране. Я же сижу и украдкой посматриваю в его сторону. Он кажется красивым и взрослым. Мужчиной, о котором наверняка мечтает множество женщин. И мне непонятно, почему он согласился взять меня. Из жалости? Подумал, что я могу родить ему действительно здорового ребенка?

Я вижу, как Ахмед слегка хмурится, крепко сцепляет зубы и снова что-то печатает. Почувствовав, видимо, мой взгляд на себе, он поворачивает голову в мою сторону и проходится по мне взглядом, оценивает лицо, скользит чуть ниже, после чего произносит:

– И прекрати смотреть на меня так, будто ужаснее ничего не видела.

Глава 11

Я чувствую себя странно. Меня оставили в покое на два месяца, но необходимость выполнить условия сделки все еще давит на меня мертвым грузом. Я понятия не имею, как забеременею, как выношу ребенка и отдам его. А мне? Что останется мне? Деньги и роскошный дом? Защита Ахмеда и возможность жить спокойно, устроиться на работу, начать отношения и выйти замуж? Смогу ли я это после всего, что произойдет? Сомневаюсь.

Репетитор, то бишь зрелая сорокалетняя дама, приходит ко мне через несколько дней. Она представляется Мариной Владимировной и говорит, что будет учить меня правильному поведению за столом, разговорам на светских раутах и всему прочему, о чем я даже не подозреваю.

Спустя несколько дней ее монотонный бубнеж начинает мне надоедать. Я не помню и десяти процентов из того, что она мне рассказывает, хотя первый день упорно старалась. Я даже запомнила названия вилок и ложек для еды.

Узнала, что существует не только маленькая чайная ложечка, но и кофейная, что существует диковинная вилка с двумя зубцами, даже две: одна для сервировки, а другая для лимона. Я все это тщательно запоминала и старалась не путаться, но к третьему дню теории мой мозг отказывался воспринимать информацию.

Я просто сидела и кивала на браваду Марины Владимировны, а еще ждала, когда время, что она может уделить мне, закончится и она, подняв свою упакованную в юбку-карандаш задницу, соберется и уйдет. Уходит она не так быстро, как вчера, что только сильнее меня раздражает.

– Скажите, Виктория Дмитриевна, вы все поняли? – осведомляется женщина у порога. – Там в голубой тетради я оставила для вас домашнее задание. Вы должны потренироваться говорить перед зеркалом так, чтобы окружающим не были понятны ваши истинные мотивы и мысли.

– Мне нужно научиться скрывать свои чувства? – с ухмылкой спрашиваю, на что женщина тут же кивает.

– Таково требование господина Ахмеда.

– А вы? – решаюсь спросить. – Что скрывается за вашей маской добродушия, пока вы обучаете меня?

Всего на долю секунды на лице женщины мелькает тень. Она как-то странно осматривает меня, а после вновь добродушно улыбается и произносит:

– Не забудьте о домашнем задании, Виктория.

Она уходит, а я с радостью закрываю за ней дверь и нахожу тетрадку, что женщина оставила на столе. Там на две страницы подробно расписано то, что я должна сделать, как потренироваться перед зеркалом и держать лицо так, чтобы никто не понял твоих истинных намерений. После такого специалиста хочется сбежать куда подальше, ведь никогда не угадаешь, хочет Марина Владимировна помочь тебе или думает о том, как бы поскорее сбросить эту ношу с плеч и выставить тебя истинной дурой перед всеми.

– Вика!

Я не успеваю подняться на второй этаж, поэтому Марко, завидев меня, тут же зовет к себе.

– Могу помочь с практикой, – он подмигивает. – Уверен, теории тебе мало.

– Да, ты прав, – с улыбкой отвечаю я. – Теория мне осточертела.

Я знаю, что меня никто не слышит. Что Ахмеда давно нет в доме и что Марина, так часто меня поправляющая уже ушла. Именно поэтому позволяю себе выдохнуть, расслабить осанку, что я держала все это время и просто пойти к Марко на кухню, чтобы помочь и, как он говорит, подтянуть теорию.

– Ну что? Надоело обучение?

– Ты не представляешь как, – произношу это и запрыгиваю на высокую столешницу, скрещивая ноги. – Что сегодня готовим?

– Пасту карбонару, – уведомляет Марко. – Ахмед любит ее, поэтому я решил, что сегодня самое время его порадовать. Скажу тебе по секрету, все не просто так, – уголки его губ подрагивают и мужчина выдавливает из себя улыбку. – Сегодня у Ахмеда важная то ли встреча, то ли переговоры. Наверняка вернется злой, как сам черт. Все, как обычно.

Услышав это, сильнее сжимаю столешницу руками, а ноги сами по себе прекращают болтаться на весу. Мне больше не так весело, как прежде, потому что Ахмед просил меня не бояться его. Не вздрагивать, когда он что-то говорит, не смотреть на него так, будто он ужасен. А как с этим справиться, когда он будет зол и расстроен? Как заставить себя быть спокойной и уравновешенной?

– Эй, ты чего? – Марко тут же замечает мое состояние. – Расстроилась, что Ахмед вернется не в себе? Так не переживай, – мужчина пожимает плечами. – Он, конечно, бывает резок, но никогда даже не повышал голос на персонал. А ты… – его взгляд останавливается на моем лице. – Ты определенно интересуешь его больше, чем наша уборщица Машенька, которая, между прочим, уже несколько лет пытается завоевать его сердце.

Так я узнаю, что Машенька безрезультатно старается для Ахмеда и мое появление в доме на правах практически хозяйки сильно раздражает ее.

– Мне нужно боятся? – осведомляясь у Марко, но тот лишь мотает головой.

– Машенька очень хорошая. Светлый, добрый человек, просто она давно и безнадежно влюблена в нашего хозяина, – чуть понизив голос, произносит Марко. – А ты ее соперница. Но она все равно ничего делать не будет, – пожав плечами, мужчина возвращается к готовке, а я задумываюсь над его словами.

Только появившись здесь, я уже стала соперницей кому-то, даже не подозревая этого. А еще сегодня мне предстоить общаться с наверняка злым и расстроенным Ахмедом. Меня не радует эта перспектива, но я решаю отложить ее до того момента, когда мне это предстоит. До этого же решаю помочь Марко с готовкой, спрыгиваю со столешницы и потираю руки.

– С чего начнем?

– Ты посидишь, а я приготовлю сам, иначе Ахмед будет недоволен, что я вовлек тебя в это. И вообще, через час тебе нужно бежать и собираться, чтобы ты была готова к ужину.

Я лишь киваю, прекрасно понимая, что он прав. Я не должна пропускать ужин и находиться на кухне с Марко. В мои обязанности больше не входит готовка, как и милая болтовня. С дня, когда Ахмед решил, что я буду инкубатором для вынашивания его малыша, мне больше не подобает находиться на кухне и общаться с персоналом, хотя Марко с первых дней завоевал мое сердце.

– Он всегда такой? – спрашиваю у мужчины, едва представляется возможность.

– Какой?

– Строгий, задумчивый, требовательный, – без заминки отвечаю я.

– Всегда, – подтверждает Марко. – Мы с коллегами даже делали ставки, какая женщина сможет его выдержать… ну или приручить.

– И что со ставками?

– Ждем ту самую женщину, – серьезно отвечает Марко и закидывает пасту готовиться.

Я же грустно улыбаюсь и понимаю, что мне ею никогда не стать. Я обычная девушка, и у меня нет ни малейшего желания становиться для Ахмеда чем-то большим, чем просто девушкой, которая будет отрабатывать долги.

До прихода мужчины домой, успеваю пойти в комнату и даже несколько минут потренироваться перед зеркалом скрывать эмоции. Приказав себе не нервничать и не дергаться при одном виде Ахмеда, выхожу в коридор и спускаюсь вниз. Я опаздываю на одну или две минуты, так что нахожу мужчину уже сидящим за накрытым столом.

– Добрый вечер, – приветствую Ахмеда и сажусь рядом.

– Добрый, Вика, – его голос звучит на удивление расслаблено и мне не приходится делать вид, что я его не боюсь. Это и вправду так, без каких-либо усилий. – Как прошел твой день? Марина отчиталась по итогам. Тебе дали домашнее задание, – он кивает. – Успела порепетировать?

Я лишь быстро киваю и понимаю, что нет, не успела. Зато Ахмед довольно кивает, а после просит:

– Продемонстрируешь?

В горле за мгновения пересыхает, язык прилипает к небу, а мне тяжело сделать вдох. Что демонстрировать? Мужчина резко подается вперед, и я отталкиваюсь назад, не сразу понимая, что это и была проверка. Ахмед недовольно поджимает губы и, со звоном отбросив столовые приборы на стол, поднимается.

– Доешь ужин и старайся выполнить то, что требует Марина, иначе мое терпение закончится раньше шестидесяти дней и я решу, что ты совсем не та, кто мне нужен.

Есть совсем не хочется, но я все же делаю над собой усилие и заканчиваю ужин. Марко больше не вижу. Он ушел, не попрощавшись. На его месте я бы тоже ушла, как только увидела Ахмеда и его недовольство.

Вот и что ему не понравилось на этот раз?

Я не настолько быстро продвигаюсь в обучении? Так он и не вундеркинда к себе взял, обычную девушку. Я не умею так…

Становится обидно. За что он так со мной? Я ведь ничего плохого не сделала, не перечила ему, не выполнила, конечно, домашнее задание Марины, но я многого не понимала. Например, зачем это вообще нужно? К чему это задание?

Поднимаюсь к себе на второй этаж, медленно иду по лестнице. Стараюсь лишний раз не шуметь, чтобы не привлекать к себе внимание хозяина дома. Хорошо, что у него полы не скрипят.

Улыбаюсь своим же мыслям, правда, улыбка тут же стекает с моего лица, стоит мне столкнуться взглядом с Ахмедом. Он как раз выходит из кабинета. Смотрит на меня тяжело. Нас разделяет каких-то несколько метров. Мое сердце бьется быстрее, стучит, разгоняется в груди. Этот мужчина меня пугает. И притягивает. Одновременно.

Он делает шаг ко мне. Один… второй… оказывается рядом. Совсем близко.

Я сглатываю и задираю голову вверх, чтобы посмотреть на него, но не решаюсь. Так и застывает взгляд на уровне кадыка.

Он ничего не говорит. Молчит.

Резко дергает меня на себя. Впечатывает в мощное тело, сдавливает в объятиях. Я только ойкаю и пытаюсь отойти на шаг, но он не позволяет. Шагает следом. Моя спина касается твердой стены. Ахмед нависает сверху.

Наверное, нужно что-то сказать. Как-то оттолкнуть его или… господи, что вообще делать? Он ведь говорил быть послушной. Может, вот такой и нужно быть? Молча ждать…

Хуже, что он ничего не говорит. Никак не объясняет свои действия. Просто обнимает и ведет носом прямо у моей шеи.

От касания мягких губ к коже вздрагиваю и дергаюсь, как от огня. Не понимаю, совершенно не понимаю, что происходит. Волна неконтролируемого страха поднимается внутри, и я ударяю ладошкой по его плечу.

Ахмед словно в себя приходит, отстраняется, отпускает мою талию и рычит:

– К себе иди. Быстро…

Дважды мне повторять не нужно. Я тут же разворачиваюсь и убегаю в свою комнату. Даже дверь на ключ закрываю от греха подальше.

Что это было? Что это, черт возьми, было?