Отзывы на книгу «История смерти. Как мы боремся и принимаем», страница 3, 22 отзыва

Говорить о смерти в современном обществе не принято. Умирание, похоронные обычаи, эвтаназия — все это табуированные темы. Сталкиваться со смертью страшно, обсуждать чужое горе невежливо, делиться болью утраты стыдно. Но мы забываем, что смерть — естественный процесс. Это неизбежность, с которой столкнется каждый. Смерти не надо бояться. О ней можно и нужно говорить легко и с юмором, как и о жизни.

Книга социального антрополога Сергея Мохова, самого известного исследователя похоронных практик в России и популяризатора death studies, посвящена тому, как возникали и изменялись представления о смерти, умирании и погребении. Автор не только объясняет, что считается смертью в биологическом и социальном плане. Он также затрагивает такие непростые темы, как эвтаназия, паллиативная помощь, судьба массовых захоронений.

Как ни парадоксально, эти вопросы очень волнуют живых. Так, люди веками обсуждают, вправе ли индивид распоряжаться жизнью и может ли прекратить собственные мучения. Сейчас право на досрочную легкую смерть — эвтаназию — не принадлежит человеку. Лишь государство решает, кто достоин умереть, а кто будет терпеть немыслимые страдания и ждать естественной развязки. И если в Европе эвтаназия набирает все большую популярность, то Россия полностью исключена из общемировой дискуссии о праве на жизнь и смерть. И ничего удивительного: права человека в этой стране государство не волнуют.

Иронично, что зачастую противники эвтаназии — любители охоты и милитаристы, а сторонники — вегетарианцы, феминистки, антимилитаристы. Казалось бы, почему те, кто одобряет убийства, оказываются противниками добровольного отказа от жизни? Ответ прост: отношение к смерти связано с тем, как человек представляет справедливое и правильное общество и государственное устройство. Те, для кого коллектив важнее права индивида, эвтаназию не поддерживают. Видимо, медленно угасать от неизлечимой болезни, страдая от болей и теряя человеческий облик, более заманчивая перспектива, нежели быстрый уход из жизни.

Книга Сергея Мохова — хороший повод переосмыслить свое отношение к смерти и задуматься над вопросами, которые мы не привыкли обсуждать: может ли человек добровольно закончить жизнь? Как уйти в другой мир с достоинством? Как правильно горевать? Отвечая на эти вопросы, мы познаем окружающий мир и лучше понимаем самих себя.

Это не совсем типичная рецензия. Книга топ, сейчас читаю другую книгу Мохова про похоронную индустрию замечаю — заметила много пересечений.

Ситуация: по ходу чтения главы про позитивное восприятие смерти возник вопрос, который захотелось задать автору — про связь с другой главой о тру крайме. Автор очень быстро ответил, приглашаю вас к обсуждению.

Цитата из книги: «Смерть — это нормально, и к ней нужно относиться максимально позитивно». Это точка зрения Кейтлин Даути и других активистов, которые выступают против табуирования темы смерти и позитивного отношения к ней.

Но что думают активисты, когда речь идёт об ужасающей смерти? В книге есть небольшая глава про тру крайм. Из-за маньяков и всяких психопатов люди умирали и умирают страшной, кошмарной, противоестественной смертью. Например, один из самых известных маньяков Джеффри Дамер пытался сделать из людей зомби: просверливал череп и заливал туда кислоту. Один из жертв чудом после этого выжил и с просверленной головой пытался сбежать и попросить помощи, но маньяку удалось вернуть его обратно и в этот раз пойти до конца.

Это — лишь один из случаев тру крайма. Есть и другие, с не менее жестокими расправами, не поддающимся объяснению насилием и хранением голов в холодильнике.

Есть ли у активистов взгляд на такое умирание? Да, признание смерти естественным явлением имеет смысл, но как активисты предлагают оценивать такие ситуации? Как можно разговаривать о таких кошмарных случаях в death cafe за чашкой пирога? Могут ли родственники жертв придерживаться позитивного отношения? Вправе ли общество требовать этого от них?

Публиковать ответ Сергея без его разрешения не могу, но если своими словами: с учётом любви таких активистов к нью-эйдж движениям, эзотерике и прочему, подобные смерти тоже рационализируются как часть судьбы и жизненного цикла.