Читать книгу: «Судьбинушка. Люба», страница 3

Глава 5

Люба резко повернулась к Герману:

– А ты не обманешь? Откуда у тебя деньги?

– У меня-то их нет. А вот у людей есть. Если хочешь, я тебя с ними сведу. Сегодня же поговорю. Только… – Герман сделал строгое лицо. – Имей в виду, дальше всё будет зависеть от тебя. Сделаешь то, что нужно – решишь свои проблемы. А если начнёшь выпендриваться, ничего не получишь.

– Не начну! – покачала головой Люба. – Только объясни нормально, что надо делать?

Герман критически осмотрел девушку и обернулся, чтобы посмотреть, не возвращается ли к ним Шура. Её не было, и он продолжил:

– Юбку свою надень, ту, джинсовую, с пуговичками. Глаза подкрась. Причёска там, все дела. Сама что ли не можешь догадаться? Это же ваши бабские заморочки. Или тебя учить надо?

– А так что, не пойдёт? – Люба показала на растянутый серый свитер и черные спортивные штаны, которые носила уже три года.

– Ой, всё! – махнул рукой Герман и повернулся, чтобы уйти, но Люба бросилась за ним и схватила его за руку:

– Я согласна, Гера! На всё согласна! Просто не хочу, чтоб меня обманули. Бабушке на лечение нужны деньги, и я для этого сделаю всё, что нужно.

– Да не ори ты! Видишь, Шурка идёт! Если она узнает о нашем разговоре, я ничего для тебя делать не буду.

Люба тут же прикусила язык, и когда подошла сестра, постаралась скрыть от неё своё волнение.

– В общем, так, – сказала им Шура. – Я всё оплатила, но денег хватило только до понедельника.

– Это же послезавтра, – упавшим голосом проговорила Люба.

– А я тебе о чём? – пожала плечами Шура. – Этот доктор твердолобый какой-то. Упёрся, и всё тут. Начал мне рассказывать о дорогих лекарствах, о том, что он и так выкручивается как может, и всё такое. Короче, я подписала бумаги, что в понедельник мы забираем бабушку из больницы.

Люба бросила на Германа умоляющий взгляд, он в ответ слегка наклонил голову. Любаша снова повернулась к сестре:

– Шура, я могу её увидеть?

– Нет, – покачала головой та. – Она же в реанимации, туда не пускают. Да и всё равно она спит. Так что до понедельника можешь ехать домой. А там уже видно будет, что да как.

Люба хотела что-то сказать, но промолчала и по длинному коридору направилась к выходу. Шура посмотрела ей вслед, потом перевела взгляд на мужа:

– О чём вы тут с ней говорили, кобель? А? Я видела ваши переглядывания!

– Ой, не начинай, – хотел отмахнуться от неё Герман, но Шура дёрнула его за рукав:

– Я ещё раз тебя спрашиваю, что у тебя с ней?!

Герман не выдержал:

– Ты что, дура?! Она твоя сестра! Что у меня с ней может быть?

– Я тоже была сестрой Соньки, когда ты первый раз затащил меня в постель, – оборвала его Шура. – Забыл? Так я тебе напомню!

– Ну что ты сравниваешь её и себя, – Герман боялся, когда Шура начинала злиться, и поспешил задобрить её. – Ты у меня вон какая сладкая, аппетитная.

Он ущипнул её за зад, и Шура тут же ударила его по руке:

– Ты что, на людях-то?! Совсем с ума сошёл? Скажи лучше, Любка не догадалась, что мы Сонькины деньги переполовинили?

– Нет, конечно! – усмехнулся Герман. – Я тебе, кстати, говорил, что даже того, что мы оставили, для бабки слишком много. Ей хоть так, хоть так помирать. На том свете деньги никому не нужны. А на похороны Сонька ещё пришлёт.

– Уезжает твоя Сонька в Германию на ПМЖ, – с завистью и злостью произнесла Шура. – Что, замолчал? Жалеешь теперь, что упустил свою золотую рыбку?

– В Герма-а-а-нию? – удивлённо протянул Герман. – М-да, я бы тоже не отказался свалить отсюда. Хотя… мне и здесь нормально.

– Нормально ему! Сидит на моей шее, ещё бы не нормально! Ладно, поехали домой, – проворчала Шура, но Герман покачал головой:

– Поезжай сама. У меня ещё дела. Надо кое с кем встретиться, перетереть насчёт работы.

– Какой ещё работы? – не поняла Шура. – А ну-ка выкладывай, что ты ещё придумал?

– Тебе какая разница, где я беру деньги? – и не подумал объясняться с ней Герман. – У тебя что, своих дел мало? Сказал, поезжай домой, значит поезжай! Нечего мне тут допросы устраивать!

– Смотри мне, Герка, я тебя знаю! – потрясла указательным пальцем перед его носом Шура. – Сколько раз уже ты приходил ко мне со всяким геморроем и каждый раз обещал, что ничего подобного больше не повторится!

– Ну давай, теперь сожри меня за это, – вяло отмахнулся от Шурки Герман. – Можно подумать, я только для себя стараюсь…

Так, привычно переругиваясь, они спустились на первый этаж больницы, потом вышли в примыкающий к ней сквер. Посмотрев по сторонам, Герман нигде не увидел Любу и обрадованно перевёл дыхание. Всё-таки она уехала домой и не встретится с Шурой, а значит, ничего ей не расскажет.

***

Не попрощавшись, Шура и Герман разошлись в разные стороны. Повернув за угол, Шура достала из-за пазухи две крупные купюры, которые утаила не только от Любы, но и от Германа, и сунула их к себе в сумку. Она совсем не испытывала угрызений совести от того, что забрала у несчастной сестры и умирающей бабушки большую часть денег, полученных от Сони. Герман только похвалил Шуру за это. И, конечно же, тут же взял у неё немного на мелкие расходы. Шура не заметила, как ловко ещё несколько купюр перекочевали из её сумочки в его карман. Спохватилась она только дома, когда пересчитала оставшиеся деньги и тут же выругалась в адрес Германа:

– Появись ты только, паразит! Я тебе устрою…

Занявшись домашними делами, она забыла и о бабушке, и о младшей сестре, и о своём обещании помогать и поддерживать их. Шура думала о Соне и отчаянно завидовала ей.

– Везёт же таким дурам, – нервно отжимала и встряхивала свежевыстиранное белье Шура. – Тоже мне, принцесса! За границей она теперь будет жить! Да пропади ты вместе со своим семейством, проклятая! Чтоб тебе пусто было, лахудра малахольная…

***

Герман не спеша шёл по улице, размышляя о том, что задумал. Кому бы подороже предложить Любку? Может быть Толику Бонжуру?

Этот, узнав о том, что Любка не была ещё никогда и ни с кем, заберёт её с руками и ногами. Он быстро найдёт покупателя, который хорошо за неё заплатит. Но сам Толик тип слишком жадный и, конечно, большую часть суммы заберёт себе. А это совсем не устраивало Германа.

С Витей Чехом тоже можно договориться, но Герман слышал, что он ходит под ментами, а это очень опасная тема. Мало ли что пойдёт не так, можно загреметь далеко и надолго.

Есть ещё Лёня Смит. У него в заведении, помимо всего прочего, есть великолепное казино. Но Герман последний раз проигрался в этом «Лотосе» вдрызг, и когда объявил, что ему нечем оплатить долг, Лёня распорядился поучить нерадивого игрока где-нибудь на задворках. Быки Смита постарались на совесть, и Герман, еле добравшись до дома, больше недели отлёживался в постели, слушая надоедливое зудение Шуры.

Герман даже остановился, перебирая в мыслях этих людей, но всё-таки остановился на Смите.

– Ладно, поехали, – сказал он сам себе и махнул рукой, останавливая попутку.

А ещё через двадцать минут стоял перед Лёней Смитом в его собственном баре и переминался с ноги на ногу.

– Долг принёс? – поинтересовался у него Смит. – Я-то думал, что ты опять прятаться начнёшь. Придётся нам трудиться, тебя искать. А ты где-то храброй воды глотнул? Или разбогател?

– Нет, – покачал головой Герман. – Не разбогател. Куда мне? А долг отдать хочу, потому и пришёл к тебе.

– Что-то я не вижу при тебе моих бабок, Герик, – проговорил Смит, ощупывая взглядом Германа.

Тот натянуто улыбнулся:

– Натурой буду отдавать, – сказал он, но, заметив, как поползли вверх брови Лёни Смита, торопливо поправился: – Не своей, конечно. Девка есть одна, молодая совсем. Не тронутая. Её к тебе приведу, сам посмотришь. Хороший товар, Лёня, бери, не прогадаешь. Да ты не бойся. Здоровая она. Без косяков. Дорого за неё возьмёшь, ей денег немного дашь, а с меня все долги спишешь и играть у тебя разрешишь, когда захочу.

– Целенькая, значит? – прищёлкнул языком Лёня, как будто что-то застряло у него в зубах. – А зачем мне эти проблемы, Герик? Я её у тебя возьму, а потом явится ко мне её папаша и начнёт мне жилы выкручивать за свою дочурку. Ещё хуже, если она меня перед уважаемым человеком опозорит, орать начнёт, вырываться, маму звать.

– Никого у неё нет, – улыбнулся Герман. – Мать померла, отец уехал и женился. Девчонка – младшая сестра моей жены. Мы за ней и присматриваем.

Лёня Смит громко расхохотался:

– Хорошо же ты за ней присматриваешь. Что же сам не попользовался? – не удержался он от ехидного вопроса. – Дикая?

– Не в моём вкусе, – осклабился Герман. – Мне этого добра и без неё хватает. Да и тебе угодить хотелось.

– Ну что ж, угоди, – кивнул Смит. – Только смотри, Герик, если что-то пойдёт не так, ты будешь своей натурой расплачиваться. Я предоставлю тебе такую возможность, имей это в виду…

Герман тяжело сглотнул.

– Когда нам прийти? – спросил он Смита.

– Завтра часиков в шесть вечера буду ждать вас в «Лотосе», – Смит махнул рукой, показывая Герману, что он свободен.

Оставшись один, Лёня Смит взял в руки телефон и набрал известный ему номер:

– Владлен Аркадьевич? Хочу пригласить вас завтра в гости. Часикам к шести. В «Лотосе» планируется кое-что интересное. Новая программа, приглашённые звёзды и приятный сюрприз лично для вас.

– Леонид Андреевич! Дорогой! – послышался в трубке задрожавший от радости голос. – Буду непременно…

***

– Куда мы едем? – спросила Германа Люба, когда на следующий день он заехал за ней в Касьяновку и окинул оценивающим взглядом.

– Ладно, сойдёт, – удовлетворённо кивнул он. – Куда-куда? На Кудыкину гору! Я тебе обещал, что сведу тебя с одним человеком, который даст тебе много денег? Вот сегодня эта встреча состоится. Или ты передумала и пусть бабка помирает?

– Не называй бабулю бабкой! – вспыхнула Любаша, усаживаясь на переднее сиденье бежевой Копейки. – Чей это Жигулёнок?

– Тебе какая разница? – усмехнулся Герман. – У друга покататься взял. Такое объяснение тебя устроит?

Люба пожала плечами и скромно поджала тонкие и длинные, как у жеребёнка ноги. Джинсовая юбочка совсем не прятала их, и это вдруг смутило Любу.

– Не вздумай там себя вести как первоклашка, – покосился на неё Герман. – И помни о своей бабуле. Ты же хочешь её спасти?

– Хочу, – кивнула Люба, отвернулась к окну и молчала до самого города.

***

– Хм, – Лёня Смит медленно затянул в рот нижнюю губу и немного пожевал её: – А она ничего такая…

Он сидел за столиком в своём знаменитом «Лотосе» и потягивал дорогой коньяк. Несмотря на ранний вечер, в заведении было уже много гостей, и новые посетители прибывали каждую минуту.

– Это вы дадите мне деньги? – не выдержала Люба затянувшейся паузы. – Мне Гера обещал, что вы поможете вылечить бабушку.

– Какую бабушку? – Смит повернулся к Герману. – О чём это она говорит?

Герман толкнул Любу кулаком в бок и она, снова открывшая было рот, тут же умолкла.

– Я могу идти? – спросил Герман.

Смит взмахом руки отпустил его, потом щёлкнул пальцами, подзывая к себе угодливого человека в красивом чёрном костюме и белой рубашке, украшенной галстуком-бабочкой.

– Владлен на месте?

– Да он прошёл в красный номер пять минут назад.

– Отведи эту пигалицу к нему, – распорядился Смит и снова махнул рукой.

Люба безропотно пошла за человеком в костюме. Она была ошеломлена невероятно красивой обстановкой зала. Столики, удобные диванчики, цветы в громадных вазах. Всюду стекло, зеркала, мерцающие огни. А запахи… Они просто сводили с ума.

Люба не заметила, куда привёл её провожатый. А он, несколько раз стукнув в дверь, впустил Любу в номер, вышел и повернул дверной ключ.

Журчание воды в ванной комнате затихло и через минуту оттуда показался толстый человек в белом махровом халате, накинутом прямо на мокрое тело.

– А кто это тут у нас? – расплылся он в улыбке, и бородавка на его розовой круглой щеке отвратительно дрогнула. – М-м-м, какая кошечка… Кис-кис-кис, маленькая, – поманил он её пальцем. – Кис-кис-кис…

Глава 6

Люба отступила назад и упёрлась спиной в дверь.

– Ну что ты, маленькая, не стой там, проходи! – человек в халате раскинул руки: – Не бойся дядю. Я не кусаюсь!

Люба повернулась и стала дёргать ручку двери, но та не поддавалась ей, а внутреннего ключа в замке не было.

– Как тебя зовут, малышка?

Он подходил всё ближе, и Люба застыла, словно загипнотизированная его взглядом. Ей вдруг показалось, что он сейчас набросится на неё, а потом…

Что могло произойти потом, Люба представить не могла. Конечно, в свои пятнадцать лет она уже знала достаточно для того, чтобы представлять, что происходит, когда мужчина и женщина остаются наедине. Катя частенько доставала где-то и подсовывала подруге то журналы, то газеты, специально отмечая в них статьи, которые произвели на неё особое впечатление. Но Любаша, как и все девочки, мечтала только о любви и о том, что она однажды станет взрослой рядом с самым лучшим человеком на свете. Да и то, в своих наивных девичьих мечтах она не заходила дальше поцелуев, именно на них ограничивая свою фантазию.

А чужой мужчина был уже совсем рядом. Дрожа от страха и отвращения, Люба смотрела, как блестят капельки воды на его начинающих седеть висках, а редкие волоски на груди отвратительно шевелятся, как крошечные червячки.

– Ой… – громко икнула Люба. – Откройте мне дверь, я хочу уйти!

– Как? Уже? – улыбнулся он в ответ. – Куда ты так спешишь? Смотри, у меня есть клубничка, шоколад. Угощайся. А я пока налью тебе выпить.

– Я не хочу, – Любаша снова дёрнула ручку двери.

– Да подожди! – обдав испуганную девушку тяжёлым запахом мыла и влажного горячего тела, мужчина обнял её за плечи и повёл к столику. – Расслабься, я тебя не обижу. Вот увидишь, нам будет хорошо. Ты взрослая девочка и понимаешь, о чём я говорю, правда? Сделай мне приятно, малышка… И я постараюсь тебе тоже понравиться… Ну же, не будь букой, давай лучше выпьем!

– Я не хочу! – закричала Люба. Сердце девочки рвалось из грудной клетки, и она никак не могла справиться с охватившей её слабостью. Она беспомощно билась в руках огромного по сравнению с ней мужчины, который тащил её к широкой массивной кровати. Вывернувшись, Люба толкнула ногой столик, и тот с грохотом опрокинулся на пол.

– Ах ты, маленькая зараза! – потная мясистая ладонь хлестнула Любу по щеке. Девочка взвизгнула, но тут же оказалась опрокинутой на кровать, и раздутое от сытости лицо склонилось над ней, щерясь самодовольной улыбкой.

Придавив девочку к постели своим тучным телом, мужчина в одной руке зажал её запястья, а другую сунул под себя и принялся дёргать джинсовую юбчонку, вырывая пуговицы из ткани вместе с мясом. Люба теперь кричала, не переставая, она извивалась и дёргалась, пытаясь освободить руки. Когда же ей это удалось, она вцепилась ногтями в отвислые щеки своего обидчика и принялась тянуть их в разные стороны.

– Суккк… – взвыл мужчина и отпустил Любу, чтобы размахнуться для нового удара. Но девочка выскользнула из его рук и, вскочив на ноги, бросилась в ванную комнату, захлопнув за собой дверь. Вот только ни замка, ни щеколды в двери не было, и когда раздался первый удар, Люба едва не отлетела к стене.

– Ой, ой, – всхлипывала она, прижимаясь плечом к хлипкому дверному полотну, которое скрывало её от обезумевшего толстяка, но никак не защищало от него. – Помогите, кто-нибудь! Боженька, дорогой мой, хороший! Помоги-и-и…

***

Шура металась по комнатам, выбегала то во двор, то на улицу, поджидая Германа, но он и не думал появляться дома.

– Ах ты гад! Кобе-е-ль! – не находила себе места Шура. – И та, шаболда малолетняя такая же! Отбить у меня, значит, решила Герку?! Да я ей за это все космы повырываю! Только появитесь оба! Шкуру спущу!

Сердилась Шура на Германа и Любу не на пустом месте. Не дождавшись мужа домой, она, заподозрив неладное, поехала в Касьяновку, чтобы застукать голубков на месте. Там, в городской больнице, она видела, как они то и дело поглядывают друг на друга. Значит, пока она разговаривала с докторами, они успели о чём-то договориться. Ну конечно! Поэтому Герка и стащил у неё деньги! Захотел ублажить эту чернявую большеротую пигалицу! Ничего, она им покажет! Мало не покажется!

Вне себя от злости, Шура ворвалась в дом Анфисы, но поняла, что он пуст.

– Любка! Любка! – вопила Шура.

Она выбежала во двор, пытаясь там отыскать младшую сестру, но девочки нигде не было. Зато из своего двора выглянула её соседка Наталья и окликнула разгневанную Шуру.

– Ну что ты шумишь? – спросила она её. – Нет никого, не видишь, что ли? Уехала Люба!

– Куда? – не поняла Шура.

– А я откуда знаю?! – пожала плечами соседка. – Забежала ко мне, попросила подоить Нюрку, потом прыгнула в машину к Герману и уехала. Может Анфису захотела проведать?

– К кому в машину? – вытаращилась на нее Шура.

– К Герке твоему, – повторила Наталья. Он её повёз куда-то, а куда, я не знаю.

В ярости Шура даже затопала ногами, а потом побежала прочь.

– Козу-то мне доить или ты сама управишься? – крикнула ей вдогонку Наталья, но Шура даже не обернулась на её голос.

Она вернулась в Зарю и принялась дожидаться Германа, чтобы высказать ему всё, что она о нём думает. Однако настроение Шуры окончательно упало, когда мимо двора на новенькой иномарке проехали Денис и Елена Матвеевы. Ещё несколько лет назад они продали старенький Москвич, добавили полученные на свадьбу деньги и открыли в самом центре Зари небольшой продуктовый ларёк. Дела молодых супругов быстро пошли в гору, и теперь Денис был владельцем целой сети ларьков, разбросанных по окрестным деревням. Мать его недавно хвасталась на почте, что второй раз поедет в санаторий, а Катька, её младшая дочь и сестра Дениса, в институт поступила, на юриста. Елена же была на последних месяцах беременности и вела себя как королева… Ишь, как задирает нос, сидя рядом с мужем на переднем сиденье.

Шура фыркнула:

– Фу-ты! Ну-ты! Чтоб вы все колеса себе попротыкали, заразы такие! Думали, я в ваши вонючие ларьки ходить буду, копеечку вам свою носить? Обойдётесь! Сгорели б они все, и вы вместе с ними!

Проводив взглядом ненавистных односельчан, Шура подпрыгнула на месте: из-за угла вывернул Герман и, увидев её, расплылся в улыбке:

– Меня, что ли, ждёшь?

– Ты где был? – подперев руками бока, закричала Шура. – Где шлялся, спрашиваю? А? Куда деньги потратил, паразит? Что, думал, я не замечу, да? Ах ты, подлец! С Любкой теперь шашни крутишь?!

– Дура, что ли? – опешил Герман, не ожидая такой встречи. – Какая Любка? При чём тут она?

– А где же ты тогда был?! – продолжала вопить Шура.

Не разговаривая с ней больше, Герман втолкнул её сначала во двор, а потом, закрыв калитку на засов, взял жену за плечо и потащил к дому.

– Что ты делаешь? Отпусти меня! – потребовала Шура, но Герман остановился только в комнате и там бросил на стол пачку купюр.

– На! Только не вопи больше!

– Ой! – всплеснула руками Шура. – Герочка, где ты всё это взял?! Это что, наше???

– Нет, соседское! – усмехнулся Герман. – Я же тебе сказал, что остаюсь в городе насчёт работы. Что ты тут кипишь устраиваешь. Любку свою ещё мне приплела!

– Так ты же с ней в город поехал, – сощурила глаза Шура, в душе которой снова шевельнулось подозрение относительно честности мужа.

– Ну и что? Она просила меня заехать за ней и отвезти в город, в больницу к бабке. Я-то сказал ей, что у Серёги машину собираюсь взять. А ты сразу навыдумывала чёрте что!

– Так ты не был с Любкой?

– Опять двадцать пять! – махнул рукой Герман. – Я не понял, ты извиняться будешь или нет?

– Буду, Герочка, буду, – покосившись на деньги, стала ластиться к мужу Шура. – Слушай, а давай ещё немного подкопим и купим машину, а? Получше, чем у Матвеевых! Герочка, представь, как все они удушатся от зависти. А то ставят из себя… Гер, а Гер…

***

Увидев спускающегося по лестнице Стаса, Лёня Смит расплылся в приветливой улыбке и поднялся к нему навстречу. Бурбона он уважал, знал, что под ним почти вся область ходит и уже не раз проворачивал с ним совместные дела. Совсем недавно в битве за передел собственности, Бурбон избавился сразу от трёх своих конкурентов, причём двое до сих пор считаются пропавшими без вести и уже вряд ли когда найдутся, в области всегда было много глухих мест и дикого зверья. Впрочем, Бурбона тоже пощипали изрядно, но он выстоял, и теперь просто не имел себе равных.

– Стас! Братишка! – раскинул руки Лёня, заключая Бурбона в объятия. – Мне говорили, что ты приехал в наш город, и я как раз хотел разыскать тебя, чтобы пригласить к себе. А ты, оказывается, уже отдыхаешь у меня! Рад тебе! Как сам? Чем порадовать дорогого гостя? Ужин хороший, всё, что хочешь, за счёт заведения, разумеется. Шары покатать, картишки раскинуть. Девочку любую. Белую, чёрную, есть пара очаровательных метисочек…

– Я сейчас видел, – Бурбон кивнул на столик, за которым сидел на открытой площадке второго этажа, – одну девчушку чернявую. Её твой парень повёл куда-то. Кто она?

Лёня пожал плечами:

– Понятия не имею. Дурочка какая-то деревенская. Решила продать себя подороже, знаешь ведь этих соплюх-первоходок. Её Герка Кузнецов, гадёныш местный, привёл, бабла пообещал, вот она и повелась. Владлен таких любит.

– Владлен? – Стас приподнял правую бровь. – Это ещё кто?

– Депутат ваш областной. Специально к нам приезжает невинными душами полакомиться, – улыбнулся Лёня. – Бешеной собаке семь вёрст не крюк, как говорится. Ну а что? Машина служебная, комфортная. Почему бы и не потратить вечерок, чтобы поразвлечься с какой-нибудь куклой. Но он бывших в употреблении не берет. Ему свежачок подавай. Слушай, брат! Да зачем она тебе? Там и смотреть-то не на что. Давай Кристинку подгоню тебе. Баба что надо!

– Где этот Владлен? – спросил Стас. – Проводи-ка меня туда…

Лёня бросил на Бурбона быстрый взгляд, но спорить не стал. Знал, что тот никогда не бросает слов на ветер.

– Пошли, – пожал он плечами и сам повёл гостя туда, где сейчас отдыхал толстый депутат.

***

Владлен подошёл к мини-бару, встроенному в зеркальный шкаф, достал оттуда бутылку виски, открыл её и принялся пить прямо из горлышка. Потом вытер толстые губы и поморщился, нечаянно коснувшись расцарапанных щёк.

– Паскуда мелкая! – прорычал он, оглядываясь на дверь ванной комнаты, где пряталась Люба. Убежать она оттуда не могла, окон там не было, прижать дверь чем-нибудь тоже. Скорее всего, девчонка упиралась ногами в край ванной, а руками держала дверь. Надолго её сил, конечно бы, не хватило, но и Владлен взопрел, пытаясь справиться с ней.

Ничего, он сейчас отдышится и выломает эту дверь к чёртовой матери, а потом накажет своенравную девчонку. Заставит её обслуживать его всю ночь, не зря же он прихватил дорогой импортный препарат, значительно увеличивающий его мужскую силу. А если она опять будет сопротивляться, он прикажет держать её, как ту белобрысую деваху в позапрошлом месяце.

Владлен закинул в рот таблетку, запил её глотком виски, подошёл к ванной комнате и толкнул дверь:

– Эй, киска… – хохотнул он. – Ты ещё там? Я тебя жду… Мяу, мяу! Ты впустишь своего котика? Давай же, будь умницей! Тогда я всё тебе прощу…

Люба не ответила. Она лихорадочно соображала, как ей выбраться из ловушки, в которую попала. Окно! В комнате было окно! Что если разбить его и позвать на помощь? А может быть, выпрыгнуть? А если там решётки?

Люба не услышала стук в дверь номера, а Владлен с изумлением обернулся: кто это мог ему помешать?

– Я занят! – крикнул он, рассчитывая, что незваные гости уйдут.

Но замок щёлкнул, дверь распахнулась, и Владлен увидел перед собой Лёню Смита, владельца этого заведения и ещё одного крупного мужчину, чьё лицо ему было незнакомо.

Не привыкший к такой бесцеремонности депутат нахмурился:

– Эт-т-то что такое?! Леонид…

Смит подошёл и шепнул ему на ухо несколько слов, коротко назвав гостя. Владлен затрясся от испуга и стал торопливо запахивать разошедшийся на огромном животе халат.

– Проходите, проходите, – залебезил он перед Бурбоном. – Станислав Николаевич, очень рад нашему знакомству. Как же, как же… Наслышан… Вы уж простите, Леонид, мы тут навели беспорядок. Но я всё оплачу…

Стас его не слушал. Окинув взглядом комнату, он легонько стукнул в дверь ванной комнаты:

– Люба! Люба, с тобой всё в порядке?

Любаша вздрогнула. Она прислушивалась к голосам за дверью и не понимала, что там происходит. Но когда кто-то позвал её по имени, она совсем затаила дыхание. Этот голос показался ей знакомым. Где-то она его уже слышала. Девочка прикусила губу: в нем не было ничего пугающего, даже наоборот.

Девочка осторожно выглянула в щель. Толстяк с красным растерянным лицом больше не вызывал у неё опасений, человек, к которому её подводил Герман, смотрел на неё с удивлением. А третий… Люба присмотрелась к этому человеку, но узнать его не смогла. Он же, улыбнувшись, поманил её:

– Ну что ты, Люба-Любовь, выходи, не бойся. Ну? Ты что, забыла лаз, через который я ушёл? Забыла, как кормила меня?

Вскрикнув, Любаша бросилась к нему, не замечая, что её юбчонка держится только на поясе, а капроновые колготки разорваны.

– Вы! Вы! – обнимала она друга своего отца. – Вы!!! Я вас не узнала. У вас нет бороды и одеты вы не так, как тогда…

– Малышка, – Стас обнял девушку: – Этот человек тебя обидел?

Он кивнул на Владлена и тот испуганно затряс посеревшими от волнения щеками.

Теперь Люба ничего не боялась и заговорила торопливо:

– Бабушка сильно больна. У неё был сердечный приступ, и она чуть не умерла. В нашей больнице её отказываются лечить, надо вести в область. Но это стоит очень дорого. Гера привёл меня сюда, обещал, что мне помогут. А этот… Этот…

– Бабушка, говоришь, больна? – нахмурился Стас. И повернулся к Владлену: – Мне нужно говорить тебе, что делать? Или не надо?

– Не надо, я всё понял… – промямлил Владлен. – Я заплачу. Потребую, чтоб перевезли старушку в нашу самую областную клинику, всё сделаю!

– Палату одноместную, лучшую! – строго сказал Стас. – И оплатить всё до полного восстановления бабули. Люба, назови полное имя бабушки…

Люба сказала, и Владлен закивал:

– Да-да, я все понял. Я всё сделаю!

– Славно, – Стас обнял Любу за плечи и повернулся к Лёне: – Ты нам обещал ужин. Распорядись. И машину потом подгони, чтобы девочку отвезти домой. Одежду бы ей ещё какую-нибудь…

Люба только сейчас заметила разорванную юбку и смущённо стянула её руками.

– Ладно, пойдём отсюда! – Стас повёл девочку к выходу, Лёня Смит двинулся за ними, но Владлен удержал его:

– Леонид… Мне бы хоть кого-нибудь, а?

Смит усмехнулся, заметив пластинку известных таблеток:

– Только за двойную плату!

– Хорошо, хорошо! – закивал толстяк.

***

За ужином Стас Бурбон склонил голову, внимательно разглядывая Любу:

– Зачем ты согласилась приехать сюда? Ты же не глупая, понимаешь, что к чему. Тут мужики, а ты девчонка совсем зелёная.

– Это всё Герман. Он обещал, что мне помогут, – вздохнула Люба. – Я думала, просто так. Поверила.

– Ты же говорила, что Серый твой друг. Он что, не учил тебя не верить людям? Человек человеку волк, Люба. Дядя Ваня должен был рассказывать тебе об этом.

– Он мне не дядя, – вздохнула Люба. – А отец. Я его дочка.

Брови Стаса поползли вверх.

– Ты – дочь Серого?! Не может быть! Хотя… Вы одно лицо, как же я раньше этого не заметил? М-да… Кто б другой сказал, я б не поверил. Ладно, Люба-Любовь! Второй раз случай нас свёл с тобой. Сначала ты мне помогла, теперь я тебе. Сейчас тебя отвезут домой. Больше никуда не суйся. Жди свою бабулю. Её поставят на ноги, это я тебе обещаю. Но видеться больше с тобой мы не будем. Тем более что мы теперь в расчёте. А это возьми на расходы.

Он протянул ей пачку денег.

– Трать с умом. Бабуля вернётся, ей питание хорошее нужно будет. Фрукты там всякие, да и лекарства тоже. Всё, бывай, Люба-Любовь! И спасибо тебе ещё раз за всё.

– И вам тоже спасибо, – поднялась Люба.

***

По дороге домой она молчала, думая о том, что произошло. Но и водитель, хмурый мужчина лет пятидесяти, не заговаривал с ней. Он высадил её у калитки и, убедившись, что она вошла во двор, уехал, оставив девочку одну.

Однако на развилке между деревнями остановился и дождался ещё одну машину. Они обе направились в Зарю, получив от Смита одно не самое сложное задание…