Читать книгу: «Василина: Путь домой. Как помочь ребенку с СДВГ?», страница 4

День четвертый. Прогулка. Беседа с дефектологом

(12 февраля 2015 г.)

Сегодня я принесла с собой сантиметр, чтобы измерить Василину, потому что ее размер явно не соответствовал возрасту. Но сначала мы отправились на прогулку. Сегодня на улице мы были не одни, гуляла еще одна девочка с мамой, но она уже уверенно ходила. Мы их обогнали и пошли нарезать круги вокруг Дома ребенка.

Сегодня я рассказывала Василине про нашу семью. Конечно, она ничегошеньки не понимала, но мне хотелось ей рассказать.

– Васенька, дома тебя ждут сестренка Полина и братик Максим. Скоро мы все вместе будем гулять, играть. Полина сейчас на тренировке, она каждый день ходит на тренировки. Когда подрастешь, мы тебя тоже куда-нибудь запишем, но пока ты еще совсем маленькая, пока мы будем с тобой дома играть, кушать, гулять, учиться хорошо ходить. Максим сейчас в школе. Он будет петь тебе песенки. Знаешь, как хорошо он поет! И стихи рассказывает, и на пианино тебе сыграет, и колыбельную на ночь споет. А папа будет тебя носить на ручках и подбрасывать высоко-высоко, а ты будешь смеяться громко и задорно! А еще на следующей неделе приедет бабуля, она тоже хочет с тобой познакомиться. И все у нас будет хорошо, будем жить и радоваться!

Я подняла веточку и попыталась дать ее Василине в руку, она прикрепилась к варежке, и теперь Вася ехала с веточкой в руке. Она смотрела на меня серьезным взглядом. Мы немного попрыгали у крыльца и пошли в группу. Я принесла с собой кубики с животными и книжку-малышку, но Васю заинтересовал сантиметр. Она схватила его и начала грызть. Я дала ей кубик, кубик она также потянула в рот, потом взяла другой кубик и стала стучать ими друг о друга. Потекли слюни. Периодически Василина криво улыбалась, но хотя бы понемногу показывала свои эмоции.

Вдруг Вася бросила кубик на пол, и он громко стукнулся о скамейку. Она замерла, потом потянулась посмотреть, куда же делся кубик. Затем туда последовал второй кубик – опять замерла. Мы слезли со стола и решили посмотреть, куда же она их бросила. Походили вдоль скамейки за две ручки, по полу Василина ходила, достаточно уверенно передвигая ноги, правда, покачиваясь и сильно растопыривая их, как годовалые дети, которые только делают свои первые шаги.

Я посмотрела размер кофточки – 68, ну, как раз на 6 месяцев примерно. Измерила Васю вдоль и поперек. Как обычно, малышка лежала смирно. Посадишь – сидит, положишь – лежит.

Василину забрали на обед, а я пошла поговорить с дефектологом, которая знала Васю с момента ее появления в Доме ребенка. Дефектолог, женщина среднего возраста, очень ухоженная, красивая, с добрым и светлым лицом, мне очень понравилась. Она с особой нежностью говорила о Васеньке, сразу достала из своего альбома все фотографии Василины и передала мне, она очень по-доброму со мной разговаривала.

– У Васи за последнее время очень большой прорыв. Она пошла практически сама. Как она этому радовалась, когда у нее получилось сделать первые шаги! Она ведь долго ползала, и мы думали, что не пойдет, все ждали. Василине нужна любовь, дома будете ее любить, и все будет хорошо. Вот увидите, она расцветет, как цветочек! Она очень нежная девочка! Качайте ее больше на руках, прижимайте, обнимайте, и она откликнется вам. Она здесь сформировала привязанности к некоторым воспитателям, это хороший знак, она хорошая малышка. Знаете, они вдвоем тогда к нам поступили, с еще одной девочкой. У той ситуация была еще серьезнее, но ее забрали полгода назад в семью, и девочка вся преобразилась, абсолютно домашний ребенок, – дефектолог достала телефон и показала мне фото той другой девочки, на меня смотрела девчушка 1,5 лет с веселыми глазами.

Я рассказала немного о себе, что у меня есть опыт воспитания глухого ребенка и по образованию я сурдопедагог-дефектолог.

Педагог рассказала о занятиях, которые посещала Василина. Умела она немного.

– Но что я могу дать ребенку за 5 минут в день? Дома ведь с ребенком постоянно мама, что-то говорит, рассказывает, гуляет, показывает, а тут 5 минут информации, а потом в кроватке белый потолок перед глазами. Какое тут развитие? Они все замирают и ждут заботы. Но разве успеешь со всеми? Стараемся на улицу по очереди выносить, но и то не всегда получается, так и живут.

Развитие Васи было примерно на 8 месяцев, речевого развития практически не было.

Но разговор с дефектологом вдохновил меня еще больше.

Конечно, справимся!

Я заглянула в группу, чтобы забрать свою одежду.

Оттуда раздавался дикий рев. Перекрикивая ребенка, громко говорила воспитатель: «Вот, приучили на свою голову! Говорила же, не бери ты его на руки, а теперь мне его в свою смену на себе таскать. Приучила? Пусть сама и таскает!»

В группе Василины было около 15 человек, в основном мальчишки, возраст где-то от 7 месяцев до 1,5 лет. На фотографии с детьми я насчитала семерых взрослых, наверное, они работали по сменам, но два воспитателя и две нянечки присутствовали, когда я посещала Васю.

Бедные детки. Скоро мы заберем тебя, Васенька, будем носить на ручках, обнимать и целовать, и скоро ты забудешь свое детство, проведенное в кроватке в Доме ребенка и больницах.

День пятый. Готовимся к встрече

(13 февраля 2015 г.)

Сегодня Василина встретила меня в ярко-красном сарафане с фонариками, на ножках были надеты желтые колготки и под сарафаном розовая кофта. Она уже не плакала, воспитатель оставила меня с ней в коридоре группы. В руках у Васи были железные бубенцы, приделанные к кожаному ремешку, два бубенца были у нее во рту, и она их интенсивно сосала. «Ужас, металл же», – я попыталась забрать, но Вася скривила рот, собираясь уже заныть, и тут я достала прорезыватель для малышей (вчера заехала в «Детский мир» и купила ей силиконовый, с водой внутри). Вася схватила его, засунула в рот так, что половина повисла вниз, а руками стала разворачивать книжку. Василине было интересно, мы посмотрели книжку (с прорезывателем во рту, вытаскивать его она не давала).

Потом мы решили походить, пространства было мало, но много и не было нужно. Василина ходила маленькими кругами, два шага – поворот, два шага – поворот. Штормило ее не по-детски, я все время боялась, что она стукнется о дверь шкафчика или стола, держала ее за одну руку, иногда отпуская, она крутилась – ей было весело со мной. У меня даже получилось сделать селфи нас двоих, на котором Вася улыбалась с прорезывателем во рту.

Вышла воспитатель за Васей:

– Когда забираете?

– Обещали после выходных сделать все бумаги.

– В понедельник теперь придете?

– Да, в выходные Дом ребенка посещать нельзя, теперь до понедельника.

Я вывернула штанину комбинезона, чтобы потом посмотреть, будут ли с Васей в выходные гулять, но в понедельник вся одежда была на месте, и комбинезон так и висел с вывернутой штаниной. А гуляли ли с Василиной тут вообще?

Приехав домой, я ждала доставку кроватки и комода. К вечеру кроватка была собрана, заправлена и пока стояла в комнате Полины, ждала свою хозяйку. В кроватку мы повесили бортики, как новорожденным, так как в ШПР рассказывали, что дети качаются и бьются головой о прутья кровати, поэтому борта были нам необходимы. Вещи были постираны еще вчера и переглажены нашей домработницей. После того как мы собрали комод, мы с Полиной аккуратно разложили вещи по полочкам. Почти все вещи, купленные мной, подошли, Вася была такой крохой, что только пара пижам оказалась мала. Вечером мы еще раз все вместе посмотрели видео и фото, которые я наснимала, и легли спать.

Ведь завтра 14 февраля – день рождения моей старшей дочки! Она уже совсем большая, ей исполняется 13 лет.

Вечером к нам заехал переночевать друг мужа из Самары.

Мы ему рассказали, что скоро, через несколько дней, у нас появится еще один ребенок, девочка. Он в недоумении посмотрел на меня, а когда понял, что мы берем приемного ребенка, у него случился небольшой шок. В течение вечера он периодически повторял: «Молодцы!», «Вот это да!». Хотя для меня ничего особенного в этом не было. Мы хотели ребенка, просто появляется он в нашей семье не совсем традиционным способом.

Я долго не могла понять наш мотив, а он очень простой – мы хотим ребенка, хотим любить и заботиться о нем. А на свете есть дети, которые не чужие, а просто ничьи.

Вы спросите: «Как полюбить чужого ребенка?» Чужого – не надо. Василина была ничья, а стала наша!

День шестой и седьмой. Выходные. О моем опыте реабилитации ребенка

(14–15 февраля 2015 г.)

14 февраля для меня очень важный день, и не потому, что это День влюбленных, а потому, что в этот день на свет появилась моя старшая доченька – Полина! Мой долгожданный особенный ангел, девочка-чудо, которая, вопреки всем прогнозам врачей, выжила, и радует нас изо дня в день.

Почему я не боялась трудностей с Василиной?

Самую главную адаптацию в жизни я прошла со своей кровной дочкой, такой долгожданной и буквально вымоленной. Сколько ночей я проревела, когда она росла! Утром вставала и снова шла в бой.

У Полины, кроме глухоты, было много разных диагнозов; как только она родилась, так все и посыпалось. Во время беременности (на 9-й неделе) я переболела краснухой. Врачи, как могли, отговаривали меня от рождения дочки, до самого конца срока предлагали искусственные роды, но я не верила врачам, я верила себе. Первые месяцы мы провели в патологии новорожденных, у Полины тромбоциты были на грани, была опасность кровоизлияния в мозг, все тело в синячках, они появлялись от надавливания. Она лежала под капельницами. На препарате тромбоциты поднимались, после отмены падали. Но в 1,5 месяца перестали падать, даже гематолог не могла этого объяснить. Нас выписали, но мы долго еще стояли на учете и сдавали кровь. В 4 месяца, после третьего массажа с парафином, Полина начала держать голову. Ела плохо и мало, каждые 1,5 часа, но мы ее откормили. Задержка была по всем фронтам, а в год поставили основной диагноз «двухсторонняя нейросенсорная глухота», оформили инвалидность и предложили оформить в спецсад на пятидневку. Для меня это было как отдать в детский дом.

Мы сразу поехали в Москву на обследование и узнали там про метод «кохлеарная имплантация» – новый метод слухопротезирования. У хирурга было мало опыта, но мы согласились. На нас проэкспериментировали, и опыт оказался неудачный. Три месяца в больнице, три операции под общим наркозом, переливание крови, пересадка кожи, инфекция, гематомы, два месяца с отверстием в голове, через которое просвечивала пластина импланта, но мы все пережили и продолжили реабилитацию. Занимались каждый день. Пошли на полдня в речевую среду в массовый детский сад, нас боялись брать, но под нашу ответственность взяли. Занятия шли трудно, были постоянные откаты, не было отдачи. Учишь, учишь, стараешься, скачешь, танцуешь, а ребенок не берет, и все! Потом прорыв, потом снова откат. Тогда меня неслабо штормило в эмоциональном плане.

Мы постоянно ездили в Москву на реабилитацию и настройки. Жили по месяцу у знакомых, подруг, в общежитии. Добирались из Зеленограда зимой пешком, на автобусе, на метро, снова пешком. Пока доходили до Института коррекционной педагогики, Полина была уже не в себе, а еще час-два занятий, потом поесть, а иногда приходилось еще ездить на настройки, где она уже со стеклянными глазами ничего не делала. Получив задания, уезжали домой, а потом все повторялось.

Так было до шести лет Полины. Затем мы переехали в Москву, стали готовиться к школе. А в школе нас тоже не ждали. На психолого-медико-педагогической комиссии (ПМПК) поставили умственную отсталость (УО) и сказали, что нам подходит только спецшкола, но мы пошли в обычную школу. На ПМПК педагоги и психологи даже попытки не сделали установить контакт с глухим ребенком, хотя мы были с кохлеарным имплантатом (КИ) и с речью были большие проблемы.

Педагоги, которые знали Полину, всегда говорили, что интеллект у нее сохранный, просто пассивный словарь равен активному, и он маленький по сравнению с нормой. Кстати, норма – это тоже штука своеобразная, у каждого ребенка свой темп развития, нельзя всех подводить под одну норму.

В школу Полина пошла, но учиться было очень трудно. Каждый день после школы мы с учительницей обсуждали все, что было на уроке, и шли домой учить то, что было в классе. Я рисовала много наглядных пособий, подсказок. Математика просто не давалась, но Полина умела читать и красиво писала (мы за два года до школы исписали кипу прописей), поэтому где-то было легче, где-то труднее. Полина была очень открыта и общительна, она не стеснялась своей речи. Первый класс шел тяжело, мы швырялись карандашами и учебниками, дрались, Полина была очень неусидчива, с дефицитом внимания, очень подвижная и плохо запоминала, особенно на слух. С Полиной я стала терпеливой и спокойной, как танк. Главное – идти к цели медленно и верно, и все получится!

Таким образом, в отличие от других кандидатов, которые не решились забрать Василину, у меня был опыт воспитания и развития ребенка с особенностями. К 13 годам Полины мы многое преодолели вместе, и я верила, что с Василиной у нас тоже все получится.

С утра мы поздравляли нашу Полину! День рождения было решено отмечать в батутном центре. Как всегда, она пригласила группу фигурного катания и подружку Максима.

После того как дети порезвились на батутах, все пошли есть, а потом поехали к нам в гости продолжать веселиться.

В течение дня я постоянно мысленно возвращалась к Василине.

Что я чувствовала? Что хочу ее быстрее забрать, страха у меня не было.

Когда я была в пятницу у Васи, я смотрела на нее и пыталась понять, что чувствую к ней. Мне хотелось ее тискать, носить на ручках, целовать, но полного ощущения, что это уже мой ребенок, не было. Просто я знала, что так должно быть. Мысли крутились вокруг того, как ее реабилитировать, встряхнуть и сделать из этого буратинки-робота девочку. Внешне мне малышка нравилась, запах не отталкивал. Мне было тяжело находиться в помещении самого Дома ребенка. Я эмоционально там очень сгорала. После выхода оттуда в течение часа у меня жутко болела голова, накатывала депрессия и тоска, точно как в те времена, когда мы лежали с Полинкой по больницам. Какое-то опустошение и безысходность, хотя и складывалось все очень даже хорошо. Хотелось забрать оттуда ребенка, бежать без оглядки и больше не возвращаться, никогда.

Но оставалось еще два дня.

В воскресенье мы поехали купили стульчик для кормления, кресло в машину. Коляску должны были привезти в понедельник. Все было готово. Даже комбинезон, купленный мамой, был для Васи в самый раз.

Может, уже давно все было запланировано где-то наверху, и Василина ждала именно нас, поэтому и другие от нее отказывались. Говорят же, даже приемный ребенок ждет именно своих приемных родителей, которым он станет по-настоящему родным.

День восьмой. Перед выпиской

(16 февраля 2015 г.)

Я повезла согласие на усыновление в мою опеку.

Было занято, я сидела и ждала в коридоре. Выглянула девушка, которая делала нам заключение.

– Ой, а вы же девочку искали? У меня появилась девочка двух месяцев. Будете смотреть?

– Нет, не будем, – ответила я.

Она удивилась.

– Мы уже нашли дочку! Вот принесла документы, завтра забираем под опеку и сразу будем удочерять.

Она искренне порадовалась за нас и побежала по делам, забрав документы.

Я поехала в Дом ребенка на последнее свидание с Васей перед отъездом домой.

Мы с ней погуляли, поиграли, няня отдала мне фотографию Василины со шкафчика. На ней была приклеена бумажка с фамилией Василины, фотография с этой фамилией так и осталась в нашем альбомчике.

Вечером привезли коляску, домработница еще раз тщательно помыла всю квартиру перед приездом Васи. Завтра должна была приехать мама, мы давно договорились, что она заберет Максима на каникулы в Самару (когда мы покупали билеты, мы еще с Василиной не были знакомы, вот так получалось, что бабуля приезжает в день выписки дочки из Дома ребенка).

День аиста. Мы дома!

В этот день я встала рано. К 9 мне нужно было заехать в опеку за личным делом и документами, потом в Дом ребенка, к 12 часам должен был приехать Денис и забрать нас с Василиной домой.

В 8:30 я была у опеки, подождала, мне отдали все документы, попрощавшись, поехала в Дом ребенка. На руках у меня была официальная бумага, что я теперь опекун и представитель Василины.

Прошла в кабинет к соцработнику, она передала мне личное дело, медицинские документы, карту с указанием, что у Василины нет прививок. Также я узнала, что ее не крестили, потому что свидетельства о крещении в личном деле не было. Мне отдали пару фотографий, пожелали удачи и отправили в группу за ребенком.

Я пришла в группу, воспитатель вынесла Васю.

– Ну что, пока, Васек! Будешь с мамкой теперь, вот и твоя очередь наконец пришла, давай, веди себя хорошо.

– Ох, и не думали, что Васю-то кто-то заберет, – запричитала няня.

– Почему? – спросила я.

– Ну, девочка-то не красавица, да и с особенностями. Кому нужна-то?

– Нам нужна, она же такая милая, – сказала я.

– Ухо-то как торчит, – продолжала няня.

– Как у моей старшей, – сказала я, – тоже левое. Красавица!

Няня посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

– Ну, ну… Памперс принесли? Мы отдаем детей голенькими.

– Да, конечно, у меня все свое, – сказала я, доставая на пеленальный стол всю одежду.

– Ну, как принцесса поедешь! Счастливо тебе, Васек! – и няня пошла в группу.

– Мы тут папу подождем, он к 12 за нами приедет.

– Да ждите сколько хотите. Так давайте мы ее тогда обедом-то накормим, а то, что голодная-то поедет. А где у нас тут нагрудники-то новые были? Давай-ка нарядим что ли, на последний обед Васи.

Няня полезла в шкаф, порылась там, потом в другом, потом еще. Ничего не нашла.

– Ладно, в старом поест.

Прошла женщина с кастрюлей.

– Опять одна морковка, лук и вода, хоть бы картошку кинули.

Детей стали рассаживать за шестиугольные столы, придвигая стулья так, чтоб они не могли упасть.

– Хлеба раздай!

Няня взяла кусок хлеба, стала отщипывать маленькие мякиши и класть деткам в рот.

– Васе не клади, она жевать не умеет. Ладно, уже положила, дай Бог не подавится.

Мне сказали, она пьет из чашки и ест ложкой самостоятельно.

Перед детьми поставили тарелки и дали в руки ложки. Я вышла, дверь закрыли, но не прошло и пяти минут, как Василину вывели и сообщили, что ребенок наелся.

Памперс у Василины висел ниже колен (видно, с ночи не меняли), поэтому я решила начать переодеваться. Мы сняли казенные одежки и памперс и нарядились в домашнее. Только сандалики пока позаимствовали, чтобы погулять по коридору, пока ждем папу. Вася рвалась за дверь, она была возбуждена, и все ей было интересно. Мы рассматривали картинки на дверях, фотографии детей, приклеенных в паровозик на стене. Поднимались по лестнице и обратно. Мимо шла женщина в больничном халате, она вела слепого мальчика, жутко худого, он все время стонал.

– Вот, хороших детей забираете, а нам оставляете инвалидов. Ладно, мы и этих вам выходим, а вы потом забирайте.

Сегодня был переезд детей из группы в группу. Их периодически переводили в другие группы к другим воспитателям, чтоб они не привыкали, странная практика, на мой взгляд.

Позвонил Денис, что он приехал. Пока он проходил, я одела Василину в комбинезон и вышла ему навстречу. Проводить нас никто не вышел, только молодой охранник, мимо которого мы ходили с Васей уже целый час, улыбнулся, помахал и пожелал удачи.

Как только мы вышли на улицу, у Василины опять стало каменное лицо, как будто это был не тот ребенок, с которым мы час бродили по коридорам Дома ребенка, смеялись и бегали за ручку. Это опять была замороженная кукла.

Нас еще ждала поездка в машине. Было время дневного сна, и я надеялась, что Василина сразу уснет на ручках, но я не учла, что засыпает она, качаясь в кроватке, а заснуть на ручках ей было очень тяжело, но для меня это все было впервые, как и для нее. Мы сели в машину, и Вася начала тихонько ныть. Она была напугана, в машине она ездила, наверное. Ее же на чем-то возили в больницу, но, кажется, это была Скорая помощь (потом она очень характерно реагировала на сирену, всегда вздрагивала и пугалась).

Я стала ее потихоньку качать и петь. Она вся извивалась, елозила, но в конце концов от перенапряжения заснула. Не доехав 15 минут до дома, Вася открыла глаза и тихо заплакала, крупные слезы катились у нее по щекам.

– Ну тише, тише, моя хорошая. Тебе жарко, давай снимем шапочку и расстегнемся, садись.

Вася села, слеза все еще катилась по щеке, но она уже не плакала. Так мы доехали до дома. Подходя к подъезду, встретили Полину, она шла на тренировку, подергала Василину за ручку, сказала, что опаздывает, и убежала.

Дома нас ждали Максим, бабуля и наша собака Джессика. Это была маленькая собачка шпиц, но очень громкая. Такой стресс (от собаки) в первый день Вася бы не выдержала, и было принято решение закрыть Джессику у Полины в комнате.

Мы зашли, мама взяла Василину, чтобы я разделась. У Василины скривился ротик, и она начала тихо завывать так же, как когда я приходила и мне ее отдавала воспитатель. Сейчас я была здесь единственный немного знакомый человек. Новая квартира, новый дом, лифт (в лифте мы, конечно, тоже порыдали от страха). Я забрала Васю, и она успокоилась. Мы разделись, Вася повисла на мне.

Мы развели кашу и стали кормить. Каша все время вылезала у Васи изо рта, держать ложку она не могла, тем более попасть ею себе в рот. Как она сама ела в Доме ребенка, для меня до сих пор загадка. После того как Вася съела всю кашу, мы расстелили коврик, посадили на него Василину и положили игрушки. Вася легла на спину и начала раскачиваться из стороны в сторону, вытянув руки впереди над собой. «Наверное, спать хочет», – подумали мы с мамой и понесли ее в спальню.

Я начала качать Василину на ручках и петь песню. Вася вытаращила на меня глаза! Еще немного покачав, я поняла, что-то не так. Инстинктивно положила ее в кроватку, и кроватка заходила ходуном. Вася, как мотор, качалась, а вместе с ней качалась вся кровать, при этом она была на тормозах, еще она чмокала языком и пела себе монотонно «а-а-а-а-а-а».

Я показала маме, мы с ней были в легком шоке. Я, конечно, знала, что дети в Доме ребенка качаются, но не представляла, что так! Она вся скукожилась и, размахивая ручками, с бешеной амплитудой и скоростью вертелась туда-сюда. Примерно минут через 10 амплитуда уменьшилась и, забросив ногу за ногу, Вася заснула. Мы пошли пить чай. Я с утра ничего не ела, хотя и есть особо не хотелось (в то время я сбросила где-то 4 кг).

Василина проспала 2 часа. Проснувшись, звуков не подавала. В очередной раз заглянув в комнату, я просто увидела, что она лежит солдатиком и рассматривает белый потолок.

Я взяла Васю на руки, она не сопротивлялась, и мы пошли есть творожок. 100 г оказалось мало, Василина продолжала открывать рот и съела две пачки. Не сказала бы я, что ребенка трудно накормить, просто, наверное, ее нужно было кормить, а не давать на пять минут ложку в руку. Но, как мне было сказано, у них не санаторий, а лечебное заведение, главное помыли, поели и спать положили, все по режиму. А Вася у них не вписывалась в этот режим с самого начала, поэтому часто проводила время в больнице. Малышка была слабенькая, много есть не могла (а часто и не давали), поэтому недоедала, вес не набирала, одним словом, забитый, затюканный ежик.

После еды минут двадцать было бодрствование, потом Вася опять завалилась и начала раскачиваться. Купать ее мы пока не решались, тем более в 7 часов она в очередной раз поела и уснула на всю ночь. Ночью Василина не просыпалась. Правда, когда мы пошли спать, она закачалась с закрытыми глазами, кроватка стала биться об стенку и нашу кровать, пришлось придержать ее, пока Вася не перестала качаться и уснула.