Сводный обман

Глава 10

Миша

Она не решится. Фигня. Девчонки вечно строят из себя невесть что, а как до дела доходит, тут же в кусты с визгами сбегают. Уверен, и эта такая же. Стоит тут, гонит свою браваду, даже раздеваться начинает. Смелая. Ну посмотрим, до каких границ дойдут ее смелость и гонор. На кровать спиной ложится. По стройным ногам шортики свои короткие стягивает. Хоть бы один изъян в них найти. Есть родинка, да и ту вылизывать хочется. Скольжу взглядом по ногам, по плоскому животику, по груди, которую успел заценить еще два дня назад.

– Ты не сможешь, – скорее себя уговариваю, потому что уйти надо, вот прямо сейчас, а не стоять столбом, пока твой собственный в штанах уже дышать мешает. Хоть бы постучал кто-то. Хоть бы остановил это. Ебануться, я впервые в жизни хочу, чтобы девчонка сама остановилась. Чтобы перестала трогать свою грудь одной рукой, а другой оттягивать резинку кружевных трусиков. Кто вообще носит такое белье под шортами? Отпетые шалаболды, знающие, что вот-вот подцепят мужика?

Эта дрянь не сдается. Продолжает оттягивать резинку, раздвигать ноги шире.

Я уже и забыл, с чего начался наш спор, почему орали друг на друга, но теперь вряд ли смогу забыть розовую щель, все больше виднеющуюся между раскинутых в сторону ног. У нее отличная растяжка, я бы спокойно смог закинуть ее ноги за голову, чтобы увидеть этот красочный пирожок во всей своей блядской красоте. Она наконец оставляет трусы болтаться на ноге, а сама пальцами себя касается, прикрывает киску. Но только лишь затем, чтобы раздвинуть половые губы и провести между ними.

Сука, яйца в трубочку сворачиваются, а во рту пересыхает. И кажется, что только в этом розовом совершенстве я смогу напиться как следует.

– Плохо тебе? – стонет девчонка, выгибается, сосок свой оттягивает. Многое бы я отдал, чтобы сейчас сам его выкручивать. Чтобы сука от боли визжала. И пальцы в пизду ее жестко вставить. – А мне вот очень хорошо. Миш, я такая влажная. Мокрая. Хочешь потрогать…

– Закрой рот и палец в себя засунь.

Она открывает глаза, а я и сам не понимаю, как мой член в моей руке оказался. Ноги ватные, но я начинаю дрочить…

– Ты не слышала? – пялится она на меня, облизывает губы. И поднимает руку, чтобы облизать себе палец… Ровно для того, чтобы окунуть его в себя. Достать, демонстрируя мне светлую смазку, и снова засунуть в себя. – Глубже.

Провожу по члену рукой, сдвигаю плоть, сжимаю. Сука, почти больно. А эта дрянь еще и улыбается, делает, как я говорю. И в голове сразу мысли о том, что еще она сделает по моему приказу. Как далеко зайдет?

– Хочу видеть, как ты кончаешь, – собственный голос сиплый. Не помню, когда последний раз хотел трахаться до скрежета зубов. Страшно, блять. Потому что эта сука завораживает. Ядом в кровь просачивается. Между ног сладкая невинность, видно, что не тронутая, а на лице горький блуд. И это сочетание просто крышак рвет.

Двигаю собственной рукой все чаще, пока Алиса то трахает себя, то клитор натирает.

Мне уже не хочется, чтобы кто-то помешал. Теперь наоборот, я жажду посмотреть, как будет корчиться в муках оргазма эта сука. Видеть настоящие эмоции на ее лице.

– Тебе нравится на меня смотреть, Миш… Мне так нравится на тебя смотреть. Нравится видеть твой член. Я бы хотела его в рот взять.

– Я бы тоже хотел увидеть, как ты сосешь, – хриплю, теряясь в пространстве. – Ты скоро?

– Я почти, почти кончила. Ты смотришь…

– Я бы вряд ли сейчас смог отвернуться. Кончай, Алиса. Давай.

– Давай вместе. Покажи, как ты это делаешь?

– Дрянь, какая же ты сладкая дрянь…

Дрочу уже на грани реальности, рука немеет от усилия, когда вдруг Алиса прогибается в пояснице, запрокидывает голову, кончает бурно, красиво, лаская себе все быстрее.

Меня и самого ведет, по телу проходит болезненный импульс, а яйца простреливает наслаждением. По кулаку начинает течь, а перед глазами черные мушки летают.

Сколько я себе не дрочил? Лет пять? А тут на тебе.

Она проводит мокрыми пальцами по груди, вытирая все, поднимает голову, смотрит на меня осоловелыми глазами. Такая красивая, холодная, чужая, что кровь стынет.

Обычно бабы все одинаковые. Блондинки, брюнетки, рыжие, все на одно лицо, даже попроси меня описать Катю, вряд ли получится. Она простая, таких миллионы, а лицо Алисы я, наверное, запомню навсегда. Хищное выражение, раскосые глаза, пухлые губы, лицо сердечком.

Может от оргазма в голове шумит, но я чувствую, что она пришла, чтобы сделать то, чего не стал делать отец два года назад, когда мы с друзьями сперли его деньги. Тогда он потребовал угомониться, жениться и быть достойным сыном своего отца.

Очевидно забыв упомянуть, что сам является тем еще ублюдком.

Смотреть на Алису больше не могу, она и сама вдруг краснеет и отворачивается. Бравада закончилась?

Я бы многое ей сказал на этот счет, но лишь застегиваю ширинку и покидаю ее комнату.

Нахер я вообще приехал? Повелся как малолетка на игнор? Пора голову включать и напомнить отцу, что эти две дамы появились в нашем доме не случайно.

Надо выкинуть их, пока дел не натворили.

Привожу себя в порядок у себя в комнате, меняя джинсы на шорты. Спускаюсь, а там будущая мамочка развлекает Катю и мать ее. Пытаюсь найти в себе каплю чувства вины за инцидент в спальне, но совесть, как обычно, молчит. Зато желание продолжить начатое набирает обороты.

А если она просто развратная сучка, которая меня хочет и не планирует сдавать. То какая, собственно, разница. Наоборот неплохо, если рядом будет всегда доступная дырка, раз Катя такая выебистая. Тем более не надо что-то будет выдумывать, обдумывать, где потрахаться. Но это только в том случае, если Алиса такая, как есть, но интуиция говорит, что она далеко не случайно появилась вместе с матерью в нашем доме именно сейчас.

– Сережа приехал! – кидается почти мачеха к двери, в которую входит отец. Кивает мне, обнимает будущую супругу и улыбается Кате с матерью.

– Смотрю, вся семья в сборе. А где мой любимый прокурор?

– Он тоже скоро обещал быть.

– Отлично, у меня для него есть предложение. Мне сегодня подали идею. Думаю, он будет только за.

– О чем речь? – почему у меня чуйка, что дело касается меня.

– О вас с Катей, – он садится на диван, и Ирина тут же приносит ему виски. Отличная вышколенная собачка. Доберман в юбке. – Как вам идея сыграть две свадьбы в один день. Резонанс будет дикий. Все СМИ будут пищать от восторга и умиления.

Сам не знаю почему, но поднимаю взгляд. На втором этаже Алиса. Смотрит прямо на меня. Ее лицо тут же меняется. Она улыбается отцу, спускается прямо к нему. И тот принимает ее в объятия.

– Ну как тебе, Алис, идея?

– По-моему, замечательная. Катя, да не паникуй ты…

– Но у меня даже платья нет. И друзья. Всех нужно позвать…

– Я помогу тебе, – улыбается сестрёнка. – Ты будешь самой красивой невестой, правда, Миш?

– Без сомнения.

– Ну не знаю. Миш? Ты готов?

– Я давно готов, любимая. Ты же знаешь.

– Но у нас всего три дня.

– Так у нас почти все готово, – подхватывает Ирина. – Конечно, придется попотеть, но уверена, что мы справимся.

– Я бы, наверное…

– Надо, Катя. Иногда нужно делать, что говорят, а не что хочется.

– Словно бывает иначе… – не могу не вставить и тут же получаю убийственный взгляд отца. – Я за свадьбу. Чем быстрее, тем лучше.

За ужином Алиса как назло садится рядом. Пытается развеселить Катю, все время наклоняясь к ней через меня, грудью своей задевая. Я же, стиснув зубы, терплю, потому что дико хочется нагрубить ей, оттолкнуть или прижать к себе и выебать во все дыры. Напрашивается ведь. И что задумала?

– Свадьбу мне сорвать хочешь? – говорю, когда вконец расстроенная Катя уходит из-за стола. Но ее мнение уже никого не интересует. Все всё решили. И ей останется только подчиниться. Она, конечно, попыталась сказать что-то своему отцу, приехавшему к ужину, но тот лишь коротко рявкнул, и она умолкла.

– Не поняла? – хмурится она.

– Думаешь, что снимешь на камеру наши шалости, а потом покажешь во время свадьбы?

– Какие-то бурные фантазии. Зачем мне это?

– Пока не знаю, но собираюсь выяснить.

– У тебя паранойя. Я просто хотела приятно провести время. Ты мне нравишься, я тебе тоже.

– А что, в Питере закончились озабоченные подростки твоего возраста?

– Ага, с тех пор, как увидела тебя. Да не парься. Не хочешь, не надо. Когда, говоришь, твой Глеб приезжает. Зажгу с ним.

В голове тут же возникает ролик о том, как она на все готовая лежит перед ним, раздвинув ноги. Пиздец кроет. Потому что хочется самому все это попробовать. И кожу эту нежную и влажность розовую.

– Что?

– Ничего, – говорю ей и наконец принимаюсь за ужин, но руку все равно опускаю на бедро сестренки. Она не дергается, спокойно ест, общается с матерью Кати, убеждая, что поможет все подготовить. Только дрожь проходит по ее телу, только ноги расставляет шире, позволяя мне коснуться края шорт.

Может, она права? Может, у меня паранойя? Может, мы сможем отлично провести время?

Кусаю кусок мяса на тарелке, жирного, вкусного и вижу, как то же самое делает Алиса, совершенно не стесняясь. Это заводит. То, как ее белые зубки врезаются в плоть, как язычок слизывает сок с губ.

Пожалуй, нахуй Глеба. Я первый.

Глава 11

Алиса

Катя в жутчайшей депрессии. И с каждым днем ее состояние ухудшается. На этом фоне мой собственный стресс проходит легче. Мне тупо ее жалко. Наверное, потому что ее состояние мне близко. Мечтать о чем-то очень долго, а потом смотреть, как кто-то топчется по твоим мечтам своими планами. Может быть, еще поэтому Мишу к себе не подпускаю. Воспоминания ожили и давят на психику. Стоит ему приблизиться, желание сделать ему больно становится невыносимым. А он словно нарывается. Подлавливает меня везде, куда бы я не пошла. И будь моя воля, я бы из комнаты не выходила, но я вызвалась помогать с подготовкой к свадьбе, а работы непочатый край. Нужно всех обзвонить, все проверить. Это позволяет спустить пар, орать на тех, кто плохо выполняет свою работу. В один из таких разов я сижу в кабинете Сергея и срываюсь на доставку цветов, которые должны были быть здесь еще вчера.

– Вам заплатили деньги, а мне рассказываете о каком-то ЧП. Если цветов сегодня не будет, то я вам такой отзыв напишу, ваши цветы больше не одна старушка на могилку не купит! – кидаю я трубку и вздрагиваю, чувствую на плечах руки. Твердые, сильные. Замираю, ощущая, как массаж расслабляет, отключает голову. Ненавижу сукиного сына, но сейчас эти движения реально помогают прийти в себя.

– Никогда не думала, что организация свадеб может вызвать такой стресс.

– А как же благотворительные мероприятия? Там не так было?

– Ну нет, конечно. Мы готовились заранее, а тут прямо спешат все, как будто пожар скоро.

– Пожар – выборы. Почти одно и то же. Алис… – его руки скользят ниже, находят мою грудь, и дыхание замирает. – Ты меня заебала.

– А поконкретнее? – отвожу руки назад. Кабинет открыт, и нас могут увидеть, кто угодно. Но это добавляет своего рода адреналин, и ненависть отступает перед похотью. Ничего общего с чувствами, мне просто нужно подсесть на этот наркотик, чтобы подсел и Миша. Тогда все станет проще. И самое страшное, что мне нравится, как он за мной бегает. Приносит мне кофе, ловит по углам, требуя ответа.

Руками сзади себя нахожу его стоящий колом член. Он двигается, чтобы скользить по моей ладони.

– С тобой как на американских горках. То ты сама меня соблазняешь, то рычишь и убегаешь. Ты как бы определилась уже.

– Я-то определилась. Просто сейчас дни бешеные.

– Давай я помогу тебе напряжение сбросить, – он сжимает мою грудь еще раз, ведет пальцами ниже, забирается под резинку шорт.

– Прямо сейчас?

– Да, – шепчет он мне на ухо, скользит губами по мочке, вызывая волну дрожи. Нужно уметь с этим смиряться, более того, наслаждаться этим.

– Тогда смотри за дверью, которую ты не закрыл.

– Ноги шире раздвинь, – требует он, касаясь пальцами влажных складочек. – У-у, какая ты мокрая.

– Все для тебя, – запрокидываю голову, ловлю его озверевший взгляд и немного трушу. Но ровно до того момента, когда его пальцы чуть толкаются в меня, а язык увлекает в порочный мир поцелуя. Снова и снова он толкает в меня язык в том же ритме, как и пальцы. Я же ласкаю его член, который, словно живой организм в моих руках, пульсирует.

– Хочу тебя, пиздец, – сосет он мой язык, дергает за волосы, кусает шею, продолжая скользить пальцами по клитору. Он толкает меня к оргазму, которому бесполезно сопротивляться. Боль на коже активизирует какие-то нейроны, заставляя буквально задыхаться от кайфа, от нирваны, растекшейся по венам, скопившейся внизу живота. Из щели течет по его пальцам, по бедрам, я хочу от напряжения свести ноги.

– Не смей, кончай, сука, кончай для меня.

Я расслабляюсь окончательно, чувствую руку на груди, ожог на коже от укуса и стискиваю зубы, чувствуя, как меня бьет током оргазм. Ноги дрожат, руки сами опускаются, а тело расслабляется.

– Теперь за тобой должок, – целует он меня в пересохшие от тихих стонов губы и просто уходит.

Я же падаю лицом на стол, ощущая страх перед собственными чувствами. Напоминаю себе, что имею дело с жестоким ублюдком, который разрушил мою жизнь, а эти пошлости и оргазмы не значат ничего. Просто самый короткий способ привязать к себе молодого мужчину и заставить его делать только то, что мне нужно.

В прихожей какой-то шум, и я выхожу посмотреть, что происходит. Оказывается, приехал Глеб. Высокий бычара, руки которого все в татуировках. Если Миша со школы почти не изменился, разве что стал шире в плечах, то Глеб, такое ощущение, что колет анаболики. Наверное, если бы меня интересовали мальчики в школе, то точно не такой тип.

– Вот она, твоя сестренка. Алиса. Привет, – он пытается излучать обаяние, но от этого становится еще менее приятным.

– Привет, Глеб. Рада познакомиться, – говорю и отворачиваюсь, слыша в спину.

– Ну так ты поможешь.

– Не трогай. Она помогает со свадьбой, очень занята, – ну и на этом, Мишань, спасибо.

Возвращаюсь к делам, делаю все гораздо быстрее, что еще больше бесит. Кажется, что оргазм прибавил настроения, но так ведь не должно быть.

– Алис, пойдем отдохнем. Да и Катьку хоть расшевелим.

– Она где?

– Вытащил ее к бассейну.

– Иду. Когда там ее подружки приедут?

– Завтра должны. И насчет Глеба, – подходит он ко мне, сам надевает кроссовки, которые я скинула, пока работала. Прощупывает ноги, делает на удивление приятно. До мурашек.

– А что насчет него.

– Не давай ему повода думать, что он может тобой воспользоваться. Не хотелось бы с ним драться.

– Ну что ты, Миш. Пользоваться мною будешь только ты, – раздвигаю ноги, а когда он тянется к щели губами, тут же сдвигаю, хлопая ему по ушам.

– Сука…

– И тебе это очень нравится, – смеюсь, поднимаюсь и коротко целую его. – Братик.

– Когда я до тебя доберусь, ты будешь стонать, как последняя блядь.

– Жду не дождусь, – ухожу от него, виляя задницей. Сначала поднимаюсь к себе, переодеваюсь в купальник и спускаюсь вниз. На кухне захватываю поднос с лимонадом и коктейлями. Миша сказал не заигрывать с Глебом, но я обещала, что пользоваться мною будет только он, а про флирт ничего не говорила.

– Всем привет! Кто хочет вкусненького?

Глеб выбирается из воды на руках и тут же ко мне. Миша и Катя о чем-то спорят на шезлонгах. Он поворачивается ко мне и сужает взгляд, когда видит, как я улыбаюсь Глебу.

– Не откажусь, тем более, из таких прекрасных рук.

– А у меня не только руки прекрасные.

– А я вижу. Ты на фотках, конечно, супер, но вживую вообще чума.

– Спасибо. Ты намерения-то спрячь, а то я и испугаться могу, – делаю большие глаза, почему-то про себя смеюсь. Он выше и мощнее Миши, но вот внизу природа его явно обделила. – Кать, как ты, милая?

– Да нормально. Устала просто…

Ну, конечно, устала. Ничего не делать вообще утомительно.

Парни отходят, а я подсаживаюсь ближе к ней, на место Миши, которое он освободил.

– А хочешь мы завтра устроим девичник. Твои же приезжают, девчонки. Вызовем танцоров, отметим, так сказать, окончание твоего девичества.

– Ну… Наверное, можно. Ты все организуешь? – ну конечно, Алиса же ломовая лошадь.

– Конечно. Не волнуйся, оторвемся как следует.

– Это да. Меня это все так удручает. Радует, что хоть в свадебное на Сейшелы поедем. Собираюсь спустить на этот отдых пару миллионов. Чтобы знали, сволочи, как мечту мою отбирать. Ты вообще видела это платье? Просто позорище.

– Отличное платье. Дорогое.

– Я хотела платье из Нью-Йорка! Чтобы мою свадьбу запомнили на долгие годы…

– Не запомнят, Кать. Людям вообще будет насрать, в каком ты будешь платье, сколько слез ты прольешь. Люди все быстро забывают. Поэтому оторвись так, как ты хочешь, а не так, как хотят люди.

– Хм, я подумаю над твоими словами. Пойду посплю. Что-то от солнца уже глаза слипаются.

И как она собралась на Сейшелах отдыхать? Спать целыми днями?

– Алис, пойдем поплаваем?

– Я не умею. Да и учиться нет желания.

– Я научу! Ты можешь мне доверять.

– Отвали от нее. Сказали же тебе.

– Да какие вы оба скучные. Алис, прокатить тебя на моей большой тачке? Я в нее такой звук поставил, закачаешься.

– Ну а чего. Я уже дня три никуда не выбиралась. К тому же мне все равно нужно в город.

– Супер! – улыбается как Чеширский кот. – Я тогда пойду пожру и буду ждать тебя.

Пожру. Господи. Словно не я сидела, а он.

– Ты не сядешь с ним в одну машину. Он тебя там поимеет.

– Думаешь, я постоять за себя не могу.

– Мы выяснили, что нет, если только ты его порезать не собираешься, – смотрит он на меня. – Иди сюда.

– Зачем? Чтобы ты меня снова в воду кинул?

– Почему ты не умеешь плавать?

– Не было бассейна? И речки, и озера, ничего.

– Понятно.

– А почему ты, имея такую крутую гитару, не играешь?

– Папа как-то сказал, что музыка для слабаков.

– Ну да. А ты же не слабак.

– Образ нужно поддерживать. Иди сюда. Научу тебя плавать.

– Ну вот еще.

– Алис, ты вроде не трусиха. Тут мелко. Смотри, мне по грудь.

Фыркаю и подхожу к лестнице, трогаю воду.

– Теплая…

– Да, я сам ледяную не очень.

Вхожу в воду, беру его за руку, и он тут же меня поднимает.

– Миша!

– Не дергайся, чувствуй воду, просто лежи… – он направляет меня. – На спине проще всего. Вот так, умница. Теперь поднимай руки и ногами шевели. Вот, ты почти плывешь…

Не успеваю порадоваться и ухожу ко дну. Он тут же поднимает меня из воды и убирает волосы, пока я отплевываюсь.

– Хреновый из тебя учитель, хочу сказать.

– Тут нужна регулярность. Тогда все получится, – мы так близко. Глаза в глаза. Я раньше не думала о его глазах, губах, он просто маска человека, испортившего мне жизнь, а теперь я вижу мальчишку, который еще остро нуждается в одобрении отца и боится его. Ну ничего, в тюрьме из него сделают мужчину, ну или опустят окончательно. Все будет зависеть от него.

– О чем думаешь?

– О том, как мне с тобой хорошо. Я хочу тебя, Миш…

– Блять, ну нахер ты мне это говоришь, – прижимает он меня к себе, в трусы мои лезет, чувствую, как по лобку скользит твердая головка, между складочек. – С ума от тебя схожу.

– Придешь ко мне ночью?

– Не сомневайся. Закрою рот кляпом, чтобы не орала, и буду трахать всю ночь…

– Предвкушаю, – коротко его целую и отхожу, выходя из бассейна по лестнице. А вдруг у меня получится научиться плавать.

– Алис, я тебя одну с ним не отпущу.

– Тогда поедем вместе, – подмигиваю ему, беру полотенце и выхожу из бассейна. Выдыхаю, словно после долгой остановки дыхания. «Придешь ко мне ночью»… Я, что, и правда это сказала? Ладно, рано или поздно это должно случиться. Чем быстрее я его к себе привяжу, тем быстрее все закончится.

Глава 12

Миша

Я уже минут сорок смотрю, как Алиса флиртует с организатором вечеринок и Глебом, который ни на шаг от нее не отходит. При этом она пьет. Не то, чтобы я был против видеть ее подвыпившей, но меня пугает, с какой алчностью она это делает, словно забыться пытается.

Я и сам небезгрешен, на моих коленях елозит девица. Алиса сама мне ее притащила, со сломами «развлекайся», словно разрешение дала. А мне впервые не хочется, не вставляет полуголое тело. На другое тело реакция неслабая. На обыкновенные джинсы и тонкую полоску кожи в области пояса. Она пожимает руку организатору, дает ему свой телефон, а потом уходит с Глебом на танцпол, Что я ему скажу? Нельзя? А ей? Я вообще какое имею право тормозить их порывы, когда сам планирую жениться. Только вот все равно толкаю девку с колен и веду на танцпол, поближе к прижимающейся парочке. Алиса смотрит через плечо Глеба на меня, губы облизывает, по спине его горбатой пальчиками ведет. Сучка. Сначала мне пусть даст, потом перед другими ноги свои раздвигает.

– Смена партнеров, – дергаю на себя Алису, а она смеется, по моей щеке пальцем скользит.

– Ты дурак?

– Почему?

– Потому что смена партнеров есть только в кадрили.

– Эй, друг, в чем дело, – Глеб явно недоволен, что у него из-под носа десерт умыкнули.

– Расслабься, Алиса тебе сегодня все равно не даст. Алиса? – вообще-то ты мне секс обещала сегодня.

Она пьяно хохочет и головой качает.

– Не-а…

– Блять, – только и выругивается Глеб, прижимая к себе свободную давалку. Вот и правильно. Это моя. Правда вдрызг пьяная.

– Ты пить совсем не умеешь?

– Раньше не пробовала. Помогает забыться и не думать. Жаль, что алкоголь не прописывают психотерапевты.

– И отчего же ты хочешь забыться?

– От тебя, – смеется она, а меня как током бьет. Ну и что эта хрень значит.

– Объяснишь?

Она поворачивается спиной, елозит попкой по стояку, я тут же к себе поворачиваю.

– Алиса?

– Миш, отвези меня домой, а? Что-то плохо мне.

Я шумно выдыхаю, понимая, что мне секс сегодня тоже не обломится. Так что просто поднимаю пушинку на руки и выношу из клуба. Укладываю в машину и сам за руль сажусь.

Еду в сторону дома, иногда посматривая на спящую. Ее слова, что она от меня забыться хочет, из головы не идут. Самое хреновое, что это вяжется с теми опасениями, которые бродят в моей голове. Пугает, когда ничего не знаешь, словно по обрыву ходишь.

Дома выволакиваю ее из машины, в комнату несу, укладываю и раздеваю. Нужно бы на белье остановиться, но я не джентльмен и снимаю все. Смотрю на грудь с торчащими сосками и бритую киску. Манит, сука. И дело даже не в женском теле. Она манит. Тайна ее манит.

– Что ты скрываешь, Алиса…

– Элла, Эллочка моя, – шепчет девчонка, а я застываю. И кто у нас Элла? Сестра? Подруга? Кошка?

Может, пока спит, еще чего интересного скажет. Выбрав эту причину, я остаюсь в ее комнате, поставив будильник на пять.

Алиса ворочается, хнычет, но больше не говорит ничего. Провожу пальцем по стоящему соску, чувствуя себя извращенцем. Наверное, потому что даже в таком сонном состоянии я хочу ее трахнуть. Приспускаю шорты, смотрю на животик и то, что скрывается между бедер.

Эта свадьба меня доконает. Уже неизвестно, сколько не трахался нормально. А это все игры детские. Но я все равно дрочу в кулак как малолетка, спускаю в руку и, почти не соображая, провожу черту от груди до живота прямо к лобку. И пусть попробует завтра хоть что-то сказать.

Просыпаюсь утром от шума в душевой. Проснулась и захотела помыться? Проверяю еще раз дверь, раздеваюсь и к ней захожу. Она активно мылит себе кожу, словно стереть что-то пытается. Дергается, когда меня замечает.

– У психиатра не пробовал проверяться, извращенец?

– Это мне говорит телка, которая вчера надралась вусмерть?

– Нахрен ты на меня кончил? Совсем крыша поехала.

Возможно.

– Ну кончил я в кулак, а потом просто обтер руку об тебя.

– Больной.

– Ты сама меня таким делаешь, – отвожу дверцу и внутрь захожу. Она толкнуть пытается, но у нее это вряд ли получится. – Сама наобещала, черт знает, чего, а теперь на попятную идешь? Нахер вчера надралась?

– Чтобы отстрочить неизбежное. Отпусти!

– Сначала ты мне отсосешь, как обещал твой сладкий ротик, а потом может и отпущу, – она наоборот дергается все сильнее, пугая. – Да что с тобой!

– Ничего! Можно я помоюсь?

– От чего? От моей спермы?

– Да! От твоей гнилой спермы. Отпусти! – умолкает почти, а я на губы ее искусанные нападаю, языком толкаюсь, не могу себя остановить. По телу скользкому провожу руками, грудь нахожу, сжимаю сильно, до вскрика. – Больно, урод! Ничтожество.

– Давай, давай, обкладывай меня хуями, пока я тебя на своем вертеть буду, – поднимаю ее вверх по стене, жадно целую, одной рукой приставляя член к узкому входу.

– Лишишь меня девственности в душе?

Забыл. С ее поведением это даже нормально. Но и остановиться вряд ли смогу.

– Я тебе потом пизду отлижу так, что ты забудешь об этом недоразумении.

– Лучше бы я забыла о тебе, – сама ногтями в шею впивается, губу в кровь прикусывает и жадно целует, раскрывая ноги шире, готовая насадиться на колом стоящий член.

– Алиса! – голос врывается в наш морок. Она тут же толкает меня в плечо, а я замираю, впервые готовый послать Катю куда подальше. – Алиса, ты в душе?

– Ты дверь не закрыл?

– Забыл, наверное.

– Дебил. Я тут, Кать! Что случилось? – орет она и тут же мне. – А вещи твои где?

– Тут, в ванной.

– А телефон?

– Под подушкой. Севший, очевидно.

– Ну ты умник, отпусти, – и снова орет. – А что случилось, Катюш?

– Машина Миши тут, а его самого уже часа полтора найти не можем.

Алиса делает большие глаза, выражая всю степень раздражения. А мне весело. Наверное, потому я знаю, что накосячил не один. Вместе совершать грех не так страшно.

– Я сейчас душ приму и тоже поищу его.

– Буду ждать! – отвечает Катя, а я все еще стоящим членом скольжу по мягким складкам.

– Ты, дебил, нашел время! Иди в машину, скажешь, там заснул.

– А ты умная?

– Конечно, – выталкивает она меня из душа и дверцу закрывает.

– И как я пройду незамеченным.

– Это уже не моя проблема. В следующий раз будильник будешь ставить.

– А будет следующий раз?

Она в глаза мне смотрит, а я взгляда не отвожу. Наверное, оба понимаем, что да.