Сводный обман

Глава 13

Алиса

– Обиделся? – я нахожу его в том же кабинете, в котором я сама недавно работала, а он помогал сбросить напряжение. Он молчит, сосредоточено смотрит в экран ноута. Ирина с утра сорвала ему очередную удачную сделку. Так что злится он не только на меня.

– Если ты пришла мне в очередной раз мозг выносить, то лучше съебись.

– Что-то не получается?

– А ты разбираешься в бизнес процессах?

– А ты?

– Пытаюсь уже который год, – откидывается он на кресло и вдруг бьет по столу. – Заебался! Такое ощущение, что меня кто-то специально подставляет!

– А кому это нужно? – прикрываю дверь и прохожу ему за спину. Очевидно, теперь моя очередь снимать ему напряжение. Тем более, что совсем скоро возможности общаться с женским полом у него не будет. Надо пожалеть мальчишку.

– Если бы я знал, то убил бы этого урода, – говорит он зло, а я руки на плечи ему опускаю, сжимаю, чувствую напряжение и силу. Пальцы тут же вибрировать начинают, и я злюсь на саму себя. Он никто. Он не сделал мне ничего хорошего, он просто тупой мажор, который ничего в своей жизни кроме спорта не достиг. Но мое тело все равно отвечает на него, между ног предательски сжимается, а кожа покрывается мурашками, стоит ему оказаться рядом. Стоит мне вдохнуть его мужской, терпкий запах. – Ты отсосать мне пришла или опять начнешь брыкаться.

– Да я бы с удовольствием, но там твоя невеста тебя опять ищет.

– Что у нее, очередная истерика?

– Вроде того, хочет твоего внимания. Так что, – шепчу на ухо, прикусываю мочку. – Сходи, утешь бедняжку.

Он тут же встает и уже подходит к двери, когда оборачивается.

– Ты едешь на девичник?

– Еду, конечно. Разве я упущу шанс полапать мускулистого самца.

Он хмыкает и уходит, а я падаю на стул и глаза закрываю.

Сложно, как же это сложно. Когда я соглашалась на задание, я была уверена, что ненависть мне поможет, желание отомстить за тех, кого люблю, за Олесю, которая в тот роковой день исчезла. Я была уверена, что справлюсь, но не была готова к желанию, которое вспыхнет во мне с дикой силой. И вроде бы правильно, и вроде бы хорошо, но ненавидеть его не получается. Потому что финальную стадию плана я выполнить без голой ненависти не смогу. Да я бы может и не смогла, если бы не потеряла Эллу. Я столько планов строила, была уверена, что не повторю материнских ошибок и никогда не подпущу к себе мужчину.

* * *

– Привет, знаешь меня? – подсаживается Ирина к станку, на котором я вытачиваю деревянную деталь. Меня бесит, что ей работать не нужно. Очевидно, одна из тех, кто дружит с надзирателями, а может с теми, кто повыше. Иначе почему она всегда так хорошо выглядит.

– Ира.

– Да. А ты Олеся.

– Алиса.

– Да, точно. Я помню, что ты с придурью, – усмехается она, продолжая пилить меня взглядом, словно расчленять. Я уже привыкла. Уже плевать, кто как смотрит. Осталось пара месяцев, я рожу и поеду в другой лагерь, там будет попроще. – Предложение к тебе есть.

– Я не сплю с женщинами.

– Да это я тоже слышала. Чуть не убила бедную девочку, которая хотела тебя поцеловать.

– Что вам нужно?

– Хочешь выйти отсюда? Родить не за решеткой, а на воле.

Я сглатываю. Мечты, мечты. Мне в тюрьме еще пять лет куковать. Ладно хоть не одной, а с Эллой.

Словно слыша свое имя, малышка толкается, а я прижимаю ладонь к животу. Немного осталось, малышка. Скоро мы будем вместе.

– Что ж ты сама своим предложением не воспользовалась?

– А я уже свободна, но узнала о тебе и решила задержаться.

Смотрю на нее как на дуру.

– Зачем?

– Потому что ты, детка, стала жертвой семьи, которая отняла у меня все. Мы с тобой связаны и должны помочь друг другу.

Она говорит это тихо, таинственно и тем самым интригует. Ведь понятно, что речь идёт о семье урода, что меня изнасиловал, а потом упек в тюрьму, чтобы заявлению не дали ход. Кто поверит убийце? Никто. Никто мне не поверил.

Мы встречаемся на прогулке, где обычно я хожу от скамейки к скамейке, потому что ноги болят адски. Да и саму меня удивительно раздуло. Я не знала, что, оказывается, даже у меня может появиться грудь.

Она присаживается рядом, курит, выдыхая кольца дыма.

– Хворостовы уроды и идут по головам, не взирая ни на что. Предлагаю сделать то же самое.

– Каким образом?

– Нужно стравить их. Отца и сына. Убить старшего, а младшего посадить за его убийство.

– Как?

– Ты влюбишь в себя сына, а потом скажешь, что над тобой надругался отец, – я только рот открываю. Потом закрываю.

– Это нереально? Может, придумаете что-то попроще?

– Нет, план идеальный, я все продумала… Эту роль можешь сыграть ты и получить свободу и деньги, а может любая другая…

У меня даже смех вырывается.

– Так легко об этом говорите… А если я вас сдам? – улыбаюсь я ей. Странная женщина. Кто же первой встречной такие планы предлагает.

– А если ты меня сдашь, то я вырежу твоего ребенка, – говорит она со смехом, а мой сразу глохнет. – Но ты, конечно, можешь отказаться. В конце концов, эти Хворостовы ничего особенного тебе не сделали.

– Да, я лучше откажусь. У меня будет ребенок, мне просто будет не до мести… Но план отличный, я буду держать за вас кулаки, – действую спокойно, встаю, ухожу подальше от этой больной женщины… Держусь за живот, молясь о том, чтобы с моей кровинушкой ничего не случилось. – Она тебя не тронет. Никто тебя не тронет.

Глава 14

«Мне скучно».

Кажется, кто-то сильно нажрался. Я же наоборот не пью сегодня. Слежу так же, чтобы и Кате разбавляли алкоголь. Ирина четко мне сказала: свадьба должна пройти идеально. Я уже решила, что доведу дело до конца, чего бы мне это не стоило.

«В твоем распоряжении куча готовых на все стрипок, а тебе скучно? Да ты зажрался, батенька».

«Это все из-за тебя. Раньше меня все устраивало», – а вот это уже плохо. Он должен хотеть трахаться со мной, а не жизнь менять. Поздно пить боржоми.

«А что сейчас не устраивает?».

«Невеста».

Бляяя… Паника нажимает на горло, и я звоню Ирине.

– Только быстро.

– Миша не хочет жениться. Я боюсь, что он сбрыкнет.

– А знаешь, почему, Алис?

– Я виновата?

– Потому что вместо того, чтобы просто лечь с ним и стать любовницей, ты начинаешь играть в кошки мышки. Такое прокатывает, когда хочешь мужика женить на себе, а тебе надо просто стать его подстилкой.

– Ты сейчас будешь орать или придумаешь что-то конструктивное.

– Едешь к нему. Прямо сейчас и трахаешься. У него там один проект должен как раз попереть. Я тебе напишу, накидаешь ему идей. Тебе нужно стать его вдохновением, а не его любовью на всю жизнь…

– Такие люди не умеют любить…

– Ты меня услышала?

– Да, – отключаюсь и тут же замечаю несколько сообщений от Миши. Он предлагает погулять. Погулять блин!

«Сейчас отвезу Катю домой и за тобой приеду. Не ужрись только, хочу трахаться».

Меня саму претит от написанного, но нужно выполнять роль безмолвного солдата.

Забираю Катю, уже изрядно погулявшую и успевшую даже поцеловаться со стриптизером.

– Алис, ты такая классная. Спасибо тебе. Эти сучки даже помочь не захотели.

– Пусть веселятся, мы сами справимся, – заталкиваю ее в такси, она тут же засыпает, а я беру из ее сумочки ключи и называю водителю адрес. Везу ее в городскую квартиру Стрельцовых, где передаю матери. Она вдруг упирается в меня взглядом, словно приведение увидела.

– А мы раньше нигде не встречались?

– Да где? – смеюсь я, отдавая сумочку ее лежащей на полу дочери.

– У Катюши одноклассница была. Олеся… Такая девочка способная, помню, как постоянно ее в пример ставила Кате.

– Зачем? – вот уж точно пример.

– Потому что целеустремленная была, умная, училась, а не шлялась с парнями, в попытке что-то кому-то доказать.

– Ну и что? И где теперь эта целеустремленная Олеся?

– Не знаю, если честно. Слышала только, что она убила своего отчима и села в тюрьму. Печальная история.

– Верно. Я пойду, ладно.

– Просто ты на нее похожа. Ты, конечно, красивее…

– Ну конечно, – натянуто улыбаюсь я, выхожу за порог, и меня прошибает. Просто выбивает все пробки, отчего начинает коротить всю нервную систему. На телефон уже звонит Миша, а я не отвечаю. Не могу. Не хочу. Ненавижу. Его ненавижу. Весь мир этот лицемерный ненавижу. Все они кому-то что-то доказывают, и я превращаюсь в одну из них… Тоже пытаюсь доказать кому-то, что я могу быть сильной… А если я больше не хочу быть сильной? Ради кого? Ради чего?

И снова звонок от Миши. Я смотрю на экран и просто ору.

– Отвали! – и телефон бы в стену, но рука не поднимается. Сбегаю вниз по лестнице, вырываюсь в душную ночь, как вдруг натыкаюсь взглядом на такси. Мужчина пытается кого-то вытащить, судя по белым найкам, Мишу. Хочется мимо пройти, хочется просто сбежать от этого придурка, но я как под гипнозом иду к машине.

– Доброй ночи, вы что делаете? – спрашиваю обычного водилу в рубашке и жилетке.

– Да пытаюсь эту оборзевшею пьянь выставить. Он пинается так больно.

– Ну так он кикбоксер, конечно, – заглядываю внутрь, и меня почти сносит запахом алкоголя и сигарет. Жестко.

– Отвезете нас домой? Я заплачу…

– Вы точно хотите с ним поехать.

– Рот закрой! Алис, иди ко мне.

– Вы только окна откройте пошире, а то мы с вами задохнемся… – сажусь в машину, но Мишу от себя толкаю. – Потрахалась, называется.

– Алис, ты такая… Меня никогда так от девки не перло…

– Замолкни, придурок, мы не одни, – шиплю я, а он головой падает мне на колени. Я глаза прикрываю, борясь с желанием задушить его. И как он завтра пойдет жениться такой? Хотя, есть у меня план. Такой, что прям сразу парень в себя придет.

– А вас как зовут? – спрашиваю водилу, который и правда открыл все окна, и теперь распущенные волосы лезут мне в рот. Ну помимо пальцев Миши.

– Меня? Семен.

– Семен, а поможете мне его в чувства привести? Я заплачу.

– Хм. Как?

– У нас есть бассейн, – говорю тихо и подмигиваю. Водитель усмехается и кивает, подтверждая свое согласие.

– Алис, поцелуй меня.

– Я с алкашами не целуюсь. Ты чего там наклюкался.

– Ты же говорила, что алкоголь помогает забыться. Но мне иногда кажется, что мне ничего не поможет. Даже наркотики не помогали никогда.

– Тебе-то от чего забываться? – меня передергивает. Только с наркотиками не хватало связываться.

– Ты скажешь, что это фигня.

– Фигня, конечно. Но рассказывай, – говорю, так и быть, поглаживая его волосы. Они мягкие, приятные на ощупь.

– Мне катастрофически не везет. По жизни. Понимаешь?

– Ты богат, красив. Давай, расскажи мне о невезении.

– Ты думаешь, мне хоть раз давали право выбора? Ты думаешь, я хоть раз в жизни делал то, что хотел я? Вместо музыки спорт, вместо бизнес-школы – управление, вместо английского – немецкий. Мне всегда, всегда нужно было делать все, что велит отец. Ты думаешь, я хотел общаться с этими придурками? Так нет, отец сказал, что это полезные знакомства. Я так привык слушаться его во всем, что совершенно забыл, а чего, собственно, хочу я сам. Ты вот чего хочешь?

Мне его не жалко. Полно тех, кто ничего в жизни не решает. Но Миша никогда не переживёт то, что пережила я без права выбора. Так что нет. Мне его не жалко.

– Ты появилась, и мне кажется, что ты наказание мне за все мои грехи, за мою слабость. Я слабак, Алис…

– Заткнись, Миш.

– Я в школе девочку изнасиловал, потому что спор проиграл. Не хотел, но потом остановиться не мог, впервые власть почувствовал хоть над кем-то.

Я поднимаю глаза на водителя, который все слушает, но тут же отводит взгляд.

– Ты врешь все. Ты же слабак, ты не смог.

– Это было легко, она была хрупкой, слабой… Вот прям как ты… – как же больно это слышать, как неприятно… В груди дыра залатанная начинает кровить, раскрываться…

– И что с ней случилось, Миш? С той девочкой?

– Я не знаю. Отец как обычно все решил. Обещал ей денег, оплатить учебу. Она вроде в медицинский собиралась…

– Понятно…

– Я урод, да?

– Да, Миш, ты урод.

Мы доезжаем до дома, который погружен во тьму ночи. Я, быть может, и сжалилась бы над Хворостовым, но своей совестью он меня убил. То есть она у него есть, но он заткнул ее так далеко, что свою голову она поднимает только тогда, когда сильно напьется. Прошу водителя помочь мне, охрана дома только выглядывает, но интереса не выказывает. Пьяные мажоры для них не новость. Миша, конечно, тяжелый и даже тащить его вдвоем, пока он еле перебирает ногами и опаляет меня своим пьяным дыханием не самое приятное занятие. Хотя не так ужасно, как, например, чистить унитазы в тюрьме.

– Вы уверены?

– Конечно, – киваю я, когда мы входим в темное помещение, сияющее бликами от голубой воды бассейна. – Он умеет плавать. Миш, ты же умеешь плавать?

– Получше тебя, – пьяно усмехается он, и мы с водителем толкаем его в бассейн. Страх внутри рождается тут же, как только его вялое тело касается глади воды, оглушая тишину сильным всплеском.

– Он точно умеет плавать? – озабоченно спрашивает водитель, смотря на то, как стремительно Миша уходит ко дну, несколько раз дернув конечностями. Я киваю, но не глядя бросаюсь в воду, чтобы вытащить нерадивого врага. Врага, который даже не знает, как я его ненавижу и не узнает, если умрет прямо сейчас. Я погружаюсь на глубину, хватаю футболку, тяну на себя. Вытаскиваю на поверхность, водитель прыгнувший со мной, помогает, за что ему огромное спасибо.

Мы вытаскиваем Мишу из бассейна, часто дышим, когда в комнату врывается Татьяна в сорочке и с бигудями на голове.

– Что тут у вас? Алиса?

Я смотрю на себя, водителя, откашливающегося Мишу. Да, впечатление неоднозначное.

– А мы поспорили, – говорю первое, что на ум приходит. Теперь затея с отрезвлением в бассейне уже не кажется такой гениальной. – Водитель такси выиграл. Поможете ему одежду просушить?

– Конечно, – говорит Татьяна. – Пойдемте за мной.

Водитель, больше не говоря ни слова, выбирается из бассейна и уходит, оставляя нас с Мишей наедине.

Тут Миша вдруг поднимает корпус и начинает смеяться. Не слишком похоже на того, кто только что чуть не утонул!

– Ты чего ржешь! Я тебя чуть не утопила.

– Да не, я бы не утонул. Мне просто хотелось посмотреть, полезешь ли ты меня спасать.

– Что?! – ору я. – Ты дебил! Я чуть от страха не умерла!

– Но ты прыгнула за мной, хотя плавать боишься, – он прыгает ко мне и догоняет, к себе поворачивает.

– Да я просто не хотела в тюрьму из-за тебя сесть, – снова…

– Ты бы попросила водилу, он бы помог. Но ты прыгнула сама. Боялась за меня?

– Да пошел ты. Нельзя так шутить, нельзя так играть с человеческими жизнями.

– Это говорит мне та, кто решил отрезвить меня бассейном. Никак не пойму, то ли ты сильно умная, либо наоборот.

– Глупая. Потому что все еще стою в одежде с тобой.

– И потому что собираешься поцеловать, – прижимает он меня к себе так плотно, что больше холода я не чувствую, только жар его влажного тела.

Он накрывает мои губы, и все мысли вдребезги разбиваются, остаются только эмоции. Они захватывают в плен, душат, заглушают разум. Его губы мягкие и упругие, а его пальцы, врезающиеся в мою кожу, тиски.

Миша удерживает меня, словно на краю скалы. Дух захватывает, мысли как яйца всмятку. Ни одной. Которая позволила бы оттолкнуть его, когда он усаживает меня на бортик бассейна и стаскивает мокрые джинсы.

Ни одной мысли, когда его губы скользят по ногам, а дыхание обжигает внутреннюю сторону бедра. Я держусь за его густые мокрые волосы, как за канат и вскрикиваю, стоит его жадным губам прижаться к промежности.

Он скользит языком между половых губ, собирая обильные соки, трогает кончиком языка клитор, выбивает весь воздух из легких. Внутри бушует невидимая сила, внутри рождается еще более глубокая темнота, и я теряюсь в ней, стоит ему усилить давление, стоит его глазам подняться на меня. Сердце бьется о грудную клетку, а собственный рот выдает какие-то нереально хриплые звуки. Но все кончается, воздух замирает, время, сердце, как только через мое тело проходит электрический заряд, сжигая все пробки, вырубая свет в глазах.

Я просто откидываюсь на спину и начинаю умирать от оргазма, который Миша дарит резкими, остервенелыми движениями языка. Не особо разбираю, что происходит, но Миша выбирается из бассейна и подтягивает шезлонг, легко укладывая меня на него, стягивает мокрую футболку, брюки, накрывает меня телом. В глаза бросается лишь открытая дверь бассейна.

– Стой, Миш! Зайти кто-то может!

– Похуй, – раздвигает он мои ноги, член свой в руке сжимает.

– А свадьба? Завтра у тебя свадьба…

– Я не женюсь, я с тобой хочу быть.

– Да ты с ума сошел! – откуда только силы берутся, но я толкаю его, и он прилично бьется спиной о кафель. Черт… – Ты в порядке?

– Да. В чем дело, Алис. Ты тоже меня хочешь.

– И что?! Я трахаться с тобой хочу, а не жизнь связывать! – нужно что-то придумать, нужно что-то сказать. – Твой отец не простит тебе скандала!

Ирина будет в ярости.

– Да мне срать на отца, Алис. Уедем вместе, у меня в голове куча идей, как раскрутиться. Ты стала моим вдохновением, – он тянет меня к себе, я поверить не могу. Что в голове этого придурка. Как можно так легко из-за девушки похерить свое будущее. Тем более из-за малознакомой.

Нужно сказать ему что-то такое, что точно у него отобьет охоту ко мне. Хотя бы до завтра.

– Мне не нужен нищеброд. Я привыкла жить в роскоши. А все твои идеи проваливались одна за другой. Давай будем честными, без отца ты никто. Так что если хочешь со мной трахаться, то завтра женишься на Кате и станешь депутатом, как завещает отец.

Он роняет руки, которыми обнимал меня. Я наконец отхожу подальше. Все тело дрожит. Я беру свежее полотенце и заворачиваюсь в него, скрываясь от его тяжелого взгляда.

– Значит, мне показалось…

– Что… показалось? – спрашиваю пересохшими губами…

– Что ты другая. Что с тобой и я смогу стать другим… – хочется кинуться к нему, все объяснить, целовать эти губы, трясти его и кричать, что из-за него моя жизнь стала такой и что он должен все исправить… даже если я не знаю, как… Я глушу нерациональный этот порыв, надевая маску стервы.

– Зачем тебе становиться другим? Разве в нашем мире ты имеешь право позволить себе быть слабым? Да ты потом пожалеешь, что совершил ошибку и отказался от благ, что дает тебе отец! Очнись!

– Действительно, зачем. Ладно, до завтра, – он даже не смотрит больше на меня. А я как идиотка спрашиваю, стараясь не выдать ком в горле и слезы на глазах:

– Миш, а ты меня все еще хочешь? – почему-то ощущение катастрофы не отпускает. С самого начала нужно было следовать инструкции Ирины и играть Алису, но чертова Олеся так и рвется наружу.

– Не особо. Безотказную давалку я могу найти и без тебя.

Глава 15

На следующий день все должно было пройти по плану. У меня были списки, я все утро бегала, сверялась с доставщиками, встречала гостей, ругалась с кейтеринговой службой. Я взвалила на свои плечи столько обязанностей, что вряд ли смогла бы потянуть еще вчера. Но сегодня у меня мощная мотивация. Не встречаться с Ириной, не думать о Мише. Последний упорно делает вид, что меня не существует. Общается с отцом, с родителями своей девушки, даже с Ириной, но меня игнорирует. И мне было плевать, если бы не тяжелые, колючие взгляды моей наставницы. Мне нужно подойти к ней, объяснить, что все идет не по ее плану, но лучше я буду бегать как заведенная игрушка, помогая устраивать самый большой прием в своей жизни.

Ирина ловит меня в доме, когда я даже беру на себя обязанности официантов, явно неуспевающих к началу банкета.

– Алис, что происходит?

– Все по плану, – вру я, хочу пройти, но она больно сжимает мой локоть. – Миша женится, вы выходите замуж, мама, что не так?

– Он на тебя даже не смотрит, серьезно полагаешь, – она понижает голос так, чтобы ее шипение было слышно только мне, – что он убьет ради тебя.

Недавно я бы ответила твердое нет, но вчера, пусть и в пьяном угаре он готов был отказаться от денег отца и карьеры, ради меня. Так что…

– Он просто обижен, мам. Вчера я отказалась с ним сбежать. Пришлось его остудить, чтобы он пришел в себя и все-таки женился.

Она поднимает брови. Отпускает мою руку, на которой точно теперь будет синяк.

– Неплохо. Это, я так понимаю, вы еще не спали?

– Нет. Еще нет, – думаю о некоторых деталях можно и умолчать, хотя мое тело до сих пор помнит звон в ушах от оргазма, который он мне подарил.

– Ладно. Занимайся. Поскорее бы этот день закончился.

Она уходит уже переодеваться в платье, а я отношу поднос на стол, чувствуя на себе тяжелое внимание. Резко оборачиваюсь, но Миша уже смотрит в другую сторону. Показалось, может? Или он старается не показывать, что замечает меня? А я расстаралась. Надела короткое белое платье, убрала волосы с шеи. Еще шпильки, но их пришлось быстро снять.

– Алиса, – меня тормозит Сергей Павлович, хмуро оглядывая пустой поднос. – Тебе не кажется, что моей дочери, пусть и приемной, немного не пристало бегать как обслуге?

– Я взяла на себя обязанности сделать этот день идеальным и не могу подвести маму. И вас, – я вежлива и спокойна, но очень скоро мне придется сделать вид, что этот тяжеловесный и грозный мужчина мне нравится, более того, убедить его самого в этом. Так что я нацепляю милую улыбочку. Почему-то с ним это сделать проще. Странно, но к этому человеку, который так легко идет по головам других, у меня ненависти почти нет. Лишь брезгливость, которую нужно прятать под маской благодушия и легкомыслия.

– Спасибо, что вы за меня волнуетесь, мне очень приятно. Я всегда мечтала об опытном человеке, на которого можно во всем положиться… Во всем, понимаете?

Он шумно выдыхает, переводя взгляд на мои губы и ниже, туда, где декольте весьма и весьма откровенное. О его пристрастиях мне прекрасно известно, и я до сих пор не могу понять, каким образом его смогла женить на себе Ирина. Она явно неюная нимфетка, которых предпочитает в свою постель отец Миши. Хотя, возможно, она планирует как раз и поставлять ему свежих девушек, как дракону, поедающему девственниц.

Почему-то от этой мысли к горлу подкатывает тошнота, но я продолжаю улыбаться и флиртовать с будущим папочкой.

– Я буду рад, Алиса, стать для тебя опытным проводником в эту жестокую реальность. Ты всегда можешь ко мне обратиться.

– Вы даже не представляете, как я рада это слышать. Я желаю вам с матерью искреннего счастья и очень довольна ее выбором…

– Для меня честь слышать это от такой юной и умной особы.

– Вам, наверное, уже пора готовиться?

– Пора, да, – с трудом, но он открывает взгляд от моей груди и, отворачиваясь, уходит. Я же снова бегу помогать официантам, надеясь, что это отвлечет от рвотных позывов, которые неизбежно накрывают в присутствии этого человека.

Я возвращаюсь на большой задний двор, выкладывая последние закуски на фуршетном столе, как чувствую сзади тяжелое дыхание.

– Со мной не вышло, ты решила подкатить к моему отцу?

На лицо невольно ползет улыбка. Ненадолго же его хватило. Всего каких-то несколько часов, и он снова в моей власти. Стоит сзади, вроде бы ничего не делает, но я нутром ощущаю исходящее от него желание. Оно иголочками пронзает кожу, собирая все чувства внизу живота.

– А тебе-то что переживать, – говорю в полголоса, разворачиваюсь и нарочно провожу по руке ноющей грудью. – Я же тебя больше не интересую.

– Кто ты? – вдруг спрашивает он, а у меня колени дрожать начинают. Неужели узнал. Быть того не может.

– Что… Что ты имеешь в виду?

– Что ты неспроста появилась прямо сейчас. Что ты не та, за кого себя выдаешь.

– Ты параноик, Миш. Я просто Алиса и я просто хотела с тобой развлечься. Не знаю, что ты там себе напридумывал.

Он хмыкает и уходит в сторону, оставляя меня задыхаться от страха и волнения. Он был так близко, он так уверено задал вопрос… Казалось, что ответ ему уже известен. Уже который раз я так близко от провала, что страшно.

Я стряхиваю с себя ненужные эмоции и иду узнать, насколько готова невеста, потому что жених, судя по настрою и агрессии, доведет дело до конца.

Поднимаюсь на верхний этаж, заглядываю в комнату и застываю, смотря, как Глеб своей тушей прижимает невесту к комоду, практически пожирая ее губами.

Паника разливается по телу. Да, тот факт, что именно Глеб тогда привел Катю посмотреть на измену Миши, говорит о многом, но я не думала, что чувства еще живы. Вроде как он неплохо развлекается со случайными девушками.

А если ей понравится? А если они сбегут? Все сорвется. Будет скандал. Ирина мне этого не простит, а план будет окончательно сорван. Мысли мечутся как машины по магистрали, но идея приходит неожиданная и отчаянная.

Я просто толкаю со всей дури дверь, ахая…

– Глеб! Как ты мог! Вчера мне в любви клялся, замуж звал, а сегодня с моей лучшей подругой развлекаешься! Скотина! Катя! Он сделал тебе больно? Он насильно поцеловал тебя?

– Что ты несешь! Не было у нас ничего! Какой, блять, насильно!

Катя, ошарашено переводившая взгляд с меня на закипающего Глеба, буквально вцепилась за эту идею.

– Насильно, да! Он унизил меня!

– Тихо-тихо, милая, – подбегаю, обнимаю. – Мы никому не скажем. И Глеб будет молчать, иначе Миша просто закопает его. Ты сейчас успокойся, попей воды, а я выведу этого ловеласа, и больше он тебя не побеспокоит.

Бледная невеста кивает и хватается за стакан, который вкладываю в ее руки. Тут же тяну Глеба за дверь. В коридоре он толкает меня к стене, нависая всей тушей.

– Ну-ка расскажи, что мы вчера делали?

– Ты свадьбу решил сорвать, да?

– А ты чего так об этой свадьбе печешься?

– Ну не знаю, может быть, потому что мне очень хочется стать богатой наследницей, или потому что моя мать очень хочет выйти замуж за Хворостова. Выбирай сам.

– Скорее первое. Но только мне-то что? Я может тоже хочу в шелках ходить, а жениться на дочке прокурора неплохой вариант, тем более она сама в меня влюблена как кошка.

Ну просто отлично. Просто игры престола, не меньше.

– Тебе не кажется, что ты несколько поздновато спохватился?

– Плевать. Как и Мише на Катю. Он всегда выполнял лишь приказ отца.

– И что? А ты бы не выполнял, только чтобы не потерять кровные?

– Допустим. И что ты предлагаешь? Мне ничего не стоит пойти сейчас и выкрасть невесту, она сама будет рада… Алиса…

– Погоди, я думаю.

Что делать? Что, черт возьми, делать. Я поднимаю глаза на Глеба. Крупный, симпатичный, но абсолютно тупой боров, с которым придется что-то решать. Бесит, господи, когда это все закончится.

– Женись на мне. Уверена, в твоей голове рождались такие идеи.

Он усмехается, оценивая меня как товар.

– Я же тебе не нравлюсь даже.

– Ну а кого это интересует. Мне нужно, чтобы этот день прошел идеально. Помоги мне, и совсем скоро мы станем мужем и женой.

– А тебе точно восемнадцать? Рассуждаешь, как взрослая деваха…

– Тебе паспорт показать?

– Лучше пизду покажи… Судя по твоим сказкам, вчера мы неплохо покуролесили, да? – прижимает он меня к себе, наклоняется, чтобы поцеловать. Я уже хочу отмахнуться, нагрубить, напомнить, что мы еще не муж и жена, но краем глаза вижу Мишу. Он тормозит, смотря на нас, а я сама впиваюсь в слюнявые пухлые губы Глеба, плотно сжимая свои, чтобы не вырвало.

Пусть Миша думает, что я шлюха. Все, что угодно, только, чтобы женился на своей Кате. Только, чтобы этот день прошел идеально.

Миша направляется в нашу сторону, и я пытаюсь отлипнуть от Глеба, но тот как назло прижимает меня крепче. Поворачивается к другу с наглой ухмылкой на лице, пошло причмокивая.

– Поздравляю, друг. Сегодня важный день.

Лицо моего врага похоже на бледную маску, на которой кто-то яркими мазками отметил лишь красные пятна на скулах и черные в полумраке глаз. Он ничего не говорит, лишь сжимает челюсти, а потом без предупреждения бьет Глеба в нос.

Тот от неожиданности ахает и валится на меня, Миша выбрасывает руку и спасает меня от падения, вжимает в себя, зло прошептав.

– Как ты меня заебала, тварь.

– Мне больно!

– Я, мой отец, мой друг. Там еще целая куча официантов с членами. Жаль, что у тебя всего три дырки.

Я не выдерживаю. Размахиваюсь для удара, но реакция у него как обычно отменная.

– Правда глаза колет?

– И это мне говорит человек, который изнасиловал одноклассницу? – шиплю ему в лицо, и оно бледнеет еще сильнее.

– Бля, ребят, дайте что-то холодное! Пиздец больно.

Я тут же убегаю в кухню за льдом, пытаясь выровнять дыхание. Зачем, зачем я ему это сказала. Он теперь и на милю ко мне не подойдет.

Когда возвращаюсь, в коридоре уже никого, зато из ванной голоса.

– Нахуй ты ей рассказал?

– Пьяный был. Тебе-то чего париться.

– Я никому не собираюсь ничего рассказывать, – прерываю их диалог, вхожу в ванную и подаю лед. Они переглядываются, смотрят на меня. Глеб хмыкает, прикладывает лед к носу, а меня обжигает взгляд. Такое липкое ощущение, что теперь я прохожу некий обряд посвящения в грязную тайну, которая не дает этим двоим разорвать связь, которая длится много лет. Хотя понятно, что этих двоих уже давно тяготит эта дружба.

У меня пиликает телефон. Ирина. Черт!

– Церемония через несколько минут. Давайте вниз.

– Есть, босс, – усмехается Глеб и выходит, Миша не дает мне уйти.

– Зачем тебе эта свадьба? У меня ощущение, что тебе это нужно сильнее, чем всем остальным.

– Матери. Она боится, что, если все сорвется, она больше никогда не выйдет замуж. А шанс получить фамилию Хворостова выдается не часто, знаешь ли… Да и для вашей семьи будет нехилым позором – отмена мероприятия, на котором уже все собрались.

– Будешь трахаться со мной женатым? – вдруг тянет он меня на себя, сминая пальцами подбородок, впиваясь зрачками в мои. Оглушая близостью и запахом. Его личным, ни с чем неповторимым.

– Вчера ты сказал, что не хочешь меня.

– Я соврал, сама же понимаешь. Ну так что?

– Буду трахаться с тобой. С женатым.

– Сегодня? После Кати?

– Если у тебя останутся силы, – усмехаюсь, поправляя его немного сбившийся воротник. Он так смотрит, что мне впору сгореть заживо. У самой по-дурацки тянет низ живота. И никакой тошноты, которая возникает рядом с его отцом или Глебом. Одно по крайней мере я знаю точно, мне будет легко с ним переспать.

Он впивается пальцами в мой затылок, касаясь моих губ своими. Обжигает поцелуем как кипятком, словно жадно пьет после долгого пути, а потом шипит в припухшие губы.

– Завтра ноги сдвинуть не сможешь, готовься.

Оставляет меня одну, и я несколько мгновений смотрю на свое покрасневшее до корней волос лицо. Брызгаю в лицо водой, пытаясь в себя прийти. Каждый раз, когда он близко мне, сложно себя контролировать. Хочется и вывести его на эмоции, хочется его трогать, хочется убить.

Дикие, неправильные, не сочетающиеся друг с другом желания.

А еще я зачем-то думаю, что Элла была и его дочерью. А он даже об этом не знает. Не знает, что я была беременна, что наш ребенок умер. Мой, мой ребенок умер.

Да-да, Алиса, молодец, раскачивай эту качель ненависти, иначе похоть затмит разум, и ты уже не сможешь всадить ему в спину нож. А это просто необходимо. Ради матери. Ради Эллы. Ради себя.