Читать книгу: «Всадница без головы», страница 4

– И ты со мной?

– А как же! А то вдруг забудешь про меня.

– Не смешно.

Она и не шутила. Просто к двадцати трем годам имела довольно полное представление о человеческой подлости и не хотела бы лишний раз убедиться, что людям нельзя доверять ни при каких обстоятельствах. Сняв чехлы с двух сидений, завернули их вокруг тела и, придерживая «одежду» руками, ежась под дождем, оба вошли в темный подъезд двухэтажного дома, воняющий кошками.

Ступая в темноте на неровные ступеньки босыми ногами, Аля думала о том, чтобы не оступиться и не свернуть шею. К счастью, ступенек оказалось немного, они вели на площадку первого этажа, Ник нащупал звонок, надавил пальцем на кнопку и держал. Когда ему надоело, он несколько раз ударил кулаком в дверь, рискуя разбудить и разозлить соседей, потом снова надавил на кнопку звонка. Аля терпеливо ждала, одновременно думая, что делать, если Пети нет дома, но…

– Кто? – спросил сонный мужской голос.

– Петя, это я, Ник. Впусти нас, пожалуйста…

– А сколько вас?

– Двое. Я и девушка Алика. У нас проблемы.

Щелкнули замки, дверь открылась, на пороге стоял сонный, немногим выше среднего роста, крепкий, темноволосый молодой человек примерно лет двадцати восьми – тридцати в одних трусах. Наверное, чтобы Петя не послал полуночников далеко и надолго, Ник поспешил объяснить свое внезапное появление:

– Мы видели, как убили мамочку… застрелили ее…

– Это прикол? – промямлил Петя.

– Нет, клянусь! – убеждал Ник. – Посмотри на нас, мы бежали, в чем были… от убийцы бежали. Он гнался за нами.

Петя мотнул головой, приводя в порядок спящие мозги, не способные в данную минуту к осмыслению, потом с кислой миной на лице оглядел с головы до ног босые персоны, замотанные в какие-то тряпки, впечатлился, судя по нервному смешку. М-да, видок у них наверняка жалкий и не совсем приличный, догадалась Аля. Но вместо того, чтобы отправить незваных гостей туда, откуда те прибыли, распахнул дверь и отступил, тем самым приглашая в квартиру. Альке предстояло зайти к незнакомому парню вместе с голым Колькой, которого она знала всего несколько часов. Умной кто-нибудь назовет ее? «В сумочке газовый баллончик, если что…» – успокаивала она себя, а сумочка висит на ней.

Вопреки Алькиным ожиданиям квартира оказалась очень и очень, в смысле стильная, хотя прошла она всего лишь через длинный коридор на кухню. Вообще-то и кухни достаточно, чтобы понять: здесь далеко не сарай, но сейчас это неважно. Гости без приглашения залезли на высокие стулья, стоявшие вдоль барной стойки, Ник потянулся к бутылке виски, Аля – к вазе с крекерами. Петя включил электрический чайник, сел напротив парочки, потребовав:

– Ну-ка, с самого начала, кого там застрелили?

– А у тебя есть чего-нибудь из нормальной еды? – спросила Аля. – Типа мяса с хлебом? Можно с маслом.

При хорошем освещении она рассмотрела его лучше: лицо рельефное с грубоватыми чертами, глаза колючие и непонятного цвета, но светлые, губы упрямые. В принципе Петя слегка симпатичный, только какой-то отстраненный: вроде он здесь, в то же время далеко – таким показался он Але, предпочитавшей сразу составить о человеке мнение.

– Может, сначала в душ? – предложил гостеприимный хозяин.

– Зачем? – дернулась Аля, заподозрив в его предложении намек на большую страстную и кратковременную любовь.

– На свои ноги посмотри, – усмехнулся Петя. – И на мой пол, на нем грязные разводы, а я люблю чистоту. Ну и замерзла ты, я думаю. Иди первой, Колясик после тебя. В шкафу полотенца и халат выберешь, тапки в прихожей. Хм, а ты что подумала? Топай давай в ванную.

В ванной комнате полы и стены черные, а потолок, мебель и светильники белые – красиво, ничего не скажешь, кроме того здесь просторно, уютно. И полотенца черно-белые, халаты, всяческая мелочовка тех же цветов. В душевой кабине под горячими струями Аля быстро приходила в себя и согревалась, а ведь в первый момент, когда тела коснулась вода, она задрожала именно от холода… или от нервов, но мурашки покрыли все тело.

Приободрившись, Аля замотала голову полотенцем, надела халат и потопала на кухню, где парни пили чай, а Ник прикладывался к рюмке – это как раз понятно: после гибели матери ему необходимо снять стресс. Петя молча придвинул ей тарелку с нарезанной колбасой и хлебом, Алька накинулась на еду, словно ее держали на голодном пайке месяц. В душ убежал Ник, а хозяин, понаблюдав за неуемным аппетитом девушки, посоветовал:

– Не торопись, а то подавишься, «скорую» придется вызывать. Ну, с Колясиком все ясно, а ты как докатилась до жизни такой… обнаженной?

– Случайно, – выговорила она набитым до отказа ртом.

Честно сказать, Альке все равно, что Петя о ней думал, она с ним детей крестить не собирается, при всем при том менторский тон задел ее, но промолчала. Она умеет держать оборону, только вот хамить хозяину, приютившему и накормившему, – ее учили другим манерам. Зато Пете, кажется, не давало покоя поведение девушки, наливая чай, он морализировал вслух:

– Понятно. Я молодая, красивая, свободная… от всего.

– Примерно. – А что, спорить с ним?

– Слушай, мне просто интересно, где была твоя голова, когда ты согласилась поехать к незнакомому парню домой? Ночью! А вдруг это маньяк? Который завлекает девиц вроде тебя и расчленяет в подвале?

– От маньяков у меня есть средство.

– М… – понимающе выпятил он нижнюю губу. – Ты у нас крутая.

Появился Ник, а у Али осталось ощущение, будто Петя задался целью спровоцировать ее на скандальчик. Зачем-то. Ну и пусть старается, она умеет держать эмоции на привязи, вот получит одежду и попрощается с обоими.

– Ну, идем подбирать одежду? – предложил Петя.

Они пришли в небольшую гардеробную под лестницей, короче, в квартире целых два уровня – кто бы догадался, глядя на сарай со двора? Женских вещей у Пети не было, Аля натянула его старые джинсы (они еле сошлись) и клетчатую рубашку, тоже не новенькую, а с обувью проблема – на ее тридцать восьмой размер ничего не нашлось.

– Только тапки, – развел руками Петя.

– В моей машине балетки есть, – отказалась Аля.

С Ником дела обстояли похуже: брюки короткие, он стал похож на клоуна. Аля и Петя одного роста, а он намного выше, имеющаяся обувь и ему не подошла, так что тапочки достались красавцу Колясику, а короткие рукава рубашки просто закатал до локтей. Оделся и сам хозяин в джинсовый костюм, после чего сказал:

– Поехали.

– Куда? – в унисон спросили Аля и Ник.

– К Зое Павловне.

– Зачем? – ужаснулся Ник. – Я не хочу…

– Ты идиот? – поставив руки на пояс, спросил Петя. – Нужно вызвать полицию, но сначала приехать туда. Конечно, полиция и без нас приедет когда-нибудь, но ты, прячась от них, станешь подозреваемым, потому что жил там. И вдруг исчез, оставив гору трупов! Тебя будут искать, а не убийцу.

– Зачем наезжаешь на него? – вступилась за Ника Аля. – Его мать убили на наших глазах, ты представляешь, каково это видеть…

– Стоп! – прервал Петя, выставив ладонь. – Хочу уточнить: ты про какую мать говоришь?

– Мать Ника…

– Мать Ника? – изумился он. – Но его мама дома, она живет за пять сотен километров, в бесперспективном городишке.

– Перестань, – буркнул под нос Ник.

– Почему? – живо развернулся к другу Петя, сверля того строгими глазами. – Зачем обманывать? Ложь еще никого не сделала умнее, богаче, талантливей, она имеет свойство не прибавлять, а отнимать – здоровье, репутацию, совесть. Твоя Алика все равно узнает правду, лучше сейчас.

У Альки ум за разум зашел, она ничего не понимала, таращила глаза, с трудом выговорив:

– А эта… Зоя… как ее?… Она кто Нику?

– Женщина, у которой наш Ник на содержании. – Заметив, как перекосило физиономию друга, Петя хлопнул его по плечу. – Да ладно тебе! Не смущайся. Женщины продают красоту, а красивый мужик нынче товар более дефицитный, стало быть, и более дорогой. Я ж не с осуждением, просто терпеть не могу вранья, прошу запомнить всех (а точнее, запомнить нужно Альке). В этой ситуации твоя девушка тем более имеет право знать правду до того, как ей придется общаться с полицией.

До нее наконец-то стало доходить, что к чему. Аля смотрела на недоразумение в коротких брюках, выглядевшее сейчас жалким, ей бы устроить Нику взбучку за обман, а она стала хохотать, указывая на него пальцем:

– Боже мой… Он альфонс! Ха-ха-ха-ха… Жиголо! А так красиво повествовал… Ха-ха-ха… Мамочка, мамуля… Ой, как я купилась. А Ник альфонс!

– Хватит, – осадил ее Петя. – Поехали.

– Может, вы без меня? – робко спросила она, перестав хохотать. – Я вообще никаким боком…

– Нет, дорогуша, – отказал Петя. – Ты свидетель и должна помочь Нику не стать подозреваемым. Но это не все. Убийца может начать охоту за вами, так что вам лучше держаться вместе.

– Это не входило в мои планы, у меня ситуация сложная…

– Алика! – снова перебил ее Петя. – Что может быть важнее смерти в данную минуту?

Жизнь – хотела сказать она, но не решилась. В прихожей Аля сунула ноги в шлепанцы из пластика и, когда Петя открыл входную дверь, вспомнила:

– В моей машине бензина мало, надо заправиться…

– Твою поставим в гараж, поедем в моей, – сказал Петя. – Свою жизнь я не доверю уставшей даме. Ты ведь устала?

И то верно, Але до полного «счастья» не хватало снова сесть за руль. На темной площадке она светила смартфоном, пока Петя закрывал квартиру.

– Ну и дверь у тебя, – не смогла она удержаться от замечания. – В квартире все супер, а это что? Какая-то обшарпанная деревяшка.

– Зато ни один вор не позарится на мою квартиру. Что хорошего можно взять за обшарпанной дверью? Вот видишь, и ты не знаешь.

М-да, Петя не дурак, чего Алька не могла сказать о себе.

А на улице лил дождь, вполне приличный и некстати. Возвращаться за зонтами не стали – примета плохая, да и не пешком же собирались идти. Аля нащупала в сумочке ключи от машины, забрала балетки, в то же время Петя выехал из гаража, а она въехала.

Ник уселся назад, после разоблачения ему было не комильфо, по дороге он не принимал участия в разговорах, отчего-то дулся, будто обманули его. А Петя уверенно ехал, что озадачило Альку:

– Откуда знаешь, куда ехать? Я думала помогать тебе…

– Понимаешь, у нас здесь народ живет кружками, – начал объяснять он несерьезным тоном. – Каждый кружок знает друг друга и не пускает к себе кого ни попадя. Вольская – подруга моей матери, тебе все ясно? Через меня Колясик познакомился с Зоей Павловной, но я не подозревал, что у них разгорится роман.

– Ну, хватит, – протянул Ник. – Каждый устраивается, как умеет.

– Включи, пожалуйста, свет, – попросила Аля, копаясь в сумочке. – Не могу носовые платки найти, у меня, как только похолодает, сразу нос реагирует, а дождь холодный.

В поисках бумажных платков Аля обнаружила, что в сумочке нет и паспорта. Да, ни пачки платков, ни паспорта! И прав не нашла! Она вытряхнула все на колени, перебирала каждую вещь, хотя и так видно: нет.

– Потеряла… – Аля машинально положила ладонь на лоб, повторяя: – Где? Где? Где я могла потерять? Давай вернемся? Может, когда доставала ключи…

– Ключи ты при мне доставала, – подал голос с заднего сиденья Ник. – Я стоял рядом и смотрел на твою сумку, выпавший паспорт точно увидел бы.

– Тогда где? – паниковала девушка, едва не плача. – Щас, щас… вспомню… Когда еще открывала сумочку?… Ах, да! Когда мы убегали от убийцы, так? Я сильно нервничала, оглядывалась… Значит, паспорт и права выпали по пути к моей машине.

– Сумку ты открыла возле своей тачки, – напомнил Ник.

– Да, да, да… Документы там.

– А на полу машины не смотрела? – подал идею Петя.

– Как же, смотрела! Я же в балетки переобувалась, документов там не было. Они потеряны перед домом Зои Павловны, только там.

– Не переживай, найдем, – заверил Петя.

* * *

Район спал под дождик, который лил здесь хорошо, да весь вышел, капли падали редкие и слабые. Подъехав к дому, Аля заметила:

– Нет машины с убитыми мужчинами.

– А вы уверены, они точно были убиты? – осведомился Петя.

– Абсолютно, – сказал Ник, подавшись вперед.

Он всматривался в местность перед оградой владения Вольской, держась за первые сиденья, и тоже был шокирован. Под фонарем площадка не представляла собой никаких тайн, просматривалась полностью и неплохо, но она пустовала – это неоспоримый факт.

– Водиле голову прострелили, я сам видел, – между тем убеждал Ник, – а пассажиру – грудь. Черт, куда девался автомобиль с трупами?

– А в доме трупы есть? – бросил ему через плечо Петя.

Ник пожал плечами, сейчас он не ручался ни за что. В то же время Аля не стала думать над проблемой исчезновения трупов, а ринулась наружу и согнулась буквой «г» в поисках паспорта и водительского удостоверения. Вышли из машины и парни, присоединились к девушке, но через полчаса, исследовав место, уговорили ее подождать до утра и поискать при свете дня.

Троица пересекла границу дома, кстати, входная дверь осталась открытой, но их встретила темнота. Ник нащупал выключатель, и прихожая осветилась, затем молодые люди вошли в гостиную, здесь тоже загорелся свет…

Но где трупы? Аля с Ником оглядывались по сторонам, продвигаясь вперед, и не верили своим глазам: ни одного убитого!

– Ребята, вы случайно травку не курили? – осенило Петю.

– Нет! – огрызнулись оба в унисон.

– Я вообще не курю! – взвилась Алька. – И не пью! Что еще скажешь? Ну? Смелее. Может, мы оба шизофреники, поэтому у нас развилась галлюцинация? У обоих одновременно? Или мы придумали историю убийства? Для чего? Ведь тогда должна быть какая-то цель. Какая?

– Верю, верю, – сказал Петя, приподняв ладони. – Но вы же сами видите: нет трупов, нет крови. Куда все это делось?

– Трупы убийца вывез, – нашелся Ник. – Вернулся и вывез.

– А как он перенес труп Бисерова? – озадачил его Петя. – Известный в нашем кружке адвокат весит, наверное, пару центнеров.

– Убийце помогли сообщники, – и тут нашелся Ник.

– Логично. Только в этом случае вам с Аликой не удалось бы убежать, сообщники перехватили бы. Но ладно, пусть ты прав. А кровь каким образом исчезла, у тебя есть объяснение?

В поисках ответа, пятерней зачесывая волосы назад, видимо, это помогало Нику думать, он бродил взглядом по комнате. Подсказок не обнаружил, а объяснение самое примитивное Пете предоставил:

– Замыли кровь. Водой. Я так думаю.

– Очень интересная мысль, – покивал друг, при этом ни доли иронии в его словах не слышалось. – А зачем? Обычно убийца делает дело и быстро смывается, а тут он вернулся, перенес трупы в машину, увез их, но перед этим вымыл полы, мебель…

И не договорил, а поднял плечи до ушей, развел руки в стороны, выражая недоумение. Ник еще разок повертелся вокруг оси, осматривая место преступления без доказательств, и предложил вполне разумный выход:

– Петя… Может, не надо полицию? Нет трупов – нет проблем.

– Считаешь, таким образом вы избавитесь от проблем? Дело ваше, но я бы подстраховался.

– Хорошо! А что мы скажем теперь полиции?

Аля в диалог парней не вступала – зачем, если ничего не понимала? Все так же медленно двигаясь по гостиной, как человек наблюдательный, она не могла понять, что здесь не так. Что-то изменилось, но что? И вдруг взгляд упал на кресло, стоявшее спинкой к входу…

Вон что не так: кресло развернуто к камину, второе передвинуто тоже к камину, но «лицом» к первому, а раньше все кресла окружали прозрачный столик. На столике стояла красивая ваза из разноцветного стекла, она разбилась, когда Зоя Павловна падала, нащупывая опору. На полу ни одного осколка, их кто-то убрал. И еще есть изменение: кресла немного другой расцветки, хотя тон сохранен под мебель, значит…

– На креслах были чехлы, – сказала Аля. – Сейчас их нет.

– Точно, были, – подтвердил Ник с равнодушием человека, которому надоело ночное приключение, он сел прямо на пол у стены. – Импортные, модные. Вольская с их помощью меняла интерьер.

– Ага, чехлы снял преступник, – подытожил Петя. – К сожалению, для полиции этого маловато.

В сущности, все рассуждения – пустяки, ведь рядом с первым креслом Аля заметила свою туфельку, значит, вторая туфля тоже там! Девушка кинулась к креслу с радостным визгом:

– Мои туфли! Плевать мне на украденные трупы, главное, туфли не унесли, я за них отвалила…

Она наклонилась, подняла туфельку, в поисках второй заглянула вперед, на пол перед креслом, и увидела ноги. Женские.

Рядом с ними лежала и вторая туфелька, но как-то не по себе стало Альке – чего это женщина сидит и ни звука? И кто она? Что здесь делает? Ведь хозяйку застрелили, Аля видела это собственными глазами.

– Мальчики… – произнесла она негромко, обходя кресло, чтобы взглянуть на женщину. – Здесь какая-то…

В следующий миг девушка закричала. Потом еще. Она отступала к камину и кричала, схватившись за щеки, пока не уперлась спиной в кирпичную кладку. К этому времени рядом с ней очутились и парни, некоторое время они молчали, находясь в состоянии шока не только от резкого вопля Альки.

В кресле вальяжно сидела Вольская Зоя Павловна, ее локти лежали на подлокотниках, кисти рук свисали, скрещенные ноги коленями повернуты в сторону. С легкой, едва заметной улыбкой она смотрела прямо на ребят, но глаза немного странные – широко распахнуты, похожи на кукольные. Казалось, она вот-вот громко начнет хохотать над тремя обалдевшими дурачками, но! Видит ли их Зоя Павловна? Посреди ее высокого и гладкого лба, точно над переносицей, красовалось небольшое пятнышко с запекшейся кровью. Явно не сама она поставила себе на лоб пятно по примеру индийских женщин, безусловно, кто-то постарался.

– Как интересно… – вымолвил Петя, рассматривая ее, для чего наклонял голову то вправо, то влево. – Вы оба утверждали, что видели, как Зою Павловну застрелили…

– Да, мы с Ником видели, – неуверенно сказала Аля.

Будешь тут неуверенной! В этом доме столько странностей – поверишь в дьявольские потусторонние силы, которые издеваются над людьми. А как иначе воспринимать всю эту историю, выбившуюся из элементарной логики?

– И упала она рядом с мужчиной на пол?

– Да. Рядом упала, – кивнула Алька. – На пол.

– А сейчас в кресле сидит, – констатировал Петя. – Но два раза убить человека невозможно, может, раньше вы что-то не так рассмотрели?

– Как – не так? – выдавил потрясенный Ник, не отрывая глаз от неподвижного тела в кресле. – Если бы один из нас утверждал, что ее застрелили, то да, можно сомневаться, я бы сам признал: показалось мне. Но мы с Аликой вдвоем видели… Между прочим, на мамуле была блуза… голубоватая… после выстрела она намокла от крови на груди. Скажи, Алика!

– Угу, – подтвердила та апатично, Аля еще не пришла в себя. – А сейчас на ней другая кофточка. Желтенькая. И без пятен.

– О! – протянул Петя, подняв брови. – Убийца переодел свою жертву и усадил в кресло перед камином, в котором нет огня.

– Что ты несешь! – покривился Ник. – Зачем ему переодевать?

– Ну, а как она, убитая, переоделась и в кресле очутилась?

Аля и Ник робко пожали плечами, до сих пор до них не доходило, что именно здесь произошло, кроме того, что в кресле сидит не Зоя Павловна, а ее труп. Впрочем, сама мысль об убийстве наяву, а не в кино, мешала подключить серое вещество, чтобы сделать реальные выводы, как это сделал Петя:

– Короче, вы видели спектакль. А застрелили ее позже, уже без вас.

– Зачем спектакль? – не понимал Ник. – Для кого?

– Не знаю. – Отойдя в сторону, Петя достал из кармана куртки смартфон, а через минуту разговаривал. – Извините, дядя Андрей, за поздний звонок… Ну, да, ранний, тем более прошу прощения… Конечно, срочность. Тут в районе Озерков женщину застрелили – Вольскую Зою Павловну, она бизнес-леди, но стреляли не только в нее, трупов должно быть больше… Потому что мой друг и его девушка стали свидетелями убийств, но когда мы все вместе вернулись в дом Вольской, трупов недосчитались. В общем, дядя Андрей, история странная, вы сами приезжайте, все узнаете… Угу, ждем… Сколько нас? Трое… Есть ничего не трогать… Ах, да! Адрес… – И обратился к Нику: – Назови точный адрес.

4
И еще с прицепом

Каково это – стать свидетелем убийства, пережить смертельную опасность, убегая от убийцы, не спать всю ночь, рассвет встретить в компании полицейских и не найти свой паспорт? Аля чувствовала себя разбитым корытом, которое Пушкин поставил перед амбициозной старухой. Она сидела на угловом диване, подальше от камина, и не смотрела в ту сторону, где стояло кресло с темно-бордовым пятном на спинке. Сидела, поджав под себя ноги и укрывшись пледом, расстроенная из-за потери паспорта с удостоверением (искала, конечно, когда рассвело), чувствовала себя всеми покинутой и безумно уставшей. На нервной почве и голод разыгрался, однако в этом доме к глотку воды отвращение возникало, не говоря о куске хлеба, стоило вспомнить пятнышко на лбу хозяйки или кинуть взгляд на кресло с пятном.

Зою Павловну сунули в черный мешок, кинули на носилки и увезли в морг. Вон как бывает: жила красивая женщина, добившаяся в жизни пусть не грандиозного, но успеха, могла позволить себе каприз – содержать мальчика для здоровья, два раза в год ездила отдыхать за рубеж, да и вообще! Жила тетка в свое удовольствие и вдруг пулю в лоб получила. Надо было видеть, как ее осматривали молодые парни – как неодушевленный предмет… Вообще-то она и стала неодушевленной, все равно Альке не понравилось, если бы и с ней так обходились, пусть неживая, но Зоя Павловна была человеком, а не матрешкой.

В доме шел обыск, шел уже часа три, Нику разрешили собрать вещи, но из города выезжать запретили, собственно, как и Альке, обоим предстояло подписать соответствующие бумаги. Когда она услышала о запрете, шепотом (не без ужаса) поинтересовалась у Пети:

– Нас что, подозревают?

– Не думаю. Просто началось следствие, вы оба можете понадобиться в любой день.

– Не знаю, чем еще я могу помочь следствию, все рассказала, – недовольно заворчала Аля вслух.

От голоса Пети она вздрогнула:

– Сама с собой разговариваешь? Это признак шизы.

– Или неординарных способностей, – вяло возразила Аля.

Плюхнувшись на тот же диван, он закинул руки на спинку и уставился на девушку, похожую в этот час… да-да, на разбитое корыто. Но сейчас ей все равно, как она выглядит.

– Когда нас отпустят? – осведомилась Аля.

– Наверное, скоро. Слушай, ты ведь из другого города?

– Как догадался? – обалдела она.

– По некоторым признакам. В паспорте есть адрес, так?

– Допустим, и что?

– А здесь ты зарегистрирована?

– Да, у меня есть временная регистрация, как положено, я законы не нарушаю… Слушай, Петя, говори ясней, куда ты клонишь?

– Потом. Сначала еще вопрос: живешь по месту регистрации или…

– По месту.

Следующие слова Пети убили ее наповал, нет, они убивали Альку постепенно, каждой фразой нанося по удару:

– А теперь слушай. Ты утверждаешь, что паспорт выпал, когда доставала ключи от машины, значит, открыла сумку ты уже возле своей тачки, так? Это крошечный пятачок, а мы искали как в доме, так и на протяжении всего пути вашего побега. А убийца переносил тела, скорей всего, он и нашел твою ксиву, раз мы ее не нашли, и, без сомнения, изучил от корки до корки. Я это к чему… Знаешь, у меня нет уверенности, что убийца не придет к тебе.

Как тут не запаникуешь? Аля беспомощно захлопала глазами и хватала ртом воздух, однако и в этом состоянии у нее нашлись контрдоводы:

– Но я же не видела его лица! Не слышала голоса! Я не могу представлять для него угрозы! Никакой!

– А если исходить из худшего? Здесь был разыгран некий спектакль, возможно, никого не убили, кроме Зои Павловны. А ваше присутствие «артисты» не планировали, но тут вы нарисовались и поломали планы, им пришлось на ходу менять сценарий. Согласен, убийцу вы не видели, но! Он (или они – тут пока полная неясность) мог спокойно дать вам уехать, махнув рукой вслед, почему не сделал этого? Почему погнался за вами? Ответ один: у него была причина, просто мы ее не знаем. Как считаешь, при таком раскладе реально убрать тебя и Колясика?

Аля сглотнула сухой ком и едва не подавилась им же. Ну, а почему ситуация не может быть столь плачевной, как обрисовал ее Петя? И заныло под ложечкой, и сердце забилось с перебоями – невозможно себя представить в качестве мишени, при этом не иметь представления о злодее-охотнике.

– Я не могу умереть… мне нельзя… я не имею права… – выговорила Аля с типично женским отчаянием.

Ого, она не имеет права умирать! Петя с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться в голос, но от иронии в интонации не смог избавиться:

– Что вижу! Алика в панике… Тьфу, черт, стихами заговорил. Ты показалась мне крутой, креативной, свободной: взяла и поехала к незнакомому парню на ночь явно не звезды считать…

– Замолчи! – огрызнулась она. – Ты ничего не знаешь.

– Что именно не знаю?

– Не твое дело.

– Ладно. – Он хлопнул себя по коленям и поднялся с дивана. – Я хотел предложить выход, но раз не мое дело… Извини.

– Стой, стой! – вскочила она на колени и поползла по дивану к Пете. – Подожди… Не обижайся, просто у меня был не самый лучший вечер… и ночь… Что ты хотел предложить? Пожалуйста…

Не удалось ей узнать, в чем спасительный выход, наверху появился Ник с двумя большими чемоданами. В отличие от Альки, оставшейся в Петиных джинсах, рубашке и дырявых балетках, а свои вещи аккуратно уложившей в пакет, он переоделся в сиреневатый костюм и снова выглядел… как золотой слиток (со стразовыми вкраплениями), собравшийся исколесить Багамы.

– Вы не по погоде вырядились, сэр, – поддел его Петя.

На данный момент Ник не реагировал на подколы – не в настроении. Он спустился по лестнице мрачный донельзя, на его красивой физиономии даже морщина между бровей пролегла, поставив чемоданы на пол у стены, огляделся и с досадой произнес:

– Мне хорошо здесь жилось. Два-три раза в неделю секс и – полное обеспечение, свобода передвижения, никакого контроля, никаких претензий. Я бы сам убил того гада, что убил мамулю.

– Все хорошее когда-нибудь кончается, как и все плохое, – философски заметил Петя. – Собрались? Поехали. Алика, тебе особое приглашение делать?

Да она и без приглашения… Он ведь так и не сказал про выход, стало быть, Алька готова бежать за его машиной на своих двоих, чтобы узнать, каким образом спастись. Она спустила ноги с дивана, взяла пакет с вещами, но тут Андрей Максимович задержал, крикнув им сверху:

– Молодые люди, погодите, нужно кое-что уточнить.

Спустившись в гостиную, он махнул парням рукой, мол, садитесь, те с неохотой опустились на диван, сам Андрей Максимович уселся в кресло напротив, закинув ногу на ногу и переплетя пальцы рук.

В работниках правоохранительных органов Аля видела заклятых врагов, а этот человек вызывал доверие, что наверняка плохо, так как подобным людям проще обмануть доверчивых дураков. Во-первых, ему лет эдак пятьдесят, что само по себе настраивает на позитивное отношение к нему, а это глупо, возраст не гарантия, что человек хороший. Во-вторых, большие глаза навыкате черного цвета под густыми бровями светились добротой, и это нонсенс, следователь добрым быть не может. В-третьих, он абсолютно седой, с ярко-белыми волосами, что прибавляет ему трогательности, ко всему прочему голос спокойный, мягкий, баюкающий. Короче, идеальный вариант хитрого лиса! У него и фамилия – Черновой, этим все сказано. Так оценила она Андрея Максимовича, потому помалкивала, когда он расспрашивал ее и Ника об убийствах, помалкивать решила и сейчас.

– В гардеробной мы обнаружили два чемодана, забитых до отказа женской одеждой. Николай, куда собралась Вольская?

Тот опустил уголки губ вниз, поднял плечи:

– Она не отчитывалась передо мной. Честное слово. Посмотрите в кабинете, может, там лежат билеты…

– А от сейфа код знаешь?

– Пф! – фыркнул Ник. – Конечно, нет.

– Так. Тогда уточним: как вы с Аликой определили, что в машине сидят трупы, по каким знакам? Вы же убегали, у вас просто не имелось времени на разглядывание людей в машине, к тому же ночь стояла, темно…

Аля упорно молчала, исподволь поглядывая на Ника, дескать, ты мужчина, вот и отдувайся. А он всегда готов, усталость усталостью, но следствию помочь найти убийцу, который, между прочим, гнался за ним с Аликой, – дело святое:

– Алика шла на них, а они – без реакции. В салоне горел свет, дверцы были распахнуты настежь. Водитель лежал на руле с простреленной головой…

– Стоп, Николай, стоп, – перебил Андрей Максимович. – Вы утверждали, что Вольскую застрелили, это была инсценировка, тут я с вами полностью согласен…

– Вы же не видели, но согласны? – подала робкий голос Аля.

– А тут и не надо видеть. После пули в лоб человек ничего искать не будет, а она некоторое время цеплялась за кресло, словно искала место сесть – это ваши слова. Нет, смерть наступает мгновенно, в ту же секунду, когда пуля врезается в лоб, иначе не бывает. Отсюда следует: Вольскую застрелили после того, как вы убежали. Может, вас и мужчины в машине надули, притворившись убитыми? Не факт, что для вас предназначен розыгрыш, возможно, для того же убийцы, а тут вы. К тому же у вас явно был шок.

Ник отвел взгляд от Андрея Максимовича, в уме он восстановил весь путь, припомнил детали и отрицательно покачал головой:

– Не знаю… Нет, они оба были мертвые, и шок тут ни при чем. Я проходил мимо и увидел на виске водилы дырку, как у Зои Павловны. А рядом сидел мужик, откинувшись на кресло, с открытым ртом… неестественно он лежал, понимаете? И весь был заляпан кровью – лицо, шея, грудь… нет, на груди одно большое кровавое пятно… Слушайте, ну, это же видно – мертвый человек или живой. Алика, почему молчишь? Скажи…

– Угу, ты прав, – сказала.

М-да, краткость – сестра осторожности, такое правило вывела Аля, перефразировав великого классика. И это золотое правило нужно помнить всем, в противном случае можно такого наляпать языком… себе не обрадуешься.

– Что ж, – произнес Андрей Максимович, – на сегодня с вас достаточно и приключений, и вопросов, и стрессов…

В гостиную ворвался молодой оперативник – смуглый брюнет с ярко выраженной внешностью жителя то ли Кавказа, то ли Средней Азии, молодой и симпатичный. До этого он находился во дворе, а ворвался с воплем, будто на дом напали бандиты:

– Андрей Максимович!.. Андрей…

– Не кричи, я здесь, – поднялся следователь и повернулся лицом к молодому человеку, который остался у входа. – Что случилось?

– Еще мужчину нашли!

– Да ты что! – Только в интонации Андрея Максимовича удивления или хотя бы радости по поводу находки не слышалось. – Живой?

– Без сознания, – ответил оперативник. – Ранен в районе сердца.

– Тахир, а «скорую»…

– Вызвали, – заверил опер. – Лишь бы не умер до приезда. Он лежал за клумбой в углу, его вообще не видно было, мы случайно…

– Довольно, я сам посмотрю. Ребята, – обратился к троице Черновой, – придется задержаться еще на минуту.