Читать книгу: «Королевская кровь 12. Часть 2», страница 4

Глава 3

Шестое мая, 5.30 утра, Истаил, Ангелина

2.30 по времени Иоаннесбурга, 0.30 по времени Инляндии

Ангелина вскинулась на кровати оттого, что ей на живот шлепнулось что-то твердое, а пес тер-сели, спящий в ногах, возмущенно подпрыгнул и гулко гавкнул. Под потолком реял огнедух, бросая теплые огненные отсветы на стены, а на одеяле рядом лежала керамическая бутылочка с пробкой – в таких отправляла письма Василина.

Ангелина выдохнула, унимая бешено стучавшее сердце, и протянула руку к бутылочке – та была горячей. Посмотрела на водяные часы – пять тридцать утра.

Из-за разницы во времени между странами огнедухи от сестер часто прилетали тогда, когда Ани и Нории еще спали – и обычно смиренно ждали их пробуждения, паря у окна. Дух без приказа никогда бы не решился ее разбудить. Значит, в письме что-то срочное.

Владычица спустила ноги на пол, твердой рукой вынула пробку и вытряхнула письмо. Щенок тер-сели, уже подросший, ткнулся мокрым носом ей в колени, и она отстраненно погладила его по голове. Сердце уже билось ровно, и сон как рукой сняло – тревожные мысли перед сном и события прошлых дней держали ее собранной.

«Ани, из Пьентана пришла срочная информация, – писала Василина. – Ты в курсе предсмертного предсказания Хань Ши о том, что последний портал откроется спустя шесть дней и шесть ночей после его гибели. То есть завтра, седьмого мая. Но сегодня из Йеллоувиня пришло уточнение: Вей Ши, внук императора, утверждает, что не так давно он нашел в лесу под Тафией и принес в монастырь Триединого опасный метеорит, чтобы нейтрализовать его. И что стихии над порталом в провинции Сейсянь заворачиваются в том же рисунке, который он видел над этим камнем. То есть, судя по всему, этот метеорит – один из ключей к порталам, о которых говорили пленные, и если бы Вей Ши не принес его в храм, портал у вас открылся бы гораздо раньше».

Ангелина не дочитала. Она прикрыла глаза и мысленно позвала: «Нории!»

Ответа не было.

«Ани, я уверена, что и Нории, и тебе по силам уничтожить этот камень. Но этого нельзя делать. Я успела посоветоваться со Старовым и Чернышом. Мнения разделились. Черныш утверждает, что по его рассчетам силы имеющихся порталов хватит, чтобы пропустить Жреца, но не хватит на проход четырех иномирянских богов, и что они, скорее всего, медлят как раз потому, что ждут открытия последнего портала. И что его нужно уничтожать. Старов же возражает, что с открытием последнего портала вероятность прохода Жреца выше, а нам гарантированно нужно, чтобы он вернулся. Соответственно, мешать открытию нельзя. Нам придется поставить под удар и Тафию, и весь мир.

Сама понимаешь, это лишь предположения, но рисковать невозвратом Жреца нельзя.

И нашей сестрой, Ани. Хотя… мне тяжело это говорить, но если бы дело было только в ней, я бы настаивала на уничтожении камня в Тафии. Я становлюсь совсем королевой, да?

Отряд Александра Свидерского собирается повторно пробиваться к порталу в течение суток. Возможно, им удастся вывести Алину, Тротта и Четерии до того, как откроется портал у вас, и вопрос будет решен без жертв? Ведь по предсказанию Хань Ши портал должен открыться только завтра. А если у Жреца не выйдет пройти, тогда придется ждать открытия последнего портала и пробовать снова.

Я ходила в часовню, но отец наш молчит.

И я не знаю, что посоветовать тебе, сестра. Если бы я была тобой, я бы не уничтожала камень. Но я – не ты, и мне страшно».

– Мне тоже, – вслух ответила Ангелина, сжимая бумагу до белеющих пальцев.

«Тебе нужно отдать приказ об эвакуации, поскорее сообщить Нории, чтобы он возвращался, и думать о своей безопасности. Пожалуйста, не вмешивайся в бои. Хотя, когда ты узнаешь, что происходит тут и в каких событиях я принимаю участие, ты подумаешь «кто бы говорил». Постараюсь кратко, чтобы не отнимать у тебя времени: вчера произошел выход иномирянской армии в деревне Березовое у хутора, где спит Алина и профессор Тротт. Нападение на хутор отбили, но сейчас идут бои в Иоаннесбурге. Мне самой пришлось стать оружием массового поражения, и я воспринимаю все это так, будто из меня вырос кто-то ужасающий и жестокий. Но это ведь тоже я. Не волнуйся за меня, у нас все будет в порядке, наша армия сильна. Я беспокоюсь за тебя».

«Нории! Из Рудлога сообщили, что портал, возможно, откроется в Тафии уже завтра!» – повторно позвала Ани. Поднялась, давая мужу еще пять минут на ответ, и используя их для того, чтобы дочитать письмо.

«Я приказала отправить к тебе через море около пятидесяти листолетов с личным составом с Юга Рудлога, с самого побережья, оттуда, откуда давно изгнали иномирян. Но им потребуются почти сутки, чтобы добраться до Истаила. Дальше они поступают в твое распоряжение. Листолеты всегда готовы вывезти тебя и твоего мужа к нам, помни об этом.

С Дармонширом пока связи нет – у них бои под Норбиджем, как только получится связаться и передать эту информацию для Нории, наши связисты это сделают. Береги себя, сестренка, и помни, что город можно вернуть, а жизнь – нет. Прошу, не рискуй!»

Ангелина не стала перечитывать письмо. Не стала тратить времени. Она еще раз позвала Нории – а затем, не получив ответа, проколола себе палец, напоила кровью так и парящего у кровати огнедуха, и отправила его с письмом к Марине с наказом разбудить сестру, ибо в Инляндии сейчас была половина первого ночи. В письме была просьба связаться с Дармонширом, чтобы он нашел Нории и сообщил о том, что нужно возвращаться и что в Тафии откроется портал.

Она старалась не думать, что же с Нории, если он не отвечает. Возможно, он в сложнейшем бою и не может этого сделать. Но она уже понимала, что что-то не так, потому что не ощущала обычного для Зова мягкого далекого отклика. И каков бы ни был бой, муж бы ответил хоть словом.

«Я услышу Зов даже во сне, Ани-лиша, – говорил он ей. – Не смогу только если буду без сознания или там, где сильны искажения стихии – глубоко под землей, водой, или высоко-высоко в небесах».

Огнедух для Марины только успел нырнуть в круглую печь во дворе, как из нее вынырнул еще один, с бутылочкой, и опустился прямо в руки Ангелины.

Это была вторая записка от Василины. В ней сестра быстрым неровным почерком писала:

«Ани, отправляю письма и тебе, и Марине, и Каролине. Звонила Полина: она передала, что шаманский круг на Большом камлании увидел грядущие в ближайшие дни катаклизмы: бури, землетрясения, потопы, которые разрушат множество городов и поселений, – и что единственное спасение от них – под землей или в храмах Триединого».

Ани опустила записку и прикрыла глаза. Подполы в домах Белых городов существовали, но какие подвалы в деревнях, выстроенных из глиняного кирпича и у кочевых племен, которых по Пескам до сих пор бродило немало? Не все решили осесть в городах, многим остались милы стада и юрты. И как защитить всех? Как защитить их всех, когда Нории нет?

Она размышляла – и в это время по-солдатски быстро одевалась, сразу поддев под голубое платье чуть ниже колен светлые узкие шельвары, которые она использовала, когда предстояло куда-то лететь. Затем вышла из спальни – умыться и отдать приказы.

– Госпожа, что же вы так рано проснулись? – взволновалась Суреза, дремавшая на месте ночной фрейлины в гостиной.

– Суреза, – Ани на ходу заворачивала короткие волосы в узел, – бегом к Зафиру. Пусть поднимет Венти, придворного мага, я прямо сейчас пойду к нему, а также наставника Уми и Ветери. Ветери передай отдельный приказ – пусть будит всех успевших восстановиться драконов. Общий сбор через полчаса в белом зале. Зару ко мне. И кофе в кабинет к придворному магу.

Тер-сели, как обычно, увязался за нею. С помощью сонного, едва успевшего набросить домашнюю рубаху придворного мага, Ангелина связалась с улетевшим в Тафию Нефиди, магистром магического университета и попросила сообщить в храм о скором открытии портала – возможно, как-то получится оградить от города проклятый камень?

– Мы поставим щит такой силы, какой сможем, – в чаше голос Нефиди звучал гулко и тяжело. – Жаль, что этот ключ большого портала нельзя уничтожить. Остается надеяться, что храм и молитвы свящества отсрочат открытие на долгий срок. А если понадобится все же его открыть, то достаточно будет вынести за пределы храма.

– Хорошо. На случай, если портал откроется раньше, к вам вылетит подмога, но до этого управляющий Эри должен организовать вывод людей из города. И в первых рядах необходимо вывести супругу Владыки Четери, Владычицу Светлану и ее домочадцев.

– Будет сделано, Владычица, – проговорил магистр. – Извещен ли Владыка о грядущей беде?

– Пока я не смогла с ним связаться, – спокойно ответила Ангелина. – Но в Песках кроме Владыки еще несколько тысяч драконов. Мы тоже чего-то стоим, магистр.

– Да, Владычица, – согласился он, и Ани коснулась сапфира на чаше, завершая связь.

Через десяток минут она объяснила ситуацию собравшимся в зале драконам – и над Истаилом поднялась ввысь почти полутысячная стая, которая полетела в сторону Тафии, помогать в эвакуации и принять первый удар иномирян. Через два часа они должны были быть там. Полетел туда и Энтери.

– Там должен присутствовать хотя бы один Валлерудиан, – сказал он, обнимая ее на прощание. – А ты, как Владычица, должна быть здесь. Я верю, что Нории скоро откликнется, Ангелина. Он выжил в горе и вытащил тысячи драконов – он не может пропасть без вести сейчас, когда наша стая снова вместе. Я тоже тревожусь за него, но, возможно, он просто крайне измотан и спит. Бывали случаи, когда после истощения драконы не слышали Зов.

Последний дракон еще не успел скрыться из виду, как в другие города тоже была передана информация о скором прорыве – и там тоже должны были предупредить людей, и оттуда тоже на помощь полетели в Тафию драконы.

Ангелина, вернувшись в кабинет, наконец выпила уже остывший кофе и, выглянув из окна, посмотрела на круглую, пышущую жаром печь. Вокруг вились огнедухи, но ни одного с посланием. Значит, ответа от Марины пока нет. Возможно, она спит так крепко, что крылатый почтальон не смог ее разбудить.

Стоило ей отойти от окна – как в него впорхнула еще одна огнептица. Но не с винной бутылкой, в которых обычно отправляла послания Марина. А с небольшим расписным кувшинчиком – в таких обычно приходили из Пьентана письма от Каролины. Правда этот был больше, чем обычно.

Ангелина быстро вытащила пробку – и в руку ей выпал сверток из зеленоватой рисовой бумаги, в которую было завернуто что-то легкое. Она нервно потянула за край, надрывая, и увидела то, что изумило ее едва ли не больше, чем известие о грядущем открытии портала. В свертке были темные длинные пряди – она даже не сразу поняла, что это волосы. Волосы Каролины.

Раскрыла письмо. Два листа – на одном изображена она сама, льющая из золотой, украшенной жемчугом чаши кровь под корни белой розы. На втором – сообщение старательным почерком:

«Ани, – писала младшая Рудлог, – мне сегодня приснилось, что мне нужно отправить тебе волосы, чтобы ты вырастила из них цветы. А утром я нарисовала этот рисунок, как ты поливаешь розу кровью, а она целует тебя в шею. Я не знаю, что это значит, Ани, но я уже научилась распознавать те самые сны. И тетушка Вея Юнлинь говорит, что они всегда приходят вовремя и нельзя их игнорировать. Пока никто не видит, остриглась. Надеюсь, ты поймешь, что с ними делать. Мне уже звонила Василина, говорит, что нужно прятаться. Императорский дворец весь шумит, в парке деревья поднимаются ввысь, разрастаются, закрывая здания ветвями. Мы тут под защитой. Я скучаю, Ани…»

Мало что могло ввергнуть Ангелину Рудлог в растерянность, но сейчас она испытывала именно ее. Однако времени раздумывать над странным подарком не было – и она, передав сверток Заре, снова послала Зов Нории.

Он не отвечал – и она гнала от себя мысли, что он не ответит уже никогда. Что бы там ни случилось, она обещала ему быть для Песков в его отсутствие и Владыкой, и Владычицей. И сделает это.

Ани направилась на совещание кабинета министров, на ходу отдавая распоряжения Ветери, который вместе с наставником Уми, другими драконами и фрейлинами шагал следом, о том, что нужно обновить запасы еды и воды на случай осады Истаила, и думая, как еще можно защитить Пески.

Да, у нее было заготовлено около восьмидесяти камней с привязанными к каждому шестью-восемью огнедухами – она оставила себе горсть, а остальные раздала улетевшим драконам. Шестьсот огнедухов смогут значительно проредить захватчиков, прежде чем выдохнутся и вернутся в камни отдохнуть. А еще – восемь псов тер-сели, которые охраняли сокровищницу и пошли бы за ней как за Владычицей. Она могла бы даже попытаться заключить с ними свой договор – и сделает это, если понадобится и ее красная кровь придется им по вкусу.

И у нее будет пятьдесят листолетов с личным составом. Это, увы, не больше двух тысяч бойцов. Но бойцы с огнестрелом тоже чего-то стоят. Плюс она сможет вывести отсюда всех детей, а это немало.

Она коснулась круглого медальона на груди. В конце концов, у нее есть ситория, подаренный Нории накопитель стихии, который в свое время помог уничтожить сотни песчаников. Тафия – не чистое поле, которое можно выжечь, однако, если там не будет людей, ей ничто не помешает превратить вражескую армию в пепел. Если выбирать между прекрасным городом и безопасностью Песков, то выбор очевиден. Ей категорически нельзя допустить, чтобы враг дошел до Истаила – тут дети, тут уже разросшийся город раз в десять больше населением, чем Тафия. Но для этого нужно, чтобы из Города-на-реке ушли все люди, все. И чтобы на момент открытия портала она была в Тафии. Значит, нужно торопиться.

Не так уж мало у нее есть, если подсчитать. Но как можно защитить всех людей в Песках? Даже если бы здесь был Нории, даже если бы она отдала ему всю свою силу – как можно закрыть от страшных бурь или потопов такую огромную территорию? Никто на это не способен!

Так она размышляла – и продолжала говорить, а Зара – делать пометки, – о том, что нужно набирать ополчение из местных жителей, – когда вдруг Ани остановилась на ходу.

«Я нарисовала, как ты поливаешь розу кровью», – написала Каролина.

– Ну конечно же, – проговорила Ангелина и свернула в галерею, ведущую в большой парк за дворцом. – Зара, вели срочно принести мне несколько кувшинов ароматических масел!

Зара, успевшая за это время стать незаменимой помощницей, молча исчезла в одном из коридоров. А Ангелина вместе со свитой прошла по парку к далекому серебристому роднику, где за невысокой витой оградой цвел белыми сияющими цветами терновник с прозрачными стеблями, усыпанными длинными шипами.

Ани не бывала здесь после того, как терновник пророс в парке дворца по приглашению Нории. Слишком свежи в ее памяти были картины того, как из распятого на этих шипах дракона уходит красная кровь, слишком близки были еще ее собственные страх, боль и ярость. Но сейчас случилось то, что заставило ее перешагнуть через них.

На ограде и окрестных деревьях было повязано множество белых ленточек – видимо, обитатели дворца уже придумали и ритуал поклонения терновнику. Сильно пахло ароматическими маслами.

– Здравствуй, великий дух, – проговорила она, почтительно кланяясь.

Терновник, услышав голос, поднял цветки, похожие на белые сияющие розы – и тут же отвернулся.

– Я знаю, что ты обжегся об меня, – сказала она, аккуратно переступая через ограду и присаживаясь на колени рядом. – Но я также знаю, что ты создан, чтобы защищать эту страну, дом детей Белого и Синей, и сам являешься духом подземных вод, могучим духом-защитником. Ты был в своем праве, великий, – и она аккуратно погладила прозрачный стебель меж шипов. Тот дернулся в сторону, сияющие розы сомкнулись в плотные бутоны. – Но и я защищала то, что мне дорого, – добавила она твердо. – Я шла против тебя, но сейчас мы на одной стороне.

По земле от терновника пополз шипастый росток, поднялся, толкнул ее в грудь, затем еще раз. Она сначала не поняла, затем вспомнила – точно так же толкала ее маленькая Каролина, когда ей не давали много сладкого, толкалась и кричала: «Уходи!».

Пес тер-сели гулко гавкнул, но слегка трусливо – ибо размеры его старшего собрата были несоизмеримы.

– Я не уйду, – покачала Ангелина головой. – Людям Песков грозит уничтожение, если мы не защитим, не укрепим их жилища. Ни у кого в Песках нет такой силы, как у тебя, такой мощи, перед которой преклоняемся и я, и мой муж, Владыка Владык…

Бутоны чуть приоткрылись – и Ангелина почувствовала, как скованы были ее плечи, пока она искала нужный тон.

– Я знаю о твоем договоре с моим мужем, – продолжила она. – Сейчас ты есть во всех Белых городах. Есть и в Тафии, где в монастыре Триединого скоро откроется портал, откуда пойдут на Пески захватчики. Помоги нам, великий дух. Защити народ Песков от смерти и зла.

Бутоны покачались, покачались… и снова плотно закрылись. Только уже несколько росточков толкали Ани в грудь, в руки, но ни один шип не коснулся ее кожи.

– Я не могу уйти, – терпеливо повторила Ани духа. – Я буду просить тебя, пока ты не согласишься. Может быть, ты хотя бы посмотришь на мои дары? Зара, – позвала она.

Бывшая наложница подошла к ней с подносом с десятком кувшинчиков, опустилась рядом на землю.

– Вот тут, – Ангелина взяла из рук помощницы поднос, – ароматические масла, которыми поклоняются Синей и Белому. Кувшинка, – она наклонила кувшинчик с нарисованным на боку цветком и полила под корни духа. Цветы его мгновенно засияли сильнее, приоткрылись. – Ваниль. Ты сам пахнешь ванилью, тебе должно понравиться! – И она, стараясь не морщиться, ведь о слишком страшном напоминал этот запах, вылила его под ствол. – Ландыш. Ветивер. Розовое масло.

Белые цветы набухали, раскрываясь, терновник разрастался – некоторые его ростки поднялись уже выше деревьев, протянулись мимо людей и драконов, которые следили за ними с осторожностью – ведь один укол, и уснешь на несколько часов. Ангелина ощущала себя крошечной рядом с этим чудовищем – ведь напади он сейчас, и не вырвется. Но он ее не трогал. И цветов к ней не поворачивал.

Тер-сели переводил взгляд с хозяйки на духа.

– Ну вот чем его уговорить, Капелька? – устало вопросила Ангелина у пса. Тот скептически тявкнул и куда-то помчался. Она повернулась к свите – люди и драконы пожимали плечами. Лишь наставник Уми подошел ближе.

– Водяные духи близки нам, драконам, – сказал он. – Они любят все то, что любит мать-Вода, что несет отпечаток ее силы. Большие раковины со дна моря, кораллы, жемчуг…

Зашуршала трава – то щенок тер-сели тащил в пасти тяжеленное наплечное ожерелье из жемчуга. Видимо, вытянул его из хозяйской шкатулки. Подпрыгнул рядом с Ани, и она взяла украшение в руки.

– … потому что, – с улыбкой продолжил наставник, – жемчуг – естественный накопитель синей стихии, и водяные духи берут из него первородную силу и становятся мощнее…

Ангелина протянула жемчуг духу.

– Примешь этот дар, великий?

Дух жадно вырвал из рук Владычицы ожерелье, начал обвиваться вокруг него усиками – и жемчужина за жемчужиной становились на украшении такими же полупрозрачно-перламутровыми, как цветы, а затем каплями вливались в стебель.

Ангелина завороженно смотрела на это. Очнулась, требовательно протянула назад руку.

– У кого-нибудь есть еще жемчуг?

Ей в руку опустилась нить одной из фрейлин. Владычица протянула ее духу – и тот и ее схватил, сразу вжимая в себя, обвиваясь как вокруг любимой игрушки, гладя перламутровые зерна усиками.

– Зара, – распорядилась Ани, – прикажи, пусть из сокровищницы принесут сюда весь жемчуг. Ветери, нужно бросить клич среди людей Истаила – что он нужен для защиты города и Песков. – Магистр Венти, прошу вас снова связаться с Белыми городами и приказать, чтобы терновнику принесли весь жемчуг, который есть в сокровищницах.

Следующие минут двадцать духу носили сундуки с драгоценными дарами моря и рек, и он уже весь светился мягким, завораживающим перламутром, и запах ванили усилился.

– Теперь ты не сердишься? – тихо спросила Ани. – У тебя хватит сил помочь?

Дух качал стеблями, задумчиво окружив Ангелину сияющими цветками. Она протянула руку, еще раз погладила стебель – и укололась. Не успела испугаться, что потянет в сон и сообразить, что в прошлый раз уколы на нее не подействовали, как на пальце выступила капля крови, дух впитал ее – и рванул в рост, в стороны. Снова потянулся к ней, к раненой руке. Неужели сон Каролины настолько прямолинеен, и действительно надо напоить этого огромного капризного младенца своей кровью?

– Моя кровь ведь опасна для тебя, – напомнила Ани. – Если ты сгоришь, кто будет защищать Пески? Я бы отдала тебе ее всю, но опасно, понимаешь? Вкусно, но опасно… – она говорила ласково, как с ребенком. – Если бы я знала, что еще дать тебе!

Маленький росток взобрался по ее ноге выше, к шее, чуть царапая, Ангелина замерла, замерли и все вокруг, – когда стебель коснулся ее остриженных выше плеч волос и закрутился вокруг выпавшего из прически локона. А затем дернул – и на глазах Ани ее платиновый волос впитался в стебель, полыхнув там деликатным огнем, тут же заставив цветок сиять ярче.

И она поняла.

– Зара, – коротко позвала Ани, – где сверток, который прислала мне сестра?

Помощница протянула ей сверток – и Ангелина развернула его перед терновником, и тот мгновенно разобрал пряди младшей сестры, вспыхивая белым цветом и все увеличиваясь.

– Наставник Уми, – тихо позвала Ани. – Вы знаете, что моя кровь чуть не разрушила его. Почему волосы моей сестры не вредят ему? И не повредят ли мои?

– У нас считается, что и мужские, и женские волосы издревле связаны с Синей, – ответил старый дракон. – Поэтому у нас не принято стричь их коротко, и поэтому же в брачный обряд и в совершеннолетие Богине жертвуется часть волос. Что касается вреда… в волосах довольно водной стихии, которая приглушает любую другую, делает ее менее яркой. Я не могу утверждать, моя госпожа, но, думаю, они ему не навредят, а дадут силы.

– Благодарю, – кивнула Ани. – Тогда прошу ваш нож.

Старый дракон с поклоном передал ей нож – и она принялась срезать свои светлые пряди почти у основания и бросать под корни терновнику. Тонкие ростки обвивались вокруг локонов и впитывали их, осторожно, постепенно. Голова без волос становилась легкой-легкой.

А когда последняя прядь растворилась в цветке, он сиял уже нестерпимо, ярко – а затем выпустил еще сотни, нет, тысячи ростков, которые быстро поползли в сторону города и в сторону дворца. Дворец за какие-то мгновения оказался увит перламутровым терновником по самый купол – только несколько входов осталось открытыми. Ани, поднявшись на балкон второго этажа, увидела сквозь толстые прозрачные стебли, что Истаил превратился из Белого в хрустальный город – потому что каждый дом был оплетен сверкающим терновником.

Со всех улиц, со всех домов ко дворцу поднимались люди, держа в руках шкатулки или мешочки. Каждый нес терновнику весь жемчуг, который только нашелся в доме, и в который раз Ангелина поразилась тому, насколько же велика вера народа Песков в ее силу и слово.

Она подняла голову к небу и попросила отца-Иоанна не дать ей разрушить эту веру. Ей хотелось обернуться птицей и лететь на помощь в Тафию – но она давала Нории обещание быть для Песков и Владыкой и Владычицей и останавливала себя, говоря о том, что терновник защитит людей, а страной и во время войны должен кто-то управлять.

Долетели драконы из Теранови с известием о том, что она уже знала от Василины – об открытии портала, и были отправлены отдыхать.

Через час, незадолго до восьми утра она вдруг почувствовала, что в воздухе что-то изменилось. Словно на несколько секунд миру снизили яркость, будто силы, пронизывающие мир, на какие-то мгновения ослабели. Терновник, окутывающий дворец, вдруг побледнел – но, видимо, жемчуга ему принесли достаточно, чтобы он снова обрел плотность.

Такое повторялось еще дважды на протяжении получаса. А через несколько минут после последнего, когда она, закончив совещание, в присутствии Ветери и министров диктовала Заре распоряжения, огнедух принес третье письмо от Василины. В нем сестра сообщала, что от командующего дармонширской армией пришло известие: Нории захватили в плен с помощью иномирянского магического артефакта и, скорее всего, унесли в Нижний мир. И что герцог Дармоншир отправился на выручку.

«Ты знаешь, что у нас собран отряд, чтобы помочь Черному Жрецу выйти на поверхность, – писала Василина. – Мне тяжело об этом говорить, но возвращение Вечного Ворона – первая задача этого отряда, Ани. Но как только она будет исполнена, я лично попрошу Свидерского уйти вниз, чтобы найти Нории. Очень надеюсь, что он жив и дождется помощи…»

Ангелина, сидящая за столом в своем кабинете, опустила руку с письмом. Воздух вдруг застыл и стало нечем дышать, и мир застыл тоже, словно она на секунду оглохла и ослепла от боли.

– Госпожа? – испуганно позвала Зара после паузы, и изо рта ее вырвалось облачко пара. Присутствующие смотрели на Владычицу, как на нечто смертельно опасное.

– Да, – дрогнувшим голосом отозвалась Ани и выдохнула, мгновенно приводя себя в порядок. Она четко, быстро надиктовала оставшиеся распоряжения. Голос ее был тверд. Но рука с письмом – дрожала.

– На этом все. Ситуация изменилась. Я должна улететь, – сказала она, поднимаясь. – Ветери, город на тебе.

Ее никто ни о чем не спрашивал – она вышла из кабинета, увидев мельком в зеркальном панно свое бледное лицо и невозможно посветлевшие глаза, прошла в свои покои. И только там, встав у кровати и глядя на увитое терновником окно, она на секунду опустила голову и закрыла лицо руками.

Как она сейчас понимала Марину, бросившую все ради спасения подруги.

Она намеренно медленно выпила воды из высокого стакана, глядя, как сияют на стеблях терновника белые цветы – потому что нельзя принимать решения, не обдумав все еще раз. Взяла мешочек с камнями-артефактами, заставляя себя не спешить, обдумывая все.

До Тафии лететь не менее трех часов. Это слишком много. А времени у нее очень мало – если она хочет сделать то, что задумала, нужно быть там как можно скорее.

Ангелина задумчиво посмотрела на круглую печь в парке, над которой реяли огнедухи. Видела она вокруг печи марево огненной стихии, видела и ее теплые потоки, пронзающие все вокруг. Именно по ним летят огнептицы, выныривая по всему свету из источников огня.

Владычица проколола себе руку – и сразу несколько пламенных птиц подлетело к ней, с жадностью склевывая кровь как зерно. А затем зависли, глядя на нее ярко-голубыми глазами.

– Покажите мне, как вы летаете через огонь, – приказала она. – Проведите меня в Тафию, во дворец Владыки Четери!

Птахи тревожно затрепетали крыльями, но полетели к источающей жар печи. И Ангелина тоже обернулась огненной птицей и вслед за ними, выдохнув, нырнула в огненный зев.