Читать книгу: «Книжники. С красной строки», страница 5

– Это плохая идея, – повторил Аврелий в двадцатый раз за вечер.

– Предлагаешь домой поехать? – процедила Констанция, ее шея и челюсти были напряжены от холода и, пожалуй, страха.

– Предлагаю вызвать подмогу.

– Ты и есть моя подмога, черт возьми! – вспылила она.

Аврелий покачал головой.

– Ты не слышала, что последняя жертва едва не умерла от кровопотери? Что, если ему становится сложнее себя контролировать?

– Если мои предположения верны, и мы имеем дело с Дракулой, этому вампиру сотни лет, – мотнула она головой. – Он прекрасно себя контролирует.

– А, ну, то есть он едва не убил ее намеренно!

– ”Едва”, Требониан. ЕДВА! Хватит причитать. Если бы хотел, он довел бы дело с последней жертвой до конца. У него нет цели убить. К тому же, стоит ему приблизиться ко мне для укуса, я тут же коснусь его ловцом. Он не успеет сделать и глотка.

– А если успеет, то траванется раньше, – прокартавил Аврелий.

Они шагали по дорожке Муринского парка, на который смотрел фасад дома, где произошел разрыв. Аврелий вжал кудрявую голову в плечи и спрятал руки в карманы. Ему, кажется, тоже было не по себе, хотя он пытался делать вид, что просто мерзнет.

Дойдя до скамейки у пышных кустов, Констанция огляделась и скинула с плеч пуховик, оставшись в одной сорочке.

Аврелий покачал головой:

– Ну это-то обязательно? Если не помрешь от потери крови, схватишь воспаление легких.

Констанция медленно выдохнула, стараясь расслабиться, воздух на мгновение застыл облачком и тут же растаял.

– Предыдущие жертвы не разгуливали по парку в одной ночнушке, – не сдавался он.

– Мы не хотим действовать наугад, верно? Аутентичная одежда с большей вероятностью привлечет его внимание. В книге была сцена, где жертва шла к нему именно в ночной рубашке, а значит, он меня не пропустит.

Она достала из кармана куртки небольшой механизм, похожий на звонок в отеле: золотистый купол размером в половину яблока с небольшим металлическим колпачком. Констанция начала вращать колпачок, как будто искала нужную волну.

– Что это? – уточнил Аврелий, наконец, без этих тревожных ноток в голосе.

– Эфирный джаммер. Создает помехи, – она чуть прислушалась, продолжая крутить колпачок, – не стоит использовать его, если важен хороший сигнал связи на телефоне или ловишь радиоволну. Нужно настроить так, чтобы появился едва слышный свист.

– Что это даст? – без особого восторга поинтересовался Аврелий.

Кажется, он потерял надежду на действительно серьезную помощь.

– Немного ослабит персонажа, если он окажется поблизости. В первую очередь эффективен, если персонаж обладает нечеловеческими способностями. Это хотя бы немного выведет нас на один уровень с Дракулой. А теперь садись на скамейку и делай вид, что спишь.

– Может, в кусты лучше?

Она покачала головой:

– Он почувствует твое присутствие, поймет, что что-то не так. А спящий ты как будто не прячешься. Это не отпугнет и не остановит Дракулу.

Аврелий в очередной раз покачал головой, еще раз, уже без надежды, спросил, не передумала ли она. Но она не могла передумать: нужно было поймать персонажа как можно скорее, пока Артур не вырвался вперед. Разумеется, они могли бы придумать чуть менее отчаянный метод, но ловля на живца была самым быстрым и эффективным способом. Страстное желание победить в соревновании толкало Констанцию на довольно опасную, но точно действенную авантюру.

– Сегодня он будет наш, – прошептала она и впихнула ему в ладонь крестик на простой веревке, – Это защитит тебя, если что.

– Крестик и железная сиська… даже не знаю, не слишком ли это? – саркастично проворчал Аврелий.

Констанция просто смело шагнула вперед, на лужайку.

В руке она крепко сжимала ловец.

Вокруг было мертво: спальный район, оправдывая свое название, не шумел, не гулял, не разрывал тишину ревом моторов. Было далеко за полночь, и лишь в редких окнах домов вдалеке горел свет.

Все предыдущие нападения вампира произошли вблизи этой лужайки между часом ночи и четырьмя утра. Самое темное время. Самое жуткое.

Констанция надеялась, что долго ждать не придется, иначе она и вправду окоченеет. Мертвая жертва вряд ли заинтересует графа.

Она ходила кругами, быстро, чтобы не замерзнуть, но при этом постоянно прислушиваясь к тишине. Главное заметить, когда приблизится вампир…

Двигаться он умел нечеловечески быстро, по-паучьи стелясь туманом вдоль земли. Тьма ночи служила ему укрытием. Сердце Констанции сковал глубокий страх. Опасный монстр мог уже наблюдать за ней. Мог скрываться за деревьями или вот в том сгустке мрака у пышных кустов.

Ловец и правда нагрелся, или это она так сильно стискивала его в пальцах, что поверхность казалась горячей?

Завыли собаки. Откуда они взялись на улице? В таких местах бродячих псов отлавливали.

Звезды скрылись за тяжелыми черными тучами, лишив мир света и надежды.

Неясный порыв заставил Констанцию резко развернуться, длинная сорочка лизнула икры и тяжело опустилась, почти касаясь земли. Что-то красное вспыхнуло перед глазами, огромная черная тень нависла над Констанцией.

Мир поплыл, она будто бы провалилась в сон. Сквозь тяжелую дрему Констанция видела два горящих красных пятна, ощущала странный запах – сладкий до горечи, так могут пахнуть пионы, которые слишком долго простояли в воде. Ее пальцы безвольно разжались, ловец выскользнул и упал на траву.

Она начала погружаться в тягучий поток, в мягкое оглушающее ничего. В ушах зазвучало пение, едва различимое, не сулящее ни света, ни радости. Душа ее воспарила, и теперь Констанция видела точно сверху, как мужчина склоняется к бледной до синевы девушке с алыми губами и спутавшимися темными волосами. Как его пальцы с длинными острыми ногтями вцепляются в белые плечи, впиваясь в кожу. Как он приближается к беззащитно открытой шее. Острая боль одновременно принадлежала Констанции и в то же время ощущалась как нечто далекое, чужое. Лишь отголосок.

Сквозь морок Констанция увидела, как к ним спешит Аврелий, в одной руке сжимающий крест, в другой – запасной ловец. Однако стоило ему приблизиться, все собаки вокруг взвыли разом, и Дракула отвлекся от Констанции, чтобы одним небрежным движением руки сбить Аврелия с ног. Тот отлетел на добрых шесть метров и, упав на спину, перестал двигаться.

Это не встревожило Констанцию, у нее не было ни эмоций, ни мыслей, ни желания вмешаться в происходящее. Блаженная пустота. Пускай этот едва различимый голос велит ей, что делать. Пускай принимает за нее все решения.

Господин.

Но что-то вдруг вырвало ее из этого прекрасного состояния. Она открыла глаза, которые, оказывается, были закрыты, и увидела старое, но вместе с тем будто полное силы лицо Дракулы. Его вены набухли, а из жадно открытого рта по сухим губам и гладко выбритому подбородку текла тягучая, бордовая капля. Впрочем вампир мгновенно отпрянул. Едва ощущая собственное тело, Констанция повернулась туда, куда он теперь с яростью глядел.

Артур-будь-он-проклят-Кинг. Стоял там в клубах белого тумана в своем безупречном костюме и щеголеватом клетчатом пальто с шарфом, будто только что закончилась фотосессия для модного журнала.

Констанция успела лишь ощутить вспыхнувшее в душе раздражение, как рука Дракулы, подобно клещам, способным раздавить ее плоть, больно вцепилась в предплечье. Еще секунда – и он утянул бы ее куда-то, одному Богу известно, куда. Но Кинг поднял руку выше – только теперь Констанция заметила крест, зажатый в его кулаке – и зло воскликнул:

– Только попробуй!

Граф Дракула рассмеялся низким, потусторонним голосом.

– А то что?

Тиски на ее руке не ослабли.

– Отпустите девушку, и я не причиню вам вреда, – произнес Кинг со стальными нотками в голосе.

Вампир рассмеялся еще громче – и еще наиграннее.

Туман взвился. Вновь взвыли собаки, и Констанция почувствовала, как озноб прошиб тело.

– Прислушайтесь к ним, к детям ночи! – воскликнул Дракула несколько театрально. – Что за музыку они заводят!

К Констанции начало возвращаться сознание, она попыталась отстраниться от вампира, и тот, как ни странно, позволил ей упасть на покрытую ледяными каплями траву.

– В самом деле, сударь, – заговорил Кинг, почтительно склоняя голову, – мы городские жители многого не понимаем…

Эти слова заставили Дракулу потерять контроль: судя по необычному стилю и реакции вампира, Кинг процитировал самого графа, из книги, и это должно было вызвать в персонаже ощущения, как если бы кто-то прикрепил крючок к его душе и дернул. Так описывали это другие герои книг, попавшие в реальный мир.

Выяснять, что почувствовал вампир, они, разумеется, не собирались: Констанция пошарила по траве и, нащупав ловец, схватила его поудобнее, а затем очень медленно развернулась. Дракула посмотрел на нее сверху вниз с немым вопросом в темных, глубоко посаженных глазах. Не стоило делать резких движений, так как вампир был очень быстр. Он мог молниеносно отреагировать на попытку нападения, к тому же уже должен был чувствовать близость ловца. Уже должен был ощущать исходящую от него опасность.

Впрочем, эфирный джаммер должен был немного замедлить графа, дать Констанции возможность поймать его. Она неторопливо подняла руки, будто прося о чем-то, и спокойно прижала пустую книгу к его ноге. Страницы мягко засветились, по бледной коже Дракулы побежали черные строчки, их становилось все больше, пока лицо его вовсе не налилось чернилами. Через несколько мгновений персонажа затянуло в желтоватые страницы. Ловец упал, закрывшись.

Кинг тут же стянул с себя пальто и, подбежав к Констанции, накинул мягкую ткань ей на плечи. Мимолетом она отметила, что одежда Артура отличалась от сезона к сезону лишь наличием или отсутствием пальто. Если оно было надето, значит, за окном царила осень или зима. Если Кинг оставался лишь в костюме, значит погода сменилась на более мягкую и термометр показывал от десяти до тридцати градусов.

Он помог ей подняться, затем бросился к Аврелию. Тот и сам начал приходить в себя. Стажер сел, растерянно озираясь.

Констанция не чувствовала в себе сил идти, жутко клонило в сон. Кинг обнял ее за талию и, придерживая, чтобы она могла держаться на ногах, помог добраться до скамьи. Там он обнаружил ее пуховик и переодел в него. В большом кармане Кинг нашел красный берет. Натягивая его Констанции на голову, он смотрел ей в глаза, и взгляд был сердитым.

Впрочем, когда она устало опустила веки, вновь погружаясь в полудрему, Кинг весьма осторожно встряхнул ее и произнес едва ли не с нежностью:

– Нет-нет, не засыпайте. Оставайтесь в сознании. Говорите со мной. Можете попробовать объяснить собственную беспечность.

“Беспечность”. Констанция готова была поспорить, он выучил это слово из-за нее. Сколько раз использовал во время стажировки, не счесть! Но, объективно, тогда это было неуместно. Сейчас – пожалуй…

Однако она попыталась ответить:

– Я бы… справилась…

– Разумеется, разумеется, – совершенно неожиданно для Констанции, Кинг прижал ее к себе, поглаживая по голове. – Все к этому и шло.

Вероятно, почувствовав, как она окаменела еще больше прежнего, он чуть отстранился и пояснил:

– Вас нужно согреть.

Она глядела на него лишь несколько секунд, затем твердо, насколько только позволяли оцепеневшие губы, сказала:

– Идем к машине.

Кинг кивнул и, наконец, обратил свое внимание на Аврелия, бездумно глядящего в сторону. Окликнув его, Артур велел двигаться к автомобилю.

Констанция оказалась на заднем сиденье. Машина загудела, быстро нагреваясь, тепло и мерный гул мотора быстро погрузили в сон.

Констанция не знала, сколько проспала, казалось – вечность. Но, открыв глаза, увидела все ту же темноту за окном. Машина уже припарковалась у новенькой пятиэтажки. Констанция знала это место.

– Почему мы здесь? – спросила она резко и, тут же ощутив головокружение, откинулась на спинку сиденья.

– Артур ближе всех живет, – отозвался Аврелий, отстегиваясь. – Мы решили, тебя срочно надо напоить чем-то горячим.

– Я туда не пойду, – заявила она, еле ворочая языком.

Кинг развернулся на переднем сиденье и сурово посмотрел на нее:

– Jesus! Что за детство, Констанция? Или, хотите сказать, для вас это эмоционально тяжело? – как многозначительно прозвучали эти слова!

– Мне вообще все равно, – тут же солгала она. – Просто не вижу смысла…

Мужчины молча вышли из машины. Кинг открыл заднюю дверь.

– Пускай мы коллеги, но… – на этих ее словах он просто вытащил Констанцию из салона.

Сил сопротивляться не было. Ужасная слабость превратила ее в тряпичную куклу.

Квартира Кинга была небольшой, чистой, без лишнего хлама, но при этом уютной и какой-то… личной. Некоторые дома безлики, а тут все пропиталось духом Артура Кинга: от бутылочно-зеленых стен до акварелей с английскими готическими соборами в толстых рамах; от старинных книг в кожаных корешках до клетчатого пледа на коричневом диване.

И даже ковер на стене не казался чужеродным предметом. Все знали, что Кинг, приехав в Россию, проникся необъяснимой симпатией к традиции украшать коврами вертикальные поверхности, поэтому на один из дней рождения коллеги подарили ему самый китчевый ковер, какой только можно было представить: винного цвета с расходящимся из центра ромбом, окаймленный геометрической рамкой в мелкий цветочек. Констанция лично выбирала его. Ей было приятно, что подарок занял почетное место на стене за диваном.

На диван-то Констанцию и усадили, накинув сверху пуховое одеяло. Постельное у Кинга было мягкое, гладкое, как в дорогих отелях. Он любил окружать себя удобными и комфортными вещами высокого качества.

Через пару минут Констанции всунули в руки обжигающе горячую чашку с чаем. “С молоком”, – хотела фыркнуть она, но не нашла в себе сил.

Финальным штрихом стала поднесенная к губам ложка меда. Кинг стоял над Констанцией, ожидая. Она смотрела куда угодно, но только не на него. Ложка настойчиво коснулась ее губ, пришлось разомкнуть их и позволить теплой сладости коснуться языка.

– Спасибо, – раздался голос Аврелия от двери.

Кажется, это была обобщающая благодарность “за все, что он для них сделал”.

– Откуда вы?.. – выдохнула Констанция, чувствуя что угодно, но только не признательность.

Мужчины переглянулись, и тогда она мрачно уставилась на Аврелия.

– Да! Да, я написал Артуру, – явно защищаясь, произнес он. – Потому что затея звучала опасно с самого начала, и я не хотел оставлять нас без подмоги. Миле звонил, но она не взяла, так что…

– И молодец, – кивнул Кинг. – Здесь близкий путь до парка. Но мне пришлось потратить немного времени, чтобы найти вас. У Аврелия перестал ловить телефон…

– Ой, кстати, а сиську-то забрали? – уточнил стажер и, получив пару вопросительных взглядов, пояснил: – Ну этот, синхрофазотрон.

– Эфирный джаммер, – слабо пояснила Констанция. –  И не надо было Артура, мы бы…

– …валялись сейчас на той лужайке, – закончил за нее Кинг, усаживаясь на диван, совсем рядом, – один с сотрясением мозгов, другая – обескровленная. Как думаете, сколько много времени вам понадобилось бы, чтобы замерзнуть до смерти?

У нее не было сил спорить. Все еще хотелось спать.

– Зачем мы здесь? – спросила она и сделала глоток чая.

Мышцы тут же немного расслабились, позволяя вздохнуть.

– Чтобы я дождался, пока вы будете окей, и смог без муки совести высказать, как возмущаюсь, – Кинг был верен себе.

– Я закончила стажировку у вас не для того, чтобы и дальше выслушивать бесконечные претензии, – выдала Констанция, потратив на эти слова последние силы.

– А для этого не нужно быть моим стажером, – хмыкнул он, – у меня никогда не было предубеждений об этом. Я готов отчитывать любого, кто глуп достаточно, чтобы рисковать жизнью. И не только собственной, но и чужой. Позвольте мне прояснить: вы решили охотиться на потенциально опасного персонажа вдвоем, ночью, в смертельный холод, одетая только в ночную рубашку. Взяли неопытного стажера, кто и не подозревает возможных реакций персонажа. Впрочем, даже он, не бывая никогда прежде в подобных ситуациях, почуял…

Дальнейшие слова Кинга Констанция разобрать не смогла, они звучали все дальше и дальше, и вскоре она уже спала. Лишь в последнюю секунду, прежде чем провалиться в сон, она ощутила, как кто-то подхватил чашку, выскользнувшую из ослабших пальцев.

Просыпалась она медленно, сперва вяло недоумевая, где оказалась. Понимание, что находится в квартире Кинга, пришло почти сразу. Ощущение времени же долго не возвращалось – Констанция с минуту непонимающе смотрела на небольшой круглый циферблат винтажных часов, чтобы сообразить: они показывали шесть утра или шесть вечера? Встала, чуть покачиваясь. Тяжелое одеяло мягко упало к ногам. Бездумно подошла к полке над письменным столом, пытаясь заставить мозг работать. За окном было “уже” темно или “все еще”? Могли ли пройти целые сутки?

Констанция бездумно окинула взглядом массивные деревянные полки. Она не раз рассматривала их, когда работала тут во время стажировки. Большинство предметов с тех пор остались неизменными. Книги, крупные сосновые шишки, миниатюра меча короля Артура в камне, синий герб размером с ладонь, на котором блестели три золотые короны, часы, череп мелкого животного. Кое-что казалось незнакомым, как, например, небольшая модель дворца, судя по крошечным гвардейцам – Букингемского. Или какой-то кубок со слишком мелкой гравировкой, маленький круглый кактус, несколько явно старых томиков английской поэзии, конверт, оловянный солдатик, несколько блокнотов, бронзовое блюдо…

Стоп.

Сглотнув, Констанция потянулась к коричневому конверту, ее сердце гулко билось, вызывая пока еще до конца не оформившиеся, но без сомнения неприятные чувства.

На шершавой поверхности было аккуратно выведено: “Артуру Кингу”. Золотой гелевой ручкой – это так эффектно смотрелось на темной дизайнерской бумаге.

– Проснулись? – раздался спокойный мягкий голос за спиной. – Я думал, проспите дольше, но уже и в самом деле пора вставать.

Она развернулась, волосы взметнулись, описывая дугу, и мягко хлестнули ее по голым плечам. Грудь жгло огнем обиды и злости.

– Почему. Это. Здесь? – прошипела она, демонстрируя конверт.

Кинг удивленно поднял брови и спрятал руки в карманы. Даже дома он оставался в костюме, снял только пиджак, оставшись однако в жилетке и при галстуке. И в тапочках. Ещё одна русская традиция, которую он перенял с большим энтузиазмом.

Сделав пару шагов к Констанции навстречу, он попытался забрать конверт, но она отдернула руку.

– Взгляните на него внимательно, – проговорил он с кажущимся спокойствием.

Она чуть сощурилась, но все же посмотрела туда, где был клапан.

– С другой стороны.

Констанция перевернула, в этот момент конверт выскользнул из ее пальцев.

– Написано “Артуру Кингу”, – пояснил он, пряча объект спора на верхнюю полку: Констанции пришлось бы залезать на стул или стол, чтобы добраться до туда. – Это я. И конверт мой. Могу распоряжаться им, как решу. Например, класть на свои полки. А вот что делали вы, копаясь в моих вещах?

Сжав кулаки, она уставилась на него без единого намека на раскаяние:

– Отдайте.

Он издал недоверчивый смешок.

– Прошу прощения? Констанция, вы не много на себя берете?

Кинг поднял подбородок и, будто бы в попытке примирения, другим, более заботливым тоном произнес:

– Перед тем как уехать, Аврелий принес из машины вашу одежду, вот она, на кресле. Переодевайтесь и приходите в столовую. Вам нужно позавтракать.

– Никуда я…

– Вы в одной сорочке у меня дома. Будете дальше стоять передо мной, руки на боки? Это не очень-то прилично.

Констанция обняла себя.

Кинг сделал шаг прочь из комнаты, но затем, передумав, забрал конверт и только тогда вышел.

Тяжело дыша, Констанция упала на диван.

В этом конверте была главная причина ее ненависти к Артуру Кингу.

Минуло воскресенье, позволившее Констанции немного прийти в себя. В понедельник же в Библиотеке на нее буквально набросилась возбужденная Мила, которая стянула с ее шеи шарф и уставилась на две красных отметки:

– Ты с ума сошла, солнышко?

Констанция закатила глаза.

– Ладно, – Мила возбужденно сжимала лацканы ее пиджака, чтобы рассмотреть укус, – расскажи, как это было?

Молчание в ответ лишь распалило ее любопытство, заставив задавать вопросы без пауз:

– Почему ты потеряла ловец? Что ты почувствовала в момент укуса? Это было больно? Аврелий сказал, потом ты была совершенно обессилена. Сейчас болит? Или чешется? Хорошо, что укусы книжных вампиров не превращают в вампиров.

Констанция медленно повернулась к Аврелию, сидящему за кофейным столиком. У стажера не было своего места, он мог работать в Читальном зале, но предпочитал отираться в офисе, с другими коллегами. И вот кресло и кофейный столик, обычно служивший для складывания ненужного хлама, стали принадлежать ему.

Сейчас Аврелий делал вид, что увлечен книгой. Констанция знала, что он все слышал.

Мила закатила глаза:

– Я бы все равно узнала из отчета, не надо злиться на наше Золотце.

Мила дала Аврелию такое прозвище, поскольку его имя означало “золотой”.  По словам самого Аврелия, истинная причина была в том, что он улыбчив и приятен в общении.

– Ты ведь не станешь скрывать от коллег такую потрясающую историю? Когда Дракулу ловили в прошлый раз, это была на удивление скучная охота.

Остальные действительно с любопытством поглядывали в сторону Констанции.

– Золотце и расспрашивайте, – отмахнулась она и заняла свое рабочее место.

– Он не знает подробностей, – пропела Мила, усаживаясь прямо на стол, где Констанция пыталась разложить вещи. – Каково это, когда вампир кусает?

– Возьми книжку и почитай. Персонаж воздействует так, как это описывается в книге, из которой пришел, тебе это прекрасно известно.

Мила могла бы и догадаться, что Констанции не особенно хотелось рассказывать о своей не слишком удачной охоте, тем более – не перед остальными книжниками. Но любопытство в Миле явно побеждало деликатность, поэтому Констанция нашла повод отправиться в Абонемент.

Между металлическими стеллажами шустро бегала Клара, миниатюрная женщина лет пятидесяти, ухоженная, привлекательная, но на вкус Констанции – чрезмерно манерная.

– Доброе утречко, – пропела Клара, заметив Констанцию, и расплылась в улыбке, будто бы только об этой встрече и мечтала.

– Утро, – кивнула Констанция. – Хотела уточнить, какой сигнал сейчас в районе Муринского парка. Мы там джаммер оставили. Нет ли проблем? А то произойдет разрыв, а вы и не увидите из-за помех…

Надо же, выдумала… И никакой джаммер они там не оставили, Артур-чертов-Кинг обо всем позаботился.

Клара же кивнула и пообещала проверить.

– Выйди-ка, деточка, нужно передвинуть стеллаж.

Дождавшись, пока Констанция вышла из пространства между металлическими полками, Клара подошла к пульту, нажала пару кнопок, и по рельсам на полу огромная махина начала плавно и неторопливо скользить в сторону. Открылся доступ к другим полкам, прежде плотно прижатым друг к другу. Клара прошла в образовавшийся проем и взяла пару книг оттуда.

– Я сейчас последние вызовы в журнал внесу и проверю.

Констанция сухо кивнула в ответ и отошла чуть поодаль, размышляя, где бы скрыться от назойливого внимания коллег, но так, чтобы при этом не пропустить новое дело.

– У Артура как будто второе дыхание открылось, – раздался вдруг голос Клары. – Только вчера ездил в Купчино, а сегодня уже с Озерков привез ловец.

Констанция замерла.

– С Озерков? В смысле?

– Ох, все мы знаем, что он лучший книжник десятилетия, – Клара кокетливо взмахнула ресницами, – но в последние год-два, ну, словно бы заскучал. А вот уж месяц как заново родился. Может, у него дама сердца появилась…

– Дракулу записали на Кинга? – оборвала ее Констанция.

– Куда записали, милая?

Бросив “хорошего дня”, совсем уж неискренне, Констанция пересекла помещение и подлетела к турнирной таблице в Картотеке.

Аккуратно расчерченный лист с двумя столбиками —“Конс” и “Арт” – ее не порадовал. Пять – пять. Еще недавно она обгоняла его, а теперь они поравнялись.

Открылась дверь. Ей даже не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто вошел в отдел, она нутром чувствовала ауру этого человека.

– Да, Дракулу записали на меня, – прозвучал голос с акцентом. – Я для этого не просил, но коллеги решили, что раз я привез ловец, так будет справедливо. Можете исправить, если хотите, меня это совершенно не заботит.

Обида душила Констанцию, но, изобразив смешок, который нужен был лишь чтобы выдохнуть лишний воздух, стеснивший грудь, она ответила:

– Что вы, Артур. Конечно, я отдам вам Дракулу.

Затем насмешливо похлопала его по груди, проходя мимо.

– Забирайте этот балл себе, вам он понадобится, чтобы выглядеть не так жалко, когда проиграете.

Он рассмеялся, но смех этот был не слишком искренним.

– Констанция, я знаю, что вы хороши, коллеги из Москвы рассказывали мне о ваших достижениях. Но напрасно вы решили бросить мне вызов, вас ждет самое большое разочарование в жизни.

– Все мои самые большие разочарования в жизни связаны с вами. Этим вы меня не напугаете.

– Констанция… – начал он мягко, но она лишь попыталась обойти его и покинуть комнату.

Он удержал ее за плечи:

– Хорошо. Кто вытащит сей меч из-под наковальни, тому и быть королем над всеми землями Библиотеки. Я принимаю вызов. Теперь мы сражаемся открыто.

Она фыркнула и пошла прочь.

Раньше Кинг обращался с ней иначе. Конечно, она была всего лишь стажером, а теперь стала коллегой. Но мягкий тон и слабые признаки уважения не смогут стереть из памяти год снисходительных нотаций, крайне неприятных заданий, сердитых комментариев о ее талантах и полнейшего пренебрежения в большинстве ситуаций.

Чуть позже к Констанции подошел Валера. Манерно закинув клетчатый шарф за спину, он пафосно сообщил:

– Констанция, благодарю за оказанную помощь, ты не поверишь, но Ромео нашелся в пиццерии неподалеку. Его там временно приютили и дали работу. Кто бы мог подумать!

– В самом деле…

Признательность Валеры ничуть ее не тронула.

Было что-то несправедливое в том, что собственные оплошности вызывали в Констанции стыд, тревогу, желание все исправить. Успехи же принимались как нечто закономерное и незначительное.

Вскоре ее вызвал Юджин. Не меньше четверти часа отчитывал. Констанция кивала, стиснув зубы.

– Научись уже властвовать собой, Констанция. Ты порывиста, решительна, готова пуститься в бой, но сейчас хвалить за это я не буду, потому что ты применяешь это не во благо. Тобой руководят низменные чувства. Ты хочешь отомстить Артуру. И за что? За то, что он поступил благородно?

– Я не просила спасать нас, – процедила Констанция.

– Я не об этом, – Ю устало вздохнул и потер длинными пальцами изрезанный морщинами лоб. – А о том, за что на самом деле ты затаила на него злобу.

Она поджала губы и упрямо посмотрела в сторону.

– Прошу прощения, что поставила под угрозу всю охоту, себя и, главное, стажера, – сухо сказала она. – Это было безответственно и глупо. Обещаю, что больше не повторится.

Констанция все понимала и даже осознавала, что Кинг действительно спас ее от больницы, а, кто знает, может, и от смерти. Но ее ужасно злило то, что она в попытке всем доказать свое превосходство, поступила необдуманно. Самонадеянно решила, что в силах противостоять вампиру: пускай он был вымышленным персонажем, но и в реальности силой обладал той, что приписывалась ему в книгах. Эфирный джаммер лишь немного ослабил его, этого было недостаточно, чтобы считать операцию безопасной.

Обычно в таких ситуациях охотники привлекали коллег, но ей ведь надо было сделать все в одиночку, чтобы получить жалкий балл.

И Аврелий оказался более предусмотрительным, чем она, опытная книжница.

Ругала Констанция, в первую очередь, себя. Но… как сказал Ю, властвовать собой она до сих пор не научилась, поэтому бесили все. В том числе Юджин со своими “мудрыми советами” и всепонимающими интонациями.

Вероятно, чувствуя ее настроение, глава департамента еще раз тяжело вздохнул, покачал головой и сказал:

– Не позволяй этому заходить слишком далеко. Иди.

Констанция бросила на него мятежный взгляд. ”Слишком” далеко – это, интересно, как далеко? В ее представлении цена победы не может быть слишком высокой, если только речь не идет о жизни и смерти. Ю ведь не думал, что она серьезно может убить Кинга или пожертвовать собственным здоровьем, только чтобы доказать…

Ситуация с вампиром не в счет: Констанция не планировала покончить с собой. Это ведь даже не помогло бы выиграть, какой в этом смысл? Произошедшее с Дракулой – не более чем случайность, досадный просчет, какие опытная охотница позволяла себе крайне редко.

И больше не позволит. Она сделает все, чтобы утереть нос этому самодовольному ослу.