Читать книгу: «Книжники. С красной строки», страница 3

Аврелий припарковался, но не торопился выходить, внимательно слушая.

– В штате у них есть разные специалисты: переговорщики, психологи. Практикуется индивидуальный подход: кого-то убеждают, что это была игра воображения, кому-то внушают, будто приснился сон.

– Откуда ты знаешь столько историй про то, что было до тебя? На обучении этого не было. Это все Кинг рассказывал? Типа, знания передаются из уст в уста от наставника к стажеру? Или можно все где-то почитать?

– Что-то рассказывал Кинг, что-то Ю, чем-то делились другие коллеги. Нинель Владленовна, наш архивариус, любит иногда между делом вспомнить какую-нибудь историю. У нее Архив не только в отделе, но и в голове.

– Черт, это невероятно интересно! – от переизбытка чувств Аврелий брякнул руками по рулю. – Кто-то должен все это записать.

– Подашься в летописцы, сначала сдай мне рукопись на проверку, – велела Констанция полушутливо. – Пойдем, мистер Коллинз хочет домой, он давно не посещал Розингс парк.

Светлана, укравшая их мистера Коллинза, жила в центре, но им посчастливилось найти место для парковки неподалеку от пятиэтажного желтого дома.

Когда они подошли к подъезду, Констанция задумчиво погладила корешок ловца. Тот стал чуть теплее, чем был совсем недавно – чувствовал близость персонажа.

– Хочу напомнить, что Персонажи воспринимают ловец как что-то враждебное. Они чувствуют его и пытаются избежать встречи. Могут даже проявить агрессию. Это непроизвольная реакция. Мы должны быть очень осторожны.

Светлана жила на втором этаже, и уже скоро Констанция и Аврелий оказались в ее прихожей.

– Слава Богу! – встретила их хозяйка квартиры, миловидная молодая женщина с волосами, убранными в аккуратную прическу из кос.

Правда, в следующую секунду заметив, во что были одеты гости, она забормотала “нет, нет, нет” и, спрятав лицо в руках, опустилась на пол прямо в прихожей.

– Все в порядке, – уверила ее Констанция, – вы не сошли с ума. Мы были на балу на Парке Победы и там узнали, что мой брат уехал с вами. Он немного не в себе и копирует манеру книжных персонажей, о которых когда-то читал.

Света подняла на нее взгляд и посмотрела с надеждой.

– Правда? – выдохнула она.

– Нет, Светлан, вы читали книгу и оживили книжного персонажа из нее, – усмехнулась Констанция с явной иронией в голосе.

Хозяйка квартиры несколько мгновений смотрела на нее, а затем устало и почти истерично рассмеялась:

– Вы шутите, а я правда так и подумала! Сначала решила, что у меня галлюцинации, и что стоило послушать маму и перестать уже сходить с ума по книжке, начать общаться с живыми людьми… Но потом все на балу тоже видели его, и я уже не знала, что думать…

Констанция, разумеется, старалась все делать чисто, чтобы не добавлять Брэдбери лишней работы. Но сейчас ей очень хотелось поскорее отправить мистера Коллинза в ловец. Счастливая мысль о стажере озарила ее, как первый утренний солнечный луч.

Она многозначительно кивнула Аврелию, мол, займись девушкой, и увидев, как он присел к ней и стал говорить что-то успокаивающее, прошла сначала в кухню – там оказалось пусто – затем в комнату.

У окна стоял высокий полноватый молодой мужчина, нервно сцепивший руки за спиной. Он выглядел комично, хотя вроде бы не успел ничего ни сказать, ни сделать.

Книжные персонажи почти всегда вызывали эмоции, заложенные произведением. Одни герои обладали особым, пронизывающим взглядом, другие без явных причин казались жуткими, третьи – невероятно привлекательными. Те особенности, которыми наделил их автор, обычно оказывались очень выразительными в реальной жизни. Вызывающими. Такое редко встретишь у настоящих людей.

Поборов желание усмехнуться, Констанция почтительно склонила голову:

– Мистер Коллинз, невероятно приятно приветствовать вас в этом скромном жилище.

Он поклонился, а затем, опасливо оглядев Констанцию с ног до головы, спросил:

– С кем имею честь?

– Я здесь, чтобы помочь вам.

– Помочь? Знаете ли вы, с кем разговариваете, мадам? Я священник, мой ранг равен по значимости высшему рангу в королевстве. Благодаря покровительству моей патронессы леди Кэтрин де Бург, я вращаюсь в кругах самых высоких. И, полагаю, хотя не буду, конечно же, слишком выставлять это напоказ, что это я нахожусь в том положении, чтобы оказывать посильную помощь другим. Я всегда стараюсь помогать нуждающимся, что делает мне честь как священнослужителю и джентльмену.

Констанция сжала в руке ловец, который теперь грел руку как не успевшая остыть чашка чая. Задумчиво взглянула на мужчину, явно собиравшегося продолжить свою высокопарную речь.

– Я рада это слышать, – бросила она, – А сейчас позвольте… – Констанция сделала шаг, открывая в этот момент пустую книгу. – У меня послание от леди Кэтрин де Бург. Она очень ждет вас домой. Розингс парк без вас уже не тот…

Мистер Коллинз поглядел на ловец с опаской и любопытством, поднял, защищаясь, руку, шагнул назад, но уперся спиной в подоконник. Констанция в этот момент взяла его ладонь в свою – ее всегда удивляло, что руки персонажей были теплыми, твердыми, совершенно настоящими – и притянула его пальцы к открытому развороту.

Страницы засияли мягким теплым светом, мистер Коллинз изумленно распахнул глаза, по его коже побежали чернильные буквы, которые сперва можно было принять за живую орнаментальную татуировку. Строки потекли по пальцам, руке, появились на шее, наконец, заструились по лицу, превращаясь в абзацы. Тело и одежда его стали наливаться черным. Еще несколько мгновений, и персонажа затянуло в книгу. Констанция, ощутив поток энергии, едва не уронила ловец на пол, но в последний момент все же захлопнула его и облегченно выдохнула.

Мгновением позже она открыла томик и увидела текст на страницах:

“Он слишком высоко ценил себя, чтобы понять, по каким причинам его кузина могла отказать ему”.

Она едва заметно улыбнулась. Затем вышла в коридор и хлопнула входной дверью, чтобы создать иллюзию, будто кто-то покинул квартиру. После этого прошла в кухню, где мило беседовали Аврелий и хозяйка.

– Он ушел, – сообщила Констанция.

Аврелий вскинул удивленный взгляд.

– Пойдем. Подвезешь меня в Библиотеку, – произнесла она, не желая объяснять что-либо при свидетелях.

Едва они вышли за порог, Аврелий уточнил:

– Так он… правда ушел? Или ты его поймала?

Констанция фыркнула:

– Ну естественно, я его поймала.

Добравшись до машины, она открыла дверь и опустилась на пассажирское сиденье. Усевшись за руль, Аврелий потребовал подробностей и попросил показать ему ловец.

– Насмотришься еще, следи за дорогой, – отозвалась Констанция. – Сдашь ловец в Архив, приходи заполнять формуляр. Если понадобится помощь, я буду в кабинете охотников. Это следующее помещение за Читальным залом.

– Насколько подробным должен быть отчёт? Сколько знаков?

Услышав этот вопрос, Констанция повернулась к нему и смерила язвительным взглядом:

– Три авторских листа.

– Сто двадцать тысяч знаков? Не многовато для отчёта? Завтра-то можно это сделать? – уточнил Аврелий. – Ночь уже на дворе.

Он не понял, что это была шутка, и она закатила глаза.

– Послушай меня внимательно, Скарлетт О’Хара: ловец надо сдать как можно скорее. Это временное хранилище для персонажа, не стоит заставлять его томиться здесь, – она постучала красным ногтем по потертой обложке, на которой теперь переливались тисненые золотом слова «Гордость и Предубеждение. Дж.Остин». – С формуляром затягивать тоже нельзя, а на часах нет и девяти, так что заполнишь сегодня. В конце концов, Юджин, когда рекламировал тебя, ссылался на эту полезную функцию, и после такого тяжелого дня я хочу поскорее ею воспользоваться.

Аврелий раздосадованно потер руль, но ничего не ответил.

Здание Библиотеки, спроектированное еще в 70-80х годах XX века с явным реверансом в сторону советского конструктивизма, выглядело внушительно и выделялось среди не менее монументальных, но все же более простых по форме сталинок. Центральная часть постройки представляла собой кольцо с круглым внутренним двором. Вход в Библиотеку находился в этом самом дворе, попасть туда можно было через ряд высоченных колонн, поддерживающих всего одно остекленное помещение – кабинет Юджина. Там, несмотря на поздний час, горел свет.

Констанция и Аврелий пересекли круглую лужайку и вошли в здание. Вправо и влево уходили широкие коридоры, две лестницы спускались вниз, на нулевой этаж. Но поздние визитеры проследовали вперед, мимо женщины у металлического турникета, которая сонно кивнула Констанции. Здесь, в огромном холле на три этажа, сквозь стеклянный потолок было видно затянутое мглой небо. Констанция и Аврелий обогнули массивную беломраморную лестницу и оказались у дверей, что вели в Архив.

Побоявшись в первый же день возлагать на Аврелия столь важную миссию, как доставка ловца, Констанция все же сопроводила его, проследила, что мистер Коллинз попал в руки Нинели Владленовны, и только тогда довольно улыбнулась.

“Плюс один персонаж! Плюс один шаг к победе”, – мысленно радовалась Констанция.

– Что это Ю себе думает? – ворчала тем временем Нинель Владленовна, недовольно косясь на стажера. – Двое на одного. Люди забыли, что такое честь и достоинство!

– Вы участвуете в тотализаторе, делаете ставки на коллег, – напомнила Констанция. – Это проповедуется в Новом или Ветхом завете?

Пару секунд Нинель Владленовна глядела на нее, не мигая, затем махнула рукой:

– И то правда!

И исчезла в хранилище Архива.

В картотеке Констанция еще раз повторила стажеру последовательность действий.

– Все понял? – уточнила она в конце.

– Это не атомная физика, Конс. Естественно, я все понял.

Не успела она прокомментировать обращение, как скрипнула дверь Читального зала. Через несколько мгновений из-за стеллажей Абонемента выплыл Артур Кинг, упакованный в костюм-тройку в мелкую клетку. Он замер, а затем, пихнув правую руку в карман, ухмыльнулся. Продемонстрировав неровные зубы и ямочки на щеках, он сказал:

– Молодец, Констанция, здорово придумали: выдать себя за персонажа, чтобы не заниматься настоящей охотой.

Она сжала руки в кулаки. Да, они еще не переоделись.

– Или вы забыли воспользоваться ловцом и привели сюда персонажа живьём?

Кинг элегантным движением махнул в сторону Аврелия.

Констанцию раздражало то, как он двигался. Нарочито небрежно. Как будто у него вызывала скуку идея повыше поднять кисть.

Когда спустя несколько секунд Констанция так и не ответила, не считая нужным реагировать на подобные попытки зацепить ее, Аврелий, не имеющий режима тишины, заявил:

– Я стажер. Аврелий. А это была наша маскировка. И она сработала. Четыре часа, и персонаж у нас в кармане. Точнее, в книге. Это ведь считается очень быстро, да?

Констанция почувствовала, что снова краснеет. Второй раз за вечер! Неловко ей было не за себя, а за стажера, хотя объективных причин для этого как будто бы не существовало.

Прежде чем Аврелий успел сказать что-нибудь еще – неважно, что, достаточно было этого восторженного блеска в глазах – она сделала шаг вперед, будто защищая его от нападок более старшего и опытного коллеги. Тот действительно уже насмешливо щурился, наверняка готовый сделать язвительный комментарий.

– Оставьте заботу о моей работе руководству, Артур.

– Один раз наставник – всегда наставник, – отозвался он, улыбаясь – впрочем, в улыбке его было больше издевки, чем юмора.

Затем спрятал в карман и вторую руку и, одарив Аврелия внимательным взглядом, вышел в холл.

И этим человеком она когда-то восхищалась! Жадно слушала все его советы и истории из мира книжников. С самого знакомства Кинг казался ей невероятно начитанным и умным.

Она до сих пор помнила восторг, который испытала, когда они в очередной раз поймали Скарлетт из “Унесенных ветром”, и Артур рассказал один из случаев, связанный с этим персонажем.

В конце восьмидесятых в Штатах эту же героиню оживила одна дама. Разрыв не засекли сразу – к тому моменту организация книжников в Америке существовала лишь с десяток лет и не всегда реагировала быстро. Женщина по-настоящему сдружилась со взбалмошной, но очаровательной Скарлетт. Та не только стала членом семьи, но и прочитала книгу о себе самой. Концовка поразила ее. Когда книжники все же обнаружили героиню, они дали подругам возможность попрощаться. Александра Рипли, так звали даму, пообещала мисс О’Хара, что напишет для нее хороший финал. Это случилось. В 1991 году опубликовали “Скарлетт” – роман, получивший мировую известность и подаривший главной героине “Унесенных ветром” надежду на счастье.

Такие истории Артура наполняли душу Констанции трепетом и радостью.

Но это было давно. Теперь ее сердце и разум затягивало черным туманом, стоило Кингу появиться на горизонте.

Глубоко вздохнув, она вознамерилась пройти в кабинет охотников, но заметила взгляд стажёра.

– Погоди-ка… – он картинно потер подбородок, – британский акцент, по-английски неровные зубы… Это что был, Артур Кинг?

– Ну.

– Твой наставник? – уточнил Аврелий, тон его был крайне многозначительным.

– Да, бывший. Что?

Меньше всего ей хотелось обсуждать этого человека, но Аврелий как-то довольно протянул:

– О-хо-хо… Тогда понятно…

– Что понятно?

– Ну, – он загадочно устремил взор на потолок, – отношения у вас не очень теплые, видимо, стажировка прошла так себе, а ты теперь отрываешься на мне. Но ничего, скоро поймешь, что я отличный парень, изменишь свое отношение к нашему сотрудничеству и, кто знает, может, даже получишь от него удовольствие!

Оставив Аврелия в Читальном зале, Констанция прошла в просторный кабинет, принадлежащий охотниками. Восемь книжников, занимающихся ловлей сбежавших персонажей, и Арина, зам руководителя, работали в одном помещении, разделенном большими перегородками из матового стекла. Поскольку офис был полукруглым, то и перегородки расходились, подобно вееру, отделяя личный отсек каждого. Из всего отдела только у Кинга, девятого охотника, был собственный кабинет, выделенный ему за особые заслуги.

И еще личный офис имелся у руководителя отдела, но его никто никогда не видел: Максим Николаевич постоянно то сидел на больничном, из которого уходил в отпуск, то брал отгулы за свой счет, то присылал бумаги о донорстве крови, что официально давало дополнительный выходной. Судя по всему, обеспечивал всех нуждающихся во второй положительной не только в городе, но и в области.

В результате функции руководителя взяла на себя Арина, его зам. Непосредственного начальника Констанция ни разу не видела.

Сейчас, поздним вечером, офис охотников был пуст: кто-то, вероятно, был на выезде, но большинство ушли домой.

Констанция домой не спешила. Ее крохотная съемная квартира на Благодатной располагалась в сером, брутальном здании, выстроенном в стиле сталинского неоклассицизма. Кажется, когда-то там было общежитие: чем еще объяснить наличие студии площадью восемнадцать квадратов? Но у Констанции действительно были невысокие требования к жилплощади: с хорошим ремонтом и близко к работе. Интерьер, не менее сдержанный и суровый, чем фасады, с обилием серого камня и светлого дерева, новая кухня и сантехника – помещение выглядело стильно, минималистично и современно, будто номер новенького отеля. А главное, его и работу разделяли двадцать минут пешей прогулки.

Несмотря на несомненные плюсы жилища, Констанция не любила проводить в нем время, особенно по вечерам: заснувшая громадина Библиотеки, с ее пустыми холлами, тихим жужжанием ламп, приглушенным светом и внезапным скрипом половиц где-то на другом конце пустого зала, казалась ей во сто крат уютнее крохотной комнатушки.

Правда, первое время Констанции было плохо везде. Лишь спустя месяц после возвращения в Петербург она начала чувствовать себя в департаменте на своем месте. Насмешки некоторых книжников – «Говорят, в Москве тебе нет равных! Давай, покажи и нам класс» – сменились молчаливым если не уважением, то по крайней мере признанием ее способностей. Наладился быт, все стало привычным. Констанция вошла в прежний ритм, вылавливая одного персонажа за другим.

Кинг, говорят, тоже решил продемонстрировать все свое мастерство, видимо, действительно испугавшись, что бывшая ученица подмочит ему репутацию. Коллеги шептались: «у Арта как будто открылось второе дыхание», «наконец, вернулся старый добрый Артур Кинг».

В первый день после Москвы Констанция волновалась, какой будет встреча с наставником.

Когда Юджин представил всем коллегу – для кого-то старую, для кого-то новую – книжники зааплодировали в знак приветствия, но ее бывший наставник фыркнул так громко, что это услышал каждый, кто находился в тот момент в Картотеке. Полные любопытства взгляды приклеились к его насмешливому лицу.

– И за этим вы нас всех оторвали от работы? – уточнил он, будто трудно было представить менее достойную причину, а затем обратился к мгновенно закипевшей Констанции: – Надеюсь, за три года вы не забыли, как у нас тут все устроено, и нет необходимости обучать заново? Всем хорошего дня.

С этими словами он поправил пиджак в мелкую елочку и, оттолкнувшись от стеллажа, о который небрежно опирался спиной, вознамерился покинуть помещение.

Все глядели с голодным интересом: как московская книжница отреагирует на столь непочтительное поведение со стороны Кинга? В прошлом Констанция смолчала бы: все-таки наставник, надо, хотя бы на людях, демонстрировать уважение. Сейчас она не собиралась позволять ему так с собой обращаться.

– Нет, я не забыла, что вы, Артур, настоящий засранец, – бросила она ему в спину.

Коллеги протянули «ууу», кто-то осуждающе покачал головой, кто-то уважительно кивнул, иные просто рассмеялись.

Сам Кинг медленно качнулся назад, возвращаясь в прежнюю позу. Взгляд был нечитаем.

– В таком случае вы должны помнить и то, что я не люблю, когда люди ведут себя невежливо, – сообщил, наконец, он и якобы приветливо улыбнулся.

– В таком случае вы и собой, наверное, не слишком довольны, – парировала Констанция. – А ведь могли бы стать для всех нас примером.

Артур приблизился к ней, определенно пытаясь оказать моральное давление, но Констанция и сама любила использовать этот прием. Вместо того, чтобы отпрянуть, она чуть подалась вперед, отчего они едва не столкнулись носами.

– Хм-м, – протянул он, – я довольно-таки забыл, у вас ведь есть прочие таланты, помимо способности дерзить?

– Ничего, Артур, в вашем возрасте легкая забывчивость – вполне нормальное явление. И так не говорят: “довольно-таки забыл”.

Артур хотел что-то ответить, но вмешался Юджин, похлопав обоих по плечам:

– Думаю, о таком теплом приеме Констанция и мечтать не смела. Но давайте приступим к работе, театр уж полон, ложи блещут. Констанция, предлагаю пока устроиться на рабочем месте, а затем буду ожидать тебя в своем кабинете, чтобы обсудить дела грядущие.

Она быстро влилась в работу. Все время проводила в полях, за поимкой сбежавших персонажей. В Библиотеке появлялась только чтобы заполнить формуляр, сдать ловец и получить новое дело, а дома – и вовсе только чтобы поспать. Случай с мистером Коллинзом оказался воистину удачным – они с Аврелием справились за несколько часов, тогда как нередко на охоту уходило несколько дней.

Времени подружиться с новыми коллегами у Констанции не было. Из тех, с кем она работала прежде, три года назад, более или менее хорошей знакомой могла назвать лишь Арину. Тогда Констанция всю себя отдавала стажировке, пытаясь угодить Артуру. Поскольку сделать это было невозможно, сил и времени уходило много, на дружбу их почти не оставалось. Действительно близкие отношения у нее сложились только с Егором, но его больше не было.

Зато теперь Мила, появившаяся в Библиотеке чуть больше года назад, почему-то выбрала себе в друзья именно Констанцию.

Жизнь в родном Петербурге начала входить в привычное русло. Все стало налаживаться. Констанция полюбила вечерние рабочие часы, когда другие уже уходили домой, привыкла к скромному жилищу. Пару раз в месяц навещала родителей за городом, увозя от них две сумки еды, что избавляло от необходимости готовить ужины ближайшую неделю. В выходные позволяла себе засесть с книжкой в кофейне на Московском проспекте или даже в центре города. В свободное время учила итальянский и французский. Иногда выбиралась куда-нибудь с Милой.

Она получала удовольствие, прогуливаясь после долгого рабочего дня от Парка Победы. В начале сентября ловила последние светлые вечера, отголоски белых ночей. Наслаждалась теплым ласковым ветром, персиковыми закатами, спорящими с уже включенными фонарями, музыкой, доносившейся из открытых окон проезжающих мимо машин.

Начался октябрь, участились дожди, воздух стал холоднее, злее, и все же даже так, в свете автомобильных фар, отражающихся от мокрого асфальта, прогуливаться от Библиотеки до дома было приятно. Одиночество не тяготило ее.

И вот – стажер. Констанция не хотела никаких душевных потрясений, но кому какое дело. Книжникам первой категории положено обучить хотя бы одного новичка. Точка.

Устало опустившись за письменный стол, Констанция потерла виски, силясь избавиться от головной боли. Сейчас она выпьет кофе, поспит, опустив голову на руки, пока Аврелий готовит отчет, а затем останется на ночное дежурство.

На глаза попалась закладка, прицепленная бумажным скотчем к матовому стеклу, отделяющему рабочее место Констанции от соседнего. Глубокий вдох не помог избавиться от образовавшегося в горле комка.

– Видишь, Егор, – мысленно произнесла она, любовно проведя пальцем по изображению розовой рыбы, элегантно изогнувшейся в бирюзовой воде, – ты был прав во всем и, надеюсь, однажды об этом узнаешь.